Всё тайное становится явным (гет)

Гарри Джеймс Поттер с трудом разлепил глаза и тут же их закрыл: голова раскалывалась, будто внутри сидел какой-то вредный пикси и лупил молотком прямо по черепу. Во рту было так гадко, словно туда фестралы нагадили, а тело ломило, точно его всю ночь жевал хагридов Пушок.

Кряхтя совсем по-стариковски, он кое-как сел, попытался оглядеться и понял, что находится дома на площади Гриммо, сидит прямо на полу, среди разбросанных повсюду вещей. Чтобы вспомнить о вчерашних событиях, пришлось напрячь несчастный мозг, обиженно взвывший в ответ на подобное издевательство. Джинни! Точно!

Она же ушла от него, бросила со скандалом, аппарировав в Нору! Всплывшее в памяти только усилило зверскую головную боль. Гарри поморщился, вернувшись мысленно к моменту, когда бывшая, как он теперь надеялся, половина в который уже раз пристала к нему с требованием пойти на дежурный помпезный приём в Министерстве Магии. Ей хотелось с головой окунуться в светскую жизнь, ведь статус жены героя был таким привлекательным. Но муж отказался идти туда наотрез. Ему до зубного скрежета осточертели все эти притворные улыбки чиновников и журналистов, глазевших на него, как на обезьяну в зоопарке, перешёптывания за спиной и попытки получить дополнительный бонус от общения с новой достопримечательностью волшебного мира. Самого молодого главного аврора за последние двести лет. Поняв, что взятки не помогут, просители тут же менялись в лице и намекали, что некоторым молокососам не стоило бы так заноситься.

Джинни всегда злилась, когда Гарри не шёл навстречу просьбам важных для её карьеры квиддичиста людей, а также не желал отправляться на очередной приём или в гости. Вероятно, вчерашнее несогласие пойти в Министерство стало последней каплей. Она орала, что не желает хоронить свою молодость и красоту в этом мрачном склепе, который только идиот называет домом. Молниеносно собрав свои вещи с помощью магии, Джиневра удалилась, громко хлопнув дверью, а перед этим поставила условия. Чтобы вернуть жену, Поттер должен был не только попросить прощения, но и дать клятву, что изменит своё поведение и образ жизни угрюмого флобберчервя.

Только вот он не хотел извиняться. За пять лет милая девушка Джинни превратилась в истеричную стерву, желающую на полную катушку использовать в своих целях репутацию своего героического супруга.

Вспомнив всё, он даже почувствовал некое облегчение. Больше никто не будет пилить его нудным голосом, выпрашивать, шантажировать, требовать и фальшиво рыдать над ухом, вынося мозг. Печально усмехнувшись, Гарри поправил криво сидевшие на носу очки и со стоном поднялся, чтобы добраться до душа. Сделав пару шагов, он с криком и грохотом вновь повалился на пол, споткнувшись о бутылку из-под огневиски, валявшуюся на полу. Рядом лежали ещё две её товарки, так же блистающие отсутствием содержимого.

Гарри Поттер с блеском и размахом отметил вновь обретённую свободу. Он сначала пытался пригласить к себе в дом Рона, дабы с лучшим другом напиться в стельку. К сожалению, тот был на стороне сестры и прямо через камин попытался вразумить зятя и втолковать ему, что Джинни права. Устав стоять в коленно-локтевой позе и пререкаться с лучшим другом, старающимся доказать, что он просто зазнался, Гарри послал того в Годрикову впадину пикси ловить и вынул голову из камина. Сейчас, лёжа на полу среди разбросанной стеклянной тары и постанывая от боли, он силился сообразить, с какой радости ему в голову пришло, что если лучший друг не хочет с ним напиться, то нужно обратиться к лучшему врагу.

Драко Малфой находился у себя и почему-то даже не удивился, когда в камине появилась известная каждому британскому магу очкастая физиономия. Через пять минут он уже стоял в гостиной дома на площади Гриммо, крепко прижимая к себе ящик с шестью бутылками коллекционного огневиски из подвалов менора. Гарри смутно помнил, как они не пили, а буквально глотали из горла спиртное, вываливая друг другу свои беды и обиды.

Малфои, оправданные благодаря его заступничеству, подверглись драконовским санкциям Министерства и чудовищной конфискации имущества. Люциус до сих пор жаловался сыну, что теперь ему не по карману специальный магический шампунь для блеска волос. Драко удалось получить мелкую должность в отделе разрушения проклятий только вследствие способностей к тёмной магии и соответствующей репутации семьи. Гарри в свою очередь, обняв собутыльника, задвигал ему, как же паршиво быть героем, вид которого всем напоминает о тяжёлых временах, и до которого, в сущности, никому нет дела. Как мерзко, что твоя жена воспринимает тебя только как средство пробиться в «новое» высшее общество обновлённой Магической Британии, и как тоскливо, когда о тебе вспоминают только тогда, когда хотят что-то выпросить. Он до сих пор не мог забыть скандал в Норе, случившийся при запрете Артуру Уизли таскать домой конфискованные зачарованные вещи маглов и его отказе хлопотать о повышении тестя в должности.

— Так, а уходил ли Малфой домой? — прошептал Поттер. Он совершенно не помнил, чем закончилась попойка. Внезапно со стороны дивана послышался чей-то неразборчивый сдавленный шёпот. Гарри, отчаявшийся встать на ноги, пополз на голос. Открывшаяся картина заставила его протереть глаза и несколько раз ущипнуть себя за руку. Вскрикнув от боли, он понял, что ему не мерещится.

На диване полулежал-полусползал пускающий слюни и растрёпанный Драко, крепко обнимающий при этом бледного, видимо, напуганного до смерти Кикимера. Глаза ночного гостя были закрыты, а всклокоченная белобрысая голова покоилась на тощем плече домовика.

— Гермиона, одуванчик мой… Я всегда знал, что мы будем вместе… Моя ты заноза в заднице… Я так тебя люблю… — страстно шептал он прямо в лопушистое и мохнатое эльфийское ухо.

— О, какие у тебя пышные локоны! Они мне снятся каждую ночь, — бормотал младший Малфой, зарываясь носом в седые жёсткие волосы.

— Спасите! Хозяин Гарри! — тоненько и обречённо пискнул стиснутый в страстных объятиях Кикимер.

Несмотря на то, что картина была просто уморительной, Поттер не рассмеялся, а, наморщив лоб, попытался вспомнить, не выболтал ли он сам в процессе пьянки свои тайные эротические фантазии, преследовавшие его с пятнадцати лет, неизменно вызывая жаркую волну стыда и похоти. То, что Драко, как оказалось, влюблён в Гермиону Грейнджер со времён второго курса, тот, определённо, поведал ему прошлой ночью. Эта новость не слишком поразила Гарри, который ещё от жены знал, что Грейнджер на шестом курсе под строжайшим секретом делилась с Джинни своими романтическими переживаниями относительно главного хорька всея Слизерина. Эту информацию он благополучно и слил Драко, радуясь, что чувства лучшей подруги оказались взаимными.

Поттер отчаянно пытался вернуться мысленно к застольным разговорам и понять, что же ещё мог озвучить, кроме жалоб на жену и весь мир, но так ничего и не вспомнил. Проклиная свою болтливость, он потянулся за волшебной палочкой, но её нигде не было видно. Растерянным взглядом он обшаривал комнату, стараясь определить, куда делась дракклова деревяшка, и наткнулся на умоляющие глаза Кикимера, намертво зажатого в тисках спящего гостя. Решив, что пора прекращать мучения несчастного домовика, который был готов расплакаться, Гарри потянулся вперёд и дёрнул Малфоя за ногу. Полусонный Драко разжал руки и, потеряв точку опоры, безвольным кулём повалился на пол, чудом не попав на хозяина дома.

Громко застонав, он приоткрыл глаза и попытался разглядеть, кто находится рядом с ним.

— П-поттер? Значит, это был не сон? Мордред, как же трещит голова… — пробормотал он, уткнувшись лбом в диван.

— Определённо, не сон, — хмыкнул Гарри, размышляя, стоит ли говорить Малфою, что тот практически покушался на честь домового эльфа.

— Классно погуляли! Теперь-то ты будешь дружить со мной? — вдруг захихикал тот, но тут же опять сжал пальцами виски.

— Всё не можешь забыть, как я отшил тебя на первом курсе? — ошалело спросил Поттер, поражаясь слизеринской злопамятности.

— Ага, ты просто разбил мою мечту о дружбе с легендой магического мира, — язвительно улыбнулся Драко, с трудом садясь прямо. — Я долго не мог понять, почему ты выбрал не меня. Ведь я лучше Уизли!

— Безусловно, — обнадёжил его Гарри. — Собутыльник ты гораздо более лучший, как и жилетка, чтобы поплакаться. Кстати, Гермиона уже свободна, так что можешь попытать счастья.

Малфой моментально стал белее снега и с ужасом посмотрел на него.

— Да, ты всё мне разболтал, — трагическим шёпотом продолжил Поттер. — Ты, чистокровный в сбился-со-счёту-в-каком поколении, втрескался в грязнокровку ещё в двенадцать лет. Но я никому не скажу, пока ты сам ей не признаешься. Гермиона моя лучшая подруга, и раз с тобой она видит своё счастье, кто я такой, чтобы этому препятствовать? Обещаю подарить вам на свадьбу тот отвратительного цвета сервиз из запасов Вальбурги Блэк, которым ты так умилялся вчера.

— Правда? — с безумным видом уставившись на него, прохрипел Драко.

— Клянусь! Я ненавижу этот дракклов набор посуды с выгравированным девизом семьи Блэк «Чистота крови навек».

Драко вздрогнул, потряс головой, почесал в затылке и вновь взглянул непонимающе:

— А как же Уизел?

— Спросишь у неё сам при встрече. Отправляйся прямо сейчас! — с чувством проговорил Гарри и указал на камин. — Адрес я тебе скажу. Нет, лучше запишу, чтобы не перепутал!

— Что, прямо так? — хлопая глазами, недоумённо спросил собеседник, оглядывая свою помятую одежду и босые ноги. Он поднял руку, наклонил голову, резко втянул воздух и поморщился. После бурной ночи от сиятельного потомка Малфоев несло далеко не дорогим парфюмом, а чем-то непередаваемо противным, напоминающим запах горного тролля.

— Поттер, ты уверен? Она меня не выносит… — промямлил он, наблюдая, как Гарри настойчиво ползёт в сторону журнального столика, где виднелись пара обрывков пергамента и чернильница с торчащим из неё пером.

— Малфой, ты как маленький! И это о тебе вздыхает вся женская половина служащих Министерства?! Если женщина говорит: «Нет», значит, хочет сказать: «Попробуй, завоюй»; если обзывает тебя, значит, заигрывает, — пропыхтел Гарри, добравшись до цели. — Сейчас напишу тебе адрес Гермионы, и отправляйся.

Он не столько хотел посодействовать счастью лучшей подруги и лучшего, теперь уже бывшего, врага, сколько старался отвлечь внимание от своей тайны, если вдруг всё-таки выдал её по пьяной лавочке. Он ужаснулся, представив, что будет, если Малфой вспомнит о его секрете. Хорёк, скорее всего, продаст эту сенсацию во все газеты, куда сможет дотянуться, и тогда слава Гарри Поттера заиграет новыми красками. Представив возможное содержание разгромных статей о себе на первой полосе «Пророка», он похолодел. Нужно было что-то предпринять, чтобы у Малфоя не было времени на всякие глупости, и его тайная страсть к Гермионе должна была сыграть в этом на руку. Зная подругу, Гарри наверняка мог сказать, что, несмотря на недавнее расставание с Роном и юношеские чувства, просто так она не сдастся.

Это значит, что в ближайшее время Драко будет, чем заняться, и о возможном компромате он даже и не вспомнит. «Обливиэйтом» в данный момент было опасно пользоваться, слишком велик риск получить, в итоге, пускающий слюни овощ. Даже если бы нашлась волшебная палочка — совсем не те состояние и концентрация.

— Я думаю, сейчас не время… — слабо пытался протестовать Драко, у которого от шока даже прошли симптомы похмелья.

— Сейчас самое время! Пока ты не пришёл в себя и не передумал! — настойчиво заявил Гарри, доковыляв до него и вручив бумажку с адресом.

— Почему у меня такое чувство, будто ты что-то задумал? — прищурившись, спросил Малфой, пристально посмотрев на доброхота.

— Ты слишком много думаешь! Главное, действуй с напором, с налёта. Понял? — уверял его Гарри, тесня к камину.

— Прекрати, Поттер! — резко воскликнул Драко. — Где моя волшебная палочка?!

— Наверное, там же, где и моя, — раздражённо прозвучал ответ. — Неизвестно, в каком месте этого дома.

— Я никуда не пойду без палочки! — взвился Малфой, тревожно озираясь.

Гарри тяжело вздохнул:

— Ладно! Сейчас я позову домовика, чтобы он помог в поисках.

— Кикимер! — требовательно произнёс он.

Старый эльф тут же появился перед молодыми магами, но при виде Малфоя позеленел, схватил себя за длинные уши и, дико заорав, исчез с громким хлопком.

— Чего это он? — ошарашено прошептал Драко, не припоминая столь странного поведения у волшебных слуг.

— Это же безумный домовик Блэков. Он часто так делает, — пожал плечами Гарри, сдержав улыбку. Очень уж комично выглядел Малфой, когда обнимал Кикимера.

Посерьёзнев, он посмотрел на него и проговорил:

— Клянусь своей магией, что верну палочку Драко Малфоя, как только её найду.

— Как ты можешь произносить клятву, раз у тебя самого палочки нет? — ядовито поинтересовался Драко.

— Магии всё равно, есть ли у меня палочка. Я поклялся самой её сутью, а ты давай, иди к Грейнджер, — всё с большим напором наступал хозяин дома.

— Да что с тобой, Поттер?! Чего это тебе так понадобилось, чтобы проклятый пожиратель отправился к твоей подружке? — подозрительно сощурился почти протрезвевший гость.

Гарри мысленно досчитал до десяти и уже более спокойно спросил:

— Ты влюблён или нет? Надо же тебе когда-нибудь открыться!

Малфой, поражённо округлив глаза, уставился на него:

— Поттер, а ведь ты что-то тоже мне говорил про давнюю влюблённость. И это совсем не твоя бывшая. Вот только, кто это был?..

— Тебе что важнее: мой пьяный бред или твоё счастье?! — встрепенулся Гарри. — Давай, чеши к Гермионе. Иначе дождёшься, что твой отец женит тебя на ком-нибудь очень чистокровном. На плоскогрудой Гринграсс или Буллстроуд, поражающей своими формами.

Незадачливый влюблённый вздрогнул, представив себе такую незавидную перспективу.

— Ладно, Поттер, раз уж ты заделался свахой… Но я всё равно вспомню, что за грязные мыслишки бродят в твоей избранной лохматой голове!

Он взял бумажку с адресом Гермионы Грейнджер и потащился к камину, шлёпая босыми ногами по паркету. Проходя мимо огромного окна, Драко застыл. Потом он подошёл ближе к распахнутому проёму и уставился в одну точку.

— Ты чего? — встревожился Гарри.

— Надо действительно убираться отсюда, — промямлил растерянный Малфой. — Уже мерещится всякое.

Он помотал головой и поспешно влез в камин. Ну не говорить же, что увидел, как мимо особняка Блэков медленно пролетел магловский автомобиль, а тот, кто сидел за рулём, показал ему язык. Причём именно этот человек никак не мог сейчас вести ни летающую машину, ни обычную, и вообще уже пять лет, как был мёртв. Скороговоркой прочитав нацарапанный на клочке пергамента адрес, Драко бросил в камин пригоршню летучего пороха из стоящего на каминной полке горшочка и исчез во вспыхнувшем зелёном пламени.