Крокодил Генма и его друзья (гет)

Страна Водопадов

— Там кто-то плачет, — неожиданно сказал Чебураске, указывая вправо.

Лишившись большей части своей тёплой и мягкой шерсти, Чебура начал быстро замерзать и легко пачкаться, и поэтому большую часть дня проводил за пазухой у Генмы, выставив наружу уши и глаза-пуговицы. Шизуне и Цунаде тоже его охотно таскали, тихо хихикая, но всё же Чебураске предпочитал Генму, самого лучшего в мире Крокодила.

— Где? — остановился Генма и прислушался, даже сенбон перестал грызть.

Цунаде и Шизуне тоже остановились, но они, как и Генма, ничего особенного не услышали, кроме звуков живой природы.

— Вон там! — вытянул лапку Чебура.

Огромные уши — каждое размером с его же голову — подёргивались, улавливая звуки, неслышимые шиноби.

— Пойдёмте, проверим, что ли, — неуверенно предложил Генма.

Очень уж далеко идти не пришлось, просто плач был тихим и никто другой, кроме Чебураске, его бы не услышал. Юная девушка с бирюзовыми волосами и оранжевыми глазами в коротеньких шортиках и топике всхлипывала неслышно, свисая почти что вниз головой. Нога её, застрявшая в трещине в камне, была вывернута под неестественным углом, одна из рук висела плетью. Рядом так же безжизненно свисало крыло, второе зацепилось за расщелину в дереве рядом с камнем и хоть как-то, но помогало удерживать тело на весу.

Цунаде молча треснула кулаком, и камень разлетелся осколками. Вправление ноги и короткий сеанс лечения, затем Чебура перекочевал за пазуху к Шизуне, а девушка, которую звали Фуу, повисла на плече Генмы.

— Что случилось? — спросил тот.

— Я хотела выполнить Тройной Удар Радужной Чакры, как Принцесса Фуун в новом фильме! — всхлипнула Фуу обреченно.

Генма тяжело вздохнул и подавил желание стукнуть себя по лицу. Во время исполнения Тройного Удара Нагато придерживал Хидана под хенге Фуун одной из своих техник, снимали строго под определённым углом, Кисаме распылял водяную пыль, создавая радугу, а тройной удар наносился любимой косой Хидана.

— Но что-то пошла не так, и я упала, — продолжала жаловаться Фуу.

— Надо было кричать и звать на помощь, друзья обязательно тебя услышали бы! — сочувствующе посоветовал Чебура.

— У меня нет друзей, — ещё раз всхлипнула Фуу.

Генма задумчиво куснул сенбон и подумал, что всё это ему что-то напоминает. Подумал ещё и решил не форсировать вопрос, не выступать с предложениями и не писать Хокаге. Теперь Чебураске точно подружится с Фуу, к гадалке не ходи, и та отправится вместе с их дружной компанией. Встретятся с Нагато и остальными, и толпой придут в Коноху — пусть Цунаде сама уговаривает своего учителя оставить Фуу в Конохе.

Добротный, надежный план, оставляющий Генму в тени и... так и не реализованный.

— Цунаде-чан, — на дороге перед ними появилось мерцающее, переливающееся всеми цветами радуги изображение Нагато.

Цунаде сложила печать концентрации и ответила встревожено:

— Что-то случилось?

— Изменение планов. Мы обнаружили, что Сасори и Орочимару направляются в Кровавую Тюрьму.

— Орочимару, — выдохнула Цунаде.

— Вы добились успеха в Ивагакуре? Чебураске с вами? — Нагато повел Риннеганом по сторонам, словно мог видеть.

— Да и да.

— Отлично, тогда встретимся возле Тюрьмы!

Изображение исчезло, Цунаде ещё постояла несколько секунд, словно ожидала возвращения Нагато, затем развернулась и гаркнула:

— Меняем направление! В Кровавую Тюрьму!

Видно было, что она рассержена, и Генма мог её понять. Вместо приятного путешествия домой и свадьбы приходится идти в тюрьму, причем добровольно. Разумеется, вслух своё понимание он выражать не стал, лишь встряхнул Фуу, устраивая её поудобнее на плече.

— Кто это такие? — спросил Акира.

— А хрен их знает, — потер подбородок Ногарэ. — Но сильные — Фуу побили и ногу с крыльями ей сломали, камни разломали.

— И в Тюрьму идут — может это куса-нины?

— Может и Куса... а может и нукенины какие, дружков своих идут освобождать из Тюрьмы, — сплюнул Ногарэ. — Возвращаемся в Таки, доложим обо вс`м Главе, пусть думает. Плащи на них приметные, ч`рные, с облаками, так что их будет легко найти и опознать.

С этими словами двое генинов Такигакуре, отправленные спасать Фуу, развернулись и припустили в сторону Деревни.

* * *

Тем временем в Конохе

— Глупый старший брат, — бормотал Учиха Саске, собираясь в дорогу. — Глупый, глупый старший брат!

Теперь он знает, где искать Итачи; найдёт и отомстит. Его ждёт миссия в Страну Волн!

— Эй, куда это ты собрался, теме? — раздался насмешливый голос Наруто за спиной Саске.

— Не смей так говорить с Саске-куном! — возмутилась Сакура.

— Я хотел сказать: куда это ты так секретно собрался за старшим братом и без нас? — исправился Наруто.

— Хн.

— Мы — команда!

— Пфф.

— Мы прикроем тебе спину!

— И возьмем автограф у принцессы Фуун, — тихо добавила Сакура.

Еще ей хотелось позагорать на золотых пляжах Страны Волн, а также помочь Саске, вначале с первой его целью: «убить одного человека», а потом и со второй: «восстановить клан». Страна Волн как раз очень удобно находилась далеко от Конохи — конкуренток в выполнении второй цели не будет рядом.

Попросту говоря, Сакура собиралась быть упрямой как Наруто, в вопросе сопровождения Саске.

— Хн-н-н-н.

— Я взял полный рюкзак рамена, не пропад`м! — жизнерадостно заорал Наруто.

— Пфф.

— Ну конечно, смогу! Никто не мог поймать меня после проделок! Конечно, я смогу выбраться за стену незамеченным!

* * *

Тем временем в Отогакуре

— Эй, жирные засранцы, хорош яйца чесать! — заявила Таюя.

— Девушки так не разговаривают!

— Парни не могут быть такими жирдяями, Джиробо! — парировала Таюя. — Хорош дрочить, нужно искать Орочимару-сама!

— Орочимару-сама бессмертен, — покачали головами Укон и Сакон, — с ним не могло ничего случиться!

— Просто она хочет поиграть на его флейте! — заржал Кидомару, вызвав новый поток брани со стороны Таюи.

— Дебилы озабоченные! Чунин-Шикен скоро, нужно выступать, а Орочимару-сама молчит! Значит, с ним что-то случилось! Понятно вам?

Таюя встряхивала красными волосами и грозно сжимала флейту, словно собиралась огреть ей остальных из Четверки Звука по голове.

— Ну и где его искать? — спросил Джиробо после долгой паузы.

— Фильм видел?

— Ну.

— Гавну! У Орочимару-сама счёты с Учиха, а тут Итачи открыто показался! Он явно что-то сделал с нашим наставником, или знает того, кто это сделал. Так что собрались, приготовили бочку...

Ответом ей был дружный стон.

— …бочку приготовили, мало ли кому потребуется помощь, например флейту из жопы извлекать!

— Я согласен, если ты потом на ней тут же сыграешь! — заявил Укон.

— Ах ты...

— Тихо, — раздался негромкий голос и все замолчали.

Кимимару Кагуя, ещё более бледный чем обычно, обвел Четверку взглядом и сказал:

— Мы идём в Страну Волн искать Орочимару-сама.

* * *

Тем временем, в Кровавой Тюрьме

— Тщательнее его фиксируйте, чтобы уж точно не сбежал, — распорядился Муи, глядя на лежащего на столе Орочимару.

Не джинчурики, конечно, но всё равно подарок Судьбы. Один из саннинов, его чакры уж точно хватит, чтобы активировать Куб! Печать подавления Муи поставил сразу на входе, но всё равно, какое-то беспокойное чувство грызло его изнутри.

— Послушайте, мне нужно вернуться домой, — опять повторил Орочимару, — заботиться там о своих учениках и Деревне!

— Не волнуйся, — улыбнулся Муи, — сейчас ты отдашь свою чакру, а потом Ящик исполнит твоё желание.

— Любое?

— Любое, — подтвердил комендант Тюрьмы, умолчав о том, что без чакры Орочимару уже не сможет высказывать никаких желаний.

— Может, сделаем наоборот? Вначале желание, потом чакра?

— Конечно, но чакру вперед, — и Муи подал сигнал к началу.

Рот на одной из сторон Куба приоткрылся, и чакра потекла потоком из тела Орочимару. Саннин попробовал какую-то технику, и тут же печать подавления на его теле загорелась алым. Чакра потоком изливалась из тела Орочимару в Куб, Муи мысленно потирал руки, затем подал сигнал позвать Старейшин.

— Какая интересная печать, — сказал Орочимару, наблюдая алые полосы на теле. — Некоторые мои подопечные на первых порах очень беспокойны — так и норовят друг друга убить. А эта печать очень помогла бы мне сдерживать их энтузиазм. Научите?

«Что-то тут не так», — подумал Муи, — «слишком уж он спокоен».

Он уже собирался прервать технику, но тут появились Старейшины, восхищённо уставившиеся на почти полностью открытый рот Куба.

— Я считаю... — но договорить Муи не успел.

Пасть в Кубе и стенка вокруг неё неожиданно словно бы поплыла, покрылась чёрным узором, и затем из глубин Куба донёсся нечеловеческий рёв. Куб завращался и всё помещение, вместе с Орочимару, Муи и Старейшинами вылетело наружу, во двор Тюрьмы, перепугав заключенных.

— Давай! — заорал в нетерпении Муи, готовясь озвучить свое желание.

Но Куб продолжал вести себя странно, дёргался, словно его корежило изнутри, чёрный узор продолжал расползаться, а затем всё неожиданно прекратилось. Кто-то изнутри Куба начал просовывать огромную и длинную белую ногу, и в этот момент Куб застыл, окаменел, уродливо-изломанной карикатурой на самого себя.

— А ведь я предлагал сделать наоборот, — донёсся со спины спокойный голос Орочимару, который уже успел выскользнуть из пут и оков.

— Что? — Муи обернулся, пылая яростью, сжимая кулаки до побеления.

— Видите ли, мне удалось разработать проклятую печать...

Но Муи уже не слушал, поглощённый лишь одной мыслью: Куб уничтожен, а значит, сына вернуть не удастся. Кровь и огонь хлынули из его рта, и донёсся слитный крик ужаса сотен заключенных, у которых активировалась печать подавления.

Затем пылающий огнем взор Муи упал на Старейшин.

Чуть позже

— Ну, и что это ты тут натворил? — спросил у Орочимару Сасори, обводя взглядом дымящиеся развалины Кровавой Тюрьмы.

— А чё сразу я? — обиделся Орочимару. — Чуть что — сразу Орочимару! Орочимару то, Орочимару сё, и вообще вы во всем виноваты!

— Мы? — нахмурился Нагато, стоявший чуть в стороне, обнимая Цунаде.

— Сначала светите мне Шаринганом в глаз, меняете, потом мне приходится работать Казекаге, потом приходит бывший напарник, — Орочимару ткнул пальцем в сторону Сасори, — и ведёт меня в тюрьму, причём заметьте, я даже не пытался сбежать по дороге! А ведь на мне целая Деревня держится!

— Зато всю дорогу ныл, что тебе нужно домой, в Отогакуре, — проскрипел Сасори.

— Ну да, раз Орочимару, так и домой уже вернуться нельзя? — огрызнулся саннин. — Не успел даже вещи в камере разложить, как меня тащат в подвал и начинают яростно отсасывать чакру, не слушая моих добрых советов! Да я даже печать подавления с себя не снимал, пока комендант Тюрьмы с ума не сошёл и не начал всех жечь!

Орочимару взмахнул рукой, указывая на сотни обгоревших трупов вокруг, из числа тех, кто не успел добежать до воды и утонуть там. Сам Муи, сожженный изнутри, лежал у ног Орочимару, чуть поодаль ещё немного шевелились Старейшины. Шизуне, которая как раз проверяла их, лишь покачала головой.

— Они живы лишь потому, что комендант хотел продлить их мучения, — сказала она.

— Бедняги, — вздохнул Чебура.

— Сасори, вколи им чего-нибудь быстрого, чтобы не мучились, — распорядился Нагато. — Что будем делать с Орочимару?

Цунаде привстала на цыпочки зашептала ему на ухо:

— Слушай, он и правда изменился, очень изменился. Не знаю, как Итачи это сделал, но я себе не прощу, если не воспользуюсь этим. Я должна помочь ему и через него Джирайе, который очень страдал, ведь он считал Орочимару другом, а тот предал Коноху. Но нам придется расстаться на какое-то время, он может вспомнить, что вы враги, вернуться к прежнему поведению, понимаешь?

На самом деле Цунаде двигал всё тот же стыд, она не хотела рассказывать Джирайе, что соблазнила его ученика. Пускай даже бывшего ученика. Как всё это соотносилось с планом посещения Конохи и свадьбой, Цунаде и сама не смогла бы ответить, просто решила, что подумает об этом завтра.

— Я с вами, Цунаде-сама! — воскликнула Шизуне.

Генма ощутил, что вот он, его шанс, немного отдохнуть от медово-ревнивого месяца. Неудачно совпало, повсюду показывали Принцессу Фуун, и Шизуне всё никак не могла успокоиться. Нахождение в компании Акацуки на фоне этого представлялось отдыхом, и поэтому Генма решил пожертвовать даже возможностью посещения Конохи в компании с Сенджу Цунаде.

— Я и Чебураске-кун...

— И я! — тут же энергично поддержала Фуу.

— В общем, мы вернемся в Оканегакуре с остальными.

Шизуне прищурилась, вспомнила, что Юки в Стране Снега, и улыбнулась, но тут же снова прищурилась, видимо, вспомнила Цунами. В чём-то Генма её мог понять, Като Шизуне столько заботилась о Цунаде, что когда та пришла в себя, вылечилась душевно и сошлась с Нагато, в жизни Шизуне образовалась дыра, и её заткнули самим Генмой. Вот только дыра была круглая, а Крокодил почти квадратным, и в результате этого страдали все стороны.

— Да, пожалуй, стоит вернуться в Деревню, — признал Нагато.

И на этом они расстались, отправившись двумя неравными группами в разные стороны.

Шиноби Кусагакуре прибыли полчаса спустя, обнаружив лишь дымящиеся развалины Кровавой Тюрьмы и кучу трупов.