Ольга (джен)

Офис Ночного Дозора. Наши дни.

-Катюша, это Дашкова? — на всякий случай уточнил Антон, — Светлейшая Лен…, тьфу ты, Питера?

-Она самая, — лениво кивнул шеф.

-Просто хотел убедиться, что мы говорим об одной и той же женщине, — Городецкий поджал губы, — честно говоря, на меня Екатерина Романовна при встрече произвела несколько иное впечатление.

Перед глазами тут же встала стройная, резкая в движениях женщина. С громким голосом, не терпящим возражений тоном. Женщина с колким взглядом, перед которой Лефорт смолкал и как бы уходил на второй план. Строгая директриса, которой невозможно сказать «нет». Живущий своей работой трудоголик. Одно воспоминание о ней заставило дозорного поежиться как от пронзительного питерского ветра. Таких женщин не любят, не оберегают. Правда, стереть её из памяти тоже было довольно сложно.

-Не забывай, — улыбнулся Гесер, — что ты видел Екатерину Романовну, прошедшую огонь и воду. питерский огонь, и питерскую же воду, разумеется. Франц Лефорт, прежде, чем начать за нею ухлестывать, лет сто её изводил, не выбирая средств. Вот так из Катюши одна тысяча семьсот семьдесят пятого года розлива и произошла Хозяйка Главного Дозора Страны. В честь которой назвали знаменитую боевую машину*. Я, кстати, был как-то под огнем такой установки. Ну, доложу я, было светопреставление! Все поле за час снарядами пропахало. Живого места не было! Я еле в Сумраке на четвертом слое укрылся. Но молодая, тридцатилетняя Катюша тоже была не так проста, какой все её видели. А как она меня на выборах нагнула!!!!!!!!!!!

Нравы в России стали куда свободнее со времен Ивана Грозного. А уж во время правления трех императриц и подавно. Правительницы, почти не таясь, жили с полюбовниками, рожали детей, наряжались, кокетничали. Разумеется, попасть в царскую опочивальню любой мужчина «с улицы» не мог. Хотя времена тогда были другие, и цари без охраны по городу в каретах ездили, в церквях молились, нищим собственноручно подавали. Царские отпрыски болели всеми теми же болезнями, какими хворали дети прислуги. Но определенный политес в интимной сфере сложился.

Случалось, и довольно часто, что царице-матушке на прогулке, или в театре, приглянулся молодой офицер. Это сейчас можно потихоньку через интернет познакомиться. А тогда процедура обретения личного счастья была трудная и до предела затянутая. Участвовали в ней только женщины. Знакомились с офицером царские фрейлины. Они же ездили в полк, договаривались с его начальством. Неделя-другая, и миловидный юноша уже охранял какие-нибудь отдаленные дворцовые ворота. Дальше в ход шли подглядывания и подслушивания. Сборы всей возможной информации. Рост, вес, размер сапог. Амурные подвиги, непристойные хвори, наследственность. И все это для того, чтобы государыня, наконец, соизволила в карете мимо юноши проехаться.

Затем, коли вблизи молодой человек был все так же хорош, как издали, его переводили к дверям получше. В помещении. Туда, где царица могла пройти, отправляясь на прогулку. Финальной стадией приближающейся развязки был пост у дверей спальни. К этому моменту уже любой, даже самый последний тугодум догадывался, что от него требуется. Но первой на эту амбразуру вновь бросалась верная фрейлина. И от того, как офицер ночью потрудился, могла вся его дальнейшая карьера, а то и судьба, зависеть. Под утренний кофий царица получала полный отчет. Свои красочные рассказы опытные фрейлины подкрепляли характерными жестами, уточняющими "размеры" и предпочитаемые позиции. А полковые товарищи тем временем молодого человека от всей души поздравляли. Но с тем же успехом одна ночь могла навеки перекрыть все блестящие перспективы не только во дворце, но и на службе.

Этот сложный громоздкий механизм был тотчас же усвоен всеми знатными столичными дамами. Иметь любовника было можно, модно и даже обязательно. И все знали, что путь к сердцу и перинам обожаемой женщины зачастую лежит через её рано овдовевшую подругу или приживалку. Гесер этой дорогой часто хаживал. Да с таким успехом, какой иному молодому офицеру и не снился. И так в том преуспел, что о гареме своем не скучал и даже не вспоминал более. Опасное это дело, гарем. И затратное.

-А чем опасно-то? — удивился Антон.

-Бабы — существа коварные и непонятные, — отрезал шеф, — и Катюша, и Ольга. И Светка твоя. Я знал мужчин, храбрых воинов, непобедимых в сражениях, искусных политиков и знатных интриганов, которые были убиты у себя в гаремах. Законными женами, наложницами. Дочерьми. Участвовали даже старухи, оставшиеся в гареме доживать свой век. Женщины только вид делают, что меж собою враждуют. Когда им надо, они способны на все. НА ВСЁ!!!! У меня было женщин больше, чем весь наш Дозор видел за всю свою жизнь. Заметь, не тех женщин, с которыми им повезло разделить жизнь и постель. А вообще всех виденных вами женщин. На улице, в транспорте и по телевизору. Я посвятил любовным утехам львиную долю своей бесконечной жизни. И могу с уверенностью сказать: я ничего не понимаю в женщинах. О чем и как они думают, что ими движет. Взять хотя бы Олю. Когда ей в Праге приговор зачитывали, в зале инквизиторы рыдали. А сама она за весь суд ни одной слезинки не проронила. Но когда в восемьдесят пятом году «Данаю» в Эрмитаже облили кислотой, рыдала три дня**! Видел, как совы плачут? А я видел. Почему? Она не объяснила, а я до сей поры не понял.

Ольга отбыла домой, залечивать дурно завороженный, и потому не вовремя разошедшийся шов. Катюша утирала покрасневший носик в темном закутке. Гесер протянул девушке платок. И то, как она благодарно глянула на него в ответ, решило судьбу его вечера. И нескольких следующих. Женская слабость по-своему притягательна. Да к тому же Хануман времени для своей любовницы не жалел, тантрическим премудростям обучил. Ну и степняк постарался. В надежде, что потом, когда будет подходящее время, Катя Ольге о нем с восторгом расскажет. Все предпосылки к этому были. Девушки не враждовали, работали в одном Дозоре. Дашкова была не так, чтобы шибко страстная. Но старательная и нежная. И старик клятвенно пообещал, что возьмет её к себе заместителем, когда сядет в директорское кресло столицы.

Тогда ему и правда казалось, что Ольга будет ему подчиняться. Шефу Ночного Дозора столицы. Этим своим некрасивым и глупым обещанием он, возможно, спас свою жизнь. Через несколько дней, прямо накануне голосования в казарме, Катюша поведала о случившемся Ольге Андреевне. Та не ревновала, как можно было бы ожидать, а сделала вывод: Гесер обхаживает её и Басманова исключительно ради столичного поста. И проголосовала за Екатерину Романовну Дашкову. Ибо на то была последняя воля безвременно покинувшего круг Сансары директора. А за кого проголосовала Великая, за того и остальные. Ольга была в Дозоре авторитетом непререкаемым. Басманов без возражений бумаги подписал. Никакие подарки и очевидные достоинства степняка более не могли уже ничего решить. Подходить к Великой с разговорами о любви вообще смысла не было.

-Чем же обещание было глупо? — Городецкому тоже было чуть-чуть обидно за Ольгу. И за Катюшу немного.

-А тем, — устало вздохнул шеф, — что Екатерина Романовна, основная составительница и главная участница заговора против Петра 3* * *

, была достаточно умна и амбициозна, чтобы занять пост директора. Каким бы тихим не был тогда её голос, его хватило, чтобы после получасовой беседы с нею, бледный до синевы Потемкин пулей вылетел из казармы. Собрал за один день пожитки, и укатил на войну. Вслед за Орловым. Да и после, не заглядывая в холодный дождливый Питер умчался дальше, в Индию. Где сейчас и проживает в гармонии с миром и собою.

-Ольга Андреевна точно не ревновала? — недоверчиво спросил Антон.

-Она выше этого, — пожал плечами Гесер, — хотя я бы очень хотел от неё и ревности, и скандалов. Страстей африканских. Но Оля слишком уверена в себе, чтобы испытывать ревность. А с мечтами надо поосторожнее быть. Особенно иному.

-Почему?

-Сбываются они, Антоша, — помрачнел Гесер, — Катюша вот, мечтала директором Ночного Дозора стать. Сбылась мечта идиотки! Теперь ночами не спит, дома неделями не бывает. Секс, еда и отдых суть дела бесовские, главе Дозора не по чину. Каторга это, а не работа. Да и сам я, знаешь, как в те годы мечтал, чтобы Ольга от меня во всем зависела? Слушалась, училась только у меня. На шаг от меня не отходила.

-И как? — Антон вдруг почувствовал жаркую волну отчаяния, стыда и ужаса. На секунду всего. Потом Гесер взял себя в руки.

-Все сбылось, — шеф угрюмо глядел в пол перед собою, — суд её ко мне приговорил. Тот, кто выносил приговор, знал Ольгу очень хорошо. Ведал, что для неё просить о чем-то для себя смерти подобно. Больно душевно и физически. Часть её наказания ты видел. Когда мясо с костей сдирает, а кровь кислотой становится. Вторая часть, пожалуй, даже похуже будет. Для того, чтобы прощение получить, Ольга должна была ко мне с личной просьбой обратиться. А она молчала. Много лет молчала. Впадала в спячку, дичилась. Трижды пыталась покончить с собой. И мне пришлось ломать её через колено, чтобы научить просить. Просто просить за себя. Ей даже выговориться было некому. Ведь говорить она могла тоже только со мною. Как же я тогда был счастлив! Ты себе не представляешь. Стыдно до сей поры. Моей женщине плохо, а мне от этого хорошо. Вместе с нею и я был наказан, как ты видишь. Оля от меня много чему научилась. Нежности, заботе. Тому, чему отчим её в жизни бы не научил. Бывало, приду в кабинет, злой, как сто джинов. Совушка моя из шкафа выпорхнет, на плечо сядет. Головкой свой лохматой об ухо потрется. И так на душе сразу тепло становится! Таким любимым сразу себя чувствуешь. Только, во имя Богов, которых нет, НЕ НАДО МНЕ ТАКОЙ ЛЮБВИ!

Городецкий молча допил свой коньяк. Гесер поднял глаза. Их взгляды встретились.

-У вас со Светой как? — вдруг совершенно спокойно спросил он.

-Хорошо, — пожал плечами дозорный.

-Вот и ладно, — кивнул старик, — хорошо, когда все хорошо, что задумано.

*БМ-13 — советская боевая машина реактивной артиллерии, периода Великой Отечественной войны, наиболее массовая советская боевая машина (БМ) этого класса. Наиболее широко известна под народным прозвищем «Катюша».

**«Даная» (1636—1647) — картина Рембрандта из коллекции Эрмитажа, написанная по мотивам древнегреческого мифа о Данае, матери Персея. в 1985 году стала жертвой акта вандализма. Картину облили серной кислотой. Долгие годы шедевр считался безвозвратно утраченным.

* * *

Пётр III Фёдорович 1728 — 1762 — российский император в 1762, Внук Петра I. Пал жертвой заговора. Убит в заключении. Ему наследовала жена, Екатерина II.