За отражением (гет)

После этой встречи Гермиона старательно избегала Драко в Министерстве, а зеркала — дома. Она стала практически идеальной женой, особенно стараясь в постели. Но чем больше старалась, тем сложнее ей удавалось изображать страсть, хотя Рон не особо обращал внимание на подобные вещи — воспоминания о Джордже все ещё не отпускали его, принося слишком много боли.

Прошло несколько дней. Законопроект по каппам уже давно должен был быть согласован с Японией, но то ли Малфой медлил, то ли его дипломатической хватки не хватало — дело не шло. Сроки поджимали, Гермиона нервничала.

К тому же Рон снова заявился под вечер в компании Чарли, и вместе они устроили унылую попойку. Гермиона, как могла, старалась поддерживать мужа, но в этот день нервы, наконец, сдали.

— Немедленно прекращайте возлияния и ложитесь! — по мановению её палочки бутылка Огневиски спряталась в шкафу. — Хватит!

— Ну Миона, — Рон посмотрел заискивающе. — Ещё по одной, а?

— А я потом уеду, — пообещал Чарли. — И мешать не буду. А?

— Знаю я ваше "по одной", — горько возразила Гермиона, убирая со стола закуски. — Мне завтра вставать рано. Чарли, я постелю на диване. Рон, спать!

Братья поныли ещё немного, но вскоре согласились лечь, тем более что их обоих уже порядком развезло.

Когда в доме воцарилась тишина, Гермиона устало опустилась на стул перед туалетным столиком. Рон страшно храпел, как всегда с попойки. Заснуть под такой храп было весьма затруднительно, и Гермиона, потолкав мужа в бок, но так и не получив нужного эффекта, наложила на него Заглушающие чары.

Но даже в полной тишине заснуть не получалось. Она ворочалась, почему-то постоянно думая о Малфое. Гермионе казалось, что Драко никогда не стал бы так напиваться, и от этого смотреть в сторону мужа вообще не хотелось.

Не выдержав напряжения, Гермиона накинула халат и извлекла из ящика свой осколок, манящий тайными желаниями и запретными чувствами...

Но на этот раз она не увидела ничего, кроме широко распахнутых карих глаз, взиравших с интересом. Гермиона по ту сторону зеркала тоже была в халате, и ей явно не спалось.

— Ты ждала меня, — полувопросительно произнесла Гермиона, чувствуя себя первокурсницей, прогуливающей Зельеварение.

"Ты ждала меня", — полуутвердительно проговорило отражение, и Гермиона вынуждена была признать, что ей действительно очень хотелось вновь увидеть ту себя — за гранью.

В лесу, глубоко в чаще, завыл одинокий волк. Гермиона обернулась на распахнутое окно. То же сделало и отражение, нервно запахивая халат.

— Ты из параллельного мира, — Гермиона завороженно смотрела в зеркало.

"Ты из параллельного мира", — ей показалось, что эту фразу Гермиона по ту сторону зеркала произнесла на долю секунды раньше.

Волк снова завыл — на этот раз ближе.

— Это опасно, — пробормотала Гермиона, стараясь успеть раньше отражения.

"Это опасно", — согласилась она по ту сторону зеркала и вдруг протянула руку к стеклу.

Гермиона инстинктивно повторила это движение... Их ладони становились все ближе друг к другу, и вот уже в осколке ничего нельзя было разглядеть, кроме пальцев с простым маникюром.

Вой раздался, казалось, под самыми окнами, но Гермиона не обратила на это никакого внимания — она не видела и не слышала ничего, кроме ладони в зеркале и легкого шороха халата... Их пальцы встретились, и поверхность стекла словно стала зыбкой на мгновение, и все поплыло, и с той стороны мягкие подушечки пальцев отозвались человеческим теплом...

Внезапно сильно заболела голова. Так сильно, что Гермиона чуть не упала. Отдернув руку, она с трудом добралась до кровати и повалилась на подушку, даже не сняв халат. Виски сдавило, как во время аппарации, и сквозь боль Гермиона услышала волчий вой, а потом все стихло — она провалилась в сон...