Тёмная сторона луны (джен)

Интересно Скабиору не было, но он всё-таки сел вперёд — и, когда они взлетели и Мальсибер стал рассказывать, как всё это работает и как он учился и получал лётные права (абсолютно честно — он же в самом деле хотел научиться!), не заметил, как увлёкся. Это было совершенно непохоже на метлу — и это было здорово. А Мальсибер рассказывал о дельтапланах, о ещё каких-то маггловских приспособлениях для полёта, и Скабиор в какой-то момент перестал всё время держать в голове, с кем он разговаривает и что вообще здесь делает. Ему стало, наконец, легко — так, как нередко бывало прежде, когда он обнаруживал любопытного собеседника или какое-то новое явление, всерьёз его заинтересовывавшее.

Когда они сели, Мальсибер, уже заглушив двигатели, напомнил:

— Вы — Джон Блэк. И вы просто мой гость из Великобритании — больше они не знают ничего. Будете рассказывать о фонде — постарайтесь, пожалуйста, делать это отстранённее, потому что, если выяснится вдруг, кто вы такой, я не поручусь, что местная кавалерия не сдаст вас британскому аврорату.

— Кавалерия? — переспросил Скабиор.

— Здесь довольно сложная система аврората, — пояснил Мальсибер. — Если коротко, то есть авроры, а есть помесь отрядов британского ДМП и авроров, которые имеют право заниматься только местными делами. В некоторых провинциях — в частности в той, куда мы с вами приглашены сегодня — все дела ведут исключительно кавалеры или, как их называют там, райдеры, а авроры присоединяются к ним только в исключительных случаях. И вот эти райдеры нас сейчас и встретят… я вам говорил уже, что здесь туда охотно берут оборотней. Я не думаю, что они станут проверять вас — и всё же будьте осторожнее, — попросил Мальсибер, поднимаясь.

Оборотни-авроры? О да, Скабиор хотел бы их увидеть!

Он и не подозревал, насколько скоро сбудется его желание: собственно, это произошло, едва они вышли из самолёта. Возле трапа их ждала женщина лет, наверное, сорока с резким и обветренным лицом и собранными на затылке тёмными волосами.

— Райдер Кларк, — представилась она. — Мистер Мальсибер, мистер…

— Блэк, — ответил Скабиор, совершенно неприлично вперившись в неё: всё же он впервые в жизни видел оборотня и аврора, так сказать, в одном лице. — Джон Блэк.

— …мистер Блэк — ваши палочки, пожалуйста.

— Пожалуйста, — Мальсибер с вежливой полуулыбкой протянул ей свою волшебную палочку — почти белую и очень изящную, и Скабиор едва сдержал удивление: он прекрасно помнил, что та ещё во время их дурацких гонок была красной. Впрочем, задавать вопросов он не стал и молча протянул этой Кларк свою. Проверка оказалась на удивление короткой, и, как только палочки вернулись к своим владельцам, райдер протянула им обоим руки и сказала:

— Я вас провожу на место. Аппарируем. Готовы? — и, не дожидаясь их ответа, крепко взяла их за предплечья — и мир снова схопнулся.

Развернулся он опять на берегу — тёмная вода белой пеной билась о большие валуны, а сырой холодный ветер сеял мелкий дождь. Всё это напоминало бы Оркнеи, если бы не густой лес, заканчивающийся почти что у воды, и совершенно другой запах. Это была пресная вода, мгновенно понял Скабиор — она пахла рыбой, водорослями, но не солью и не тем, названия чему он не знал, но что всегда встречал только в морском воздухе.

— Вам слегка не повезло с погодой, господа, — в голосе высокого крепкого мужчины лет шестидесяти в плотной брезентовой куртке не слышалось ни грана сожаления. — Майкл Уорд, — представился он. У него было загорелое, обветренное лицо с резковатыми чертами и глубоко посаженными тёмными глазами, и с его правого виска за ухо уходил широкий грубый шрам.

— Ойвен Мальсибер, — ответил тем же спутник Скабиора, надевая свою замшевую куртку с длинной бахромой. — Джон Блэк — мой британский гость. Мистер Уорд, я весьма признателен за то, что вы согласились нас принять.

— Предложение было уж больно соблазнительным, — усмехнулся иронично Уорд. — Начнём с экскурсии?

— Предложение? — тихо спросил Скабиор Мальсибера, когда они двинулись по выложенным в виде ступеней камням наверх. Куртка, данная ему Мальсибером, оказалась очень кстати — он поддёрнул ворот и наложил на себя защищающие от дождя чары. — Какого рода?

— Я давно хотел нанять таких сотрудников, — отозвался Мальсибер, с любопытством крутя головой и разглядывая окрестности.

— И в чём проблема? — спросил Скабиор с насмешкой. — Что, американские законы вам мешают?

— В некотором роде да, — Мальсибер наклонился и на миг коснулся ладонью пышного зелёного мха, в изобилии росшего вдоль тропинки. — Я имею право нанимать только людей с дипломом, аналогичным британским ТРИТОНам — а оборотням у нас по-прежнему сложно получить образование. Штаты — не Канада, там всё ещё хуже, чем в Британии… но, как правило, американцы отправляют своих детей учиться сюда — да и сами в большинстве своём переезжают. Что является причиной уже, я бы сказал, застаревшего конфликта. Но закон не запрещает мне нанимать иностранцев с соответствующими или аналогичными дипломами, — подмигнул он Скабиору.

— Здесь одно из самых крупных поселений оборотней во всей Канаде, — заговорил Уорд, едва они, наконец, одолели все ступеньки. — Нас здесь около двух тысяч — самих оборотней, конечно, меньше, мы здесь живём с семьями.

— Меньше — это сколько? — спросил Скабиор.

— Шестьсот двадцать восемь, — без запинки отозвался Уорд. — В обычное время территория острова целиком открыта как для жителей, так и для аппарации — и, конечно, у большинства здесь есть камины. Но за сутки до полнолуния и в течение суток после него аппарация и камины закрываются, и попасть сюда можно порталом, на метле или водой. Это первая ступень защиты, — они вышли на маленькую площадь, в центре которой стоял фонтан в виде чаши, в центре которой на высоком каменном восьмиграннике сидел бронзовый волк. Из пастей небольших бронзовых волчьих голов, прикреплённых к каждой грани восьмигранника, текли прозрачные водяные струйки, а на борту чаши кто-то забыл чашку.

— Красиво, — заметил Мальсибер, подходя к фонтану.

— Здесь есть водопровод, — сказал Уорд. — Это просто украшение — ну и дань традиции. Хотя в жаркий день дети любят тут играть — да и птицам пить удобно. Вторая ступень защиты активизируется за час до восхода луны — чары непростые, но весьма удобные, министерство ежегодно обновляет их, но мы всё равно их проверяем каждый месяц: случись им оказаться неисправными, может быть беда. Чары эти не пропустят на остров никого, имеющего разумное сознание — и не выпустят того, у кого оно отсутствует. Райдеры и авроры могут их снимать — у них есть амулеты — на свой страх и риск. Но пока такого не случалось. С этого момента находиться здесь легально могут только местные и те, у кого есть разрешение, подписанное всеми членами совета общины. Пойдёмте, — позвал он и первым пошёл по одной из мощёных разнокалиберной, но очень аккуратной круглой деревянной брусчаткой дорожек.

Скабиору казалось, что он попал в чью-то — может, даже свою собственную — мечту. Сбывшуюся сказку, пусть и страшноватую, но наверняка хорошо кончающуюся. Значит, можно всё-таки спокойно жить — и не бояться самим кого-то обратить случайно, и не вызывать у окружающих ни ненависти, ни страха. И как всё продумано! Если всё устроить так же — и узнать бы как-то эти чары — может, выйдет всё-таки нормально жить и в Англии?

— Я правильно понял, — спросил Мальсибер, слегка отставший было, разглядывая дома, мимо которых они шли, но теперь нагнавший их, — что, если аврор или райдер, по какой-то причине оказавшийся здесь в полнолуние, погибнет, его убийцу не накажут?

— Всё зависит от конкретной ситуации, — ответил Уорд, и в его голосе Скабиору почудилась сдержанная гордость. — Если они здесь найдут преступника, и он их убьёт, или это сделает кто-то из живущих здесь людей — накажут. Но если они просто сунутся, куда не надо, и попадутся на зуб тому, кто не пользуется аконитовым — то нет.

— Разве закон не требует обязательного приёма аконитового? — удивился Мальсибер.

— Отнюдь нет, — хмыкнул Уорд — и продолжил, кажется, с насмешкой. — Аконитовое обязательно для тех, кто, к примеру, остаётся в госпитале или же на службе. Его многие не любят — и, в конце концов, ведь это наше дело, не так ли? Закон ведь не различает тех из нас, кто окажется на обычной улице в зверином виде — пил ты аконитовое или нет, тебя можно убивать каким угодно способом. Хоть расчленить на части. Но зато здесь, у себя, мы вольны делать так, как мы хотим. В некоторых общинах аконитовое обязательно — мы здесь позволяем обходиться без него с условием, что те, кто это делает, обязаны носить дополнительный браслет.

— Что за браслет? — спросил Скабиор.

— Я покажу, — пообещал Уорд. Дома между тем закончились вместе с брусчаткой, и тропинку теперь засыпал мелкий тёмно-серый щебень. Вокруг был лес, дождь усилился, и Скабиор с Мальсибером наложили на себя отталкивающие воду чары. Наконец минут через пятнадцать весьма энергичной ходьбы тропинка упёрлась в высокие, футов в семь ворота в таком же высоком частоколе из толстых, заострённых наверху брёвен. — Третья ступень, — сказал Уорд. — Сейчас они открыты, — он толкнул правую створку, и она поддалась на удивление легко для двери, сделанной из дерева дюймов в десять толщиной и обитой толстым слоем металла, — и любой может здесь ходить свободно. Но за час до полнолуния ворота закрываются на засовы и на ключ — с двух сторон — и запечатываются чарами. Если вдруг внутри остался человек, сработают сигнальные чары и его выбросит за ограждение. Наконец, браслеты, — он остановился, и достал из кармана два простых металлических браслета, и протянул своим гостям. — Во-первых, они срабатывают как порталы и за час до полнолуния принудительно переносят обладателя сюда. Во-вторых, они не позволяют перебраться через стену — при том, что волку вообще сделать это физически невозможно. И, в-третьих, они не позволяют нам как волкам подойти к человеку ближе, чем на десять футов. Мы все носим их — но те, кто не пьёт аконитовое, надевают два. На всякий случай.

— Вы, по-моему, предусмотрели всё, — с восхищением сказал Мальсибер.

— Мы надеемся на это, — кивнул Уорд. — По крайней мере, инцидентов у нас пока не было. И надеюсь, что не будет.

— А что делать тем, кто живёт отдельно? — спросил Скабиор. — Это не запрещено же?

— В целом вариантов два, — ответил Уорд. Мальсибер соступил с дорожки и, наклонившись, разглядывал теперь что-то в траве. — У нас есть особый дом с комнатами, где оборотни со стороны могут отоспаться после полнолуния — я вам покажу его. Обычно они приходят сюда вечером — у всех них есть порталы, не считая вот таких браслетов — и остаются на сутки или двое. Это небесплатно, — добавил он с ухмылкой, — но единой платы нет — обычно оставляют сумму, как за пару суток в гостинице, но, если у кого-то денег нет, мы его не выгоним, конечно. Но я не припомню, чтобы кто-то, кроме эмигрантов в их первые два-три месяца, не заплатил. Те же, кто предпочитает проводить эту ночь дома, обычно ставят те же чары на какую-нибудь часть участка — правда, это стоит дорого. Ну и аконитовое пьют — с ним вообще всё стало просто. Можно и без чар — но тут уж на свой страх и риск. Что вы там высматриваете? — добродушно улыбнувшись, спросил он Мальсибера.

— Грюмошмели, — отозвался тот, выпрямляясь. — Я сто лет не видел их… в моём детстве они были повсюду, но с тех пор, как переехал в Сан-Диего, я их не встречал.

— Мы их тут разводим, — Уорд подошёл поближе и тоже наклонился над травой. — Осенью мёд будет — хотите, можем пару пинт зарезервировать за вами.

— О, хочу! — Мальсибер просиял. — У меня два компаньона — целитель и зельевар — и они за них передерутся.

— Если у нас сложится сотрудничество, сможете забрать самостоятельно, — пообещал Уорд. — Если нет — пишите в октябре. Я вам оставлю.

— Вы сказали, что покажете гостиницу, — нетерпеливо напомнил Скабиор.

— Покажу, — успокаивающе кивнул Уорд. — Это нужно возвращаться. Если вас интересуют грюмошмели, — обратился он к Мальсиберу, — я вас познакомлю с Эстер. Она ими занимается — и всё вам покажет с удовольствием… а мы пока что побеседуем подробнее с мистером Блэком.