Пыль (гет)

Алексей

— Об­щий при­вет! — бро­сил я, вой­дя в ма­лень­кий де­ревян­ный до­мик.

Дверь бы­ла не за­пер­та. От­ве­том мне бы­ла ти­шина. Я ог­ля­нул­ся и по­шел даль­ше.

Да­ча, ко­торую сни­мали Гриш­ко­вы, ока­залась в са­мом де­ле не пло­ха. До­мик был сло­жен из аку­рат­но прис­тавлен­ных друг к дру­гу сос­но­вых бре­вен, слов­но со­шел с кар­тин По­лено­ва или Вас­не­цова. У са­мого крыль­ца бур­но рос­ли ло­пухи, зак­ры­вая пес­ча­ную гор­ку. В са­мом до­мике бы­ли кух­ня и три ком­на­ты. На пли­те ве­село ки­пел чай­ник, о ко­тором, по­хоже, все за­были. От кух­ни шли два вхо­да.

— Ау! — поз­вал я. За­тем заг­ля­нул в даль­ний и сра­зу ока­залась в ма­лень­кой ком­на­те с кро­ватью, сто­ликом и сту­лом. Влад ле­жал на кро­вати, пок­ры­той ши­нель­ной тканью, и за­дум­чи­во смот­рел в по­толок,

— Я уж ду­мал, ты се­год­ня не при­дешь, — ле­ниво по­косил­ся он на ча­сы. — Обед уже.

— Прос­ти, я с тво­ей ма­чехой встре­тил­ся, по­гово­рили и до стан­ции дош­ли. Клас­сная она у те­бя, кста­ти! — вы­палил я.

Влад при­под­нялся и с ин­те­ресом пос­мотрел на ме­ня. На его ли­це бы­ло на­писа­но ис­крен­не удив­ле­ние.

— О чем же вы с ней го­вори­ли? — спро­сил он.

— Да так. Об от­це мо­ем… У те­бя чай­ник ки­пит, за­был? — улыб­нулся я.

— А этим пусть Ви­ка за­нима­ет­ся, — прыс­нул Влад, — Сго­рит чай­ник — ей вле­тит.

— Ну ты и ле­жебо­ка… — дру­желюб­но ска­зал я.

— Еще ка­кой! — раз­дался с кух­ни звон­кий го­лос Ви­ки. — Он же не ты, что­бы пу­тешес­тво­вать с ут­ра. Вста­ет к де­сяти, а то и по­лови­не один­надца­того.

— Да ты са­ма хра­пишь, как су­рок, — фыр­кнул Влад.

— Бе-бе-бе! — нас­мешли­во пе­ред­разни­ла его сес­тра… Или кто она, собс­твен­но, ему бы­ла?

— Лад­но, ты го­тов? Пош­ли.

— По­годи­те. Я то­же с ва­ми хо­чу на раз­ведку! — ска­зала Ви­ка.

— Ты? Да ты до ве­чера со­бирать­ся бу­дешь… — Про­вор­чал мой то­варищ, — А у нас вре­мени нет. Алекс толь­ко к обе­ду прип­лелся…

— Нет, я ми­гом, быс­тро… Всё рав­но вы обе­дать по­ка бу­дете, а я со­берусь. Ну возь­ми­те, прав­да… Я очень хо­чу! — Ви­ка го­вори­ла то­ном кап­ризной де­воч­ки, все же­лания ко­торой сра­зу ис­полня­ют­ся.

— А, мо­жет, прав­да возь­мем? — ска­зал я. — Втро­ем все лег­че, чем вдво­ем.

— Ну да­вай… Толь­ко не го­вори, что не дру­жите с Ви­куси­ком пос­ле это­го, — про­вор­чал Влад и сок­ру­шен­но под­нял гла­за.

Я вы­шел на кух­ню: ожи­дать их сбо­ры. На ду­ше бы­ло неп­ри­ят­ное чувс­тво, слов­но рух­ну­ла дет­ская сказ­ка. Вот вбил я се­бе в го­лову, что во всем ви­новат Вар­ский. А этот Вар­ский, мо­жет, неп­ри­час­тен к это­му все­му, как не­родив­ше­еся ди­тя. По­дума­ешь ка­кое де­ло — по­руга­лись бо­евые то­вари­щи, кто с кем не ру­гал­ся хоть раз в жиз­ни? От­вет дол­жен быть в те­зисах… На­до бы пос­ко­рее их про­читать…

Стоп! Я за­метил боль­шую эта­жер­ку со ста­рыми кни­гами и жур­на­лами. Я пос­ко­рее от­крыл гиб­кую двер­ку. Жур­на­лы… Да, есть и «Боль­ше­вик»! И есть за двад­цать чет­вертый год… Осенью… Я схва­тил де­вятый но­мер и стрях­нул пыль… Ни­чего… Де­сятый… Есть! У ме­ня слов­но от­легло от сер­дца. Су­хов­ский В.С. «О но­вей­шей так­ти­ке Ко­мин­терна в борь­бе за Ми­ровую ре­волю­цию». Я ста­ратель­но сдул пыль и пок­ру­тил в ру­ках но­мер, слов­но ка­кое-то чу­до.

— Ты не про­тив, ес­ли я возь­му по­читать? — бро­сил я, ког­да Влад во­шел на кух­ню.

— Да бе­ри… — Мах­нул он. — Хо­зяй­ка к это­му доб­ру не под­хо­дит.

— Вот спа­сибо! — Я бро­сил жур­нал в рюк­зак. — А это что? — я пос­мотрел на се­рую алю­мине­вую кас­трю­лю, ко­торую от­кры­вала Ви­ка.

— Суп… — Влад как-то стран­но пос­мотрел на ме­ня.

— Суп? — пе­рес­про­сил я. — Его едят так?

— Ну да. Вот чу­дик… Ты что, су­па не ви­дел, Фра…

Он осек­ся. Ви­ка по­вер­ну­лась к нам и, рас­сме­яв­шись, пос­ту­чала се­бя по лбу. Ма­ма прав­да ни­ког­да не го­тови­ла мне пер­вое, и я смот­рел на не­го, как на чу­до.

— У фран­цу­зов су­па нет, да? — спро­сила Ви­ка.

— Ага… — от­ве­тил я и то­же ве­село фыр­кнул.

— Ну вот и по­ешь. Поп­ро­бу­ешь, — нас­мешли­во, но дру­желюб­но, ска­зала Ви­ка. — Кста­ти, ку­да пой­дем ла­герь ста­вить?

— Пред­став­ля­ете: на Вал­дай! — ска­зал я ве­село. — Пос­мотрим ис­то­ки Вол­ги и Ва­зузу!

— Ты что? — изум­ленно пос­мотрел на ме­ня Влад. — Ка­кой Вал­дай? Это же за три­девять зе­мель!

— Так уж и за три­девять? — удив­ленно под­нял я бро­ви. — Все­го-то в со­сед­ней об­ласти, — суп с су­хими гри­бами ока­зал­ся, прав­да, очень вкус­ным.

— И как мы ту­да по­едем? — воз­му­тил­ся Влад.

— Да прос­то. Сна­чала на при­город­ном по­ез­де до Ма­лой Ви­шеры, от­ту­да до Бо­логое, а там за день пеш­ком дой­дем. — Я дав­но про­думал этот мар­шрут и прос­чи­тал все не­об­хо­димые ва­ри­ан­ты пу­ти.

— И как мы ту­да се­год­ня по­едем? Уже тре­тий час! — при­кусил гу­бу Ми­ронов.

— Ну, а что тут осо­бен­но­го? Сей­час на стан­цию и в Ле­нин­град. Там на трам­вай — и на Мос­ков­ский вок­зал. Ча­сов в шесть бу­дем там. За­ночу­ем в Ви­шере, а зав­тра с ут­ра по­едем в Бо­логое. Ес­ли по­лучит­ся — зав­тра к ве­черу бу­дем там, на мес­те.

— А вдруг ру­гать бу­дут, что мы да­леко уш­ли? — гнул свое Влад.

— Так об­ласть у нас то­же ог­ромная. До Мги или до Ла­доги ехать поч­ти столь­ко же, — убеж­дал я. — Да и Мга од­ни бо­лота — нас там гнус сож­рет. И по­том: мы от­ме­тим­ся в ком­со­моле Ма­лой Ви­шеры и Бо­логое — ка­кие проб­ле­мы? — хлоп­нул я се­бя по ко­лен­ке.

— Ну фран­цу­зы! Пред­при­им­чи­вые, как муш­ке­теры! — зас­ме­ялась Ви­ка. — Это же прав­да за­меча­тель­но: Вал­дай пос­мотрим! — про­тяну­ла она.

— Тог­да быс­трее! — про­вор­чал Влад, но, су­дя по его вы­раже­нию ли­ца, ему то­же ужас­но хо­телось на Вал­дай.

— Что вор­чишь? — ехид­но уточ­ни­ла Ви­ка, скрес­тив тон­кие ру­ки на гру­ди. — Вот что ты вор­чишь? Всё ус­пе­ем, мо­жешь не вол­но­вать­ся! — ус­мехну­лась она. Все та­ки в их пе­репал­ке бы­ло что-то ми­лое, до­маш­нее.

Ви­кусик про­вози­лась со сбо­рами еще ча­са пол­то­ра. Все это вре­мя я сна­чала смот­рел в ок­но, а за­тем изу­чал учас­ток: за да­чей был ру­че­ек, воз­ле ко­торо­го вид­нелся по­лураз­би­тый са­рай. В во­де жи­ла да­же во­дяная кры­са он­датра, важ­но проп­лы­вав­шая в за­води. Выш­ли мы толь­ко в по­лови­не пя­того, и все до­рогу до стан­ции Влад пре­пирал­ся с Ви­кой, кто ви­новат и ус­пе­ем ли мы на при­город­ный по­езд. Сколь­ко я не пы­тал­ся их уре­зонить, все бы­ло нап­расно. На Фин­лянд­ский вок­зал мы при­еха­ли толь­ко око­ло се­ми.

— Мо­жет, у ме­ня пе­рено­чу­ем, а зав­тра в путь? — пред­ло­жил я.

Ви­ка и вправ­ду за­бав­но смот­ре­лась в на­ряде ту­рис­та: в се­мей фут­болке, чер­ных брю­ках и кеп­ке. За ее спи­ной был ма­лень­кий им­пор­тный рюк­зак, по­хоже, куп­ленный где-то ма­мой. «На­вер­ное, в Поль­ше или в Гер­ма­нии», — по­думал я. А вот Влад был одет в очень ста­рую фут­болку и сов­сем по­тер­тый пид­жак.

— Нет, по­еха­ли ско­рее. Итак мно­го вре­мени по­теря­ли, — про­вор­чал Влад.

— Слу­шай, ты ку­да так спе­шишь? — за­кати­ла Ви­кусик гла­за. — Го­ворю те­бе — всё ус­пе­ем, не вор­чи!

Мы прыг­ну­ли в трам­вай и пос­ко­рее пом­ча­лись к Мос­ков­ско­му вок­за­лу. Ту­ча от­хо­дила в сто­рону Не­вы, и мы ра­дова­лись, что ночью хо­тя бы не бу­дет дож­дя. На Ма­лую Ви­шеру мы в са­мом де­ле опоз­да­ли, но по­езд на Чу­дово от­хо­дил в во­семь, и мы втро­ем бук­валь­но вор­ва­лись в при­город­ный сос­тав. За­пыхав­шись, мы пос­ко­рее се­ли на де­ревян­ные ска­мей­ки.

— Слу­шай, а за­чем те­бе жур­нал? — спро­сил Влад, ког­да по­езд уже на­бирал ход.

— Для по­литин­форма­ции, — ехид­но от­ве­тила Ви­ка, так и не сняв кеп­ку. — На­до ведь под­го­товить­ся-то, а, Алекс?

— Нет, из-за от­ца.

По­езд как раз при­тор­мо­зил на стан­ции На­валоч­ная. И я вдруг, по­вину­ясь ка­кой-то ин­ту­иции, на­чал рас­ска­зывать Вла­ду с Ви­кой эту та­инс­твен­ную и за­путан­ную ис­то­рию. Точ­нее, про что мож­но бы­ло рас­ска­зать. Про на­шу пос­леднюю по­ез­дку на мо­ре и зна­комс­тво с от­цом Нас­ти Май­оро­вой, про та­инс­твен­ное са­мо­убий­ство от­ца на стан­ции Ржа­ва. Про слу­хи, что он по­кон­чил с со­бой из-за де­ла Су­вари­на, и что я уз­нал про Пя­тый кон­гресс Ко­мин­терна. Про те­зисы и Вар­ско­го, ко­торый плел ин­три­ги про­тив мо­его от­ца, и про пос­ледний раз­го­вор с их ма­терью. Я не рас­ска­зал толь­ко про ча­сы из-за не­мец­ко­го гер­ба и про пись­мо мо­его от­ца их ма­тери — ма­ло ли, как Ви­ка нев­зна­чай под­ста­вит Вла­да. Я рас­ска­зывал, а мне на ду­ше ста­нови­лось все лег­че, слов­но лоп­нул на­рыв. Рас­ска­за хва­тило до то­го мо­мен­та, как па­ровоз, взре­вев, вор­вался на стан­цию Тос­но.

— За­путан­ная ис­то­рия, — нах­му­рила бро­ви Ви­ка. — Ин­те­рес­ная ис­то­рия по­луча­ет­ся с эти­ми те­зиса­ми. Но При­маков ду­маю неп­рав — ну, вдруг Вар­ский не­вино­вен? Ес­ли он ни­какой вы­годы кро­ме по­зора, не по­лучил — за­чем ему красть те­зисы тво­его от­ца, осо­бен­но ес­ли они в хо­роших от­но­шени­ях?

— А ес­ли все же по­винен? — спро­сил Влад. — Тог­да При­маков прав?

— Го­вори­ли, их вык­ра­ла не­кая жен­щи­на. И Нас­тин отец ее упо­минал! Не­кая Ве­ра!

— Ну он не го­ворил, что их вык­ра­ла имен­но она. Но, воз­можно, и она.

— Вот-вот! По­чему бы и нет? — под­хва­тила быс­тро Ви­ка. — На­до толь­ко вы­яс­нить, что же это за Ве­ра та­кая! Мо­жет сох­ра­нились ка­кие фо­тог­ра­фии с этой жен­щи­ной, ка­кая-ни­будь ин­форма­ция о ней?

Эх, поп­ро­бую! Я нак­ло­нил­ся и рас­ска­зал им, на­вер­ное, са­мую ин­те­рес­ную часть ис­то­рии — про на­шу Ве­ру Сер­ге­ев­ну. Как я уз­нал по жес­ту, где она поп­равля­ла шля­пу. И как я на­шел ее на од­ной ста­рой фо­тог­ра­фии от­ца. Во вся­ком слу­чае, жен­щи­на с фо­тог­ра­фии бы­ла прак­ти­чес­ки ее ко­пи­ей.

— Ну, жест при поп­равле­нии шляп­ки — это не до­каза­тель­ство, — фыр­кнул Влад.

— Не до­каза­тель­ство. Но Ве­ра жи­ла в Мос­кве, — это раз, — заг­нул я па­лец. — И од­нажды пос­ле ис­то­рии со стен­га­зетой, где Во­вец нак­ры­сят­ни­чал, она ска­зала, что я по­хож на не­го. Зна­чит, Ве­ра его зна­ла.

— Зна­ешь… — к мо­ему удив­ле­нию Ви­ка вос­при­няла мой рас­сказ бо­лее серь­ез­но. — Ма­ма прос­то не пе­рева­рива­ет Ве­ру. Та на ро­дитель­ском соб­ра­нии что-то на ме­ня на­падать ста­ла., а ма­ма го­ворит: «Вы, учи­тель­ни­ца ли­тера­туры, дол­жны оце­нивать уче­ников толь­ко по то­му, как они зна­ют Пуш­ки­на и Го­голя. Ос­таль­ное вас ка­сать­ся не дол­жно!» Еще ма­ма го­ворит, ког­да Ве­ра жа­лу­ет­ся на дис­ципли­ну: «Еще я дол­жна вни­кать в каж­дую ва­шу ме­лочь!»

Я за­думал­ся. Рань­ше бы я не об­ра­тил вни­мание на эти сло­ва Ви­ки, но те­перь… Ее мать зна­ла мо­его от­ца и, по­хоже, они друг с дру­гом бы­ли в от­личных от­но­шени­ях. Ве­ра, по­хоже, то­же зна­ла мо­его от­ца и тща­тель­но скры­ва­ет это. Я и не за­метил, как я стал раз­мышлять вслух, Влад скеп­ти­чес­ки ка­чал го­ловой, а Ви­ка ки­вала в такт. Вдруг Ви­ку прор­ва­ло.

— А еще ма­ма го­вори­ла, что Ве­ра на Боль­шой Ни­кит­ской жи­ла, пом­нишь?

— Ве­ра? Нет… — про­вор­чал Влад.

— Ну как нет? — нас­ту­пала Ви­ка. — Как нет? Она же приш­ла с ро­дитель­ско­го соб­ра­ния и не­доволь­но го­вори­ла: мол, Ве­ра, се­бе це­ны не зна­ет, и не спрос­та — рань­ше жи­ла в Мос­кве на Боль­шой Ни­кит­ской в са­мом цен­тре.

— Да? Так мож­но зап­ро­сить тог­да про ее ад­рес в Мос­кве? — под­нял с на­деж­дой бро­ви.

Раз­дался над­садный гу­док. По­езд как раз при­был на стан­цию Чу­дово. Хо­тя ча­сы про­били пол­ночь, сто­яли по­лусу­мер­ки, и мы хо­рошо ви­дели жел­тое зда­ние вок­за­ла с баш­ня­ми — гор­дость Ни­кола­ев­ской же­лез­ной до­роги. Мы выс­ко­чили на плат­форму, ду­мая о том, что собс­твен­но де­лать даль­ше.

— Зав­тра от­ме­тим­ся здесь и по­едем даль­ше, на Ма­лую Ви­шеру, — ска­зал я. — Тут при­город­ный по­езд в Бо­логое идет.

— А сей­час где нам спать по-тво­ему? — ог­рызну­лась Ви­ка.

— Па­лат­ки в ле­су ста­вить при­дет­ся, — про­вор­чал Влад. — Ог­ни в вок­за­ле ста­ли тус­кнуть — ночью ма­лень­кая стан­ция зак­ры­валась.

— Я в лес ночью не хо­чу… — за­ныла Ви­ка.

— По­годи­те, ка­кой лес? За­чем? — я дос­тал пись­мо от на­шей пи­онер­ской ор­га­низа­ции. За­тем, мах­нув ру­кой Ви­ке и Вла­ду, во­шел в вок­зал.

Де­жур­ный по стан­ции встре­тил нас бла­гос­клон­но. Про­читав пись­мо, он раз­ре­шил нам пе­рено­чевать в зак­ры­том зда­нии вок­за­ла. Ви­ка лег­ла в ка­бине­те дис­петче­ра, а мы с Вла­дом, пос­те­лив пок­ры­вала, прис­тро­ились в за­ле ожи­дания. Нес­коль­ко мгно­вений Влад что-то бух­тел мне, что бу­дет ес­ли пус­тить пря­мой по­езд от нас в Аме­рику. Я где-то спо­рил, с чем-то сог­ла­шал­ся, но на идее стро­ить же­лез­ную до­рогу от Ма­гада­на пог­ру­зил­ся в сон.

* * *

Ут­ром де­жур­ный раз­бу­дил нас око­ло шес­ти — стан­ция на­чина­ла ра­боту. Влад спро­сонья про­тирал гла­за, а Ви­ка выш­ла, от­ча­ян­но зе­вая. На стан­ции, впро­чем, нас по­кор­ми­ли зав­тра­ком — ча­ем с бул­ка­ми, при­чем Ви­ке, как де­воч­ке, да­ли бул­ку с изю­мом. На­ев­шись, мы пош­ли в рай­нон­ное от­де­ление ком­со­мола. Мес­тный сек­ре­тарь — ве­селая де­вуш­ка Ма­рина с не­обыч­ной ук­ра­ин­ской фа­мили­ей Фе­нен­ко ли­хо пос­та­вила нам пе­чать в пу­тевом лис­те, но пре­дуп­ре­дила, что на Вал­дай нас ник­то не возь­мет.

— Вам ище ту­да ра­но, — ска­зала она «еще» с за­бав­ным ак­центом. — Обыч­но в дру­гую об­ласть не вы­пус­ка­ют.

— Но что же нам де­лать? — спро­сил я. — Мы так рас­счи­тыва­ли по­пасть ту­да.

— По­ез­жай­те в Ма­лую Ви­шеру, — бод­ро ска­зала она. — Там вам да­дут для ла­геря ин­те­рес­ные и очень жи­вопис­ные мес­та.

— Мы бы хо­тели уви­деть что-то но­вое… — вздох­нул Влад, пос­мотрев на ее чер­ную пе­чат­ную ма­шин­ку.

— Тог­да это как раз для вас! — Ма­рина свер­кну­ла сли­вовы­ми гла­зами и от­бро­сила тем­но-ру­сые куд­ряшки. — Все, по­ка, у ме­ня ку­ча дел! — мах­ну­ла она.

Мы уже вы­ходи­ли из ка­бине­та, как вдруг Ви­ка ляп­ну­ла:

— У вас та­кая не­обыч­ная фа­милия! Я на Ук­ра­ине в Харь­ко­ве бы­ла, а та­кой не слы­шала…

— Мы с Тар­но­поля, — охот­но по­яс­ни­ла Ма­рина. — Там на­шу фа­милию по всей об­ласти най­де­те. — Пос­леднее сло­во она го­вори­ла как «нАй­де­тЭ», что бы­ло очень за­бав­но.

— Те­перь яс­но, — бро­сил Влад. — Они с за­пада, с авс­трий­ской Ук­ра­ины. Вот и фа­милия та­кая.

— От по­ляков бе­жали в двад­ца­том, — ска­зал я, ког­да мы спус­ка­лись вниз.

— Ого, — про­тяну­ла Ви­ка. — Она пе­ренес­ла вой­ну! А по ней не ска­жешь. Ве­селая та­кая. Она мне до­воль­но ми­лой по­каза­лась.

— Мне то­же, — кив­нул Влад.

Я за­думал­ся. Пе­ред гла­зами поп­лы­ло ве­селое сме­юще­еся ли­цо Ма­рины и ее чуд­ная фа­милия. За­тем я уви­дел пе­ред со­бой ма­лень­кие до­мики, уто­пав­шие в звез­дочках. Уже ве­чере­ло, и наш по­езд, ка­жет­ся, сто­ял на стан­ции где-то под Ор­лом. Мы еха­ли на мо­ре, и отец, улы­ба­ясь, что-то го­ворил ма­ме… А я пил чай с пе­чень­ем, до­воль­но смот­ря на цве­тущие звез­дочки. При­чем тут Ма­рина?.. Фе­нен­ко… Фе­нен­ко… Пра­виль­но, отец упо­минал ее. Фе­нен­ко… Стран­ная та­кая. И, прав­да, был ка­кой-то Фе­нен­ко из Тар­но­поля в Поль­ской вой­не, отец его знал. Воз­глав­лял там мес­тный рев­ком… Как же его зва­ли?

— По­годи­те, я сей­час! — бро­сил я Вла­ду с Ви­кой. Они се­ли на ска­мей­ку воз­ле боль­шой клум­бы, а я по­бежал на­зад в от­дел ком­со­мола.

— Прос­ти­те… — вы­палил я, вбе­жав в ка­бине­та.

Ма­рина как раз рас­ха­жива­ла по ка­бине­ту с бу­магой. Ее бе­лая блуз­ка за­бав­но мель­ка­ла в пыль­ном ка­бине­те.

— Те­бе че­го? — улыб­ну­лась она.

— Ска­жите, а вот… То­варищ Фе­нен­ко из Тар­но­поль­ско­го рев­ко­ма… Вы его не зна­ете?

Де­вуш­ка бро­сила на ме­ня быс­трый взгляд.

— Яков Фе­нен­ко? Так то ж мой дя­дя, — улыб­ну­лась она.

— А где он сей­час? Мож­но ли его най­ти? У ме­ня к не­му де­ло от от­ца…

— Та в Пско­ве он, — зас­ме­ялась Ма­рина. — Ось те­бе ад­рес его.

Она быс­тро на­писа­ла что-то на бу­маге. Я схва­тил ее, слов­но дра­гоцен­ность, и по­бежал вниз. Ес­ли Фе­нен­ко ра­ботал в Тар­но­поле в го­ды вой­ны, он на­вер­ня­ка знал и от­ца, и Вар­ско­го.

Вы­бежав из зда­ния, я за­метил, что Влад с Ви­кой не те­ряли вре­мени. Нап­ро­тив клум­бы с ро­маш­ка­ми ви­сели дет­ские ка­чели. Ви­кусик усе­лась на них, и, от­талки­ва­ясь нож­ка­ми, кап­ризно тре­бова­ла, что­бы Влад ка­чал ее. Из от­кры­того ок­на ка­бине­та Ма­рины бод­ро иг­ра­ло ра­дио. А Влад, си­дя на ска­мей­ке, смот­рел на клум­бу ро­машек и вор­чал, что Ви­ка не ре­бенок.

— Ну по­качай… Ну что те­бе, труд­но? — ка­нючи­ла Ви­ка.

— Слу­шай, те­бе сколь­ко лет во­об­ще? — фыр­кнул Влад.

— Ну ма­лыш­ка я еще! Ну по­качай!

— А круп­ная ма­лыш­ка! От­кор­млен­ная! — воз­му­щал­ся Влад.

— Те­бе слож­но что-ли? — на­дула губ­ки Ви­ка. — Кон­чай вор­чать! Вор­чишь да вор­чишь, луч­ше по­качай ме­ня, — улыб­ну­лась она.

Я по­дошёл и с си­лой кач­нул па­ру раз ка­чели. Ви­ка взвиз­гну­ла и по­лете­ла впе­рёд, вы­тянув но­ги.

— На­пугал! — вос­клик­ну­ла она.

— Лад­но, — го­ворю, — по­ра на стан­цию… А то мы так к но­чи в Ма­лую Ви­шеру при­едем

— Это точ­но, — вста­вил Влад.

При­мер­но че­рез час блуж­да­ния по ла­бирин­ту час­тных до­миков мы приш­ли на стан­цию. Пах­ло на­чалом про­вин­ци­аль­но­го ле­та, еще не­запы­лен­ной лис­твой кле­на, лу­жами, па­ровоз­ной гарью и при­вок­заль­ной вы­печ­кой. При­ходи­ли и от­хо­дили по­ез­да. Их сос­тавля­ли и раз­би­рали, раз­ма­хивая свер­ну­тыми и раз­верну­тыми фла­гами. На все ла­ды за­лива­лись кар­манные свис­тки сцеп­щи­ков и ба­сис­тые гуд­ки па­рово­зов. Стол­бы ды­ма бес­ко­неч­ны­ми лес­тни­цами по­дыма­лись к не­бу. Ви­ка за­ныла, что хо­чет есть. Приш­лось нам здесь же в бу­фете ку­пить пи­рож­ков с ли­вером, две пач­ки пе­чения и бу­тыл­ку «Нар­за­на».

— Ма­ло… — жа­лоб­но ска­зала Ви­ка.

— Ну и про­жор­ли­ва ты! Точ­но, ры­ба-Ви­кусик, — фыр­кнул Влад.

— А ты… ты… — Ви­ка за­дума­лась, под­би­рая сло­во. — Эн­до­церас, вот!

— Ин­те­рес­но, а мог хищ­ный эн­до­церас охо­тить­ся на ры­бу Ви­куси­ку? — спро­сил я.

— По­чему бы и нет? — ус­мехнул­ся Влад.

— Ры­ба не под­дас­тся! — гор­до за­яви­ла Ви­ка. — И во­об­ще, ес­ли по зна­кам, то ты… ты… Ко­зел! А я ры­ба!

— А, по­няла, что ры­ба бу­дет съ­еде­на, и ре­шила сде­лать Ко­зой, — про­тянул Влад.

— Неп­равда! — фыр­кну­ла в от­вет Ви­кусик.

— Бы­ва­ют и хищ­ные ры­бы… — мно­гоз­на­читель­но за­метил я. — Аку­лы или пи­раньи…

— Ну, тог­да я съ­ем эн­до­цера­са! Я… бу­ду… аку­лой, — ус­мехну­лась Ви­ка.

Раз­дался свис­ток: по­езд по­дошёл к стан­ции. Мы по­бежа­ли и за­няли ско­рее мес­та на си­день­ях. Я от­крыл рюк­зак и дос­тал две бу­тыл­ки «Аб­ри­косо­вой»; са­мое нуж­ное в жа­ру.

— А пред­став­ля­ете… — вдруг ска­зал Влад. — Пус­тить по­езд вок­руг Зем­ли! Это сколь­ко же нуж­но бу­дет ва­гонов, а?

— Мно­го, — про­тяну­ла Ви­ка. — Очень мно­го.

— А оке­аны? — спро­сил я, гля­дя, как ря­дом с на­ми сел де­душ­ка в кос­тю­ме и шля­пе с ма­лень­кой внуч­кой.

— Ну, до­пус­тим про­рыли тун­не­ли под оке­ана­ми, — ска­зал Влад, гля­дя, как мель­кнул ас­фальт плат­формы.

— А пус­ты­ни? А Се­вер­ный по­люс? — ехид­но до­бави­ла Ви­ка.

— Ну, по эк­ва­тору… — ска­зал Влад. — Без по­люса.

— По­годи­те… — от не­чего де­лать я дос­тал лис­ток из блок­но­та. — Сей­час поп­ро­бу­ем сос­чи­тать. Метр — это од­на со­рока мил­ли­он­ная зем­но­го ме­риди­ана. Все­го вок­руг Зем­ли со­рок мил­ли­онов мет­ров. Раз­де­ли со­рок мил­ли­онов мет­ров на семь и…

В этот мо­мент по­езд с ре­вом по­вер­нул за ело­вую ро­щу. За­мель­ка­ли длин­ные ки­ломет­ра­жи.

— Слу­шай­те, а ведь ни­чего не вый­дет!

— Как это не вый­дет? — хлоп­нул гла­зами Влад.

— Смот­ри. Тя­гач на­тяги­ва­ет сцеп­ку меж­ду ва­гона­ми, а тол­кач ее ос­лабля­ет.

— А ведь прав­да, — про­бор­мо­тал Влад. — Не по­лучит­ся.

— По­чему? — Те­перь уже спро­сила Ви­ка.

— Па­ровоз та­щит впе­ред пер­вый ва­гон и тол­ка­ет впе­реди се­бя пос­ледний. Ведь Зем­ля круг­лая. Вы­ходит, у пе­ред­них ва­гонов он на­тяги­ва­ет сцеп­ку, а у зад­них ос­лабля­ет. — У те­бя нет па­рово­за та­кой мощ­ности, что­бы он вок­руг Зем­ли ехал, — по­яс­нил я.

— А, те­перь по­нят­но, — от­ве­тил Влад. — Ни­чего не вый­дет. Жаль.

Наш па­ровоз сно­ва рык­нул и пом­чался ми­мо зе­лено­го ко­сого­ра с вы­соки­ми сос­на­ми. Сол­нце оза­ряло их тон­кие зе­леные вер­хушки, от­бра­сывая на тра­ву ко­рот­кие пос­ле­обе­ден­ные те­ни.

— А кто же все-та­ки нак­ры­сят­ни­чал на Миш­ку? — вдруг за­дум­чи­во спро­сил Влад.

— Во­вец. Толь­ко он! — от­ве­тил я с за­палом.

— А ты уве­рен? — при­щури­лась Ви­ка.

— Ну, а кто же ещё? — под­держал ме­ня Влад. — Ну не Жень­ка же! Пом­нишь, Во­вец нас­ту­чал Во­лоши­ной на Яно­ву? Вот и на Миш­ку на­вер­но он нас­ту­чал! Вик, а ты что ду­ма­ешь — кто?

— Зна­ешь… — Ти­хо ска­зала Ви­ка. — А ты так во всех уве­рен ос­таль­ных? Та же Гор­де­ева. Или Ирэн. Или Яно­ва. Ты зна­ешь, что у них на ду­ше, а? — ус­мехну­лась она.

— Вряд ли Ма­ша так сда­вать по­бежит. Ирэн, Ирэн… Воз­можно. Вон как при­зыва­ет быть бес­по­щад­ны­ми к вра­гам! А учи­тывая, что она са­ма гра­финя, Ир­ке на­до быть свя­тее па­пы Рим­ско­го, — за­катил гла­за Влад. — Яно­ва — вот Яно­ву не знаю, не об­ща­лись. Но весь­ма вред­ная осо­ба! Го­ворит, Миш­ка за­нял обы­ватель­скую по­зицию. Мо­жет и сда­ла. Дей­стви­тель­но, кто зна­ет что у ко­го на ду­ше.

— Ду­маю, — ска­зал я, — вред­ная осо­ба кры­сой не обя­затель­но бу­дет. Внеш­не это во­об­ще мо­жет быть ми­лей­ший че­ловек.

— Ми­лей­ший че­ловек…ну, не Ле­на с Нас­тей точ­но! Хо­тя.кто зна­ет что в го­лове у той же Пет­ренко или Крав­ченко?

— Не Ле­на? Да как ска­зать… — фыр­кнул я. — Вот об­ра­ти вни­мание: она ка­кие-то ан­ти­совет­ские ре­чи тол­ка­ет, а ей хоть что-то за это есть?

— Маш­ка все объ­яс­ни­ла, — ти­хо за­метил Влад. — Прос­то, Ле­на ду­ма­ет что со­азу казнь это слиш­ком жес­то­ко. И рез­ко с Ирой, сог­ла­сен, но прав­да, она то­же за­рыва­ет­ся!

— Я не про то, — по­качал я го­ловой. — Ду­маю, ска­жи бы та­кое ты, а не Ту­мано­ва, дав­но бы на со­вете от­ря­да ра­зоб­ра­ли!

— Ин­те­рес­ный воп­рос… Ир­ка тру­сова­та. Раз так на Миш­ку на­пада­ет — зна­чит, чувс­тву­ет се­бя прик­ры­той…

Мы не за­мети­ли, как ос­та­нови­лись воз­ле изящ­но­го по­лук­ругло­го вок­за­ла Ма­лой Ви­шеры. Влад аж прис­вис­тнул, гля­дя на не­го — нас­то­ящий ше­девр ар­хи­тек­ту­ры. Да­ром, что ца­ри лю­били здесь по­охо­тить­ся и встре­чать инос­тран­ных мо­нар­хов. Впро­чем, лю­бовать­ся этим ше­дев­ром у нас вре­мени не бы­ло. Мы быс­тро пош­ли, ища мес­тный рай­ком ком­со­мола. За са­дами, на рас­сто­янии ки­ломет­ра, вы­силась на­сыпь же­лез­ной до­роги. По ней та­щил­ся то­вар­ный сос­тав, за ко­торым во­лочил­ся длин­ный хвост ды­ма. В рай­ко­му нас встре­тил мес­тный сек­ре­тарь Шпо­нин — не­высо­кий щуп­лый па­рень в оч­ках, на­поми­на­ющий сель­ско­го «из­ба­ча». Над его сто­лом ви­сели пор­тре­ты Ле­нина и Ста­лина. Ос­мотрев на­ше пись­мо со штам­пом из Чу­дово, он не­доволь­но фыр­кнул.

— Здесь уже Нов­го­род­ская об­ласть. Вы пе­рехо­дите доз­во­лен­ную гра­ницу.

Ви­ка с Вла­дом жа­лоб­но пос­мотре­ли на ме­ня. Я под­нял бро­ви.

— Ра­зе это зап­ре­щено? — спро­сил я. — И Ма­рина Фе­нен­ко нам ска­зала, что мы мо­жем по­лучить мес­то для ла­геря.

— Фе­нен­ко не пра­ва, — от­ре­зал он. — Вы то­же. Это все Ле­нин­град с его воль­ни­цей… — ус­мехнул­ся он. — Не в но­гу со вре­менем иде­те.

Мы пе­рег­ля­нулись.

— Но раз уж ре­шили бро­дить по не­из­ве­дан­ным мес­там, то мо­гу пред­ло­жить од­но уди­витель­ное мес­то, — фыр­кнул он. — На озе­ре.

— Где? — спро­сил Влад.

— Уро­чище Зад­няя Ла­нов­щи­на, де­ревуш­ка там не­боль­шая. Пусть ващ ла­герь ожи­вит те мес­та. Толь­ко ехать ту­да при­дет­ся на лод­ке.

— А до­роги нет? — про­лепе­тала Ви­ка.

— До­роги нет, — хо­лод­но от­ве­тил Ва­силий. — Что, не нра­вит­ся дух не­из­ве­дан­ных мест? — хмык­нул он.

— Нет, от­че­го же? Нра­вит­ся! — с вы­зовом от­ве­тил я.

Шпо­нин свер­кнул оч­ка­ми и прис­таль­но пос­мотрел на ме­ня.

— Лод­ку вам вы­пишут, не вол­нуй­тесь. Под ва­шу от­ветс­твен­ность, ес­тес­твен­но… Су­хов­ский. Су­хов­ский… — пос­мотрел он бу­магу. — Из­вес­тная в свое вре­мя бы­ла фа­милия…

— Да, бы­ла… — Я с вы­зовом пос­мотрел на это­го Ва­силия.

— Лад­но, — шлеп­нул он пе­чать. — Иди­те на прис­тань.

— А это где? — неп­ри­яз­ненно спро­сил Влад.

— Прис­тань в Пус­той Ви­шере. Ки­ломет­ров во­семь от­сю­да, — фыр­кнул он. — Лод­ку там возь­мё­те.

* * *

Мы выш­ли в неп­ри­ят­ном нас­тро­ении. Ни­чего серь­ез­но­го вро­де бы не про­изош­ло, но на ду­ше ста­ло про­тив­но — слов­но мы со­вер­ши­ли ка­кое-то прес­тупле­ние. Не­кото­рое вре­мя мы мол­ча шли по цен­траль­ной ули­це ми­мо дву­хэтаж­ных до­миков с раз­личны­ми вы­вес­ка­ми — пос­ледний ос­та­ток НЭ­Па. Кое-где по­пада­лись боч­ки с крас­ным ква­сом или ларь­ки с со­довой. За­тем Ви­ка на­руши­ла мол­ча­ние:

— Не пой­му ни­как: чем не­дово­лен Шпо­нин?

— Лад­но, пусть так. Глав­ное, мы мес­то по­лучи­ли, — по­пытал­ся под­бодрить я сво­их.

— Он с нас­мешкой ска­зал: мол, поп­ро­буй­те ди­кое мес­то ожи­вить… — фыр­кнул Влад.

— И ожи­вим, в чем де­ло? О на­шем ла­гере еще ле­ген­ды сла­гать бу­дут. Ну, а не пон­ра­вит­ся: кто нам ме­ша­ет пе­ре­ехать в дру­гое мес­то? — ска­зал я.

— Вре­мя шес­той час… Это ког­да мы при­дем? — вздох­ну­ла Ви­ка.

— А ты по­годи… Вот ав­то­бус­ная ос­та­нов­ка. Мо­жет, и ско­ро… — от­ве­тил я, гля­дя на груп­пу по­жилых то ли ра­бочих, то ли кол­хозни­ков в кеп­ках, ко­торые са­дились в ав­то­бус.

Я не ошиб­ся. Ста­руш­ка объ­яс­ни­ла нам, что ав­то­бус до Пус­той Ви­шеры всё же хо­дит. Не пом­ня се­бя от ра­дос­ти, мы вско­чили в не­го. Хо­тя ма­шину тряс­ло на уха­бах, мы ве­село смот­ре­ли в ок­но, и ми­нут че­рез двад­цать выш­ли на прис­та­ни. Ло­доч­ник — по­жилой муж­чи­на с хит­ро­ватый при­щуром чер­ных глаз, крях­тя, вы­делил нам лод­ку, и за­од­но по­метил что-то в сво­ем лис­те. Я ни­ког­да не был на вес­лах, но мы с Вла­дом быс­тро ос­во­или это де­ло.

— У ко­го это та­кая за­меча­тель­ная му­зыка? — ехид­но спро­сила Ви­ка про скрип на­ших ук­лю­чин.

— У ме­ня, — вздох­нул Влад.

Пре­лесть хвой­но­го ле­са, осо­бен­но гус­то­го в здеш­них мес­тах, зак­ры­ла для нас на вре­мя все проб­ле­мы. Здеш­ние ели ка­зались на­сыщен­ные ма­лахи­том, слов­но их пи­рами­ды ни­ког­да не ка­салась жел­тизна. Из не­боль­ших лис­твен­ных про­лес­ков слы­шал­ся чис­тый выс­вист иво­лог. По во­де из­редка сколь­зи чер­ные ужи, пы­тав­ши­еся най­ти ля­гушачьи угодья. Край ре­ки по­рос сплошь кув­шинка­ми. Лод­ка взре­зала эту гу­щу с су­хим шо­рохом. В раз­ры­вах за­рос­ли прос­ту­пала во­да, как сок ар­бу­за в тре­уголь­ни­ке раз­ре­за.

— Гля­дите, ли­ли! — крик­ну­ла до­воль­ная Ви­ка. — Да­вай­те сор­вем ло­тосы!

Мы под­плы­ли к за­води. Ви­ка с удо­воль­стви­ем ста­ла рвать цве­ты. Стеб­ли пе­репу­тыва­лись и уко­рачи­вались, бе­лые цве­ты с яр­кою, как жел­ток с кровью, сер­дце­виной ухо­дили под во­ду и вы­ныри­вали со ль­юще­юся из них во­дою. Я на вся­кий слу­чай ух­ва­тились за один и тот же нер­ву­щий­ся и ту­гой, как ре­зина, сте­бель, что­бы удер­жи­вать лод­ку. На­конец, Ви­ка соб­ра­ла ло­тосы, и мы поп­лы­ли даль­ше.

— Так и до Си­бири плыть мож­но! — Влад вздох­нул реч­ным воз­ду­хом и, ка­залось, по­весе­лел.

— Да­вай­те что-ни­будь спо­ем? — пред­ло­жила Ви­ка.

— Да­вай­те! — от­ве­тил я. — И мы за­тяну­ли:

Дан при­каз ему на За­пад,

Ей — в дру­гу сто­рону,

Ухо­дили ком­со­моль­цы

На Граж­дан­скую вой­ну.

И род­ная от­ве­чала:

«Я же­лаю всей ду­шой:

Ес­ли смер­ти, то мгно­вен­ной,

Ес­ли ра­ны, — не­боль­шой.

— Ве­ликое бы­ло вре­мя… — Ска­зал за­дум­чи­во Влад. — И бе­лых, и ин­тервен­тов по­били.

— А по­том и весь Вос­ток трях­ну­ли! — до­бавил я. — В Тур­ции по­мог­ли пат­ри­отам по­бедить. Аф­га­нис­та­ну по­мог­ли вой­не с Ан­гли­ей, из Пер­сии ан­гли­чан прог­на­ли, Ин­дию у ан­гли­чан трях­ну­ло…

— И Ки­тай по­том, — до­бавил Влад.

Ви­ка, од­на­ко, ни­чего не от­ве­тила, а за­дум­чи­во смот­ре­ла на ло­тос. Я пой­мал се­бя на мыс­ли, что она очень сей­час по­хожа на свою мать.

— Стран­но, прав­да… — вдруг ска­зала Ви­ка. — Де­сять лет прош­ло, а со­вет­ской влас­ти там ниг­де нет. А по­чему?

Пе­ред гла­зами плыл гус­той ель­ник. Я за­думал­ся. Преж­де эта мысль как-то не шла мне в го­лову. А прав­да по­чему?

— Бур­жуи по­том с си­лами соб­ра­лись… — ска­зал я, хо­тя, ду­маю, мне не хва­тало уве­рен­ности.

— А ког­да по­том? — спро­сила нас­той­чи­во Ви­ка.

— В Ки­тае. В двад­цать седь­мом. Чан Кай­ши и Го­минь­дан пе­реку­пили ан­гли­чане.

— То есть мы про­иг­ра­ли? — ти­хо спро­сила Ви­ка.

Мы пе­рег­ля­нулись с Вла­дом. Черт зна­ет, что от­ве­тить. Про­иг­ра­ли в Ки­тае? Мне вспом­ни­лась ста­ция Гор­ловка с ре­вущи­ми па­рово­зами и пла­кат, где ра­бочий раз­ру­ба­ет це­пи, опо­ясав­шие Зем­лю. «Нет, не про­иг­ра­ли!» — ска­зал мне тог­да отец Нас­ти Май­оро­вой. Я пов­то­рил его сло­ва ре­бятам, а в го­лове звяк­нул неп­ро­шеный ко­локоль­чик: «Это твой отец ду­ма­ет, что про­иг­ра­ли».

— Лад­но, но это Ки­тай, — нах­му­рилась Ви­ка. — А Тур­ция, Пер­сия, Аф­га­нис­ти­ан, Ин­дия? Там ни­како­го Го­минь­да­на не бы­ло.

«А ведь и прав­да…» — по­думал я.

Я смот­рел на гладь ре­ки. Ви­ка взя­ла кув­шинку и от не­чего де­лать ста­ла рвать жел­тые ле­пес­тки и бро­сать их в во­ду. Я, на­вер­ное, впер­вые в жиз­ни не зная, что от­ве­тить друзь­ям. В са­мом де­ле, где мы про­иг­ра­ли? В Ки­тае лад­но — там был Го­минь­дан, с ко­торым что-то не сло­жилось. А вот что пош­ло не так с той же Ин­ди­ей.

— От от­ца я слы­шал про та­кого ин­дий­ско­го ком­му­нис­та Роя. Они вро­де бы в двад­цать чет­вертом го­тови­ли боль­шое вос­ста­ние… — я опус­тил ру­ку в прох­ладную лет­нюю во­ду и по­водил ей.

— А по­чему не под­ня­ли? Что по­меша­ло? — спро­сила Ви­ка.

— Вот это не знаю… Вро­де как Ин­дий­ский на­ци­ональ­ный кон­гресс не за нас был… — от­ве­тил я.

— А за­чем нам Кон­гресс, ес­ли мы так ук­ре­пились там? — поп­ра­вила Ви­ка ры­жие куд­ряшки.

— И в Гер­ма­нии Гит­лер у влас­ти… — бро­сил Влад.

Пред­ве­чер­нее сол­нце оза­рило ели зо­лотис­тым от­блес­ком, при­дав им приз­рачный вид, На боль­шом лис­те ли­лии раз­леглись нес­коль­ко мол­люсков, до­воль­но выс­та­вив ра­куш­ки навс­тре­чу сол­нцу.

— Вы­ходит… пос­ле смер­ти Иль­ича мы вез­де про­иг­ра­ли? — вдруг выр­ва­лось у Ви­ки.

Я вздох­нул. Как-то не кле­ял­ся у ме­ня этот раз­го­вор. Са­мое неп­ри­ят­ное, что я чувс­тво­вал: в чем-то Ви­ка бы­ла пра­ва. Мы пос­мотре­ли на го­ризонт, ко­торый зак­ры­вала гро­мад­ная свин­цо­вая ту­ча. От неё от­хо­дила гус­тая рябь об­ла­ков, на­пом­ми­ная хлопья ов­сянки. Лу­чи. Ве­чер­не­го сол­нца оза­ряли его зо­лотом, слов­но ве­чер­ний свет це­ловал нас­ту­пав­шую тем­но­ту но­чи. Мы как за­воро­жён­ные смот­ре­ли на за­кат.

— Лё­ша, а кто луч­ший рус­ский ху­дож­ник? — спро­сила вдруг Ви­ка.

— Шиш­кин, — не за­думы­ва­ясь от­ве­тил я. — Прав­да, та­ких ле­сов и све­та ни у ко­го нет!

— А мне не очень нра­вит­ся, — ска­зала Ви­ка. — Он без­душный ка­кой-то…

— Без­душный, — про­тянул Влад. — А это как? Кар­ти­ны вро­де весь­ма хо­рошие, при­чем тут без­ду­шие? Во­об­ще, тут не ска­жешь кто из ху­дож­ни­ков луч­ший, а кто худ­ший, — до­бавил Влад за­дум­чи­во. — У каж­до­го ведь раз­ный взгляд.

— Ну ес­ли чес­тно, в Рос­сии жи­вопись сла­бая бы­ла всег­да, — вздох­нул я. — У нас ли­тера­тура ве­ликая. А во Фран­ции жи­вопись ве­ликая! Им­прес­си­онис­ты — Ма­не, Мо­не, Ре­ну­ар…

— Ну ко­неч­но, Фран­цуз, — ехид­но про­гово­рила Ви­ка. — Хо­тя да, сог­ла­шусь, ху­дож­ни­ки у вас от­личные.

— Во Фран­ции сол­нца мно­го… — ска­зал Влад.

— Толь­ко на юге! А в Па­риже дождь каж­дый день хоть нем­но­го бы­ва­ет. В ещё там гро­зы ди­кие! Ма­ма го­ворит, что у нас та­ких нет. Там гро­за — как из нес­коль­ких пу­шек стре­ля­ют, и не­бо нас­квозь мол­ния пе­река­шива­ет.

— Ого! — вос­клик­ну­ла Ви­ка.

— Бы­ло бы ин­те­рес­но пос­мотреть на это! — до­бавил Влад. — Кра­сивое зре­лище!

Уже ве­чере­ло, но ни­како­го уро­чища не бы­ло вид­но. Ме­ня на­чала ох­ва­тывать тре­вога. Мы плы­ли впе­ред, но ни­како­го приб­ли­жения жи­лых мест вид­но не бы­ло. Тем­но­та еще не нас­ту­пила, но су­мер­ки пос­те­пен­но ста­ли спус­кать­ся. От бе­регов слы­шалось ква­канье ля­гушек, то­нув­шем в ве­чер­ней се­роте. Пе­ред на­ми мель­кну­ла боль­шая пес­ча­ная от­мель, пе­рехо­дящая в боль­шую лес­ную опуш­ку.

— Слу­шай­те… Да­вай­те пос­та­вим па­лат­ки здесь? — пред­ло­жил я. — Пе­рено­чу­ем, а ут­ром поп­лы­вем даль­ше.

— Я есть хо­чу, — жа­лоб­но ска­зала Ви­ка. Влад, пос­мотрев на нее прыс­нул.

— Об­жо­ра!

— Так да­вай­те кос­тер раз­во­дить здесь, — пред­ло­жил я. — И па­лат­ки пос­та­вим.

— А хо­рошая мысль! — под­держал ме­ня Влад.

— Ле­во ру­ля! — ско­ман­до­вал я.

Мы раз­верну­лись и, быс­тро пре­одо­лев по­ток, по­вер­ну­ли к бе­регу. Я спрыг­нул с лод­ки пер­вым и, бро­сив ве­рев­ку, при­цепил ее к ко­лыш­ку. За­тем на бе­рег сош­ли Влад и Ви­ка.

— Так, я под­нялся на­верх… — Вот тут впол­не мо­жем раз­жечь кос­тер. Пред­ла­гаю спер­ва на­тянуть па­лат­ки, а по­том мы с Вла­дом схо­дим за дро­вами.

— От­личная идея! — под­хва­тила Ви­ка. — а я вас по­дож­ду! — улыб­ну­лась она.

— Ви­дишь, как с Фран­цу­зом хо­рошо пу­тешес­тво­вать? А ты зря с ним враж­до­вала, — за­метил Влад, ког­да я нем­но­го ото­шел впе­ред.

— Са­ма знаю, — про­тяну­ла Ви­ка, по­жав пле­чами. — Но не так мы и враж­до­вали в об­щем то! Алекс по­чему-то ме­ня нев­злю­бил. Но ни­чего, это прош­лое!

— Чес­тно, — из-за ме­ня, — нах­му­рил­ся Влад. — Они с Нез­на­мом ду­мали, что ты ме­ня оби­жа­ешь.

— Пря­мо жить не даю, — ехид­но до­бави­ла Ви­ка. — Лад­но, про­еха­ли!

Че­рез ми­нут двад­цать на­ши па­лат­ки — крас­ная и тем­но-зе­леная — сто­яли на бе­регу: у Вла­да с Ви­кой од­на на дво­их и моя. Ви­ка зах­ны­кала, что бо­ит­ся змей, но я быс­тро оъ­яс­нил ей, что га­дюки са­ми ред­ко на лю­дей на­пада­ют. Мы ос­то­рож­но пош­ли впе­ред, сор­вав длин­ные вет­ки от змей. Я стал со­бирать суш­няк, как вдруг Влад прис­вис­тнул:

— Ты че­го? — под­бе­жал я.

— Смот­ри… — по­казал он. Ре­ка, за­ходя за по­ворот, прев­ра­щалась в ог­ромную за­рос­шую за­водь. — Мы, по­хоже, свер­ну­ли не в тот ру­кав. Здесь ста­рое рус­ло или что-то та­кое…

— По­жалуй… Слу­шай, тог­да, по­луча­ет­ся, что здесь вро­де по­лу­ос­тро­ва? — пос­мотрел я на гус­тую тра­ву. — Ру­кава с двух сто­рон?

— Вы­ходит, так… — нах­му­рил­ся Влад. — Ну и зап­лы­ли мы!

— По­чему это «зап­лы­ли»? Мо­жет, здесь на по­лу­ос­тро­ве и ла­герь ра­зобь­ем? — В ле­су раз­дался гром­кий треск: по­хоже, дя­тел на­чал ли­хо дол­бить ель.

— Слу­шай, Влад, кон­чай хму­рить­ся! Ве­селее! — улыб­ну­лась Ви­ка.

— А что, идея хо­рошая… — при­щурил­ся Влад, от­ве­чая мне. — Ес­ли де­рев­ня не­дале­ко, то впол­не.

— На­до те­лег­ра­фиро­вать Нез­на­му, что­бы пи­лу с со­бой взял. Она нам при­годит­ся, — оки­нул я взгля­дом груп­пу де­ревь­ев.

Ви­ка одоб­ри­ла на­шу идею с ла­герем. Мы рас­ки­нули дро­ва. Я под­жег га­зету, но нес­коль­ко раз она про­гора­ла — не ус­пе­вал под­нести дро­ва. Гриш­ко­ва тем вре­менем дос­та­вала про­визию из рюк­за­ка. Где-то плюх­ну­лась ры­ба.

— Сом? — спро­сил я, бе­зус­пешно му­ча­ясь с га­зетой.

— Да кто же так жжет кос­тер? — воз­му­тил­ся Влад. — У те­бя прос­то бу­мага сго­рит и де­ло с кон­цом!

Он под­ви­нул ку­сок га­зеты и ак­ку­рат­но раз­ло­жил свер­ху спич­ки и су­хой хво­рост. За­тем, ког­да пла­мя на­чало их за­жигать, стал нак­ла­дывать ша­лашом тон­кие су­хие ве­точ­ки.

— Ве­село с ва­ми, — раз­дался звон­кий го­лосок Ви­ки.

Я ос­мотрел­ся. Из­ви­лис­тая реч­ка про­тека­ла в глу­бокой, уз­кой до­лине. Вы­сокий, ле­вый бе­рег был нем­но­го под­мыт. На низ­ком про­тиво­полож­ном бе­регу вид­не­лись по­лос­ки сос­но­вых и ело­вых ле­сов. Сквозь мут­ную во­ду дно прог­ля­дыва­лось толь­ко на очень мел­ких мес­тах — вяз­кое, пок­ры­тое ти­ной. Мес­та­ми во­да быс­тро кру­жилась — на дне би­ли клю­чи и род­ни­ки.

— А что бу­дем есть? — спро­сил Влад.

— А вот… — я дос­тал две пал­ки кол­ба­сы, ко­торые по­ложи­ла ма­ма в рюк­зак. — Мож­но по­жарить.

Ви­ка вы­нула де­ревян­ную дос­ку и на­чала ре­зать кол­ба­су круг­ляшка­ми. Влад под­ки­дывал дро­ва в кос­тер. А я, не вы­дер­жав, раз­делся до тру­сов и с раз­бе­га вле­тел в ре­ку. С бе­рега раз­дался визг Ви­ки, но я быс­тро поп­лыл впе­ред. Во­да прав­да бы­ла очень хо­лод­ной, но мне нра­вились ее хо­лод­ные всплес­ки. Плы­вя к се­реди­не ре­ки, я нас­лаждал­ся ви­дом кув­ши­нок и, рас­сла­бив­шись, ду­мал над сло­вами Ви­ки. Не­уже­ли мы прав­да де­сять лет не одер­жа­ли ни од­ной по­беды? Но ведь ес­ли зав­тра вой­на — мы сра­зу отобь­ем вра­га от гра­ницы, ведь так? Я пред­ста­вил бой на гра­нице, где на­ши сра­зу пе­рехо­дят, а ата­ку…

— Ну ты да­ешь! — вздох­ну­ла Ви­ка, ког­да я вы­лез из во­ды. — Хо­лод же!

— Ерун­да! — дос­тал я по­лотен­це из рюк­за­ка и быс­тро про­тер­ся. — Пус­ти­те к кос­тру.

— А вол­шебное сло­во? — ехид­но уточ­ни­ла Ви­ка, но все-та­ки под­ви­нулась.

— Вол­шебное сло­во? «Силь­вуп­ле», — улыб­нулся я.

— Фэнкью. По­нят­но, что оз­на­ча­ет это твое «Силь­вуп­ле», — мяг­ко от­ве­тила Ви­ка.

— Вкус­но! — от­ку­сил я кол­ба­сы. — Слушй­ате, у ме­ня план на зав­тра. Доп­лы­вем до де­рев­ни. Ска­жем, что здесь ста­вим ла­герь. И на­до прой­ти пеш­ком в Ви­шеру. Тут ле­сом ки­ломет­ров две­над­цать. Не мо­жем же мы на лод­ках двад­цать че­ловек сю­да вес­ти, прав­да?

— Прав­да, прав­да! Ин­те­рес­но — лес! Мы пря­мо нас­то­ящие пу­тешес­твен­ни­ки! — ра­дос­тно за­яви­ла Ви­ка.

— Да! А най­дём до­рогу — по­ищем те­лег­рамму Ире, как вез­ти сю­да на­род, и Нез­на­му, что­бы пи­лу взял с со­бой!

— Ты не лю­бишь змей и бо­ишь­ся, — под­дел Влад сес­тру.

— Я змей толь­ко в ви­де ту­фель приз­наю! — от­ку­сила кол­ба­су Ви­ка.

Влад по­пер­хнул­ся:

— Они ж то­же жи­вые! А ты — туф­ли!

Ви­ка с лег­кой улыб­кой на ли­це по­жала пле­чами.

— Я ещё кое-что взял. Ку­пил в «Охот­ни­ке», — пох­вастал­ся я, дос­тав ко­роб­ку. Там ле­жали лес­ка, гру­зило, поп­ла­вок и крю­чок.

— О, ры­бал­ка! — Влад об­ра­довал­ся.

— От­лично! — быс­тро под­хва­тила Ви­ка.

— Ви­ка, дай нем­но­го хле­ба! — с эти­ми сло­вами я пок­ро­шил хлеб и бро­сил в ре­ку.

— А вол­шебное сло­во? Даю! — Ви­ка бро­сила мне еще хле­ба.

— Ры­бу на­до при­кор­мить! — ска­зал я. — А зав­тра ут­ром по­ловим. Ин­те­рес­но, кто тут во­дит­ся?

— Ин­те­рес­но, кто из нас боль­ше ры­бы пой­ма­ет? — ве­село уточ­ни­ла Вик­то­рия.

— Ес­ли пой­ма­ет, — с ус­мешкой вста­вил Влад. На ре­кой на­вис­ла та са­мая чу­дес­ная лет­няя ми­нута, ког­да свет­лые су­мер­ки, столь ха­рак­терные для на­ших се­вер­ных ши­рот, нак­ры­ва­ют во­ду ку­полом ту­мана.

— Пой­ма­ет, пой­ма­ет, ку­да ры­ба от нас де­нет­ся? Прав­да, Алекс? — взгля­нула она на ме­ня с на­деж­дой.

— Стоп, не вый­дет! — вздох­нул Влад. — За­ат­ра ещё удоч­ку бу­дем де­лать!

— А, черт, — мах­ну­ла ру­кой Ви­ка. — Так ска­зал бы сра­зу-то! — Нев­да­леке раз­дался плеск, слов­но круп­ная ры­ба ныр­ну­ла в за­водь.

— За­был, — по­жал он пле­чами. — И… что же тог­да мы бу­дем есть?

— По­ка на­шу про­визию, — от­ве­тил я. — У ме­ня ещё ту­шён­ка и шпиг есть.

— По­чему сра­зу-то не ска­зал? — од­новре­мен­но спро­сили Влад и Ви­ка.

— Слу­шай, а у вас на да­че жи­вёт он­датра, во­дяная кры­са. Чем-то она на Лен­ку Ту­мано­ву по­хожа! — приг­релся я у кос­тра.

— Да сда­лась вам всем Лен­ка то, — за­катил гла­за Влад. — С Ирэн все ни­как во­евать не пе­рес­та­нут, те­перь и ты ту­да же!

— Ты за­был? — ехид­но ска­зала Ви­ка. — Фран­цу­зы всег­да в ис­то­рии сво­их вас­са­ла за­щищал: то ту­рок, то шве­дов. Да­же в узел се­бе.

— А прав­да ведь, — ус­мехнул­ся Влад. — Но лад­но, не бу­дем ссо­рить­ся. Хо­рошо, зна­чит фран­цу­зам мож­но до­верять — не бро­сят те­бя не смот­ря ни на что.

— На­паде­ние на Ир­ку — на­паде­ние на Фран­цию! — зас­ме­ял­ся я.

— Оо, — про­тянул Влад. — Он уже ее срав­ни­ва­ет с це­лой стра­ной и при этом фран­цуз! Все, ди­аг­ноз!

— Лю­бовь — мор­ковь, — то­ном стро­гого вра­ча до­бави­ла Ви­ка.

— А вдруг у нас пакт о вза­имо­помо­щи? — по­шутил я.

— Ка­кой пакт? На вас ник­то осо­бо и не на­падал, — под­клю­чил­ся Влад. — Но мы бу­дем го­товы за­щитить­ся!

— Стоп! Вой­ну на­чала наг­лая Лен­ка. А Ира хо­рошая и сла­бая. Мы по­мога­ем!

— Она не так и пло­ха на са­мом де­ле, Лен­ка-то, — про­тянул Влад. — Пря­моли­ней­ная прав­да, но прав­да — как бы са­ма Ирэн в си­ту­ации Миш­ки пос­ту­пила? Ира го­ворит, что не­чего лезть в по­лити­ку раз не пре­тен­ду­ешь на зна­тока — но ей то по­чему тог­да мож­но? Са­ма ведь не зна­ток, что­бы ре­шать ко­му ку­да лезть, прав­да.

— Но его мать вы­дава­ла на­ши сек­ре­ты вра­гам! Он это не осуж­да­ет? — при­под­нялся я.

— Осуж­да­ет, ду­маю, но слож­но. Смог­ла бы са­ма Ир­ка сра­зу это ска­зать?

— Да­вай­те о чем-ни­будь дру­гом, во­ины, — ус­мехну­лась Ви­ка. — Объ­яви­те пе­реми­рие! Алекс, са­дись!

— А да­вай­те по­чита­ем те­зисы от­ца Алек­са! — ска­зал Влад. — Вдо­уг уз­на­ем что-то ин­те­рес­ное?

— Да­вай­те! — от­ве­тил охот­но я.

Дро­ва ве­село трес­ну­ли, и я дос­тал ста­рый жур­нал из рюк­за­ка.