Тёмная сторона луны (джен)

— Вопрос можно? — спросил Причард Поттера, когда остальные разошлись, да и Поттер уже запер сейф.

— Можно, — отозвался Поттер удивлённо.

— Скажи, чем Лео Вейси хуже Винда?

— Вейси? — изумился Поттер. Он не слышал ничего о нём уже, пожалуй, больше года — и никак не ожидал услышать. — А при чём тут Вейси?

Неужели он имеет к этому какое-то отношение? Да нет, бред — как бы Поттер ни относился к Леопольду Вейси, представить это он не мог. Хотя…

— Или Лестрейнджа, — не стал отвечать Причард. — Или ещё сотен, даже не десятков тех, в кого ты веришь и кому помог и помогаешь. Мне интересно, почему ты всем даёшь шансы — только не ему?

— Ты о каком шансе говоришь? — Поттер даже сел назад, за стол. — Грэм, я был бы весьма признателен, если бы ты сказал прямо, что ты хочешь.

— Хочу получить ответ на свой вопрос, — сказал упрямо Причард. — Почему ты готов понять любого, кроме Вейси?

— Да нет, почему же — я прекрасно Вейси понимаю, — холодно ответил Поттер. — О каком таком шансе идёт речь? Ты мне предлагаешь взять его обратно и простить?

— А ты взял бы? — сощурился Причард.

— Нет, не взял — даже если бы и мог, — отрезал Поттер. — Тебе объяснить причину?

— Объяснить, — Причард глядел мрачно и упрямо. В чём же дело? Почему вдруг всплыло это имя? Причём именно сейчас? И вообще, какое дело Причарду до Вейси? Они вроде бы и не общались близко…

— Потому что человеку, позволившему себе такое, доверять нельзя. Тебе это не очевидно?

— Вот об этом я и спрашивал, — Причард дёрнул углом рта. — Винду ты шанс даёшь — даже сейчас! Восемь трупов — это ведь не аргумент… и нет — я не к тому, что ты неправ. Прав — в конкретном данном случае. Но давай возьмём тех же Пожирателей — они чем этот шанс заслужили? Лео Вейси никого не убивал — он вообще навредил, по сути, исключительно себе. Сколько дел было раскрыто за то время, что он Феликс пил? И сколько из них — благодаря простой удаче? Да — это играло ему на руку, но ведь пострадавших нет? Не так ли?

— Что ты хочешь? — спросил Поттер, с неподдельным интересом разглядывая Причарда. Надо же… а он и не подозревал, что они с Вейси были… и, по-видимому, остались дружны. А дружить Причард умеет — это Поттер знал отлично. Вот в чём-в чём, а в предательстве его заподозрить было невозможно. — Он не может вернуться в аврорат — и дело не в моём желании. Даже если я хотел бы, я бы просто права не имел доверять ему, как прежде.

— Но ты не хочешь, — добавил Причард.

— Не хочу. Грэм, если ты не скажешь то, что собираешься, немедленно, я пойду — суббота, вторая половина дня… у меня есть план, чем заняться.

— Дай ему шанс, — попросил Причард. — Не вернуться к нам, конечно — я прекрасно понимаю, это невозможно. Но представь, как это — заниматься всякой ерундой после нашей службы. Он же жил всем этим. Потому и вляпался же! Слушай, — он подался к Поттеру. — В Академии ушёл преподаватель курсов по работе с уликами. Лео нужно это место! Но ведь Уильямсон придёт к тебе и…

— Сдурел? — изумлённо перебил его Поттер. — Грэм, ты наркомана хочешь подпустить к вчерашним детям?

— Он не наркоман, — Причард с шумом выдохнул. — Был им, да — но это всё же не совсем наркотик. Не в привычном смысле. Вейси больше никогда к этому дерьму не прикоснётся!

— Даже говорить об этом не хочу, — отрезал Поттер. — Что за дикая идея?

— Тогда объясни мне, почему, — настойчиво потребовал Причард. — И ответь на мой первый вопрос: чем Вейси хуже Винда или Лестрейнджа?

— Ни один из них не… — начал было Поттер — но запнулся. Однако Причард догадался, что тот хотел сказать, и подхватил:

— …не работает с детьми? Да что ты? Я, конечно, в дела фонда не влезал, но слышал краем уха что-то там об опекунстве. Ну так чем он хуже? Уж не говоря о том, что какие, к дракклам, дети? Всем по восемнадцать!

— Почему меня об этом просишь ты? — спросил Поттер.

— Потому что знаю об освобождающемся месте, — Причард сжал кулак и отогнул мизинец. — Потому что мне не всё равно, — он отогнул второй. — Потому что меня бесят невесть откуда взявшиеся у тебя двойные стандарты, — он отогнул третий. — Потому что я хочу понять хотя бы, что произошло с тобой, пока меня не было, — он отогнул четвёртый, — и как мне теперь с тобой общаться, — Причард растопырил пальцы и поднял руку.

А ведь в самом деле. Почему он, Гарри, так злится на Вейси? Почему даже мысль о том, чтобы ему помочь, вызывает у него такое возмущение? Причард прав сто раз: Вейси даже сравнивать нельзя с тем же Виндом, не говоря уж о Лестрейнджах. И это он ещё не знает про Мальсибера…

— Я тебе отвечу завтра, — негромко проговорил Поттер. — На все пять вопросов разом. Подойдёт?

— Вполне, — Причард тут же сбавил тон.

— Я не знал, что вы дружны, — признался Поттер.

— Да мы, знаешь, не были до моего возвращения, — признался Причард. — Но сейчас сошлись, да.

— Ты бываешь у него? — так вот почему Причард так резко реагировал на дело Винда. Но как странно… почему сошлись и именно сейчас? С чего вдруг? Причард никогда не страдал избыточной эмпатией, так что принцип «найди того, кому хуже, чем тебе, и помоги», в его случае навряд ли бы сработал… хотя, как любит говорить сам Грэм, как знать, чего не знаешь.

— По субботам я, как правило, у них обедаю, — ответил Причард. — Сейчас тоже собираюсь.

— Он вернулся к родителям? — да, со стороны Вейси это было самое разумное. В конце концов, Гарри вовсе не желал ему ни зла, ни бед — просто не хотел иметь с ним дела. Если он не перепутал, Вейси разводили книззлов — значит, и занятие нашлось.

— Он женился, — в глазах Причарда мелькнул непонятный Гарри вызов, а по губам скользнула странная усмешка.

— Женился? — удивился Поттер. — Это здорово. Я рад, — искренне сказал он и спросил шутливо: — Красивая?

— О да, — Причард сделал восхищённое лицо. — У него совершенно изумительная жена — и хотя бы ради неё он к Феликсу больше не притронется.

— Я сказал — отвечу завтра, — напомнил Поттер.

— Может, ты с ним встретишься? — спросил Причард.

— Может быть, — ответил Поттер и поднялся. — И на это тоже я тебе отвечу завтра. А теперь пойдём — тем более, тебя, оказывается, ждут.

— Дай ему шанс, — с нажимом попросил вставший следом Причард. — Ты знаешь — я редко за кого-нибудь ручаюсь. За него — готов.

— Это аргумент, — серьёзно сказал Поттер. — Обещаю, завтра мы поговорим. Не дави, — попросил он, и Причард сделал короткий жест ладонями, будто бы сдаваясь.

— Завтра воскресенье, — напомнил он.

— Мордред, — Гарри рассмеялся. — Впрочем, времени так мало, что я завтра всё равно приду к полудню — заходи, как сможешь.

— Я с утра сяду за Омут — там работы непочатый край, — ответил Причард. — В полдень загляну.

— Договорились, — они вместе вышли из кабинета и пошли к лифтам, вновь заговорив о деле Скабиора.

Распрощавшись с Причардом, Гарри аппарировал домой — и там на несколько часов забыл и об этом разговоре, и о работе в целом. Когда-то, когда он был ещё стажёром, а затем и младшим аврором, он не умел вот так переключаться и даже дома продолжал думать о расследуемом деле. Научиться этому ему помог Тедди Люпин — малышам ведь всё равно, к чему вы там привыкли, они требуют внимания, и крестник Гарри умел делать это лучше многих.

Но это было давно — а теперь Гарри научился просто запрещать себе обдумывать дела, возвращаясь домой. Изменял он этому правилу крайне редко, лишь когда обстоятельства вынуждали его к этому, и сейчас всё же был не тот случай. А вечером, когда они с Джинни легли и когда она уже уснула, он вернулся в мыслях к разговору с Причардом. Его самого очень занимал вопрос, почему он так категорично судит Вейси. В самом деле, ведь обычно он был склонен верить в лучшее и действительно предпочитал давать второй шанс. Здесь же даже мысль об этом ему была неприятна — и Гарри собирался разобраться сам в себе.

В сущности, ведь Причард сказал вещи совершенно справедливые: если сравнивать того же Винда с Вейси, первый, безусловно, проиграет. Однако же по-человечески Винд был Гарри и понятнее, и ближе — и намного симпатичнее.

Вопрос в том — почему.

Объективно говоря, сравнивать пусть бывшего, но егеря с пусть и бывшим, но аврором было попросту смешно. И ведь Вейси в самом деле никому, кроме себя, не навредил — хотя после того, как Гарри узнал про Феликс Фелицис, вопрос с действиями Лео во время штурма Билле Мёдба оказался для Поттера открыт, и он так его и не закрыл. И всё же…

Просто он воспринял всю эту историю как личное предательство — осознал вдруг Гарри. И этот факт… или это ощущение до сих пор стояло между ними — и теперь Гарри предстояло или отказаться от него, или же принять и решить, имеет ли он право принимать решение о чужой судьбе, исходя из собственной обиды.