Спасти его душу (джен)

Обучение Гарри проходило не очень хорошо. Вообще в этом была моя вина: я начал слишком резко, и моё давление только всё портило. Лучше всего ему давалось фехтование. Но больше ему нравилась не практика, а теория. Я очень часто видел, как он сидит в библиотеке и часами читает книги об оружии и истории. Я не мешал ему изучать то, что для него было интересно, даже поощряя брать и изучать новые книги.

С зельями всё было не так хорошо. После того как он перепутал даже под моим присмотром пару ингредиентов и устроил небольшой взрыв, я решил, что ему лучше сначала будет изучить свойства различных трав и составляющих зелий. Теперь всё время, что Гарри не проводил в библиотеке или тренировался с оружием, он наблюдал за моей работой в подвале.

Шло время, и Гарри начал делать первые успехи. Теперь ему и самому нравилось то, чем он занимался. Я начал замечать в его глазах азартный блеск, когда у него получалось одолеть меня в поединке или изготовить по памяти несложное зелье. Проведя с ним столько времени и замечая день ото дня, как он крепнет не только телом, но и духом, я помимо своей воли проникался к нему симпатией. У нас даже появилась некая традиция, которая сначала была простой игрой: я задавал прочесть книги, которые не были интересны Гарри, но, по моему мнению, обязательны для его обучения, а потом мы обсуждали прочитанное. За выполненное задание я позволял ему задать вопрос и всегда отвечал честно.

Со временем эти беседы стали затрагивать не только книги. Мне было интересно общаться с Гарри практически обо всём. Пока вопросы не касались его отца. Это бесило меня. Глядя на мальчика, я вспоминал Лили и иногда думал о жизни, которая могла бы быть у нас, если бы всё сложилось иначе. Бывало, я смотрел на Гарри и представлял, что он мой сын, а не Джеймса. И однажды это натолкнуло меня на одну очень безумную идею.

* * *

— Поттер, — начал я очередной разговор, — прошёл уже год с того дня, как я забрал тебя от Дурслей...

— Вы правы, сэр.

— Тебе нравится жить со мной в этом доме?

— Да, сэр.

— Сейчас я задам тебе вопрос, а ты должен хорошо подумать над ответом, — предупредил я. — Ты понял меня?

— Да, сэр. — Гарри чувствовал, что разговор серьёзный, и старался отвечать сдержанно.

— Гарри, — раньше я не называл его по имени, и мальчик невольно вздрогнул. — Ты бы хотел остаться со мной в качестве моего сына?

Реакция на мой вопрос была странной. Я ожидал удивления, может быть, страха, поэтому искренняя радость, отразившаяся в глазах Гарри, смутила меня.

— Ты не должен отвечать сейчас, — добавил я. — Через месяц тебе исполнится восемь лет, я даю тебе время подумать до этого срока.

— А что будет, если я откажусь, мистер Снейп?

— Тебя могут отправить обратно к Дурслям, — честно ответил я. — Или, если проявятся магические способности, в другую магическую семью.

— Я не смогу остаться с вами?

— Не сможешь. Я никогда не рассказывал тебе о своём прошлом, но раньше я был Пожирателем Смерти и сражался на стороне Тёмного Лорда. Никто не разрешит мне быть твоим опекуном, только если ты сам не захочешь этого. И оставлять тебя здесь дольше на непонятных основаниях мне тоже не дадут.

Гарри вдруг широко распахнул глаза.

— Сэр, когда-то вы сказали, что хотите вернуть долг моей матери. Это вы... убили её?

— Я бы никогда не причинил вред твоей матери. Я любил её больше всего на свете.

Иногда Гарри был слишком серьёзен для ребёнка. И наверное, я боялся, что он убежит от меня, не желая находиться рядом с тем, кто поддерживал убийц его родителей, иначе бы не произнёс это горькое бесполезное признание, так долго тяготившее мою душу.

Гарри поднял голову и с решимостью посмотрел мне в лицо. Его взгляд напомнил мне, как он дал отпор Дамблдору, когда старик своими глупыми ужимками пытался втереться в доверие к ребёнку, которого отдал на воспитание бессердечным мерзавцам.

— Сэр, я не хочу думать целый месяц, я готов дать ответ сейчас. Я хочу, чтобы Вы стали моим отцом.

— Ты уверен в этом? — переспросил я.

— Уверен, сэр.

* * *

Я не мог уснуть всю ночь. Вместо этого я раз за разом прокручивал в голове разговор с Гарри. Было странно осознавать, что он согласился остаться со мной именно после того, как узнал правду обо мне. Но чтобы это действительно стало возможно, нужно было пройти через необходимые формальности и получить разрешение от Министерства магии.

Одна мысль о том, что придется иметь дело с этими не людьми, а марионетками в руках Министерства, приводила меня в уныние.

Поняв, что уже не усну (уже светало), я плюнул и занялся составлением прошения для министерства. Через некоторое время я услышал шаги. Гарри проснулся и шёл в библиотеку, которая была напротив моего кабинета.

— Поттер, зайди ко мне.

Мальчик неуверенно потоптался на пороге кабинета, прежде чем войти. Он был взволнован и не мог спокойно стоять на одном месте.

— Гарри, ты помнишь, о чем мы вчера говорили? — спросил я, не отрываясь от прошения.

— Да, мистер Снейп.

— Мне надо знать, если твоё решение изменилось.

Гарри немного испуганно качнул головой:

— Я думал о том, что вы мне рассказали, сэр, но я уверен, что хочу остаться с вами.

— Хорошо. Я просто хотел удостовериться.

Теперь я мог отослать письмо в министерство. Поставив подпись и запечатав конверт, я отправил его с совой в этот оплот бюрократии.

* * *

Я не ждал скорого ответа. Учитывая моё прошлое, это был не рядовой случай, так что моё прошение должны были рассматривать не один день, перебрасывая по инстанциям и ища какие-то зацепки в существующих процедурах.

Поэтому, когда ответ от министерства пришел уже на следующий день (он был необычайно краток, в письме не говорилось ни да, ни нет, не было ссылок на мнение Гарри, меня просто поставили перед фактом, что пришлют тех, кто решит вопрос), я ни на секунду не усомнился, что здесь приложил руку Дамблдор. Старик в течение всего года не оставлял попыток вернуть мальчика в семью его родственников-маглов.

Естественно, сообщение о том, что ко мне в дом заявится комиссия из министерства, меня не обрадовало. Я бы прекрасно обошёлся и без её посещения, и неизвестно ещё, чего от этой комиссии ожидать. Вечером за ужином я сообщил о предполагаемом визите Гарри, но он лишь рассеянно кивнул. Сейчас он был увлечён новой книгой, которую читал каждую свободную минуту, и старался поскорее закончить с ужином, чтобы вновь вернуться к чтению. Такое случалось нечасто, и в такие моменты мальчик был очень рассеян. Зато, когда он заканчивал читать, у нас проходили довольно интересные беседы.

Пока Гарри был занят книгой, я размышлял о возможных планах Дамблдора. Я ни на йоту не сомневался, что он что-то замышляет. Старик уже не раз пытался отнять Гарри силой, но я каждый раз решал это сам, не впутывая мальчика. Теперь ситуация изменилась: его мнение может повлиять на решение комиссии из министерства. Интересно, кого ко мне направят? И кто будет настолько глуп, чтобы выступить за возвращение Гарри обратно к маглам? Сейчас, после года жизни в волшебном мире, это было бы совсем неразумно. К тому же скоро у него должны проявиться магические способности, и ему так или иначе придется вернуться в волшебный мир.

* * *

Я ожидал многого, но не того, что комиссия из министерства будет такой высокопоставленной. Сам министр магии, который непринужденно переговаривался с Дамблдором, идя по дорожке к дому. Сразу за ними, с невероятной грацией шел Люциус Малфой. Увидеть последнего здесь при решении такого вопроса, было несколько странно. Наверняка у него есть свои скрытые причины, чтобы быть здесь.

Гарри был достаточно спокоен, однако резко изменился, заметив в окне Дамблдора. Мальчик весь как-то собрался, и создавалось впечатление, что он готовится к встрече со страшным врагом. Такое его поведение, когда рядом оказывался директор Хогвартса, было для меня необъяснимо, словно мальчик уже сейчас чувствовал, что тому доверять нельзя. Но все же показывать такую явную ненависть было не совсем дальновидно.

Но, как оказалось, я зря волновался по поводу Гарри. Как только Дамблдор ступил на крыльцо, Гарри сразу успокоился, став неестественно отстраненным для ребенка. Даже меня, видевшего многое, немного напугал этот холодный, безжизненный взгляд таких родных глаз. Но странно, что лишь я чувствовал тревогу, смотря на Гарри. Остальные будто не замечали, что с ним что-то не так, только Малфой взглянул на Гарри чуть более заинтересованно, чем прежде. Только сейчас я обратил внимание на то, что за спиной Люциуса стоял мальчик, по возрасту не старше Гарри, с такими же платиновыми волосами, как у отца.

— Это мой сын Драко. Я решил, что пока мы будем обсуждать наши дела, мальчики тоже смогут заняться чем-нибудь вместе.

— Конечно, Люциус, — проговорил я, еле сдерживая свой гнев. — Прошу, пройдемте в кабинет.

Закрывая за нами дверь кабинета, я обратил внимание на мальчиков, что так и остались стоять посреди коридора, всячески игнорируя присутствие друг друга. Если эти двое когда-нибудь подружатся, то это будет самым странным союзом, какой только возможен.

— Ну что же, займемся нашими делами, — проговорил я, усаживаясь в свое кресло, тем самым словно подавая сигнал к началу этого фарса.

— Северус, ваше желание усыновить Гарри Поттера неприемлемо, — подал голос Фадж.

— Почему же, министр?

— Ваше прошлое может повлиять на Гарри, если Вы займетесь его воспитанием.

— Напомню Вам, министр, что я был полностью оправдан, и обвинять меня сейчас за поступки прошлого неразумно. Кроме того, Гарри достаточно умный мальчик со своей головой на плечах, чтобы необдуманно следовать чужому влиянию.

— Не спорьте, Северус. Если вы воспитаете Гарри, то из него может получиться второй Лорд Волдеморт. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды,— подал голос Дамблдор.

— Вот именно, Альбус, это была Ваша ошибка, которой я не совершу.

— Господа, я тоже считаю, что мальчику будет только полезней, если он останется под опекой Северуса. Поэтому, я голосую за то, чтобы одобрить его просьбу.

Сказав это, Малфой посчитал, что на этом его участие законченно, и он поспешно вышел из кабинета, а через минуту хлопнула входная дверь. Я перевел взгляд на оставшихся членов «комиссии».

— Что ж, раз мы так быстро перешли к голосованию, то я говорю «против».

— Мое мнение и так известно тебе, Северус. Против.

— Итак, два голоса «против» и один «за». Думаю, этим все сказано, — довольно проговорил министр, готовясь покинуть кабинет вслед за Малфоем.

— Не торопитесь. Вы еще не выслушали самого Гарри.

— В это нет нужды, решение уже вынесено, — попытался возразить Дамблдор, но министр его проигнорировал.

— Хорошо. Мы выслушаем мальчика, чтобы утрясти все формальности.

Гарри словно чувствовал, что в нем возникла потребность, а точнее просто подслушивал, зашел в кабинет и стал возле меня.

— Гарри, — заискивающе обратился к мальчику Фадж. — Тебе нравится жить у профессора Снейпа? Может, ты хочешь вернуться к тете и дяде?

— Я хочу остаться с мистером Снейпом.

— Но ведь вы не состоите в родстве. Это будет неразумно для тебя оставаться вместе с ним. Ты понимаешь?

— Мистер, — обратился к министру Гарри, подняв на него свои устрашающие глаза. — Я хочу остаться здесь и чтобы мистер Снейп стал моим отцом.

В комнате раздался звон стекла от взорвавшегося графина, который стоял за спиной Фаджа. Министр невольно вздрогнул, а Гарри тем временем перевел взгляд на Дамблдора и так же спокойно обратился к нему:

— Я никуда отсюда не уйду.

Министр непонимающе обменялся взглядом с Дамблдором, на что тот еле заметно кивнул, и после этого Фадж обратился ко мне.

— Принимая во внимание мнение мальчика и голос мистера Малфоя, а так же то, что последний год Гарри жил под вашей опекой, я решил одобрить ваше прошение, но раз в полгода я буду приходить с инспекцией, чтобы предотвратить ненадлежащие методы воспитания. Вы согласны, профессор Снейп?

— Полностью, министр.

— Тогда мне больше здесь делать нечего. До встречи через полгода.

— Думаю мне тоже пора, — сказал Дамблдор, поднимаясь из кресла. — Профессор, не забудьте, что скоро начнется учебный год и ваш отпуск подходит к концу. Жду вас в школе к началу занятий.

Как только Дамблдор покинул кабинет, прилетела сова с документами, подтверждающими, что теперь Снейп является приемным отцом Гарри.