Степень не-вероятности (джен)

Туристическая зона «Заповедник»

Планета Дариллиум

В Заповеднике лежал снег — рыхлый, пушистый и лёгкий. Зима захватила в тесные объятия бескрайний еловый лес, впрочем, Ривер отлично знала, что уже через пару недель здесь потеплеет.

На Дариллиуме ночь длилась двадцать четыре года, а времена года сменялись куда быстрее, ведь погода здесь не зависела от солнца. Всё решали направление и сила ветра. Летом можно было наслаждаться чуть меньше двух месяцев, столько же длилась зима. Весна и осень были одинаково затяжными и засушливыми, так что дариллиумцы называли эти периоды «ситопи» — сухость. Ситопи приносили на Дариллиум холодные северные ветра. Осадков здесь выпадало мало, ветра полировали камни, уносили весь пригодный для сельского хозяйства грунт. Южные ветра дули летом, они были обжигающе-горячими, а западные несли с собой снегопады. Местные жители с нетерпением ждали, когда подуют «эвия» — восточные ветра. Они сулили теплую и в меру дождливую погоду — Дариллиум расцветал за считанные часы.

Впрочем, здесь, на полюсе, всегда было холодно. А зимой особенно.

В Заповеднике солнце ещё не село. Оно выглядывало из-за горизонта, золотя лучами верхушки елей. Но люминесцентные фонари уже были включены — егеря готовились встретить долгую и очень холодную ночь.

ТАРДИС материализовалась на поляне — эта часть Заповедника хорошо освещалась и, судя по табличкам с нехитрыми правилами, торчащим из-под снега, именно сюда телепортировали любителей экстремального отдыха.

Туризм на Дариллиуме в последнее время был одним из основных способов получения прибыли. Тихая земная колония, славящаяся скалистой местностью, крайне агрессивными животными и растениями привлекала внимание любителей экстремального отдыха. Разумеется, многие приезжали посмотреть на Поющие башни.

Ривер с первого взгляда полюбила Дариллиум. А Доктор — нет. Поначалу его раздражали люди, вечная ночь и алые скалы — всё то, что так нравилось здесь Ривер. Постепенно Дариллиум стал восхищать его, как восхищали все незнакомые планеты, на которых появлялась ТАРДИС. И теперь Ривер догадывалась почему. Доктор научился не думать об этой планете, как о последнем пересечении их временных линий.

Ривер глубоко вдохнула прохладный воздух, спрятала коммуникатор в карман и замерла на пороге ТАРДИС, осматриваясь. Ели в Заповеднике не представляли из себя ничего выдающегося. Высокие деревья, тёмно-коричневая кора, массивные ветки. Разве что иглы у них были чуть толще и длиннее, чем у земных видов или тех обыкновенных елей, что росли на Дариллиуме в скалистых лесах. И цвет у этих был настолько насыщенно-зелёный, что они казались почти изумрудными.

Сейчас Заповедник был закрыт — слишком холодно, не сезон для туристов. К тому же, в инфосистеме коммуникатора говорилось, что на ночь ели впадали в спячку и беспокоить их в этот период было нежелательно.

— Они выглядят сонными, но от завтрака не откажутся, — Доктор будто прочел её мысли. Стоя на пороге ТАРДИС, Ривер поёжилась от холода.

— Они не выглядят опасными.

— Как и ты. Но всё же не подходи близко. — Доктор накинул ей на плечи что-то теплое. В короткой кожаной куртке действительно было холодновато, потому Ривер скосила взгляд на чёрную накидку из шерсти и благодарно кивнула. Морозный воздух казался колючим.

— Не подходить близко? Это чертовски скучно!

Доктор отпустил её плечи и отступил в сторону. Давно она не видела, чтобы в самый разгар бури Доктору удавалось устоять на месте. Эта его регенерация была намного спокойнее предыдущей: он не щелкал её по носу, не топтался по ногам, не толкался локтями, не ронял и не крушил всё вокруг. Но даже для Двенадцатого Доктор сегодня был чересчур медлительным.

Подумать только… Ривер накинула на голову капюшон и застегнула золотистые пуговицы на накидке. До этого самого дня она считала Двенадцатого самым рациональным из всех её Докторов. Оттого его поступок всё ещё казался невероятным. Пожалуй, именно это слово описывало всё, что она в действительности ощущала — полную не-реальность, не-вероятность произошедшего.

Да, Доктор бывал сентиментальным. Однажды потратил регенерационную энергию на то, чтобы срастить ей перелом. Тогда Ривер казалось, что более глупого, более сумасшедшего и неправильного поступка от Доктора она не увидит никогда. По крайней мере, она на это надеялась. Но нет же! Смог переплюнуть сам себя.

Невероятно, что даже ТАРДИС поддержала его идею. Уж она-то всегда придерживалась правил.

— Ты всё-таки умудрился сломать машину времени. Ты плохо на неё влияешь!

Доктор глянул на неё виновато и, пожав плечами, вышел на снег.

Он сэкономил им восемь лет, даже настройки ТАРДИС изменил. Как Ривер вообще смогла купиться на это? Они побывали в стольких местах! И как она — дитя ТАРДИС — могла так долго не замечать временной люфт? Каждый раз они возвращались на месяц назад… А она этого не чувствовала.

Ривер вздохнула. Она позволила себя обмануть, потому что намеренно игнорировала голос разума, не слушала собственные инстинкты, была слепа ко всему, что творилось вокруг. Ривер осознала, что так и застряла на стадии отрицания: эта ночь не кончится никогда, они никогда не расстанутся, она счастлива сейчас, и счастье будет вечным. И вот теперь из-за глупости Доктора и её эгоизма на Дариллиуме одновременно существовало множество их копий.

Та Ривер, что прилетела на Дариллиум вместе с Одиннадцатым, не имела никакого представления о происходящем здесь. Да и Одиннадцатый не знал — ему было слишком рано. Они-из-прошлого были уверены, что справятся с парадоксом, смогут вернуть к жизни тех, кого убили, и всё это — с минимальными последствиями для Вселенной. У них определенно был какой-то план.

Откуда же им было знать, что через пару сотен лет вечно рассеянный мальчик окончательно превратится в сентиментального идиота?

«Браво, сладкий!» — мысленно фыркнула Ривер и глянула на Доктора. Тот приподнял бровь и принялся рассеянно копаться в кармане, будто потерял отвёртку.

Ривер расправила плечи и шагнула на заснеженную поляну. Надо было работать, поругаться они ещё успеют. Доктор устало вздохнул, вернулся и прикрыл двери, чтобы в ТАРДИС не намело снега. Он казался потерянным.

— Смотри. Там что — следы? — пробормотала Ривер, стараясь отвлечь его от бесполезного сейчас самоистязания.

Доктор пару секунд разглядывал снег под ногами, потом встрепенулся, будто где-то внутри у него заработал мотор, и почти бегом направился по следу, светя звуковой отвёрткой и считывая данные.

Ривер пошла за ним. Следов было очень много, и большая часть из них наверняка принадлежала полицейским, обследовавшим место преступления. Доктор справлялся и сам, так что Ривер вынула из-за пояса собственную звуковую отвёртку и огляделась вокруг. Чуть в стороне она заметила совсем другой след — большой и квадратный по форме. Земля здесь была смешана со снегом и чуть просела.

— Доктор! Здесь стояла ТАРДИС.

Доктор вернулся к ней, просканировал след отвёрткой и кивнул.

— Так. Мы здесь были.

Ривер нахмурилась, озираясь по сторонам.

— И всё же я не понимаю. Мы были здесь — ты и я. В то время, когда ты был мистером Подбородком. Но, сладкий… Когда мы успели появиться на Дариллиуме? Ты же постоянно отменял поездку.

Доктор тоже нахмурился, он обошёл след ТАРДИС вокруг, с интересом оглядываясь.

— Возможно, на нас подействовал парадокс. Я не всегда запоминаю то, что приводит к переписыванию времени, мои прошлые версии не запоминают. Я много лет был уверен, что уничтожил Галлифрей, пока не стал непосредственным участником событий в своем будущем. Теперь уже прошлом. Звучит не совсем понятно, да?

Вопрос ответа не требовал. Историю о спасении Галлифрея Ривер слышала бесчисленное количество раз.

Впереди, в паре десятков шагов, на белой глади первого снега что-то чернело. Ривер направилась туда. Отвёртка прожужжала и пискнула, выдавая предварительный анализ. Кровь. Несколько капель, но всё-таки кровь.

Обычно энергетическая пушка убивала бескровно. Может, заряд оказался слишком большим? Или неизвестные были ранены.

— Здесь всё произошло. Как думаешь, куда делись тела? Они в местном морге?

Доктор подошёл к ней сзади. По напряжённому молчанию она поняла — до этого момента он не верил, что убийство действительно произошло. Но пятна крови и примятый снег, смешанный с кофейно-чёрной землей говорили сами за себя. Он считал данные звуковой отвёртки и произнёс:

— Мужчина и женщина. Или...

Он нахмурился и ещё раз просканировал пятна, потом обошёл их вокруг.

— Что такое? — Ривер не сдвинулась с места.

— Дай мне минуту.

Доктор перепрыгнул через следы, что-то анализируя, потом опустился на колени, разглядывая пятна.

Тратить время на ожидание результатов она не стала, осмотрелась и двинулась вперёд. Что-то было там, за деревьями. Сломанные ветки было заметно издалека, будто что-то большое рухнуло на деревья. Ещё один космический корабль?

Ривер сменила отвёртку на бластер и вошла в лес, поглядывая на ели недоверчиво. Деревья казались спокойными.

По плотному снежному покрывалу были разбросаны сломанные ветки, горсти изумрудных игл, куски бугристой коры. Ривер обогнула невысокий холм. Позади него виднелась чёрная яма — вывороченные камни, земля и грязный снег. Яма была небольшая, но достаточно глубокая, словно сюда что-то упало.

«ТАРДИС!» — осенило её.

Ситуация становилась ещё более запутанной. Они с Подбородком не сели на эту планету, они на неё упали. ТАРДИС была здесь, а потом переместилась на поляну — наверное успели починить и…

Удар.

Удар пришёлся в грудь, выбивая из её легких весь воздух. Бластер выскользнул из рук и полетел куда-то в сторону. Многострадальные ребра и плечо, не успевшие в полной мере восстановиться, отозвались сильной болью. Перед глазами засверкали искры и Ривер на мгновение потеряла сознание.

— Ривер! — сквозь шум в голове она отчётливо услышала испуганный голос Доктора. Собрав всю волю в кулак, она открыла глаза и в последнюю секунду успела увернуться от чего-то длинного и тёмного. Нечто, больше напоминающее в полумраке змею, ударилось о землю слева от неё.

— Ривер! — Доктор спешил к ней, перепрыгивая через ямы и коряги. В его руках было что-то… Ривер не сразу поняла что, пока не услышала бойкие аккорды какой-то мелодии — не то ирландской, не то шотландской.

— Ты…

Доктор наигрывал что-то на укулеле. Ривер подавилась, дышать было тяжело, она перевернулась на живот и поползла в сторону, стараясь встать на ноги, но путаясь в накидке. Кругом что-то скрипело, будто…

«Ели!» — наконец догадалась она. Проклятые ёлки задумали поужинать ею. И это была не змея, это корень сбил её с ног и едва не прикончил. Теперь весь лес скрипел и насвистывал, но на её жизнь больше не покушался. Ривер с трудом поднялась и взглянула на Доктора, тот всё ещё играл, озираясь по сторонам. Бластер нашёлся тут же у корней. Они вспучились, выбрались из земли и теперь извивались будто клубок змей.

— На поляну. Быстро! Я, чёрт побери, просил тебя быть осторожной!

Ривер направила на ближайшую к ним ёлку бластер и потянула Доктора за собой.

— Ты пришёл спасать меня с укулеле?

— С чем?

Они выскочили на поляну. Ривер поморщилась, потирая плечо.

— Укулеле. Гавайская гитара.

— Такое уже есть? Я думал, что изобрёл это. А вот не надо было прятать мою гитару!

Ривер тряхнула головой, пытаясь избавиться от мусора, застрявшего в волосах.

— Не надо было играть на ней по ночам!

Доктор пожал плечами и вытащил из её волос пару засохших иголок.

— Они так питаются. Корни елей выделяют особый секрет, очень похожий на фермент слюнных желез арахнид. Он разрушает любую органику. Ели утягивают жертву корнями под землю и делают из неё суп-пюре.

— А музыка их успокаивает, — догадалась Ривер.

— Музыка многих успокаивает.

— Но не по ночам!

Доктор принялся наигрывать что-то напоминающее колыбельную. Ели почти затихли. Понимая, что всё закончилось, и бластер больше не понадобится, Ривер сунула его за пояс.

— Там упала ТАРДИС. Там, в лесу.

Доктор положил гитару на снег и поморщился.

— Значит, это была авария, а не свидание.

— Дорогой, каждое свидание с тобой сродни аварии. Но да, сейчас это не метафора.

Ривер стряхнула с накидки грязь и взглянула на Доктора. Тот так странно смотрел — с глубокой тоской, будто что-то случилось, пока её не было. Что-то плохое… Подобрать нужные слова она не успела. Доктор встрепенулся и указал пальцем на снег.

— Я тоже кое-что узнал. Это пятно крови… Вот это. Правое. Я проанализировал его. Чудескан ошибся. То существо мужского пола на записи не было человеком.

— Не человек. Тогда кто? — изумленно спросила Ривер.

— Я долго думал над этой загадкой. Чудескан анализировал частоту сердечных сокращений этих существ. Можно было бы решить, что те двое были людьми, но при выбросе адреналина сердца людей ведь бьются быстрее, верно? Меня сразу смутил тот факт, что у этого — мы назовём его мистер Икс — чересчур странная реакция на стресс. Сердце мистера Икса стучало слишком медленно для того, кому в затылок смотрела энергетическая пушка.

Ривер кивнула, пытаясь припомнить детали. Но не помнила. Тогда, на видео, она обращала куда больше внимание на их с Доктором сердца, а не на сердца… жертв.

— Шестьдесят два удара против ста десяти у его спутницы, — добавил Доктор.

— Мисс Игрек?

— Мда… С именами нелогично вышло. Кстати, на Весте-ду есть приматы, пол которых описывается четырьмя буквами — икс, игрек, зед и мю — в разных сочетаниях. Двести пятьдесят шесть полов! Впрочем, это не имеет значения. — Доктор махнул рукой и кивнул. — Думаю, на счет мисс Игрек вопросов нет. Это человек, женщина.

— Ну? — Ривер кивнула, внимательно разглядывая его. Что-то с Доктором было не так. — Так что с мистером Икс?

— Сначала мне показалось, что он так спокоен, потому что солдат. Честно говоря, я не уверен, что большинство из них способно в полной мере осознавать опасность. Когда в твоей голове одни приказы, для страха не остается места. Но потом я понял, что дело не в этом. Я проанализировал состав крови. Гемоглобин мистера Икса способен переносить в два раза больше кислорода чем гемоглобин человека. Чудесканы не анализируют транспортные белки системы крови, потому так глупо ошибаются в определении расы. До сих пор не понимаю, почему Чудескан не провел для них генетический анализ?

— Выходит, он пришелец. Не человек и не коренной житель Дариллиума.

— А теперь присмотрись к этому пятну, — Доктор потянул Ривер за собой, опускаясь перед пятном на колени. — Смотри внимательно. Что видишь?

Ривер опустилась на снег.

— Чёрное. Кровь не полностью свернулась.

— Не совсем то...

Ривер принялась разглядывать пятно, потом выудила из-за пояса фонарик. Свет люминистцентных ламп придавал всему вокруг голубой оттенок, искажая настоящие цвета.

— Боже… Оно оранжевое. То есть, свет будто преломляется. Есть легкий оттенок... [4]

____________

[4] — данные из эпизода “Два Доктора” (22х4 старого сериала)

Доктор кивнул.

— Ты поняла?

Ривер открыла было рот, чтобы потребовать объяснений, но случайная догадка вдруг заставила её замолчать.

— Сладкий… это…

— Наш мистер Икс с Галлифрея.

Ривер кивнула.

— Но сердце... Чудескан показал, что оно было одно.

— Не одно! — Доктор фыркнул. — Эта глупая машина просто услышала одно сердцебиение. А это значит, что второе сердце по какой-то причине не работало. Он умирал.

— И ты знаешь, кто он, — Ривер не спрашивала. Она чувствовала: он знает. Просто пока молчит.

Доктор поднялся и прошёл к месту, где они оставили ТАРДИС, потом вздохнул и повернулся к ней.

— Я нашёл кое-что ещё.

Он вынул из кармана что-то маленькое. Ривер шагнула ближе и пригляделась. В его руках лежала женская брошь, достаточно изящная и дорогая на вид. Ривер посмотрела на Доктора снова, тот вздохнул.

— Я ведь рассказывал тебе о Мастере?