Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

…И всё-таки. Аларм не верил сам себе. Если бы ему предложили самостоятельно выбрать предполагаемого компаньона в поход, то Энни в списке была бы последней, если бы вообще была.

Чего ждёт Энни от этого путешествия? Успешного развития дружбы? Или ещё чего-то? Или путешествие уже само по себе цель?

По лицу Энни невозможно было ничего определить — да Аларм и не сумел бы. Девочка невозмутимо шагала то рядом, то забегая вперёд, то чуть приотставая. И, кажется, была вполне довольна. На Аларма она смотрела только тогда, когда он сам на неё не смотрел или делал вид, что не смотрит. Да и в этих случаях Энни упорно изображала, что как будто нечаянно перевела на Аларма взгляд, и вообще не он привлёк её внимание, а вон то деревце на повороте тропинки. Между собой они мало разговаривали. Аларм не имел привычки постоянно языком чесать, а Энни то ли обиделась, то ли выжидала чего-то, то ли пыталась произвести приятное впечатление. Кто её разберёт!..

Тем временем день близился к вечеру, и солнце уже опустилось низко за далёкие леса и поля через реку. От реки дул свежий ветерок, становилось всё прохладнее. Энни, остановившись, достала из своего рюкзака тёплую кофту — её платьице ведь было совсем лёгким. Аларм покосился на рюкзак Энни с некоторым интересом. То, что Энни не хвастала своим опытом путешественницы, он и так знал, но не очень верил в её искреннюю заинтересованность этим делом. Но, похоже, девочка действительно умела и любила ходить в походы.

А вот Элли — явно нет. То есть она умела, но не любила. Пойти куда-то и зачем-то — это можно, а вот чтобы идти просто ради удовольствия от процесса путешествия — это была исключительно черта младшей сестры.

Энни перехватила взгляд Аларма.

— Послушай, — нерешительно начала она, — на закате обычно я с Элли разговариваю.

— Ну и хорошо, — пожал плечами Аларм. — Я могу отойти, чтобы не мешать.

— А… — растерялась Энни. — Ну ладно. — Похоже было, что она ждала чего-то другого.

— А что ты хотела? — решил уточнить Аларм.

— Ну, мало ли… Она будет смотреть на меня по зеркалу и разговаривать мысленно, — стеснительно промямлила Энни. — Я могу ей не говорить, что я с тобой, если хочешь. А хочешь, наоборот.

— Да как хочешь, — махнул рукой Аларм. — Твоё же путешествие, а не моё.

«И сестра не моя», — чуть не добавил он, но воздержался. Мысль об Элли была слишком болезненной. Ещё не хватало, чтобы Энни предложила ему ручкой помахать Элли через зеркало! Так что он только бесстрастно добавил:

— Давай отойдём в лес и будем искать место для привала. На берегу ветрено.

Энни согласно кивнула.

Место они нашли не очень удобное, но в целом подходящее — кругом деревья, ветер не сильно проникает, есть где развести костёр (и хворосту тоже достаточно валяется под ногами). Аларм оставил Энни здесь, а сам подхватил котелок и отправился обратно к реке за водой с тем расчётом, чтобы, пока он бродит туда-сюда, Энни отчиталась сестре самостоятельно в своих поступках. Заодно поручил девочке набрать сухих веток, чем она с готовностью занялась.

Он нарочно не спешил. Даже задержался на берегу, глядя в закатное небо. В смеси розовых, золотых и фиолетовых красок было что-то умиротворяющее. Аларм стоял долго, пытаясь разобраться в своих мыслях, чувствах и эмоциях. Но понял, что это будет трудно, махнул рукой (мысленно) и отправился обратно к месту привала.

Оказалось, что его ухищрения и попытки протянуть время результата особо не дали. Энни уже собрала огромную кучу хвороста, таская его целыми охапками, но, если приглядеться, можно было заметить, что она как будто разговаривает неслышно с кем-то невидимым — на это указывали оживлённая жестикуляция и мимика. А порой и смех, тоже неслышный. Аларм остановился за деревьями, не выходя на устроенную ими «полянку», но Энни заметила его и махнула в его сторону рукой. Аларм не знал, взглянула ли на него Элли, но на всякий случай вежливо поклонился. У Энни же настроение было явно очень весёлое. Для сестры ли старалась? Или правда всему радовалась?

Наконец Энни притащила очередную охапку хвороста и веток потолще и позвала Аларма:

— Всё, я договорила. Посмотри, хватит этого?

— Хватит.

Аларм некоторое время боролся с любопытством, а потом всё же поинтересовался:

— И что же сестра тебе сказала?

Энни невозмутимо махнула рукой.

— Ничего особенного. Я ей рассказала… ну, только я не стала говорить, что под обручем пряталась, — смущённой скороговоркой вставила она, — рассказала про водопад и что с тобой там встретилась. Ну и так, в общих деталях описала путешествие. Она пожелала удачи, уточнила, куда мы идём, понадеялась, что в развалины города Теней мы не сунемся… ну и, в общем, всё, — закончила девочка.

— Хорошо, — коротко отозвался Аларм.

Пока они совместными усилиями пытались приготовить ужин, разговора почти не было. Внезапно Аларм ощутил некоторое удовлетворение от того, что Энни, оказывается, не всегда нуждается в подробных словесных объяснениях и понимает указания даже не с полуслова, а с «полужеста». Хоть что-то хорошее. Может быть, и правда путешествие в её компании будет не таким уж трудным? А в чём-то даже и интереснее одиночного.

Собственно приготовление еды Энни целиком забрала в свои руки, отстранив Аларма с хмурым (и несколько высокомерным) видом. Он пожал плечами и принялся ломать сухие ветки, благо их вокруг валялось в достаточном количестве, а часть Энни уже сложила в большую кучу. Сам ужин тоже прошёл в молчании.

Аларм наблюдал за девочкой. Движения её были несколько скованные и напряжённые, но выражение лица спокойное и даже почти весёлое. Добилась своего и радуется? Или просто задумалась о чём-то?

— Завтрак готовлю я, — попытался установить свои позиции Аларм. Тем более он подозревал, что Энни наверняка проспит, а зависеть от неё не хотелось.

— Ещё чего! — быстро отозвалась Энни. — Да ты не думай. Я рано встаю.

— Что-то не помнится, — сказал Аларм. Насколько он знал, во дворце Энни всегда выходила к завтраку сонная, вялая и хмурая, а ведь дворцовые завтраки довольно поздние.

— Ну, вообще-то я соня, — согласилась Энни. — Но на свежем воздухе обычно встаю рано. Просто в условиях городской жизни я могу лечь спать заполночь, поэтому утром пока раскачаюсь…

Аларм только усмехнулся, но промолчал.

Энни рассеянно посмотрела на костёр.

— Огонь будем поддерживать или погасим?

— Как хочешь. — Сам Аларм обычно позволял костру угаснуть естественным путём.

— Давай тогда пока сидим, будем поддерживать, — просительно предложила Энни.

Аларм пожал плечами, как бы говоря: да пожалуйста, на твоё усмотрение. Энни поняла. Отошла к своему рюкзаку и вытащила оттуда небольшой свёрток.

— Это что? — не удержался от вопроса Аларм. Энни довольно улыбнулась:

— Палатка.

Аларм вскинул брови, демонстрируя молчаливое удивление. Свёрток выглядел каким-то очень уж маленьким для «походного домика». Энни развела руками.

— Я даже сама не знаю, как мне пришло в голову её сунуть. Ещё в Большом мире, представляешь? Я ведь тогда не была уверена, что попаду в Волшебную страну… хотя и надеялась. В общем, подумала, помечтала и сунула в сумку. И вот, пригодилась. Она, правда, очень маленькая… — Энни замялась и умолкла. Аларм понимающе усмехнулся:

— В гости не напрашиваюсь.

В очередной раз мелькнула мысль: если бы это была Элли, он бы смутился. Но Энни слишком ребёнок…

Энни тем временем скованно улыбнулась и, отойдя на два шага, принялась устраивать своё временное полотняное жилище. Аларм следил заинтересованно. В Волшебной стране путешествия и походные принадлежности не очень-то популярны, в частности палатки, а таких — тонких, лёгких, маленьких, из непонятной материи и на каркасе из ещё более непонятных материалов, — он тем более никогда не видел. И немало изумился тому, как быстро и довольно умело Энни установила палатку не больше чем за пять минут. Девочка заметила его взгляд и объяснила неловко:

— Она такая… быстро собирается и разбирается. Главное, натянуть… и колышки не потерять.

Аларм только кивнул. А Энни постояла немного, глубокомысленно уставившись на результат своего труда (крошечная «норка» ей по пояс, Аларму казалось, там и одна Энни-то с трудом поместится), и выдала:

— Я последние тридцать лет каждый год мечтала о походах и палатках. Но возраст уже был не тот.

— А до того? — снова не удержался от вопроса Аларм.

— До того мы иногда ходили… Ездили куда-нибудь на побережье. Потом даже с детьми пару раз. А потом как-то перестали. Да и времени стало не хватать. А, я вспомнила… Маргарет после одного такого похода заболела, она маленькая была совсем. И мы перестали ездить, — Энни чуть вздохнула, печально глядя в темноту леса, и уселась на бревно напротив Аларма.

— Маргарет — это кто? — осторожно спросил Аларм.

— Моя младшая дочка, — улыбнулась Энни. — Звучит странно, да?

— Почему?

— Ну… Я же сейчас сама как ребёнок. А у Маргарет уже у самой двое детей… — И Энни совсем погрустнела. Аларм сочувственно молчал.

— Но я всё равно радуюсь тому, что есть, — решительно тряхнула головой Энни. Аларм озадаченно уставился на неё, и девочка поспешила развить свою мысль: — В последнее время я это поняла — надо радоваться тому, что есть. Конечно, хочется, чтобы всё было идеально, но идеально не будет. И вместо того, чтобы хныкать и горевать о том, что мне чего-то недодали, лучше радоваться, что всё-таки дали хоть что-то из того, что хотелось, потому что и этого могло бы не быть. Тем более что иногда вообще бывает так, что ты чего-то ждал хорошего, а тебе дали ещё лучше, просто ты этого не видишь. А надо увидеть.

Аларм с некоторым трудом разобрался в этой сложной теории и на всякий случай решил поинтересоваться:

— А например?

— Ну… — Энни снова замялась, и Аларм решил подсказать:

— Сейчас ты тоже радуешься тому, что есть?

— Ага, — торжественно кивнула Энни. — Понимаешь, я подумала — ты ведь мог бы меня вообще не взять в поход. А так я вот иду… кругом природа, река, лес, да и сам по себе поход… Костёр, палатка, это же здорово.

Аларм согласно кивнул. Оптимизм — это хорошо. Ну и прекрасно, что у Энни такой настрой и она больше не требует «дружить» и «разговаривать». Отступилась, или всё ещё мечтает, что это произойдёт как-нибудь со временем и само собой?

— Ну и если взять ситуацию вообще… — продолжала рассуждать Энни. — Когда я только вернулась в Волшебную страну, то долго переживала, что мне делать и что будет потом. Вот сейчас мне дали вечную юность, а как я теперь в Большой мир вернусь? Конечно, можно попытаться её отменить, но я ещё с Элли об этом не говорила. Потому что подумала — не стоит спешить. Когда я ещё в Волшебную страну попаду и попаду ли, если сейчас уеду обратно домой? В общем, я нервничала-нервничала, волновалась, переживала, а потом поняла, что не надо переживать, и вообще лучше решать проблемы по мере их поступления. Сейчас для Волшебной страны было лучше, если бы я была девочкой, а мне и самой это лучше. А потом посмотрим. И пока что я не должна думать о проблемах возвращения, потому что есть куча всего хорошего. Ну, а потом я не должна буду грустить, что вернулась, потому что там тоже куча всего хорошего. Это если я ещё вернусь, — добавила она с грустью.

— А ты не хочешь возвращаться? — спросил Аларм.

Энни мрачно пожала плечами.

— И хочу, и не хочу… Понимаешь, у меня там семья. Дети, внуки. Но им я уже не очень-то нужна, на крайний случай там есть другие бабушки. А здесь у меня сестра и друзья. И здесь я тоже не очень-то нужна. Везде я лишняя, — иронично усмехнулась она. — Там моя жизнь закончена, а здесь мне вообще нет места. Дети не слишком огорчатся расставанием, для них я просто уехала в другую страну. А с Элли мы столько лет жили порознь, что легко можем так и продолжать. Друзья тоже без меня обойдутся… Но ты не думай, — гордо вскинула голову девочка, — я не жалуюсь. Просто факт есть факт, и я не могу этого не видеть. Я одинаково привязана как к Большому миру, так и к Волшебной стране, и весь вопрос в том, где я нужнее. Недавно ещё я была очень нужна своей семье, потом необходимость во мне отпала. Потом я была очень нужна здесь, я внесла свой вклад в победу, но теперь всё закончилось. И я не знаю, что мне делать, — просто и беззащитно призналась Энни.

Аларм со вниманием её выслушал.

— А чего бы тебе самой хотелось? — задал он вопрос, когда девочка замолчала.

Энни покачала головой.

— Я не знаю. Понимаешь, я жутко несамостоятельная. Я знаю, что так нельзя, но за всю свою жизнь так и не смогла из этого выкарабкаться. Я всегда была с кем-то, всегда была младшей. Всегда мне кто-то что-то подсказывал, указывал, можно даже сказать, командовал. Я могла быть своевольной в мелочах, но в крупных делах и начинаниях — никогда…

— Но ты же пошла в этот поход, — с усмешкой напомнил Аларм. Энни махнула рукой.

— Ну, это как раз несложно было. Как небольшая прогулка. А я имею в виду такие дела, которые могут существенно изменить мою жизнь. И вот здесь всегда всё решали за меня. Сначала родители, потом муж, потом сын.

— Ну, а как же твоё неуёмное желание попасть в Волшебную страну? — снова напомнил Аларм. — Разве ты тут не сама решила?

Энни махнула рукой.

— А чего тут решать? Если я, сколько помню себя, столько помню и рассказы о Волшебной стране. Тут сложно не захотеть в неё попасть, если тебе о ней старшая сестра все уши прожужжала, — она засмеялась. — Да и потом… Мне ведь так и не хватило бы решимости просто вот взять и вернуться сюда, если бы Стелла меня не вызвала.

Аларм подумал, что увязать авантюрную натуру Энни с её «несамостоятельностью» довольно сложно. Но, в общем-то, в чём-то она права. Она, похоже, и в самом деле всю жизнь жила на положении «младшей», и теперь очень растерянна, когда надо самой решить, куда шагнуть дальше — в Большой мир или в Волшебную страну. Вот и бегает девчонка, не зная, куда приткнуться, и стараясь оттянуть момент принятия окончательного решения.

— Но ты же можешь с Элли посоветоваться, куда тебе идти и где оставаться, — сказал Аларм. Не то чтобы ему было так это интересно, но как-то ведь надо беседу поддерживать.

— Могу, но она тоже всё надвое скажет, — вздохнула Энни. — Ей хорошо. Она более самостоятельный и более самодостаточный человек. И сомнений в собственной жизни у неё куда меньше, чем у меня. К тому же ей-то всегда есть чем заняться, а сейчас особенно. Когда-то я думала, что вот, за Элли всё решают предсказания, предназначения и всё такое прочее. Сказали «нельзя в Волшебную страну возвращаться» — не возвращалась. Сказали «надо вернуться» — вернулась. Сказали «надо стать Хранительницей» — стала. А я вроде как вольна в своём выборе, как хочу, так и живу. А на самом деле это ещё сложнее. Я бы предпочла знать точно, что меня ждёт и чего ждут от меня. — Энни помолчала, потом грустно поморщилась и добавила непонятно почему: — Элли больше повезло… Да и вообще она лучше меня.

Аларм покосился на девочку. Провокация или искреннее признание сестриного превосходства?

— В чём лучше? — осторожно, стараясь сделать тон бесстрастным, спросил он. Сам-то он тоже думал, что Элли лучше, но почему так считает Энни, которая вроде никогда не изъявляла желания быть смиренной тенью сестры и вечно стремилась обратить всеобщее внимание на себя и вылезти на первый план?

— Да во всём, — махнула рукой Энни. — Она и умнее, и старше, и ведёт себя лучше. Ты же сам видишь.

— Я-то вижу, но мне интересен твой взгляд, — усмехнулся Аларм.

— Ну, вот мой взгляд… — со смешком кивнула Энни. — Элли меня во многом превосходит. Хотя иногда, как говорится, наши достоинства — это продолжения наших недостатков, и к нам с Элли это тоже относится. Но такие люди, как она, всегда уверены в себе и своей жизни, и окружающие тоже уверены, что у них-то всё и всегда будет хорошо. Хотя жизнь Элли в Большом мире нельзя назвать совершенством — на мой взгляд, — но она всегда была довольна и счастлива. Довольна своей работой, независимостью, условиями жизни. И главное, конечно, то, что она всегда была самодостаточным сильным человеком. А я нет. Я так и не смогла стать такой, как она.

— Я бы не сказал, что Элли всегда уверена в себе, — заметил Аларм.

Энни улыбнулась:

— Если б она не была уверена, то сейчас бы тоже бегала за всеми в поисках дружбы. А так у неё всё есть. Даже когда Корина её убить пыталась, ещё в начале её здешних приключений, то Элли всё равно вела себя спокойно. Она никогда не впадает в панику и знает, что всё будет хорошо, а если не будет, то значит, так надо. В отличие от меня. Я могу понять принцип «так надо», но уверенности мне часто не хватает. Элли менее эмоциональна, чем я, в этом всё дело.

— Ну, это да, — признал Аларм. Энни по части эмоциональности действительно превосходила всех его знакомых, вместе взятых.

Зато ему почему-то сразу стал ясен смысл фразы Энни о «продолжении недостатков». Элли была настолько не-эмоциональна и спокойна, что порой это граничило с бесчувственностью. Ну не то чтобы совсем бесчувственностью, но, похоже, ничего ярче дружбы она испытывать не могла. Энни же, вероятно, наоборот, испытывала слишком много всяких разных пылких чувств, но, глядя на сестру и беря с неё пример, старательно их скрывала. Почти всегда.

Если она вообще берёт с Элли пример. Но, похоже, берёт.

— Для тебя Элли идеал? — со слабой улыбкой поинтересовался Аларм. Было что-то нелепое в том, что они с Энни сейчас сидят и говорят об Элли. Что-то неправильное.

— Ну, не то чтобы идеал. Для идеала ей много ещё чего не хватает, — ответила Энни. — Но кое в чём — да, я бы хотела быть похожей на неё.

И она бросила взгляд на Аларма — такой взгляд, что Аларм растерялся и отвёл глаза. Интересно, для чего это Энни хочет быть похожей на Элли.

И тут же мелькнула мысль — не надо…

— Лучше оставайся собой, — со сдержанной усмешкой пожелал он.

— Почему? — смущённо улыбнулась Энни.

— Не представляю тебя спокойной и сдержанной королевой, как Элли, — вырвалось у Аларма. Пожалев о том, что сказал, он тут же добавил: — Конечно, в чём-то учиться у других людей нужно, и не только у старшей сестры. Но копировать никого не надо.

Слить бы двух сестричек в одну. Получилась бы живая, весёлая, приветливая девочка — или девушка, — спокойная, ненавязчивая, но открытая и отзывчивая. С ней можно будет чувствовать равенство — и чуть-чуть превосходство, потому что Аларм всё-таки мужчина и рыцарь. А то с Элли он чувствует себя мальчишкой, а с Энни — наоборот, её воспринимает как девчонку лет на десять младше себя. И почему так? Ведь она старше, намного старше. Вот не влияет на поведение человека ни возраст, ни образование, ни наличие семьи. Он ведёт себя так, как хочет, вне зависимости от условий жизни. Или так, как привык. Или так, как ему выгодно.

— Ну да, — невесело отозвалась Энни на его замечание. — Сохранить индивидуальность и всё такое прочее… Только не говори так, будто ты меня жалеешь.

— Я об этом и не думал, — честно сказал Аларм. Энни он если и жалел, то не сейчас. Снисходительность — да, была, но не жалость.

— И вообще, — решительно сказала Энни, — давай не будем больше говорить обо мне. А то мне даже неприятно как-то.

— Да ну, ничего страшного, — пожал плечами Аларм. Он рад бы был вообще не разговаривать, а ещё лучше — уже уйти спать, но Энни явно настроена была на дальнейшую задушевную беседу при неровном свете костра. Этакая походная романтика, что ж. А Аларма устраивало, что Энни болтает, а он может спокойно и молча следить за костром, и лучше уж сейчас дать ей выговориться и высказать всё, что наболело (а в том, что наболело у неё много, он не сомневался), чем растянуть это ещё на несколько дней. — Можешь ещё что-нибудь рассказать.

Энни поморщилась.

— Вряд ли я расскажу что-то весёлое.

— С каких это пор ты стала такой унылой? — не удержался, поддразнил её Аларм.

— Настроение такое, — огрызнулась Энни.

— С «таким настроением» лучше иди спать в свою недопалатку и не нуди над ухом, — насмешливо предложил Аларм. Хотя подумал при этом, что до сих пор знал об Энни слишком мало и видел её только с одной стороны. А в ней, оказывается, живут много разных девочек, женщин и старушек, и не все они авантюристки-насмешницы.

— Не обижай мою палатку, — недовольно отозвалась Энни. — Она очень даже полноценная. У тебя и такой нет.

— А мне и не нужно…

— Иногда я думаю, что всё-таки мне лучше действительно вернуться в Большой мир и обо всём забыть, — внезапно заявила Энни. Аларма это удивило — после всего, что он уже услышал, — и он не удержался от вопроса:

— Почему? И почему забыть?

Энни посмотрела на него странным взглядом и вдруг с досадой махнула рукой:

— Ладно. Считай, что я этого не говорила.

— Ну уж нет. Раз начала, то продолжай. Что ты хочешь забыть?

— Всё это. Свои приключения здесь. Лучше бы их не было. И что толку находить новых друзей, если всё равно… да и друзей не так уж много. И потом, это Элли может начать новую жизнь, а не я. Я не могу забыть Большой мир, а Волшебную страну забыть будет легче — ну, не целиком, конечно, а это путешествие. Я буду считать, что Элли живёт в другом городе, а я ездила к ней в гости. И мне будет всё равно, что здесь происходило. Понимаешь, не так больно будет вспоминать о том хорошем, что здесь было и прошло, и о том, что могло случиться, но оказалось невозможным, — с отчаянием, скороговоркой, объяснила Энни.

— Я не понимаю, — прервал её Аларм. — Только что ты говорила о том, что ищешь везде хорошее… Опять противоречия самой себе? Ты уж определись.

— Я не могу определиться! — воскликнула Энни. — Просто не могу. Сначала я радуюсь, а потом не хочу об этом вспоминать. А особенно неприятно вспоминать о собственной глупости.

— Что ты считаешь глупостью?

— Да хотя бы вот этот поход! — раздражённо бросила Энни и отвернулась.

Аларм уронил голову на руки. Опять началось! Опять ничего не понятно. Опять она что-то себе придумала и не даёт покоя себе и ему! Да что этой девчонке надо, в конце концов? Опять куча противоречий! Сначала бежит за ним, потом хочет уйти, потом радуется, что идёт, потом хочет забыть. Как хорошо, что он не девочка. В их головах сам Пакир ногу сломит.

— Так, давай разберёмся, — начал он решительно. — Тебе нравится этот поход?

— Да, но…

— Подожди. Тебе сейчас хорошо? Не грустно, не страшно, не одиноко, не надо ничего решать. Так?

— Но ты же со мной не дружишь, — прямо сказала Энни, глядя на него мимо пламени костра.

— А что в твоём понимании «дружить»? — вздохнул Аларм. На его взгляд, сегодня он лимит дружеского отношения к Энни исчерпал целиком и даже сверх того, потому что не только вытащил из водопада и взял в путешествие, но и сидит тут и разбирается в её противоречивых эмоциях, а мог бы с чистой совестью видеть десятый сон.

— Всё, что ты делаешь для меня, ты делаешь из чувства долга, — мрачно и серьёзно объяснила Энни. — И я это чувствую. Я вообще очень сильно чувствую отношение к себе других людей. Тебе не хочется дружить со мной, а хочется дружить с Элли, если только дружить. Думаешь, я не понимаю? И я тебя не осуждаю и не требую ничего, — добавила она. — Просто это факт.

— Но ты же не Элли, — тихо заметил Аларм. С болью, потому что снова напоминание… О том, что могло случиться, но оказалось невозможным.

— Да, я не Элли. Да, она лучше меня. И я не спорю. И я не говорю, что ты должен относиться ко мне так, как к Элли. Но вот только она королева Изумрудного города, и вряд ли отправится куда-нибудь в поход вслед за тобой, — сдавленно проговорила Энни.

Ой, сейчас только повторного слезопада не хватало…

— Энни, извини, но… — как можно мягче начал Аларм, но Энни махнула рукой:

— Да не надо. Я и так всё понимаю. Я знаю, что я говорю глупости.

— Энни… — Аларм хотел раздражённо посоветовать ей перестать так говорить. Это не глупости, это просто излишняя откровенность. Конечно, глупо вот так раскрывать душу, но сами по себе мысли от того, что их высказали вслух, глупее не становятся. А лучше выяснить всё сейчас.

— Просто я думала, что ты мой друг, — голос у Энни сорвался окончательно, и она отвернулась.

— У нас разное представление о дружбе, — тихо ответил Аларм.

— Вот именно, — прошептала Энни и всхлипнула. Аларм не смог не улыбнуться с иронией:

— Ты же вроде говорила когда-то, что редко плачешь. А теперь уже второй раз за день слёзы льёшь.

— Это не слёзы, — сердито отозвалась Энни, но по голосу Аларм услышал, что очередного разлива чувств не будет.

— Вот и хорошо, — согласился он. Энни хмуро и печально посмотрела на него.

— Послушай, — снова начал Аларм. — Давай договоримся так. Я понимаю, что ты хочешь дружить, и неважно, какой смысл ты вкладываешь в это слово. Я не тонкий знаток человеческих душ, и тебя понимаю с трудом. Я не могу относиться к тебе так же, как к Элли, потому что вы с ней очень разные, неважно, кто там хуже или лучше, потому что я тебя знаю ещё пока что плохо. Поэтому… я взял тебя в путешествие, и предлагаю — просто идти вдвоём. Это всё, что я тебе могу дать, Энни. Но ведь ты этого и просила, разве нет?

— Просила, — угрюмо согласилась Энни.

— Вот. Поверь, мне не хочется с тобой ссориться, я не могу сказать, что вообще не хочу с тобой дружить. Возможно, ты действительно окажешься хорошим компаньоном в путешествии — вот мы это и увидим. В конце концов, в одиночку путешествовать и в самом деле трудно и опасно, и отпустить сейчас тебя одну куда-то я просто не рискну — мало ли что с тобой случится, если ты даже спокойно по берегу реки пройти не можешь, — он невольно улыбнулся и заметил, что Энни тоже скривилась в подобии насмешливой улыбки. — Поэтому мы просто будем пробовать путешествовать вместе. Хорошо?

— Хорошо, — тихо согласилась Энни. — А я ни о чём другом вроде бы и не говорила.

— Вот и замечательно, — кивнул Аларм. — Так что… Договорились?

— Да, — вздохнула Энни. — Будем пробовать путешествовать вместе. Надеюсь, я тебе не причиню много неприятностей. Не хотелось бы, чтобы ты потом пожалел о том, что взял меня с собой.

— Я не думаю, что это случится, — усмехнулся Аларм. — И вообще, кто-то обещал радоваться тому, что есть.

— Постараюсь, — скованно улыбнулась Энни.

… Аларм сидел на бревне возле костра, смотрел в темноту и не мог понять, как это его так угораздило.

Почему всё так нелепо вышло? Он ушёл из Изумрудного города, рассчитывая обрести покой. А вместо этого получил Энни в попутчицы — и причём выбрал сам, а мог бы отказаться.

Может, и в самом деле из этой «дружбы» что-нибудь да выйдет?.. В конце концов, Энни — не самый ужасный человек на свете, пусть даже она похожа на Элли и тем самым напоминает о невозможном.

А может, это и к лучшему…

А Энни сидела напротив него, по другую сторону костра, и смотрела — безмолвно, неподвижно, своими большими грустными глазами. Смотрела, пытаясь разглядеть лицо Аларма… Неизвестно, на что она надеялась, но один шаг ей навстречу Аларм уже сделал. Будет ли он потом жалеть об этом или нет — время покажет.