Семейные узы (джен)

Этой же ночью Северус сидел у себя дома в Паучьем Тупике и курил сигарету. Обед у Снейпов закончился так же, как и начался — в полных энтузиазма (или, скорее, отчаяния) попытках Дианы заполнить пустоту между ним и Тобиасом.

За целый вечер отец едва ли произнес пару фраз. Не то чтобы для Северуса это имело значение. В отношении разговоров они с Тобиасом были похожи: если говорить не о чем, то не будет сказано ни слова.

Было забавно, хотя и слегка неловко, наблюдать, как другие люди пытались влезть в его жизнь. Да, воссоединения семьи, о котором, наверное, мечтала Диана и ее дети, не получилось. Эта встреча показала, насколько плохо они владели ситуацией. Совершенно ясно, что Тобиас предоставил им слишком мало информации.

Что касается Северуса, то для себя самого он решил, что вечер прошел неплохо (несмотря на маггловские бестактные вопросы и замечания). Намного лучше, чем он мог вообразить. Конечно, Диана и ее дочь могли бы думать чуть больше, а говорить чуть меньше. Лукас вовсе не такой интеллигент, как он сам о себе думает, Дерек слишком напомнил Люпина (за исключением ликантропии), а Лонгботтом по сравнению с Дунканом показался гением. Определенно, семья Тобиаса не была той компанией, которую искал Северус — если он вообще кого-то искал. Все-таки он должен был признать, что в целом они — хорошие люди. Что-то вроде семьи Уизли, только со своими причудами и значительно богаче.

Никаких споров, угроз или разбитых предметов. Никого не выгнали из-за стола, пока ужин не был закончен. Черт, Тобиас даже как будто не заметил то, что Северус волшебник. Впрочем, для отца в этом не было никакой пользы. Более того, всякое упоминание о магии делало из Тобиаса настоящего психа. Но подобные вопросы не обсуждались, и Снейп в этом смысле был вне подозрений.

Оставалась задача, которую еще предстояло решить. Почему семья Тобиаса так интересуется им? И насколько отец разделяет этот интерес?

Ответ был бы простым, если бы Снейп имел деньги, титулы или связи. Но у него не было ничего, что бы мог использовать Тобиас.

Значит, он ошибся еще раньше.