В волшебных водах Авалона (джен)

В пятницу после завтрака и до обеда в расписании значилась дисциплина с емким и крайне неоднозначным названием «Травы», — в Авалоне, видимо, к составлению названий вообще относились спустя рукава, — и что именно с этими травами делать не знали ни Гарри, ни Нил.

— Это типа гербологии будет? — предположил Гарри. Он не был уверен, что правильно вспомнил название того, о чем ему говорили в старой школе, и, судя по недоуменному выражению лица Нила, ему это название уж точно было совершенно незнакомо.

— Чего?

— Ну-у… Возможно, немного не то слово… — замялся Гарри. — Наука же о всяких там растениях ведь как-то так называется, да?

— Я вообще не в курсе, Поттер.

— А тебе о ней учителя в школе не рассказывали перед поступлением в Авалон? — Гарри тоже выглядел весьма удивленным, но вскоре удивление сменилось страшной догадкой, и мальчик с крайним подозрением уточнил у друга: — Слушай… А ты вообще учился где-то до этого?

Нил закатил глаза и в очередной раз покачал головой так, будто Гарри снова сказал что-то бесконечно глупое или удивился какому-то абсолютно очевидному факту. Хотя сделал он это, в основном, потому что Гарри от этого каждый раз очень забавно бесился, и Нил попросту не мог отказать себе в этом удовольствии:

— Авалон — единственная школа магии в Волшебной Стране.

— Ты серьезно? — не поверил Гарри. Он и сам-то про магию узнал сравнительно недавно, и уж точно не слышал ни про какие другие волшебные школы, кроме Хогвартса и Авалона, но ему казалось, что их определенно должно было быть больше. Их просто обязано было быть больше! Ну, если не сейчас, то когда-то прежде… А потом Гарри вспомнил, что на их курсе учится всего четырнадцать человек, и вопрос, в общем-то, отпал сам собой. Его тут же сменил следующий, точнее, следующие: — Слушай, а Волшебная Страна — она вообще большая? То есть, где-то с Англию, Ирландию и Шотландию, да? Или вообще со всю Землю? А на материках Волшебная Страна тоже есть? Или там у них какие-нибудь свои собственные магические измерения и с Волшебной Страной они никак не пересекаются? Или пересекаются, но называются иначе?

— Слишком много вопросов, Гарри, слишком много.

— Ну так ответь на них — и их станет меньше.

— Зная тебя, сомневаюсь…

Нил помолчал, подумал, видимо, прикидывая, с чего лучше начать, и наконец сказал:

— Волшебная Страна существует только в Британии, ты это верно отметил. Насколько я знаю, — а заметь, я про человеческий мир вообще очень мало знаю, — у каждого или почти у каждого народа есть своя Волшебная Страна, хотя у них она, конечно, называется по-другому. Я не знаю всего… Я не знаю очень многого, помню только, что папа давным-давно торговал со Страной Нибелунгов, но я тогда еще совсем мелким был, так что особо ни во что не вникал, сам понимаешь.

Гарри о работе дяди Вернона тоже имел довольно смутные представления, так что тут он Нила прекрасно понимал. У взрослых вообще всегда почему-то ужасно скучные работы: даже всемогущий и бессмертный Мерлин, в итоге, работает всего лишь учителем в школе. А если бы король Артур в самом деле воскрес или проснулся в современном мире и ему бы пришлось искать работу, то наверняка это тоже была бы безумно неинтересная работа — дворником там или завхозом, например. А может, он бы стал поваром в местной столовой, ведь откуда-то же вся эта еда появляется, и Гарри еще ни разу не видел, кто ее готовит.

— Страна Нибелунгов? — мальчик нахмурился: звучало смутно знакомо, очень-очень смутно.

— Говорю же, не знаю. Но это, вроде, где-то на севере твоего мира.

— Интересно, а как там? — Гарри представил белоснежные льдины, летающих по небу китов, собачьи упряжки и рыжих лепреконов, с головой замотанных в меховые шубы. Вряд ли, конечно, но было бы весело, хотя Гарри и не любил холод.

— Да я и сам бы хотел увидеть.

— Было бы здорово.

— Да, было бы. Но сначала — человеческий мир!

— Если тебя родители отпустят.

— А если не отпустят, то сбегу после окончания школы.

— Оу…

— Н-да… — протянул Нил, не меньше озадаченный собственными словами. — Это я так, сдуру ляпнул, я ж ведь никогда всерьез не думал о том, чтобы куда-то сбежать. Тем более, в мир людей. Вот дурость бы была, да?

— Ага, — Гарри на Тисовой улице не особо-то и нравилось, но о побеге он тоже никогда прежде не думал.

* * *

На завтрак были хрустящие гренки и тосты, а к ним — множество стеклянных низеньких баночек с различными джемами. Нил сказал, что у него сахар в крови повышается при одном только взгляде на такое богатство — явно повторял слова кого-то более взрослого, — и, подвинув к себе несколько особенно приглянувшихся ему баночек с брусничным, вишневым и, кажется, лимонным джемом, со спокойной душой принялся за горячую яичницу да так, что чуть ли не за щеками трещало. Из большой глубокой миски посреди стола Гарри взял себе два варенных яйца и пару тостов, решив, что вишневый джем он у Нила хоть с боем, но достанет.

Так-то Гарри особо не любил сладости, но тетя Петуния летом часто готовила вишневый джем, да еще и в таких количествах, что несколько банок, бывало, оставались в холодильнике до зимы. Украдкой, когда тетя с дядей и Дадли куда-нибудь уезжали и кухня оставалась в его полном распоряжении, Гарри любил зачерпнуть из банки несколько больших столовых ложек джема и съесть их, намазывая на белый, мягкий и свежекупленный хлеб и запивая сладким чаем, куда — хорошо бы! — растворить одну ложечку джема, чтобы пара красных спелых ягод вместе с чаинками плавала в кружке. Гарри был уверен, что тетя Петуния всегда замечала, когда джема в банке становилось меньше, но почему-то никогда и ничего не говорила об этом Гарри, молчаливо поощряя такие действия племянника.

Сражаться за джем с Нилом не пришлось, тот, видимо, и сам понимал, что просто не съест столько, поэтому подвинул к Гарри одну из емкостей с янтарно-оранжевым джемом и с набитым ртом сказал:

— Побфофууй фот это.

— А?

— Попробуй вот это, — прожевав тост, повторил Нил и даже великодушно предложил Гарри свою перемазанную ложку.

— А с чем это?

— Апельсиновый джем, не сравнится, конечно, с тем, что мама готовит, но тоже очень вкусный! — авторитетно заверил Нил, и Гарри, рассмеявшись, все-таки попробовал предложенное угощение.

— И правда, вкусно! — мелко нарезанные апельсиновые кубики буквально таяли во рту, Гарри такого раньше никогда не ел.

— Ну так, а я о чем? — самодовольно ухмыльнулся Нил.

— А моя тетя только вишневый джем готовит, он тоже вкусный, особенно когда с косточками. — Дело тут было не столько в личный вкусовых предпочтениях Гарри, сколько в том, что, когда тетя Петуния готовила джем без косточек, то вырезать из спелых, то и дело брызжущих соком, красных ягод злополучные косточки она всегда поручала именно Гарри, а это была та еще морока. Поэтому только косточки, без вариантов!

После завтрака Нил с Гарри пристроились в конец вереницы выходящих из замка однокурсников. Травы, как оказалось, тоже проводились на открытом воздухе, и Нил уже с легким оттенком ужаса думал о том, как будет «счастлив» заниматься травами или перемещениями в разгар зимы.

— Попросишь привезти тебе теплые вещи из дома, — не впечатленные планируемыми страданиями друга, Гарри пожал плечами: — Делов-то.

Нил оскорбленно замолк, сделал еще пару шагов вперед, а потом обернулся к Гарри:

— А ты?

— А что я?

— Теплых вещей в твоем чемодане я что-то не видел. Тебе тетя с дядей их потом перешлют?

— Ну, либо они перешлют, либо в Калибурне что-нибудь куплю, — создавать трагедию на пустом месте Гарри не хотелось, хотя он точно был уверен, что в ответ на его просьбу прислать теплые вещи в волшебную школу тетя Петуния с дядей Верноном только посмеются. Вот Дадли так и не ответил на письмо, хотя уже столько времени прошло! Впрочем, Гарри не знал, сколько обычно времени совы тратят на доставку писем, и смогла ли вообще Хедвиг улететь из Волшебной Страны. А может, с совой что-то случилось, она не нашла дорогу домой или заблудилась, возвращаясь в Авалон, и поэтому Дадли даже не получил его письмо? Гарри почувствовал легкий укол беспокойства, ему не нравилось это ощущение неизвестности. А если в самом деле что-то случилось?!

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Гарри огляделся по сторонам: феечки летели впереди всех и от их крылатой стайки то и дело долетал до мальчишек веселых и звонкий смех. Кажется, именно этого занятия они ждали так же сильно, как Гарри — занятий по чарам и истории магии. Гарриет и Мира шли рядом с феями, время от времени что-нибудь у них спрашивая или, наоборот, отвечая на какой-нибудь их вопрос, и Гарри понял, что, пусть в Авалоне все казалось новым и необычным, но, в конце концов, сейчас он все больше напоминал обычную человеческую школу, где мальчики и девочки разбиваются на группы и начинают ходить отдельно, будто бы и вовсе о существовании друг друга не подозревая. Да и обидно как-то было, что Гарриет вот так просто забыла о Гарри и нашла себе новых друзей. Гарри, вот, тоже, может быть, хотел бы ходить в большой компании — вот с теми же гоблинами или вампиром! Да! Правда, друг и душа компании из него явно будут так себе, если он за неделю так и не научился различать ни феечек, ни гоблинов. Ну не виноват же он, что они для него все на одно лицо?

Нил хлопнул его по спине, и Гарри остановился, чуть не врезавшись в идущего перед ним одного из гоблинов… как их звали-то?.. Все остальные студенты тоже сначала замедлили шаг, а потом и вовсе остановились — перед ними из леса вышел странный человек в застегнутом на все пуговицы грязно-зеленом, почти коричневом плаще, и, как Гарри понял, этот тип был их преподавателем по травам. По крайней мере, других взрослых, кроме профессоров, Гарри здесь еще не видел, а те, с кем он уже успел познакомиться, были… странными и одевались так же странно. Ну, кроме, разве что, Мерлина, хотя именно Мерлин из них всех пока что казался самым странным и не вписывающимся в обстановку в своих современных джинсах и рубашках.

Лицо преподавателя было скрыто надвинутым по самый нос капюшон, и лишь из темного провала там, где должно быть лицо, на студентов зыркали два огромных золотых глазищи, без белков, что особо впечатлительного на общем фоне Гарри напугало особенно сильно. Поэтому мальчику пришлось незаметно ущипнуть себя за руку, чтобы напомнить, что для Волшебной Страны это, видимо, нормально, раз никто не бежит отсюда с криками. А потом ущипнул за руку Нила — уже просто так, исключительно из вредности. Нил сквозь зубы тихо ойкнул и занес уже было руку, чтобы отвесить Гарри в воспитательных целях подзатыльник, но в этот момент тип в плаще и капюшоне заговорил тихим и каким-то очень естественным, как шелест листвы или осенний ветер, голосом:

— Доброе утро, первокурсники. Я буду преподавать у вас изучение трав, обращаться ко мне можете «профессор Кхан’этт», — скупо сказал он, и глаза в темноте забегали по лицам юных слушателей. — На этом предмете вы узнаете все о волшебных травах, их особенностях, свойствах и о том, где их лучше искать и как собирать. В течении семестра каждый из вас соберет ингредиенты для зелья и сварит его. Успешно сваренное зелье будет считаться вашим экзаменом по окончанию семестра.

— А какое зелье нужно сварить, профессор? — спросила одна из феечек, чьего имени Гарри даже не попытался вспомнить.

— Для каждого из вас оно будет особенным, — неопределенно ответил профессор Кха… как-то там. — Но в первую очередь я научу вас разбираться в травах и растениях этого острова, и уже потом — варить зелья.

И с этими словами он затопал обратно в лес, будто бы даже не сомневаясь, что ученики последуют за ним, а Гарри с неохотой вынужден был признать, что преподаватель как раз таки не топал, а ступал настолько изящно и легко, что создавалось обманчивое — или наоборот правдивое? — впечатление, будто он идет по воздуху, не касаясь ступнями ни земли, ни травы. У самого Гарри ноги отчаянно заплетались, задевая буквально каждую ветку, булыжник или торчащий из-под земли корень, и запутываясь в излишне длинной и прочной траве. Нилу поход по лесу дался не намного легче, а вот гоблины заметно отстали от основной группы и шумно дышали так, что даже не оборачиваясь, Гарри отчетливо слышал, что не ему одному все эти корни, камни и ветки уже поперек горла встали. Зато впереди шли девочки, будто бы соревнуясь с Кх… у кого из них легче походка и кто меньше шороха наведет в лесу. Выигрывали, однозначно, феечки, просто взлетевшие и теперь парящие за спиной профессора. Его, наверное, здорово отвлекало жужжание их крыльев, но виду он не подал, даже намека, что ему это может доставлять хотя бы малейшие неудобства.

Вообще сегодняшнее занятие Гарри понравилось значительно больше, чем урок перемещений: и погода была теплее, и сам Гарри оставался сытым и пока еще даже не успел проголодаться в ожидании обеда. А возможно дело было в том, что, в отличие от профессора Тилли, Кхан… хоть что-то объяснял и рассказывал о своем предмете, а не просто давал невыполнимое задание и наслаждался видом того, как никто это задание понять не может. Кхан… же говорил о лесе, о травах, деревьях, цветах и прочих растениях с видимым удовольствием, даже близорукому и не склонному к эмпатии Гарри было ясно, что этот человек искренне любит предмет, который он преподает. И такое отношение подкупало, поэтому Гарри с Нилом на время закончили свои небольшие препирательства-игры, подножки и подзатыльники и внимательно слушали, как правильно отличать одну зеленую травинку от точно такой же зеленой травинки, которая, при этом, еще и ядовитая. Или как правильно собирать грибы для зелья или соскребать мох с древесной коры. Оказывается, даже в таком простом деле может быть масса премудростей! К концу занятия у Гарри уже немного кружилась голова то ли от обилия новых знаний, которые он не успел и даже не начинал конспектировать, то ли от обилия свежего лесного воздуха, и едва слышно урчал живот — мальчик все-таки проголодался и теперь жалел, что не догадался прихватить с собой пару тостов.

Преподаватель оставил студентов там же, где нашел — на маленькой лесной полянке недалеко от школы, почти перед входом в лес, и, скупо попрощавшись, скрылся за деревьями, напоследок дав ученикам домашнее задание — написать эссе про применению мха в лекарственных зельях. Гарри до этого дня и не знал, что у мха — оказывается! — могут быть целебные свойства. Для Нила, впрочем, это тоже было большим открытием.

— Уф, устал, — Нил потянулся, разминая затекшую спину, сильно, до хруста в суставах.

— Ага, пошли кушать?

— Пошли!

— А после обеда у нас, кстати, что-то, кажется, еще было?

— После обеда у нас отдых! — безапелляционно ответил Нил с таким видом, будто поколотит любого, кто еще хотя бы попытается заставить его сегодня работать.

— Значит, на сегодня все? — уточнил Гарри. — Первая учебная неделя закончилась? Ура!

— Не-е-е… — с сожалением протянул Нил. — У нас еще астрономия вроде будет. Но это еще нескоро, вообще после ужина.

— А чего так поздно?

— А смысл учить астрономию, когда звезд не видно?

— Ну да, тоже верно.

И мальчики отправились в большой зал обедать. В принципе, и без большой компании Гарри себя неплохо чувствовал: иногда казалось, что Нила вокруг настолько много, что еще на двух лепреконов хватило бы.

— А ты вообще звезды любишь?

— Да как-то не задумывался об этом. Но что ты, Поттер, просто обожаешь цветочки всякие, я уже понял!

— Сам ты любитель мха!

— Ха-ха!