По секрету (джен)

На первый взгляд помещение выглядело почти неприметно: тусклые цвета, простые линии. Однако почему-то оно производило впечатление большей роскоши, чем любая затейливо украшенная комната на Барраяре. Здесь было несколько низких столиков, изящные, но удобные стулья и ваза извилистой формы с одним великолепным цветком. Возможно, ирис какого-то гибридного сорта необыкновенно яркого красного цвета — единственное цветное пятно, подчёркивающее успокаивающую утончённость остальной обстановки.

Катерина откинулась на спинку и потянулась. Наконец, впервые за многие дни она обращает внимание хоть на что-то. Когда Майлз ослабел, она словно стала его тенью, позаимствовав непреклонную решимость и упрямство, которые его тело больше не могло поддержать. Она слышала, что супруги становятся похожими друг на друга, что их личности в каком-то роде смешиваются, но лишь спустя долгие годы совместной жизни, а не после медового месяца.

Впрочем, её медовый месяц был из ряда вон выходящим.

Но теперь он в безопасности. Так сказала довольно пугающая госпожа доктор: он вылечится от отвратительного яда, попавшего в его организм. Было трудно проявлять благодарность, зная, что те же люди, которые его спасли, создали такое ужасное оружие. "Утончённые, хитроумные и абсолютно безжалостные", — так Майлз описал цетагандийцев в тот вечер, когда рассказал ей о своей первой поездке на Эту Кита. Что ж, не важно; воспитанная как фор, она смогла правдоподобно изобразить благодарность, а бесконечный запас утешения добавлял иллюзии реальность.

Майлз с комфортом отдыхал в своей комнате. Она могла видеть его на овальном экране рядом со стулом; его грудь ритмично поднималась и опадала, свидетельствуя о настоящем сне, после ужасной неподвижности анабиоза. Слуга-ба, проводивший её в эти апартаменты, показал, как пользоваться экраном, и это было удобно. Она осознавала, что физически сильно истощена, но ещё не пришло время уступить требованиям организма.

Послышался тихий звон, и Катерина встала, когда дверь открылась, впуская высокую женщину в бледно-золотом одеянии, сочетавшимся с тёмным золотом волос. Она встречалась с этой женщиной только один раз и недолго, но хорошо знала её лицо по изображению на комм-пульте.

— Леди Форкосиган.

— Аут Пел Наварр.

Женщины кивнули друг другу в знак признания. Катерина подумала, что, скорее всего, существует сложный протокол, которому она должна следовать, но никто ей о нём не рассказал, и посетительница, по-видимому, его не ожидала. Вместо этого она указала на стул, и аут Пел грациозно вошла и села; за ней следовал слуга-ба, который на тележке привёз чай, поклонился и вышел.

— Я очень рада встретиться с вами лично, — сказала Пел. — От имени императрицы я благодарю вас за помощь в разрешении этой неблагоприятной ситуации. — Она налила себе чай, её движения воплощали грацию и скрытую силу.

— Спасибо. На самом деле это заслуга Майлза… лорда Форкосигана. Я всего лишь немного заменяла его, в конце. — Она взяла чашку, с помощью чуткого к запахам растений обоняния пытаясь распознать источник аромата.

Пел взмахнула рукой.

— Неуслышанное решение ничего не решает. Было необходимо, чтобы его голос был услышан, и вы обеспечили это, — она улыбнулась. — Должна признать, вы заинтересовали меня во время нашей первой встречи, на свадьбе вашего императора.

— Правда? — только и смогла произнести Катерина.

— После того, как я впервые встретила вашего мужа много лет назад, я начала изучать барраярскую культуру. По правде говоря, для меня это в некотором роде хобби. Чем больше я узнавала, тем больше понимала, насколько незаурядный он человек. Его партнёром должна была стать незаурядная женщина.

— Да, он незауряден.

— Многие мужчины отважны. Многие умны. Но немногие видят достаточно ясно и действуют достаточно быстро, чтобы спасти две империи. Это помогло мне понять, как Цетаганда смогла проиграть Барраяру.

Катерина почувствовала волну раздражения, вызванную лёгким акцентом, сделанном на последнее предложение. Она знала, что цетагандийцы верят в своё превосходство над обычными людьми, двигаясь к цели своей расы — генетическому совершенству.

— Барраярцы просто так не сдаются, особенно — Форкосиганы. Дед моего мужа, граф Пётр Форкосиган, был лидером сопротивления цетагандийской оккупации. Возможно, Майлз не такой уж незаурядный — просто типичный представитель.

"Она должна меня пугать", — думала она, — "эта женщина, её неземная красота и власть. Год назад меня бы трясло. Но теперь я леди Форкосиган. И, кроме того, я слишком устала, чтобы переживать".

— Возможно, — ответила она. — Я изучала тот период. Это не популярное мнение, но я считаю, что Цетаганда может многому научиться у Барраяра и его жителей. Мне бы не хотелось, чтобы мы вновь стали врагами.

— И это наша общая цель.

Минуту они молчали. "Надо уйти от политики", — сказала себе Катерина. — "Сменить тему".

— Боюсь, я не знаю о вашем мире столько же, сколько вы — о моём, — рискнула она. — Барраярцы немного знакомы с гемами, но мало кто знает о самом существовании аутов.

— Так задумано, — сказала Пел. — Небесный Сад — закрытый мир, куда могут войти лишь немногие гемы, и тем более — инопланетники. Некоторые аспекты общие с культурой ваших форов, например, почитание предков. Наши дети также очень дороги нам, не только сами по себе, но и как дело нашей жизни.

— Я думаю, они дороги любым родителям на любой планете. — Далеко отсюда Хелен Наталья и Эйрел Александр плавали в своих репликаторах, пребывая в безмятежном небытии, пока Никки с дедушкой и бабушкой в Форкосиган-Сюрло учится ездить верхом. — Я рада, что мы смогли вернуть вам ваших детей.

— У вас есть свои дети, леди Форкосиган? — Пел пристально смотрела на её лицо, пока Катерина рассказывала о близнецах и Никки.

— А вы? Вы тоже мать? — спросила Катерина. Глаза аута Пел лишь слегка расширились, но Катерине стало интересно, почему вопрос удивил её.

— Не совсем, нет. Мои гены передались детям моего созвездия, но роль матери у нас… другая.

Конечно, подумала Катерина, для консорта работа в Звёздных Яслях стоит на первом месте. Она, возможно, не воспитывает своих детей и даже не проводит с ними много времени. "Интересно, она скучает по ним?"

— Я завидую вам.

Теперь пришла очередь Катерины удивляться.

— Мне?

— Моё первое знакомство с лордом Форкосиганом было удивительным опытом. Жизнь аутов… полна ограничений. Наши традиции — итог исследований, проводившихся на протяжении поколений, и все они нацелены на создание мира эстетического совершенства. Мы живём согласно этим традициям, и изменения происходят медленно, если вообще происходят. Азарт и опасность практически чужды Небесному Саду, — Пел положила тонкие руки одна на другую.

Катерина устало улыбнулась.

— Майлз любит азарт и опасность. Не знаю, может, он ищет их на бессознательном уровне, но, похоже, они всегда находят его. Жизнь с ним бывает пугающей, но редко — скучной.

— Должна признаться, что это происшествие и этот мужчина… важны для меня, — Пел подлила себе чай, её обрамлённые длинными ресницами глаза внимательно смотрели на бледно-зелёный фарфоровый чайник и хрупкие чашки. — Мне не следует говорить об этом, но с кем ещё я могу поделиться? Мои товарищи не поймут: они бы посчитали меня глупой и сбитой с толку.

— Кажется, я понимаю. В моём первом браке я не могла говорить о некоторых вещах, потому что никто не стал бы слушать. — Была ли аут Пел одинока? Странная мысль, но Катерина чувствовала, что так и есть на самом деле. — Вы можете свободно говорить со мной, обещаю сохранить ваши слова в тайне.

Пел кивнула; её длинные шелковистые волосы, собранные в пучок, переливались на свету.

— Он любит вас. Ещё не до конца придя в сознание, он говорил о вас, и с такой страстью… — она остановилась, чтобы успокоиться, что ещё больше смутило Катерину. — Я была уверена, что брак в касте форов — официальный договор, связывающий созвездия ради высшей цели, как у нас. Ваше имя, произнесённое его голосом… ясно дало мне понять, что это нечто большее.

— Так бывает, — тихо произнесла Катерина, — не всегда. Мой первый брак не был… он был официальным договором, как вы выразились. Но мне повезло. Майлз — это…

— Майлз, — в голосе Пел звучала печаль, тоска по чему-то, чего не было в легендарном Небесном Саду. — Лучший комплимент, который я могу вам сделать, — это то, что я считаю вас достойной леди Форкосиган. Я рада этому.

Леди Форкосиган пробормотала слова благодарности, пытаясь уложить в голове, что аут Пел Наварр, консорт Эты Кита была… влюблена в её мужа? Она очень устала и, конечно, всё не так поняла. Вдруг движение на экране привлекло её внимание.

— Он проснулся! — она поставила чашку на стол. — Мне надо к нему… — она остановилась, поняв, что её действия могут показаться неприличными. — Простите, но я хочу быть рядом, когда он в сознании.

За дверью послышался звон.

— И, если я не ошибаюсь, пришло ба, которое отведёт вас в к нему, — Пел встала, снова становясь недосягаемо благосклонной хозяйкой. — Конечно, вы хотите быть рядом. Я поговорю с ним позже, когда его выздоровление перейдёт на следующий этап.

— Спасибо, — в то время, как её сердце и половина мыслей были уже у постели Майлза, она сделала усилие и в последний раз переключила своё внимание на Пел. Но что она могла сказать? У Пел Наварр была планета и одна восьмая часть галактической империи; у Катерины было то, чего обе они желали больше всего. Ба ждало у двери. — Было приятно встретиться с вами. Благодарю вас за всё, что вы сделали, и за то, что провели со мной последние полчаса. — Она пожала руку женщины и посмотрела ей в глаза, и они обменялись молчаливым соглашением.

— Взаимно, леди Форкосиган. Пойдёмте.