Подобная Сильмариллу (гет)

Тогда я решила, что лучше всего будет приготовиться к худшему. Курунир выдает мои секреты семье и друзьям, и меня позорно выгоняют отовсюду, куда бы я ни пришла. Муж ненавидит меня всей душой, запрещает видеться с сыном. Он говорит мальчику, что я ушла… что бросила их обоих. Друзья сторонятся меня, для них было бы лучше, если бы я просто была бы мертва. Сбывается все, о чем предупреждал меня Мелькор. Саурон начинает писать мне постоянно с целью... с какой, собственно, целью? В одних моих мрачных фантазиях это было простое глумление, в других — шантаж, в следующих — попытка вернуть перегоревшую страсть. Какое-то время я жила в страхе. Я старалась все время проводить с сыном и мужем, если тот не был занят, потому что боялась, что завтра такой возможности уже не будет.

— Ты стала такой нежной и ласковой, — говорил мне Трандуил. Он связывал это лишь с рождением Леголаса, но только я знала правду.

Однако, прошли месяцы, сложились в год, потом еще в один, и я с удивлением поняла, что мои страхи пока что не сбываются. Дол Гулдур стоял, как мы думали, пустым, полностью оправившийся Курунир странствовал по Средиземью и у нас больше не показывался, и я начала расслабляться. Угрозы Белого мага не стирались из памяти, а записка не казалась мне сном, но я перестала думать о них постоянно. Тогда я едва взглянула на такое короткое, но красноречивое послание от Саурона, пряча его от маленького Леголаса, потом сразу же бросила его в огонь. Больше пока что он мне не писал, и я, конечно же, не стремилась возобновить переписку. Я надеялась, что и он не будет этого делать, но та надежда была напрасной.

Вскоре после того, как Некроманта поразили в первый раз, Митрандир снова пришел в лес. Мы приветствовали друг друга, как добрые друзья. Леголас был еще мальчиком, и когда Серый маг сказал, что нам нужно поговорить, то, как бы сын ни любил в то время ходить за мной хвостиком, мне пришлось отправить его поиграть с непонятно в кого рыжеволосой дочкой моих старых друзей Айвендиль и Менелтора.

— В чем дело, Митрандир? — спросила я с беспокойством. — Я знаю, ты не пришел бы просто так.

Потому что Трандуил тебя на дух не переносит, мысленно добавила я. Хотя, наверное, Митрандир, это и так знал.

— Я спешил, чтобы сообщить вам свои подозрения, Ваше Величество, — ответил Серый маг. — Мудрые изгнали зло из Дол Гулдура несколько лет назад, но оно собирается вновь неподалеку от старой крепости. За этим не может стоять Назгул. Это слишком быстро для него. Я считаю, что мы были обмануты в тот раз, и главный злодей просто не показался нам. Наверное, вы были правы.

— Я не сомневалась в этом, — сказала я, нисколько не удивившись. — Я знаю, что это был он. Митрандир, он написал мне кое-что, — я понизила голос до шепота. — Я не могу сказать что, но это была лишь краткая записка, и я узнала его, даже не из-за почерка, не из-за содержания. Я просто не могла его не узнать.

— Плохо дело, моя королева, — помрачнел Митрандир. — Вам нужно опасаться Дол Гулдура, как никому другому.

— Я понимаю. Не думаю, что он убьет меня, но может попытаться использовать в какой-то своей игре, — я посмотрела в сторону, куда убежал сын со своей подружкой. — И надо беречь Леголаса. Но долго это не получится делать. Он скоро вырастет и станет воином, наследником трона своего отца. Он уже настоящий маленький принц. Нельзя превращать его в плаксивую девчонку, запирать дома, потчевать сказками про злой внешний мир, годами пугать Некромантом.

— Тогда постарайтесь помочь ему обрести как можно больше силы, — посоветовал Митрандир. — Что бы ни случилось дальше, сила нам всем понадобится.

— Элронд говорил, что чувствует, что эта Эпоха закончится катастрофой, — задумчиво сказала я. — Ты абсолютно прав, Митрандир. Если это будет так, нам всем понадобится огромное напряжение сил. Пусть пока что Леголас побудет ребенком. Но нужно принять то, что это не навсегда. Войны никогда не закончатся. Мы должны быть готовы.

Это было грустно, но правдиво. Самые мирные времена Третьей Эпохи прошли. Приближались воистину великие и ужасные события. Приближались, но пока еще не пришли.

Леголас вырос красивым и сильным юношей. В нем не было ничего от меня, ни внешне, ни внутренне, но это не печалило меня, и не отдаляло нас друг от друга. Мы оба были по-своему добры, и на этом все сходство. Сын любил мать, которая пыталась сделать все для его блага, а я не могла не любить своего золотого принца, который был моей гордостью. Он был веселым, и добрым, и отзывчивым, и всегда готовым прийти на помощь. Мы с Трандуилом воспитали достойного сына. Я не видела в нем никаких внутренних противоречий, хотя и боялась, что все это скрыто за пеленой моей любви к нему. Однако я надеялась, что не ошиблась в этом и радовалась за сына — меня саму противоречия терзали даже в период беззаботной валинорской юности, и я не хотела, чтобы его ожидали такие же неприятности. Я радовалась, что Леголас намного проще и меня, и Трандуила, которого тоже терзали свои страсти. И как же сильно он был похож на отца! Сын вырос невероятно сильным и проворным, явно не в меня, да и Трандуила он превзошел. Мы ни раз поражались его ловкости, стати и быстроте движений. Леголас был настоящим принцем. Он был слишком мал, чтобы помогать зеленолесским эльфам при отступлении на север, но по прошествии времени Трандуил возлагал на него огромные надежды. Сын был для отца надеждой на лучшее будущее. Он был юн, свеж и прекрасен.

При первом пришествии тени нам пришлось отступить на север леса, и даже после того, как зло было изгнано из Дол Гулдура, это оставило след на гордости моего мужа. Он стал властолюбивее и жестче. Его новый дворец, построенный на севере леса, поражал своей роскошью, что мне совсем не нравилось.

Еще через много лет после первого разгрома тени, когда дворец был наконец достроен, и мы окончательно перебрались туда, мне пришла еще одна записка. «С новосельем! — гласила она. Я похолодела, когда увидела еще одно слово строкой ниже — Увидимся». Принесший записку ворон смотрел на меня круглыми черными глазами.

— Пошел вон, злобная тварь, — шикнула я, и ворон, недовольно каркнув, медленно поднялся с места и полетел. Вызвав на ладони маленький огонек, я без промедления сожгла пугающее послание. Я не хотела этого «увидимся».

Что мне не нравилось даже больше записок от Саурона или, как его называли незнающие истины, Некроманта, так это растущая гордыня моего мужа. Один раз ее проявление чуть не привело нас к первой крупной ссоре.

Однажды я решила совершить небольшое путешествие в Лориэн. Никто из друзей не отважился бы приехать в некогда безопасный и гостеприимный Зеленый Лес, поэтому я решила поехать самой и повидать Галадриэль, у которой как раз гостили Келебриан с сыновьями и дочерью. Трандуил обрадовался, узнав это.

— Езжай, дорогая. Тебе будет полезно сменить обстановку, ты давно не выезжала, — и муж добавил. — А ты собираешься взять с собой Леголаса?

Леголас в то время уже был взрослым юношей, примерно в таком возрасте я отправилась в Исход.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Я спросила, и он обещал подумать. Ему было бы полезно посетить новые места.

— Спроси еще раз, — посоветовал Трандуил. — Его давно пора познакомить с детьми Келебриан.

С этим я была полностью согласна.

— Я говорила ему, что они там будут, но он не хочет расставаться с друзьями. Элладан и Элрохир намного старше, но Келебриан писала, что они очень веселые и к тому же отличные бойцы. Думаю, Леголасу будет с ними радостно и интересно.

— Дорогая, — заметил Трандуил, — я говорил не о близнецах, а об Арвен.

— Арвен — тихая девушка, любящая уединение на природе или в библиотеке, — покачала головой я. — Леголасу такое времяпрепровождение быстро надоедает. Да и Арвен он не будет слишком интересен со своими юношескими играми. Она совсем не такая, как его друзья здесь.

— Какая разница, что ему надоедает, — я услышала в голосе Трандуила раздражение. — Я хочу, чтобы он понравился принцессе. Придется ему быть тише, раз она это любит.

Я отложила вышивку и тяжелым взглядом уставилась на мужа.

— Зачем тебе это нужно? — тут все и так было понятно, но я хотела услышать, как он это скажет.

— Что тут непонятного? Арвен — дочь Элронда, внучка Галадриэль. Она из рода Финвэ.

— Как и Леголас, — прервала я мужа. — Ты считаешь, что он сам по себе недостаточно знатен?

Не следовало бы этого говорить. Трандуил мигом помрачнел.

— Леголас — мой сын. Он не может быть незнатен. Однако, Арвен — ключ к Ривенделлу и Лориэну. От такого союза…

— Достаточно, — я вскочила с кресла и выставила вперед правую руку, как барьер. — Ты понимаешь, что ты хочешь сделать? Ты знаешь, что так делают только люди? Династические браки — это не для Эльдар. Наш удел браки по любви! — про один брак на всю жизнь я благополучно промолчала, чтобы не попасть в собственную ловушку.

— Я ведь не настаиваю, — не обращая внимание на мое раздражение продолжил Трандуил, — и не заставляю их жениться. Просто было бы неплохо, если бы они понравились друг другу. Вы с Келебриан стали бы еще ближе.

— Да, — расплылась в улыбке я. — Это было бы чуд… Нет, — я нахмурилась, — они слишком близкие родственники.

— Не слишком.

— Галадриэль — моя двоюродная сестра…

— Феанор и Финарфин были лишь сводными братьями. У них когда-то давно был всего один общий предок…

— А Келебриан — моя двоюродная племянница, так же, как и Арвен — племянница Леголаса. Ар-Фаразон и Тар-Мириэль были ненамного более близкими родственниками, а их брак был проклят!

— Ты права, — сник Трандуил. — Но я очень хочу, чтобы Леголас был счастлив.

К сожалению, я тут видела совсем другое. Не думаю, что в речах Трандуила было много заботы о счастье Леголаса, или о моем счастье, ведь он упомянул о большем сближении с Келебриан только чтобы убедить меня в правильности своей идеи.

— Так же, как и я, — возразила я. — Но мы не можем выбрать счастье за него. Это подождет. Когда придет время, Леголас сам влюбится и сам женится. Это не в нашей власти.

— На ком он тут женится? — внезапно зло воскликнул Трандуил. — На этой девчонке, что целыми днями пропадает в лесу?

— Тауриэль.

— Он же на шаг от нее не отходит! Но кто она? Никто тут не равен ему по положению. Ты сама задаешь очень высокую планку.

Спасибо, что вспомнил, что Леголас и мой сын.

— Трандуил, послушай, — я потянулась и взяла мужа за руку. — Когда придет время, Леголас женится хоть на Тауриэль, хоть на другой лесной эльфийке, хоть на Арвен. Главное, чтобы это решение принесло ему и девушке счастье. Главное, чтобы он нашел, ту, кого он будет любить, ту, кто сама его полюбит. Родители Тауриэль пусть и не короли, но они мои близкие друзья, хотя дури в них и хватает. И они все же с острова Эрессеа. Это не так уж и плохо, даже для тебя. Прошу, не мешай Леголасу жить. Не уподобляйся своему отцу. Он тоже пытался помешать нам быть вместе, и к чему хорошему это привело?

— Мой отец заботился обо мне, — упрямо сказал Трандуил. — Он меня любил.

— Удушающей заботой. Моя мама тоже любила меня, но она не была так настойчива. Не так настойчива, как мой отец.

— И поэтому ты наделала кучу ошибок. Мать за тобой совсем не следила.

— Да что ты знаешь о том, как мы жили в Валиноре? — вспылила я, отшвырнув руку мужа. — У моих родителей помимо меня было еще много детей и куча проблем! Они еле терпели друг друга, а потом разъехались, и мы возблагодарили Эру за это! Мои ошибки были только моими, и в итоге многие из них пошли мне на пользу. Но знаешь, кто не любил меня и не заботился обо мне? О ком я сегодня уже вспоминала? Мой отец! Однако, как он радовался, когда я познакомилась с Майроном! С Сауроном, — колко заметила я, с удовлетворением видя, как меняется выражение его лица. — Это был единственный раз в жизни, когда он по-настоящему меня похвалил, и мама тоже была так рада! Молодец, дочка! Нашла себе достойную пару, хотя бы где-то не позор семьи! Какой хороший парень! Кузнец, сильнейший Майа! На свадьбе будет веселиться весь Валинор! А хороший парень между тем у Мелькора пропадал! И кто знает, если бы надежды моего отца сразу сбылись, не последовала бы я за Гортхауром тогда, когда он улетел в Средиземье вслед за Морготом? И как бы пошла моя жизнь? Хорошо, что у Гортхаура хватило совести не жениться на мне сразу. Он мне говорил потом, что это было именно от его добрых чувств ко мне, а они все же были. Так что не говори, что родителям нужно было решать за меня!

— Ты никогда не говорила, что твои родители любили Саурона, — мрачно сказал Трандуил. Кажется, из этой речи он вынес только это.

— О, — рассмеялась я, — до дня уничтожения Древ они его просто о-бо-жа-ли. Он был самым желанным гостем. А твой отец меня не переваривал до последнего дня, а я все же тешу себя надеждой, что я лучше Саурона, хотя бы чуть-чуть!

Трандуил мрачно смотрел на меня.

— Послушай, — сказала я, желая смягчить свою грубость и примириться с мужем. — Мои родители давно мертвы, да и мнение отца меня никогда сильно не волновало. Саурон тоже давно в прошлом. Но если хочешь, ты бы тоже им понравился, ведь ты король. Остальное отца совершенно бы не волновало. Ему было бы наплевать на то, какой ты милостивый, — я погладила брови Трандуила и запустила руки ему в волосы, — какой ты хороший муж и отец, насколько ты хороший правитель. Давай не будем ссориться. Наш сын счастлив и не стоит омрачать его жизнь своими спорами и разногласиями. И нам самим будет намного лучше, если мы продолжим жить мирно, любить и уважать друг друга.

В тот раз Трандуил оттаял. Ссоры почти не произошло. Мы примирились, но этот разговор все равно оставил у меня неприятный осадок.

Мы с Леголасом все же съездили в Лориэн. Как я и думала, сын очень подружился с сыновьями Элронда и Келебриан. Иногда они до боли напоминали мне Амрода и Амроса, моих любимых братцев, которые были мертвы уже так давно. Наблюдая за радостью этой троицы, я вспоминала уже нашу давнюю троицу, веселящуюся, поднимающую вверх дном все и везде. Поход к морю, веселье у Майар Аулэ, тайные вылазки в кузницу отца, воровство вина из родительского погреба, нахождение тайного хода, который оказался всего лишь дыркой в полу деревянного сарая, куда провалился Амрос. Это было так давно… столько тысяч лет назад! И теперь они молоды, а не мы. И тогда я удивилась, потому что впервые почувствовала… усталость? Элронд говорил, что Третья Эпоха положит конец нашему пребыванию в Средиземье, и никто не знает, чем все закончится — смертью или обратным исходом. Однажды я сказала Кирдану, что никогда не захочу покинуть Средиземье. Но теперь я в этом сомневалась. Если все уже пережито, то к чему стремиться? Впрочем, это странное настроение прошло у меня, стоило мне только отвлечься от наблюдений за молодежью и задуматься о чем-то другом. Как бы то ни было, в Средиземье было еще слишком много дел. Третья Эпоха и не думала оканчиваться.

«С возвращением!» — гласила новая записка, которую я получила, вернувшись домой. Одноглазый ворон, который принес ее, казался еще свирепей и мрачнее предыдущих.

— Сиди здесь, мерзкая тварь, — приказала я, погрозив ему пальцем. Злость переполняла меня. Я схватила пергамент и начала писать.

«Я знаю, что это ты, и я не прекращу говорить об этом всем остальным. Скоро о тебе узнает все Средиземье. Я знаю, что ты вернулся в Дол Гулдур, и не сомневайся, что к тебе еще придут. И тебе сильно повезет, если меня среди них не будет. Ты затронул мое королевство. Ты отобрал мои земли. Ты отобрал наследство моего сына. Я предлагаю тебе убраться или затаиться так тихо, чтобы твое присутствие стало менее заметным, чем присутствие мухи. Выбирай! Если ты не сделаешь этого, я уничтожу Дол Гулдур, прогоню твою омерзительную Девятку и сделаю так, чтобы ты позавидовал Мелькору за Краем Мира».

Лишь отослав письмо, я поняла, что следовало писать не я, а мы, да и все написанное выглядит истерично и по-детски.

— Вернись! — крикнула я, но ворон был уже далеко. Я грязно выругалась. Не стоило поддаваться злости и отвечать Саурону! Мало ли, что теперь придет в его темные мысли. Впрочем, в будущем я воплотила в жизнь одну из своих угроз.

Ответ не замедлил долго себя ждать.

«Как скажешь, дорогая, — было написано в нем. — Мы обязательно еще увидимся. Жди».

И это была последняя записка. С тех пор очень долгое время, если кто из Мудрых и бывал в Дол Гулдуре, то находил его пустым и заброшенным. Саурон затаился очень хорошо. Впрочем, я чувствовала, что это был всего лишь подвох.

«Мы и так потеряли слишком многое, — думала я, делая тайник в стене своего кабинета, — Я должна была подумать об этом раньше. Почему, почему я не сделала этого раньше? Теперь это займет долгие годы».

Хорошо, что время у меня как раз было. Саурон в тот раз затаился очень надолго.

Я была королевой. Я должна была сделать для своего государства все, что могу, чего бы это ни стоило. Об этом я думала, укладывая в тайник первые записи, столь темные и древние, что никто не должен был их найти. Очевидной опасности пока нет, но это не значит, что она вскоре не возникнет.

Пора было вспомнить уроки моего самого злобного, но и самого лучшего из наставников.