Сиротка Джейн (джен)

Но попытки отобрать фигурку Годрика у Северуса продолжались. Гриффиндорцы были слишком упрямы, чтобы просто так отступить. А тут еще и МакГоннагал из Больничного Крыла выпустили.

Наверное, самым разумным было бы уволить старую ханжу, но это оказалось не так просто. Даже Люпина из Хогвартса убрать — почти непосильная задача. Здорово Дамблдор подстраховался.

Уволить декана оказалось намного сложнее, чем директора. Он — фигура чисто административная, а вот деканы и считались представителями Основателей. Формально у нас с ребятами, как у представителей Основателей, имелась довольно большая власть, но замок принял МакГоннагал на службу задолго до нашего появления. Деканша из нее была хреновая, но это с точки зрения XX века. Во времена Основателей дети взрослели очень рано, самого понятия детства не было. Так что заниматься, грубо говоря, «вытиранием носов» деканы и другие профессора были не обязаны. Материал же МакГоннагал давала в полном объеме, плюс ратовала за свой факультет. Остальное ей вполне могли спустить. За попытку напасть на Хранителей и закрыть часовню ее наказали, теперь стоило ждать следующего проступка и наказания. А что касается клятвы деканов, то тут все еще интереснее.

Магия — это вам не просто так. И хотя очень много значит правильная формулировка, в случае клятв не меньшее значение приобретают намерения. А здесь уже все зависело от конкретного человека. Вот считает такой, что тебя для твоей же пользы надо как следует выпороть, так и физический ущерб засчитан не будет. В дело вступит как раз таки формалистика — за конкретный проступок прописано конкретное наказание. К тому же в старые добрые времена лишний удар розгой или сидение в карцере на хлебе и воде нарушением и вовсе не считались. Типа дух укрепляет и все такое. Так что от МакКошки избавиться намного сложнее, чем от ее любимого учителя и вдохновителя. А у нее вполне реальная власть.

Никто и не ожидал, что будет легко, конечно, но с этим статусом что-то подстав многовато. Я понимаю, что мы просто не разобрались еще до конца во всем. Надо будет уточнить, на какой стадии был весь этот проект с куклами, не исключено, что его до конца не доработали, раз уж в Уставе Хогвартса ничего об этом нет. А мы влетели во все это, как оливки в бокал мартини.

Так вот, МакКошка не оставила идею заполучить себе Годрика. Куклу в смысле. Мол, раз такое дело, то пусть хранится на факультете (читай, в ее кабинете), а не у кого-то там.

И хрен ее переубедишь…

Только вот не на того напала. И если раньше Северус даже возмущался тем обстоятельством, что его назначили Хранителем факультета Гриффиндор, то теперь, находясь под таким давлением, он и не думал сдаваться.

Годрик бы им гордился, как я думаю.

Надо заметить, что остальные деканы МакГоннагал не поддерживали. И дело было не только в том, что их подопечным фигурки достались. Они просто не были настолько твердолобыми.

Мне стало интересно, каким именно образом юная Минерва сумела принять свою колдовскую сущность. Другой вопрос в том, за каким пикси ее мать связалась с пресвитерианским пастором? Любовь, конечно, зла, но это уже полнейшее извращение. Ведь именно эта конфессия отметилась в самой дикой и жестокой охоте на ведьм. Пытки членов семьи на глазах друг у друга, кстати, тоже шотландское ноу-хау. Я не думаю, что преподобный МакГоннагал одобрял все эти зверства, но для него связь с ведьмой должна быть немыслима. Нашел бы способ расторгнуть брак или банально выгнал бы, но жить с такой женой он бы не стал. Так что его или опаивали, или… нет, вряд ли он являлся каким-нибудь сатанистом или отступником. Тогда у его дочери таких закидонов бы не было.

Или тут случай вроде того, что у Снейпов?

Ладно, матери гриффиндорской деканши зачем-то понадобился именно такой муж. У всех свои странности. Но для маленькой Минервы все это даром точно не прошло. Ведь ей приходилось тщательно скрывать свою сущность от окружающих, участвуя не только в службах, но и в жизни прихода. Там точно должно быть что-то вроде оруэлловского «двоемыслия». Для окружающих мы благочестивы и набожны, а втихаря колдуем. Принадлежи семейство к другим христианским конфессиям, это прошло бы не так болезненно. Можно было бы считать магические способности даром от Бога, чтобы, например, исцелять больных. А тут все — только «дьявольское семя», только хардкор. Но такой ребенок идеально принял образ мыслей Дамблдора. Твори, что хочешь, главное, чтобы со стороны все прилично выглядело. И некоторым позволено то, что не позволено другим. Плюс привычка к власти и исключительности. А тут такая приманка, как кукла. Все, мозги отключаются напрочь. Она совершенно искренне считает, что Годрик должен принадлежать ей, разве что Дамблдору бы могла отдать. И у факультета соперников больше всего фигурок. Вполне может относиться к ним, словно к кубку по квиддичу.

Точно что-нибудь отмочит.

Пока же вокруг Северуса барражировали гриффиндорцы.

Хаффлпаффцы попросили меня выносить куклу Хельги по вечерам в гостиную. Ну, мне не жалко, пусть любуются.

— Надо же, — сказала Чарити, — гербология такой мирный предмет. А тут… это же настоящая валькирия, ну, или воительница.

— Гербология далеко не безобидна, — ответила на это профессор Спраут, которая присутствовала при первом близком знакомстве факультета с куклой своей Основательницы, — любой из вас легко вспомнит растения, с помощью которых можно как приготовить лекарственные зелья, так и уничтожить врага. Нас совершенно напрасно считают олухами-огородниками.

— Без еды не повоюешь, — хмыкнула Мэри, — а без лекарств не вылечишься. А в основе всего этого — работа на земле.

— Во времена Основателей всем приходилось воевать, — напомнила я, — или очень быстро бегать и хорошо прятаться, но это не всегда помогает.

Ребята рассказывали, что их тоже просили выносить кукол. И тут Гриффиндор оказался обойденным…

О посиделках с куклами, ясное дело, скоро узнал весь Хогвартс. В мире магии все родственники, да и общались многие с представителями других факультетов, просто обсуждали сенсацию и чудесные фигурки.

— Мистер Снейп должен передать куклу Годрика Гриффиндора старостам нашего факультета, — безапелляционно заявила МакГоннагал.

Дело происходило в Большом зале перед ужином. Невезучий у нас этот прием пищи, ничего не поделаешь.

На Северуса тут же выжидательно уставились все представители красно-золотого факультета. И не только они.

— Нет, мэм, — ответил Северус, — я не могу оскорбить Хогвартс, передав его подарок кому бы то ни было. Раз подарили мне, значит, у меня и будет.

— Мистер Снейп, — поджала губы МакГоннагал, — вы просто воспользовались ситуацией и дружбой с мисс Эйр.

Гриффиндорцы согласно загудели. Слизеринцы ощетинились. Я тяжело вздохнула. Вот и придумали объяснение. У меня некий блат, и я коварно лишила Гриффиндор артефакта. Да уж… Похоже, что других виноватых искать не будут. В убийстве Кеннеди признаться, что ли?...

— Минерва, — почти простонал Флитвик, — ну сколько можно? Мы же это уже обсуждали.

— Нет, Филлиус, — решительно выпрямилась МакКошка, — это все крайне неубедительно. У мисс Эйр постоянный свободный доступ в эту часовню. Лично я не удивлюсь, если позже выяснится, что она там хорошенько порылась и нашла некий тайник. И не надо про твои чары, Филлиус. Раз тебе достался меч, то и ты в этом участие принимал. Так что понятно, по какому принципу делили находки. Я ничего не имею против того, чтобы фигурки Основателей находились каждая на своем факультете, поэтому и требую, чтобы кукла Годрика Гриффиндора была передана факультету Гриффиндор.

Вот тварь! А я еще удивилась, чего это она свару при всей школе затевает. Вообще, определенная логика в этом присутствует. Если не думать о вандализме и осквернении священного места. Но вот теперь будет намного сложнее уследить за кем-то вроде Поттера с Блэком, у которых уважения к реликвиям ни на фартинг, а шило в одном месте постоянно колется. Поиски же тайников в часовне вполне могут спровоцировать ее закрытие. Это месть. За изгнание Дамблдора, за ее собственный срыв и удар по самолюбию.

Флитвик даже глаза прикрыл на мгновение. Похоже, подумал о том же, о чем и я. Да уж, есть что-то в этой подлости МакГоннагал даже эпическое — что-то от Герострата.

— Это не так, мэм, — решительно встала я, — ни я, ни кто-то другой в часовне не рылись. Это грех. Она могла закрыться от такого! Куклы Основателей и другие фигурки появились так же, как вертеп и все остальное. Только мы смогли их взять. Если бы Северуса Снейпа сочли недостойным, то он не смог бы до куклы даже дотронуться.

— Заткнись, Эйр! — подорвался Поттер. — Ты все врешь! Поэтому и нас с Сириусом выследила, чтобы самой искать. Крыса!

— Немедленно прекратите! — Флитвик хлопнул ладонью по столу. — Минерва, это никуда не годится!

— А ты мне рот не заткнешь, Филлиус!

И морда довольная. Совсем крыша поехала.

— Властью директора Хогвартса запрещаю тебе, Минерва МакГоннагал, требовать или пытаться как-то иначе отобрать куклу Годрика Гриффиндора у Северуса Снейпа. И запрещаю всем любые поиски в часовне. Да будет так!

Вспышка!

МакГоннагал замерла с разинутым ртом. Уже вскочивший Поттер хлопнулся на свое место. Я медленно села. Ой, что-то очень серьезное мы активировали. Как бы еще чего не вышло.

Наконец, все более или менее пришли в себя, студенты вернулись к ужину, а МакГоннагал выскочила из-за стола преподавателей и унеслась в неизвестном направлении.

Большой зал гудел. Со стороны гриффиндорского стола нет-нет, да и раздавались довольно злобные выкрики. Слизеринцы, похоже, были готовы защищать Северуса и куклу Годрика до последнего. Но в фокусе опять оказалась я.

Люди охотно верят в чужую подлость и коварство, а заявление МакГоннагал, кроме всего прочего, упало на благодатную почву. Что тут скажешь, многие взрослые легко ведутся на подобные провокации, а у нас тут толпа подростков. Кто в этом возрасте не верил в свою исключительность? И, разумеется, каждый считал именно себя достойным чудесных подарков. О том, что куклы могут быть и далеко не безобидными, никто и не задумался. Необычный артефакт и статус — о чем тут вообще думать-то? А тут еще оказалось, что куклы самих Основателей оказались у моих друзей. Да и остальные у тех, кто к компании прибился. Все, теория заговора готова. И если прямой запрет Флитвика не позволит раскурочить часовню, то на меня начнется настоящая охота. С той самой целью — получить свою куклу.

С гриффиндорцами проблема была еще и в том, что они привыкли к своему особому положению в Хогвартсе. Дамблдор и МакГоннагал сделали свое черное дело, покрывая выходки того же Поттера с Блэком.

Как бы мне не пришлось замуровываться в гостиной родного факультета.

— А это вообще могут быть происки Ватикана, — послышался голос Эванс. — Мой отец говорит, что католикам доверять нельзя. Они еще с шестнадцатого века спят и видят, как бы снова покорить Англию и Шотландию. Я читала, что самое большое собрание книг по черной магии у римских пап.

Приплыли…

Мне ужасно захотелось убивать. Долго, мучительно, с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы жертва до конца оставалась в сознании, испытывая при этом нестерпимые мучения. Даже головой тряхнуть пришлось, чтобы от этого избавиться. Наваждение какое-то. Как-то раньше я за собой такого не замечала, но довести можно кого угодно, даже буддийского монаха.

Все, Эванс, ты меня достала! Даже МакКошка вызывала не такие сильные чувства.

После ужина меня отконвоировали в гостиную всем факультетом.

— Значит так, Эйр! — сказали мне. — Мы все понимаем: дружба, покровительство, но все остальные фигурки для своих.

— Фигурки появляются на Рождество для тех, кто прошел ритуал, — честно ответила я, — мы просили защиты у Хогвартса. Если хотите, то ритуал можно провести для всех, но подарков я не гарантирую. Ритуал прописан в Уставе Хогвартса.

Хаффлпаффцы задумались.

— Защита всем не помешает, — пробормотала Чарити, — вон как гриффы раздухарились.

— Хорошо, я поговорю с ребятами, — сказала я, — а вы изучайте ритуал и думайте, защита от кого или от чего вам может понадобиться. Мы просили, чтобы нас никто не смог ни к чему принудить или как-то на нас повлиять, зельями, например, или с помощью магии.

Факультет решил, что ритуал нужен для всех.

А мне приснился страшный сон. Я вскинулась вся в холодном поту и долго лежала, приходя в себя от ужаса. Ненависть, пытки, мучительная смерть… Все это было в моем сне вместе с пьяным угаром, упоением чужими мучениями. Во сне я стояла за грубым троном, на котором развалился уродливый человек в нарочито богатом одеянии. Чадили горящие факелы, слышались пьяные выкрики, женский визг. Но громче всех кричал человек у подножья трона, с которым творили нечто невообразимо ужасное. Его спина представляла собой кровавое месиво. Несколько палачей деловито срезали мышцы, под которым уже виднелись ребра, и я точно знала, что будет дальше…

Я ужасно хотела вырваться из кошмара, но какая-то часть меня наслаждалась этим зрелищем. Господи… Что это?! За что?!

Но дело было еще и в том, что во сне я прекрасно понимала все, что говорили вокруг. Точно знала, что человек на троне — Ивар Рагнарсон, что он мстит врагу за смерть своего отца. Но кем была я? И что я там делала?

Я зажгла «Люмос» и внимательно посмотрела на куклу Хельги. Это как-то связано с ней? И как теперь узнать, с кем посоветоваться?

В любом случае стоит сказать ребятам. Вдруг им тоже снится что-то вроде этого? А что это значит, вместе и поймем.

Мои друзья дружно замотали головами. Никаких необычных снов они не видели, даже Сивилла. Хотя желание держать кукол поближе к себе и присутствовало.

— Не хотел бы я, чтобы мне такое приснилось, — проворчал Барти, — одна из самых страшных казней, насколько я понял.

— «Кровавый орел», — подтвердил Регулус, — по преданию так казнили короля Нортумбрии Эллу. Похоже, что Джейн именно это и видела. Хельга Хаффлпафф, если судить по кукле, точно из викингов. Среди них были женщины-воительницы, об этом и в хрониках пишут. Может быть, Хельга была такой? Или сопровождала воинов как ведьма-целительница? Обычно они хорошо знают свойства растений.

— Но почему я увидела этот сон, а у вас ничего такого? — спросила я.

— Может еще и увидим, — заметил Северус.

— Мне снился сон, — тихо сказала Алекто, — только там никаких пыток не было. Я видела обычную девочку, которая плакала от того, что ей латынь не давалась. Мне ее так жалко было.

А вот это уже интересно! Ладно, признаюсь.

— Алекто, извини, что спрашиваю, ты куклу с собой в постель не кладешь?

Она покраснела и кивнула.

— Я тоже хотела, но потом мне жутко стало, — призналась Сивилла, — а ты? Наверное, все дело в этом?

— Раз такое дело, — вздохнул Северус, — то я тоже так сделаю. Чур, не ржать! Потом расскажу, что приснилось.

— Сив, думаю, пока не стоит, — сказал Барти, — а вот все остальные могут попробовать.

Сивилла закусила губу. Точно на запрет начихает, но ее опасения явно возникли не на пустом месте. А мне уже, похоже, и терять нечего.

Если кто-то думает, что бравых гриффиндорцев легко заткнуть авторитетом или сбить с выбранного ими пути, то этот кто-то глубоко заблуждается. К тому же прошло слишком мало времени с момента изгнания Дамблдора, и красно-золотые еще не поняли, что их привилегированное положение осталось в прошлом. И если раньше объектом пристального внимания был Северус из-за доставшейся ему куклы Годрика, то теперь взялись за меня. Слова МакГоннагал упали на благодатную почву.

Страшно представить, что эти деятели сотворили бы в часовне, если бы не прямой, подкрепленный магией запрет Флитвика.

Возможно, если бы я оказалась на Гриффиндоре, то тот же Поттер грудью бросался бы на мою защиту, вопя, что все справедливо и честно, а кто против, тот идиот и ничего не понимает. Другое дело, что мне бы устроили там очень веселую жизнь, если бы я отказалась делать то, что мне приказывают. А от МакГоннагал ничего хорошего ждать не приходилось. Это вам не наша профессор Спраут, для которой не важны баллы и кубок по квиддичу, и которая постарается позаботиться о студенте, даже несмотря на прямые указания директора.

Может быть, для кого-то это и странно звучит, но несколько приниженное положение факультета (а хаффлпаффцев все еще называли тупицами, правда все меньше, уж очень много оказалось связано со мной), давало больше шансов для нормального развития юных магов и ведьм, чем привилегии и попустительство. К тому же у заваленной делами МакГоннагал банально не хватало времени на возню с подопечными. Да и вряд ли ей так уж хотелось вникать и возиться, думается мне. Она слишком хорошо усвоила: главное, чтобы все прилично выглядело, а что там на самом деле, никого не касается. А то обстоятельство, что там уже все и смотрелось со стороны крайне неприлично, она не замечала. Классика жанра — в чужом глазу и соломинку заметим, зато в своем и бревна не увидим. И вообще, вникать и заниматься вдумчивым анализом не в традициях красно-золотых. Им проще делить мир на черное и белое. А белые, естественно, все поголовно честные и справедливые, ну и благородные, как же без этого, только они. А кто не согласен, тому в глаз. То самое «добро», что не только с кулаками, но и с волшебной палочкой наперевес.

Ох, для них все было кристально ясно. Некая Эйр с Хаффлпаффа долго и упорно усыпляла бдительность окружающих с помощью пения, а сама под шумок вскрыла некий тайник, где и обнаружила потрясающие фигурки. И коварно распределила их среди своих приятелей. А потом с помощью Флитвика выгнала Дамблдора. САМОГО ДАМБЛДОРА! Нет, недаром больше всего кукол оказалось у слизеринцев. Все знают, что они темные маги, вот я их поддержкой и заручилась, чтобы загнать в угол благородный Гриффиндор. (То обстоятельство, что гриффиндорцы меня чуть до смерти не забили еще на первом курсе, видимо, исключительно из благородства, теперь и не вспоминалось. Дело давнее и никому не интересное. И вообще, Поттер и Блэк еще когда мою гнилую натуру рассмотрели, а я теперь мщу).

Бред? А в бред и происки с интригами чаще всего и верят. Простые и очевидные объяснения мало кому нужны.

Так что меня взяли в оборот… По-гриффиндорски.

Это наши задали вопросы, согласились на ритуал и были готовы ждать столько, сколько придется. Я и для гриффиндорцев то же самое озвучила. Устав, ритуал, подарки на Рождество. Похоже, что из всего они усвоили только то, что Рождество будет еще нескоро, а это значило только одно — я издеваюсь.

Северуса теперь охраняли всем факультетом.

Сириус Блэк снизошел до младшего брата. Тот внимания не оценил и фигуркой рыцаря делиться отказался.

— Да тебе Эйр еще подарит, — сказал на это Сириус, — ей же важно, чтобы наша семья покровительство оказала.

Регулус закатил глаза.

— Джейн мне ничего не дарила, кроме конфет, — сказал он, — они с Барти, Северусом и Сивиллой помогли мне пройти ритуал. Я попросил защиты у Хогвартса и на Рождество получил подарок. Тебе же уже все сказали.

Сириус, прищурившись, смотрел на него.

— В Уставе прочитай, если мне не веришь, — подсказал Регулус.

Не знаю, читал ли старший Блэк Устав Хогвартса, но информация по школе разошлась. Ритуал захотели пройти все. Флитвик потребовал согласия родителей. В письменном виде. Сов гоняли нещадно, многие маги и ведьмы всерьез опасались возможных последствий для своих чад. В «Ежедневном пророке» вышла большая статья за авторством Тома Риддла о важности традиций. Руквуд тоже написал статью, где честно признался, что изучал мои способности и ничего плохого не обнаружил. Сметвик тоже дал интервью. Неожиданно большое письмо в редакцию наваял Дамблдор, который наоборот упирал на то, что сейчас детям особая защита не нужна, артефакты непонятные, а меня с друзьями вообще использовали для того, чтобы сменить власть в Хогвартсе. Он, оказывается, был единственным буфером между страшными темными магами и невинными детьми, а теперь жутко даже представить, что будет твориться в школе.

Некоторые по привычке поверили. Завязалась бурная дискуссия. Снова приплели Ватикан. Мол, сохранили у себя в архивах некие тайные знания про Хогвартс, а потом вырастили агента для внедрения. Может ничего такого со мной и не творили, все подделали. Ведь коварство иезуитов хорошо известно, не зря членов этого ордена в шестнадцатом веке в Англии четвертовали, если ловили.

Сметвик и Шаффик подтвердили, что я поступила в Мунго в страшном состоянии и совершенно точно пережила клиническую смерть. Аврорат подтвердил подлинность всех улик, полученных при нахождении меня. Но кого это волнует? Улики? Заключение специалистов? Обывателям гораздо интереснее обсуждать мировые заговоры…