Приключения пацанки в Хогвартсе (джен)

К дому примыкало два гаража, а машина была всего одна, ведь тетя водить не умела. Потому один гараж, дальний, пустовал. Ну как пустовал, туда складывали всякий хлам. Но его было немного, коробок десять, в основном детское тряпье Дадлички. Бодро выставила их в коридор.

Помещение было небольшое, метров двенадцать. Со стороны парадного входа гаражная дверь, на задний двор выходило окно, довольно узкое, зато во всю стену; возле него, слева, располагалась дверь, ведущая в дом и выходящая в общий коридор на первом этаже, а правая стена полностью закрыта полками.

Вернон по зрелому размышлению решил, что мое вселение в гараж — наилучший выход для всех, потому расщедрился на старую софу, столик, кособокий табурет и вышарканный ковер, стоявший тут же и не выброшенный лишь потому, что руки не доходили. Петунья тоже внесла свою лепту — повесила мне дешевые бязевые шторы, принесла два горшка фиалок для уюта и новый комплект постельного белья. Я с предвкушением закрылась в своем новом жилище и принялась творить…

Колдовать мне было нельзя, но я, как и многие до меня, нашла выход — руны. Лорда руны особо не интересовали — у него силища была ого-го, он больше любил палочкой махать, но, будучи лучшим учеником школы, он и знал, и читал много всего, что теперь надежно хранилось у меня в голове.

Во-первых, нанесла цепочки рун по всем стенам и потолку, сверху и снизу. Это непростое и ответственное действие экранировало магию: теперь, пожелай я демона вызвать, об этом никто не узнает. Потом стало проще: защитные руны, замкнутые на меня, руны комфорта, вентиляции, обогрева (гараж не отапливался) и много еще каких бытовых рун, типа обновляющих и отвлечения внимания. И как жемчужина моего творения — руна-накопитель. Теперь, один раз активировав систему, мне не придется ее постоянно подпитывать кровью: руна сама будет оттягивать излишки моей магии и перераспределять на свои нужды. Этим я решила проблему магических выбросов, ведь раньше нас с Гарри было двое, и расход энергии был больше, а теперь я одна, а ограничителя на мне нет.

Света тоже не было, вернее, электричество было, но, стоило мне активировать руны, его вырубило. Я это, конечно, подозревала, но надеялась, что это просто блеф, ведь, помнится, дом на Гриммо 12 не создавал помех для соседних домов. Потом до меня дошло, что на нем, видимо, как и на моем гараже, как и на Хогвартсе, стояли экраны магии, может, руны или артефакты какие, поэтому электричество не работало только в самом доме — в нем было слишком много магии. А вот у Снейпа в его маггловской халупе свет, наверное, был; не думаю, что он там колдовал без ума, без памяти, чтобы магия на электричество повлияла.

В качестве освещения придумала использовать пустые баночки из-под джема: у тетки их много было, вот я и выпросила несколько штук. На крышку руну нанесла, активировала и перевернула — вышло классно. Только проблема нарисовалась: яркость света регулировать нельзя, и выключить тоже. Так-то она сама бы погасла через несколько часов, да я ведь накопитель активировала, а он автоматически все подпитывает. Но нашла выход — все пять банок днем и на ночь под стол ставила, а сверху пледом накрывала. Классный ночник получился, только неудобно было постоянно их туда-сюда таскать.

Оставалась еще одна проблема — деньги… Нет, конечно, жизнь моя изменилась: меня хорошо кормили, не доставали и приодели. Только мне помимо необходимого еще много чего нужно было. Например, скакалку, гантели (а то я пол-литровыми пластиковыми бутылками пока пользовалась), да и еще много чего для уюта своей берлоги. Не то что я хотела накачаться или так уж фанатично спорт люблю, нет. Просто Гарри очень худая была и легкая, ее пальцем ткни — она свалится, а ломать себе кости я не намерена.

Бегала она быстро, но только на короткие дистанции — дальше дыхалка сбоила. Отжаться от пола я не смогла ни разу, а от стены — всего четыре. Вообще для девчонки не страшно слабой быть, да только в Хогвартс с таким тельцем ехать — верная смерть.

Проблему денег решила просто: воровством. Правда, меня быстро обломали. Успела стащить только один кошелек, да и то там было всего шестьдесят фунтов. Решив, что для первого раза сойдет, я, окрыленная успехом, назавтра тоже отправилась в облюбованное мною место, где меня тихо скрутила местная голытьба и все понятно растолковала. Городок небольшой, население сплошь добропорядочное, потому подходящих мест для воровства немного, и они все поделены. Так что меня пару раз встряхнули, наказали никогда больше здесь не появляться и, легким пинком придав ускорения, отпустили с миром. Раньше я бы, конечно, могла объяснить наглецам их неправоту, но, к сожалению, с этим телом это было нереально: ведь даже если буду бить по важным точкам, то быстрее сломаю себе руку, чем нанесу кому-либо серьезный урон, достаточный, чтобы со мной считались.

В школу шла, как на каторгу. Нет, за успеваемость не переживала. Просто жаль было убитого времени, да и играть в догонялки с кузеном и его приятелями желания не было. Выход нашла быстро. Чтобы не приставали — руна от злого взгляда: классная штука, у магглов, помнится, есть приборчик, собак отпугивает, тут принцип похожий, но на людей настроенный. А придя на урок, я руну отвлечения внимания на бумаге рисовала, активировала и занималась спокойно своими делами. В основном пером писать училась, а то у меня и так почерк не айс, а после пера и вовсе не поймешь ничего, даже жаль учителей, что мои каракули разбирать будут. У них и так нервы ни к черту, судя по Снейпу, а тут еще я.

Девятое декабря не подвело, запустив очередной виток странностей в моей жизни. В воскресенье, несмотря на выходной, как всегда, проснулась раньше всех и собралась на ежедневную пробежку. Отчаянно зевая, стараясь не шуметь, прошла в ванную комнату на первом этаже и на автомате почистила зубы. Смыв пасту и умывшись, подняла взгляд на зеркало — и чуть не заорала от ужаса и неожиданности. Вместо моего отражения на меня смотрела незнакомка… Волосы у нее были короткие, как у меня, только белые, губы — пухлые, словно в них ботокса перекачали, но самое страшное — глаза: один карий, а другой — голубой.

Подергав себя за челку и осознав, что отражение все же мое, обессиленно села на бортик ванны и, стараясь отогнать подступающую панику, включила мозги.

Зелий не пила, ничего странного не ела, а если бы меня втихаря захотели проклясть, то Аваду не пожалели бы, а не такой фигней приложили, тем более что спать вчера легла нормальной, а защита моего гаража не хуже, чем на сейфе… Да и сигналка бы сработала, если бы ночью кто сунулся. Значит, это мое творение.

Захватив себе пожрать, вернулась в гараж. За чашкой чая (для кипячения я тоже использовала руну) пришла к выводу, что во мне проснулся спящий дар метаморфомага, как у Тонкс. Помнится, Гарри из книги тоже волосы себе за одну ночь отрастил. Может, он себе еще чего отрастить смог бы, но на нем ограничитель был. Немного жаль, что в памяти Лорда информации об этом разделе магии не было совсем, но ничего, дойдем до всего опытным путем. Гарри тогда сильно захотел, чтобы волосы отрасли, и добавил эмоций и магии, вот и я так поступлю.

С пятого раза все получилось, и я вернула себе изначальный облик, а потом, с перерывом на обед, весь день тренировала свои новые навыки. Метаморфомагом в полном смысле я не являлась. Видимо, через кровь Блэк мне достались только отголоски дара. Ведь Нимфадора была дочерью, прямым наследником и носителем крови, потому и дар в ней развернулся на полную; в то время как я — родня через какую-то бабушку, если не ошибаюсь.

Потренировавшись, определила границы своих способностей. Они были более чем скромны. Полноценный дар позволял менять рост, внешность, комплекцию, телосложение и даже пол. Я могла изменить только волосы и лицо, причем отрастить свиной пятачок или там хоботок, как делала Тонкс, не могла. Увеличить или уменьшить нос или губы, поменять цвет волос, удлинить их или укоротить, и поменять цвет глаз — вот и все. На кости мой дар не действовал, как я поняла, потому изменить овал лица, скулы и разрез глаз у меня не получалось. В принципе, я не сильно обрадовалась новым возможностям: меня и так моя внешность устраивала, а все эти изменения можно было простыми заклинаниями совершить, а то и маггловскими способами (линзы там, и краска для волос). Но потом, решив, что все знания на благо, успокоилась. Главное, научилась меняться при желании, а не спонтанно. Мне, кстати, этот дар потом пригодился, хотя я и без него хорошо справлялась.

Проблема денег так и осталась для меня актуальной, но я ее решила, слава Лорду. Он этот способ сам придумал и на каникулах им промышлял, и с большим успехом, кстати говоря. Навряд ли бы за ним аристократы пошли, если бы он до выпуска в обноски одевался. Короче, я ворованные шестьдесят фунтов по одному фунту разменяла, руны соответствующие нанесла — и вуаля. Идешь в магазин, покупаешь какую-нибудь мелочь и подаешь фунт, а сдачу тебе дают, как с двадцатки. Не, я, конечно, могла и пятьдесят, и сто фунтов написать, но так риска больше и вопросов ненужных. Через пару часов чары выдохнутся, и все, из-за двадцатки никто кипеш поднимать не будет, подумают, что обсчитались, и риска никакого. Правда, один раз на сквиба, похоже, нарвалась, но он не понял ничего: я мороженное в парке покупала, так он мне как с фунта сдачу дал, а не как с двадцатки; ну так я больше к нему не ходила.

Лорд, тот вообще не мелочился, работал по-крупному. Он тоже рунами фунты зачаровывал, но вместо руны убеждения, которые я использовала, чтобы продавец в магазине более крупную купюру видел, он руну призыва малевал. Купит чего (совершенно законно, кстати), продавец его купюру в кассу положит, а Риддл домой придет и призовет ее, вместе с теми, что с ней лежат. Причем она могла и в кассе остаться, и в кошельке у другого покупателя, если ее сдать успели. Один раз Том инкассаторскую машину обнес, не всю, конечно, только тот мешок, где его зачарованная купюра лежала, причем сам мешок на месте остался, — вот в банке удивились. Короче, если обобщить, денег у меня скопилось прилично, работала я часто, но не наглела.

Что действительно меня порадовало, так это то, что я смогла найти лазейку и получить бесплатный доступ в тренажерный зал. В городе их было несколько, но я выбрала самый лучший. Правда, он был неблизко от дома — три остановки на автобусе, но я пешком ходила, мне полезно. Убедившись, что это то, что нужно, нарисовала на себе руну приязни и доверия и направилась в клуб. Попросив позвать хозяина, разжалобила его слезной историей, что я сирота и меня все, кому не лень, обижают, и попросилась на работу, не официально и не за деньги, а за возможность бесплатно позаниматься на тренажерах и за советы тренера. Мужик ожидаемо проникся и расчувствовался. На работу, понятно, не взял, но в будние дни, когда народу поменьше, тренировки разрешил, с условием, если помогу ему с санобработкой. Я согласилась.

Работа оказалась не пыльная, но занудная. Тренажеров было много, и каждый из них надо было протереть салфеткой, пропитанной специальным раствором — не полностью, конечно, только мягкие части. Такую обработку проводили четыре раза в сутки: зал был круглосуточный. Я приходила только раз, с утра, но каждый день. Три раза в неделю занималась на тренажерах, три раза плавала (в клубе был неплохой бассейн, правда, небольшой, но мне хватало) и один раз занималась боксом с хозяином.

С боксом получилось прикольно. Хозяин — его, кстати, звали Джон — однажды увидел, как я пытаюсь колотить манекен ВОВ (для него перчатки не нужны, на нем отрабатывают точечные удары). Его заинтересовала моя техника боя, и он меня даже похвалил. Воспользовавшись случаем, попросила его об индивидуальных силовых тренировках на груше, ведь в бокс как раз берут с девяти лет. Он посмеялся моей наглости и, не отказывая, решил от моих просьб избавиться по-тихому: выдвинул условие, что будет меня обучать, если я смогу дотронутся до его носа. Сев передо мной на корточки, чтобы мы были на одном уровне, он стал прикрывать лицо ладонью всякий раз, как я пыталась резко выбросить руку и достать до его носа. С пятой попытки, поняв, что мне не хватает реакции и до цели я не достану никогда, просто пнула его по яйцам, благо он, как и все мужики, сидел в раскоряку. От неожиданности он рухнул на колени, держась за самое дорогое, чем я воспользовалась, врезав ему в нос. Впрочем, сильно он не пострадал, я вас уверяю — у меня силы было с чайную ложку. Оклемавшись и ворча что-то про наглых и беспринципных девчонок, что на шею садятся и без мыла в жо… кхм, короче, везде пролезут, он стал меня обучать. И, честно говоря, я видела, что ему нравится моя наглость, рвение, умение добиться своего и, конечно, мои успехи. А какому учителю не понравится, если все, что он говорит, слушают и беспрекословно исполняют? А я не сачковала.

Время шло, и вот однажды, возвращаясь с пробежки и спеша на завтрак, я, как всегда, захватила для дяди утренние газеты, и среди них и множества рекламок увидела Его! — письмо из Хогвартса.