Скайвард (джен)

Вторая ступень обучения поначалу показалась большинству учеников очень похожей на первую. Никто не спешил им открывать никаких сокровенных тайн. Да, пусть предметы сменились, но новые казались такими же нудными, как и все прошлые… Многие, ожидавшие чего-то кардинально иного, теперь ощущали некоторое разочарование. Но, разумеется, не все. Эрик, например, испытывал неподдельный энтузиазм из-за того, что преподаватели рассказывали об устройстве магии. Ему чудилось, что еще чуть-чуть, и он сможет понять, как вообще эта невероятная штука работает! Майнор Спайдер, хотя и не спешил демонстрировать особенного рвения, в определенной степени наслаждался тем, как азы экономики обнажали причудливые связи между не относящимися друг к другу на первый взгляд вещами… Лизарду нравилась неожиданно открытая возможность разрешать противоречия миром, апеллируя к законам.

Тренировки, вроде бы, порадовали новыми приемами и упражнениями — но ведь и раньше что-то все время добавлялось понемногу.

Может быть, именно поэтому все ждали первого турнира с таким энтузиазмом. Ученикам казалось, что турниры — чудодейственное средство, превращающее обычных живых в настоящих воинов Света.

И вот первый турнир наступил.

* * *

Где-то далеко, снизу и спереди, бликовало пятно Цитадели Света и озера в центре. Задорная округлость скалы Ниппл со спицей флагштока на вершине маячила гораздо ближе. Казалось, совсем рядом, протяни руку и — вот она! Но и Лизард, и Лайон, и Гризли, которые образовывали на сегодняшнем турнире одну команду, понимали, что впечатление обманчиво. Им придется попотеть, чтобы достигнуть цели.

Справа от них высился чудовищно крутой, почти отвесный горный склон.

Они должны были пройти вдоль него, достичь скалы Ниппл, взобраться на нее — и установить там доверенный им белый штандарт с красным кругом по центру. Причем нужно было опередить в этом другую команду, что следовала к той же цели — но с противоположной стороны.

Сверху, с наблюдательной площадки, было хорошо видно, как эта троица идет по самой границе света и тени. Гризли, чуть отстающий Лайон и, замыкающим, Лизард. Им не потребовалось много времени, чтобы обсудить план действий — перекинувшись парой фраз, они просто пошли вперед. Заросший черной жесткой шерстью Гризли с сосредоточенным круглым лицом, легко ступающий Лайон с типичной для своего клана мягкой линией подбородка и длинной гривой темных волос, заплетенных в косички. И юркий щуплый Шутер сзади.

Застывшая на краю наблюдательной площадки Катана Кракен, похожая в окружении своих щупалец на изломанное ветром дерево, внимательно следила за происходящим внизу. Обступившие ее с двух сторон ученики Школы Света тихо переговаривались, стараясь устроиться поудобнее. Кто-то сидел прямо на камнях, кто-то даже лежал… Катана громко произнесла:

— Надеюсь, все присутствующие здесь понимают необходимость наблюдать за тем, как действуют ваши товарищи?

Вторую команду, на штандарте у которой был изображен синий ромб, тоже было прекрасно видно, но они медлили, не торопились двигаться к цели. Кажется, они о чем-то спорили. Сверху сложно было точно понять.

Ксандер, казавшийся пятнистым из-за того, что его обгоревшая шерсть еще не отросла до конца, прошел мимо Эрика, грубо пихая его плечом и едва не задевая хвостом.

— Не путайся под ногами! — бросил он вызывающе.

— Мы должны работать вместе, как одно целое, — напомнил Эрик, хмурясь и нервно топорща гребень.

— Нужен ты мне больно! И без тебя справлюсь, — пренебрежительно отозвался Мантикора, не оборачиваясь.

— Но это же глупо! — возмутился гребнеголовый.

Это подействовало. Ксандер остановился, дернул хвостом. Его уши настороженно шевельнулись. Он медленно-медленно обернулся и спросил, с трудом сдерживая глухое горловое рычание:

— Считаешь себя самым умным, да?

— Нет, я… — растерянно проговорил Эрик, невольно отшатываясь от наступающей на него махины. Май, развлекаясь, фыркнул.

— Ты — безродный выскочка, полукровка! Ты думаешь, что если тебе разок повезло меня победить, ты теперь можешь корчить из себя самого главного?

— Майнор, да скажи ты ему! — воззвал гребнеголовый к разуму наиболее адекватного из своих товарищей по команде. — Мы же должны сражаться вместе...

— Не вижу причины не дать Ксандеру развлечься, раз он так хочет, — насмешливо заявил Майнор.

— Но это же…

— Тебе так не терпится с кем-нибудь подраться? — издевательски поинтересовался Спайдер, привычно играя своим ножом.

— Нет, но…

— Пусть Ксандер идет вперед, — предложил Май, и Мантикора довольно рыкнул, с одобрением глядя на друга, — а мы двинемся следом. Если ему вдруг понадобится помощь, то мы его подстрахуем. А нет — просто прогуляемся.

Эрик, после секундного раздумья, неохотно кивнул.

Ксандер, злобно фыркнув, развернулся и пошел, тяжело ступая по извивающейся каменистой тропинке. Хмурясь, гребнеголовый провожал товарища взглядом. Майнор выглядел совершенно безмятежным.

Уже на подступах к скале Ниппл тройка красного круга разделилась. Юркий Лизард полез выше, вверх по склону, в сторону от тропы… И от точки их назначения.

Катана Кракен прокомментировала:

— Обратите внимание — команде круга, кажется, пришла в голову здравая идея. Видимо, Лизард собирается оказывать своим партнерам огневую поддержку с возвышения…

Ксандер оказался довольно проворным. Он достиг вершины скалы чуть раньше, чем Гризли и Лайон. И встретил их серией огненных шаров, заставляя своих соперников прятаться за камнями.

Вертикаль флагштока высилась чуть позади Мантикоры. Он знал, где прячутся Лайон и Гризли — но не слышал и не видел их. Только трескучая песнь сверчков, пряный запах каких-то трав и солоноватое предвкушение скорого сражения окружали Ксандера. Он собирался измотать своих противников, раздавить их… Или хотя бы просто вдоволь наиграться с ними, дожидаясь, пока Эрик и Майнор присоединятся к веселью.

...Они, однако, не спешили появляться на вершине. Мантикора не знал, что его сегодняшние временные соратники попали под безжалостно меткий обстрел Шутера и оказались вынужденны залечь за хлипким прикрытием из колючего кустарника.

Гризли же, выбрав момент сразу после того, как Ксандер выпустил очередной огненный шар, с ревом рванулся вверх, на противника, вынуждая его обнажить клинок. Лайон присоединился всего через пару размашистых хлестких атак, которые Мантикора без особых усилий отразил, вооруженный любимым тяжелым клинком и зубастой хищной ухмылкой.

Однако сражение простив двоих противников быстро начало его утомлять. Движения утратили легкость, улыбка обернулась безумным оскалом. Май и Эрик все не появлялись.

Точку всему поставил камень под ногой подростка. Он выглядел вполне устойчиво, но неожиданно и вероломно вывернулся вдруг из-под ботинка Ксандера. Мантикора потерял равновесие, упал — и уже не смог встать, придавленный к скале коленом Гризли. Лайон между тем достиг макушки Ниппла. А еще через несколько долгих вдохов его ликующий вопль обозначил победу команды круга.

Катана Кракен, поворачиваясь спиной к обрыву и к трепещущему на ветру флагу с красным кругом, проговорила:

— Видите — команда, попытавшаяся планировать свои действия, закономерно оказалась в более выигрышном положении. Они разделили ответственность — в атаку пошли те, кто неплохо умеет это. А Лизард оказал своим товарищам поддержку издалека, с расстояния, на котором он умеет действовать лучше всего. И это принесло ему и его соратникам победу. Тогда как команда ромба не смогла толком договориться. Постарайтесь не повторять эту ошибку.

* * *

Несколько позже команды, которым выпало открывать турнир, оказались стоять там же, где и все остальные, на обзорной площадке наверху. Большинство учеников сгрудилось вокруг величественной Катаны Кракен, изображающей героический монумент. Они ловили ее емкие комментарии к происходящему. Но Эрик неподвижно стоял чуть поодаль, сосредоточенно наблюдая за фигурками своих товарищей внизу. Ксандер Мантикора вразвалочку подошел к гребнеголовому и встал рядом. Некоторое время они просто смотрели на то, как обе команды карабкаются на скалу Ниппл. Затем Ксандер произнес как бы в сторону:

— Катана сказала — мы проиграли потому, что не смогли договориться. Но мы договорились. Договорились, что вы с Маем будете меня подстраховывать. И что же в результате? Где вы прохлаждались, пока я сражался?

Мышцы Мантикоры были сладко напряжены, клыки — оскалены. Он жаждал драки. Он хотел, чтобы Эрик бросился на него — сейчас.

— Гляди! — вместо этого воскликнул гребнеголовый. И несколько изумленных возгласов вторили ему. Цепляющийся за скалистый склон Ниппла кустарник полыхал, подожженный кем-то из сражающихся. А столб темного дыма, поднимавшийся вертикально вверх, загородил дерущихся уже на самой вершине Хунда и Цигно. Их товарищи были отрезаны огнем от места схватки.

На некоторое время Хунд и Цигно вовсе пропали из виду… Эрик тянул шею, вглядываясь вдаль до рези в глазах. А потом появился флаг. Белый флаг с зеленым крестом. Это означало победу Цигно и его команды. Турнир завершился.

* * *

В одном из сумрачных коридоров Школы Света Катану Кракен окликнули. Единым длинным движением мечница обернулась, чтобы оказаться перед неловко переминающимся с ноги на ногу подростком. Долгий опыт преподавания среди юных наследников кланов живых подсказывал женщине, что, кажется, сейчас ей опять будут неловко признаваться в любви. Такое случалось время от времени. Катана тяжело вздохнула и кривовато улыбнулась.

Эрик, сочтя это за приглашение к диалогу, заговорил. Первые фразы удавались ему с трудом, но постепенно он увлекся, говоря все более гладко и уверенно.

Менялось в процессе речи гребнеголового и выражение лица его наставницы. Вначале оно пряталось за маской вежливого внимания, потом выражало удивление, а под конец симпатию.

Против ожидания Катаны, Эрик не сказал ни слова о любви. Его интересовало совсем другое — оружие.

Гребнеголовый облазил Школу Света с подвала и до самого верха. Однако не везде ему разрешено было находиться. И даже расположение работающих в башне слуг не всегда помогало. Например, он еще никогда не бывал в арсенале, куда привела его теперь Катана Кракен.

Огромное сумрачное помещение, освещаемое лишь редкими узкими бойницами, представляло собой целый лабиринт из прячущихся между колоннами стеллажей, заполненных мутными рядами лат, шлемов, хворостом кривых сабель, иглами фиглярских рапир с непропорционально большими резными гардами.

Катана Кракен медленно прошла мимо длинных рядов, почти с любовным трепетом касаясь маленькими пальчиками изогнутых лезвий. Перед некоторыми образцами холодного оружия она приостанавливалась, нежно шепча «Красавец!» или «Какая сталь!»

Переведя взгляд на смущенно моргающего и озирающегося по сторонам Эрика, Катана слегка вздохнула и произнесла:

— Стрелковое оружие в крайнем левом проходе.

* * *

В одном из уютных закутков библиотеки, в окружении хоровода книг, Эрик напряженно думал, что-то привычно чиркая на листке бумаги. Это «что-то» не было похоже на его обычные крылатые эскизы — скорее сии невнятные каракули напоминали нечто остроконечное.

Шутер нашел друга здесь, немного поколебавшись подошел и сел рядом. Эрик вдруг смутился, сделал движение, чтобы скрыть свои каракули… Потом, оставив эти нелепые попытки, нервно рассмеялся.

— Эй, это что, луки? — поинтересовался заинтригованный Шутер, вглядываясь в лежащий перед гребнеголовым листок.

— Да, вроде того, — не очень уверенно согласился Эрик, — Я просто подумал, что…

Дальнейшая довольно сбивчивая речь гребнеголового сводилась к тому, что он хочет найти для себя какое-нибудь особенное оружие.

— Волшебный клинок, который удваивает силы того, кто держит его в своих руках? — скептически уточнил Шутер. Эрик порозовел и сердито возразил:

— Да нет, конечно. Просто оружие, которое мне будет лучше подходить. Ну, что-нибудь необычное, чтобы противник вообще не знал, как таким сражаются… К тому же, я думаю, мне больше подойдет что-то, не требующее большой физической силы. Что-то, действующее на расстоянии. Только я не знаю, что именно. Я даже ходил в арсенал с Катаной Кракен, но там не нашлось ничего подходящего.

— Понятно, — задумчиво проговорил Лизард и замолчал. Вдалеке раздался грохот — кто-то что-то уронил. Затем последовала приглушенная ругань, шум, и все вновь стихло.

— Наверное, это ужасно глупо звучит… — после паузы нерешительно сказал Эрик.

— Да нет, не глупо, — с каким-то отсутствующим видом проговорил Шутер, потом кинул на друга неуверенный взгляд, вздохнул и, кажется, решился:

— Может, тебе обратиться за помощью к доктору Муру? У вас ведь сложились очень неплохие отношения, насколько я знаю.

Теперь пришла очередь Эрика подозрительно коситься на Лизарда. Гребнеголовый никогда не упоминал в присутствии друга о своих особых отношениях с доктором. Однако стоило ли удивляться, что любопытный Шутер в курсе? Наверняка, Лизард просто опять следил за Эриком… Или даже за мастером Муром.

Гребнеголовый вздохнул и поднялся. Сворачивая и убирая за пазуху свой листок с каракулями, он мрачно заметил:

— Может быть, мертвый и правда подскажет мне что-то?…

* * *

В мастерской доктора Эрик с удивлением обнаружил гостя. Ольгерд Драгон вольготно расположился прямо за рабочим столом Мура, примостив свои локти в опасной близости от батареи склянок с эликсирами. Доктор, сидевший рядом, вопросительно обернулся на вошедшего Эрика, держа в руке уже ополовиненный стакан с огненной водой. Дополняла картину бутылка, которую Ольгерд ласково поглаживал своими грубыми когтистыми пальцами, кажется, не замечая того, что делает.

— Простите, я не вовремя, — пробормотал Эрик, собираясь сбежать. Гребнеголовый был смущен и озадачен одновременно. Он и не предполагал, что сдержанный мастер Мур может дружить с Ольгердом Драгоном. И тем более поражало, что они могут вот так вот вместе выпивать!…

Но Эрику не дали просто уйти. Ольгерд раскатистым басом заявил, что Эрик — хороший парень и должен остаться.

— Мы тебе рады, да, Мур? — икнув, завершил свою речь живой. Гребнеголовый с сомнением уставился на доктора. Тот обманчиво трезвым тоном поинтересовался:

— Вы пришли ко мне в связи с каким-то физическим недомоганием? Или, быть может, вам понадобился мой технический совет — взгляд со стороны на ваши разработки?

Эрик осторожно ответил, что хотел посоветоваться с доктором. Мастера Мура, кажется, обрадовал такой ответ.

Гребнеголовый сел рядом с парочкой собутыльников и принялся рассказывать Муру о возникших у него затруднениях. Ему было очень непросто говорить — и тому существовало сразу несколько причин. Во-первых, гребнеголовый сам не мог толком сформулировать, что он хочет. Во-вторых, подростку сильно мешало присутствие Ольгерда Драгона. Ведь раньше общение Эрика с Муром всегда протекало без свидетелей, и некому было давиться выпивкой, если гребнеголовому случалось перебить мертвого.

Но главное — мастер Мур был слишком пьян для этого разговора. Он постоянно уводил беседу в сторону, увлекаясь какой-нибудь очередной, затронутой вскользь, темой.

В какой-то момент Эрик уже совсем было решил отложить этот разговор на более удобный случай. Мертвый, как-то очень нехорошо, зло улыбаясь, рассказывал что-то о неком Вине, с которым не то дружил, не то враждовал. Гребнеголовому никак не получалось уловить. А Ольгерд, периодически прикладываясь к своему стакану, рассеяно слушал доктора, кивая и поддакивая.

— ...среди увлечений Вина попадались и очень нетипичные, несвойственные высокоинтеллектуальной расе мертвых. В частности, я нашел в его бумагах одну довольно занимательную тетрадь. Не более чем баловство, которое я никогда не одобрял… Однако вам, Эрик, может показаться любопытным описанная в этих записях конструкция, очень необычный лук, — завершил свой пространный диалог мертвый. — Сейчас я принесу вам это.

Мастер Мур поднялся, придерживаясь за стол металлическими пальцами, и отправился к двери в углу, к входу в свои жилые комнаты. Гулкий звук его шагов известил, что мертвый идет по лестнице…

Он довольно долго не возвращался. Ольгерд даже принялся рассказывать какую-то веселую историю, чтобы заполнить паузу. Однако от ее окончания Эрика спасло появление мастера Мура с пожелтевшей от времени тетрадью в руках.

Только лишь бегло просмотрев записи и эскизы, гребнеголовый сразу же понял — это оно. То, что он жаждал найти, не умея даже толком сформулировать свои желания.

Это совсем не было похоже на лук. Зато на рисунке присутствовали какие-то колесики, причудливо изогнутый корпус и проходящая через всю конструкцию веревка-тетива. Подросток забыл и о собственной неловкости, и о пьяном мастере Муре, и об Ольгерде. И просто полностью погрузился в изучение схемы.

Впрочем, Ольгерд через некоторое время напомнил о себе. Он повторил, что Эрик — хороший парень, и предложил ему выпить. Гребнеголовый, поколебавшись, согласился. Ему было любопытно, какова на вкус эта пресловутая огненная вода.

Первый же глоток ошеломил Эрика. Он закашлялся, с ужасом понимая, что почти не может дышать. Кашель, впрочем, быстро прошел — а вот дыхание и не подумало восстанавливаться.

— Что это с ним? — немного испуганно спросил Ольгерд.

— Судя по внешним симптомам, можно предположить острую непереносимость алкоголя, ведущую к отеку дыхательных путей и скорой смерти… Необходимо произвести разрез трахеи, вставить в полученное отверстие трубку круглого сечения и ввести в организм пациента мета-эликсир, — произнес доктор Мур совершенно спокойно. Затем добавил: — Было бы уместно, если бы вы постарались придать телу пациента статичное положение, пока я произвожу разрез…

Последним, что запомнил Эрик, были сжимающие его руки Ольгерда Драгона и склонившегося над ним с ножом мастера Мура.

* * *

Когда Эрик очнулся, его горло словно горело. Сквозь пелену слабости и затмевающей все боли парень едва мог воспринимать окружающую реальность. Его только и хватило на то, чтобы выпить предложенный доктором эликсир. Потом Эрик снова уснул.

Дальнейшее пребывание гребнеголового в лазарете запомнилось ему как мозаика из снов и странных разговоров — и он не смог бы сказать с уверенностью, что было явью, а что нет.

Например, Эрик хорошо помнил один из своих чересчур ярких и громких снов. Лазарет был безжалостно заполнен каким-то очень неприятным, режущим глаза светом. Границы помещения ускользали от внимания, размывались. Где-то на грани восприятия виднелись кровати, ширмы, потолок с перечеркивающими его балками. Хорошо знакомый лазарет, только какой-то слишком яркий. В центре, спиной к лежащему на кровати Эрику, высился Лорд Света. Кончик его хвоста в бешеном ритме метался из стороны в сторону. Почему-то гребнеголовый знал, что Альрек в бешенстве, хоть его лица и совсем не было видно.

Зато Эрик видел два других лица. Двое застыли перед Лордом Света, словно нашкодившие детишки. И это выглядело очень странно и нелепо. Насупленная физиономия виновато сутулящегося Ольгерда Драгона норовила отвернуться в сторону от Лорда Света. Мастер Мур, гордо выпрямившись, тоже смотрел мимо мужчины.

Альрек Драгон говорил — полы его одеяния порывисто дергались, волосы разметались по плечам… Гребнеголовый не мог вспомнить слов, лишь голос и общий тон. Разве что отдельные гневные фразы отпечатались в его сознании.

«Поверить не могу, что вы оказались способны на подобную глупость!»

«Выбирать себе в собутыльники ученика — какая феерическая безответственность!»

«Вы продемонстрировали редкостный идиотизм!»

«Лорд Света не может так кричать, — понял Эрик, — это просто сон...»

Успокоенный этой мыслью, гребнеголовый провалился в бессознательное еще глубже, утрачивая контакт со странной сценой.

Следующее видение, которое Эрику удавалось припомнить, кажется, было реальным — во всяком случае, вполне правдоподобным. Ольгерд Драгон замер над ним в полумраке, освещенный слабым светом принесенного им с собой фонаря. И бормотал сбивчивые извинения, не желающие иссякать даже после с трудом произнесенного Эриком «Это не ваша вина».

Был еще Шутер — но как-то мельком. Эрик был почти уверен, что Лизард проник в его палату вполне по-настоящему, однако детали этого визита в памяти пострадавшего не задержались.

Под вечер следующего дня Эрик все же пришел в себя окончательно. Его горло все еще болело, и он едва мог выдавить из себя больше слова зараз, но все же ощущал себя самим собой. Реальность больше не путалась со сном.