Что скрывают сверхновые звёзды (джен)

Но визиту вежливости не дано было состояться. Раэль вовсе не страдала от скуки и боли, и вовсе не сидела в каюте покинутая и одинокая. Она прогуливалась по коридору, опираясь на Али Камила, который мило поддерживал её за талию и с улыбкой слушал, что она говорит. Аюми вжалась в стену у поворота в коридор, чтобы её не заметили, во все глаза наблюдая, как Али улыбается не ей, как обнимает Раэль, как эти двое мило беседуют, не замечают ничего вокруг. А как же она? Как же папа? Разве так можно?!

Аюми чувствовала себя глупо. Спряталась за углом, подсматривает за чужим… свиданием. За чужим! И обидно до слёз, что Али выбрал Раэль. И обидно не только за себя, но и за папу. Ей-то Али ничего не обещал, ничего не знает о её любви, но папина жена совсем совесть потеряла. Впрочем, она же не знает, что Аюми стоит за углом.

Вот бы ещё услышать, о чём они разговаривают. Услышать и передать папе, чтобы он понял, наконец, какая у него жена на самом деле!

Словно угадав её желание, парочка, добравшись до конца коридора, развернулась и двинулась в обратном направлении, в её сторону. Аюми выглянула и вновь спряталась, пока её не заметили.

— И что ты мне предлагаешь, перевестись на другой корабль? — услышала она голос Али, как обычно насмешливый, но с какими-то другими нотками, в нём не было обычной лёгкой пренебрежительности, как при разговорах с ней.

Но о чём он говорит? Али хочет уйти? Может быть, он только что признался Раэль в любви, а она отказала? Али теперь оставит карьеру, космос, «Королеву»… и Аюми.

— Зачем такие крайности?! Просто не стоит так часто появляться на общих палубах, в кают-компании. Но это ненадолго, — произнесла Раэль.

Нет, кажется, они просто не хотят, чтобы папа видел их вместе! Аюми сжала кулаки от злости и едва не выронила книгу. Ненадолго? А потом, значит, эта женщина всё-таки бросит папу… И уедет с Али?

— Боги галактики, Раэль! Да это же ерунда! Она совсем ребёнок! О какой влюблённости может идти речь? — Али рассмеялся.

Аюми похолодела.

— Ей пятнадцать, как раз самый возраст для романтических мечтаний. Это очевидно, Али, странно, что ты сам не заметил. Девочка влюблена, влюблена в тебя, и не надо усугублять ситуацию.

Сердце стучалось где-то в горле. Как? Как она может? Откуда она узнала? Что теперь делать? Провалиться сквозь землю? Сбежать? Зачем она говорит всё это Али? За что она её так ненавидит? Аюми чувствовала, что по щекам бегут слезы. Обложка книги под пальцами была безжалостно помята. Аюми не слышала, что ещё говорит Али, что отвечает эта женщина, не хотела слышать, не хотела быть здесь. Хотелось только одного — спрятаться, закрыться, никого не видеть. Оказаться бы сейчас в общежитии, дома или лучше у мамы на «Амазонке», да где угодно, только подальше отсюда, от этой ужасной Раэль, от этого чёрствого Али и от папы, которому нет дела до Аюми!

Она не помнила, как дошла до своей каюты, и, заперев дверь, бросилась ничком на постель. Аюми почти никогда не плакала, глупо было бы рыдать в интернате или устраивать истерики перед мамой, но сейчас слёзы душили её. Никто не видел, и она не могла сдержаться.

Али на неё плевать, она для него маленький несмышлёный ребёнок. Конечно, кто она рядом с Раэль? Та даже со сломанной ногой выглядит как принцесса, космическая гордая красавица-принцесса. Конечно, он выберет её, они смотрятся невероятно красивой парой — герой и принцесса. Они наверняка встречаются, иначе с какой бы стати, когда папы нет на корабле, Камил гулял с женой капитана? И какое дело Раэль, в кого влюблена Аюми, если она не боится, что Али всё-таки может выбрать не её? Лучше сразу сказать, что соперница ещё маленькая девочка. Интересно, что она ещё успела наговорить? Впрочем, неважно, Аюми бы смирилась, пусть так, пусть Али — не её судьба. Но если бы он не знал о её глупой влюбленности, было бы проще, а теперь он будет её жалеть... Или не будет? Или они с Раэль будут вместе смеяться над неудачницей Аюми, так же, как смеются сейчас над папой.

Слёзы сразу высохли, Аюми решительно вскочила на ноги. Нужно всё рассказать папе! Обо всём, что видела! Наверняка он сразу Али уволит, выгонит с корабля или лучше разведётся с Раэль, тогда она сможет написать маме. А свою несчастную влюблённость Аюми как-нибудь переживёт. И папа тоже, они же сильные! Они ведь есть друг у друга и никогда друг друга не предадут, а потом приедет мама, и они будут все вместе, втроём, как раньше. Разве несчастная любовь к Али — такая уж большая цена за то, чтобы мама с папой снова были вместе?

Подогреваемая этой мыслью, Аюми отправилась на поиски капитана Джелико. Капитан был внизу, у корабля, с внешней стороны оранжереи, где Рип и Иоганн Штоц колдовали над обшивкой, повреждённой метеоритами. В другое время Аюми бы не стала отвлекать отца от дел, но если она не решится сказать сейчас, то не решится вовсе. Она спустилась по трапу и подошла к ремонтникам. Капитан что-то объяснял Рипу, хмуро глядя на металлическую заплатку на борту. По мнению Аюми всё было идеально, но как видно, заплатка плоха, раз никто не обратил внимания, что она стоит рядом уже пару минут.

— Папа, — наконец позвала она капитана.

Он обернулся, ещё больше нахмурившись:

— Аюми, я же просил тебя не выходить с «Королевы».

— Мне очень нужно поговорить с тобой.

— До вечера это не подождет? Обсудим всё за ужином.

— Это срочно и очень важно! — упрямо возразила Аюми. — Пожалуйста, папа.

Джелико вздохнул и, коротко что-то приказав Штоцу, шагнул к дочери.

— Что случилось?

— Давай немножко отойдём, — Аюми потянула его в сторону от корабля, за ближайшие деревья, и прошла чуть вперёд.

— В чём дела, Аюми? Ты хочешь сообщить мне секретные сведения о том, что Шеннон или Штоц — межгалактические шпионы? — усмехнулся капитан, пройдя за ней несколько шагов среди кустов.

Аюми обернулась и, убедившись, что корабль не видно, а, значит, лес приглушит их разговор, быстро выпалила:

— Раэль тебе изменяет.

Папа от неожиданности споткнулся и, остановившись, недоумённо посмотрел на дочь.

— Что за ерунду ты несёшь?

— Я знаю точно! — горячо воскликнула Аюми.

Джелико вздохнул и после минутной паузы улыбнулся:

— Ты всё-таки зашла к ней в гости, и вы настолько подружились, что моя жена поведала тебе все сердечные тайны?

Аюми рассердилась:

— Папа, это не смешно! Я сама видела!

Лес шумел над головой, чуть вдалеке раздавалось металлическое постукивание, ремонт корабля продолжался, а где-то там на одной из палуб продолжают любезничать Али и Раэль. Аюми заговорила, несмотря на насмешливо-снисходительную улыбку отца:

— Я хотела зайти к ней, но… Она была не одна, и я всё видела.

— И что же ты видела? — спокойно спросил Джелико, внимательно глядя на дочь.

— Я вовсе не придумываю, — серьёзно проговорила Аюми, — и говорю так вовсе не потому что не люблю Раэль. Я видела её с другим.

— Что же конкретно ты видела? — переспросил капитан.

— Они ходили под руку, разговаривали…

Аюми вдруг растерялась, потому что сама поняла, как жалко звучит подобное разоблачение неверности Раэль. Действительно, что она видела? То, что Али поддерживал Раэль под руку? Это не было из ряда вон выходящим событием. Они даже не целовались при ней! И, если подумать, их разговор был невинным, они говорили всего лишь о ней, об Аюми… Может, она и правда всё придумала?

— Ходили, говорили… И что, моя дорогая? На корабле много мужчин, Раэль разговаривает со всеми, я должен ревновать её к каждому?

— Они обнимались, — добавила Аюми. Пусть это было не совсем объятие, но обнимались же! Она сама уже слабо верила в свою версию о мачехе-коварной изменщице, но отступать не хотелось. — И с чего бы тогда ему тайно пробираться к Раэль, когда тебя нет на корабле! — выпалила она последний аргумент.

— Даже так? И кто же это был? — довольно равнодушно спросил папа. Аюми искренне надеялась, что это равнодушие показное, и на самом деле папа задумался.

— Али Камил, — проговорила она со значением, папа должен понимать, что красавчик Камил может посоперничать с ним, что Раэль может предпочесть его.

Но чего не ожидала Аюми совершенно, так это то, что папа вдруг рассмеялся:

— Камил, значит? С Раэль? Ну-ну!

Затем он взял себя в руки и посмотрел на дочь серьёзно и строго:

— Аюми, милая, я очень тебя прошу, не стоит шпионить за кем бы то ни было. И я, и Раэль — взрослые люди и доверяем друг другу. Твои попытки нас поссорить ни к чему не приведут. Это только огорчает меня. Мне очень жаль, что моя дочь поступает так низко, и главное, я не понимаю с какой целью.

Аюми чувствовала себя оплёванной, облитой грязью. Слушать, как самый дорогой ей человек отчитывает её, словно нашкодившего щенка, было невыносимо, ещё хуже, чем слышать, как Раэль поверяет Камилу её сердечные тайны. Папа не просто не поверил, он решил, что Аюми хочет поссорить его с женой ради собственного удовольствия. С трудом сдержав слезы, она не менее упрямо и сердито, чем капитан Джелико посмотрела ему в глаза:

— Когда «Королева» приземлится где-нибудь, где есть нормальный космопорт, я хочу уехать к маме. Пусть Танг Я отправит ей радиограмму.

— Аюми, — несколько растерялся папа. — Почему ты никак не хочешь принять, что у меня новая семья?

— Я хочу вернуться на «Амазонку», — повторила Аюми.

Отец нахмурился.

— Возвращайся на корабль, поговорим, когда ты успокоишься, — сказал он. — Потом обсудим твоё решение.

— Здесь нечего обсуждать, я хочу уехать с «Королевы», и я не выйду из своей каюты, пока мы будем здесь торчать. А в ближайшем космопорте сама позвоню маме.

И, не слушая ответа отца, Аюми ушла. Хуже всего было бы расплакаться при нём, показать, какая она слабая и маленькая. Но она вытерпит, немного поплачет в каюте, а потом опять возьмёт себя в руки и будет умницей, перестанет страдать по пустякам и мечтать, что папа действительно любит её больше, чем свою новую жену.

Она медленно шла по лесу, стараясь успокоиться. Пусть у Али и Раэль ничего нет, но это не давало право мачехе лезть в её дела, и рассказывать что-то Али. И папа вместо того, чтобы спросить, что случилось, и утешить, только рассердился. Конечно, она бы ни за что ему не призналась, что влюблена в Али, хотя Раэль, наверное, и ему уже рассказала. Но как же глупо получилось, и чего она себе придумала! Раэль для Али старая всё-таки. Скорей бы космопорт. Какая там планета ближайшая, или Звёздная база? И оттуда к маме на любом пассажирском лайнере, или лучше на Землю, в интернат, а то у мамы появятся вопросы. Глупая была всё-таки идея попроситься на «Королеву». Аюми вздохнула, хотелось плакать, а раз в этом пустом чужом лесу её никто не увидит, то можно дать волю слезам. Она свернула немного в сторону от корабля, чтобы прогуляться и выйти не заплаканной, чтобы никто не видел, как ей грустно. Не важно, что папа запретил гулять одной, хуже уже не будет!

Но спокойно пострадать в одиночестве ей не дали. Только Аюми присела в мягкий мох под развесистым деревцем, похожем на земную ель, как услышала неподалёку голоса, а через пару минут в просвете среди кустов мелькнула фигура в коричневой форме. Не иначе как папа уже отправил команду на поиски сбежавшей дочери. Возвращаться на корабль, как и отвечать на расспросы, да и просто видеть кого-то из ребят, не хотелось. Аюми пробралась ещё глубже под ветки, к самому стволу цефирианской ели, но так, чтобы видеть, кто появится на тропинке.

По всем законам подлости, которые существуют, на протоптанную ей тропку, своей небрежной и изящной походкой выходил Али Камил. И по виду он вовсе не занимался поисками Аюми, не оглядывался по сторонам, не пытался её звать, Али безмятежно улыбался и вёл кого-то за руку. Кто это был, Аюми не видела, обзор открывался не полностью, и у второго человека просматривался только рукав форменной куртки с нашивками, и ладонь, которая держала Али за руку. Зато обзор на Камила открывался прекрасный, можно было хорошо рассмотреть его теплую и нежную улыбку, Аюми никогда не видела, чтобы Али так улыбался кому-то. Не представляло труда догадаться, с кем он решился прогуливаться по лесу. Раэль! На кого ещё он может смотреть с такой любовью?

Аюми хотелось плакать от обиды. Вот они, доказательства! Нужно верить своей интуиции! Или для папы недостаточный повод, что его жена идёт за руку с другим в лес? Позвать бы его, она же убежала недалеко от места их разговора, папа где-то рядом. Пусть увидит всё сам, если на слово Аюми не поверил!

Парочка не заметила её укрытия, и дерево их ничуть не заинтересовало, а Аюми, закусив губу и едва сдерживая слезы наблюдала, как Али, что-то прошептав, подтолкнул Раэль к стволу ближайшего дерева и поцеловал.

Аюми зажмурилась. Но звук поцелуя и громкий шёпот возлюбленного, который шептал не ей, отдавался в ушах.

— Я так соскучился. Может, хватит уже прятаться? Я так давно хотел это сделать, малыш, плевать на всех. Сегодня есть только мы.

Раэль что-то ответила, её голоса Аюми не слышала. Глубоко вздохнув она вновь открыла глаза, решаясь немедленно выйти и высказать всё, что она думает этой мерзкой женщине. Но онемела от ужаса. Парочка, увлечённая друг другом, сместилась немного в сторону, теперь прекрасно видно было их обоих.

Видно было как Али прижимает к себе, целует и шепчет что-то до невозможности нежное Дейну. Дейну Торсону. Дейну, которого вечно задирает, над которым насмехается. Дейну, которого Аюми считала своим другом, и в которого готова была влюбиться, разочаровавшись в Али. И Дейн отвечает своему прежнему обидчику с не меньшей страстью, и его рука путается в тёмных волосах Али, и он тоже улыбается счастливой безмятежной улыбкой.

Аюми смотрела, оцепенев. Единственная мысль, которую она сейчас могла воспринять, что как это она сразу не сообразила, что это не Раэль. У Раэль ведь сломана нога, она не сможет выйти в лес, с кем бы то ни было. И всё-таки отец был прав, разговор между его женой и Али не был любовным. Но от осознания своей идиотской ошибки становилось ещё больнее. Смотреть на этих двоих было противно и гадко. Предатели! Аюми не могла больше находиться здесь и бросилась в противоположную сторону от тропинки, от корабля, куда угодно, куда глаза глядят! Не видеть, не слышать, не знать! Все считают её маленькой девочкой, которая не имеет права чувствовать, все ей врут, все смеются. Даже Дейн… Мама! Скорей бы к ней, скорей бы уйти с этого проклятого корабля!

Аюми бежала, не понимая, куда и зачем бежит, не думая, что не сможет найти дорогу назад, не думая, будут ли её искать, и где прятаться. Она просто бежала вперёд, как можно дальше. Бежала до тех пор, пока земля неожиданно не ушла у неё из-под ног, и она почувствовала, что падает, проваливается куда-то, летит… Летит в темноту.