Кузены (джен)

* * *

В гостиной факультета Годрика Гриффиндора было тихо, как летом, когда она пустовала, несмотря на кучу народа. Студенты переговаривались едва слышным шёпотом, передвигались тихо, на носочках, как мышки, старались не шуршать пергаментами и не скрипеть креслами, и даже перьями. Да и вообще вели себя крайне странно для самих себя.

А всё дело было в том, что, несмотря на ранний вечер, за одним из столиков сладко посапывал над свеженаписанным эссе по рунам, герой магического мира, победитель Тёмного Лорда и новый Тёмный Лорд, знаменитый Мальчик-Который-Выжил-Но-Не-Выдержал-Школьной-Нагрузки-И-Уснул…

На третьем курсе обучения в Хогвартсе было принято брать дополнительные предметы. На выбор предлагались Алхимия, Нумерология, Уход за Магическими существами, Прорицание, Магловедение и Руны. Со своей тягой к учёбе, Поттер выбрал сразу четыре предмета, убедившись, что их изучение возможно совместить. А выбрал он самое сложное: Алхимию, так как увлёкся ею благодаря Фламелям, Нумерологию, так как с её помощью можно было создавать новые заклинания и ритуалы, а ещё попытаться объяснить некоторые личные способности, Уход за магическими существами, потому что любил животных, и руны. Расписание у него в итоге получилось зверским и занимало всё время с утра и до вечера, кроме выходных. А ведь по каждому предмету задавали внеклассные задания, на которые тоже нужно было найти время. Гарольд не жаловался и справлялся, но уже на первой неделе позавидовал кузену, который взял только Алхимию и Уход.

Все предметы ему очень нравились, и бросать он их не желал. Но задания для них приходилось выполнять иногда и ночью, что лишало Поттера драгоценных, столь необходимых растущему организму нескольких часов сна. Это-то в итоге и сказалось. Поттер был раздражительным и сонным. И как бы гордость не кривилась, а организм взял своё, отправив Гарольда к Морфею прямо в гостиной, прямо на эссе по рунам. На одной его щеке уже отпечатались невысохшие чернила, но голову он перевернул, а потому грозил проснуться красавцем…

Так почему же в гостиной было так тихо? Ведь сон героя, это не повод, чтобы ходить на цыпочках! Но они ходили, потому что час назад, девчонки, Лаванда Браун и Парвати Патил, вернулись с прорицания, где профессор Треллони предсказала Гарольду страшную смерть. Что сказали девчонки национальному герою доподлинно неизвестно, но он орал на них минут двадцать, обвиняя в глупости, а после этого случайным волшебством сжёг все пергаменты в гостиной. Девчонки икали от недавних слёз страха и обиды до сих пор. А Гарри к тому же ещё и спал чутко, а потому стоило кому-нибудь издать звук погромче, как его руки вспыхивали знакомым огнём, в котором сгорело не одно эссе. Вот гриффиндорцы, даже старшекурсники, и не рисковали злить своего личного Тёмного Лорда…

* * *

— Что? Почему гиппогрифы кланяются Поттеру все, хотя он им не поклонился? — воскликнул Рональд Уизли, не замечая, с какой искренней тоской, обречённостью и немым укором, названный им сокурсник смотрел на гиппогрифов, которые действительно поклонились ему, стоило только профессору Хагриду объяснить студентам тему урока, а ему самому подойти к загону с целью выполнить задание учителя. Хагрид растерялся, но, почесав макушку, припомнил информацию из учебника, который сам читал утром, перед первыми занятиями:

— Ах, да, совсем забыл. Это родовая память вида. Дело в том, что гиппогрифов вывели Поттеры, а потому создания до сих пор помнят создателей, благодарны им и готовы служить их потомкам… — В глазах национального героя вспыхнула молния и он, почти с ненавистью, глянул на добродушного полувеликана. Он и сказал бы что-нибудь грубое, а потом навсегда бросил бы уход за магическими существами, вот только гордые полулошади, полусоколы, подошли к потомку создателей и ткнулись клювами в спину, ласково потираясь и выпрашивая внимания и ласки. Гарри восхитили эти создания с первого взгляда: гордые, свободолюбивые, требующие к себе особого отношения, но всё же могущие без труда позаботиться о себе. Так что, при действиях гиппогрифов у него вылетели из головы все посторонние мысли, кроме одной: он хотел напроситься к Хагриду, чтобы поухаживать за этими существами, а может даже полетать на них…

Не успел он об этом подумать, как профессор Хагрид и предложил ему прокатиться, без спросу одной рукой обхватывая мальчика, без усилий поднимая его над землёй и сажая на круп одного из гиппогрифов. Тот сразу сделал короткий разбег по загону и… взлетел. Это было совсем новое ощущение полёта, не похожее на то, которое испытывалось на метле, ведь Поттер чувствовал сильное тело под собой. И всё же, полёт для него был полётом, на чём бы Гарольд ни летал. Восхитительно!

После короткого облёта леса у озера, гиппогриф вернулся в загон, и дальнейший урок прошёл для восторженного Поттера словно в тумане. Он только видел, что гордые создания кланялись в ответ на поклоны не всем. Один из них так и не поклонился Рональду Уизли, что неимоверно злило последнего. Отчего в сердцах он и воскликнул, не сдержавшись:

— Глупая Курица, кланяйся! — Гиппогриф серьёзно оскорбился, закричал, встал на дыбы и полоснул когтями Рональда по руке. Урок был сорван и закончен под подвывания Уизли, уносимого Хагридом в Больничное Крыло, и его же гневные выкрики-проклятия. Рональд был уверен, что раз «чёртовы курицы» подчинялись Поттеру, то он и приказал им игнорировать, а затем и ранить его, самого Рональда Уизли. Это было глупо, но это было неожиданное начало плана Рона по мести Мальчику-Который-Отверг-Его-Дружбу. Это было начало односторонней вражды…

* * *

— Не это ищете, Профессор Люпин? — ухмылялся Гарольд, поигрывая палочкой Ремуса. Как бы то ни было, а он не желал, чтобы этот человек причинил вред его крёстному. Чувствовал ведь, что Люпин ему не поверил и шёл разобраться с предателем, а не на разговор со старым другом. Украсть палочку в темноте тоннеля под Гремучей Ивой, который вёл в Визжащую Хижину, что в Хогсмиде, было несложно даже у оборотня с его инстинктами. Сириус ждал в хижине и не ждал Авады в спину. Гарри позаботился, чтобы он был в относительной безопасности.

— Гарри, верни палочку… — попросил Ремус, понимая, что попал в ловушку школьника, и ошибаясь.

— Я знаю, вы опасаетесь, но, пожалуйста, хотя бы выслушайте Сириуса, — вздохнул Поттер. Он не желал признаваться себе в этом, но приехав в Хогвартс, понял, что к взбалмошному крёстному успел привыкнуть. — Мы треть лета провели вместе и, конечно, у него была масса возможностей меня убить. Но он же этого не сделал… — И столько искренности было в его голосе, которую хорошо чувствовал внутренний волк профессора, что он всё же не смог не рискнуть.

И не пожалел об этом, вернув друга, обретя названного племянника и открыв глаза на истину…

* * *

— Гарри, ты совсем не боишься Блэка? Он же за тобой охотится! — обнимая друга, спрашивала Дафна. Малфой сразу заухмылялся, но ни Гарольд, ни Гринграсс не обращали на это внимания. Несмотря на все подколки, они для себя твёрдо знали, что они просто очень хорошие друзья. Им было спокойно вместе, и всё. Поттеру не нравился никто из знакомых девочек в романтическом смысле.

Они сидели в… подобии гостиной Тайной Комнаты, где, несмотря на ожидания, оказалось тепло, сухо и даже светло, когда загорались предусмотренные магические светильники. Компания собралась всего в третий раз, ведь все утрясали расписание и привыкали к распорядку дня. Да и проблем несколько нашлось, например, как попасть в Тайную Комнату толпой, не попавшись учителям, портретам и приведениям. Чтобы решить этот вопрос, кузенам пришлось вдвоём исследовать тайные залы Слизерина и найти ещё парочку выходов. Они заходили двумя группами с разных сторон. Дадли солгал, что выучил как шипится слово «откройся» на парселтанге, а потому легко проводил свою группу, после чего они встречались с группой Гарольда.

Близнецы варили какие-то свои штучки. Когтевранцы и Пуффендуйцы помогали друг другу с домашними заданиями. Остальные обсуждали события в мире. Ребята пока просто привыкали друг к другу, пытаясь понять, почему Мальчик-Который-Выжил подружился именно с ними.

— Новому Тёмному Лорду моветон бояться пособника старого Лорда, — искренне улыбаясь, ответил «просто Гарри» подруге. Та возмущённо стукнула его кулачком, отчего герой картинно вскрикнул и согнулся пополам. а, увидев, как Дафна снова занесла кулак, рассмеялся и пошёл на попятный: — Ну ладно, ладно. Сириус — мой крёстный. Соответствующий обряд имел место быть. Так что он не может причинить мне вреда, да и моих родителей не предавал. Мы общались летом.

— И вообще, он неплохой парень! — синхронно вставили Дурсль и Нотт, не отрываясь от эссе по зельеделию. Сьюзан Боунс, племянница главы Департамента Магического Правопорядка, навострила ушки. Другу она верила, а тётя говорила ей на каникулах, что с делом Блэка что-то нечисто. У неё появился шанс выяснить что. Доказательств, конечно, не будет. Но будет причина для начала разбирательств. Сьюзан подумала, что Гарри будет не против, если она напишет тёте о его крёстном. А уж если Блэк действительно невиновен — Амелия Боунс сделает всё, чтобы его оправдали.

— Бродяга Сириус — это просто Легенда! — вмешались близнецы, тоже решив открыть малышне пару-тройку своих секретов, таких, как Карта Мародёров.

У компании появилась новая тема для обсуждения, а где-то в Хогсмиде удивительно синхронно чихали два мародёра, отпугивая от Визжащей Хижины (где по легенде было самое большое скопление призраков в Англии) жителей деревни…

* * *

— Мистер Поттер, Мистер Дурсль, так как у вас нет разрешения от опекунов, я не могу пустить вас в Хогсмид, — с искренним сочувствием немолодая профессор смотрела на своих студентов. Ей очень хотелось их отпустить и она, возможно, даже сделала бы это, если бы не сбежал Сириус Блэк и если бы министерство не думало, что он охотился на Гарри.

— Профессор МакГонагл, вы же знаете… — взмолился Дадли, строя самую умоляющую мордочку лица, на которую только был способен и перед которой не мог устоять даже упрямо-настроенный кузен.

— Это не меняет дела. Правило — есть правило! И в нём нет исключений! — резковато высказалась Минерва. У неё, к сожалению, на такие печальные лица был профессорский иммунитет. Да и сам факт мольбы её раздражал, как гордую кошку. И, кроме того, она боялась поддаться слабости…

Но кузены иллюзий на её счёт не строили, резко охладевая к своему декану:

— В таком случае, прошу прощения, — произнёс Гарольд ровным голосом. Кошка МакГи сильно удивилась:

— За что?

— За то, что факультет лишится очков, — ответил Поттер, разворачиваясь по направлению к выходу из кабинета профессора. Минерва, глядя на то, как пустеет её рабочее место, как закрывается дверь, медленно осела в кресло: что же на этот раз задумала эта парочка?!

* * *

— Здесь скучнее, чем мне показалось первого сентября на втором курсе, когда Снейп тащил нас в замок, даже не позволив осмотреться, — зевнул Гарри, сидя на лавке и лениво посасывая леденец. — В Зонко нет ничего хитроумного, такого, чего мы не могли бы создать самостоятельно. В Сладком Королевстве, конечно, вкусные сладости, — тут он причмокнул леденцом, — но это просто магазин. Набрал — и гуляй. От одного вида кафе мадам Падифут меня начинает тошнить. — Кузены синхронно передёрнулись при воспоминаниях о голубках, сердечках и всеобъемлющем розовом цвете. — В пабе мадам Розмерты можно погреться и уютно посидеть за Сливочным Пивом, но там слишком шумно. В Кабаньей Голове — грязно и воняет Дамблдором. В отделении совиной почты и в магазине писчих принадлежностей просто нечего делать. Визжащая Хижина… ну, сам знаешь. — Дадли хмыкнул: они были там накануне вечером, по договорённости с Сириусом. Надеялись задать пару вопросов бывшим аврорам, а застали двух в стельку пьяных алкоголиков. — Я бы с бо́льшим удовольствием и пользой провёл это время в Хогвартсе и на территории.

— Кузен, ты несправедлив! — воскликнул Дурсль. — Хогсмид — это возможность выбраться с территории замка хотя бы куда-нибудь, — поднимая указательный перст как маленькому ребёнку объяснил он. И тут, откуда-то сбоку, раздалось очень-очень удивлённое:

— Мистер Поттер, Мистер Дурсль, что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?!

— Теряем очки родного факультета, Профессор МакГонагл… — искренне вздохнули братья, обречённо поднимаясь на ноги.

Впрочем, уже два часа спустя, сидя рядом с кроватью Поттера в Больничном Крыле, Минерва также обречённо думала, что кузенам проще позволять игнорировать запреты и правила, чем препятствовать им. Когда она потребовала от Гарри и Дадли немедленного возвращения в школу вместе с ней, а те засопротивлялись, обещая попасть туда тем же путём, которым пришли — она настояла на своём. Ну откуда ей было знать, что курсировавшие вокруг территории Хогвартса и стоявшие в воротах Дементоры так влияют на Мальчика-Который-Опять-Чуть-Не-Сдох?! МакГонагл думала, что ей не раз ещё явится в кошмарах образ мальчика с остекленевшим взглядом обесцветившихся с ярко-зелёного до бледно-серого глаз, который медленно поднимал волшебную палочку, направляя её себе на горло и почти убивая себя первым вспомнившимся проклятием…

* * *

— Профессор Люпин, расскажите, пожалуйста, как бороться с дементорами? — едва слышно и хрипло прозвучала просьба Гарольда, когда Ремус узнал о случившемся и примчался проведать раненного собственным Альтер-Эго героя. Оборотень вздохнул: он не думал, что в данном случае от его знаний был толк, сомневался, что Гарри сможет освоить необходимые навыки на третьем курсе, но отказать в просьбе не мог. А потому он принялся объяснять теорию…

* * *