Приключения пацанки в Хогвартсе (джен)

На следующий день проснулась позднее обычного, и, когда спустилась вниз, Сириус, как оказалось, давно встал и уже успел позавтракать. Если бы знала, что меня ждет, то совсем бы не выходила из своей комнаты до вечера.

Отец очень нервничал и нервировал этим меня. Просто не знала, чего мне от него ждать. Нет, он не боялся или еще что, просто не знал, как себя вести с почти мужем собственной дочери, тем более что тот оказался не сопливым подростком, которого можно очаровать харизмой и искрометным юмором, а то и надавить авторитетом при необходимости.

Взрослый поклонник — совсем другое дело: это величина неизвестная. С ним, хочешь не хочешь, придется считаться. Его надо увлечь в разговор, который будет интересен вам обоим, достойно развлечь и все время помнить, что любое твое слово может быть неверно истолковано дорогим гостем, что приведет к недопониманию и испортит впечатление, а то и вовсе навсегда рассорит с любимой дочуркой. И это я еще не говорю о том, что в морду такому не дашь и с лестницы не спустишь. Одно дело — терпи, потому что уже ничего исправить нельзя.

Том пришел к ужину. Одетый в шикарный костюм, благоухающий дорогим парфюмом… этакий вальяжный, холеный аристократ. Сириус со своими порывистыми движениями и плохо сдерживаемым темпераментом на его фоне смотрелся как незрелый подросток. Я впервые влезла в платье. Воздушное и струящееся нечто в стиле Джейн Остин, с синей лентой под небольшой пока грудью; только обилие мелких складочек на лифе придало моей фигуре женственности.

Сириус порывался надеть парадную мантию рода со всеми регалиями, но я убедила его этого не делать, и теперь на нем был классический костюм, который очень ему шел. Мы прошли в ярко освещенную столовую, где за длинным, рассчитанным человек на пятнадцать столом нам подали ужин на троих. За час, что мы мучили блюда, Сириус успел задать Тому несколько положенных вопросов о его персоне, а тот ответил — вежливо и по этикету.

Лорд представился американским бизнесменом английских кровей, пожелавшим вернуться на родину и планирующим заняться политической карьерой. Потом мужчины по традиции пошли в курительную комнату, а я ждала их в гостиной. По идее, я должна была развлекать себя вышиванием или игрой на пианино, но ни играть, ни шить я не умела, потому провела время, болтая с портретом Леди Блэк, которая не могла меня не подколоть, что наконец-то видит меня в платье.

Когда немного поддатые мужчины вернулись, подали чай, и я, как хозяйка дома, им прислуживала. После того, как они поговорили наедине, напряжение между ними пропало, и разговоры стали звучать более естественно. Убедившись, что они не поубивают друг друга, я, наплевав на этикет, их покинула и пошла к себе. Последнее, что я услышала, было:

— Никак не возьму в толк, как ты мог поддаться на ее уговоры, Марволо? — спросил отец — Она ведь совсем девчонка, а ты взрослый мужчина.

— Тебе ли не знать, Сириус, что твоя дочь временами может быть очень убедительной, — ответил Том, — особенно когда дело касается ее самой.

После чего, послышался довольный лающий смех отца.

Двадцать пятого июля я, Гермиона и семейство Малфой в полном составе активировали свои порт-ключи и оказались на трибуне стадиона, в министерской ложе. Том, памятуя о моей просьбе, привлек отца к какому-то проекту, потому Сириус не смог сопровождать меня на матч, а чтобы билет не пропадал, предложила подруге сходить на чемпионат вместе. Гермиона как раз вернулась из Франции, где ее родители каждое лето снимали небольшой домик на побережье, потому она с радостью согласилась.

Девушки без сопровождения на людные собрания не допускались, потому нас вызвались сопровождать Малфои. Мы прибыли в Малфой-манор за три дня до события, и Драко, лопаясь от гордости, из кожи вылез, чтобы нас развлечь и занять. Я уже много раз была в маноре. Мне здесь нравилось. По сравнению с этим великолепием, бросающимся в глаза, родовое гнездо Блэк казалось мрачным и нелюдимым, но я бы не променяла его даже на Версаль. Магия манора была легкой, удобной и гостеприимной, здесь приятно было общаться и проводить время, но потом вернуться домой — в оплот надежности и защищенности. Гермиона, не ведавшая таких тонкостей, была очарована.

В палатке мы жить не собирались, а перенеслись прямо в ложу минут за двадцать до начала, чтобы дать возможность Люциусу потешить свое эго — пообщаться с Министром Магии Фаджем и иностранными гостями. Расхождения с каноном было всего два. Уизли на Чемпионате не было, по крайней мере, в нашей ложе, и вместо Крауча, Главы Отдела международного магического сотрудничества, в ложе присутствовало новое лицо — Пирс Памберли.

Сам Чемпионат был довольно зрелищным мероприятием, но не самой игрой команд, а количеством гостей и яркими спецэффектами. Саму игру было не разобрать, уж слишком быстро игроки летали. Крам оказался младшей копией Снейпа, только стриженной по-военному, более кряжистой и менее суровой, хотя он все равно так и не улыбнулся ни разу, даже поймав снитч.

После матча мы сразу вернулись к Малфоям, которые любезно предложили мне справить мой день рождения в своем маноре. О беспорядках после матча мы прочитали в утренней газете, но ничего критичного, на любом мероприятии случается нечто подобное. Меток или еще чего, способного насторожить общественность, не было.

После моего дня рождения, прошедшего с большой помпой, нас сопроводили на Косую Аллею за покупками к школе и развезли по домам. Остаток лета я провела с Сириусом на диком необитаемом острове.

Он заключил контракт на два года. Рядом с одним из островов Тихого океана была обнаружена подводная пещера. Сканирование показало магический фон, причем далеко не светлый. Проектом руководил Марволо, он и предложил отцу вписать того в группу как силовика, ориентированного на темную магию. Сириус, любивший всякие авантюры, согласился сразу. В группе было пятнадцать магов, а прислуживала им домовушка, принадлежащая главе группы — здоровому улыбчивому мужику.

Меня научили нырять как с аквалангом, так и с помощью магических штучек, типа хвоста русалки, головного пузыря и заклинания амфибии — эффект, как от жаборослей, но без тошнотворного привкуса во рту.

В саму пещеру меня не допустили, зато каждый вечер рассказывали истории: об оживших скелетах, проклятой мумии и таинственных артефактах, настолько опасных, что о них даже говорить надо было шепотом. Короче, это был рай для Сириуса. Уезжать откровенно не хотелось, но я договорилась с парнями, что для меня и моих друзей построят отдельное бунгало и мы приедем на каникулы. Мне обещали подводную охоту, рыбалку и поплавать с синими акулами (магические щиты — это нечто).

На этот раз путь в поезде напоминал филиал дурдома — никакого покоя. Дверь в купе не закрывалась, все время кто-нибудь заходил, чтобы обсудить Чемпионат. Я так-то терпеть не могу квиддич, ловить снитч — ладно, но если бы Вуд настоял на тренировках, ушла бы на фиг, а тут бесконечно слушать этот бред… Бесят! И когда я стала такой популярной?

И вот, когда наконец-то движение в нашем купе прекратилось, к нам нежданно принесло Лаванду и Парвати — их, видите ли, поклонники допекли. Но эти нахалки притащили с собой не только бар-ресторан, но и Седрика Диггори, непонятным образом зашедшего вслед за ними. И какого старшекурснику понадобилось от малышни? Хотя моя интуиция шептала, что парню понравилась Гермиона, он даже поговорил с ней на Чемпионате и представил отцу — как сейчас помню, как она смущалась, не зная, куда деться от такого внимания к своей персоне, и недоумевая, какого лешего этому парню, с которым она ни разу не разговаривала, от нее нужно.

Не удивлюсь, если они уже сделали на нее расчеты, и результаты их более чем порадовали. Диггори хоть и на стороне света, но поборники чистоты крови почище пожирателей. Но если они всерьез заинтересовались подругой, то я рада. Лучше возможности устроиться в жизни в ее случае и представить нельзя. Особенно если учесть, что к власти придет Лорд, хотя я бы все равно нашла, как ее защитить.

Диггори сидел недолго, великодушно выпил чаю, заботливо приготовленного девчонками и, бросив на подругу прощальный взгляд, отбыл. Официальной причиной его визита было обсудить с Драко Чемпионат на предмет метел. Дело в том, что Малфой, Диггори и мой отец были официальными спонсорами команды Англии, предоставив игрокам «Молнии».

Пока Гермиона рассказывала о красотах летней Французкой ривьеры, Лаванда очаровывала Драко, незатейливо щебеча ему над ухом, подливая чаю и подкладывая куски выпечки попышнее. Ее трепещущие ресницы создавали приятную прохладу, а влажные сочные губы наводили мысли о десерте.

Я взирала на это зрелище с тоской, осознав, что мы, по сути, почти совсем взрослые. Золотое трио будет блистать и бороться между собой за внимание, Драко и Гермиона найдут себе пары, а я останусь совсем одна. До моего совершеннолетия еще долго, Лорд меня избегает, и не будет у меня поры поцелуев, свиданий, конфет и цветов, а только хрен знает сколько лет ожидания, а потом сразу супружеское ложе, беременность и вечно занятый муж. Скучно…

Кольца на пальцах директора не наблюдалось, и с руками, к моему огорчению, было все в порядке. А жаль, я бы тогда в следующим году бросила к чертям школу, сдала бы экзамены и свалила к Сириусу, чем тухнуть в школе. Но не судьба.

Нас порадовали, что матчей по квиддичу не предвидится, и объявили, что Хогвартс удостоился чести принимать в своих стенах магические школы, которые прибудут для участия в Турнире трех волшебников. Боже, да я уж молюсь, чтобы кто-нибудь кинул мое имя в кубок, а то я свихнусь от скуки.

В самый разгар пламенной речи и под особо громкий раскат грома появился Моуди. Сказать, что нас всех потряс его облик, не сказать ничего. Есть калеки, вызывающие сострадание или жалость, есть такие, что вызывают отвращение, а есть сумасшедшие калеки, и Моуди был из таких. Отвратительный мужик. Ничего общего с актером из фильма, хотя он там тоже был не подарок.

В гостиной Гриффиндора меня отловил Вуд и полчаса сожалел, что матчи отменили: оказалось, он хотел, чтобы мы продолжали тренироваться, чтобы не потерять форму. Его я послала с его энтузиазмом и инициативой.

В спальне я тоже не нашла покоя. Девчонки обсуждали Драко, его достоинства и способ его охомутать. Лаванда подошла к делу серьезно — меня засыпали вопросами, что он любит, чего не любит и все в таком духе, и даже когда свет потух, они не прекратили галдеть, а от их дебильных разговоров хотелось лезть на стены.

— Представляешь, я подойду и приглашу его на свидание, а он мне ответит: «Давай». А если он скажет нет — это будет позор! Хотя, он не сможет мне отказать. А потом мы пойдем в Хогсмид, и он скажет, что я ему нравлюсь. А я ему отвечу… А если он не скажет? Тогда он скажет… Тогда я скажу… — и все в таком духе.

В конце недели меня вызвал директор. После обычных расшаркиваний, наконец, приступил к делу.

— Девочка моя, — сладкой патокой растекся он, — как твои дела, как ты провела каникулы? Может, тебе опять снились сны?

— Да, сэр, — призналась я, изобразив растерянность. — Мне снился дом… на маггловский похож и, скорее всего, заброшенный. Там были двое мужчин и какое-то существо, как ребенок, но недоразвитый и без кожи — гадость, короче — глаза у него были красные, и оно могло говорить.

— Как интересно, — пробормотал старец, — продолжай, дитя мое.

— Да ничего интересного, сэр, — возразила я, — оно убило старика, который забрел в дом и подслушал, как существо планирует убить девчонку, а потом приказало огромной змее его съесть. Змея кинулась на старика и проглотила.

— А эти мужчины… ты можешь их описать? — спросил он.

— Ну, наверное, смогу, — подпустив сомнения в голос, ответила, я и описала Барти и Хвоста — не сильно подробно, но узнаваемо. — Директор, — взволновано добавила, — это существо, оно говорило обо мне?

— Ты права, Гарри, — нахмурился дед, — но тебе ничего не угрожает, пока ты в школе. Я работаю над этим вопросом.

Директор изобразил работу мысли, а я типа успокоилась.

— Скажи, Гарри, — спросил он, — а где твой крестный? Я не могу его найти, а совы возвращаются назад.

— О, — воодушевилась я, — он теперь работает в таком крутом месте, на острове, только не могу сказать, где именно — рабочий контракт, я туда порталом попала.

— А мистер Люпин, он не навещал вас летом? — как бы между прочим поинтересовался он, проницательно глядя на меня.

— Вроде бы видела его разок, — нахмурилась я, вроде как силясь вспомнить, — но вы же знаете, я его терпеть не могу, потому он старается приходить, когда меня дома нет, чтобы не раздражать.

«Вот и думай, черт старый, — злорадствовала я, — заключил Сириус помолвку или нет, ведь без главы рода этого узнать невозможно, а Люпин уже ничего не скажет».

— Ну, ладно, — засуетился директор, вставая, — иди, моя девочка, береги себя, а обо все остальное, не беспокойся, я думаю над этим.

Неожиданно я приобрела врага, и моя репутация хулиганки ко мне вернулась.

Урок защиты вывел меня из себя. Моуди вел себя неадекватно. Раздражали его отрывистые громкие слова и внезапные крики, а также нелестные эпитеты в сторону слизеринцев, с которыми у нас был парный урок. И я уже не говорю, что он всем тыкал и обращался по фамилии, что на слух воспринималось унизительно, как ругательство. Конечно же, я не могла не отличиться.

Прочитав нам лекцию про настоящую бдительность, это нечто достало банку с пауками и огорошило общественность новостью, что мы будем на них изучать непростительные. Вся его речь была пропитана пафосом и держала в напряжении весь класс. В какой-то момент я не выдержала, и недостаточно тихо фыркнула. Моуди доказал, что, несмотря на отсутствие глаза, со слухом у него все в порядке.

— Поттер, встать, — рявкнул он, — ты что-то находишь смешного в непростительных?

— Нет, сэр, просто задумалась — если запытать человека заклятьем щекотки до смерти, можно ли тогда называть его непростительным? — ответила я.

— Да что ты знаешь о пытках, девчонка?! — взревел он, обведя класс свирепым взглядом, — вы, щенки, не нюхали дыма войны, не хоронили умерших. Случись что, вы все сдохнете. Красные колпаки, лукотрусы, кому это нужно. Вы отстали по части проклятий, и я восполню этот пробел, научу вас сражаться. Вот, — ткнул он пальцем в меня, — единственная, кто сумела выжить после Авады Темного Лорда, и когда он вернется, то его прихлебатели не постесняются применить это заклинание к вам. Что это значит?! — заорал он и обвел класс безумным взглядом. — Поттер!

— Кхм, — сделала я вид, что задумалась, — что у каждого на лбу появится шрам в виде молнии? Нет? — ухмыльнулась я.

— Ты смеешься надо мной? Подвергаешь сомнению мои слова? — побагровел он. — Да ты…

— Вы городите чушь, — перебила его я, — кто сказал, что в меня прилетела Авада? Где написано, что она оставляет следы? Я не позволю, чтобы вы полоскали мое имя и использовали меня как пособие на своих безумных уроках. Я отказываюсь посещать ваши уроки, сэр, — нарочито вежливо добавила я и, захватив вещи, под обалделые взгляды одноклассников пошла на выход.

— Стоять, Поттер, — заорал он. — Отработка. Сегодня. Со мной.

— Я не приду, — полуобернулась я, — можете хоть треснуть от злости.

— Стой, девчонка, — догнал меня голос в спину, — стой, а не то я тебя накажу.

— Да? — преувеличенно удивилась я. — И что же вы сделаете? Снимете баллы, так мне на них наплевать, тем более что, по вашим словам, всех нас все равно убьют. Так как? Отшлепаете по попке? — мерзко ухмыльнулась я, — Чао, — без тени улыбки бросила я и вышла из класса, громко хлопнув дверью.

Честно говоря, я не знаю, почему я психанула. Сама удивляюсь. Я очень чувствительна к Силе, как и все Блэки. Нет, я не чувствую запахи магии, не вижу ее, но я ее ощущаю. У Грюма она тухлая, как снулая рыба — это только мои эмоции, но из-за них я не могу с ним общаться, а память видения пыток вызывают у меня гадливость. Пытки — это тоже своего рода искусство. Есть разница, когда пытает псих-коновал, оставляя после себя кровавое месиво, и тот же Долохов, не запачкав манжет на рубашке; хотя, безусловно, конец всегда один.

О моем поступке не судачил только ленивый, а после ужина меня потянули к директору. На суд собрались все деканы.

— Девочка моя, — растерянно вещал дедудя, — как же так случилось? Мы же виделись с тобой утром, и все было хорошо. Что произошло?

— Ничего особенного, директор, — раздраженно ответила я, — мистер Моуди просто необразованный солдафон, я не вижу, чему он может меня научить. Он запугал всех в классе, сказав, что Воландеморт вернется, а потом привлек внимание всего класса к моему шраму. Не собираюсь служить ему пособием по непростительным, которых даже нет на экзаменах. Я перехожу на самостоятельное обучение по его предмету.

— Как ты мог, Аластор?! — ахнула Макгонагалл. — Девочка столько пережила, а ты бередишь ее раны…

Потом начался галдеж, и меня под шумок выставили из кабинета, пообещав проблему решить.

Тридцатого октября, в пятницу, уроки закончились раньше, и вся школа собралась перед замком в ожидании гостей. Вечер выдался прохладный, а гости задерживались. Первокурсники вокруг нас вовсю стучали зубами, но отказывались идти в замок, боясь пропустить зрелище.

— Да мать вашу, — не выдержала я, глядя на синие губы Гермионы, — неужели какие-то сраные придурки, не знакомые с пунктуальностью, стоят нахождения в больничном крыле?! Драко, помоги, — отрывисто бросила я, накидывая на малышню согревающие чары и усиливая их магией.

— Подожди, Гарри, — прозаикалась от холода Грейджер, дрожащей рукой доставая палочку, — я тоже тебе помогу.

— Да замолчи уже, помощница, — отмахнулась я, затягивая ее под свою мантию и обнимая со спины для страховки, все еще накидывая согревающие чары — а то ее колотило так, что мантия ходуном ходила. — Стой смирно, не выпускай тепло, — она послушно замерла.

— А ты чего рот открыл, — громко прошептала я Драко, смотрящего на меня, как на Мерлина, — совсем мозги отморозил? — добавила я, глазами показав ему на Лаванду, которая потирала ладони в тонких перчатках. Малфой непонимающе поморгал, а потом, сообразив, предложил Лаванде помощь, которую она охотно приняла. Глядя на нас, все разбились на пары. Зрелище было прикольное. А что, все девчонки выпендрились, надели тонкие мантии, чтобы на гостей впечатление произвести. Кто же знал, что эти черти так задержатся.

— Ты согрелась, Гермиона? — прошептала я ей в ухо. Ее волосы разметало ветром, и они лезли мне в нос и рот. — Ой, смотри, вот и они, — показала я ей точку в небе.

Точка приближалась и оказалась огромной розовой каретой, запряженной дюжиной огромных крылатых коней. Она приземлилась на опушке, рядом с домиком Хагрида. Из кареты вышло с десяток тощих девчонок, как мумии, до бровей замотанных в шали и шарфы, во главе с огромной женщиной. Они построились в шеренгу и гуськом протопали в замок, даже не пройдя мимо нас. Разглядеть что-либо издалека не было никакой возможности.

— И на кой-хрен мы их столько ждали? — спросила я Гермиону, вызвав у нее короткий смешок. — Теперь смотри на озеро, — добавила я, подмечая, как Драко, прислушиваясь ко мне, нагло сдирает все мои советы и комментарии и шепчет их на ухо Лаванде, а та хихикает и с интересом начинает смотреть на воду.

Вода забурлила, все заозирались, а потом бросились к перилам. Мне пришлось выставить щит, а то от нас с Гермионой и Малфоя с его девчонкой мало бы что осталось. На поверхность из глубин Черного озера всплыл корабль. Он причалил, и с него сошла команда высоких, крепко сбитых парней в подбитых мехом плащах и мужик в мехах. Они так же организованно построились и направились к замку.

— Ну, все, — громко подытожила я, — шоу закончилось, можно расходиться. Как по мне, так ожидание того не стоило.

Посмеиваясь и переругиваясь, все вернулись в замок.

Эльфы расстарались. Столы ломились от еды. Я с удовольствием навернула солянку, закусила его драниками со сметаной и запила горячем сбитнем. Гости из Дурмстранга оказались все как один высокими, крепкими ребятами в форме военного кроя. Когда они высыпали в Большой зал, мне показалось, что высадился десант. Никаких посохов у них не было, и показательного выступления они не устраивали, просто прошли к столу Слизерина и рассредоточились между аборигенами.

Крам оказался рядом с Драко, который с гордым видом развлекал его беседой, пару раз показав на наш стол. Вейлы были, конечно, красивыми девчонками: все как одна стройные, длинноногие блондинки с голубыми глазами, да только таких в России полно. Да что Россия, далеко ходить не надо: та же Лаванда ничем им не уступала. Вы спросите, чем они тогда парней околдовывают? Так чарами. Они на мужиков так действуют, что у тех крышу сносит, и обычная, по сути, красота кажется неземной и нереальной. Это как когда кто влюбится, то ему объект любви красивее всех кажется, только в данном случае влюбленность искусственная.

Тем же вечером Дамблдор выставил на постамент деревянный резной кубок, полный голубого пламени, и озвучил условия отбора. Все возмущенно загалдели, но потом успокоились и сутки таскали к кубку записки. Меня опять захлестнул азарт — бросят мое имя в кубок или нет? Интрига, однако.

В вечер Хеллоуина, после пира, в присутствии всей школы и гостей кубок выбросил три бумажки, которые ловко поймал Дамблдор.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам, — парень, самодовольно ухмыляясь, пружинисто пошагал в комнату чемпионов.

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур, — девчонка поднялась с места и, расточая улыбки, прошла за Крамом.

— Чемпион Хогвартса… Гардения Поттер, — ну, здравствуй, канон.

Я легко поднялась с места и в оглушительной тишине пошла вслед за всеми…