Lost and Delirious (джен)

До отъезда в Хогвартс оставалось ещё два месяца, и в эти дни ребята развлекались как могли. Главным развлечением у них был квиддич — точнее, его жалкое подобие. Сириус, Регулус и Адриана брали из сарая мётлы и, пока взрослые не видели, играли в саду, каждый раз меняя позиции: два Охотника и один Вратарь. Воротами служили два чахлых низеньких деревца, стоявших друг напротив друга.

Но вскоре их игры закончились: в один прекрасный день Сириус, не удержав равновесие, упал прямо в куст с розами, переломав все цветы. Адриана и Регулус, вдоволь над ним насмеявшись, поспешили найти зелье, которое помогло бы Сириусу вылечить расцарапанные шипами руки и спину. С самими розами ничего сделать не удалось, а Вальбурга, увидев израненного сына и изломанные цветы, устроила настоящий скандал. Она кричала что-то о безответственности и инстинкте самосохранения, совершенно не замечая мужа, который стоял у неё за спиной и сотрясался в беззвучном хохоте. Так или иначе, у ребят отобрали мётлы, заперли сарай и на памяти Сириуса ни разу его не открывали.

Нельзя сказать, что на Адриану и Сириуса никак не повлияла та ночная прогулка, но уже через несколько дней они снова решили пройтись по городу. Ещё несколько раз они устраивали ночные вылазки, однако теперь были очень внимательны.

В середине августа Сириус, Регулус и Адриана в сопровождении Кричера отправились в Косой Переулок за школьными принадлежностями.

Выйдя из «Флориш и Блоттс», Сириус заметил в руках у Адрианы огромную толстую книгу.

— «История Хогвартса». Хочу знать, что меня ждёт, — с важным видом объяснила та.

Купив мантии, ингредиенты для зелий и необходимую для учёбы литературу, они отдали свои покупки Кричеру, а сами решили немного прогуляться. Так, отправившись за покупками в полдень, они вернулись домой, когда уже начало темнеть, получив нагоняй от родителей Сириуса и Регулуса.

В последнюю ночь перед отъездом ребята, которые, по идее, должны были собрать вещи и лечь спать пораньше, сидели в комнате Регулуса и играли в карты. Разошлись по комнатам они только под утро.

* * *

На платформе 9 ¾ было, как всегда, полно народу. Родители провожали своих детей в школу, бесконечно обнимали и целовали их. Вальбурга и Орион смотрели на подобные действия с нескрываемым презрением: они всегда считали недопустимым проявлять чувства при таком большом скоплении народа. Они держались от остальных особняком, давая сыновьям и племяннице последние наставления:

— Сириус, будь добр в этом году вести себя прилично.

— Регулус, в этом году твой балл по трансфигурации должен быть выше.

— Адриана, мы надеемся, что ты поступишь на Слизерин, — сказал Орион, метнув взгляд на старшего сына, но тот лишь презрительно хмыкнул.

Попрощавшись, наконец, с родителями, Регулус увидел где-то вдалеке своих друзей и пошёл к ним, а Адриана и Сириус уже хотели зайти в вагон, как вдруг услышали звонкий мальчишеский голос:

— Сириус! — обернувшись, они увидели подбегавшего к ним невысокого мальчика с угольно-чёрными волосами, торчащими в разные стороны.

— Поттер! — Сириус кинулся к Джеймсу навстречу, и они крепко обнялись.

— Как лето прошло? — поинтересовался Джеймс, отстраняясь от друга.

— Прошло бы отвратительно, если бы не этот человечек, — Сириус обнял Адриану за плечи и обернулся к ней, — кстати, познакомься: это Джеймс, мой друг Джеймс… ну, а девушка сама знает, как её зовут, — Сириус засмеялся; Адриана удивлённо посмотрела на него, перевела взгляд на Джеймса и улыбнулась.

— Адриана, — она пожала ему руку. — Ладно, я пойду.

— Ты одна поедешь? Помочь с багажом? — спросил Сириус. Адриана покачала головой, ещё раз глянула на Джеймса и быстрым шагом пошла к поезду, волоча за собой тяжелый сундук и спотыкаясь. — Ты кого-нибудь из наших видел? — поинтересовался  Сириус, подтолкнув свой сундук ближе к входу в вагон.

— Нет, но Пит мне написал пару дней назад. Писал, что у него для нас какая-то «сногсшибательная новость», — ответил Джеймс.

— Наверно, понял, наконец, чем отличаются низзлы от обычных котов, — Сириус затащил сундук и залез в вагон.

* * *

Адриана зашла в пустое купе и тут же сменила неудобное, слишком короткое для неё уличное платье на более комфортный и сдержанный наряд. Она села на сиденье и, сложив широкие ладони и прижав их к губам, уставилась перед собой.

Она всё лето хотела написать подруге: узнать, как у неё дела и где она сейчас учится. Но летом они с Сириусом только и делали, что развлекались, поэтому Адриана совершенно забыла о письме и корила себя за это.

Вдруг дверь с шумом открылась, Адриана повернула голову. На пороге, еле удерживая в руках огромные сундуки, стояли две девочки. Первая была невысокого роста, с молочно-белой кожей, бесцветно-светлыми длинными волосами и невинным ангельским личиком. Её подруга сильно от неё отличалась: коротко стриженые тёмно-рыжие волосы, усыпанное веснушками лицо, да и ростом она была много выше. Адриана решила, что девочки очень красиво смотрятся вместе. Она даже засмотрелась на них невольно.

— Можно к тебе? — спросила девочка с белыми волосами, пытаясь отдышаться. Видимо, её ноша была очень тяжёлой. — Все места уже заняты.

Адриана чуть скривилась, а потом усмехнулась. Сейчас она хотела побыть наедине с собой, а эти девицы ей помешали. «Ещё и грязнокровки наверняка», — подумала она. Заинтересованность быстро сменилась злостью.

— А вы весь поезд обошли, чтобы говорить, что мест нет? — раздражительно спросила она. Девочки удивлённо переглянулись и отрицательно покачали головами. — Тогда подите поищите себе другое купе. Мне нужно подумать, — уже тише добавила Адриана, вновь уставившись перед собой.

— Пойдём, Жанна, — сказала рыжая. Девочки, вытолкнув сундуки в узкий коридор, вышли из купе.

Адриана откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Решив, что напишет подруге после приезда в Хогвартс, она задумалась, на какой факультет она хочет поступить. Вся её семья, за исключением Сириуса, училась на Слизерине, и Адриана, скорее всего, попадёт туда же. Но изучив летом какую только можно информацию о факультетах Хогвартса, она так и не поняла, какой же факультет ей ближе. Ей одновременно казалось, что она подходит для всех и не подходит ни для одного. Эта мысль придавала ей раздражительности и неуверенности.

* * *

Джеймс, Ремус и Сириус сидели в купе и громко смеялись. Они делились историями, произошедшими с ними во время каникул. Ремус только-только закончил рассказывать о том, как в маггловском кафе «какая-то тётка» устроила скандал из-за того, что куски пиццы были неровно нарезаны, как в купе буквально влетел сияющий Питер.

— Парни, у меня такая новость — вы сейчас умрёте от зависти! — радостно прокричал он.

— Может, ты тогда не будешь говорить? Жить-таки хочется, — рассмеявшись, сказал Джеймс.

Питер на секунду смутился, а потом снял с плеч рюкзак и начал активно в нём рыться: видимо, что-то искал. Наконец он достал оттуда прямоугольную коробку небольшого размера.

— Вот! — просиял он, открывая коробку и вытаскивая оттуда новенький фотоаппарат. — Родители на день рождения подарили.

Питер любил фотографировать, и у него это отлично получалось. Ему нравилось запечатлевать моменты из своей жизни и жизни своих друзей. Он был готов часами торчать на одном месте только лишь ради одного красивого кадра и так же часами сидеть, заперевшись в ванной, и проявлять фотографии. Но больше всего ему нравилось делать случайные кадры. Он говорил, что в них больше естественности, что они гораздо живее. Все прошлые три года Питер не расставался со своим стареньким фотоаппаратом — которым пользовался ещё его отец, — и когда он окончательно сломался, Питер очень грустил. Сейчас он оживлённо рассказывал друзьям о своём новом приобретении.

— Дай-ка посмотреть, — сказал Сириус после того, как Питер закончил рассказывать о функциях фотоаппарата. Он направил камеру на Питера. — Фотография номер один! — закричал Сириус, нажав на кнопку. Засверкала яркая вспышка, ослепляя Питера, и тот зажмурил глаза.

— Зачем ты это сделал? — Питер часто заморгал, зажав переносицу большим и указательным пальцами.

— Испытал твой подарок, конечно. Неплохо, кстати, неплохо. — Сириус повертел в руках фотоаппарат, а потом отдал Питеру. — Между прочим, — он наклонился ближе к друзьям и заговорил тише: — У нас есть парочка незаконченных дел, — сказал он, красноречиво глядя на Ремуса.

— Точно, Рем, — Джеймс подвинулся ближе к Ремусу, — нам ведь нужно что-то делать… с твоей проблемой.

Ремус промолчал. Джеймс, Сириус и Питер удивлённо уставились на него.

— А где же твоё «Это небезопасно! Я могу навредить вам! Придурки!»?— спросил Джеймс, передразнивая Ремуса.

Почти два года Джеймс, Сириус и Питер изучали различную литературу по анимагии. Они облазили всю библиотеку — даже Запретную секцию — и выкрали оттуда все книги, какие только было возможно. Узнав об этом, Ремус страшно разозлился. Он несколько дней не отставал от друзей, пытаясь заставить их вернуть книги на место, но потом махнул на них рукой. Ремус уже давно понял: их не переубедить. Он неохотно помогал друзьям изучать теорию, а уже в конце третьего курса начал контролировать их превращения, всё время ворча о том, на какой риск они идут и как глупо поступают.

Но в глубине души Ремус был счастлив. Счастлив потому, что у него были настоящие друзья, которые, узнав про его болезнь, поддержали его и помогали, не жалея времени и сил. Сейчас Ремус хотел сказать об этом Джеймсу, Сириусу и Питеру, но вместо этого пожал плечами и сказал, улыбнувшись:

— Всё равно с вами бесполезно бороться.

— Неужели Люпин перестанет истерить? — сказал торжествующе Сириус. — Тогда продолжим заниматься прямо завтра, — он посмотрел на Ремуса, Питера и Джеймса. Те кивнули.

* * *

Поезд уже давно отъехал от Лондона. Теперь в окнах вместо скучных кирпичных домов мелькали живописные зелёные луга. Лили очень любила природу, и каждый раз, когда она любовалась видом из окон Хогвартс-экспресса, у неё буквально захватывало дух. Но сейчас вместо созерцания пейзажем она внимательно слушала свою подругу, изредка улыбаясь.

— …я к этому долбаному кабинету шесть раз подходила! Представляешь, шесть! А там закрыто; как я, спрашивается, книги должна сдать? Подходу в седьмой — а там уже открыто. Захожу туда, говорю: так мол и так, книги сдать пришла. А эта библиотекáрша смотрит на меня так, будто я ей тысячу галлеонов задолжала! И ещё говорит: «В другой раз приходите, вы мне работать мешаете». Над чем я ей работать мешаю — над жраньём пирожных? — Жанна разговаривала очень громко и бурно жестикулировала. Лили привыкла к такому поведению, и её нисколько не удивляла эмоциональность подруги.

Лили случайно повернула голову к выходу из купе и увидела, как мимо двери быстрым шагом прошёл её лучший друг. Она оборвала Жанну и, сказав, что сейчас вернётся, вылетела из купе.

— Северус!

Тот, услышав её, обернулся и приподнял уголки губ.

— Привет, Лили, — радостно сказал Северус, подходя к ней, — как ты?

— Всё хорошо, Сев, всё хорошо, — ответила она и тут же посторонилась, пропуская вперёд двух мальчиков. — Мы так давно не виделись… Пойдём к нам в купе, ты мне всё расскажешь, а то здесь народу много.

Северус чуть скривился и пожал плечами.

— Я думаю, твоя… подруга не сильно мне обрадуется, — холодно произнёс он. — Давай поговорим после того, как приедем. Нам никто не будет мешать. — Северус метнул презрительный взгляд на купе, где сидела Жанна. Лили это заметила и рассердилась.

— Хорошо, — так же холодно ответила она. — Раз уж тебе с ней так… омерзительно… Тогда до встречи, — не дав Северусу сказать ни слова, она резко развернулась и пошла к подруге.

Лили плюхнулась на сиденье и еле сдержалась, чтобы не стукнуть по нему кулаком. Теперь она только делала вид, что слушает Жанну, а сама думала о Северусе. Ей не нравилось его пренебрежительное отношение к её друзьям. Но и сама Лили не стеснялась в выражениях, когда речь заходила о товарищах Снейпа. Она считала, что они плохо влияют на Северуса и была бы рада, если бы он перестал с ними общаться.

Этим летом Северус и Лили почти не созванивались и не гуляли вместе. Северус ни разу не зашёл погостить к Эвансам, ссылаясь на большую занятость. Ещё в начале каникул он сказал, что нашёл подработку на лето. Лили прекрасно знала, в каком положении находится семья её друга, поэтому не задавала лишних вопросов. В те редкие дни, когда Лили и Северусу всё же удавалось встретиться, их прогулки были недолгими. Чаще всего они напряжённо молчали и заговаривали только тогда, когда стоял вопрос об их маршруте. Лили чувствовала исходящее от друга напряжение, ей хотелось развеселить его, но она не знала, как это сделать.

— Лили! Эванс, Лили! — она вздрогнула и наконец заметила Жанну, щёлкающую пальцами перед её лицом. — Ты что, вообще не слушаешь?

— Не… нет, слушаю, — замялась Лили. — Библиотекарша, да?

— Какая библиотекарша! Я вообще о другом сейчас говорила!— Жанна обиделась. — Вот так всегда: наговоришься со своим Снейпом… после этого с тобой вообще говорить невозможно!

— Оставь Северуса в покое, — чётко выговаривая каждое слово, сказала Лили. — И меня оставь! — вдруг раздражённо вскрикнула она и отвернулась к окну. Настроение испортилось окончательно.

* * *

Поезд подъехал к станции и резко остановился; Адриана вздрогнула и проснулась. За окном было темно, стёкла запотели, и через них яркими пятнами виднелись фонари, освещающие платформу.

В коридоре послышались голоса детей, выходящих из купе. Адриана чертыхнулась, полезла в свой сундук и вытащила оттуда измятую, наспех заброшенную туда утром школьную мантию. Накинув её на плечи, она схватила сундук и выскочила в коридор, но, увидев, что другие дети выходят с пустыми руками, толкнула сундук обратно в купе, и он с грохотом упал на пол.

Выйдя на улицу, Адриана поёжилась от холода. Она увидела учеников, идущих к незапряжённым каретам, и пошла было за ними, но её окликнул Регулус.

— Тебе не туда, — сказал он, подходя к ней.

— Не поня… — Адриана почему-то начала паниковать. — А куда?

— Видишь того великана? Он всех на Распределение отводит. Подойди к нему, — Регулус чуть улыбнулся и ушёл.

Адриана обернулась и увидела огромных размеров человека, кричащего басом на всю платформу. Его громкое и немного дикое «Первокурсники!» приводило её в ужас. Она сглотнула и направилась к великану.

— З-здрасьте, — запинаясь, проговорила Адриана, подойдя к нему, — т-тут вот какое дело-с: мне надо-с… распреде-деляться… а мне сказали-с, что вы тут всё зна-знаете-с… — замямлила она. Адриана всё время смотрела в землю, но, подняв голову, увидела, что великан добродушно улыбается ей.

— Новенькая, что ль? — спросил он. Адриана энергично закивала. — Не бойсь — меня насчёт тебя предупредили. Шагай в лодку. Морскими-то болезнями не страдаешь? — явно веселясь, спросил великан. Адриана тихо засмеялась и покачала головой.

Адриана села в свою лодку и стала ждать отправления. Она заметила, что все первокурсники садятся в лодку по четверо, а она почему-то сидела одна. Ей вдруг всё начало казаться странным и подозрительным. Руки-ноги тряслись, сердце бешено колотилось. Адриана представила, как во время Распределения Шляпа говорит ей, что такой идиотке, как она, не следует учиться в столь престижной школе… Как над ней смеются после этого ученики и учителя. От таких мыслей Адриане захотелось плакать, но она сдержалась.

Наконец лодки тронулись. Они плавно скользили по озеру, открывая детям вид на возвышающийся над ними величественный замок. Адриана слышала, как первокурсники восхищённо и удивлённо ахали и прекрасно понимала их. Она много раз слышала от сестёр рассказы о Хогвартсе, но она никогда и подумать не могла, что он такой красивый! Вид прекрасного замка отвлёк Адриану от тревожных мыслей. Она глядела по сторонам, приоткрыв рот от удивления.

— …бошки! — услышала Адриана громкий голос великана.

Они подплывали к какому-то тоннелю, и Адриана едва не стукнулись головой об его низкий потолок. Она вовремя пригнулась, громко ругнувшись от неожиданности.

Выплыв из тоннеля, лодки шумно толкнулись об каменистый берег. Дети сошли на землю и пошли следом за великаном, едва за ним поспевая. Дойдя до огромных дубовых дверей, ребята выстроились за великаном. Тот постучал, дверь отворилась.

На пороге Адриана увидела высокую темноволосую женщину средних лет. Поджатые губы, тонко выщипанные тёмные брови и узкие очки в чёрной прямоугольной оправе придавали её лицу суровый вид.

— Первокурсники, профессор Макгонагалл! — отрапортовал великан.

— Спасибо, Хагрид, можешь идти, — ответила женщина. — Встаньте парами и пойдёмте со мной, — скомандовала она.

Дети шли за профессором Макгонагалл молча. Слышались лишь удары их ботинок о каменный пол. Наконец Макгонагалл подвела их к большим дубовым дверям — из-за которых слышались голоса других учеников и тихие смешки, — но прошла мимо них, заводя детей в маленькую тесную комнатку.

— Итак, — профессор Макгоногалл резко обернулась — настолько резко, что идущая за ней пара первокурсников не успела остановиться и налетела на неё, — добро пожаловать в Хогвартс, — она придержала детей за плечи, аккуратно отстраняя их от себя. — Через несколько минут состоится Церемония Распределения по факультетам. Факультетов в нашей школе четыре: Гриффиндор, Хаффлпафф, Слизерин и Рейвенкло. Все последующие семь лет вы будете принимать активное участие в жизни своего факультета. За успехи вы будете получать очки, за нарушение правил — терять. В конце года факультет, набравший наибольшее количество баллов, награждается Кубком школы. Очень надеюсь, что в течение всех семи лет вы будете держаться достойно, и каждый из вас непременно станет гордостью своего факультета. Церемония состоится через несколько минут, — профессор Макгонагалл обвела детей взглядом и вышла.

Первокурсники тут же зашумели. Их громкие высокие голоса действовали Адриане на нервы. Она разволновалась ещё сильнее и, прислонившись к стене, осела на пол.

— А что это за Распределение такое? — громко тараторил рядом с ней невысокий тёмненький мальчишка, теребя свою мантию. — А на нас другие ученики смотреть будут? А что надо будет делать? — мальчик вертелся по сторонам, пытаясь узнать ответ, но все молчали.

— Не переживай, на тебя всего лишь наденут Распределяющую Шляпу, и всё, — сдавленно сказала Адриана. Она волновалась не меньше остальных детей, но ей почему-то захотелось ободрить этого мальчика.

— Какая-то ты большая для первого курса, — мальчишка сощурился, глядя на неё. — Тебя что, на второй год оставляли? — он хихикнул.

— Да, — уверенно кивнула Адриана. — Видишь ли: замедленное развитие, слишком тупая, — она покрутила пальцем у виска и, выпучив глаза, покивала головой.

Мальчик, поморщившись, отвернулся, а Адриана прокляла свою манеру говорить всякие глупости в те минуты, когда нервничала. Через несколько минут дверь отворилась, и в комнатку вошла профессор Макгонагалл.

— Церемония начинается, идёмте, — сказала она, перекрикивая начинающих галдеть детей.

Первокурсники построились парами и встали за ней. Адриана не знала, идти ли ей вместе с остальными или остаться здесь.

— Послушайте! — крикнула она профессору Макгонагалл вслед. Та обернулась и посмотрела на неё так, будто впервые увидела.

— А-а! Мисс… — профессор Макгонагалл развернула пергамент и пробежалась по нему глазами. — Мисс Блэк, правильно? — уточнила она, Адриана кивнула. — Значит так, учеников, переведённых из других школ, распределяют отдельно от первокурсников. Ждите, я вас позову.

— А можно мне, пожалуйста, вместе со всеми? — перспектива идти одной через весь зал Адриану не очень-то радовала.

— Я же сказала: ученики…

— Да я не хочу отдельно! — требовательно закричала Адриана, перебивая её. Профессор Макгонагалл сощурилась и посмотрела на неё, сильнее обыкновенного поджав губы. Брови её съехались к переносице, ноздри начали раздуваться. Адриане на секунду показалось, что перед ней стоит не школьный учитель, а её мать. Адриана сама удивилась этому своему выпаду: раньше она никогда не позволяла себе повышать голос на старших. Она нервно сглотнула и чуть ссутулилась, ноги её вновь задрожали. Адриана сунула трясущиеся руки в карманы мантии и опустила глаза.

— Ждите, — резко сказала профессор Макгонагалл и, развернувшись, повела первокурсников за собой.

Адриана опёрлась на стену и опустилась на корточки. Она запустила руки в волосы, окончательно растрепав сделанную утром причёску.

— Ну что это такое! — плачущим голосом проговорила она. — Одета как оборванец… — Адриана осмотрела себя. — Вся измятая, боже мой! — она попыталась разгладить мантию руками, но тщетно. — На меня же все пялиться будут! — она закрыла ладонями лицо.

— На вас бы в любом случае, как вы изволили выразиться, пялились бы, — послышался голос откуда-то сверху. Адриана подняла голову, чтобы понять, кто это говорит. Она увидела перед собой парящего в воздухе полупрозрачного человека, одетого по-средневековому. Гофрированный ворот закрывал половину его шеи.

— Вы Кровавый… Нет, вы — Почти Безголовый Ник! — вспомнила Адриана имя привидения.

— Я предпочитаю «Сэр Николас де Мимси Порпингтон», — приосанившись, сказал призрак.

— Кого предпочитаете?.. — Адриана тупо уставилась на него.

— Моё имя — Сэр Николас де Мимси Порпингтон, и я предпочитаю, чтобы меня звали именно так! — раздражительно отчеканил призрак. — Вообще, вам нечего бояться, — Ник сменил тон. Теперь его голос звучал мягче. — Все проходят Распределение. На моей памяти ещё никого с Церемонии не выгоняли.

Последняя его фраза вывела Адриану из себя. Если он хотел таким образом её успокоить, то ни черта у него не получилось!

— Конечно, мёртвому ведь легко говорить! — истерично прокричала она, буравя приведение взглядом.

— Ну знаете, барышня! — оскорбился Ник и высоко — насколько позволял воротник — задрал голову и проплыл мимо неё, растворившись в дверях, ведущих в Большой зал.

Адриана вновь осталась одна. Страх накатывал всё сильнее, и она больше не могла с ним справляться. Сейчас ей как никогда в жизни хотелось оказаться в Дурмштранге. Не ловить на себе удивлённых или даже насмешливых взглядов сокурсников, не трястись от ужаса перед чем-то новым, неизведанным. Быть такой же незаметной, какой она была там. Она обняла себя руками и стала покачиваться, тихо подвывая: «я не хочу-у!» Такой её и застала профессор Макгонагалл.

— Вставайте, вам пора, — сказала она, подходя к Адриане. Та встала, но, не удержав равновесие, упала обратно. Вторая попытка оказалась куда удачней. — Не волнуйтесь же вы так, всё будет хорошо, — мягко и даже как-то заботливо проговорила Макгонагалл, положив Адриане руку на плечо. Адриана коротко кивнула, и ей вдруг стало очень стыдно за своё недавнее поведение. Она хотела извиниться перед Макгонагалл, но не смогла подобрать слов.

Адриана в сопровождении профессора Макгонагалл вошла в Большой зал. Она глядела по сторонам: её окружали ребята её возраста, чуть старше, чуть младше, но Адриана не видела их лиц. Они все казались ей одетыми в чёрное безликими куклами с разноцветными шапками волос. Откуда-то издалека она услышала негромкий смешок и тут же решила, что смеются непременно над ней. Ей казалось, что она идёт к этому проклятому табурету целую вечность. Адриана хотела прибавить шаг, но как только она собиралась это сделать, ноги немилосердно подкашивались. Поднимаясь на возвышение, на котором стоял табурет, она отдала все свои силы на то, чтобы не споткнуться и не упасть. Когда она села на табурет, Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую Шляпу.

— Значит, Блэк… — послышался откуда-то издалека скрипучий голос. Адриана невольно вздрогнула и оглянулась по сторонам. — Что тут у нас? Хочешь проявить себя, но всё время чего-то боишься… Тяга к физическому труду, да. Желание помогать другим. Неужели Хаффлпафф?

— Быстрее, — зашипела Адриана, начиная злиться, — давай быстрее.

— Нетерпеливость, вспыльчивость, упорство — даже настырность, — как бы между прочим говорила Шляпа. — И какая-то странная заносчивость — считаешь себя умнее остальных.

— Ну давай же, — яростно шептала Адриана. Она была согласна на любой факультет, но эта чёртова Шляпа всё медлила! — Быстрее, чёрт тебя…

— Быстрее? — переспросила Шляпа. — Пожалуй, я знаю, какой факультет поможет тебе реализоваться…

— Слизерин! — на весь зал объявила она.

Раздались аплодисменты. Адриана стянула шляпу и чуть не бегом отправилась к своему столу. Она плюхнулась на длинную лавку и опустила голову вниз, подперев её руками. В зале стоял гул. Ученики говорили о чём-то своём, но Адриане казалось, что они обсуждают именно её и не смеются над ней только из вежливости.

— Добро пожаловать в Хогвартс! — радостный голос профессора Дамблдора разнёсся по всему залу. — Я искренне рад видеть каждого из вас! Но я знаю, какие вы все голодные и каких трудов вам стоило бы слушать мой бубнёж с пустыми желудками, поэтому налетайте!

На столе появилось множество блюд. Адриана почувствовала со всех сторон активное движение: ученики накладывали себе еду.

Теперь, когда её судьба была решена, Адриана начала понемногу успокаиваться. Мандраж сходил на нет, Адриана подняла голову и огляделась вокруг. Теперь она узнавала многих сидящих здесь. Некоторых она видела на платформе ещё утром. Большинство ребят, сидящих с ней за одним столом, она знала ещё с детства. За хаффлпаффским столом она узнала мальчика, с которым говорила перед Распределением: он оживлённо рассказывал о чём-то сидящей рядом девочке. Мальчишка буквально светился от счастья. Адриана перевела взгляд на гриффиндорцев и в их числе узнала девочек, которых она, казалось бы, совсем недавно выгнала из купе, заставив их таскать тяжёлые сундуки по всему поезду. Неподалёку от них сидели Джеймс и Сириус. Они что-то бурно обсуждали и смеялись. Сириус поймал на себе её взгляд, улыбнулся и указал глазами на стоящие на столе блюда — мол, ешь давай. Только сейчас Адриана поняла, насколько она голодная.

Адриана наполнила свою тарелку всем, до чего смогла дотянуться. Она никогда ещё не видела столько еды на одном столе.

Когда все наелись, еда сама собой исчезла с тарелок. Снова поднялся профессор Дамблдор. Ученики, до того оживлённо болтающие, тут же замолкли. Директор рассказывал об обязательных для всех правилах.

— И ещё, — сказал профессор Дамблдор, чуть повысив голос, — набор в квиддичные команды состоится на следующей неделе. А теперь всем спать!

Послышался звук отодвигающихся скамеек. Адриана не знала, куда ей идти, поэтому стала выискивать в толпе учеников серебристо-зелёные галстуки. Услышав голос слизеринского старосты, собирающего вокруг себя первокурсников, она как бы случайно встала рядом с ним. Процессия двинулась. Адриана шла за группкой первокурсников, вертя головой по сторонам, пытаясь запомнить дорогу. Они уже шли по подземельям, становилось все холоднее. Дойдя до двери, ведущей в гостиную Слизерина, староста громко, так чтобы все слышали, назвал пароль, дверь отъехала в сторону. Войдя в гостиную, староста показал, где находятся мужские и женские спальни.

Дойдя до двери, на которой витиеватыми серебристыми буквами было выведено «четвёртый курс», Адриана толкнула её и быстро обнаружила внутри дверь, где таким же шрифтом были написаны её инициалы. Её спальня оказалась холодной и не очень уютной, но её не нужно было ни с кем делить, и это безусловно радовало.

Адриана чувствовала себя вымотанной. Она, не раздеваясь, рухнула на кровать и уснула сразу, как только её голова коснулась подушки.