Тёмная сторона луны (джен)

— Побрейся наголо, — вдруг засмеялась Фоссет. — А я просто перекрашусь. Вот что делать с Джимми — непонятно.

— Вариант, — без тени улыбки согласился Причард. — Хотя и слабенький — но вариант.

— Для начала, — сказал Поттер, — мы введём обязательный контроль волшебных палочек для всех, входящих в аврорат, включая нас самих — и не только поутру. Всегда. Не секрет, что дежурные у своих их проверяют только утром — а потом нередко опускают эту процедуру. Неудобно — но мы пока потерпим.

— Как ты это объяснишь? — спросила Фоссет.

— Скажу, что пропали некие улики, — отмахнулся Поттер и пошутил: — Видишь, как удобно быть начальником: никто не задаёт неудобные вопросы. Но, вообще, решение, конечно, временное. С Джимми я поговорю — ему стоит знать об этом.

— По идее и по логике, — мрачно сказал Причард, — твой секретарь вполне мог набрать здесь образцы на всех.

— И не только нас, — согласился Поттер.

Они замолчали, мрачно глядя друг на друга.

— Ну, — заговорила первой Фоссет, — по идее, есть одна универсальная защита. Только мы все будем мокрые с ног до головы. И я не знаю, как долго это делать.

— Да я в жизни не пробью хоть сколько-нибудь быстро Водопад воров, — скептически проговорил Гарри. — Это лет на пять затянется — даже если я сегодня пойду к министру и выложу ему всё, как есть. А потом дам интервью «Пророку». Но, вообще, идея хороша: поставить бы его у входа в министерство…

— …а министра дважды проверять: на входе в министерство и в его кабинет, — подхватила Фоссет. — Должность ключевая — надо быть уверенными в том, что это он.

Шутка слегка разрядила атмосферу, и Гарри постарался закрепить успех:

— Заодно, возможно, Скитер станет тут бывать пореже — это ж сколько ей потом укладывать причёску!

Они рассмеялись.

— Воспоминания надо всё равно досмотреть до конца — все, — сказал Причард. — Но, вообще-то, новость неплоха: похоже, что никто из наших в этом не замешан.

— Это плюс, согласен, — кивнул Гарри. — Да ещё какой! Однако уже почти утро — и, поскольку крайне маловероятно, что мы найдём в воспоминаниях кого-нибудь ещё, я приказываю вам обоим идти спать и не появляться здесь до полудня, а лучше до обеда. Это всё сейчас мы отправим ко мне в сейф — и я не позавидую тому, кто попробует его открыть, пусть даже в моём обличье. Спать! — оборвал он открывшего было рот Причарда. — Я уверен, что бессонные ночи у нас ещё будут — но попозже.

Спорить с ним никто не стал, а Причард даже душераздирающе зевнул и потёр глаза — на взгляд Поттера, несколько демонстративно. Из министерства они вышли на рассвете — и расстались, аппарировав с его ступеней, благо в такой час улица была пуста.

Дома Гарри встретила сова — незнакомая ему и крайне недовольная, она сидела на столе, и, едва завидев Гарри, захлопала крыльями, и, громко закричав, подлетела к нему, и, усевшись на протянутую руку, больно его клюнула.

— Ну извини, — сказал он примирительно, отвязывая послание от её лапы. — Ты вполне могла оставить это здесь — мне бы передали. Кто-то же тебя впустил!

Сова ухнула, и, недовольно потряся хвостом, оттолкнулась от его руки, и вылетела в открытое по случаю жары окно. Гарри развернул пергамент, и сон слетел с него, словно от ледяного душа. Писал Сириус — прося зайти к нему поговорить, когда Гарри сможет. Невесть почему, сердце у него сперва сжалось, а потом забилось, но совсем не радостно. Вряд ли Сириус решил вдруг так мириться — значит, что-то с ним случилось... или, может быть, он что-нибудь решил и считает необходимым поделиться этим с Гарри.

Поттер глянул на часы. Было около пяти утра — явно слишком рано, чтоб являться в гости. Будь бы между ними всё по-прежнему, он бы, разумеется, не стал стесняться, но сейчас явиться в такую рань Гарри счёл неправильным. Надо подождать хотя бы до восьми… а лучше бы до девяти утра — заодно поспать немного. Хотя разве он уснёт теперь? Можно… В принципе, можно прогуляться к дому Сириуса — и посмотреть на окна. Если он не спит, может, он его увидит? Или просто тихо постучать… да, пожалуй, можно тихо постучать — если его ждут, Сириус услышит, ну а если нет — он вернётся в девять. Вдруг действительно случилось что-то срочное — ведь сова-то прилетела явно за полночь. Что могло произойти за те пять… ну пусть шесть часов, что они не виделись? Мерлин, что могло случиться?

Мучить себя дальше Гарри не стал и аппарировал прямо в тупичок, где стоял нынешний дом Сириуса. Поднялся по ступенькам, постоял немного, а потом постучал — действительно негромко и всего-то дважды.

Дверь открылась сразу: его явно ждали. Гарри вошёл в дом и увидел Сириуса, выходящего в прихожую из гостиной — ещё более бледного, кажется, чем обычно, и с покрасневшими… Гарри очень надеялся, что просто после бессонной ночи, глазами.

— Кто их написал? Скажи! — спросил он, даже не здороваясь.

Гарри растерялся. Этого вопроса он почему-то совершенно не ожидал — вообще не подумал, что его об этом спросят.

— Да какая разница? — спросил он, оттягивая время и надеясь, что, возможно, Сириус на что-то отвлечётся — а он пока успеет придумать, как ему рассказать правду. — Разве это важно?

— Я хочу такой же, — отрывисто ответил Сириус. — Этот ведь ты не отдашь.

— Я не… — Гарри запнулся. Мерлин, Мордред и кто ещё там есть — какой же он дурак! Кретин, не подумавший о самой простой и естественной реакции! Да ему не в Авротате место, а в какой-нибудь зеленной лавке, с такими-то способностями к анализу!

— Я бы тоже не отдал, — перебил, неправильно поняв его заминку, Сириус. — Я же не прошу. Я просто закажу такой же. Скажи только, у кого? Сколько бы ни стоило — неважно!

— Это был подарок, — очень тихо сказал Гарри, лихорадочно соображая, что ему теперь делать. Назвать имя автора было попросту немыслимо — он не представлял, что будет с Сириусом, когда он узнает, кто в буквальном смысле приложил руку к только что случившемуся с ним чуду. Но и не называть было нельзя… — Я сведу вас, — сказал он решительно. — Дай мне пару дней. Я не думаю, что он просто так с тобою встретится — он живёт очень замкнуто. Подождёшь?

— Да, подожду, — Сириус нервно и почти болезненно улыбнулся. — Извини, что сдёрнул среди ночи.

— Я не спал, — Гарри тоже, только много мягче, улыбнулся. — Только что домой вернулся — а там твоя сова. Обругала меня, клюнула и улетела.

— Вся в меня, да? — усмехнулся Сириус.

— Совы всегда похожи на своих хозяев, — с полуулыбкой согласился Гарри.

— Да я только взял его, — Сириус пожал плечами, словно бы оправдываясь. — Не представляю, когда он мог набраться. А ты, значит, торчишь там по ночам? В своём аврорате?

— Иногда бывает, — у Гарри было ощущение, что он пробирается по заставленному смертельными ловушками коридору. — Дело сложное, а времени немного — вот и просидели до рассвета.

— Что за дело? — легко спросил Сириус.

— Я не помню, рассказал ли я тебе, — почти обречённо заговорил Гарри, понимая, чем закончится их разговор, — но несколько лет назад мы создали фонд поддержки оборотней — при отделе их защиты в министерстве…

…— Я уже боюсь спрашивать, почему ты выбрал именно его, — сказал после долгого молчания Сириус, когда Гарри закончил наконец рассказывать. — Мне кажется, в этом вашем нынешнем мире всё перевернулось с ног на голову.

— В данном случае мы выбрали Винда только потому, что больше некому было вытащить из леса тех, кто там прятался, — без малейшей надежды на понимание ответил Гарри. — За ним пошли те, кто не поверил бы больше никому — и потом, каждый заслуживает второго шанса. Да, я помню, кем он был — но, думаю, ты тоже помнишь, как тогда относились к оборотням. Сколько у него было шансов стать другим?

— Я знал одного, который стал, — резко сказал Сириус.

— Это было позже, — вздохнул Гарри. — И свой шанс он получил от Дамблдора. Винду же такого не дали — и потом, не стоит сравнивать родителей Ремуса и проститутку из даже не самого хорошего борделя.

— Это повод идти к Грейбеку? — сумрачно и напряжённо спросил Сириус.

— Я не знаю, — честно сказал Гарри. — Но ты знаешь — я могу его понять. Вот так вдруг, среди войны — тогда как раз шла первая — оказаться выброшенным за борт… Если ты при этом вырос в Лютном, найти свою собственную банду — решение естественное и вполне логичное. Впрочем, что бы ни было — егерей одиннадцать лет назад амнистировали, а за остальное, в некотором смысле, полагаю, он сейчас расплачивается. И кем бы он ни был прежде, я буду защищать того, кого подставили — даже если он на чей-то взгляд заслуживает Азкабана.

— Ты так смотришь на меня, — сказал Сириус, нервно дёрнув углом рта, — будто бы готовишься провалить экзамен. Мне.

— Да я не боюсь уже, — грустно улыбнулся Гарри. — Я уже всё провалил — и сейчас просто повторяю. Неприятно всё равно, хотя привычно.

— Да нет, — Сириус нервно заходил по комнате — а Гарри, следя за ним глазами, задался вопросом, где сейчас портрет. В спальне наверху, наверное? — Нет, это я могу понять. Наверное. По крайней мере, ты прав в том, что этому Винду было тяжело. Это не оправдывает его, но я это понимаю. Рем рассказывал мне… немного, но да, я могу понять, — повторил он, словно убеждая сам себя. — Мерзко, но я понимаю. Если б дело было только в этом… Гарри, я хочу понять тебя, я действительно хочу! — выкрикнул он. — Или как-нибудь привыкнуть… но… Ладно — я не собирался говорить об этом, — оборвал он сам себя. — Не сегодня, не сейчас. Надо было кофе тебе предложить, наверное?

— У тебя есть кофе? — почему-то очень удивился Гарри.

— Я даже варить его умею! — ответил Блэк насмешливо. — Показать?

— Давай, — кофе Гарри не хотелось, но сейчас он согласился бы даже на зелёный чай, вызывавший у него стойкую ассоциацию с настойкой сена.

— Хочешь, пойдём на кухню, — позвал Сириус — и Гарри показалось, что между ними что-то всё же изменилось. Он не знал, не выдумал ли он это, не показалось ли ему, и совсем не был уверен, что, если так произошло, это вскоре не изменится, но схватился за это ощущение и решил не думать пока больше ни о чём.

Хотя бы в это утро.