Lost and Delirious (джен)

5 ноября, 1959 года

Друэлла Блэк лежала на диване в гостиной своего дома, полностью погружённая в собственные мысли. Она была беременна и со дня на день должна была родить четвёртого ребенка. Как бы ей хотелось, чтобы это был мальчик! Наследник, продолжатель рода.

Друэла уже была матерью трёх дочерей, которые рано или поздно выйдут замуж и покинут семью. Они не принесут никакой пользы роду Блэков.

Поэтому Друэлла так мечтала о мальчике.

Ещё ей хотелось утереть нос Вальбурге. Показать, что не она одна может рожать наследников.

Два дня назад у Вальбурги родился мальчик, которого назвали Сириусом. Друэлла улыбалась, поздравляя Вальбургу и Ориона и желая здоровья малышу. А сама еле сдерживалась от желания наброситься на сестру своего мужа с кулаками. В тот день Вальбурга принимала поздравления от родственников и при виде Друэллы расплылась в мерзкой самодовольной улыбочке, будто бы говоря: «Вот видишь, Элла, я родила наследника, исполнила долг перед родом! Не то что ты…»

Друэлла проклинала Мерлина за то, что тот послал ей в мужья Сигнуса, связав её тем самым с родом Блэков. Она до сих пор не понимала своих родителей: как они могли выдать её замуж за человека, который моложе неё — ни много ни мало — на шесть лет? Друэлла не испытывала к мужу ничего, кроме раздражения. А тот вбил себе в голову, что сможет добиться расположения жены, и чуть ли не на задних лапках прыгал перед ней.

Ещё в школе Друэлла встречалась с Гумбертом Роули, и они даже собирались пожениться. Но родители Розье предпочли родство с Блэками, и Гумберту было отказано. Самого же Роули его родители впоследствии женили на Розалинде Уоррингтон. Но это, впрочем, не мешало ему устраивать тайные свидания с Друэллой и по сей день.

Из раздумий Друэллу вытащил голос подбегающей к ней Нарциссы.

— Мама! Эльфы приготовили ужин, и папа просил тебя позвать.

— Хорошо, милая. Я уже иду, — Друэлла ласково улыбнулась ей и погладила по голове.

Четырёхлетняя Нарцисса, поцеловав мать в щёку, убежала обратно в столовую.

Если мужа Друэлла терпеть не могла, то в дочках души не чаяла. Она любила играть с ними, показывать простые заклинания, читать им книги.

Друэлла поднялась с дивана и направилась к столовой, как вдруг почувствовала что-то странное, как будто…

— Сигнус! — закричала она, — Сигну-у-с!

— Элла, что случилось? — тот быстрым шагом подошёл к ней.

— Зови скорее целителей! Кажется… я рожаю…

* * *

Предчувствия не обманули Друэллу. Вот уже несколько часов она корчилась на измятой постели: ребёнок был очень крупным и никак не хотел появляться на свет. Вокруг Друэллы суетились целительницы, вызванные Сигнусом из больницы святого Мунго, и домовые эльфы. Но ей не было до них никакого дела. Единственное, чего она хотела — чтобы этот кошмар наконец прекратился. Никогда ей не было так больно и тяжело.

И вдруг она почувствовала какое-то странное облегчение, а через секунду услышала пронзительный детский плач.

Уже сквозь сон Друэлла услышала голос целительницы:

— Шестое ноября. Поздравляю, миссис Блэк, у вас дочь!

* * *

Друэлла проснулась от яркого света, проникшего в комнату. Она открыла глаза и приподнялась на локтях, увидев, что находится в своей спальне.

— Долли! — позвала Друэлла. Перед ней возникла эльфийка, одетая в светло-розовую наволочку.

— Госпожа Друэлла звала Долли? — та низко поклонилась.

— Сколько же я спала? — спросила Друэлла.

— Почти сутки, хозяйка.

Друэлла посмотрела на часы. Семь утра. Через полтора часа завтрак.

— Приготовь мне ванну, — распорядилась она, — а через полчаса принеси сюда моё кремовое платье с длинным рукавом.

— Да, госпожа, — сказала Долли и аппарировала.

Когда Друэлла зашла в ванную комнату, всё было приготовлено.

Вода приятно согревала; хотелось просидеть здесь весь день и никуда не выходить. Однако выйти пришлось, потому что Друэлла не хотела опоздать на завтрак. Она вернулась в свою комнату, надела платье, приготовленное эльфом, нанесла макияж, сделала причёску и отправилась в столовую.

Когда Друэлла спустилась в обеденный зал, вся семья была уже в сборе. Завидев маму, шестилетняя Андромеда вскочила со стула и бросилась её обнимать.

— Мама, я так рада! Я очень рада, что у нас будет ещё одна сестрёнка!

— Меда, сядь, пожалуйста, на место, — сказал Сигнус, а потом повернулся к жене: — Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Прекрасно, — ответила Друэлла, занимая место рядом с ним.

Завтрак проходил в полной тишине. Было слышно лишь позвякивание вилок. Наконец Друэлла сказала:

— Девочки, идите играть в свою комнату.

Как только за дочерьми закрылась дверь, она повернулась к Сигнусу:

— «Сестрёнка»? Значит, это не сон? У нас с тобой теперь четыре дочери?

Тот промолчал.

— Ты понимаешь, что над нами будет смеяться всё магическое сообщество?! — не унималась Друэлла. — Четвёртый ребёнок — и снова девочка!

— Я сам не в восторге, Элла, но что я могу поделать?

— А ты никогда ничего не можешь! Что у тебя ни попроси, — раздражённо ответила Друэлла.

Только сейчас она поняла, что они действительно ничего не могут сделать. Им придётся смириться. Как можно более равнодушно она спросила:

— Ты уже дал ей имя?

— Пока нет. Я думал, мы вместе решим этот вопрос.

— Хорошо, — Друэлла встала из-за стола и отправилась в комнату, где стояла колыбель её младшей дочери. Зайдя туда, она подошла к детской кроватке и взяла девочку на руки. Та с любопытством смотрела на мать большими тёмно-карими глазами.

— Мама? — Друэлла вздрогнула и обернулась. В дверях стояла Беллатрикс — её старшая дочь.

— Белла, ты напугала меня.

— Извини, — Беллатрикс подошла поближе и, посмотрев на сестру, сказала: — Она очень милая. Правда, — но, увидев, что мать не разделяет её восторга, решила перевести тему: — Как ты её назовёшь?

Друэлла задумалась. Ей надоела эта традиция — называть детей в честь звёзд. Но раз Сигнус предоставил ей право выбора, то…

— Адриана, — уверенно сказала она.