Intertwined (гет)

There’s two sides in every story

But I don’t know how this one ends

Ruelle — Whose side are you on

— Инкацеро максима!

Прямо из стены вырвались длинные щупальца с обрывками обоев и мгновенно отдёрнули пожирателя от Лили, вжимая её противника в бетон. Она торопливо швырнула трофейную палочку обезоруженному Джону и огляделась по сторонам.

От дома МакКинонов уже почти камня на камне не осталось: кругом валялись обломки балок крыши, а под ногами хрустело разбитое стекло. На месте пушистого ковра в гостиной осталась только выжженная дыра, от которой расползался густой жёлтый дым.

Основное сражение уже давно переместилось в сад. Лили кинула поисковое заклинание и, не заметив никого в непосредственной близости от себя, перескочила через пробитую стену. Дом остался на Джона и Риту, но они должны были справиться и без неё.

— Где там эти драккловы авроры? — крикнула Алиса, уворачиваясь от луча Круцио. — Мы тут уже с четверть часа выполняем их рабо...Остолбеней!

— Это ты у своего жениха спрашивай — он Патронус посылал! — ответила Лили. — Ах ты глизень переросток!

Она выхватила из кармашка горошину и кинула в подкравшегося пожирателя. В воздухе горошина стремительно увеличивалась в размерах, превращаясь в флакон модификации бодроперцового, который имел весьма ядерный эффект при контакте с кожей. Со звоном он разлетелся в осколки, и смесь с шипением брызнула в прорези маски. Парень взвыл, срывая любимый аксессуар, и принялся бормотать заживлящие чары.

Лили повторила Инкацеро максима, и пожирателя втянуло в соседнее дерево.

— Выживет — носа ему не видать, как своих ушей! — Алиса приземлилась прямо у ног подруги.

— Где Джеймс и остальные? — спросила Лили, укрывая их щитом Протего.

— Он у задней калитки...Флипендо!.. с Фрэнком и Ремусом тебя ищет! — Алиса оглянулась, резко бледнея. — Мерлин, Карадок!

Зелёный луч прошил орденца насквозь. Парень вздрогнул, рассеянно поворачивая голову на крик. Удивлённо приоткрыв рот, он неуклюже всплеснул рукой и рухнул в кусты.

Вспышки Авады целыми сериями расчертили воздух. Алиса утянула Лили за обломки обезглавленной статуи купидона. Её пальцы до синяков впились в плечо подруги, но та даже не заметила этого.

— Это он? — прошептала Алиса.

Лили облизнула пересохшие губы.

— Там, за каштанами.

Высокая фигура размеренно вышагивала по садовой тропинке, выпуская всё новые и новые смертельные лучи.

— Надо забрать Карадока и аппарировать, пока ещё не поздно, — прошептала Алиса. — Он сейчас всех, как мошкару...

— Погоди! — Лили сбросила с себя её руку. — Ты смотри, куда он идёт!

Алиса нахмурилась.

— Задняя калитка! Там наши мальчишки!

— Ровена милостивая! Мы успеем их предупредить?

Лили покачала головой, стискивая зубы.

— Вряд ли. Но можно отвлечь его самого.

Они в два прыжка добрались к каштановым деревьям. Лили опустила руку в карман. Горошин больше не было. Оставалось полагаться только на свою палочку.

— Импедимента! — закричала она, резко высовываясь из своего укрытия.

Заклинание искрами разбилось о мантию Волдеморта, не причиняя тому ни малейшего вреда. Мужчина остановился, медленно разворачиваясь. На бесцветных губах заиграла ухмылка. Лили юркнула за дерево и вжалась в ствол. Сердце заколотилось как бешеное.

— Стилио вененум!

— Экспеллиармус! — красный огонёк просвистел сквозь кусты, прожигая бутон шиповника. Палочка выскальзывала из пальцев.

Ещё одну попытку атаки Лорд лениво отбил левой рукой, продолжая наколдовывать чары ведущей.

— Лили, прекращай! Ставь щит, а я нас перенесу, — Алиса протянула ладонь, но Эванс не успела за неё ухватиться.

Следующей вспышкой каштан расщепило пополам. Едва успев откатиться в сторону, Лили откинула ветки заклинанием и тут же вскочила на ноги, укрываясь Протего максима.

— Алиса, подарок хвосторога!

Щит с треском впитал в себя проклятье и потух. Попытавшись уложиться в момент, пока Лорд чертил новую руну в воздухе, Лили выкинула очередное разоружительное.

В классической разыгровке «хвосторога» в тот момент, пока маг отражает посланное в него проклятье, второй орденец посылает в него чудо-горошину. Но в этот раз заклинание Лили отпружинило прямо в летящий флакон Алисы, и он взорвался в воздухе, заливая голову девушки. Алиса закричала, отползая за фонтан. По её круглому личику побежали струйки едкой смеси.

Лили кинулась за каменный постамент, едва не споткнувшись об отколотую руку статуи. За деревьями показались Джеймс и Сириус, но всё внимание Лорда пока было приковано к ней одной.

— Экспульсо!

Авада выжгла траву в паре дюймов от её ноги. Следующая вспышка разнесла её укрытие в крошку. Лили отпрыгнула в сторону, попадая прямо под траекторию полёта незнакомого чернильно-синего луча. Одеревеневшая кисть уже начала чертить Протего максима, когда откуда-то сбоку её опрокинуло чёрным вихрем. Мир сжался в единую точку и тут же раскрылся обратно.

Чьи-то руки грубо стискивали плечи Лили. Она дёрнула край серебряной пластины маски и коленом толкнула похитителя в живот. Тот качнулся назад, ослабляя хватку.

Маска выскользнула из пальцев Лили, звякнув о валун.

— Ты?

Он стоял согнувшись, словно удар оказался гораздо сильнее, чем те, что обычно выходили у Лили. Бледное, влажное от пота узкое лицо было скрыто волосами, но не узнать человека перед собой она просто не могла.

Северус медленно поднял голову. Его тёмные, почти чёрные глаза смотрели куда-то сквозь неё.

— Какого гиппогрифа это сейчас было? — она вскинула руку с палочкой. Оружие почти упиралось ему в шею, но он продолжал изучать что-то на лице Лили, не обращая внимания на кончик ивовой палочки, царапающий кожу. Она легонько ткнула его в кадык, злорадно наблюдая, как Северус отступает ещё на шаг назад. — Мне не нужна помощь Пожирателя!

— Не обольщайся, — хрипло проговорил он, а затем откашлялся. — Никто и не собирался тебя спасать. Я защищал моего Лорда.

— От грязнокровки? — Лили рассмеялась, скрещивая руки на груди. — Ты сам-то в это веришь?

— Твоя уверенность в количестве людей, которые о тебе пекутся, просто поразительна, — Северус откинул волосы со лба и призвал маску невербальным Акцио. Лили поразило это небрежное движение пальцев, но она постаралась не выдать изумления.

— По крайней мере, у меня есть люди, на которых я действительно могу положиться.

— Я искренне рад, что кто-то смог тебя в этом убедить, — ядовито ответил он.

— Ты хочешь сказать, что у меня были основания тебе доверять? Убеждает, стоя в пожирательских тряпках, — Лили фыркнула, подцепляя носком кроссовка обрывок рукава мантии с блестящей змейкой-пуговицей.

— Не вижу смысла продолжать этот разговор, — у Северуса дрогнул уголок рта, но подбирать манжету он не стал. Богатенькие друзья новый балахон прикупят, видимо.

— Я тоже, — ответила Лили. — Экспеллиармус!

Палочка Северуса выпрыгнула из рукава хозяина прямо в её ладонь, и в следующее мгновение Лили уже аппарировала, ликующе сжимая трофей.

Но стоило ногам ощутить под собой землю, в её плечи снова вцепились мужские руки.

— Немедленно верни мою палочку! — прошипел Северус, встряхивая Лили. Она ошарашенно уставилась на него, не понимая, когда тот успел подскочить. — Я сказал — отдала. Быстро. Или мне придётся забрать её силой!

Лицо бывшего друга от ярости побелело ещё сильнее, на щеках Лили блестели капельки слюны. Она молча протянула ему палочку. Северус разжал пальцы и грубо выхватил оружие.

— Я не просил тебя о благодарности, — глухо произнёс он. — Но можно было хотя бы не воровать мои личные вещи.

— А я не просила меня спасать, — ответила Лили. — И я обезоружила Пожирателя смерти, убийцу и садиста. Не строй из себя обиженного единорога.

Она развернулась на каблуках и снова аппарировала. Как только мир развернулся из крохотной точки, Лили почувствовала, что её опять держат чужие руки.

— Какого Модреда ты меня преследуешь?! — она резко сдёрнула его ладони, отпрыгивая в сторону. — Хочешь напасть — нападай!

— Я ничего не делал! Это ты таскаешь меня за собой! — теперь Северус тоже держал Лили на прицеле палочки. — Аппарировать научись, а потом швыряйся обвинениями!

— Да зачем ты мне сдался? Ты бы хоть оправдание поумнее сочинил.

— Домашние эльфы с переломанными пальцами и то лучше перемещаются, — мрачно ответил Северус.

— Ох, я не удивлена, что ты в курсе, как перемещаются эти несчастные создания, когда их калечат такие уроды, как ты! — воскликнула Лили.

Такой урод вздохнул, закатывая глаза, но нашёл в себе силы проигнорировать её выпад.

— Сейчас, я отхожу на несколько шагов от тебя и аппарирую первым. Может, тогда сможешь справиться со школьным заклинанием.

Лили в очередной раз пожалела, что транфигурированные флаконы с бодроперцовым закончились на неизвестном пожирателе. Вот чей нос было бы так сладко испепелить!

Северус отшагнул назад и, показательно подняв ладони вверх, аппарировал. В следующую секунду Лили выдернуло куда-то вверх. Пальцы Снейпа опять сжимали её плечи.

— И кто из нас теперь недоумок? — ехидно спросила Лили.

— Бред какой-то, — пробормотал Северус.

— Заканчивай этот цирк, а? — Лили склонила голову набок, говоря уже почти миролюбиво. — Я понимаю, тебе хотелось отомстить за палочку, но, серьёзно, прекращай.

— Как тебе объяснить, что я тут ни при чём? — огрызнулся он. — Замечательно научилась у Поттера всех собак спускать на меня.

— Если это не ты, то кто? — Лили облокотилась о покосившийся фонарный столб.

— Я не знаю! — Северус всплеснул руками, а затем нахмурился, погружаясь в собственные мысли. Его пальцы напряжённо постукивали по деревянной стене. Когда-то в прошлой жизни Лили наблюдала, как её неизменный сосед по парте также размышляет над особенно сложной формулой по Арифмантике.

— Где мы вообще? — спросила она.

— Не узнаёшь родной Коукворт? Мы всего лишь с другой стороны моего дома, — Северус махнул рукой в сторону чёрной трубы закрытой фабрики. — Значит, сделаем так: ты немедленно убираешься отсюда и аппарируешь куда там тебе надо. Но не раньше того, как пересечёшь сквер. Всё понятно?

— Дружками своими будешь командовать, — ответила Лили, но всё-таки последовала его указаниям.

Раньше он никогда бы не позволил себе так с ней разговаривать. Северус мог возмущаться, угрюмо хмуриться, но в конце концов всегда делал, как говорила она. Командовать научился, смотрите-ка! Интересно, кому он вообще раздаёт распоряжения, неужели своим чистокровным приятелям?

Обойдя уродливое строение, которое Северус ошибочно называл своим домом, она знакомой дорогой поднялась наверх, к скверу, разделявшему рабочий район от её родных улиц. Затаившись за кустами шиповника, Лили заклинанием привела одежду в порядок и вычистила из волос ветки и каменную крошку.

Добравшись до площадки с качелями, за которыми виднелась живая изгородь её родительского дома, она увидела тёмные занавешенные окна. Мама уже давно спала. Лили сильно хотелось ворваться внутрь и хорошенько проплакаться у неё на груди, но она решила не поднимать переполох посреди ночи. Мама и так сильно переживала о неспокойных временах в жизни дочери, и не стоило давать ей дополнительные поводы для тревоги.

В голове только начинали складываться все последние события дня.

Метка, МакКиноны, удивлённое лицо Карадока, ледяная ухмылка, зелёные лучи Авады и чёрные чужие глаза, горящие злобой.

Усевшись на сиденье, Лили прижалась лбом к холодной цепи качели и медленно выдохнула, сосредотачиваясь на лестничной клетке лондонского дома, где она пока снимала квартирку. Оттуда уже на автобусе можно будет добраться до Штаба и объяснить остальным, что всё в порядке. Изначально, Лили хотела послать Патронус Джеймсу, который явно места себе не находил, но из палочки вылетел только серебристый дымок. Привычное воспоминание не работало.

Восстановив в голове все детали точки назначения, включая даже трещины на краске двери, Лили закрыла глаза и в очередной раз за сегодняшнюю ночь почувствовала рывок в районе солнечного сплетения. Деревянное сиденье сменилось прохладой каменного подоконника, оконные стёкла слегка задребезжали, а на её плечи снова легли ладони Северуса.

— Модред! — выругался он. — Но хотя бы сейчас ты убедилась, что это не я?

You want fire and you want glory

But there’s a struggle that lies within

Ruelle — Whose side are you on

— Чай не предлагаю, — хмуро заметила Лили, наблюдая, как непрошеный гость усаживается в её кресле.

— Да, ты никогда не предлагала, — Северус пожал плечами, скрещивая ноги.

Она бездумно прошлась от шкафа до дивана и, наконец, тоже села. Лили снова попыталась отправить Патронус. На этот раз серебристая лань всё-таки выскочила из её палочки, и хотя бы меньшая из проблем была решена.

— Что ты им рассказала? — резко спросил Северус.

— О том, что я в порядке и у себя дома, но сейчас у меня в гостях Пожиратель Смерти, поэтому пока больше никого сегодня не принимаю, — ехидно ответила Лили.

— Надеюсь, ты понимаешь, что в нашей ситуации не стоит привлекать к решению проблемы посторонних лиц, — он покрутил палочку в пальцах, а затем снова убрал её в рукав.

— Это невыгодно только тебе, — фыркнула Лили. — Я-то могу хоть сейчас отправиться к Дамблдору и выложить всё, как есть. Не сомневаюсь, что он сможет найти способ всё исправить. И кстати, ты ничего не сможешь сделать, если я захочу нас туда переместить.

— Ещё одно слово про Дамблдора и я аппарирую нас обоих на дно Темзы. Или в жерло вулкана.

— Ты никогда не был в жерле вулкана, чтобы туда аппарировать, — она проговорила скептически, но с небольшой осторожностью, как будто действительно допускала подобный исход.

— Как-то сбрасывал маггловских младенцев в одно после того, как Тёмный Лорд выкачал из них кровь, — Северус поджал губы, засовывая руки в карманы.

— Не хохми, тебе это не идёт.

— Ну разумеется, — покачал головой он. — Я же не Поттер, который прекрасен даже после драки с гигантским кальмаром.

— Причём тут вообще Джеймс? — всплылила Лили. — У нас, кажется, проблема посерьёзнее старых дрязг.

— Если он вдруг заявится сюда, уверяю тебя, наши неожиданные трудности покажутся абсолютной ерундой.

Северус совершенно по-хозяйски откинулся на спинку кресла, как будто частенько гостил в этой квартире.

— В таком случае, давай уже займёмся решением этой ерунды, — раздражённо заметила Лили. Ей не хотелось ни соглашаться с приветом из прошлого, ни продолжать с ним спорить. Его новая версия была крайне самоуверенная, и это совершенно сбивало с толку. — Быстрее начнём, быстрее сможем забыть обо всём, как о встрече с боггартом.

Северус запрокинул голову и постучал затылком о стену. Лили вздохнула, вытягивая ноги. За окном уже начинало светать.

— Как думаешь, какова вероятность того, что это просто временный эффект, и он пройдёт спустя некоторое время? — спросила Лили.

Северус покосился на неё. В этом положении его взгляд казался ещё более язвительным.

— Зависит от причины, которая его вызвала, — он выпрямился обратно, усаживаясь нормально. — Но для нас обоих это был бы идеальный исход.

Они снова замолчали. Северус явно продолжал выстраивать какую-то собственную цепочку рассуждений. Между его бровей залегла неглубокая изогнутая складка, которая раньше не была для него обыкновенной, а высокий лоб то морщился, то немного разглаживался. В целом он перестал таким субтильным и угловатым, как год назад. Из движений исчезла напряжённая дёрганность, которая в минуты стресса превращала его в детёныша тестрала. Лили так увлеклась сравнением, что чуть не забыла истинную причину его появления в её комнате.

— В тебя летела не Авада, верно? — спросил Северус, встречаясь с ней глазами. Скрытой злобы там больше не было. Взгляд был почти равнодушный, поэтому Лили подумалось, что он не заметил или не придал значения тому, что всё это время она изучала его вместо того, чтобы размышлять о странном магическом сбое.

— Нет, — ответила Лили. — Луч был тёмно-синий. Саму инкантацию я не слышала.

Северус потёр виски.

— Тогда выходит несколько вариантов. Хотел бы я знать, какой из них вызывает подобную реакцию.

— Это тёмная магия, да? — напряглась Лили. — В моей палочке волос единорога, и при контакте с тёмными чарами он может выгореть.

— Прекрасно, что ты считаешь это самым страшным последствием происходящего.

Она хотела было уколоть его в ответ, когда Северус вдруг зашипел, хватаясь за левую руку.

— Что происходит?

— Замолчи, если не хочешь в следующую секунду оказаться в кабинете Лорда, — он зажмурился, стискивая зубы. — Сейчас мне придётся снова тебя аппарировать, уж прости.

— Ты в своём уме?! — Лили подскочила с места, выхватывая палочку. — Только попробуй закинуть меня в ваше логово!

Побелевшие пальцы Северуса сжимали подлокотники кресла.

— С чего ты взяла, что я собираюсь тебя сдать? И пяти минут не прошло, как ты сама утверждала, что я в этом крайне не заинтересован, — Северус прикусил кожу на большом пальце руки. — Мне всего лишь нужен мой камин.

Лили колебалась. Ей не хотелось покидать защищённую квартиру ради того, чтобы пожиратель смерти смог благополучно добраться до своего господина.

— Я понимаю, что было бы вершиной глупости просить тебя согласиться на что-то ради меня, — еле слышно процедил он. — Но сейчас это единственный выход и для тебя самой. Пожалуйста, не заставляй меня делать это насильно.

— Если это какая-нибудь изощрённая мноходовка для твоего обеления перед Волдемортом, то ты крупно пожалеешь, — пригрозила Лили.

Северус закатил глаза и аппарировал.

На плечи привычно легли его руки, но он отдёрнул ладони ещё раньше, чем Лили их сбросила.

— Слушай, а ты не мог бы...

— Нет, — Северус оборвал её вопрос. — Ты действительно думаешь, что я это специально?

Он покачал головой, поджимая губы, и Лили прочуствовала всю глупость своей просьбы. Уж кто-кто, а Северус, который от любых прикосновений кривился или вздрагивал, как ошпаренный, точно не стал бы пользоваться возможностью лишний раз её потрогать.

Сам он пошёл на физический контакт только один раз: на пятом курсе они уже третий час готовились к проверочной по древнегерманским рунам, когда он вдруг накрыл её пальцы своей ладонью. Лили слишком растерялась от этого жеста, как будто крошечный снитч вдруг взвился от руки и залил красными пятнами щёки и кончики ушей. Формулы разбежались по странице, и основные силы пришлось сосредоточить на том, чтобы восстановить обычным ритм дыхания. Она не чувствовала достаточной смелости уточнить происходящее, поэтому просто сидела, старательно изображая, что ничего особенного не происходит. Но уже пару минут спустя рука Северуса начала потеть, и он торопливо отдёрнул её, а затем подскочил, злобно пробурчав что-то про отбой и то, что из-за Лили и её дурацких Рун он может теперь нарваться на Филча, сгрёб книги в охапку, и быстрыми шагами едва ли не выбежал из библиотеки.

На следующий день Лили, вспоминая его странный всплеск раздражения после такого ласкового, несмотря на лёгкую дрожь в холодных пальцах жеста, побоялась спрашивать, что это было, а он сам не только не стал заводить об этом разговор, а ещё и вёл себя угрюмее обыкновенного. Это поведение тогда заставило её чувствовать себя виноватой за что-то не очень понятное, и поэтому она постаралась как можно скорее удалить это из памяти. Но сейчас, снова и снова ощущая его руки на плечах, она вспомнила об этом странном эпизоде.

Пока Северус громил собственные полки в поисках летучего пороха, Лили наблюдала за его хаотичными метаниями, поймав себя на том, что обхватывает себя руками, сжимая пальцами те места, которых недавно касались его ладони.

— Да, где же эта дракклова коробка! — Северус ударил кулаком в стену. Его трясло то ли от боли, то ли от ярости, то ли от всего одновременно.

— Может, она в комнате, где камин? — аккуратно спросила Лили.

Он растерянно обернулся на неё.

— Она была здесь. В этом самом ящике! — прорычал Северус, дёргая за деревянную ручку.

Ящик вывалился из комода и с грохотом рухнул вниз. По полу покатились чернильницы, пресс-папье и чистые свитки пергамента. У ног девушки приземлилась крохотная коробочка с надписью «Порох». Лили опустилась на корточки и аккуратно её подняла.

— Это она?

Северус кивнул, и с этим движением вся его ярость словно испарилась. Он устало ссутулился, опираясь о шкаф.

— Да, благодарю, — хрипло проговорил он.

— Настолько невыносимо находиться со мной в комнате? — Лили опустила коробочку в его протянутую ладонь.

Северус фыркнул, почти беззлобно отмахнувшись рукой.

— Крайне невыносимо, когда все твои планы вечно катятся дракклы пойми куда.

Лили пожала плечами, вздыхая. Северус помассировал переносицу и с какой-то печальной обречённостью посмотрел на свою гостью.

— Сейчас я скажу тебе очередную новость, которая тебе не понравится. Но как обычно, лучшего варианта для нас обоих в данной ситуации не предвидится, — он снова скривился, с шипением встряхивая левой рукой. — Ты остаёшься здесь, в этой комнате, пока я не вернусь. Через порог переступить не получится — на двери мощные защитные чары. Тёмные, так что даже не пытайся их вскрыть. Отсюда ты можешь только аппарировать, но если ты это сделаешь, я сразу об этом узнаю, сама понимаешь. Поэтому давай договоримся сразу: ты переместишься в одном единственном случае, если в доме появится кто-то, кроме меня. Или если меня не будет больше трёх часов. Придумывать другой план у меня нет ни сил, ни времени, поэтому просто согласись. Пожалуйста.

Лили облизала губы.

— Почему ты не можешь просто меня отпустить? — тихо спросила она.

Северус вздохнул.

— Если я это сделаю, ты сразу пойдёшь к Дамблдору, верно?

Лили просто кивнула.

— Ну вот видишь, — его губы растянулись в улыбке, но затем он снова помрачел. — Я не хочу с тобой драться, Лили.

Северус вытащил палочку из рукава и наставил её на девушку.

Она смотрела на друга детства, который с гримасой боли всё ещё опирался на шкаф, будучи явно не в силах стоять самостоятельно, и не понимала, что заставляет его совершать такие противоречивые действия. Прямо сейчас он терпит жуткие мучения исключительно ради неё, как бы этого ни отрицал, и тут же угрожает ей оружием.

Сражаться с ним, когда Северус едва держится на ногах, было бы избиением младенцев, но просто так он её точно не отпустит. Лили покрутила палочку в пальцах, а затем откинула её в сторону, рассмеявшись, столь же неуместным и горьким смехом, как и его недавняя улыбка.

— Уговорил. На ближайшие три часа я твоя пленница. Но ни минутой более.

There’s a war in my head and I don’t understand

How we ended up here

Ruelle — Whose side are you on

— Вставай.

Из вязкой дрёмы её вырвал раздражённый оклик Северуса. Лили поморщилась, разлепляя глаза. Правая нога затекла и еле слушалась, сбоку в живот упиралась деревянная ручка кресла. Пленница неуклюже распрямилась, пересаживаясь в более удобную позу.

— Я больше суток на ногах! Мог бы иметь хоть немного сочувствия.

Она помассировала зудящую голень и медленно разогнула колено. Северус, скрестив руки на груди, наблюдал за её движениями, нетерпеливо постукивая пальцами по дверному косяку. Конечно, Лили и не ждала, что он заботливо укроет её пледом или перенесёт на диван, как сделали бы её мальчишки, но откровенная грубость тюремного надзирателя была чересчур даже для него. Лили нарочито лениво потянулась, зевая.

Северус закатил глаза. Она фыркнула, поправляя задравшийся свитер. Вершиной глупости было предполагать, что его импульсивный поступок в саду МакКинонов означал, что где-то в глубине души у него зашевелились отголоски её старого друга. Ничего там нет. А может, и не было никогда.

Лили хотела было скорчить ему презрительную гримасу, когда вдруг заметила на столе откупоренные флаконы укрепляющего и кроветворного зелий. Она перевела взгляд на Северуса и только теперь заметила, что его слипшиеся запутанные волосы скрывали рассечённую скулу, на которой уже расплывался свежий синяк. В глазах воспалились красные прожилки, а губы приобрели какой-то больной синеватый оттенок.

Лили ахнула. При таком состоянии Северуса, её упрёки выглядели откровенным издевательством. Пока она клевала носом в кресле, ему явно было не до отдыха.

— Когда мы договаривались, ты аппарируешь? — спросил он, отворачиваясь так, чтобы она не могла дальше разглядывать раненную половину лица.

— Через три часа, — Лили поднялась с кресла, проворачивая ноющее плечо.

— Так вот, они уже прошли, — Северус покосился на пыльные маленькие часы на комоде. — Ты понимаешь, что пока ты тут валялась, сюда мог вломиться кто угодно?

Лили очень хотелось огрызнуться в ответ, но она сдержалась, продолжая разминать спину.

— Как твоя встреча? Похоже, что не слишком удачно.

Северус хмыкнул.

— Напротив, даже лучше, чем я ожидал.

— Мне кажется, чтобы это звучало правдоподобно, нужно было сначала умыться, — заметила Лили.

— Ну извини, на салон красоты времени не нашлось.

Он палочкой удалил остатки запёкшейся крови и призвал с полки баночку с заживляющим кремом.

— Но ты права. Для нашей следующей цели такой вид совершенно не подходит.

— Куда ты собрался полумёртвый? Инфери и то бодрее смотрятся, — Лили заклинанием очистила его мантию. — Возьмём небольшую передышку, пока тебе не полегчает.

Северус хмуро проводил взглядом маленькие струйки дыма, с которыми исчезала грязь с рукавов. Затем он опёрся рукой о стену и обессиленно уронил голову на локоть.

— Это должно закончиться, — проговорил он в выцветшие обои. — Тебе здесь не место. Ты должна вернуться к своему любимому Ордену, Поттеру, Дамблдору… туда, откуда пришла. Вот тогда мне полегчает.

Лили озадаченно прикусила губу. Слышать такие слова было почти так же обидно, как то злосчастное «грязнокровка» на пятом курсе. Северус ещё долгое время пытался с ней помириться, вымаливал прощение и, даже когда прекратил и начал делать вид, что она ему абсолютно безразлична, Лили постоянно ловила на себе его тоскливые взгляды. А сейчас ему было действительно всё равно. Более того, он еле сдерживался, чтобы её не выпроводить.

Между прочим, это она должна его игнорировать и тыкать носом в прошлые ошибки, выбор неправильной стороны и всё остальное.

— Ладно, тогда отправляемся искать ответы, — Лили убрала волосы в хвост и сунула руки в карманы, показывая полную готовность аппарировать. Раз ему так хочется поскорее со всем разобраться, то значит, ей особенно.

Библиотека при министерстве магии была в разы больше хогвартской. Из кабинок для аппараций читатели попадали в зал, высотой превышающий даже главную лестницу замка, а книжные стеллажи образовывали целый лабиринт, некоторые повороты которого, по слухам, могли вывести в другое измерение.

За высокой резной стойкой сидела сухонькая скрюченная старушка, которой для полноты образа не хватало только толстенных очков. Но серые глаза библиотекаря, напротив, блестели лукавым и ясным огоньком.

— Добрый день, молодые люди. Какая книга вам нужна?

— Нам нужно в секцию 20-11, — ответил Северус. — Только для чтения.

— А пропуск, юноша, у вас есть? — прищурилась старушка.

Он вытащил из кармана небольшой конвертик с крупной сургучной печатью и протянул его библиотекарю. Та оглядела его со всех сторон, затем прошептала несколько заклинаний и, удовлетворившись невидимому результату, вернула пропуск обратно Северусу.

— А ваша спутница?

Лили уже хотела было что-то промямлить в ответ, когда он невозмутимо её перебил:

— Она моя ассистентка. Правила я знаю, можете не беспокоиться.

Старушка кивнула и взмахнула палочкой. Вокруг Лили взвилась горстка серебряных огоньков.

Северус кивнул и, развернувшись, стремительно зашагал к одной из многочисленных винтовых лестниц. Лили перехватила его за локоть, шипя на ухо:

— Что за заклинание она на меня только что наложила?

Он вздохнул.

— Смертельный сглаз, — увидев, что Лили всё ещё стискивает его руку, не желая двигаться с места, Северус в очередной раз закатил глаза. — Это просто чары, которые не позволят тебе взять с полки некоторые из книг, которые расположены в этой секции. Они тебе никак не навредят. Скорее даже, наоборот, помешают напороться на что-то потенциально опасное.

— Нянькой себя возомнил? Я вполне способна самостоятельно разобраться, что не стоит трогать, — Лили нехотя выпустила рукав мантии Северуса.

Тот усмехнулся.

— Ну, вот и разбирайся. Тебе ничего не мешает.

Лили обиженно ахнула, но ответить ничего не успела: её спутник уже спешил вверх по ступенькам.

— Задница крильмарская! — возмущённо воскликнула она, запрыгивая на лестницу.

* * *

Северус загрузил её поиском прецедентов с Экспульсо Веементо и Экспульсо Империум. Если обычное Экспульсо отбрасывало человека синим магическим импульсом, то первый его модификант выстреливал лучом, прожигающим жертву насквозь, а второй формой этого заклинания было нечто вроде синей шаровой молнии с соответствующим эффектом. С одним существенным недостатком — она срабатывала только с палочками с жилой дракона.

Но так как содержимое палочки Волдеморта оставалось для всех загадкой, последняя информация оказалась бесполезна. Сама Лили больше склонялась к Веементо, потому что вспышка, которую успела заметить, действительно была близка к форме цельного луча.

— А Протего максима остановил бы эту штуку? — спросила она. — Обычный Экспульсо он отражает, но Веементо выглядит гораздо мощнее.

— Не только выглядит. Он вспорол бы щит пополам, — зевнул Северус. — А потом и тебя саму.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — Лили хмуро оторвалась от книги.

— О, ты просто не читала то, что раскопал я. Твоё так, почти Левиоса, — он почесал нос, пододвигая пергамент с выписанными формулами. — Вот, например, Санвиус Фервентем. Простыми словами, проклятье Кипящей Крови. Согласись, куда менее приятная смерть.

Лили мрачно заглянула на листок с таким знакомым почерком.

— Погоди, а здесь разве не ошибка? Мне кажется, палочка не выдержит заданную силу.

Северус помотал головой.

— Ты не учла предыдущую строчку, смотри...

Его рука, с заляпанными чернилами пальцами, принялась раскрывать участок преобразования формул, который Северус, как обычно, сократил у себя в голове. Иногда Лили казалось, что где-то в его мозгах спрятано очень сильно уменьшенная сложнейшая вычислительная машина, которая способна выдавать просто поразительные результаты за короткий промежуток времени.

Вообще, со стороны они вдвоём выглядели как два студента, которые готовятся к контрольной по Чарам. Если бы не обстоятельства, которые свели их в этом зале, Лили даже сказала бы, что скучала по тем часам, которые они провели вместе в библиотеке или в заброшенном классе, где можно было шумно спорить, не опасаясь мадам Пинс, и безнаказанно отрабатывать заклинания.

За прошлые годы они так надёжно сработались в единую команду, что старые навыки до сих пор не забылись. Лили словно оказалась в параллельной реальности, где не было войны, Волдеморта, ссоры с Северусом. Где они просто в свободное время разгадывали причины любопытного эффекта смешения заклинаний.

Она перевернула очередную страницу. Как жаль, что это всё просто фантазии. Когда Лили, наконец, обнаружила описание составляющих чар, похожих на результат столкновения Экспульсо и Протего, выведенный ею самостоятельно, и собралась было похвастаться перед Снейпом, она заметила, что тот спит.

Голова Северуса спряталась в локте правой руки. Щека сплющилась, придавая лицу забавное выражение, но напряжённая морщинка между бровей даже во сне не давала ему расслабиться полностью. Чёрные волосы разметались по свитку пергамента. Перо выпало из чернильницы и посадило крупную кляксу совсем недалеко от виска.

Лили вздохнула. Северус выглядел крайне измученным ещё с момента возвращения от Волдеморта, поэтому неудивительно, что в полутёмном тихом закутке библиотеки усталость взяла своё. И сейчас он больше всего напоминал ей того родного мальчишку, который всю ночь просидел на опушке Запретного леса, выслеживая пока выпадет какая-нибудь особенная роса, и теперь обессиленно отсыпался на уроке. На Истории Магии Лили, и вовсе, почти всегда прикрывала его лёгким мороком или отвлекающими чарами.

Ей отчаянно захотелось, чтобы он проснулся её старым добрым другом: непутёвым, угрюмым, но по-своему заботливым и внимательным ко всему, что бы она ни делала. Это был спонтанный, глупый порыв на мгновение шевельнувшейся надежды. Лили понимала что, стоит Северусу открыть глаза, и он вновь станет чужим, возвращая прежнюю озлобленную отстранённость. Хотя пока он просто Сев, которому на нос соскользнула прядка волос.

«Почему? Почему ты отверг меня и даже не жалеешь об этом?»

Аккуратно, чтобы не разбудить парня, она откинула волосы с его лица.

— Прости, — прошептала Лили. — Но я не могу иначе.

Бесшумно поднявшись с места, она осторожно проскользнула обратно к лестнице.

— Ты знаешь, как меня найти, Сев.

There’s a tear in my heart where your lies left a mark

And now nothing is clear

Ruelle — Whose side are you on

Она вывалилась из камина Штаба, заляпав пол сажей. Колени проехались по паркету.

— Мерлин, Лил, где тебя носило? — Джеймс подскочил к ней, помогая подняться. — Хороши заклинания у Волдеморта: мотают по камину почти сутки.

— Всё потом, — она выпуталась из его объятий. — Мне срочно нужно к Дамблдору.

Поттер попытался перехватить её за запястье.

— Погоди хоть немного! Наш старикан никуда не денется за это время.

— Зато я могу, — пробормотала Лили, рассеянно целуя его немного мимо губ.

— Лил! — с каким-то детским разочарованием воскликнул Джеймс. — Мы с Бродягой всё-таки завалились к тебе домой, а там никого не было!

Лили резко развернулась.

— Какого ниффлера вы там делали? Поттер, ну неужели так сложно просто сделать так, как тебе говорят? Тем более, что для того, чтобы исполнить мою просьбу тебе ровным счётом ничего и не нужно было делать! Или до тебя Патронус не долетел?

Джеймс нахмурился, почёсывая щетину.

— Долетел, но...

— Тогда у меня просто нет времени продолжать этот диалог, — Лили выскочила в коридор,

Джеймс озадаченно обернулся на Ремуса.

— Вечно она всем недовольна! Хоть бы поблагодарила, что мы её искали.

Лили взмахнула палочкой, накладывая запирающее заклинание. Она упёрлась руками в стол, переводя дыхание. Вся решимость, с которой она шагнула в камин, куда-то испарилась.

Дамблдор отложил перо, скручивая пергамент в трубочку. Привязав письмо к лапке невзрачной сипухи, он выпустил её в окно.

— Что случилось, Лили? — аккуратно спросил он, добавляя к чарам заглушающий купол. — Это как-то связано с твоим исчезновением во время последней стычки?

Она кивнула.

— Вы абсолютно правы, сэр. Дело в том, что когда Волдеморт запустил в меня каким-то тёмным проклятьем, один... человек, он аппарировал вместе со мной, чтобы не дать заклинанию в меня попасть, — Лили помедлила, раздумывая, как объяснить то, что произошло дальше.

— Я правильно понимаю, что тот, кто тебе помог, сражался не нашей стороне? — уточнил Дамблдор, складывая ладони «домиком».

— Да. Он один из пожирателей, — Лили прикусила губу.

— Присаживайся, нет нужды стоять. Ты и так много пережила за последние сутки.

Она послушно опустилась в кресло. Привычное тиканье множества причудливых приборов успокаивало.

— Может быть, чаю? — предложил старый волшебник.

Лили помотала головой.

— Я не знаю, сколько ещё здесь пробуду. Он скоро заметит мою пропажу.

— Он держал тебя в плену? — нахмурился Дамблдор.

Перед глазами девушки всплыл умоляющий взгляд Северуса, когда тот пытался уговорить её остаться.

«Я не хочу с тобой драться, Лили».

— Нет, — твёрдо ответила она. — Я сама решила не уходить, пока он разбирался с некоторыми трудностями, которые возникли из-за его поступка.

— Тогда почему ты боишься не успеть? — Дамблдор задумчиво наблюдал за ней.

Лили вздохнула, собираясь с мыслями.

— Потому что... — она облизала губы. — Потому что я всё-таки сбежала от него, не предупредив. И когда он поймёт, он, несомненно, очень разозлится.

— Но сейчас ты здесь, в безопасности, — Дамблдор всё же наколдовал чашку и взмахом палочки наклонил чайник.

Лили настороженно наблюдала за тем, как струя горячей воды наполняет чашку.

— Я не рассказала самого главного, — тихо проговорила она.

* * *

— Слышь, парень, у тебя вся щека ща в чернилах будет.

Северуса выдернуло из беспокойного сна. Он вздрогнул, выпрямляясь на стуле, и уставился на человека, стоящего перед ним.

— Что? — Снейп, поморщившись, отлепил от лица кусок мятого пергамента.

Незнакомец нахмурился.

— Щека, говорю, у тебя вся синяя, — озадаченно повторил он.

Этот посетитель секции 20-11 хоть и был рыжий, но на этом его сходство с Лили заканчивалось.

Потирая измазанную щёку, Северус бездумно сделал круг между стеллажей, словно действительно надеялся, что Лили просто где-то рядом выбирает книгу. Рыжий насмешливо наблюдал за его кружениями.

— Чё потерял?

Северус заставил себя остановиться. Мысли метались в голове, как стая пикси под высоким напряжением. Туман дрёмы сменялся пеленой гнева.

— Когда ты пришёл, рядом со мной никто не сидел? — хрипло поинтересовался он, цепляясь за тонкую полосу ясного рассудка.

— Не, — покачал головой парень. — Только ты с башкой в луже.

— Ясно, — пробормотал Северус. Оружие скользнуло в ладонь, приятно холодя пальцы. Рука с палочкой мгновенно взмыла в воздух. — Обливиэйт!

Не дожидаясь пока невольный свидетель придёт в себя, Северус кинулся на лестницу. Слетев по ступенькам вниз, он в очередной раз огляделся по сторонам, а затем в пару скачков атаковал библиотекаря.

— Где девушка? — тихо прорычал он, переваливаясь через стойку. Ярость пульсировала на кончике оружия, отчаянно желая сорваться и в клочья разнести соседний стеллаж.

Старушка неторопливо подняла голову, задумчиво разглядывая Северуса.

— Молодой человек, я не буду вам отвечать, пока вы позволяете себе обращаться ко мне в таком тоне. Немедленно уберите палочку и повторите ваш вопрос должным образом.

Северус вздохнул, отлепляясь о стойки. Спрятав палочку, он кашлянул, переводя дыхание.

— Моя спутница. Невысокая, с рыжими волосами. Вы не видели, когда она ушла?

— Ах, ваша ассистентка! — воскликнула библиотекарь. — Вы её совсем замучили, юноша. Не все так жаждут погружения в науку, как вы. У бедняжки был ужасно виноватый вид, когда она просила меня отвести её к камину. Вы уж не ругайте её особенно, ладно? Девочка видно, что умница, просто утомилась ужасно.

— Я... да, разумеется, — рассеянно кивнул Северус.

Он выбежал из библиотеки в основной артиум Министерства и с несколько мгновений бесцельно продирался сквозь толпу, сжимая кулаки. Ему хотелось немедленно аппарировать и высказать Лили всё, что он думает о её подлом исчезновении. Втихушку выбралась из логова ужасного Пожирателя! Надо же! Небось, сейчас вовсю греется в лучах восхищения всей этой вшивой шайки орденцев и утирает слёзы несчастной жертвы.

— Безмозглый болван! — выплюнул Северус.

Дамблдор наверняка уже всё понял. Может, даже треплется об этом с ней. Сам подбросил лакомый кусок в жадные лапы всеобщего блага. Идиот. Если перемотать время обратно, он бы ни за что, никогда, ни при каких обстоятельствах... не дал бы ей погибнуть. Северус убедил даже Тёмного Лорда, но себе солгать он не мог.

В любом случае, бегать за Лили и насильно таскать за собой он точно не больше собирался. Набегался уже. Надоело. В конце концов, он вполне способен и самостоятельно отыскать решение к их огромному недоразумению.

«Интересно, как ты будешь выкручиваться, если злобный тиран и изверг так и не выдернет тебя обратно под замок?»

Северус развернулся и двинулся обратно в библиотеку. Нужно было сделать небольшое ментальное внушение той старухе. Работа с деталями памяти давалась ему нелегко, но после триумфа окклюменции, который произошёл всего несколько часов назад, появились веские основания надеяться, что и в этот раз работа с чужим сознанием пройдёт успешно.

А затем поиски. Чем скорее всё вернётся на свои места, тем больше шансов сохранить рассудок. Времени, похоже, у него осталось уже не так много.

* * *

Дамблдор сочувственно глядел на неё сквозь очки-половинки. Лили сидела на самом краешке кресла, ожидая привычного рывка аппарации. Но он почему-то до сих пор не наступил.

— Ты сделала всё правильно, девочка моя, — проговорил старый волшебник. — И не должна чувствовать себя виноватой. Я понимаю твоё желание помочь человеку, который спас тебе жизнь, но не стоит жертвовать своими принципами и убеждениями.

Лили кивнула, продолжая сминать край свитера в пальцах.

— Я хочу выяснить, что с нами произошло.

— Случай действительно крайне любопытный, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Я подниму кое-какие свои давние записи. Думаю, там могут найтись полезные мысли, отчего подобное могло произойти.

— Спасибо, сэр, — улыбнулась Лили. — Я знала, что вы единственный подскажете ответ.

Дамблдор покачал головой.

— Пока ещё рано кого-то благодарить. У меня есть несколько мыслей, но они требуют тщательной проверки, прежде чем можно будет утверждать наверняка.

Лили поднялась с места и двинулась было к двери, но замерла, неуверенно сжимая спинку кресла.

— Скажите, а мы не могли бы сохранить наш разговор в тайне? Я не думаю, что ребята способны разумно к отнестись ко всему, что произошло.

Дамблдор улыбнулся, поднося чашку к губам. Отхлебнув чай, он медленно отставил её обратно на стол.

— Пока мы окончательно не разберёмся в этой истории, о некоторых её деталях действительно стоит умолчать. Кроме того, тебе пока не следует участвовать в основных операциях. Возвращайся обратно в лабораторию, там как раз не хватает свободных рук.

— Хорошо, сэр. Так, несомненно, будет лучше для всех.

Как всегда, разговор с Дамблдором подарил спокойствие, возвращая ощущение правильности всего происходящего. Мысли улеглись по полочкам, перестав кружить вокруг единственной проблемы.

— Как Юна? — спросила Лили. — Мы мало общались с ней и Карадоком, но если нужна какая-то помощь, может быть, деньги...

Дамблдор покачал головой.

— К Юне приехали родные из Уэльса. Думаю, так ей будет легче справиться. Но если очень хочешь её поддержать, то приготовь пару флаконов того чудесного зелья от ночных кошмаров.

Лили согласно кивнула, поворачивая ручку двери.

— Обязательно, сэр!

Стоило ей только выйти из кабинета, как её талию тут же сжали чужие сильные руки, подхватывая в воздух.

— А вот и наша героиня! — Сириус закружил Лили, громко хохоча. — Бросила вызов самому Неназываемому! Дралась как разъярённая мантикора!

— Эй, выпусти уже мою девушку! — рассмеялся Джеймс. — Ты тискаешь её гораздо дольше, чем было позволено мне. Я начинаю ревновать!

— Есть к кому! Бродяга ужасно обаятелен в этой... гм, драной футболке? — Лили отступила от Блэка, чтобы случайно не переместиться с ним обнимку. Или он просто поменяется на Снейпа?

— Мы собираемся в Мунго, проведать Алису, — Джеймс оборвал её цепочку размышлений. — Ты, как, с нами?

— Только если камином, — вздохнула Лили. — Слишком много колдовала за последние сутки, чтобы запариваться на трансгрессию.

— Можем на метле, — предложил Джеймс. — Или, давай, я тебя аппарирую! Так будет проще всего.

— Нет! — она вскинула руку. — Пожалуй, я переоценила свои силы. Обнимите её за меня, и не забудьте уточнить, как сработал мой антидот. С Гидеоном вроде обошлось, но сейчас зелье прямо на лицо попало.

Поттер пожал плечами.

— Отдыхай, конечно. И если хочешь, я могу сегодня у тебя переночевать. Прослежу, чтобы ты уж никуда не пропала больше, — он улыбнулся, взъерошивая волосы.

Лили вздохнула.

— Спасибо, но я как-нибудь сама, Джеймс.

— Ну хватит уже разговоры разговаривать, — Блэк обхватил друга за плечи, отворачивая его от девушки. — Вернулась? Вернулась. Можем, наконец, уже не просиживать тут кресла.

Джеймс вывернулся, чтобы чмокнуть Лили напоследок, а затем зачерпнул пороха и прыгнул в камин вслед за Бродягой.

Ремус улыбнулся подруге и тоже исчез в зелёноватом пламени.

Добравшись до своего камина, Лили хотела было переодеться в домашнюю одежду, но передумала. Мало ли куда на этот раз Снейпу придёт в голову её потащить? А если он аппарирует в общественное место? Обратно в библиотеку, например. Не хватало оказаться на людях в застиранных штанах с растянутыми коленями.

Она прошлась по комнате и присела в кресло. Затем снова подскочила на ноги и сделала ещё пару кругов. Ожидание неприятности терзало сильнее, чем само будущее объяснение. К тому же, вдали от всепонимающего Дамблдора, где-то на подкорке сознания снова зашевелилась совесть.

Поужинать что ли? Лили не помнила, когда ела в последний раз. Точно не у Снейпа. Запирая её на несколько часов, он не особенно озаботился физиологическими потребностями своей пленницы.

«А должен был? Он едва на ногах стоял!»

Уже роясь в холодильнике в поисках позавчерашнего рагу, Лили порадовалась, что неожиданная пауза предоставила ей возможность почти спокойно перекусить и немного выдохнуть после бешеной гонки последних суток. Она снова вспомнила, как повезло им с Северусом, что Джеймс вломился в квартиру уже после того, как они аппарировали. Лили даже не хотела думать, до какого абсурда могла дойти вся эта история, если бы они не разминулись.

«А потом ещё этот остолоп так нагло навязывался защитником. Да, книззла с два я бы ему позволила нести здесь почётный караул».

После ужина временное облегчение сменилось крохотной червоточинкой тревоги. За прошедшие несколько часов Северус должен был уже три раза обнаружить пропажу своей фальшивой ассистентки и попытаться вернуть её обратно. Почему он до сих пор этого не сделал?

Лили усердно тёрла полотенцем уже сухую тарелку. Может, что-то случилось? Что если Волдеморт раскусил обман и вызвал его обратно? Или кто-нибудь из пожирателей увидел, как они вместе заходили в библиотеку, и доложил своему господину? Вдруг, пока она тут чаи распивает, Северуса допрашивают? Или даже пытают?

Тарелка едва не выскользнула из рук. Сознание услужливо нарисовало, как длинные острые тени подбираются к спящему Севу, расползаясь и скручиваясь между собой.

Он спас тебя. Лгал ради тебя.

Лили помотала головой, отгоняя наваждение.

А что сделала ты? Бросила, как только подвернулся удачный момент.

Тени полностью накрыли голову Северуса, скрывая во мраке.

Терзаемая сомнениями, Лили сжала кулаки и, зажмурившись, аппапировала из кухни обратно в комнату. Потолок ухнул под ноги, а пол устремился вверх. Мир завертелся, сворачиваясь в одну единственную точку, но уже в следующую секунду резко распахнулся обратно.

Только встретившись взглядом со странным блеском в глубине чёрных глаз, Лили почувствовала, какую ужасную глупость совершила. На плечах лежала тяжесть мужских ладоней.

Light and dark are intertwined

Standing here face to face

Ruelle — Whose side are you on

— Я надеюсь, у тебя была острейшая необходимость аппарировать, раз ты так грубо выдернула меня из кровати, — процедил Северус.

Лили отскочила назад, уставившись на Снейпа, который совсем-совсем не был похож на человека, которого только что пытали. Он стоял перед ней в серой фланелевой пижаме в тёмно-синюю полоску. Волосы были убраны в растрёпанный хвост. Все эти абсолютно домашние детали резко контрастировали на фоне искривлённого гневом лица.

— Разумеется! Только я не обязана тебе ничего объяснять! — воскликнула Лили, черпая храбрость из внутренних, самых запасных резервов.

— В отличие от Дамблдора, я полагаю, — Северус скрестил руки на груди. — Всё ему выложила? Как отличница-Эванс на ТРИТОНАХ?

Она мотнула головой, сощуриваясь. Уж тут ей точно есть что ответить.

— Это самый лучший выход для всех! Он гораздо опытнее, чем мы, и может помочь быстрее, чем ситуация выйдет из под контроля.

Снейп фыркнул, закатывая глаза.

— Ну, разумеется, ты думала о нас двоих! Как же может быть иначе! — он развёл руками.

— Представь себе! — Лили ткнула его пальцем в грудь.

Северус склонился к её лицу, презрительно окидывая её взглядом от лба до подбородка, настолько напоминая своих скользских дружков, что Лили стиснула зубы. Снейп хмыкнул.

— Ты самолюбивая, капризная дура, которая любит решать за всех! Это не просто полнейшее отсутствие интереса к чужому мнению, а намеренное наплевательское вредительство!

Лили ахнула и с силой толкнула его руками. Северус рухнул на кресло, которое стояло прямо за его спиной. Оно со скрипом отъехало по паркету.

— Не! Смей! Меня! Оскорблять! — она кинулась на него с кулаками. Снейп стиснул её запястья, отпихивая от себя.

Лили приземлилась на спину, но тут же вскочила на ноги. Северус тоже сорвался с места, отшвыривая кресло в сторону.

— Дерёшься как бешеная маггла! — выпалил он, выхватывая палочку неведомо откуда. Под кожу он что ли её загоняет, раз даже стоя босиком и в пижаме, оказался готов к нападению.

— Сейчас будет как грязнокровка! — прорычала Лили, в два прыжка добираясь до стола, где валялось её оружие. Ярость прожигала кровь, разливаясь по венам нестерпимой жаждой сражения. — Редукто!

Снейп откинул вспышку в стену, даже не произнося заклинания вслух.

— Экспеллиармус! — его рука порхала, вычерчивая руну за долю секунды.

— Протего! Импедимента! — Лили напирала на чистом гневе, но Северус превосходил в технике.

— Остолбеней!

— Инкацеро!

Каждое движение, каждый выпад Северуса был стремителен и выверен с точностью до сотой дюйма. Палочка сверкала так быстро, что огненный след рун едва успевал гаснуть, а в его зрачках и блеске капелек пота на коже отражались искры вспышек. В боевом запале Снейп совершенно преобразился: на извечно бледных щеках пылал румянец, а горящие глаза хищно вглядывались в лицо Лили, с азартом предугадывая её очередной манёвр.

Где-то сбоку с треском отодрались обои. Чей-то луч испепелил ножку стола, и он завалился на угол. Со звоном разбилась настольная лампа. По полу покатились яблоки. Одно из них Лили тут же подобрала и швырнула в Снейпа. Ещё на подлёте, он взорвал его на мелкие кусочки.

— Ты хочешь знать, почему я аппарировала?! — шипела Лили. — Протего!

Заклинания крушили всё, на что натыкались, превращая комнату в полигон. Из шкафа валил густой синий дым.

— Был бы очень благодарен! — Северус пригнулся, уворачиваясь от стеклянной дверцы. Осколки брызнули на кровать.

— Тебе не приходило в голову, что... Флипендо!... я переживала за тебя? — Лили закрылась оторванной дверцей шкафа.

Снейп едва ли не захохотал, выдёргивая её щит манящими чарами.

— Ложь! — следующая его атака едва не выбила палочку из рук соперницы. — Твоя излюбленная топорная ложь!

— Зачем ты, мантикора тебя задери, тогда вообще спрашивал, если не веришь ни единому моему слову? — прокричала Лили, обрушивая на него люстру.

Люстра просвистела в разбитое окно, выбивая остатки торчащего стекла.

— Потому что я знаю тебя! — Северус с силой развернул палочку вниз, и паркет изогнулся волной, выплёвывая половицы. Лили рухнула набок, успевая устремить все обломки на Северуса. Тот закрылся руками, и щепки дрогнули, вспыхивая и разлетаясь в стороны. Он отряхнулся, чертя очередную руну. — Я знаю тебя, Лили! Лучше, чем кто бы то ни было! Экспеллиармус! Лучше, чем твои любимые орденцы! Остолбеней! Лучше, чем Поттер и все его прихлебатели! Экспеллиармус!

Снейп продолжал свирепо напирать, не давая Лили возможности подняться. Рука еле успевала чертить Протего, а палочка выскальзывала из непослушных пальцев. За мгновение до полного поражения Лили с усмешкой встретилась глазами с ликующим взглядом Северуса и аппарировала.

Раздался хлопок. Она грубо толкнула Снейпа, заваливаясь сверху. Его палочка стукнулась об пол и покатилась под обломки кровати. Лили откинула своё оружие в сторону. Грудь Северуса прерывисто вздымалась, и было слышно, как бешено колотится его сердце. Она перекатилась на спину, отбрасывая волосы с лица. Кровь пульсировала в висках, гулко отдаваясь в уши, а всё тело переполняла странная эйфория. Это было извращённое, упоительное наслаждение, которое перекрывало все остальные ощущения.

— Это ты настоящая, — Северус повернулся к ней, утирая кровь с губы, которую она рассекла ему во время атаки искромсанными кусками паркета. На долю секунды в его зрачках промелькнуло нечто, что Лили не успела обозначить подходящим словом, но тут же исчезло, оборачиваясь прежним холодом.

— Ты научилась убеждать всех вокруг в своей безграничной добродетели, талантливо подыскивая объяснение любому своему гнуснейшему поступку. Но меня ты больше не проведёшь.

Северус лежал так близко, что можно было рассмотреть каждую ссадину на его лице. Порез на скуле уже начал заживать, а от синяка почти ничего не осталось: целительные составы у него всегда были просто поразительного действия.

Лили повернулась набок, подкладывая ладонь под щёку.

— Почему ты так в этом уверен?

— В том, что я не поведусь на твои манипуляции, или в фальшивости твоего сочувствия? — Северус слизнул крупную каплю крови.

— Возможно, я не такая уж и хорошая, как многим бы хотелось, — Лили выдернула из предплечья Снейпа торчащую щепку, тот слегка дёрнул рукой, но даже не зашипел. — Но ты сильно преувеличиваешь мою тёмную сторону.

Он усмехнулся, переводя взгляд на потолок. Лили не видела его глаз, поэтому оставалось только гадать, что творилось в голове у Северуса. Впрочем, возможно, там бесновался такой же хаос, как и у неё самой.

— Я готова многим пожертвовать ради своих близких, — она проговорила тихо, но с несгибаемой твёрдостью. — И я никогда не отворачиваюсь от дорогих мне людей.

— Выходит, я никогда тебе особенно не был дорог, — Северус скрестил руки за затылком. — Тебе просто нравилось иметь в своём окружении человека, который готов исполнять любые твои прихоти. А когда он соскочил с крючка, ты переключилась на Поттера.

— Ты обозвал меня грязнокровкой перед всей школой!

— Но я признал свою вину и раскаивался. А ты попросту не захотела дать мне прощение. Тебе самой это было не нужно.

— Я не...

Он поморщился, отмахиваясь.

— Не надо, не трать время на выдумывание причины.

Лили осеклась, понимая, что любые её слова сейчас не будут иметь никакого значения.

— Ты разочаровался во мне? — спросила она. Лили молила Мерлина, чтобы Северус обернулся и посмотрел на неё, но он продолжал буравить глазами потолок.

— Нет, — наконец, ответил он. — Простить растраченное доверие гораздо труднее.

— Главное, что теперь ты нашёл себе компанию, его достойную, — Лили была слишком уязвлена, чтобы сдержаться.

Снейп снова усмехнулся, но промолчал. Затем он повернул голову к ней, и Лили неожиданно для себя не увидела ни капли прежнего презрения, с которым он выкрикивал оскорбления. Глаза смотрели с тихой затаённой печалью, как будто Северус отчаянно сожалел о чём-то невероятно важном для него. И это в очередной раз болезненно кольнуло сердце, пробуждая воспоминания, от которых Лили старательно отгораживалась несколько лет.

Она аккуратно накрыла своей рукой его запястье, не решаясь касаться ладони. Он нахмурился, качая головой.

— Убери, — по слогам проговорил Северус, словно заставляя себя вытаскивать одно единственное слово на поверхность.

Его пальцы дрогнули, но руку он не отдёрнул. Рваный рукав пижамной рубашки задрался, и прикосновение к оголённой коже обжигало. Лили хотела подарить немного тепла, но чувствовала, что сгорает сама. По распухшей губе Северуса ползла очередная капелька крови.

Из коридора раздался громкий стук. Они оба вздрогнули, прислушиваясь.

— Это полиция! Немедленно откройте!

Лили запрокинула голову, нехотя покосившись на дверь. На лестничной клетке определённо топталось несколько пар ног.

— Поможешь память подчистить? — лукаво протянула она.

Северус вздохнул, поднимаясь на ноги.

— К вашим услугам, миледи.

Лили улыбнулась. За порогом что-то загрохотало.

— Жители сразу трёх квартир заявили о перестрелке и массовой драке!

Лили подобрала палочку, занимая привычную стойку. Они переглянулись, и уже в следующую секунду в дверь полетели две яркие вспышки.

Лили сосредоточенно наблюдала за сигналкой таймера, которая вот-вот должна была прозвонить. Корни асфоделя были уже нарезаны, и до следующего этапа варки оставались считанные минуты. На весь сегодняшний день она нагрузила себя работой в лаборатории, ведя одновременно сразу два состава: простейшее, но долгое в приготовлении кроветворное и обещанное снадобье для Юны, над которым нужно было знатно покорпеть.

Постоянные метания между котлами, звон таймеров, нарезка, шинковка и процеживание были жадны до внимания и отлично помогали переключить мысли с любого острого вопроса. Но варить зелья, чтобы отвлечься от мыслей о Северусе, было изначально провальной затеей. Ему принадлежали все конспекты, на которые она опиралась, каждая пометка на полях оживала в голове его голосом, и даже горьковатый влажный воздух лаборатории был его запахом.

Именно Зелья тяжелее всего давались Лили на последних курсах — чтобы поддерживать заработанную репутацию приходилось в несколько раз дольше корпеть над книгами в библиотеке. Да и на самих уроках казалось, что она работает с рукой, привязанной к телу или парализованной. Оказалось, тот особенный язык одних только жестов и полувзглядов никто больше не понимал.

С Джеймсом, грезившим о должности аврора, Лили не высидела и года, сбежав от него к Джесс, которая хоть и была далека от идеала соседа на этом предмете, потому что постоянно путала свои и чужие ингредиенты и разбрасывала грязный инвентарь, но в отличие от Поттера, обладала ценнейшей способностью оставаться сосредоточенной дольше пяти минут.

Джеймс по идеологическим соображениям никогда не читал содержимое учебников, полагаясь исключительно на пару формул на доске и советы и объяснения сокурсников. Ему довольно легко давалась учёба, и Поттер, привыкший схватывать слова преподавателей на лету, без малейшей подготовки, всем своим существом был абсолютно не приспособлен к кропотливым и вдумчивым процессам, на которых строился основной принцип зельеварения. Если вывести формулу у него ещё получалось, то внимательно следовать составленному алгоритму уже категорически не выходило.

Лучше всего Джеймсу удалось сработаться с Питером, потому что тот прекрасно справлялся педантичным выполнением инструкций, но сыпался на этапе расчётов. А все попытки варить что-то вместе с Лили у Джеймса частенько оборачивались безнадёжным провалом, а иногда и взрывами котлов. Разумеется, всю вину на себя брал Джеймс, а образцово показательная отличница Эванс допускала ошибки только потому, что ей приходилось тратить уйму времени на объяснения материала неусидчивому напарнику.

Пожалуй, именно Зелья, как тяжёлый ручной насос, с неумолимой настойчивостью закачивали в её сердце тоску по Северусу, которую просто невозможно было вытеснить полностью, хоть в остальное время Лили и была уверена, что прекрасно справляется. Раньше, несмотря на полную поглощённость процессом, он всегда краем глаза следил за её успехами и успевал поправить до того, как ошибка перерастала во что-то серьёзное. А готовиться по его конспектам было чем-то совершенно невообразимым. Они могли часами спорить о правильности авторских, типично снейповских изменений в базовых этапах рецепта. Сев доводил Лили до трясучки одним только безжалостным тычком пальца в середину недосохших чернильных интеграций арифмантических поправок на фазы Луны в основную формулу.

«С такими пропорциями времени уже с двадцать третьей минуты продолжать варить будет бессмысленно», — с убийственным спокойствием заявлял он, продолжая задумчиво грызть перо над своим пергаментом.

Эта небрежно ввёрнутая фраза неизменно вызывала у Лили бурный всплеск возмущения. Как вообще можно понимать, чем всё закончится, не дойдя даже до середины задуманных вычислений? Если обычно Северус быстро шёл на попятную, то когда дело казалось умозаключений, завязанных на его любимые Зелья или Чары, он становился упрямее самого заносчивого из гиппогрифов.

Они буквально разрывали пергамент кончиками перьев, заливая закорючки формул кляксами, жирными кругами обводили даты и значки, обозначающие каждую из трав или животных ингредиентов. Но в большинстве случаев выходило, что те странные механизмы внутри головы Северуса действительно умудрились за несколько мгновений прогнать весь процесс варки на основе идеи Лили и вынести неутешительный вердикт, пока она сама успевала только расставить порядок исходных параметров рецепта.

Как же ей не хватало этих споров! Как же она злилась, когда замечала, как Северус тихо объясняет какому-нибудь Эйвери так же постукивая указательным пальцем по странице учебника, сосредоточенно хмурясь и еле заметно шевеля губами, склоняясь над чужими инструментами, как склонялся над её разделочной доской. Нет, ни одна ползучая гадина из слизеринского серпетария не заслуживала его объяснений. Никто из них. Это взаимодействие было их личным, собственным, и Лили до самого окончания школы так и не смогла окончательно смириться с тем, что в подобные минуты внимание бывшего друга может быть направлено на кого-то, кроме неё.

Наверное, это послужило одной из причин, почему она быстро сбежала от котлов на тренировки по боевой магии: здесь ничего не напоминало о прошлом, которое она так и не выдавила из памяти, и царила обстановка, максимально удачная для формирования более крепкой связи с Джеймсом. Там, где надо было мгновенно принимать решения, летать на метле и что-нибудь взрывать, ему просто не было равных.

Именно Джеймс во время занятий на мётлах смог зародить в душе Лили нечто, отдалённо приближенное к его собственной эйфории, которая захлёстывала Поттера во время невообразимых переворотов на безумных скоростях. До седьмого курса на вопросы о полётах она только отвечала, что управлять метлой напробовалась на первом курсе и ей этого вполне достаточно.

Северус же называл полёты пережитком прошлого и бессмысленным трюкачеством, ещё с первого курса грезя аппарациями.

«Как знал, зараза такая!» — с усмешкой фыркнула Лили и тут же с шипением отдёрнула руку, едва не просыпав русалочью чешую. Закопавшись в собственных мыслях, она случайно задела котёл, и на коже предплечья проступала красная полоса ожога. Ладно, крема дома ещё достаточно.

Под категории «пережитков» и «трюкачества» у Северуса попадало всё, что ему не нравилось или не получалось по тем или иным причинам. Впрочем, Лили подозревала, что если бы у Снейпа в спальне тоже был припрятан нелегально протащенный Нимбус последней модели, возможно, он смог бы преуспеть и в полётах. Но устаревшие, нестабильные школьные мётлы и Северус ещё с первой встречи невзлюбили друг друга, и поэтому их общение при первой же возможности было сведено к минимуму. И для Снейпа это не было фигурой речи: Сев вполне был способен злиться даже на стул, который коварно выпрыгнул прямо ему под ноги.

Лили фыркнула от смеха, вспоминая летающую разломанную мебель у себя в квартире. Северус, как истинный джентльмен, помог восстановить комнату из пепелища и руин, в которые они её обратили, и только потом скрылся в камине. Они работали молча, но столь же слаженно, как и крушили. Лили не решилась нарушить тишину и то почти забытое ощущение единства, которое вновь возникло между ними. Северус, казалось, забыл напустить на себя извечную холодность, а она не хотела, чтобы он вспоминал. Пол ночи они чинили сломанные развалины, и Лили чувствовала, что с каждой сложенной половицей, у неё самой внутри что-то возвращалось обратно. На своё место.

Она была немного удивлена тому, что и в вопросе ремонта Северус оказался полезным. Трансфигурация тоже попадала под снейповское определение «трюкачества», в то время как Лили, напротив, её обожала и считала едва ли не самым волшебным из предметов. К слову, вся компания Мародёров полностью разделяла её страсть к этому предмету. И замечательный трюк с «Хвосторогой» был детищем Лили и их развесёлой компании пытливых умов. Она продумывала чары стазиса для зелья, а мальчишки колдовали над колбами. Лили была рада, что тоже, хоть и отдельно от основной команды, поучаствовала в создании очередного гениального творения этой четвёрки. Влиться в их отработанную схему было так же невозможно, как сесть третьим за парту на уроке Зельеварения: бессмысленно и только локтями мешаешься.

— Надеюсь, ты хорошо рассмотрел результаты этого глупого фокусничества на холёных личиках своих дружков, — пробормотала Лили, отсчитывая щепочки толчёной коры. — Интересно, не тебе ли как раз пришлось изобретать антидот?

— Что изобретать?

Она вздрогнула. В дверном проёме стоял Сириус. Разумеется, это и мог быть только кто-то из ребят, потому что Северус однозначно не умел возникать из воздуха, стоит ей к нему обратиться, но после всего приключившегося Лили уже была готова ко всему.

— Подкрадываешься? А если бы тут всё рвануло? — она погрозила Блэку ножом, заляпанным кашицей растёртых трав.

— Ты что-то говорила, и поэтому я подумал, что ты заметила, как я вошёл, — пожал плечами Сириус.

— Просто размышляла вслух, — нахмурилась Лили. — Здесь кроме котлов собеседников особенно не бывает.

Сириус покосился на чвякающие филетовые пузыри в вязком жёлтом зелье и брезгливо поморщился.

— Дамблдор сказал, что ты вернулась обратно к своей любимой возне со слизью флобберчервей и русалочьей чешуёй, но я до последнего не верил. Как можно променять наши тренировки на эту дрянь?

— Юне нужна помощь. Да и кроветворное последнее время даже настояться не успевает, — Лили пожала плечами. Она надеялась, что жест не выглядел таким фальшивым, как казался ей самой. — Лучше расскажи, как там Алиса.

— О, — Сириус усмехнулся. — Всё лицо в бинтах, натуральная мумия, только глаза через щёлки выглядывают.

— Но ожоги уже сходят? — она ухватилась за безопасную тему.

— Конечно! — отмахнулся Бродяга. — Мы притащили столько крема, её с ног до головы можно было вымазать и ещё бы осталось немного.

Лили улыбнулась уже почти по-настоящему.

— Фрэнк прибежал раньше всех — предложение делать, — Сириус приподнял кусочек щупальца крильмара и задумчиво покрутил его в пальцах. — Алиса смеялась, говорила, подожди хоть, пока нос отрастёт. Всех уже на свадьбу пригласили.

— Давно пора! — воскликнула Лили. — Они уже столько лет вместе, что даже странно, что Лонгботтом только сейчас храбрости набрался.

— То ли дело вы с Сохатым, да? — Блэк кинул щупальце обратно на доску. — Скажи мне, сколько вы там уже помолвлены?

Она удивлённо вытаращилась на него.

— С Рождества. Вы тогда перед всей школой устроили такое представление, что даже Пивз чуть не лопнул от зависти.

— И ты до сих пор не можешь определиться с датой, — заключил Сириус.

Лили рассеянно покосилась на таймер.

— Всё не так просто, Бродяга, — протянула она. — Брак — это довольно кардинальное решение, и мы уже обсуждали это с Джеймсом. В конце концов, я собираюсь до конца войны оставаться полноценным членом Ордена. К тому же я недавно отправила документы в Академию Трансфигурации. Неужели мне теперь всё бросить и сидеть сложа руки замужней матроной, рожая конкурентов моллиной квиддичной команды? Мне ещё и девятнадцати нет!

— Тогда зачем ты вообще согласилась? — нахмурился Блэк. — Между прочим, среди волшебников абсолютно нормально жениться сразу после достижения совершеннолетия.

— Чистокровных волшебников, Сириус, — процедила Лили. — Я почему-то думала, что уж в Ордене Феникса как раз никто не цепляется за идиотские пережитки прошлого.

Лили мотнула головой, стараясь не зацикливаться на том, насколько снейповское словечко она только что ввернула.

— И кстати, у волшебников не менее нормально быть помовленными годами, — добавила она, значительно умеривая пыл. — Это никого не смущает.

Сириус фыркнул, мрачнея ещё сильнее. В его голове ворочалась мысль, которая разъедала его изнутри, а он никак не мог подыскать подходящий способ её озвучить.

— Ладно, Лил, зайдём с другой стороны, — Блэк кашлянул. — Кто он?

Лили сглотнула, на мгновение бросая взгляд на котёл.

— Что ты имеешь в виду? — холодно спросила она.

От котла потянулся лёгкий дымок, с запахом отсыревшей древесины.

— Не понимаешь, — усмехнулся Блэк. — Сейчас объясню. Вчера, на сигнал о вспышке магической активности как раз в твоём доме, выехала бригада обливиэйтеров и аврорская группа, в которой были наши знакомые ребята.

Дым начал переползать наружу, стелясь по полу.

— И этим утром, в раздевалке Фенвик упомянул поразительный факт: обливиэйтеры, просканировав воспоминания твоих соседей, увидели, что они совсем недавно были подчищены опытным менталистом. Идеально подправлены: не у всех даже смогли найти следы чужого вмешательства, — Сириус сделал паузу, всматриваясь в лицо Лили. — Я помню, ты пыталась какое-то время заниматься ментальной магией, но быстро бросила. Говорила, что почти неспособна к её изучению.

Она молчала, не отводя глаз от зелья. Дым уже густо валил наружу, заполняя всю крохотную лабораторию. Сириус обошёл котёл, оказываясь настолько близко, что хотелось попятиться назад. Но Лили нарочито вросла в пол. В голове творился такой же туман, что и в комнате.

— Так скажи мне, кто этот талантливый менталист, который был у тебя вчера, — с прежней весёлостью попросил Блэк. — Джеймс наивный, как пятикурсница на святочном балу, и ничего не заподозрит, даже если ты ещё десять лет будешь кормить его обещаниями. Но я не он. Мне нужны объяснения.

Лицо Сириуса угрожающе проступало среди клубов дыма. Он молчал нетерпеливо, той тишиной, которая натянута до предела и вот-вот взорвётся. Лили криво усмехнулась, поворачиваясь к Блэку. Они встретились глазами, и страх и сомнения вдруг улетучились. Всё было кристально ясно и прозрачно, как будто кто-то протёр запотевшее стекло.

— Это была я, — спокойно проговорила Лили. — Я сама стёрла им память. Понимаю, ты тоже пробовал тренироваться по своим древним блэковским фолиантам и не особенно преуспел... но не стоит приписывать остальным собственные промахи. Зависть — плохое чувство, Сириус.

Лили видела, как его ноздри гневно расширялись, а серые глаза сощурились. Эта злость совсем не была схожа со злостью, которую к ней испытывал Северус. Закипающее раздражение Блэка ничем не откликалось её душе, в то время как Снейпа хотелось придушить голыми руками, в кровь расцарапывая горло.

— И зачем же это тебе понадобилось, Эванс? — хрипло спросил Блэк.

Насмешки не было, он сомневался, но что-то внутри него заставляло Сириуса прислушаться к её словам. С самого начала он пошёл к ней, а не к Джеймсу, потому что хотел, чтобы его разубедили. Напирал жёстко и открыто, чтобы вытравить червоточину из собственного сознания. Сердце прорезал острый укол совести, а затем затих, разбиваясь о прежний прищур глаз Блэка. Лили отчётливо чувствовала, что поступает правильно.

— Неудачно аппарировала, — ответила Лили. — Пришлось вырубить свидетелей-магглов, а потом стереть им память.

— Вот как, — хмыкнул Сириус. А затем его взгляд смягчился. — Надеюсь, теперь ты будешь осторожнее.

В фразе, созданной для двойного дна, не было ничего, кроме заключённых в ней слов. Блэк, и правда, верил.

Она улыбнулась так, как всегда улыбалась Лили Эванс: тепло, ласково и немного печально.

Я знаю тебя, Лили. Лучше, чем кто бы то ни было.

Оглушительно затрезвонил таймер. Блэк аппарировал. Воображаемый силуэт Северуса развалился на стуле, как недавно сидел у неё в квартире.

— Это было в последний раз, — твёрдо прошептала она тёмной фигуре из дыма.

Волосы Сева чуть дрогнули. Она чувствовала, как его губы растянулись в усмешке, а затем он растворился в тумане волшебного зелья.

Лили уменьшила огонь и торопливо наколдовала воздушный пузырь. Похоже, было в этом дыме что-то, погружающее в абсолютное безумие.

В это время раздался громкий стук в окно. Лили мгновенно кинулась к подоконнику, распахивая плотно запертые ставни. На стол спикировала невзрачная сипуха Дамблдора, которую тот использовал для особенно важных посланий.

Лили открепила конверт, и сова быстро выпорхнула обратно на свежий воздух, даже не дожидаясь угощения. Ей и самой уже хотелось вырваться из этой мутной духоты, плавящей рассудок, но, видит Мерлин, до настоящей свободы ещё очень далеко.

«Девочка моя,

Полагаю, я нашёл то, что ты просила. Приходите вдвоём, куда укажет Фоукс. Он сам вас найдёт.

А.Д»

— И как вы себе это представляете, господин директор? — Лили смяла пергамент и обессиленно потёрла виски.

— Нет, — Северус категорично скрестил руки на груди. — Добровольно следовать за любимой курицей Дамблдора? Ты сама себя слышала?

Лили поджала губы. А на что вообще, собственно, рассчитывал Дамблдор, поручая ей заставить этого упрямца выполнить его требования? Да, проще уговорить Волдеморта заключить полюбовное перемирие, чем бодаться с Северусом.

— Я прекрасно понимаю твои опасения, но если Дамблдор действительно что-то нашёл, то нам не стоит пренебрегать этими знаниями.

— Так иди сама и выясняй, — фыркнул Северус. — Зачем я нужен?

Лили чувствовала, что терпение уже начало заканчиваться, а до цели было ещё как до Луны.

— Потому что это наша общая проблема, и разгребать её тоже нам вместе, трусливая ты задница!

— А что по-твоему не трусость? — его лицо исказилось наигранным интересом. — Пойти в неизвестном направлении за фамильяром лидера оппозиционого движения? Извини, но мне вполне комфортно здесь.

Лили вздохнула. Возможно, она действительно просила у Северуса слишком многого. Дракклов Дамблдор!

— Я уверена, Альбус не собирается причинить тебе вреда. Что бы не вынудило его позвать нас обоих, он делает это не для того, чтобы устроить засаду, — она надеялась, что хотя бы сама сможет в это поверить.

— При всей убедительности твоей речи, я всё ещё не собираюсь проверять её истинность, — Северус буквально врос в собственное кресло.

Лили заламывала пальцы в обратную сторону и обратно. Так нельзя поступать с ней. Внутри, под рёбрами заворочалось что-то тёмное, как будто в грудной клетке застрял гриндилоу.

— Я дала Непреложный Обет, что приведу тебя, Сев.

В это мгновение в его глазах что-то изменилось. Он скинул ногу с ноги, а слегка ссутуленная спина выпрямилась стержнем. Северус приоткрыл рот, и тут же захлопнул, плотно сжимая губы.

— Я не понимаю, Лили, — он говорил тихо и обманчиво рассеянно. На обрывке каждого слова уже скапливался яд. — Ты поклялась жизнью, потому что тебе так сказал Дамблдор? Готова исполнить всё, что творится в чокнутой голове этого маразматика? Просто поразительная, немыслимая глупость...

— Ты пойдёшь со мной? — прошептала Лили.

Северус мрачно терзал ногтем надломленный край стола, смотря куда-то в стену. Эванс сунула неожиданно мешающие руки в карманы.

— Я... — он сглотнул. — Тёмный Лорд бы никогда не позволил себе подобного. Лили, Дамблдор гнуснейший манипулятор, если смеет...

— Скажи: да или нет! — страх, сковавший мышцы, заставил дрогнуть напряжённые голосовые связки.

К чему же так долго тянуть с ответом? Какое решение ему тяжело озвучить? Лили стиснула деревянную спинку стула. Стул покачнулся, наклоняясь в её сторону.

Северус поднял взгляд на Лили. Чёрные глаза смотрели с мрачной обречённостью. Его губы уже шевельнулись для ответа, как вдруг Лили вскочила, сжимая кулаки.

— Стой! Я солгала тебе: не было никакого Обета! — слова лились таким быстрым потоком, словно могли остановить изменения в лице Северуса. — Когда... Дамблдор написал мне письмо с просьбой тебя привести, я сочла это такой же глупостью, как и ты сейчас. И побежала в Орден, чтобы ему об этом сообщить. Но Дамблдор уверял, что если сказать тебе про Обет, ты точно пойдёшь со мной. Я не поверила, решила, что если и смогу справиться, то уж точно не так. Сейчас, я пыталась убедить тебя, как могла, но ты же упёртый, как гоблин, который клянчит долг. Но я разозлилась не на тебя, нет. Больше всего меня вывел из себя Дамблдор и его вечные безумные идеи. Молчи, просто молчи! Не говори ни слова, я сама всё понимаю!

Северус смотрел тяжело, как смотрел бы на своего судью невиновный, которому вынесли ложный приговор, но не перебивал. Лили облизнула губы.

— На какую-то секунду мне отчаянно захотелось узнать, как бы ты ответил на самом деле. Почему Дамблдор считает, что это может помочь. Но... я не могу так с тобой поступить.

Рука Эванс безвольно повисла, словно мастер-кукольник случайно оборвал ниточку. Лицо Северуса застыло на выражении, которое совсем немного недотягивало до истинного разочарования. Комната застыла, замораживая время в холодную тягучую смесь.

— Я пойду к Дамблдору, — тихо проговорил Северус.

— Что? — глупо переспросила Лили.

— При одном условии: ты скажешь ему, что выдала мне весь его план.

Она прикусила губу. Это был такой же запрещённый приём, что и навязанный Дамблдором.

— Умно, — Лили попыталась говорить как можно более расслабленно. — И это все твои требования?

— Нет, — ухмыльнулся Северус. — Мне нужна гарантия полной неприкосновенности на всё время моего присутствия в зоне видимости Дамблдора и любого другого члена Ордена Феникса на весь период времени от моего появления до перемещения в мой дом или на базу пожирателей смерти.

Лили закатила глаза.

— Мне теперь тебе нужно Обет принести?

— Ты думаешь, что можешь отвечать за весь дракклов Орден? Или они обещали любезно сообщить тебе, если вдруг соберутся готовить мне ловушку?

— Нет, но...

— Тогда убери свою руку и прекрати так отчаянно подставляться. Соглашусь, в случае нарушения Обета смерть наступает мгновенно и довольно безболезненно, но я бы на твоём месте не стал бы изобретать такие сложные схемы. Можно просто попросить тебя заавадить.

— Ну и что мне теперь опять лететь к Дамблдору? Я же даже аппарировать не могу, придётся опять на метлу лезть.

— Пошли Патронус. Вы же так обычно передаёте сообщения.

Лили поджала губы. Почему он додумался раньше? Она сердито взмахнула палочкой, и вдруг замерла, глядя, как серебристая лань скользнула сквозь выцветшие обои. Воспоминание. Она не меняла его с той самой ночи на пятом курсе, когда они с Севом прятались в их обжитом заброшенном классе.

Зима. День рождения сразу после поступления в Хогвартс. Она дома на рождественских каникулах и держит в руках стеклянную банку с мерцающими огоньками.

Картина расширялась, становясь объёмнее, проявляя затёртые краски.

Рядом переминается с ноги на ногу Сев, сбивчиво рассказывая о пыльце, теплицах и фейри, которых Спраут взяла к себе на зимовку.

— Я слышал, что их можно сделать заклинанием, но те огоньки выходят совершенно дурацкие и и слишком быстро гаснут. Полная ерунда, правда?

— А сколько будут гореть эти? — она фыркает от смеха, представляя, как Сев возмущённо спорит с палочкой и волшебными огоньками, которые горят не так, как обещали в учебнике.

— Эти я собрал сразу же после опыления, поэтому они продержатся как минимум год!

Продержались бы огоньки год или нет так и не выяснилось, потому что Петунья заподозрила в подарке радиоактивность и утилизировала банку.

Спустя полгода внутри воспоминания сохранилась только баночка и украшенная рождественская ель, которую никогда не убирали до дня рождения Лили.

Мысли прервал странный вопль с улицы. Они синхронно обернулись к окну, уставившись на неожиданного гостя. По подоконнику расхаживал феникс Дамблдора. Увидев, что на него, наконец, обратили внимание, Фоукс затрещал клювом, а потом издал какой-то скрипучий вопль, похожий на крик павлина.

— Мне кажется, что это просто идеальное олицетворение всей вашей организации, — хмыкнул Снейп. — За красивой сказкой и светящимся нимбом нет ничего, кроме ора бешеного кота.

Лили предпочла пропустить это мимо ушей.

— Смотри, к его лапке что-то привязано.

— Свиток с сибирской язвой, — скривился Сев торопливо открывая створки. — Не хватало ещё, чтобы этого петуха кто-то увидел.

Фоукс спланировал на ручку кресла рядом с Лили, позволяя ей открепить послание.

— Это для тебя Сев.

— Это не смешно, — он с сомнением покосился на свёрнутую трубку пергамента.

— А я и не шучу, — Лили развернула свиток. — Похоже, здесь магический контракт со всеми твоими требованиями и подписью Дамблдора. Тебе нужно только приложить палочку.

Северус отобрал у неё письмо. Он придирчиво прочёл содержимое, всматриваясь едва ли не в каждую букву.

— Похоже, — наконец, проговорил он, —Дамблдор действительно хочет меня видеть.

* * *

— Если сейчас речь пойдёт о нитях судьбы, силе раскаяния или всезнающей магии, то я сразу же разворачиваюсь и ухожу, — Северус скрестил руки на груди. — Я здесь исключительно ради того, чтобы услышать научное обоснование нашей проблемы.

Дамблдор только улыбнулся в ответ.

— Поверь, мои слова тебя определённо заинтересуют. Кроме того, я полагаю, что ты будешь благодарен, что я не озвучил их Лили без твоего присутствия.

Северус помрачнел бы ещё сильнее, если бы это было вообще возможно.

— Просто скажите, как от этого избавиться, — стиснутые зубы едва пропускали яд.

Дамблдор покачал головой, словно находил в раздражении Северуса нечто забавное.

— Всё зависит исключительно от твоего желания, — проговорил он.

Северус фыркнул, а Лили задумчиво нахмурилась. Они молча ждали дальнейших разъяснений, но старый волшебник молчал, разглядывая молодых людей с прежней иронией.

— Что это значит? — не выдержал Северус. — Ваши туманные намёки не имеют никакого смысла.

Дамблдор невозмутимо размотал свиток пергамента и пододвинул его бывшим ученикам.

— Это формула Протего, — удивлённо заметила Лили.

— Вы хотите удивить нас программой пятого курса? — поморщился Северус.

— Ты абсолютно права, Лили, — Дамблдор проигнорировал выпад бывшего ученика. — Вы знаете историю происхождения этого заклинания?

— Оно появилось в самом начале эпохи Инквизиции, — менторским тоном ответил Сев. Видно было, что этот период все Пожиратели знали назубок. — Волшебники искали способ спастись от огня.

— Абсолютно точные слова, только лишь неверно истолкованные, — Дамблдор разгладил пергамент. — Создатель этих чар вложил в них поистине поразительную суть: магия попавшего в беду волшебника отправляла некий сигнал помощи всем ведьмам и колдунам, оказавшимся в округе. Заклинание обращалось к магии человека, который отчаянее других жаждал выручить просящего, зарождая особую связь.

Дамблдор закрыл рукой участок формулы.

— Видите? Здесь поток энергии пролетает волной, самостоятельно разыскивая защитника. А добавленные переменные уже позволили преобразовывать внутренние магические резервы волшебника в щит.

Лили приоткрыла рот.

— Вы хотите сказать, что из-за того, что я не успела выговорить полную инкантацию Протего, то оно выбрало Северуса моим защитником?..

...потому что он этого хотел?

Перед глазами всплыли встревоженные лица бегущих орденцев. Джеймс с палочкой наголо. Сириус. Ремус. Доркас. Фрэнк. Они все были рядом.

Северус стоял, сжимая кулаки. Его трясло, и прядки волос, почти полностью скрывающие лицо, слегка колыхались.

Дамблдор спокойно продолжал.

— Твой друг сам откликнулся на призыв о помощи.

— Выходит, что... выходит... — сердце Лили колотилось так быстро, что было тяжело даже дышать не то, что говорить.

— И сколько же оно по-вашему будет держаться? — хрипло проговорил Северус.

— Я уже ответил на этот вопрос, — Дамблдор свернул пергамент обратно. — Лили не задала временные рамки, поэтому чары держатся, пока ты сам хочешь этого. Пока ты хочешь защитить её.

Лили застыла. Такие знакомые арифмантические комбинации вдруг показались ей китайскими иероглифами, чужими и совершенно непонятными.

Наступившую оглушающую тишину с силой, как тонкое полотно, разорвали громкие хлопки Северуса.

— Браво, профессор. У вас почти получилось меня убедить. Очень умно.

Дамблдор улыбнулся в бороду.

— Почему же ты считаешь, что я говорю неправду?

— Потому что это было бы слишком удобно вам. Вы выяснили моё самое уязвимое место и с гениальной изобретательностью напираете прямо на него. Но это всего лишь провокация, которая способна сработать разве что на выпускниках Гриффиндора, вроде неё, — Северус махнул рукой в сторону Лили.

— Боюсь, мне не предоставилось шанса использовать эту историю в качестве легенды, — очки Дамблдора легонько блеснули. — Ведь ты сам сделал её непреложной истиной. Скажи, неужели ты не натыкался на подобное объяснение, пока изучал свойства Протего? Мне кажется, что ты и сам давно подозревал об этом, просто не желал признавать даже для себя.

Северус резко встряхнул головой.

— Полная чушь, — процедил он. — Я не желаю оставаться здесь ни секунды дольше. Где камин?

— Справа от тебя, — старый волшебник и аккуратно протянул ему баночку с летучим порохом.

Северус сыпанул себе в ладонь в два раза больше, чем требовалось для перемещения одного человека, торопливо швырнул его в истлевшие угольки камина и, буркнув себе под нос нечто неразборчивое, запрыгнул внутрь.

Дамблдор с заметным весельем в глазах проводил его взглядом.

— Интересно, и где теперь выбросит твоего друга? — всё с той же непонятной иронией заметил старый волшебник.

Лили задумчиво разглядывала растоптанные угольки в камине.

— Он даже забыл о моём обещании, — проговорила она.

— Каком обещании? — мягко уточнил Дамблдор.

— Я сказала Северусу правду. Про Непреложный Обет, — Лили с интересом наблюдала за реакцией своего непосредственного руководителя. Но похоже эти слова ничуть его не удивили.

— Вы находите это забавным? — её голос немного дрогнул. В горле рос ком. — Почему он так сильно меня ненавидит?

Директор волшебного замка усмехнулся.

— Северус ненавидит самого себя, Лили. За то, что оказался лучше, чем ему бы хотелось.

Эта глава посвящается моему любимому, который сейчас очень далеко, и не может это прочитать. Ты мой главный помощник и критик. Ты объяснял мне самые сложные лабораторные, а после ещё и терпеливо выслушивал весь мой фикопоток бреда, подкидывая просто бесподобные идеи и мысли. Твоя поддержка помогала мне писать лучшие мои работы и выводила из полного ступора. Без твоих вредных, бесячих замечаний и наших споров главы уже не главы, слышишь?

Когда она вошла в комнату, Северус остервенело строчил что-то на листке пергамента. Вокруг него на столе, на полу и даже на диване валялись изодранные смятые клочки. Некоторые из них долетели до самой двери, но Северус, обыкновенно следивший за порядком, ничего не замечал. Лили задумчиво застыла на пороге, а затем наклонилась и аккуратно приподняла один листок. Символы всё той же простенькой формулы пятого курса были перечёркнуты кривыми жирными линиями, и весь свиток просто зиял дырами-полосками.

— Сев, что ты... — Лили отлепила ещё один обрывок от подошвы ботинка. Оба пергамента, оказавшиеся у неё в руках, как и все остальные, хаотично разбросанные по комнате, были исписаны одним единственным набором переменных.

Северус смахнул прядь с лица, даже не поворачиваясь в сторону гостьи.

— Это всё ложь! Грёбанные игры в добро и зло! Дамблдор сочинил крайне умелую провокацию, но я докажу... — он обвёл дрожащими руками гору раскрытых книг и пергаментов. Изляпанный чернилами указательный палец оставил крупный отпечаток на потёртой странице. — Докажу, что это всё это чёртовы выдумки!

Лили прикусила губу. Северус очень давно не разговаривал, как обычный маггл из нижнего Коукворта, и она была не уверена, что он это заметил.

— Сев, послушай, ты сам уже перепроверил достаточно раз, чтобы признать, что Альбус не пытался нас обмануть.

— Значит недостаточно! — Северус порвал свиток надвое и отшвырнул в сторону. — Дамблдор умён и умело подтасовал факты. Но этого просто не может быть!

Лили отодвинула часть обрывков в сторону и присела на краешек дивана.

— Нет. Но... перестань, пожалуйста. Я не буду с тобой спорить, а то мы опять что-нибудь разнесём. Кажется, на эти несколько дней разрушений уже достаточно.

Северус отложил перо и с усмешкой обернулся к Лили.

— В последний раз ты аппарировала меня в свою квартиру и начала жестоко избивать. Я исключительно оборонялся.

— У тебя просто неповторимый талант вывернуть всё так, чтобы выставить всех остальных вселенским злом.

— А кто на самом деле вселенское зло? Я? — он скрестил руки на груди.

— Это довольно громкая формулировка, так что, возможно, где-нибудь, в другой галактике есть больший придурок, чем ты, — улыбнулась Лили.

— Приятно слышать.

Они замолчали. Лили смотрела на Северуса, глядя как между его бровями вновь появляется напряжённая складка.

— Зачем ты пришла сюда? — спросил он, смахивая со стола ещё один комок пергамента. — Что тебе от меня нужно?

— Я, — Лили облизала губы. — Я хотела поговорить о словах Дамблдора.

Северус вздохнул, потирая переносицу.

— Тебе что-то всё ещё непонятно? Ты можешь притворяться дурочкой, но ты не безмозглая, Лили.

— Я правда не понимаю, Сев...

— Зачем ты это делаешь, Лили? Решила меня добить, да? — он поднялся с места, вырастая над ней. В его взгляде не было злобы. Он был переполнен чем-то иным, заставляющим душу откликаться кровоточащей нежностью. Северус больше не притворялся равнодушным, и та странная эмоция, которой он позволил блеснуть во мраке его зрачков, заставила Лили легонько приоткрыть рот. — Я не хотел всего этого, ясно? И как только найдётся способ всё вернуть обратно, я так и сделаю.

— Сев, я...

— Уходи, — тихо проговорил он в сторону.

— Но...

— Что бы я ни делал, при любом методе, любом подходе к расчётам эта дракклова формула вашего старого маразматика абсолютно верна! — перо в руках Северуса переломилось надвое. — Довольна? Узнала, что хотела?

По сердцу Лили лёгкой щекоткой скользнула дымка зарождающегося Патронуса. В горле стоял ком. Она услышала гораздо меньше, чем собиралась, но узнала практически всё.

— Выходит, что ты... откликнулся на мою магию?

— Выходит, что я всё же не в силах избавиться от этого прямо сейчас.

Северус сунул руки в карманы и повернул голову на неё. Лили ожидала увидеть абсолютно любое выражение, но только не улыбку, исказившую его лицо. Он словно резко скинул все слои брони и, стоя прямо перед ней, обнажив всю свою душу, именно он и был победителем. От Северуса исходила та внутренняя сила, которую излучает хищник со смертельной раной, глядя на охотника, который выстрелом прервал древние природные устои.

Горстка мурашек скользнула за воротник, как будто в душной комнате потянуло сквозняком подземелий. Лили поднялась с места, встречаясь взглядом с внимательными чёрными глазами. Он смотрел с насмешливой обречённостью, словно сам вынес себе приговор.

Лили медленно потянулась пальцами к его щеке. Кожа была слегка влажная от пота и немного блестела.

— Лили... — хрипло предупредил Северус.

Она заметила, что его рука дрогнула и сжалась в кулак, стоило ей коснуться его лица. Лили покачала головой.

Он хмурился, отталкивая ласку всем своим существом, но оставался недвижим. Его губы слегка шевельнулись, словно Северус хотел что-то сказать, заставить её отступить, но он не издал ни звука.

Лили шагнула вперёд, позволяя ладони соскользнуть ниже, почти невесомо проводя самыми подушечками пальцев по мягкой коже у мочки уха.

Северус буквально излучал напряжение. Стиснутые кулаки в карманах не позволяли ему то ли оттолкнуть Лили, то ли, напротив, ответить на её нежность.

Она снова встретила его взгляд тяжёлый, болезненный, но с тем еле уловимым светом, как будто в тёмной глубине глаз прятались те самые огоньки из его давнего подарка.

Её губы приоткрылись, и тепло выдоха коснулось его подбородка. Северус сглотнул, наблюдая, как она медленно, по сотым дюйма сокращала расстояние. Как бы ни замерло время на эти секунды, поцелуй наступил мгновенно, словно их обоих вновь затянуло в аппарацию.

Он ответил не сразу, удерживая губы сжатыми такую малость, что Лили удалось разделить их с мягкой настойчивостью. Северус легонько дрогнул, словно глубоко внутри лопнула маленькая пружина, и обхватил её ладонь, переплетая пальцы.

Она бы не смогла описать то, что чувствовала в этот момент. Мысли улетели настолько далеко от привычных определений ощущения и вкуса, что нужные слова, возможно, даже не существовали. Это был именно тот поцелуй, когда неважно ничего, кроме движения губ и прикосновений кожи о кожу. Лили впервые не думала, а просто чувствовала, как.

Сев водил рукой по её спине, оставляя пальцами невидимый след тепла, которое перетекало сквозь вязаную кофту и искрилось по позвоночнику.

Затем Северус зажмурился, встряхивая головой, и разорвал тонкую ткань паутинки внеземного пространства, отшагивая назад. Новая атмосфера, окружившая их обоих, или только саму Лили, потому что глядя на Северуса, она могла, но всё равно боялась утверждать наверняка, в то же мгновение лопнула, испаряясь, швыряя каждого на землю. Аппарация завершилась.

— Кажется, я поторопился с вопросом «зачем», — медленно проговорил Северус. — Тогда было ещё не самое подходящее время.

Лили прикусила нижнюю губу. Сердце колотилось, приливая кровь к щекам.

— Впрочем, будет гораздо лучше, если ты не будешь ничего говорить, а просто войдёшь в камин и исчезнешь отсюда, — он обошёл кресло, не зная, как ещё сильнее отрезать себя от неё.

— Сев...

Он скривился, словно ему был противен звук собственного имени.

— Я не хочу слышать ничего из того, что ты можешь сейчас сказать.

Лили мотнула головой. В отличие от Северуса, она совершенно не знала, что собиралась сказать. Позволив ему сунуть себе в руки коробочку с порохом, она шагнула в камин и скрылась в зелёном пламени.

Целую неделю она почти не вылезала из лаборатории монотонно сцеживая, нарезая, шинкуя и помешивая. Затем Лили прыгала в камин в свою квартирку и там тоже старательно придумывала себе какое-нибудь занятие. После того как были выпотрошены остатки коробок, которые она перевезла ещё несколько месяцев назад, Лили задалась идеей перелопатить хаотично рассованное содержимое шкафа.

Пару раз её навещали друзья. Вначале Джеймс зазывал на очередную тусовку у Сириуса, а потом просто просидел где-то с час на кухне и поднялся уходить, оставив чашку недопитого чая.

— Рему кажется, что у тебя что-то случилось, — Джеймс перебил её историю о Мэри и лягушачьей икре, как мог перебить только Джеймс. Он, вероятно, даже не обратил внимания, что именно она начинает активно вспоминать какие-то глупости, стоит ему начать говорить с серьёзным выражением лица. Нужный разговор не прошёл по протороненной дорожке, значит, начнём его в лоб.

Лили замерла на середине фразы.

— Почему он так думает?

Джеймс усмехнулся, неловко пожимая плечами.

— Ты отказываешься от боевых заданий, избегаешь все посиделки, перетряхнула квартиру, ну и совсем забыла о наших Секретных ежевечерних курсах суахили.

Лили фыркнула.

— Санскрита. Кажется, начинали мы заниматься санскритом.

— Тем более! — Джеймс тяжело вздохнул, воздевая руки к небесам. — Последняя лекция была так давно, что я даже позабыл название предмета.

— Так ты пришёл...

— Нет! — замотал головой Джеймс. — Точнее, если ты вдруг поддерживаешь эту идею, то я пришёл именно с ней, но на самом деле, я просто подумал и понял, что если собрать всё воедино, то напрашивается только один вывод, Лил.

Лили облизала нижнюю губу, чувствуя как сердце укатывается в пятки. Джеймс с несколько секунд напряжённо расковыривал пальцем дырку на скатерти, но затем выдохнул и скороговоркой выпалил:

— Ты беременна?

Лили вытаращила глаза, попятившись.

— Что? Нет! Как тебе такое вообще могло в голову придти?

Джеймс неловко усмехнулся, зарываясь пальцами в шевелюре.

— Мы с парнями подумали, и решили, что может, ты в шоке и боишься сказать или типа того. Лунатик считает, что ты могла начать меня игнорировать в этом деле именно по этой причине.

Лили жестом приостановила его поток рассуждения.

— Погоди, ты хочешь сказать, что ты обсуждал с остальными почему у нас пока нет секса? Правильно?

— Это же парни, Лил! Им можно вообще что угодно рассказать, они никому никогда ничего! — он попытался жестами изобразить всё обилие «ни».

— Я понимаю, что они тебе невероятно дороги, Джеймс, — Лили натянуто улыбнулась, — но бывают вещи, которые стоит выяснять у меня, а не у Ремуса!

— Мы же помолвлены, Лил, чего ты переживаешь? Да и к тому же до этого я рассказывал о тебе только хорошее.

— Меня совершенно не трогает, что кто-то знает, что у нас что-то было! — она подскочила на ноги. — И я даже готова была закрыть глаза, что ты с кем-то там это обсуждаешь!

— Так а в чём тогда дело?

— В том, что у нас с тобой нет ничего, что принадлежало бы только нам! Любое событие, мысли, новости, а теперь ещё и наша интимная жизнь — всё приходится делить с ними! Хотя я уверена, что меня вы посвящаете далеко не во все свои секреты!

— Раньше это тебя не задевало, — нахмурился Джеймс.

— Раньше я думала, что однажды это сможет измениться, — Лили скрестила руки на груди, отворачиваясь в сторону. Её ботинок нервно выстукивал по полу. Всё катилось к Модреду.

Джеймс придвинулся к ней поближе.

— Ну Лил, ну ты чего, Лил, а? — он перетянул себе на колени, чмокая в висок, щёки, шею и везде, куда ещё мог дотянуться. — Хочешь, давай сходим куда-нибудь, только ты и я, окей? Никакого Лунатика, Бродяги, даже Хвоста не возьмём! Только хорошо бы успеть до среды. В среду Бродяга... в общем, никак не выйдет. Но вот вторник, во вторник я буду твой целиком и полностью. Хочешь, и в понедельник тоже!

Лили усмехнулась, продолжая разглядывая занавески. После заминки Джеймс продолжил свою горячую тираду.

— Сириус говорил, что неподалёку от Штаба открылось новое классное местечко, и можем туда свалить после собрания. Или вообще, к Моргане собрание! Как тебе, Лил?

Она со вздохом закатила глаза и, покачав головой, наконец, оглянулась на того, кому обещала свою руку.

* * *

Лили как раз заканчивала третий этап варки кроветворного, когда дверь резко распахнулась и в лабораторию вбежала Мэри.

— Лили, они всё-таки сделали это! Их слишком мало, нужна любая помощь!

Она уменьшила огонь и озадаченно обернулась.

— Что случилось?

— Помнишь, Доркас занималась вскрытием защиты поместья Эйвери в Норфолке?

— Да, Сириус, кажется, подкинул ей ценную идею, как это сделать, — Лили перевела таймер и присела на краешек стола. — Но мы уже это обсуждали и решили, что Орден никогда не опустится до такого. Пожиратели могут разорять дома, но мы не они.

Мэри поджала губы.

— После того, что сделали с Марлин и её семьёй, многие пересмотрели свои приоритеты.

— Ты хочешь сказать, что кто-то напал на Эйвери в его поместье?

— Да, — Мэри всплеснула руками. — Они не стали предупреждать Дамблдора и тех, кто изначально был категорически против. Думали, что справятся в одиночку.

— Годрик всемогущий! — Лили ахнула. Какие они, к дракклам, военная организация, если половина бойцов самостоятельно организует атаки, совершенно игнорируя указания непосредственного руководителя? — Сколько их там сейчас?

— Не знаю! Я же тоже была против этой безумной затеи, просто получила Патронус от Сириуса. У них что-то пошло не так. Кажется, напоролись на какой-то пожирательский праздник. Он говорит, там полная мясорубка!

Лили помрачнела. Что это было за собрание? Действительно обычный праздник? Тогда скольким разрешили на нём присутствовать? Мог ли... Есть ли там... Узнает ли она, если их связь вдруг оборвётся?

Мэри сочувственно кивнула.

— Согласна, они ужасно рискуют. Я помню, ты не хотела больше участвовать в сражениях. Но с Дамблдором пока не связаться, и сейчас нам нужен каждый хороший боец. К тому же я думаю, что раз Патронус прилетел от Сириуса, то Джеймс тоже с ними.

— Да, наверное, — Лили встряхнула головой. — У них одни мозги на четверых. Если один там, то и все остальные тоже.

Мэри ободряюще сжала плечо подруги.

— Идём? — она протянула Лили портключ. — Это один из запасных. Они готовили на всех.

Безделушка прыгала в руках Лили, прежде чем она сжала её побелевшими пальцами и с хлопком исчезла из лаборатории, забывая про недоваренное зелье.

Они приземлились на опушке со стороны оранжереи поместья. Воздух трещал от вспышек заклинаний, что-то гремело, поднимая облака пыли каменного крошева. За забором со скрипом повалилось дерево. Защита была пробита только частично, поэтому дом местами зиял пространственными дырами, искривляющими лес, который проглядывал через магические бреши.

— Девчонки! — Юджин отчаянно замахал руками, едва успевая отразить вспышку. — Хватайте раненых и уносите ноги! Дела совсем плохи!

— Импедимента! — Лили откинула пожирателя, с которым сражался Юджин. — Где наши? Сколько их?

— Давайте за мной! Я покажу где пролезть!

Они перебежками продвигались по саду, удерживая тройной щит Протего. Он шипел и трескался, то и дело разваливаясь на части из-за цеплявших его сильных тёмных заклятий, но каждый раз они успевали восстановить щит заново.

— Возвращайтесь только порт-ключами и с той же зоны, где приземлились, иначе расщепит так, что даже в Мунго не соберут, — Юджин аккуратно выглянул через выжженную дыру в зелёной изгороди и поманил девушек дальше. — И даже не вздумайте аппарировать — здесь искажённый барьер поставлен, он вообще непредсказуем.

— То есть надо всех обратно через сад тащить, да?

— Так короче всего. Наши пока удерживают кусок лабиринта и пару каминов внутри дома, поэтому основная толпа пожирателей, которых вызвали на подмогу, боялась соваться. Но они, похоже, уже разобрались, что да как, и прут, как пчёлы из улья. Поэтому хорошо бы нам всем поскорее убраться отсюда!

Отсоединившись от общего щита Лили торопливо выстрелила цепочкой заклинаний через руны усиления. Это резко затормозило группку пожирателей, прорывающихся через лабиринт кустов.

— Этих я беру на себя, а вы давайте вперёд, — Юджин слегка подтолкнул девушек, но уже в следующую секунду огненный поток отшвырнул Лили от них обоих.

Она вскинула палочку, паля больше наугад, чем прицельно. Из дыма вылетела сначала одна чужая вспышка, а затем вторая, уже немного левее. Лили откатилась в сторону, укрываясь за обломками постамента статуи, которую кто-то разрушил до неё.

— Импедимента! Ступефай!

Дым быстро рассеивался, и две фигуры приобретали всё более чёткие очертания, поэтому Лили уже могла атаковать точнее.

— Флипендо!

Один из них был сам хозяин дома, а второй, видимо, один из подоспевшей подмоги. Со стороны Эйвери прилетела Авада, разбившая постамент. Лили еле успела откинуть от себя осколки мрамора. Она быстро вскочила на ноги, озираясь в поисках нового укрытия, а её противник уже вычерчивал в воздухе очередную формулу смертельного заклятья.

Лили смогла разоружить второго нападавшего и отпрыгнуть в сторону, благодаря Мерлина, что Эйвери не способен выдавать Авады цепочками, как это делает Лорд.

— Экспеллиармус! Экспеллиармус!

Каждую свободную секунду она пыталась разоружить пожирателя, но тот равнодушно отбрасывал каждую её атаку. К нему уже хромал Розье, тоже без маски и своего обыкновенного наряда. Похоже, он как раз был одним из тех, кто находился в доме во время нападения.

— Как же вас много! — воскликнула Лили, едва не спотыкаясь о ветки поваленного дерева. — Экспеллиармус!

На кончике палочки её нового противника уже вспыхнул зелёный огонёк, когда мимо правого плеча Лили что-то просвистело и пожиратель взвыл, роняя оружие. Заклинание врезалось в землю. Одновременно с ним рухнул от Ступефая Эйвери.

Лили обернулась, чтобы посмотреть, кто прибежал к ней на помощь, но за её спиной был только ещё один пожиратель. Он сражался с Фрэнком, отражая его заклинания. Часть зеркалила в самого Фрэнка, но что-то разбивалось о соседние деревья и обломки.

Несмотря на то, что пожиратель, в отличие от Эйвери и Розье, был полностью экипирован, и его лицо скрывала серебряная маска, Лили не могла его не узнать. Ей была до боли знакома эта стойка и чёткость движений атакующей руки. Каждый удар и поворот магического щита продумывался с такой точностью, что казалось он контролирует каждую вспышку, направленную в его сторону.

Только увидев Северуса в реальном сражении, Лили поняла, насколько он щадил её во время драки в квартире. Посылая вспышки заклинаний попеременно с кончика палочки и невербального, свободной рукой он задавал иную траекторию их полёта, делая свои атаки совершенно непредсказуемыми. Фрэнка спасало только то, что он занял крайне выгодную позицию для обороны.

Почувствовав на себе чужой взгляд, Северус наколдовал щит между собой и Фрэнком и резко обернулся, вскинув левую руку, чтобы отразить возможную атаку.

Лили замерла с взведённой палочкой. Пальцы Северуса дрогнули. Они оба стояли друг напротив друга, не решаясь напасть. Уши заложило так, что Лили не слышала ничего кроме гула ударов своего сердца в висках. Она не видела выражения лица Северуса, узоры прорези в маске были слишком тонкие, чтобы пропустить малейшую эмоцию, но чувствовала, что у него внутри сейчас бушует такая же буря, как и в её голове.

Он был жив. Ровена милостивая, он был жив и даже не ранен.

— Сев...

Краем глаза Лили уловила движение за его спиной. Фрэнк высунулся из-за валунов и чертил руну за руной. Его губы слегка шевелились, но слов отсюда было невозможно разобрать. Но по начальным символам Лили поняла, что он собирается выпустить.

— Экспульсо...

«Он вспорол бы щит пополам, — зевнул Северус. — А потом и тебя саму».

— Экспеллиармус!

— ...веементо!

Палочку Фрэнка вырвало из рук хозяина, закручивая в воздухе. Серебристо-голубой луч пробороздил землю и погас, срезая верхушку кустов. Оружие кончиком зацепило плечо Северуса, а затем приземлилось в раскрытую ладонь Лили. Фрэнк ошарашенно перевёл взгляд с опустевших пальцев на неё.

Лили стискивала две палочки, глядя в изумлённые глаза друга. Северус продолжал стоять неподвижно, словно примёрз к земле. Он был поражён поступком Лили едва ли не сильнее, чем Фрэнк.

Никто из них не заметил, как Эйвери, который уже начал отходить от обездвиживающего заклинания, нащупал палочку и медленно поднялся, опираясь о ствол вишни.

— Ступефай! Авада Кедавра!

Две вспышки промелькнули между Северусом и Лили. Раздался глухой удар. Они синхронно обернулись, глядя как зелёный луч врезается в грудь опрокинутого Фрэнка.

Лили кинулась к нему, роняя оружие.

— Фрэнк! Нет!

Она ползла обратно, нащупывая палочку и бормоча целительские заклинания одно за другим.

— Я не хотела!

Огоньки загорались над телом и тут же гасли, понимая, что уже ничем не способны помочь.

— Фрэнк!

Эйвери рухнул, сбитый заклинанием, но Лили этого не видела. Кто-то звал её по имени, оттаскивая от Фрэнка. Перед глазами мелькнуло окровавленное лицо Сириуса, а затем она почувствовала, как её поднимают на руки. Лили повернула голову, увидев встревоженного Джеймса в разбитых очках.

Северуса нигде не было.

Сириус, едва державшийся на ногах, попытался поднять тело Фрэнка, но рухнул сам.

— Я убила его, — хрипло проговорила Лили, смотря прямо в тёплые карие глаза Джеймса. — Я убийца Фрэнка.

Betrayal burns and there’s no hiding

It cuts deeper than a razor blade

Ruelle — Whose side are you on

Доркас сжимала в руках свежий выпуск Пророка, с обложки которого выглядывала кудрявая девочка в нежно голубом платьице с множеством лент. Малышка пыталась смотреть серьёзно и степенно, но в последнюю секунду, захваченную колдокамерой, потешно фыркала и заливалась смехом.

Сириус, перемотанный бинтами, наблюдал за ней исподлобья. Неестественно бледный Джеймс мрачно разглядывал потрескавшиеся половицы. В этот раз двоих неразлучных Мародёров разделял Юджин, спрятавший лицо в ладонях. Он тихо всхлипывал. Остатки Ордена сидели молча, прижимаясь друг к другу в окружении опустевших стульев. Дамблдор тенью стоял за Доркас. Глаза старого волшебника были закрыты, и он задумчиво водил по лбу дужкой очков-половинок.

Его заместитель кашлянула, переворачивая газету, и приглушённым голосом зачитала краткую аннотацию статьи, напечатанную под огромными чёрными буквами заголовка, неумолимо чеканя каждое слово. В этот раз на лице Доркас особенно просматривались морщины, напоминая о её истинном возрасте.

— Зверская резня, устроенная незаконной терроритической ячейкой в родовом гнезде Эйвери, привела к ужасной гибели единственной наследницы семьи. Юной Агнес Фелиции было всего три года, когда она встретила свою смерть в руинах собственного дома. На странице три вы можете ознакомиться с интервью колдомедика, прибывшего на место катастрофы. Если вам знакомы члены запрещённой организации, именующие себя «Орденом Феникса», просьба сообщить об этом в Отдел магического правопорядка.

Несмотря на то, что Доркас говорила на несколько тонов ниже обычного, её слова громом обрушились на всех орденцев.

Лили била крупная дрожь. Хоть она и находилась в той же комнате, что и остальные, круг скорбящих сомкнулся без неё. Она теребила край рубашки, сжавшись на стуле у самой двери. Последние несколько часов её словно выкинуло в обитель изголодавшихся боггартов, из которой не было выхода.

Доркас безжалостно продолжала, обращаясь совсем не к ней, а к трём оставшихся вживых мятежникам.

— Единственная причина, по которой вы до сих пор остаётесь членами Ордена, это то, что здесь больше не осталось людей, — она потёрла переносицу. — Я думала, что мы можем доверять каждому из нас, как себе, но, видит Мерлин, это была чудовищная ошибка.

— Это была случайность! — с отчаянным надрывом кричал Юджин. — Её завалило камнями. Никто не знал, что это детская! Нам просто нужен был камин!

Доркас повторно развернула первую страницу газеты. Юджин затряс головой, зарываясь лицом в колени.

Сириус гневно поморщился.

— Думаете они убивались также по дочке Марлин? Или Джека и Кайли?

Мэри вскочила на ноги и залепила ему хлёсткую пощёчину. Он вздрогнул, покачнувшись, и с удивлением вытаращился на обыкновенно застенчивую тихоню.

— Ты такое же мерзкое чистокровное отродье, как твои грёбанные родственники, Блэк! — горячо воскликнула она. Её глаза пылали яростью. — Ребёнок погиб по твоей вине, а тебе насрать! Или ты думаешь то, что Агнес Фелиция дочка Пожирателя, даёт кому-то право её убивать? Забыл, что и сам их родственничек?

— Мэри, сядь, пожалуйста, — оборвала её Доркас.

На вопросе крови Сириуса стояло негласное табу. Он шевелил позеленевшими желваками, и Джеймс предупреждающе сжал его локоть.

Мэри мотнула головой и ушла в конец комнаты к Лили.

— Я не буду возвращаться к этому вопросу. Основную статью можете прочитать сами, — Доркас отложила газету в сторону. — Надеюсь тебя, Блэк, трогает хотя бы то, что в результате провального несогласованного плана мы потеряли семь человек. Семерых! За один день! Оба Пруэтты, Эд Боунс, Дженни Уотерс, Бенджи Фенвик...

Она запнулась, поднимая взгляд в потолок, часто моргая.

— Айли Дэйр, — Доркас с шумом втянула воздух. Из обыкновенно собранной причёски выбилась седая прядь. — Айли Дэйр и Фрэнк Лонгботтом вообще не должны были погибнуть. Они пришли спасать ваши задницы! Их смерть исключительно ваша вина. Это не Пожиратели: вы сами их погубили. Я не представляю, каково теперь Алисе!

Лили почувствовала, как её плечо заботливо сжала Мэри, которая оглянулась к подруге. Захотелось сбросить её руку и раствориться с воздухе. Исчезнуть, чтобы не видеть обеспокоенных глаз, которые воззрились на неё, стоило Доркас упомянуть имя Фрэнка. Боль от его смерти слегка притуплял ужас от счастливой улыбки Агнес Фелиции.

— Мы их тоже знатно тряханули! — отрезал Сириус, не обращая внимания на общее смятение. — Эти твари ещё долго будут раны зализывать. Штаб полностью уничтожен.

— Надеюсь, вы сполна насладились вашей местью, особенно, за ребят, которых мы не смогли вытащить! — с мгновение они сверлили друг друга взглядами. — Свои заявления в Школу Авроров можете сами забрать обратно из ящика моего стола так же, как забрали схему защиты поместья.

У Сириуса дёрнулся уголок рта.

— Похороны обсудим немного позднее. Это собрание будем считать оконченным. Всем спасибо, — Доркас мельком взглянула на Дамблдора. — Альбус, если вам есть что добавить, добавьте, пожалуйста, но мне нужно идти.

Она опустила голову и быстрыми шагами вылетела из комнаты, громко хлопая дверью.

Все вновь обернулись на Дамблдора. Он так и не надел очки, а его глаза смотрели куда-то в сторону, и уже никто из немногих оставшихся вживых не мог отыскать в холодных голубых радужках то тепло и надежду, которых раньше хватало всем.

— Феникс умирает. Он сгорает в собственном огне, — тихо проговорил Дамблдор. — Но затем восстаёт из пепла.

Он сделал паузу, окинув взглядом людей, на плечах которых лежало будущее магического мира.

— Постарайтесь возродить свет, который тлеет в ваших сердцах. Не давайте пустой злобе и жажде возмездия уничтожить его. Надеюсь, что теперь вы поняли, что на той стороне есть и Агнес Фелиции.

Профессор развернулся и двинулся к своему кабинету.

Лили тут же кинулась за ним.

— Сэр!

— Да, девочка моя? — Дамблдор приостановился на пороге.

— Я хочу уйти из Ордена, — она проговорила скороговоркой, зажёвывая окончания слов, словно малодушно опасалась оборвать себя на середине.

Профессор медленно опустился в кресло. Он поставил ладони домиком, опираясь локтями о крышку стола, и печально посмотрел на Лили.

Она вздохнула.

— Сэр, я... я не могу так больше.

Лили стиснула кулаки.

— Все осуждают ребят, не зная кто настоящий предатель. Весь этот кошмар заварили только ради Ордена. И я уверена, что они искренне раскаиваются. Даже Сириус. Что бы они ни творили, при этом они оставались верны нам всем, нашим идеям, верны Марлин и Кэтти, и Карадоку, Джеку, маленькой Сэмми, и... — она всхлипнула, чувствуя, что слова начали захлёбываться, обрываясь в горле. Каждое слово в защиту орденцев травило память о погибшей малышке.

Дамблдор перенёс к ней графин с водой, который, паря по воздуху, аккуратно наполнил стакан.

— Выпей немного.

Лили сжала стакан в руках, пытаясь сосредоточиться на плеске воды. Она собиралась продержаться весь разговор, но провалилась едва ли не на первой фразе.

— Как ты думаешь, Лили, — Дамблдор снова надел очки, и в мире какая-то важная песчинка вернулась на чашу светлой стороны. — В чём главная идея Ордена, которой, по твоим словам, остались верны разорившие чужой дом? Уничтожай Пожирателей во что бы то ни стало?

Лили помотала головой.

— Нет, — кивнул Дамблдор. — А что же тогда?

— В любом случае, это не убийство своих ради спасения Пожирателя Смерти, — прошептала она.

— Да, ты права. Безжалостная жестокость и потакание ненависти разрушают душу и заглушают свет в наших сердцах. А сохранить его и есть единственная цель, что должна объединять всех и каждого. Неужели тот, кто защищает дорогого ему человека, кем бы он ни был, предаёт идею Ордена больше, чем тот, кто губит невинную душу, ослеплённый жаждой мести? — глаза за полумесяцами очков вновь блеснули прежним огнём, дарующим силы и спокойствие.

— Это не...

— Погоди, Лили. Они не рассказали о своей затее Ордену и отделились от всех нас. Этот раскол привёл к совершенной катастрофе. Наши люди мертвы, единство разрушено, а истины растоптаны. Они не защищали, а несли хаос и раздор, который принёс только боль каждой из сторон, — Дамблдор снова ненадолго замолк. — Да, Пожиратели считают подобные нападения вполне допустимыми, и недопустимо просто примириться с их злодеяниями. Но это не означает, что мы должны позволить себе взять у них самое низкое и самое страшное, чем они обладают.

— Тёмную и светлую стороны должно отличать не только название, — прошептала Лили.

— Совершенно верно.

Она уже развернулась к выходу, когда Дамблдор кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Тебе следует перестать корить себя за случившееся. Один из двух сражавшихся был обречён погибнуть в то самое мгновение. Злой рок, судьба, случай... Твоё решение лишь крохотное звено целой цепочки событий.

— Вы верите в судьбу? — хмуро спросила Лили.

— Я верю в то, что мы способны повлиять на её решения, — ответил старый волшебник. — И ты сделала свой выбор.

Стоило Лили перешагнуть порог кабинета, её перехватил Джеймс. Он выглядел особенно бледным и встрёпанным, явно задетый словами Доркас.

— Лили, ты же не веришь всему, что пишут? Девочку было не спасти. Она погибла мгновенно. Я видел, как это произошло. То, что они написали... Я разгребал завал, когда её увидел. На нас сразу напали: Бродяга еле успел меня выдернуть оттуда. Тогда его так зацепило... И он точно не трогал хозяина дома! Да, Бродяга заавадил троих, но остальное грязный трёп и клевета! Ты же видела, что он ушёл порт-ключом, вместе с нами! Я не знаю, кто убил Эйвери и когда! Он пускал только убивающие, словно обезумел.

— Сириус действительно использовал Чёрную удавку? — оборвала его Лили.

Джеймс потупился.

— Да, но я сумел помешать Бродяге до того, как... в общем, он смог остановиться.

Между бровями Лили залегла глубокая складка.

— Мы проиграли Волдеморту, Джеймс, — тихо ответила она. — Это конец.

Он озадаченно встрепенулся.

— Ты чего? Статья, конечно, жесть, но мы выкарабкаемся. Выхода другого нет.

Лили всплеснула руками в воздухе, как неперелётная птица на камне, и прикусила нижнюю губу.

— Ты должен был рассказать мне правду. В тот день, когда звал меня в тот дурацкий бар, ты уже всё знал, верно?

— Да, но...

— Мы могли вместе повлиять на Сириуса, попросить совет у Дамблдора, сделать хоть что-нибудь, чтобы всё изменить! Ты же тоже не хотел этого, скажи мне, что не хотел!

Джеймс молчал с несколько мгновений, его плечи поникли. Затем он зарылся рукой в волосах, с отчаяньем глядя на Лили.

— Я не думал, что всё так выйдет.

Прошу прощения, за просто невероятную задержку, но последние пару месяцев у меня всё летит кувырком. Так счастлива, что наконец добралась до черновиков фика!

Осталось всего три главы)

Она снова очутилась на поле боя, только в этот раз не было больше ни орденцев, ни пожирателей и единой другой души. Лили стояла среди руин фонтана, всматриваясь в туман каменной крошки. Где-то в глубине чернели две мужские фигуры, медленно проступая из мглы. Воздух был тяжёлый и вязкий, застревая на вдохе.

Первым она узнала Северуса. Он стоял неподвижно, глядя прямо на неё, как в то мгновение, когда её заклинание врезалось в грудь в Фрэнка. В глубине зрачков блестел немой вопрос. Палочка Северуса была опущена вниз, и он снова сжимал её пальцами, пытаясь удержать себя от чего-то неведомого.

— Сев? — прошептала Лили. Она знала, какая мысль его тревожит. Возможно, однажды, на это отыщутся верные слова, но сейчас у неё не хватало силы духа думать о том, что таилось в ней самой, разрастаясь в переплетениях сознания. Лили только качнула головой и резко отвернулась в сторону, не дожидаясь, пока Северус окончательно перевернёт полюса, рассыпая остатки её шаткого мира. Но стоило перевести взгляд, как второй силуэт обрёл до боли знакомые черты.

— Фрэнк?

Оба парня застыли, как каменные статуи в коридорах Хогвартса. Не произнося ни слова, они не сводили глаз с Лили.

— Мне так жаль.

За её дрожащей спиной вспыхнули два сияющих огня.

«Один из них обречён, Лили».

Голос Дамблдора со всей поразительной мягкостью и спокойствием звучал над ней, опуская на девичьи плечи всю непосильную ношу выбора, с которым лидер Ордена сталкивался ежедневно, если не ежечасно. Теперь настала её очередь.

Стояла прежняя оглушительная тишина, смертельные вспышки стремительно рассекали воздух, неумолимо приближаясь к своим околдованным целям, и Лили чувствовала, что она способна остановить любую из них. Она может сохранить одну жизнь.

«Ты сделала свой выбор».

Перед глазами пылала огненно-рыжая нашивка феникса на груди Фрэнка. Лили зажмурилась, сжимая виски руками. Колени подогнулись, и она рухнула на землю. По щекам катились горячие слёзы.

— Мне так жаль, Фрэнк, — хрипло проговорила она снова. — Прости меня.

Где-то далеко раздался заливистый детский смех.

* * *

На следующей неделе новости обрушились настоящей лавиной: Орден вне закона. Аврорат пал. Его сотрудники, не пожелавшие примкнуть к армии Волдеморта, ушли в подполье и теперь с готовностью нещадно гоняли орденцев, тренируя техники и комбинации заклинаний, которые раньше были неизвестны партизанскому движению. Изнурительные тренировки сменялись долгими дежурствами и слежкой. Новые люди с молчаливого согласия Дамблдора установили в Ордене по-настоящему военный режим.

Каждое из этих событий кардинально изменило жизнь каждого, кроме, пожалуй, Лили. К тому моменту всё привычное и понятное для неё уже перевернули с ног на голову.

— Можно? — Ремус аккуратно постучал о приоткрытую дверь.

Лили притупила огонь под котлом и вылезла за пределы защитного купола.

— Надеюсь, я не помешал? — Ремус виновато улыбнулся, поглядывая на ряды заготовленных колб для кроветворного.

— Ох, Рем, ты сейчас, пожалуй, единственный человек, которого я искренне рада видеть, правда. Чего ты хотел?

Это была истинная правда, учитывая, что Люпин тоже не знал о готовящемся нападении на поместье Эйвери. Добрые друзья решили не сообщать о рейде, спланированном в дни сразу после полнолуния.

Ремус пожал плечами, присаживаясь на край стола.

— Выдалась минутка между тренировками. Эти авроры настоящие звери.

Лили хихикнула.

— Да, я слышала, почти все теперь ночуют в Штабе.

Ремус кивнул, продолжая оглядывать стены. Он выглядел немного потерянным, словно сам толком не знал, зачем забрёл в лабораторию.

— В основном ночуют те, у кого нет семьи. Дома нужно укреплять, сама понимаешь. Мы оборудовали танцевальный зал под спальню. Хотя некоторые предпочитают называть её казармой.

— Если это поможет поддержать дисциплину, то пусть хоть флаг каждый день поднимают, — фыркнула Лили.

— Боюсь, раз уж мы теперь вне закона, то уместно будет вешать только Весёлый Рождер.

— Мы не пираты. Мы — оппозиция.

Перед глазами ясно вспыхнуло чёрное полотно, на котором ухмылялся череп с костями.

— Впрочем, — Лили мотнула головой, — теперь один Мерлин разберёт, кто есть кто.

Ремус хотел что-то ответить, но в этот момент раздался резкий удар, и справа брызнули стёкла.

Лили взмахнула палочкой, мгновенно переводя защитный купол от котла на место крушения. В окно влетела странная колба. С другой стороны тоже зазвенело стекло. Лили обернулась, но уже не успела разглядеть, что это было. С коротким хлопком её выдернуло из лаборатории.

Первым, что она увидела, были испуганные чёрные глаза. Пальцы Северуса слегка сжали её плечи, а затем он повернул Лили, торопливо осматривая, словно врач, близкий к постановке диагноза.

— Сев, что произошло? — Лили рассеянно огляделась по сторонам. Похоже, они оказались на улице неподалёку от паба, в который она ходила с Джеймсом незадолго до рокового вечера среды. С маггловской стороны выли сигнализации машин, а в воздухе нарастал запах гари.

— Уберёмся отсюда, и я всё тебе объясню, — ответил Северус, хмурясь куда-то в сторону.

Лили попыталась проследить его взгляд, и это самое время в конце улицы прогремел взрыв. За крышами домов повалил дым. Сирены взвыли с новой силой. Где-то совсем рядом послышались крики и топот ног. Перехватив палочку поудобнее, Лили оббежала паб, устремляясь к людям, высыпавшим на улицу. Северус тут же кинулся за ней.

— Годрик всемогущий, второй уже! Что творится?

— Они где-то здесь!

— Взрывать начали!

Снова загремело, и вокруг захлопали беспорядочные аппарации.

Лили стиснула запястье Северуса.

— Только попробуй переместиться, и я расщеплю нас обоих! Немедленно объясни, что это за взрывы, и откуда ты... Чёрт! Там же Штаб! Вы взорвали Штаб! И ребята! Ремус! Они остались там!

Лили дёрнулась вперёд, но теперь уже Северус перехватил её руку.

— Я могу угрожать тебе тем же. Никто никуда отсюда не уйдёт, — процедил он. — У твоего оборотня всё равно не было ни единого шанса.

Они стояли посреди улицы, напряжённо стискивая руки и буравя друг друга безумными взглядами. Воздух вокруг закипал так, что дышать получалось только короткими рваными вздохами.

— Откуда ты знаешь? — Лили едва ли не шипела, впившись ногтями в его кожу. Ей хотелось причинить ему боль, разодрать его кожу, оставляя глубокие кровавые полукружья.

— Потому что взрывчатое зелье готовил я, — Северус грубо усилил хватку, и пальцы Лили разжались.

— Так это из-за тебя теперь там гибнут мои друзья? И тебе хватает наглости держать меня здесь? — свободной рукой Лили снова вскинула палочку.

— Прекрати тыкать палочкой мне в лицо! Или ты теперь тоже вначале палишь, а потом разбираешься, зачем? — Северус кивнул в сторону нацеленного оружия. — Твой дорогой Штаб пока что в полной безопасности! Взорвали только лабораторию, потому что она стоит в отдельном здании и имеет свою собственную защиту, которая отличается от той, что вы наворотили на основной корпус. И этот набор заклинаний стандартный. Его невозможно сильно изменить, потому что он рассчитан на консервацию ингредиентов на складе.

— Что же вы раньше этого не сделали, раз всё так просто?

— Может быть потому, что раньше у нас не было такой сильной мотивации раскалывать вашу защиту? — глаза Северуса гневно сверкнули.

Лили нахмурилась.

— То есть ты варил зелье для того, чтобы в клочья разнести моё рабочее место, а потом резко сжалился и передумал меня взрывать? — она резко выдернула руку и отпрыгнула, продолжая удерживать его на прицеле.

Северус облизнул кровавые следы от её ногтей.

— Я бы ни за что этого не допустил, — он хрустнул пальцами. — Мне не сказали, когда именно планируется рейд, поэтому оставалось не очень-то много вариантов, как тебя вовремя выдернуть. Состав безобиден до тех пор, пока русалочья чешуя, спрятанная в пробке, не смешается с остальным составом. После даже малейшая встряска даст мощнейший взрыв. Поэтому я поставил сигналку на все пробки. Такую же, как принято вешать на опасные ингредиенты. И она сработала, когда кто-то растворил чешую.

— Только мозг Северуса Снейпа способен выдать подобную грамлень за план спасения! Неужели нельзя было решить всё гораздо проще? — Лили всплеснула руками, забывая про палочку.

Взгляд Северуса резко потяжелел.

— А что бы произошло иначе? Ты бы согласилась не ходить в лабораторию, зная, что её взорвут? Смогла бы сохранить всё в тайне? Я бы забрал тебя раньше, если бы только мог. Но мне не сказали, когда именно планируется атака. Какое-то время я даже не знал для чего именно варю состав.

— Мы могли заменить защитные заклинания! Не допустить взрыв! — она оборвала тираду, чувствуя, как в горле растёт ком.

В глазах Северуса таилась всё та же невыносимая прожигающая глубина. Он ответил едва слышно:

— Я защищаю только тебя.

Лили подняла глаза наверх, часто моргая. Слёзы всё равно пробивались наружу и ядовитыми дорожками катились по щекам.

— Аврорат! Всем немедленно предъявить палочки!

Они обернулись одновременно. Из паба выходили люди в мантиях, которые когда-то носили те, кто боролся на одной стороне с Орденом.

— Стой спокойно, — тихо проговорил Северус. — Сейчас я покажу Метку, и они пройдут мимо.

Лили крепче перехватила палочку. Ощущение полированного дерева под подушечками пальцев прибавляло уверенности.

В голове набатом стучало:

Предатели! Предатели! Предатели!

— У них кольцо Морганы, — прошептала она. — Мы не сможем аппарировать.

— Нам это и не потребуется, — Северус расстегнул пуговицу на манжете.

Однажды, Лили уже видела Метку вблизи. Мимо неё проносили носилки со Смитом. На безжиненно свисающей руке через разодранный рукав проглядывала змея, обернувшаяся вокруг черепа, а от неё вверх по предплечью разбегались распухшие воспалённые чёрные вены.

Лили до сих пор не знала, что произошло с тем пожирателем. Тёмный Лорд смог дотянуться до него через клеймо? Или орденцы запытали пленного до смерти?

Она отвернулась от полоски кожи, обнажившейся под завёрнутым краем рукава. В это же время двое авроров, проверявших хозяина паба, двинулись к ним. Лили насчитала в общей сумме семь человек. Если случится потасовка, у них с Северусом почти ни единого шанса.

— Палочки на проверку, — мужчина протянул руку.

Высокий аврор с рытвинами ожога на правой щеке был незнаком Лили. Скорее всего, его добрали на место кого-то из сбежавших в Орден.

Она нервно сглотнула. Северус шагнул вперёд, закрывая её плечом.

— Я не вижу в этом необходимости, — хмуро ответил он, взявшись за край рукава.

— Слыш, Джексон, я знаю рыжую! — крикнул бородатый аврор, выбегающий из паба. — Это девка из оппозиции! Она нас когда-то вызывала!

— Остолбеней! — Лили среагировала мгновенно. Аврор, собиравшийся проверить их оружие, охнул и повалился на спину, даже не успев обернуться на голос напарника.

От вспышек Экспеллиармуса, устремившихся со всех сторон сразу, их закрыл щит Северуса. Лили схватила его за руку и кинулась прочь в закоулок, куда изначально переместил её Сев.

— Здесь тоже Купол, — шикнул он. — До краёв ближе с другой стороны.

— Зато здесь есть это! — Лили нагнулась к старенькой Комете-180 одного из аппарировавших волшебников.

— Нет, — Северус попытался потащить её дальше, но Лили вывернулась, судорожно продолжая чертить на земле формулу.

— А ну стойте! Оба! — из-за угла выбежали два аврора. Один из них был тот бородатый, который узнал Лили.

Северус закатил глаза, отражая атакующие чары.

— Редукто!

Стена паба с грохотом рухнула на авроров, но те успели закрыться щитом. Пока двое преследователей выбирались из-за груды кирпичей, ещё три человека выбежали из дыры.

— Лили! — Северус торопливо покосился на её возню.

— Готово! — она выпрямилась, закидывая ногу на древко метлы. — Садись!

Северус раскидывал летящие вспышки, но залезать не спешил.

— Протего! Импедимента!

— Флипендо! — Лили стиснула его локоть едва ли не сильнее, чем вцеплялась в его ладонь пару минут назад. — Садись, кому говорят! Или ты здесь собрался остаться?

Северус как-то странно на неё посмотрел, но затем быстро зачерпнул рукой горстку камней с земли и всё-таки запрыгнул на метлу. Они одновременно оттолкнулись ногами от земли, и Комета взмыла в воздух.

Авроры, оставшиеся на земле, спешно отстёгивали с ремней футляры для мётел с чарами незримого расширения.

Лили обернулась. Её огненные волосы бешено трепались на ветру, а глаза азартно блестели.

— Держись за меня! — прокричала она. — Мы прорвёмся!

На мгновение Лили испугалась, что Северус вдруг презрительно переспросит «Мы?», но он просто коротко кивнул, и уже в следующую секунду его рука с оружием чертила в воздухе цепочку искажающих зеркальных чар.

Разноцветные искры вспышек заклинаний сверкали так часто, что казалось, что в небе взрывают фейеверк. Северус выстраивал сложные щиты и атаковал целыми комбинациями заклинаний, которые с треском разлетались в стороны, со свистом прочерчивая воздух.

Бородатого предателя получилось сбить почти сразу же, но его подхватил на свою метлу аврор, пролетавший ниже. Лили рывками изменяла высоту, петляя, чтобы не оказаться в тисках.

Она и Северус не обменялись больше ни словом, превратившись в единый организм, который действовал общим разумом и мыслями. Лили никогда не была менталистом, но здесь на подкорках сознания чувствовала, как нужно направить Комету. Она понимала это по одним только движениям пальцев на своей талии, по сбивчимым горячим вдохам у себя за спиной, и громкому стуку сердец, которые бились в общем ритме, мощно ударяясь через кости, мышцы и слои одежды.

Лили резко ушла вниз, и Северус успел зацепить Чистомёт с двумя аврорами. Древко треснуло, ломаясь надвое, и оба противника камнем пошли к земле вместе с обломками метлы.

— Теперь выше! — крикнул Сев. — Или нас зацепит!

— Зацепит что?

Лили вытаращила глаза. Метла аврора со шрамом резко увеличивалась в воздухе, превращаясь в огромное летающее дерево со связкой торчащих веток. Не удержавшись на стремительно растущем бревне, наездник соскользнул, и неуправляемая метла, мощно крутанулась в воздухе, снося гигантским древком ещё двух авроров.

После этого, кто-то всё же активировал свой футляр, загоняя её внутрь. Погоня продолжалась.

— Энгоргио? Дракклы подери, ты гений! — крикнула Лили. — Сколько ещё?

— Трое! На Авады переходят!

Северус еле успел откинуться назад, уходя от смертельной вспышки, пролетевшей прямо между ними. Он нахмурился, покосившись назад, и быстрым движением вытащил из кармана ту самую горстку камешков, которые подобрал перед тем, как запрыгнуть на метлу. Лили повела метлу немного плавнее, продолжая прислушиваться к негласным сигналам.

Молниеносным движением Северус швырнул камни себе за спину, а затем развернулся, взмахивая палочкой. И тут же мелькая галька обернулась острыми глыбами.

— Бомбарда максима!

Услышав инкатацию, Лили разогнала несчастную Комету до самого предела, но взрывная волна всё равно знатно встряхнула их раритет. Пришлось пригнуться к самой рукояти, чувствуя, как Северус закрывает её сверху, обхватывая руками. Метлу несколько раз перевернуло. Задубевшими пальцами Лили выровняла курс.

— Все, — хрипло произнёс Северус, выпрямляясь.

Лили обернулась. За ними было летнее небо. Где-то вдали перьями собирались облака.

— Невероятно! — выдохнула она. — Все эти штуки с увеличением нечто бесподобное, правда!

— Только мозг Северуса Снейпа способен выдать подобную грамлень за план спасения, — язвительно ответил он. — Впрочем, то, что ты творила на этой летающей коряге впечатляет куда сильнее.

— Не представляю, на чём у неё до сих пор полётка держится, — Лили пожала плечами. — Но мы живы только благодаря твоим идеям.

— Авроры обучены на все стандартные атаки. Их можно было обыграть только незнакомыми приёмами массового воздействия. И, само собой, при условии отличного пилотажа.

В эту самую секунду Комета дёрнулась, резко сбавляя скорость.

— Мордред!

— Похоже, что это было предсмертное просветление, — Северус торопливо сунул палочку в рукав и перехватился поудобнее.

Метла затормозила ещё сильнее, начиная крениться вниз. Лили попыталась потянуть её на себя, но Комета только затряслась мелкой дробью.

— Сев, мы падаем!

Она испуганно повернулась. Северус хмурился. Его правая рука нервно постукивала по древку.

— Сколько мы ещё можем продержаться?

— Кто её знает! Минуты три, не больше.

Метла взбрыкнула, ухая на добрый фут вниз.

— На этой скорости мы не успеем достаточно снизиться, — проговорил он.

— Без шансов, — Лили покачала головой. — Тут поможет только... Стой! Я знаю, что делать!

Северус удивлённо поднял голову. Лили прикусила губу.

— Аппарируем ко мне домой?

— Что? — от очередной встряски он чуть не рухнул вбок. — Прямо в воздухе? Даже на десяти милях в час любого расщепит мгновенно!

Лили мягко накрыла ладонью его руку у себя на талии. Пальцы дрогнули вместе с метлой.

— У нас особый случай, Сев, — тихо проговорила она. В шуме ветра Северус скорее прочитал по губам, чем услышал её слова.

С мгновение он колебался, а затем его палец немного шевельнулся, аккуратно погладив прижатую ладонь Лили. Она улыбнулась. Северус отвернулся в сторону.

— Теоретически, должно сработать, — ответил он. — Если сделаем это одновременно, то сила рывка увеличится.

— Если я правильно, понимаю, то тут всё работает ровно наоборот. Мы оба перемещаем друг друга. А значит, нагрузка поделится пополам.

Лили слегка подпрыгнула. Метла брыкалась всё чаще.

— Что бы из этого ни было верным вариантом, как быть с исходной точкой? — фыркнул Северус, хватаясь за рукоять рядом с руками Лили. Это немного сдержало тряску.

— Я могу попробовать ненадолго зависнуть.

Её щёку щекотали влажные волосы Сева. От него едва не валил пар после жара воздушного боя.

— Рухнем уже в следующую секунду!

— Боишься умереть? — усмехнулась Лили.

Он перевёл взгляд на неё и печально покачал головой.

Метла снова провалилась на полфута вниз. Швыряя из стороны в сторону, их понесло прямо в облако. Они оба мгновенно намокли. Пальцы соскальзывали с древка, цепляясь друг за друга. Трещины от лака на рукояти начали раздирать кожу.

Разворачивая, метлу выкинуло из густого тумана. Отдышавшись, Лили взглянула на Северуса. Тот коротко кивнул.

Она подвинулась немного назад, прижимаясь к нему, и перехватила руки Сева, державшие метлу. Он облизал губы и осторожно опустил подбородок на её плечо. Лили зажмурилась, концентрируясь на том самом участке пола, где целую вечность назад они лежали после драки.

Метла встрепенулась в последний раз и застыла в воздухе.

«Если это конец, то я совсем не жалею», — мелькнула последняя мысль. Лили закрыла глаза, и в то же мгновение её резко дёрнуло вниз.

Whose side are you on?

War lines have been drawn

Ruelle — Whose side are you on

Они повалились на пол. Отдышавшись, Лили распахнула глаза.

— Получилось! Мерлин, у нас получилось!

Северус рассеянно покосился на потрескавшийся потолок её квартирки. Лили захохотала, обхватывая напарника руками.

— Это невозможно, — он прижался лбом к её плечу.

— Мы живы, Сев, — Лили сияла улыбкой.

Она нетерпеливо приподняла его лицо, отчаянно желая разделить эйфорию, которая искрами взрывалась в груди, переполняя всё тело. Северус был изумлён, по-настоящему изумлён, как человек, впервые увидевший настоящее чудо.

Его взгляд встретился с восторженными глазами Лили, и в эту секунду, лёжа на потёртом паркете съёмной квартирки и отчаянно прижимаясь друг к другу, двое людей ненароком вырвались из настоящего. Горячие губы соприкоснулись в едином порыве. Они просто целовались, полностью растворяясь в моменте, разглядывая каждый уголок кожи, трепетно обводя пальцами каждый изгиб тела так, словно уже через минуту должны были расстаться навсегда.

Мир сложился идеальными частицами в цельную мозаику. Слова исчезли, как любые мысли, движения, всё, что могло вернуть старые размолвки, обиды. На эти мгновения война была уничтожена, не имели ни малейшего значения ни Волдеморт, ни Дамблдор, разбились все границы. Были только переплетённые пальцы, настойчивые губы и блеск в глазах.

— Не уходи, только не уходи, пожалуйста, — шептала она.

Северус улыбнулся, гладя ямочку на её подбородке. Лили, наклонив голову, поцеловала его ладонь. Рассмеявшись, она откинулась назад, и в это время её вдруг лицо помрачнело.

— Сев, нужно вернуться в Штаб. Объясним, что произошло, и все вернутся обратно, в безопасный корпус. И Ремус! Возможно, ему ещё можно помочь! — Лили подскочила с места.

Улыбка исчезла, как морок, у которого истекло время. Северус сел на полу, пряча лицо в коленях, и покачал головой.

— Не бойся, мы же будем вместе! — Лили протянула ему руку. — Я окончательно порву с Джеймсом, расскажу всем, сколько ты для меня сделал. И Дамблдор! Он обязательно тебя поддержит!

Северус поднялся сам, отряхиваясь от пыли и щепок чужой метлы.

— Я уже сегодня говорил, что защищаю только тебя. С тех пор ничего не изменилось.

— Но почему? Сев! — Лили сжала кулаки. — Что они могут дать такого, чего нет у нас?

— Я не предатель. Эти люди поддержали меня тогда, когда от меня отвернулась даже ты. Они единственные, кто оценил мои способности по-достоинству. Лорд даёт мне всё: редчайшие фолианты, любые ингредиенты, спонсирует все разработки, — Северус сунул руки в карманы, говоря куда-то сквозь Лили, словно собирался вещать невидимой публике. — И именно в его правление произойдёт истинный расцвет магии. Колдомедицина выйдет на абсолютно новый уровень. Образование сдвинется с мёртвой точки: на смену древних, разваленных пособий наконец-то придут современные учебники. Появится возможность развивать любые таланты. Никакие исследования больше не будут преследоваться законом...

Лили стиснула виски, мотая головой, словно пыталась остановить его голос.

— Неужели ты ослеп? — она всплеснула руками. — Они убивают магглорождённых! Вырезают целые семьи! О каком процветании магии может идти речь?

— А вы, значит, не такие, да? — Северус резко обернулся к ней. В его взгляде не было гнева, который он, казалось, должен был испытывать. Только острая, невыносимая горечь, разъедающая его изнутри. — Мы воюем против тех, кто готов тратить всё своё время и силы на поддержание идиотского Статута перед магглами вместо того, чтобы двигаться вперёд! Волшебный мир теряет огромный пласт своего устройства только потому, что те люди, которым он изначально не родной, навязывают свои собственные идеи, не пытаясь глубинно разобраться в его сути!

— Ты бредишь, Сев! Посмотри на меня! — Лили обхватила его лицо ладонями, словно имела на это право. Ещё несколько мгновений назад это прикосновение казалось совсем естественным, но сейчас их снова отшвыривало друг от друга, затягивая в ту зияющую пропасть, за которую каждый из них успел наломать достаточно дров, чтобы уже не хватало сил разобрать завал. — Всё, что ты сейчас говоришь, ты говоришь и обо мне тоже! Твой Лорд не оставляет мне места в этом мире будущего!

— Я всё придумал, Лили! Ты невероятно талантливая волшебница, прекрасный зельевар, твои познания в Трансфигурации просто поразительны, — Северус перехватил её руки. Его ладони были ледяными и влажными, а пальцы судорожно бегали по её коже, как будто он до ужаса боялся выпустить Лили. Даже во время воздушной схватки он выглядел куда спокойнее, чем сейчас. — Если я попрошу, то Лорд позволит тебе стать одной из нас. Он милосерден! Тебе не придётся сражаться: мы будем работать вместе, в лаборатории, я расскажу тебе всё, чему научился, покажу такие книги, за которые многие Мастера готовы душу продать!

— Ты предлагаешь мне варить зелья для убийц моих друзей? Для тех, кто считает, что я недостойна своей магии? В Ордене мы тоже сможем работать вместе! Ничего не изменится!

Она отшагнула назад, убирая руки за спину, то ли чтобы не дать Северусу снова притронуться к ней, то ли чтобы самой не кинуться обратно.

— Ты сильно ошибаешься, Лили, — мотнул головой Северус. Испуг уходил из его взгляда, меняясь на глухую жёсткую стену, которую она уже видела в его глазах в их самую первую встречу. Но сейчас это причиняло настоящую боль. Потому что она видела, какими нежными они могут быть на самом деле. — Здесь моё мнение, наконец, имеет вес. Здесь я получаю немалые деньги. Здесь люди, которые оценивают мои способности по-достоинству. Кем я буду, если оставлю это всё и сбегу в Орден? Что я смогу тебе дать? У меня нет фамильного сейфа, поместья и управляющего, чтобы от безделья играться в партизана.

— Деньги? Неужели ты готов жить с руками по локоть в крови ради золотых галлеонов? — в горле снова рос ком. Лили ненавидела слёзы, но за последнюю неделю плакала чаще, чем за всё обучение в Хогвартсе. — Да лучше оказаться без единого кната в кармане, чем так!

— Ты не знаешь, каково это: жить без единого кната! Одно дело кидаться красивыми фразами, а другое дело выживать в латаных обносках, не зная, сможешь ли завтра поесть! Нищета убивает всё!

— Ты боишься повторить историю своей семьи, Сев, и это первая причина того, что такого не произойдёт, — она всё-таки потянулась в нему, но сумела заставить себя остановиться, скрестив руки на груди. Палочка неприятно упиралась в согнутый локоть. — Послушай меня, пожалуйста.

— Лили, я готов отказаться от всего. Но даже если прямо сейчас пожертвую своей репутацией, идеалами, положением, то это всё равно не продлится долго, — Северус закатал рукав, обнажая Метку. — Лорд не прощает предателей.

Чёрная змея насмешливо ворочалась вокруг черепа. Пустые глазницы смотрели с безжалостным превосходством.

Слишком поздно. Уже слишком поздно что-то изменить.

— И что же нам теперь делать? Просто закрыть глаза на всё, что произошло, и жить, как обычно? — Лили выдернула палочку из рукава, с хрустом ломая крепление, и, нелепо взмахнув, отшвырнула её в сторону. Оружие со стуком покатилось по полу. — Я не смогу больше сражаться против тебя. Никогда.

Северус молча застёгивал манжет, полностью сосредоточившись на этом занятии, словно от этого зависела его жить. Вены на бледном лбу напряжённо вздулись.

Лили шагнула вперёд, перехватывая его руку.

— Давай просто будем, Сев, — тихо проговорила она.

Он обречённо откликнулся на её взгляд. Его пальцы легонько сжали ладонь Лили.

* * *

Она сидела среди руин разваленной лаборатории, закрывая лицо руками. Пепелище. Всё превратилось в пепелище. Вокруг торчали кривые железные балки, под ногами хрустело стекло. Возле обугленных остатков стола валялся котёл с расплавленным боком. Шкафы с ингредиентами были полностью уничтожены: стоило одному вспыхнуть, все неустойчивые составы мгновенно взорвало.

Ремус выжил только чудом. Его спас купол, который Лили успела перевести на первую колбу. Второй взрыв выкинул его прямо в защитную зону, поэтому от остальные удары его задели совсем незначительно, пока не была разрушена завеса.

Она навещала его, лежащего в коттедже Сириуса.

— Ты правильно сделала, что аппарировала, — вот и всё, что он сказал.

И Мэри, сидящая у его постели, тоже кивала. Ведь Лили перевела купол. Спасительница.

Сириус назвал её дерьмом. Кинула друга, отсиживалась в не пойми какой норе, боясь нос высунуть.

Значит, в квартиру никто и не пытался заглянуть. Лили была рада, что в этот раз никто не кинулся её искать, когда она исчезла. Ремус хрипло ругался с Блэком, заходясь кашлем, затем Мэри выставила всех прочь.

А затем она врезалась в Алису. Они не обменялись ни словом, потому что Лили сбежала, едва увидев знакомые круглые глаза, которые вечно казались по-детски удивлёнными, словно каждую ей удавалось подметить поразительное изменение привычного мира.

В этот раз Алису не тронуло даже резкое столкновение. Она колыхнулась, как болванчик, отступая к стене, а затем за долю секунды в её взгляде выросла такая тяжесть, которая могла выплеснуться только в том случае, если там, в глубине глаз таилось едва ли не на тонну больше. Возможно, он стал и вовсе невыносимым, но Лили уже неслась за поворотом коридора в гостиную.

Камин выплюнул её в Штабе. И снова взгляды. Первое, что она увидела было множество чужих взглядов, которые пропали в следующее мгновение, словно ничего особенного не произошло. Словно она и не пропала из лаборатории за секунду до того, как ту разнесло ужасающим взрывом.

— Пришла, — заметила Рита.

Джеймс дёрнул плечом и повернулся обратно к манекену.

Мужчина в аврорской мантии и со значком феникса на груди показывал работу проклятья Кипящей крови. Бордовые лучи скользили по болванкам врагов. Люди учились пытать.

Интересно Дамблдор дал добро? Или это очередная самодеятельность? И что из этого наихудший вариант?

Лили пробралась через развалины стеклянной оранжереи, которая раньше вела в лабораторию. Усевшись на перевёрнутый котёл, она зажмурилась.

Какого чёрта она всё ещё здесь? Это больше не её Орден.

* * *

Северус сцепил пальцы за спиной, чтобы не было видно, как дрожат руки.

— Мой Лорд, — он склонил голову.

— Я слушаю тебя, — Волдеморт оторвался от бумаг, задумчиво разгладив длинные листы. — Ты просил время на какое-то особенное дело. Что ж, надеюсь, это нечто поистине любопытное, раз тебе хватает храбрости требовать отвод от рейдов.

Его пальцы играючи постукивали по палочке, намекая, что Северусу придётся по-настоящему поразить своего повелителя, чтобы в следующую секунду не скорчиться на полу, захлёбываясь в крике.

— Уверяю, это непременно вас заинтересует, — Северус вытащил из-за пазухи свиток пергамента. — Все чары, ранее признанные Непростительными, при всей своей силе, обладают некоторой серьёзной недоработкой: наложить их можно только в непосредственной близости к жертве. И в одном из случаев я нашёл способ это изменить.

Он поспешно развернул лист с формулами, протягивая его Тёмному Лорду. Тот мельком оглядел расчёты.

— И какое же заклинание ты готов усовершенствовать?

На бледном лице юного пожирателя не дрогнул ни один мускул. Северус поднял голову, выпрямляясь.

— «Империо».

Его глаза смотрели сосредоточенно и серьёзно, ни на мгновение не позволяя принять это заявление за неудачную шутку. Сквозь дерзкую, самонаденную уверенность проглядывала жертвенность, возведённая в абсолют. Как у военного лётчика, разворачивающего машину на таран.

Змеиные губы расплылись в улыбке.

— Я предоставлю тебе доступ ко всему, что только может потребоваться.

— Благодарю вас, — ему пришлось задержаться в поклоне на целое мгновение дольше. Сердце колотилось слишком часто, сбивая дыхание. — Я могу идти?

— Погоди, — Волдеморт приподнялся с кресла. — Скажи, как тебе пришла в голову эта идея?

Северус облизал губы.

— Хочу стать убедительнее, мой Лорд.

Дорогие читатели! Осталась самая последняя глава, она же эпилог, и эту историю можно считать завершённой)

В глубинах башни Нурменгарда царила вечная тишина. Её узник был обречён до самой смерти томиться в глубинах мрака, лишаясь самой магии. Крепость по капле впитывала его силы, делая всё более слабым и никчёмным. Он был единственным заключённым, и не мог насытить монстра целиком. Стены дремали, жизнь еле теплилась в них, цепляясь за энергию создателя.

Крепость должна была стать огромным сердцем, которое с каждом ударом перегоняло бы по своим каналам магию изменников, как кровь, насыщая избранных. Его эксперимент, драгоценное детище, получился просто идеальным. Гриндевальд знал, что, выхода у тех, кто очутился в камере подпитки, уже нет. Никто не вырвется наружу, а любой выплеск его магии уйдёт на корм Крепости. Здесь, внутри, оставалось только ждать, чувствуя, как каждый день крохотными дозами приближает его к полному опустошению. Отрезанный от внешнего мира, он никак не мог остановить механизм, который сам создал.

Люди редко приходили сюда. В такой тюрьме не нужны были надзиратели. Здесь их вообще не должно было быть. Но власть имущие глупцы боялись оставлять его одного. Им было проще приносить в жертву охранников одного за другим, чем бросить такого ценного пленника. Их тоже выпивала Крепость. Вне камер это происходило гораздо быстрее, изголодавшийся замок не умел растягивать подброшенную пищу, которую не сдерживали особые чары, наложенные на стены его жилища. Пока охранники находились в таких же камерах, они почти ничего не чувствовали, но снаружи, в переплетениях коридоров... Никто не продержался дольше пяти лет.

Гриндевальд не разговаривал с ними. Они тоже старались его избегать. О появлении нового надзирателя он узнавал только когда тот, снедаемый любопытством, приходил поглазеть на знаменитого узника через прутья решётки. Корреспонденцию ему не передавали уже больше двадцати лет, когда от него окончательно отстал Международный Совет. Впрочем, ничто из того, что ему приходило, не стоило быть прочитанным.

И когда охранник просто протянул ему свиток через решётку, Гриндевальд впервые за долгие годы ощутил настоящий интерес.

— Ты просто отдашь мне это?

Мужчина кивнул, как китайский болванчик. Гриндевальд выхватил письмо у него из рук и задумчиво покосился на надзирателя. Тот продолжал стоять, наблюдая за каплями, ползущими по стене.

Глаза узника весело блеснули. Он сломал печать, торопливо разворачивая пергамент.

«Лорд Гриндевальд,

Я полагаю, вы удивлены, что письмо не было вскрыто. Кроме того, возможно, вас интересует, как я нашёл способ связаться с вами? Пожалуй, моей основной целью было впечатлить вас до той степени, чтобы моя просьба не осталась без внимания.

Раз вы это читаете, то, по всей видимости, я её достиг.

Вероятно, вам не передают, что сейчас происходит в мире. Чрезмерная осведомлённость может быть опасна, не так ли?

Тогда мне следует упомянуть, что в магической Англии идёт война. Один могущественный волшебник созвал армию, чтобы совершить настоящий переворот. Ещё более масштабный, чем вы можете себе представить. Каждое из его решений поразительно и способно приводить в трепет даже его союзников. Поэтому, чтобы удостовериться в верности каждого своего слуги, Лорд наградил их Чёрными Метками.

Вступая в его ряды, никто не подозревал, что предмет гордости, знак того, что мы избраны великим магом, станет нашим клеймом. Она наши цепи и кандалы. Через Метку он способен вызывать мучительную боль и нестерпимое желание явиться к нему. Кто-то говорил, что Лорд даже способен убить, заставив Метку отравить кровь. Впрочем, я склонен верить только тому, что видел собственными глазами.

Я был наивным глупцом, когда согласился сотворить подобное с собой. Во мне нет страха Тьмы, я лишь жажду свободы, как никогда раньше не желал. И ради этого я готов на всё, что угодно.

Если вы действительно сильнейший тёмный маг из ныне живущих, то кроме вас, никто больше не способен найти способ избавиться от этого клейма.

С. Принц

P. S. Чары, наложенные на охранников, сойдут на нет через четверть часа. Письмо будет уничтожено на три минуты ранее».

Лицо Гриндевальда искривила усмешка. Из горла, вырвался хриплый скрипучий смех. Он облизнул ледяные влажные губы.

— Мальчишка. Это письмо мальчишки, искушённого Тьмой. Что же заставило тебя вдруг остановиться? Неужели надоело играться в чёрного мага? — он снова захохотал. — Я знаю, знаю! Есть только одна сила, которая способна превозмочь Тьму. О, да! Ты раб того, что страшнее самого мрака. Любовь... Только она заставляет человека отринуть всё, что он есть. Самое светлое из чувств, оно не способно жить в сердце мага, отданного тёмным искусствам. Кто-то неизбежно погибнет.

Он смотрел, как пергамент тлеет в руках, и наслаждался болью на кончиках пальцев. Гриндевальд не видел огня невыносимую вечность.

Этот юнец действительно стоит внимания. Заставил саму Тьму покориться во имя Света! Пожалуй, он тот, кто ему нужен. Настоящая любовь в сердце талантливого чёрного мага способна обернуться опаснейшим оружием, совершить то, что не под силу ни одному из самых тёмных чар. Даже интересно, справится ли мальчишка или умрёт. И сможет ли жить, зная, что совершил?

Он сам написал «всё, что угодно».

— Какого драккла ты меня сюда вытащил? — надзиратель глухо вдарил дубинкой о решётку.

— От скуки, — Гриндевальд насмешливо оскалился.

— Надеюсь, теперь ты достаточно навеселился! Никакого ужина тебе теперь не видать, урод!

Охранник сплюнул и загремел ботинками вниз по лестнице.

Узник нетерпеливо сглотнул, аккуратно выводя из горстки пепла на каменном полу одно единственное слово.

Приходи.

* * *

— Лили, Лили!

Северус резко выдернул её в соседнюю комнату, сжимая в объятиях. Он едва не задыхался от возбуждения.

— У меня получилось! — горячо воскликнул он. — Смотри!

Дрожащими пальцами Северус закатал рукав, обнажая совершенно чистую кожу на предплечье.

Лили ахнула.

— Но как? Ты же говорил, что это невозможно! — она опасливо провела пальцами по змеящейся вене. Кожа была мягкая и гладкая, без единого следа уродливого черепа.

— Мелочи, — Северус мотнул головой. — Помог одному могущественному человеку.

— Я знала, что ты найдёшь способ! —Лили кинулась ему на шею, зарываясь носом в воротник рубашки. — Всегда это знала!

Северус рассеянно приобнял её в ответ, а затем легонько отстранил от себя. Он выглядел собранным и серьёзным, и от былого волнения не осталось и следа, словно слова Лили напомнили ему о чём-то, что перекрывало эйфорию освобождения.

— Нам нужно бежать. И как можно скорее. Собери, всё, что тебе может понадобиться. Уходим порт-ключом через пять минут.

— Пять минут? Куда?

— Во Францию. Оттуда маггловским самолётом до Латинской Америки.

— Но зачем так далеко? Выбраться из Англии будет мало?

— Лили, послушай, — Северус опустил ладони на её плечи. — Я совершил кое-что ужасное. И должен скрыться, пока всё не началось.

— Не началось что, Северус? Мне стоит чего-то опасаться?

Он хмуро покачал головой.

— Что бы ни произошло, пожалуйста, знай, что я делал всё это только ради тебя. Ради того, чтобы мы могли жить. Нас больше никто не тронет, я обещаю. Только если ты пойдёшь со мной прямо сейчас.

Северус всматривался в её лицо, вылавливая малейшее движение, способное выдать эмоции Лили. Страх в его глазах боролся с отчаянной надеждой.

Она нежно провела ладонью по его щеке.

— Тогда скорее, — прошептала Лили.