Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

Энни всегда считала, что она хорошая актриса, и, видимо, так оно и было. Во всяком случае, при сестре и друзьях ей удавалось очень убедительно изображать то, чего не было — беззаботность и безразличие, — и отсутствие того, что было — волнений, переживаний и вообще сугубо личных мыслей и чувств. Это удавалось. Элли была слишком занята своими делами, друзья — тем, что помогали Элли или опять же своими делами. Что в Изумрудном городе, что в Фиолетовом дворце.

Порой Энни задавалась вопросом: а одна ли она тут изображает то, чего нет? Может, все они тут играют? Прямо как по Шекспиру, весь мир — театр. Они с Элли играют в только-дружбу с Алармом, остальные друзья — в то, что поддерживают их игру. И кто что думает на самом деле, совершенно неизвестно. Никто ведь не высказывает своих мыслей вслух. В том числе и сама Энни. Причём она хуже всех. Сколько раз уже говорила, что никогда не врёт и не будет врать самой себе, а на самом деле сама же себя больше всех пыталась обмануть. Себя и Аларма.

Виллину обмануть не получилось — и, пожалуй, к лучшему. Хотя бы один человек понимает, в чём дело.

— Предоставь событиям идти так, как они идут, и не торопи их, — спокойно сказала тогда старая волшебница измученной переживаниями девочке. — Живи своей жизнью, свободной, яркой, деятельной. И ты увидишь, что всё будет так, как надо.

И Энни постаралась выполнить этот совет. Несмотря на то, что она сама была на самом деле далеко не девчонка, Виллина в любом случае была её старше раз в… А во сколько, кстати? Энни как-то попыталась выведать возраст Виллины у Элли и была ошеломлена, узнав, что той не меньше трёхсот. А скорее всего, ещё и намного больше.

В общем, Виллина была мудрее во много раз.

А ещё она могла как-то повлиять на Аларма…

Хотя, какая разница. Никто никуда не спешит.

Когда Аларм ушёл в Пещеру, Энни прекрасно провела пару недель в Жёлтом дворце, а потом вернулась к сестре погостить. Но и в Изумрудном городе провела всего полтора месяца, отправившись затем в Фиолетовую страну. Элли не возражала. Ей было всё равно, где и с кем проводит время её сестра, лишь бы та была довольна и радостна.

Энни же тянула время. К Виллине тоже надо было бы уже возвращаться, раз уж она теперь её наследница… Вот умора! Недаром Аларм такими глазами глядел. Энни — и вдруг будущая правительница страны. Ну вот почему Виллина не назначила сразу своим преемником Аларма? Хотя, Энни догадывалась, почему.

Только лучше об этом не думать…

В общем, пора было уже возвращаться к Виллине, но Энни медлила. Отсчитала сначала два месяца, потом три. Потом ещё пару недель. И ещё. Когда, наконец, от волшебницы пришло намекающее письмо, Энни поняла, что хватит тянуть и бояться. Встретиться с Алармом у Виллины, тем более что она теперь явится именно к Виллине напрямую, — это не намного страшнее, чем путешествовать под серебряным обручем, а потом позорно провалиться в водопад…

— Что сказала Элли по поводу твоей идеи всё-таки начать снова взрослеть? — Виллина внимательно наблюдала за Энни поверх очков.

Энни вздохнула.

— Она… как-то ничего толкового не сказала. Что-то вроде того, что «ну может быть», «ну я посмотрю», и так и не посмотрела. Я понимаю, ей и самой будет неуютно, если я буду взрослеть, а она нет. Я ж так через несколько лет ей буду как мама, а потом как бабушка, — помрачнела девочка.

— Насчёт нескольких лет ещё ничего неизвестно, — невозмутимо отозвалась Виллина, — это не то волшебство, которое даёт однозначный и предсказуемый результат. Честно говоря, мне бы тоже не хотелось, чтобы ты быстро состарилась. Или Аларм.

— А что Аларм? — напряглась Энни.

— Что будет толку, если через каких-нибудь семьдесят-восемьдесят лет он уже еле меч в руках удержит? — прищурилась Виллина.

— Придётся тогда заколдовывать всех поголовно, — с горечью сделала вывод Энни. — Не слишком-то хороший выход.

— Да, радости в этом мало, — согласилась Виллина. — Но у нас всех есть ещё время подумать.

Она посмотрела на Энни, словно ожидая какого-то вопроса. Энни поёрзала в кресле, нервно сжимая и разжимая пальцы.

— А где Аларм? — наконец решилась спросить она. За целый день в Жёлтом дворце она его так и не встретила.

Виллина тонко улыбнулась.

— Он задержался в Пещере и вернётся через пару дней.

— Через пару дней? — поразилась Энни. — Но ведь уже четыре месяца прошло, а он говорил, что только месяца два будет там…

— Вот я и говорю, что он задержался, — спокойно отозвалась Виллина с еле заметной лукавой улыбкой.

— Вы специально меня позвали только сейчас, — расстроилась Энни.

— Отчасти да, а что? — чуть усмехнулась Виллина. — Это и хорошо, что ты тоже задержалась. Иначе ты бы тут издёргалась.

Энни скептически поджала губы, впрочем, признавая правоту Виллины. Как же неудобно всё-таки выглядеть глупой девчонкой! Каждая твоя мысль видна как на ладони.

Оставалось только ждать. Ждать — и жить своей жизнью. Энни бродила по окрестностям в компании Кустара и Пеняра, которые давным-давно всё облазали тут ещё с Алармом, когда он был младше. Кустара Энни пока почти не понимала, хотя и выучила несколько его «слов». Но несколько общих слов — это так мало. Когда живые растения пытались донести до девочки что-то конкретное, то им приходилось писать на земле, а это не всегда получалось, особенно у Пеняра.

Энни знала, что Аларм из Пещеры пошёл в Изумрудный город, а потом уже в Жёлтый дворец. Значит, он увиделся с Элли. Ну и прекрасно.

— Интересно, когда моя сестричка убедится в том, что он к ней неравнодушен, — с усмешкой говорила Энни, крупно вышагивая по высокой траве. — Хотя, на самом деле, она наверняка уже знает. Просто ей этого не хочется. Вот она всегда такая была. Просто дружба, просто дружба, ну и прожила всю жизнь одна. Теперь у неё этой просто дружбы хоть отбавляй. Могла бы отнестись более благосклонно. Так нет же.

Кустар чуть забежал вперёд, чтоб Энни его видела, и зашевелил ветками. Энни его почти поняла:

— Намекаешь на меня? А что я?

Кустар снова зажестикулировал.

— Ой, слушай, — досадливо отмахнулась Энни, — ты просто никогда не сравнивал меня с Элли. А Аларм сравнивает. Ему виднее. Она с ним может только просто дружить, а он со мной может только просто дружить. И на большее я не претендую.

Кустар погрозил веткой, как человек пальцем, одновременно другую ветку он поднял на уровень «лица» и мелко затряс ею. Энни поморщилась:

— Что смешного я сказала?

Кустар двумя «руками» нарисовал в воздухе сердечко.

Энни кинулась на живраста с кулаками:

— Ещё чего! Не выдумывай! — испуганно закричала она. — Ничего подобного!

Кустар уклонился от её рук и покачал «головой» и ветками.

— Правда же, — с отчаянием проговорила Энни.

Не хватало ещё, чтоб друзья пересказали свои вымыслы и домыслы Аларму! Тогда она точно будет выглядеть в его глазах полной идиоткой. И так уже Логон и Твигл улыбаются всегда как-то странно, когда при Энни речь заходит об Аларме. А тут ещё и Виллина сделала так, что Энни оказывается в Жёлтом дворце непосредственно перед его возвращением! Но так как никто не знает, что тут подсуетилась Виллина, то все будут думать, что это Энни нарочно так заявилась.

— Послушайте, — решительно сказала Энни друзьям, остановившись и наклонившись ближе к Пеняру. — Не надо ничего придумывать обо мне и Аларме. Хотя бы при нём ничего не говорите. Пожалуйста. Это только мои проблемы, к тому же тут ещё и моя сестра… замешана. Я вас очень прошу. А то вы только хуже сделаете.

Кустар изобразил жест, похожий на пожатие плечами, но кивнул. Пеняр согласно моргнул единственным глазом.

Но Энни не видела, как они переглянулись между собой за её спиной, и Кустар быстро что-то прожестикулировал Пеняру, а тот взмахнул коротеньким корешком в ответ.

Прошёл день, потом ещё день. Аларм не появлялся, но Виллина не беспокоилась. Кроме того, ей было и не до собственного беспокойства — надо было успокаивать Энни, которая всё время чего-то боялась и за что-нибудь переживала. Только на людях старалась этого не показывать, но Виллина-то видела.

Энни же демонстративно Аларма «не ждала». По-детски завязав волосы в два «хвостика» и надев коротенькое оранжево-красное платье, что делало её ещё младше, чем обычно, она делала всё, что могло отдалить её от ожидания. Как раз в саду созрела смородина, и Энни с Кустаром и Пеняром целыми днями там пропадала. Здесь была не только привычная красная и чёрная смородина, но и какая-то необычная белая и розовая (сорта были похожи на красную, но более сладкие), и каждой росло по несколько кустов. Весь сбор поступал на кухню, где Твигл, вооружившись несколькими кастрюлями сразу, варил варенье. Заявляясь туда после трудового дня, Энни с удовольствием снимала пробу.

На четвёртый день под вечер прошла гроза с яркой двойной радугой на полнеба. Энни пришла в такой восторг от этого зрелища, что полчаса прыгала и крутилась под затихающим дождём на широкой площадке перед дворцом, а затем сразу отправилась спать, потому что целое ведро смородины, дальняя прогулка и лазанье по вековым дубам в конце парка даром не прошли.

Как всегда после активной и бурной деятельности, в сон провалилась Энни мгновенно. То ли дождь повлиял, то ли волнения и ожидания, но она увидела водопад. Не тот водопад, который был на реке, — похожий на него, этот водопад из сна был на высоком берегу какого-то красивого острова — или берега моря. Под водопадом, за струями воды, была небольшая пещерка. В этой пещерке и стояла Энни. А рядом — Аларм… Рядом с ней… Он смотрел ей в глаза… Молча. Но это было неважно…

Бывают сны, когда все ощущения настолько реальные, что кажется, будто это происходит на самом деле. И все прикосновения чувствуются, как настоящие…

Энни резко проснулась и, не выдержав, уткнулась лицом в подушку. За окном уже занимался рассвет.

— Я просто идиотка, — со злостью вслух проговорила Энни.

К тому же в Волшебной стране нет такого водопада. И ни Энни, ни Аларм никогда не были на море Торна — а другого моря в Волшебной стране нет. В общем, этого нет, не было и никогда не будет. Это просто дурацкий сон глупой девчонки. Он даже не волшебный. Обычный глупый сон. Да и водопад, и берег, и море выглядели какими-то ненастоящими. Как будто из плохо нарисованной картинки.

Естественно, утром Энни постаралась вести себя как обычно. После завтрака собирала смородину. Сон отходил в область воспоминаний, мучительных и приятных, которые стараешься поскорее забыть. Отнеся на кухню собранный урожай, Энни отправилась гулять.

Ей нравилось ощущать себя маленькой девочкой. Ну, не совсем маленькой — подростком. Два хвостика, короткое платье чуть выше колена. В последние годы она и мечтать об этом не смела. Резкие, быстрые, ловкие движения. Можно забраться на дерево, оглядеть окрестности…

Энни чуть не сверзилась с дерева вниз головой. Вскрикнув тонко и невнятно, поспешно спрыгнула с нижней ветки и бросилась бежать, призывно махнув рукой Кустару и Пеняру.

Она неслась, перепрыгивая через высокую траву, нелепо взмахивая руками, и никак не могла удержаться от глупой улыбки. Не добежав буквально три шага, резко остановилась — руки напряжённо застыли на весу, — и выдавила:

— Привет!

Аларм улыбнулся в ответ. Последние шаги он тоже почти бежал…

— Привет, Энни.

Он хотел просто дружески пожать девочке руку и протянул ей свою, но Энни не поняла его жеста, подалась вперёд, и внезапно порывисто обняла его за шею. Он не успел обнять её в ответ, как она отскочила с досадой на лице.

— Ой… Извини, — и она смущённо рассмеялась.

— Ничего, — весело ответил Аларм, глядя на неё. Он тоже был рад встрече. Хотя, похоже, не настолько, как Энни…

Он так же радостно, но чуть менее бурно поздоровался с друзьями. Пеняр прыгал вокруг, как собачонка.

— Как твои дела? — Энни, задыхаясь от недавнего бега, смотрела на Аларма широко раскрытыми восхищёнными глазами и явно просто не знала, с чего начать разговор.

— Хорошо. А ты что тут делаешь? — спросил он в ответ. — В Изумрудном городе мне сказали, что ты в Фиолетовой стране.

— Я там и была, — с энтузиазмом кивнула Энни. — Но Виллина меня совсем недавно пригласила к себе. Я даже не знала, что ты ещё не вернулся. Так что тут теперь вот… смородину собираем с Логоном, — развела руками она с прежней нелепо-счастливой улыбкой.

Аларм засмеялся и решил её поддразнить:

— Бедняжка. Только и осталось, что в тоскливом ожидании смородину собирать?

— Никакого тоскливого ожидания не было! — возмущённо воскликнула Энни.

— Ладно, ладно. Я шучу.

— Вот уж не знала, что ты способен на шутки, — сказала Энни.

— От тебя научился. Расскажи, что тут и как, — попросил Аларм. Они уже шли по направлению к дворцу. Кустар перевесил на себя рюкзак друга.

— А ничего особенного, — энергично взмахнула рукой Энни. — Всё тихо. У меня всё по-прежнему, я пожила в Изумрудном городе немножко, потом в Фиолетовом дворце немножко… Там тоже всё как всегда. Ну, в Изумрудном городе ты же был? — Аларм кивнул. — Значит, лучше меня знаешь последние новости. Ну, а здесь я на подхвате у всех, — продолжала девочка. — И ещё у Виллины периодически сижу… Не знаю, можно ли это назвать занятиями, она просто мне много всего рассказывает. Про меня неинтересно. Давай лучше про тебя!

Аларм улыбнулся:

— Про меня долго. Лучше расскажу сразу всем.

— Ну хоть чуть-чуть! — Энни просительно заглянула ему в лицо. — Кто теперь правит рудокопами? Твой отец?

— Пока нет. Они выбрали несколько человек в Верховный совет, и кроме того, их контролирует принцесса Ланга. Временно.

— Ага, — фыркнула Энни. — Знаем мы это «временно».

— Успокойся, она на власть не претендует, ей самой рудокопы как пятое колесо в телеге, — сказал Аларм.

— Свежо предание, — хмыкнула девочка.

— Зря ты так. Ланге сейчас и без рудокопов хватает проблем, — ответил Аларм. — Ей сейчас порядок в Подземном царстве наводить, а рудокопами она занимается постольку, поскольку ей надо их спихнуть со своего острова, а они потом не обиделись на неё. Ты не представляешь, как трудно быть буфером между ними всеми.

— Между кем? — не поняла Энни.

— Между рудокопами и Лангой. Я большую часть времени провёл в дипломатических переговорах, стараясь убедить каждую сторону, что другая сторона нападать не будет. Причём убедить в этом рудокопов оказалось труднее.

— Почему?

— Потому что Ланге всё равно, нападут на неё рудокопы или нет. Она слишком сильная и умная, к тому же волшебница, и в любом случае победит. Она это понимает. Она не боится рудокопов, а они её — очень даже. Но там страхи на пустом месте. Зато рудокопы в каждом слове и действии Ланги видят угрозу себе. В общем-то, там получается замкнутый круг…

— А зачем нападать-то? — удивилась Энни.

— Да низачем. Просто всем кажется, что сейчас другая сторона нападёт. Привыкли, что всё решается только оружием, — досадливо отмахнулся Аларм. — Ничего, вроде как основные вопросы уладили, рудокопов переселили, Ланга теперь там только иногда будет наблюдать, что и как. Ну и я буду ещё появляться.

— А наверх они не хотят переселиться снова? — вздохнула Энни.

— Не очень… разве что некоторые. У меня возникла идея: если они будут переселяться, то пусть селятся в Жёлтой стране, она же почти пустует. Люди здесь не помешают, и я думаю, Виллина не будет против.

— Я думаю, это было бы неплохо, — одобрительно кивнула Энни. Аларм с улыбкой покосился на неё:

— К тебе ведь это тоже относится. Если ты ещё не передумала становиться будущей правительницей страны.

— Ну, я пока не думала над этим вопросом, — беззаботно отозвалась Энни. — А кстати, почему ты не хочешь стать правителем рудокопов?

Аларм вздохнул.

— Я слишком долго не жил в Пещере. Стал там почти чужаком, ко мне вообще относятся недоверчиво. Им такой правитель не нужен… Да и я в Пещеру навечно вернуться не смог бы. Слишком привык жить здесь. И вообще, правительственная должность меня не прельщает. Я ещё попутешествовать по стране хочу, — со смешком закончил он.

В Жёлтом дворце Аларма все приняли с распростёртыми объятиями, и целый день ушёл на рассказы и расспросы. Под вечер все собрались у Виллины в комнате, даже Кустар с Пеняром явились во дворец (оба больше любили открытый воздух и в помещения заходили редко). Энни сидела тихонько в уголке и восхищалась. Такая радостная, оживлённая атмосфера была здесь, что случалось так редко… А на её памяти — никогда.

— Но ты теперь-то к нам надолго? — спросил под конец Логон.

— Не знаю, — ответил Аларм. — Всё равно я хотел бы теперь навещать Пещеру, хотя бы иногда.

— Разумеется, — кивнула Виллина. — Раз теперь есть такая возможность.

— Не оставлять же её, в самом деле, на произвол судьбы и принцессы Ланги, — вставил Рохан. Аларм покачал головой:

— Зря ты так о Ланге. Ничего она плохого не сделает.

— Она же принцесса Тьмы, — удивилась Энни. — Хоть и бывшая.

Аларм повернулся к ней.

— И что? Мало ли кто кем был в прошлом. Пакира сейчас нет, она сама себе хозяйка.

— Ага, и ты думаешь, что она вот прямо за день из тёмной колдуньи сделается светленьким ангелочком, — съехидничала Энни.

— За день не сделается, — невозмутимо согласился Аларм. — Но уже то, что она осталась человеком под таким страшным влиянием, уже делает ей честь, ты не согласна?

— Согласна, — кивнула Энни. — Но каким человеком? Я лично сомневаюсь, что в ней осталось много доброго.

— Это потому, что ты с ней не общалась, — пожал плечами Аларм.

— Ой-ой, — пафосно протянула Энни, закатив глаза. — И что же я в ней увижу, если пообщаюсь?

— Обычного человека ты в ней увидишь. Не доброго, да, но и не злого. У неё есть свои недостатки, но есть и достоинства. Между прочим, она несколько раз мне жизнь спасла. И вообще армии Света помогала в войне, и не один раз. Это тебе ни о чём не говорит?

— Она нам помогала, потому что ей это было выгодно, — заспорила Энни. — Мне Элли рассказывала. А Элли, между прочим, сама Ланга призналась в этом прямым текстом!

— Добиться своей выгоды она могла бы каким угодно путём, не обязательно для этого было нас спасать, — ответил Аларм.

— Значит, обязательно. Ну вот не верю я, понимаешь, в то, что бывшая принцесса Тьмы, фактически воспитанница и наследница Пакира, вдруг окажется такой доброй и хорошей и не сделает ничего плохого! — эмоционально взмахнула руками Энни, начиная раздражаться.

— Да никакая она не наследница Пакира, — поморщился Аларм. — Ты её просто не знаешь.

— Мне хватает того, что я знаю. А ты просто слишком наивный, и для тебя сейчас все хорошие, — резко заявила Энни.

— Неправда, — спокойно возразил Аларм. — Я вполне способен трезво оценивать людей. А если ты такая пессимистка, что у тебя все плохие и всё вообще плохо, то не мешай другим радоваться и верить в хорошее.

— Слушай!.. — начала заводиться Энни, но Виллина вмешалась:

— Дети, перестаньте. Не стоит так резко высказываться друг о друге, вы тут оба неправы.

— И вообще, вернёмся к Пещере, — предложил Рохан. Во время всего диалога Аларма и Энни взрослые не успевали ни слова вставить, только глазели на спорящих.

Аларм с явным облегчением перевёл тему, но Энни осталась недовольна. Пессимистка, как же!.. Вот проживёт на свете столько лет, сколько она, тогда мы посмотрим, кто тут готов бесконечно верить в хорошее. Нельзя же вечно смотреть на мир сквозь розовые очки — когда-нибудь это приведёт к очень плачевным результатам, и ошибки будут болезненными. Нет, в теории Энни была согласна с тем, что верить в хорошее надо, но на практике что-то не получалось. А верить в «хорошую и добрую принцессу Тьмы» тем более, как бы сильно Аларм её ни превозносил.

Следующий день выдался дождливым. И ещё один, и ещё. Аларм, мечтавший о светлом спокойствии парка Жёлтого дворца и его окрестностей, был вынужден довольствоваться дворцовыми залами и собственной комнатой.

Нет, что ни говори, а возвращаться домой было приятно… Несмотря на то, что он родился в Пещере, Жёлтый дворец он считал своим домом. Здесь всё было привычно, тихо и уютно. Внезапно Аларма охватило странное чувство вроде ревности. Пусть через десять лет или даже двадцать, но хозяйкой дворца станет Энни — если, конечно, захочет, но ведь такое вполне возможно. А жить здесь как в гостях будет неприятно. Разумеется, мало ли что может случиться за десять или двадцать лет, но…

От собственнических мыслей по поводу дворца Аларма отвлёк беспорядок на книжной полке. Книг у него было немного, и все их Аларм знал наперечёт. Всегда они стояли аккуратно и в одном и том же порядке, тем более что сам Аларм их мог по два и три года с полки не снимать. И вдруг — перемешаны. И как будто чего-то не хватает.

Аларм не успел даже подумать, что бы это значило и кто виноват, как в дверь постучали.

— Да, — отозвался он.

Дверь чуть скрипнула, пропуская гостью.

— Ты не занят?

В руках Энни держала небольшую стопку книг. Аларм воззрился на девочку. Вот кто тут орудовал!

— Пока тебя не было, я у тебя книжки брала, вот, возвращаю, — Энни, переминаясь с ноги на ногу под суровым взглядом Аларма, протянула книжки. На лице у неё было выражение провинившегося котёнка.

— Ну наконец-то, — изрёк Аларм и забрал стопку у неё из рук. — Между прочим, брать без спросу нехорошо.

— Во-первых, тебя не было, — немедленно надулась Энни. — Во-вторых, Виллина мне сказала, что раз тебя всё равно нет, то можно, только аккуратно и вернуть в срок. Я просто немножко забыла.

Аларм молча закатил глаза и поставил книги на место. С Энни у него препираться сейчас желания не было. Да и бессмысленное это занятие, как он уже убедился. Она ж всё равно уверена, что всегда и во всём права.

Мельком он глянул, что же именно она брала читать, и усмехнулся про себя. Рыцарские легенды, которыми он грезил лет в десять, и пара исторических романов о временах Эпохи Королей. Там тоже было много войнушек и подвигов, за что они и нравились Аларму, но непонятно, почему их читала Энни. Неужели за то, что там периодически кое-где возникали рядом с суровыми воинами прекрасные дамы?

— Ну я пойду, — промямлила Энни у него за спиной.

— Угу, — машинально кивнул Аларм. Девочка уже открывала дверь, когда он решился спросить: — Как тебе книги-то?

Энни шагнула назад в комнату.

— Ничего, хорошие, — кивнула она.

— Понравились? — скептически улыбнулся Аларм.

— Эти?

— Ну а какие ещё?

— Я все твои книги перечитала, — уставилась в пол Энни.

Аларм изумлённо посмотрел на неё.

— Зачем?

— Мне было интересно. Я ещё ни разу не читала местной художественной литературы, — объяснила Энни.

Аларм задумчиво закивал. Ну, эту позицию можно понять…

— И как тебе? Сильно отличается от Большого мира?

— Да вообще-то не очень, — улыбнулась Энни. — У нас тоже есть нечто подобное. Так что большей частью я читала затем, чтоб понять, как тут люди жили в то или иное время.

— По художественной литературе это не поймёшь, — ответил Аларм.

— Очень даже поймёшь, — возразила Энни. — Я, конечно, понимаю, что даже в исторических романах встречается много неточностей, это и у нас бывает. Зачастую вообще страшные противоречия идут. Но всё-таки в целом картинка более-менее складывается. Если не о персонажах и их эпохе, то хотя бы о том, как это представляет себе автор, живший тоже в какую-то определённую эпоху… Кстати, а откуда у тебя эти книги? — поинтересовалась она.

— Из Розового дворца. Но вообще-то мне их давала Виллина, а как она их добывала, я не знаю.

— Ясно, — Энни задумчиво уставилась на книжную полку. — Жалко, что их мало.

Аларм пожал плечами.

— Попроси Виллину, она тебе ещё найдёт.

— Да ну, к Виллине с такими пустяками обращаться, — вздохнула Энни. — Лучше уж сама дождусь, пока снова побываю в Розовом дворце, там и начитаюсь. Хотя в Изумрудном городе и в Фиолетовом дворце тоже книжки есть.

— Да ты, я смотрю, везде обжилась, — улыбнулся Аларм.

— Ага, — довольно кивнула Энни. — Кстати, мне в самом деле не мешало бы Стеллу навестить… Я у неё давно не была.

— Давно? — скептически усмехнулся Аларм. — Ты же гостила у неё во время войны.

— Ну, это когда ещё было, — махнула рукой Энни. — С тех пор я уже везде побывала, а у неё ни разу. Жалко, что там Лили не будет, она, наверное, уже снова куда-нибудь ушла, — сообщила Энни со своей обычной непосредственностью, хотя никто её не спрашивал.

Аларм решил вежливо поинтересоваться:

— Кто такая Лили?

— Ты не знаешь? — изумилась Энни, как будто не знать Лили было всё равно, что не знать Страшилу или Дровосека. — Это девочка… только не совсем обычная. Она родилась в Зелёной стране, но её заколдовали во младенчестве, а потом она стала путешественницей по Невидимой земле, и иногда приходит к Стелле, они давно друг друга знают.

— По Невидимой земле? Она что… умерла? — осторожно поинтересовался Аларм.

— Да нет же, — нетерпеливо взмахнула руками Энни. — Её заколдовали. Невидимая земля там, правда, ни при чём. Лили заколдована так же, как Корина, только никто не знает, кто это сделал и зачем. Лили говорит, иначе было невозможно, она бы умерла… Точно! — вдруг воскликнула Энни. — Как мне сразу не пришло в голову!

— Что? — не понял Аларм.

— Виллина всё думала, что со мной делать, — зачастила Энни. — Оставаться мне вечно девчонкой не хочется, расти как все люди тоже невыгодно, обращаться к Корине тем более не хочется, а у Лили можно спросить! Я пошла к Виллине, — она развернулась и распахнула дверь.

— Стой, — попытался остановить её Аларм. — Нельзя же так ломиться к Виллине без спросу.

— Мне можно, — брякнула в ответ Энни уже из коридора. — Она сказала, что я могу приходить в любое время, — девочка сорвалась на бег и исчезла за углом коридора.

Аларм только руками развёл, уже не зная, стоит ли удивляться непостижимым выходкам девчонки или уже принять это как нечто в порядке вещей.

Наступили снова солнечные дни, и в первый же из них Аларм ускользнул из дворца как можно раньше, чтобы в компании Кустара и Пеняра пройтись по окрестностям. Пока Энни не перехватила его друзей.

Чувство ревности и собственности у него всё больше разрасталось. Сначала Энни перетащила в свою компанию его друзей, потом Виллину и Логона с Твиглом, теперь и дворец в предположительном будущем — её, и вся Жёлтая страна. Нет, Аларм не собирался у неё всё отбирать и обижаться, тем более что и внимания всех друзей ему хватало — ведь от того, что они дружат с Энни, они не перестали дружить с ним самим, — и дворца, и страны. Но полностью передоверить это Энни…

Во время всей прогулки Кустар о чём-то беспрестанно перемигивался с Пеняром. Аларма это сначала заинтересовало, но он так и не спросил, в чём дело, а потом эти переглядывания начали его даже раздражать.

— Что у вас случилось? — наконец не выдержал он.

Кустар развёл руками-ветками. «Ничего».

— Рассказывайте, — приказал Аларм.

Кустар снова перемигнулся с Пеняром, и тот просигналил корешками: «Скажи».

«Дело касается Энни», — начал жестикулировать Кустар, и тут же Аларм прервал его:

— Если Энни, тогда не надо.

«Почему?»

— Она пускай сама со своими проблемами разбирается, — жёстко отрезал Аларм. — И не будем о ней больше.

Он отвернулся от Кустара и не видел, как тот недовольно сник и замахал ветками в сторону Пеняра. Друзья затеяли спор, сопровождавшийся разве что шелестом веток и корней. Стоило Аларму оглянуться, как они прервали дискуссию и посмотрели на него — то ли обиженно, то ли сердито.

— Да что вы так за Энни беспокоитесь? Она уж точно без нас скучать не будет, — поморщился Аларм. — Полдня одна посидеть не сможет?

«Не в этом дело», — начал объяснять Кустар, но Аларм не досмотрел его жестикуляцию и, отвернувшись, зашагал дальше, заявив:

— Я понимаю, конечно, что вы подружились, но это теперь не повод всюду таскать её с собой. А я её проблемы решать не намерен.

Кустар забежал вперёд.

«Это и твоя проблема тоже!».

— Почему?

«Потому что дело касается и тебя. Ты несправедлив к Энни».

— Я? — усмехнулся Аларм. — Я её четыре месяца вообще не видел и не вспоминал. Что же, по-вашему, я должен был её и в Пещеру за собой тащить?

«Нет, не в этом дело. Но ты ей нравишься, а прямо она тебе сказать об этом не может», — прямо объяснил Кустар.

Неизвестно, чего он ожидал, но для Аларма это большим сюрпризом не стало. В конце концов, он и раньше это подозревал. Ещё когда только вытащил её из злополучного водопада.

— Мало ли кто кому нравится, — мрачно ответил он. — А мне вот не нравится, что она ко мне пристаёт.

«Не обманывай сам себя».

— Я и не обманываю, — рассердился Аларм. — Она, конечно, может быть неплохой спутницей в походах, но только когда молчит. Ты её плохо знаешь.

«Это ты её плохо знаешь», — упрямо возразил Кустар.

— Послушайте, давайте не будем, — в отчаянии попросил Аларм. — В конце концов, я сам выбираю, с кем мне общаться, дружить и кто мне будет нравиться.

«Дело твоё, но ты очень сильно можешь ошибиться», — ответил Кустар.

— Если и ошибусь, это будет моя проблема, но никак не ваша и не Эннина, — отозвался Аларм.

Прогулка получилась невесёлой. Кустар с Пеняром за спиной Аларма сердились то на него, то на Энни, то друг на друга, а когда он оборачивался, делали невинно-сердитый вид. Часа через два Аларм повернул обратно к дворцу. Иногда он мимолётно, краем глаза замечал жесты Кустара, в которых периодически повторялись слова «упрямцы», «слепой» и «глупышка». Без сомнения, друзья были не лучшего мнения о сложившейся ситуации.

Уже на подходах к дворцу Аларм заставил себя успокоиться и не думать ни о чём. Это проблема Энни, кто ей там нравится. И вообще, ещё не факт, что друзья что-то поняли правильно — если только она сама им в этом не призналась, но что она вообще сама в себе понимает? Она же сама воплощённое противоречие. К тому же определение «нравится» ещё не означает влюблённость. Энни ведь сама требовала только дружбы и не заикалась о чём-то ещё. Хотя, кто её разберёт…

В любом случае, это не означало, что теперь Аларму стоит менять к девчонке своё отношение.

Кустар с Пеняром остались в парке, а Аларм прошёл во дворец и у входа столкнулся с Логоном и Твиглом. Приветственно кивнул им и пошёл дальше, но Логон его окликнул:

— Аларм, тебя Рохан искал.

Аларм остановился:

— Зачем?

— Не знаю. Это часа два назад было, — прояснил Логон.

— А где он сейчас?

Твигл махнул рукой в сторону парка:

— Они с Саларом в парке что-то делают, мастерят с утра, возятся. Напротив правого крыла, примерно там, куда выходят окна Виллины. Пойди спроси у него, может, что-то неотложное.

Аларм кивнул и отправился в указанном направлении.

Вскоре он услышал голоса Рохана, Салара и — вот досада! — звонкий смех Энни. Вот девчонка, уже и к ним примазалась. Аларм пошёл на голоса и вскоре увидел незабываемую картину. Энни пересказывала в лицах сказку про Братца Кролика. Рохан и Салар добродушно посмеивались, при этом Мигун висел чуть ли не вниз головой на широкой ветке древнего дуба. Ветка была примечательна тем, что росла параллельно земле, и сейчас с неё свисала странная конструкция из двух цепей, внизу которых были привязаны широкие доски. Салар что-то завинчивал, Рохан комментировал «правее» или «левее», а на балконе чуть поодаль виднелась фигура Виллины, которая наблюдала за действом с явным удовольствием.

— Аларм! — обрадовался Рохан. — Однако ты опоздал.

— Ты меня искал? — вежливо поинтересовался Аларм.

— Искал. Я думал, ты нам поможешь, но мы уже всё сделали без тебя.

Аларм оглядел странное сооружение.

— И что это такое? — с подозрением спросил он, стараясь не глядеть на Энни. Уж ясно, кто тут инициатор.

— Это качели, — как и следовало ожидать, отозвалась девочка.

— И зачем они нужны?

Энни посмотрела на него, как на дикаря.

— Чтоб кататься, — объяснила она голосом терпеливой учительницы.

— А зачем? — так и не понял Аларм. Энни даже притопнула ногой:

— Да просто так! Чтоб весело было!

Аларм вновь перевёл взгляд на цепи и доски. Салар уже слезал вниз по длинной лестнице.

— Готово, — сообщил он. — Можете попробовать, принцесса.

— Спасибо, — просияла Энни и вприпрыжку подскочила к качелям. Запрыгнула на них. Оттолкнулась ногами, начала раскачиваться.

— Здорово! — крикнула она.

Аларм с грустью посмотрел на дворец. Так уж случилось, что сюда выходили не только окна Виллины, но и его комнаты. Причём его окна были даже ближе — строго напротив дерева. Это что же, теперь Энни будет у него под самыми окнами тут раскачиваться? Ладно б молча, но она же молча не умеет. Ещё начнёт тут песни петь, и что тогда?

Только и останется, что в Пещеру…

Энни резко затормозила ногами о землю и спрыгнула с качелей чуть ли не на лету.

— Это здорово! — восхищённо повторила она. — Спасибо вам преогромное!

Она с разбегу обняла сначала Салара, потом Рохана.

— Ну… — смутились взрослые. Энни лукаво повернулась к Аларму, который наблюдал за всем этим весьма скептически.

— И что весёлого в этих качелях? — поинтересовался он.

— Ты что, никогда на качелях не катался? — изумилась Энни.

Аларм пожал плечами и покачал головой. Ну не катался. И что теперь? Зачем вообще на них кататься?

— Как много ты потерял, — с печальной патетикой сообщила Энни. Рохан с Саларом усмехнулись.

— Ну мы пойдём, — сказал мастер, — не будем мешать. Осваивайте это средство развлечения, если что не так — починим и поправим.

— Да ну что вы, — отмахнулась Энни. — Всё прекрасно!

Аларм тоже хотел было уйти, но Энни его остановила чуть ли не за руку:

— Ты попробуй! Тебе понравится.

— Нет, спасибо, я не девочка, чтоб на качелях развлекаться, — язвительно ответил Аларм.

— А кто сказал, что на них только девочки катаются? — возразила Энни.

— Ну уж во всяком случае не воины.

— Эх, ты… — вздохнула Энни. — Ничего ты не понимаешь в радостях жизни. Всё у тебя сплошные войнушки и взрослые разборки. Такое впечатление, что тебе не шестнадцать, а по крайней мере шестьдесят.

— Зато впечатление, что тебе не шестьдесят, а шесть, — парировал Аларм. Энни не смутилась:

— Ну и что? Физически мне всё равно действительно не шестьдесят. И я собираюсь воспользоваться всеми радостями детства, пока оно снова не уйдёт безвозвратно.

— Это если потом тебе не придёт в голову снова стать девчонкой, и так до бесконечности, — усмехнулся Аларм.

— Не придёт, — серьёзно вздохнула Энни. — Это невозможно. Второй раз получить юность и то не каждому даётся, а третий раз это вообще нельзя. Можно умереть от передозировки магии в организме. Ну а в лучшем случае просто ничего не получится.

Аларм удивлённо посмотрел на неё.

— Откуда ты такое узнала?

— От Виллины, — ответила Энни. — Ну и от Стеллы немножко, ещё раньше. Такое сильное волшебство — оно всегда на один раз, и повторить нельзя. Я вообще ещё не знаю, может, меня перезаколдовать по-другому и не получится. Может, так и придётся остаться девочкой навечно.

— А тебя это не радует? Мне казалось, тебе нравится быть девчонкой, — слегка удивился Аларм. — Бегаешь, веселишься, качели вот…

Энни хмуро посмотрела на него.

— У вечного детства тоже есть свои минусы. И вечно бегать и веселиться тоже невозможно. Ты зря думаешь, что я сплошная несерьёзность. Мне казалось, ты меня получше знаешь.

«Ты её плохо знаешь», — всплыли перед глазами жесты Кустара. Аларм с досадой поморщился и мысленно отмахнулся от них. Вполне достаточно он Энни знает!

Энни тем временем снова бросила на него печальный взгляд и отошла к своим качелям. Салар сделал их на совесть. Крепкие цепи и толстые широкие доски в сочетании с мощным деревом могли выдержать пятерых таких, как Энни. Девочка взгромоздилась на качели и начала неспешно раскачиваться.

— Послушай, — недовольно заметил Аларм. — А другое место для этих… качелей нельзя было выбрать?

— А что?

Аларм указал на дворец.

— Ты нарочно их прямо под моими окнами устроила? Кстати, чуть дальше — комнаты Виллины. Не думаю, что ей будет приятно, если ты тут начнёшь радоваться жизни в полный голос.

— Ну извини, — голос Энни теперь был насыщен иронией и обидой, — другого места, к сожалению, не нашлось. Тут оказалась самая удобная ветка. А что касается Виллины, то она вовсе не против, я с ней всё согласовала. И между прочим, если тебе до сих пор неизвестно, Виллине нравится, что я живу во дворце, что я тут шумлю, болтаю, веселюсь и радуюсь в полный голос. Она говорит, что без меня тут тихо, как в могиле, и только я, такая вот шумная, громкая и непоседливая, заставляю её двигаться, жить и тоже радоваться! И она радуется за меня, когда мне весело. И ей приятно видеть меня, что я ни делаю, тружусь или развлекаюсь. И она сама предложила мне повесить качели именно здесь. И я никак не могла подумать, что ты будешь таким вредным. Тем более что ты скоро опять убежишь в Пещеру, к своей принцессе Ланге, и мои качели тебе никак не помешают!

— Что? — искренне изумился Аларм. — При чём здесь Ланга?

— А при том, — Энни улыбнулась с демонстративным безразличием и насмешкой. — Она у тебя с языка не сходит.

— Что? — ещё раз изумился Аларм. Он за собой такого не замечал. И уж во всяком случае никак не думал нарочно говорить о Ланге.

— Да-да. Думаешь, я не замечаю? Весь твой рассказ о Пещере был одой прекрасной и умной принцессе Ланге. Потом, когда я сказала, что Ланга не такая уж хорошая, ты встал на дыбы и начал меня яростно переубеждать. И потом, когда заходил разговор о Пещере и твоих там приключениях, Ланга вспоминалась чуть ли не в каждой фразе. Нет, ну а что? Прекрасная принцесса, умница, талантливая правительница. Жизнь тебе несколько раз спасла. Наверняка ответит взаимностью на чувства доблестного рыцаря!

Аларм смотрел на Энни, широко раскрыв глаза. Девочка говорила странно, торопливо, с непонятной интонацией — то ли насмешкой, то ли злостью, то ли… всерьёз. Вцепившись в цепи качелей так, что костяшки пальцев побелели. И на лице непонятное выражение. Если это издёвка, то над кем — Лангой, Алармом или самой собой?..

— Энни, какие чувства, что ты несёшь? — наконец не выдержал он.

— А такие, — Энни спрыгнула с качелей и подошла к Аларму почти вплотную. Он отшатнулся. В её голубых глазах была неприкрытая ярость. — Я только одного не пойму. Ты вроде в Элли был влюблён. Сестра она мне или нет, в данный момент неважно, но как ты мог после такого ангела вдруг увлечься принцессой Тьмы? Да ещё и так быстро? Или Ланга умеет очень хорошо убеждать, или твои страдания по поводу того, что Элли тебя не полюбила, были лживыми.

— Слушай, Энн, не мели чепухи, — разозлился Аларм. — С чего ты взяла, что я, как ты сказала, увлёкся Лангой?

— С того, что я это вижу, и между прочим, Виллина видит тоже, — заявила Энни. — И она считает, что это для тебя очень неподходящая пара.

— Кто говорит о паре? — возмутился Аларм.

— Твоё поведение говорит, — печально бросила Энни. — Об Элли ты уже больше не вспоминаешь, зато Ланге вон сколько похвал, и никаких страданий. Нет, ну а что? С Элли ты сколько был знаком? Четыре месяца едва-едва. Столько же с Лангой — вполне хватило. Только, знаешь ли, я была о тебе лучшего мнения.

Аларм смотрел на неё. В мыслях у него было одно недоумение. И раздражение на Энни.

— То есть ты считаешь меня легкомысленным ветреником, лгуном и предателем, — жёстко подытожил он.

— Не считаю. Но именно так ты себя ведёшь.

— Ты ошибаешься, — спокойно сказал Аларм.

— Докажи.

— Даже и не собираюсь. Ты сейчас на взводе, с тобой бесполезно разговаривать, ты ничего слушать не будешь. А потом сама всё увидишь, — пожал плечами он. — Но, конечно, запретить тебе придумывать всякую чушь и обвинять меня мысленно во всех смертных грехах я не могу. И всё же — не советую. А ещё больше не советую вообще копаться в моих чувствах, привязанностях и вообще моей жизни. Я в твоей не копаюсь.

— Естественно, — с горечью отозвалась Энни. — Тебе до меня вообще никакого дела нет.

— А ты хотела бы, чтоб я влюбился в тебя? — со смехом воскликнул Аларм.

И тут же ощутил ужас своих слов. И своего тона. Уничижительного, издевательского. И в самом деле, если Кустар сегодня утром был прав… А что, если он был прав? И что сейчас ответит Энни?

Энни спокойно смотрела ему в глаза.

— Мне двенадцать лет, и будет двенадцать ещё очень долго. И может быть, вечно. Это во-первых. А во-вторых, я не настроена становиться преемницей принцессы Ланги. Так что извини — твой вопрос не по адресу.

— Да при чём тут Ланга, — с досадой отозвался Аларм.

— Да вот при том. Хотя, знаешь ли, мне очень странно это видеть. Не потому, что мне обидно за сестру — у неё свой выбор. А потому, что Ланга тебя недостойна, а ты слишком наивен, чтоб замечать в людях не только достоинства, но и недостатки.

— И тут ты неправа, — ядовито заметил Аларм. — И знаешь, чем я тебе это сейчас докажу?

— Ну и чем? — насмешливо улыбнулась Энни.

— В тебе недостатков слишком много. И главные из них — ты слишком умничаешь и любишь лезть в чужие дела. Катайся лучше на своих качелях!

— Ну и буду, — всё с той же насмешливой улыбкой пожала плечами Энни. И не удержалась от подколки: — Тебе на зависть.

— Очень надо, — презрительно усмехнулся Аларм.

Он бросил взгляд на балкон Виллины. Волшебницы там уже не было. Слышала ли она их спор или нет? Если да… Это было бы очень неприятно. Ссориться с Энни — одно дело, ссориться на глазах у Виллины — другое. А ссориться из-за принцессы Ланги — вообще третье.

Аларм развернулся и ушёл. И всё же… осталось после разговора с Энни очень неприятное чувство. Как будто он совершил то, чего делать не должен был ни в коем случае. К чему оно относилось — было непонятно. Даже то, что Энни не претендует на его чувства (в самом деле, ей всего двенадцать лет, а уж характер точно не ангельский…), почему-то не радовало.

А Энни после ухода Аларма долго и молча раскачивалась на качелях. И когда докусала губы до крови, тихо сказала сама себе:

— Значит, так надо. И плакать не буду. Не стоит.