Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

Аларм поднял голову от страницы и ещё раз наизусть повторил несложную формулу, убедившись, что твёрдо запомнил и не собьётся. Что ж, пора идти искать Энни, он и так всё утро старался оттянуть встречу, обещающую сегодня быть не рядовой встречей людей, постоянно живущих под одной крышей, но встречей судьбоносной. Впрочем, потратил время с пользой…

Энни отыскалась, как и следовало ожидать, в покоях Виллины. Стояла возле каминной полки и невидящим взором смотрела куда-то в стену. Может, вспоминала. Может, размышляла.

На лёгкий скрип двери она даже не повернула головы, и только чуть кивнула Аларму, когда он уже подошёл к ней вплотную.

— У нас даже не осталось ни одного её портрета, — проговорила Энни. Аларм опустил голову. Вообще-то остался — в галерее Исторического зала, портрет, на который он так долго смотрел вчера. Но что толку с портретов, они не возвращают ушедших.

Энни бездумно теребила концы ленты на поясе своего платья — тёмного, серо-коричневого, в последние дни она почему-то пренебрегала привычной светлой жёлто-белой гаммой. Хотя нет, понятно, почему. Потом посмотрела на Аларма, болезненно улыбнулась и провела пальцем по высокой каминной решётке.

— Не хочу переселяться сюда. Даже спустя год. Не смогу.

Они долго стояли и молчали — как это часто случалось во все предыдущие дни. Стоять, молчать, не двигаться. Думать о Виллине. Как будто каким-то лишним словом или движением они кощунственно нарушат её память. Конечно, печаль постепенно проходила… Становилась менее концентрированной, если можно так сказать. Растворялась в мелочах и новых делах, но исчезнет ли она когда-нибудь до конца…

Аларм хотел взять Энни за руку, но не решался. Слишком серьёзным было то, что он собирался сейчас совершить. Наконец, когда в неподвижном молчании прошло уже, наверное, почти двадцать минут, он рискнул начать.

— Энни, нам с тобой надо кое-что сделать.

Энни подняла на него взгляд в безмолвном вопросе. Аларм перехватил этот взгляд и серьёзно улыбнулся.

— Виллины нет, а мы с тобой остались вдвоём правителями Жёлтой страны.

— Да, — сорвалось у Энни еле слышное. В глазах ещё жила тоска и грусть. А ещё Аларм знал, что Энни боится не справиться с тяжёлой ролью правительницы, даже несмотря на то, что он ей помогает, особенно в последние дни.

— Мы… — Аларм прикусил нижнюю губу, не в силах собраться с духом и решиться на прямую фразу, поэтому объяснил несвязно, — мы не можем оставаться в том же статусе относительно друг друга, что и раньше.

Энни смотрела всё так же.

— Мы должны обручиться.

Энни в немом изумлении отступила на шаг, вопрос в её глазах сменился паникой. Аларм даже сам удивился такой реакции. Но продолжать объяснения надо было, и он глухо, без улыбки, но всё так же глядя в глаза подруге, торопливо заговорил дальше.

— Рано или поздно всё равно последуют вопросы, почему мы вдвоём правим страной и в каких мы отношениях. И даже если правителям других стран мы всегда можем всё объяснить, — да они и так знают, — простой народ не поймёт. Свою семью я не смогу создать никогда, а ты влюблена в меня. Виллина сделала нас обоих своими наследниками, и мы просто обязаны быть вместе. Да мы и так вместе, не потому, что обязаны, а потому, что мы оба этого хотим.

Энни кивнула, так и не изменив своего изумлённо-испуганного, неверящего взгляда. Аларм скупо улыбнулся, чуть-чуть пожав одним плечом.

— Понимаю, это не самое приятное объяснение, и даже не пылкое предложение от всей души руки и сердца. Но мы ведь всё равно не оставим друг друга.

— Да, — снова прошептала Энни. Аларм протянул ей руку.

— Ты согласна?

Энни, не колеблясь, вложила свои пальцы в его ладонь. Аларм шагнул к столу, не выпуская её руки. На столе стояла маленькая шкатулочка. Он принёс её сегодня утром, и, похоже, Энни даже не полюбопытствовала, что в ней.

На дне лежали два тонких серебряных колечка с одинаковым чеканным узором. Энни молча округлила глаза. Видимо, вспомнила эти кольца — найденные в Элендаре.

Аларм взял её за вторую руку так, что его руки оказались скрещенными правая поверх левой, и так же были скрещены руки Энни. Теперь они бы не смогли развести руки в стороны.

— Повторяй за мной, только имена подставляй, — негромко сказал Аларм и начал размеренно и серьёзно, пристально глядя ей в глаза: — Я, Аларм Олдарион, Белый Рыцарь Волшебной страны, от всего сердца даю клятву…

Голос Энни дрогнул на первом слове, но тут же обрёл твёрдость:

— Я, Энн Мери Смит… — она на мгновение запнулась, и Аларм постарался ей кивнуть с ободрением и поддержкой, — Фея Будущей Победы, принцесса Жёлтой страны, от всего сердца даю клятву…

Аларму показалось, что у него сердце сейчас остановится, но он чётко продолжал:

— Со всей верностью, преданностью и честью любить и оберегать тебя, Энн Мери Смит, Фея Будущей Победы, принцесса Жёлтой страны… — он чуть прикрыл глаза, показывая, что Энни надо повторить точно так же, и она послушно повторила, как зачарованная, только в глазах отражалось неверие происходящему:

— Со всей верностью, преданностью и честью любить и оберегать тебя, Аларм Олдарион, Белый Рыцарь Волшебной страны…

— Пока не будем мы связаны иными клятвами навечно…

— Пока не будем мы связаны иными клятвами навечно…

— Или ты не вернёшь мне моё слово.

— Или ты не вернёшь мне моё слово… — прошептала Энни, и Аларм почувствовал, что её руки дрожат. Он крепче сжал их и закончил ритуальную фразу:

— Пусть живые примут наши клятвы, а умершие благословят нас. — Энни встревоженно приподняла брови, он чуть кивнул, и она повторила его слова. Не размыкая рук, Аларм шагнул к ней вплотную, чуть наклонился и поцеловал в губы. Почувствовал, как Энни вздрогнула, но ответила на его поцелуй.

Странно, кто тут влюблён без памяти, он или она?.. И вообще, как будто первый раз поцеловались…

Энни смотрела всё с той же серьёзной недоверчивостью, когда он наконец отпустил её руки, взял из шкатулки меньшее кольцо и надел ей на безымянный палец правой руки. Протянул ей свою ладонь, сказал тихонько:

— Теперь ты.

Энни заторможено повторила его действия. Потом, через несколько секунд, подняла глаза в молчаливом вопросе, и Аларм чуть улыбнулся.

— Всё.

Энни напряжённо улыбнулась, отвела взгляд на пустое кресло Виллины.

— Необычный ритуал. И… что теперь будет?

Аларм улыбнулся чуть шире — и нервознее:

— Если бы это происходило с обычными людьми, то года через три мы могли бы обвенчаться. Но раз с нами этого не произойдёт, мы будем считаться женихом и невестой, пока не умрём.

— Ох, — выдохнула Энни, вцепившись в его руку. Аларм не удержался и чуть приобнял её — на несколько мгновений.

— Этот ритуал специально был придуман для людей, которым по каким-то причинам нельзя заключить брак в ближайшее время — слишком юный возраст, отъезд одного из обручающихся, материальные обстоятельства, долгий траур… — Аларма передёрнуло, и он поспешил перевести тему: — Вообще-то обряд обручения намного проще — так, колечки друг другу подарили, и всё, а этот я нашёл в одной из старых книг.

Энни вскинула брови, показывая свою заинтересованность, и Аларм объяснил дальше:

— Он немного магический. Несложный, но магический. Особенно если его совершить в присутствии чародея. Виллины с нами нет, но… — он ненадолго оглянулся, — это ведь её комната. Я специально рассчитывал провести всё именно здесь… И без свидетелей.

— Поэтому в ритуале слова «умершие благословят нас»? — поёжилась Энни. — Виллина не умершая…

— Нет, конечно, не поэтому. — И нет, конечно, не умершая, мог бы добавить Аларм… Но не стал. Виллина в Невидимой земле, это всё равно, что умершая. Просто они старательно пытаются сами себя переубедить… — Под умершими подразумевались предки жениха и невесты. Но их благосклонность и одобрение считались ничем не хуже дружелюбия тех, кто ещё жив… — Аларм снова посмотрел в сторону. Потом слегка притянул Энни к себе, крепко сжимая её руки, коснувшись щекой пушистых волос. — Чаще всего такую помолвку заключали без свидетелей — если только свидетелем не был маг, что было большой редкостью, но потом все окружающие могли видеть кольца.

— А сейчас что, так не бывает?

Аларм качнул головой.

— Это старый ритуал. Но я подумал, что никакой другой нам не подходит. Просто… — он помедлил, подбирая слова, — сейчас обычно клятвы дают только на свадьбе, а такое обручение получается чем-то средним между простой помолвкой и венчанием. Нас не связывают такие строгие правила, как после свадьбы… И такие строгие, как до неё. То есть… — он снова помедлил, — ты, с одной стороны, можешь вернуть мне моё слово, если когда-нибудь вдруг полюбишь кого-то другого… а с другой стороны… как сказать… нравственная сторона вопроса не настолько жёсткая.

Энни с кривой недоверчивой улыбкой уставилась на него, и Аларм смущённо хмыкнул.

— Ну то есть нас никто не осудит, если мы поведём себя недостаточно строго и высоконравственно. Никто из тех, кто знает этот ритуал, правда, я думаю, что его никто не знает.

Аларм мог бы ещё сказать, что не зря в этот ритуал входит обязательный поцелуй, которым вообще-то обычно обмениваются только при венчании. С другой стороны, если это считать строгим правилом, то они давно его нарушили. Правда, поцелуи не запрещены между женихами и невестами, но они-то с Энни раньше таковыми не считались…

Зато теперь считаются.

В общем, он мог бы это объяснить, но тема показалась слишком откровенной. Об этом не говорят так запросто. Тем более с той же девочкой, которую поцеловал. Энни сама разрешила проблему, смущённо засмеявшись:

— То есть, если ты меня будешь обнимать и целовать даже на глазах у всего населения дворца, то никто не посмеет ничего сказать?

Аларм снова прикусил губу от неожиданности. Вообще-то «обнимать и целовать» — это немного мягко сказано. Но возникло ощущение, что Энни специально сделала вид, что поняла «нравственную сторону вопроса» именно так.

— Не должны посметь. Правда, сначала я им должен буду объяснить, зачем мы с тобой носим одинаковые кольца и с какой радости. Но, с другой стороны, им будет уже всё равно, потому что сплетни Таисы давно превзошли самые смелые ожидания.

А ещё он мог бы добавить, что в историческом описании ритуала рассказывалось — если в результате «несоблюдения строгой нравственности» всё-таки становились очевидными последствия этого несоблюдения, то венчание проводилось неотложно, тут уж никуда не денешься, правда, такие случаи были очень редкими. Но опять-таки — не говорить же об этом с Энни! Тем более что они на такое вряд ли пойдут. Мысль о том, чтобы им перейти на ступень каких-то ещё более близких отношений, Аларма даже немного испугала, и стало неприятно на душе. Сейчас их отношения чисты и светлы, в них нет ничего низменного, грязного, ничего такого, о чём даже подумать неприлично. И пусть так продолжается как можно дольше…

Энни прижалась к нему ближе. Обняла и положила голову на плечо. Как будто испуганная девочка искала защиты. И похоже, защиты от самой себя, своей недоверчивости. А может, просто от печали. По Виллине…

Энни будто прочитала его последние мысли.

— Интересно, что сказала бы сейчас Виллина.

Аларм чуть отстранил её от себя, вгляделся в лицо и уверенно кивнул головой.

— Она этого давно хотела.

Энни снова вопросительно поморгала, и Аларм счёл необходимым раскрыть тайну:

— Она зачаровала эти кольца. — Он сцепил свой безымянный палец с пальцем Энни, как будто в детской приговорке «мир-мир навсегда», только там были бы мизинцы. Поднял их руки на уровень глаз. — Посмотри.

Между двумя кольцами как будто пробегали еле заметные искорки света. Со стороны можно было подумать, что это отражается солнце от каких-нибудь вкраплений драгоценных камней, но Аларм уже давно изучил эти кольца, глядя на них несколько дней подряд (когда оставался один), и знал, что никаких самоцветов, даже самых крошечных, там нет. Чистое серебро.

Энни широко раскрыла глаза.

— Надо же…

Аларм кивнул.

— Жаль, мы не знаем, чем они были раньше, в Элендаре, и для чего были нужны. Но может, узнаем когда-нибудь.

Энни закрыла глаза, глубоко вздохнула и снова прижалась к его плечу лбом. Аларм обнял её, и так они и стояли, снова долго, неподвижно.

Всё равно это должно было произойти. Рано или поздно, в присутствии Виллины или уже без неё…

А Аларм теперь поклялся, что будет любить Энни.

А разве он не любит?..

Несмотря на все странности их отношений, несмотря на всю ту отстранённость и границы, которые никто из них не мог позволить себе перейти. Несмотря на вечную юность, магию и все странные жизненные обстоятельства, которые перекрыли им возможность жить как все остальные люди. Да, они просто должны быть вместе. Пусть у них будет такая любовь, неуверенная, недоверчивая, и не ведущая к свадьбе. Лишь к такому вот необычному обручению. Но Аларму казалось, что это и есть самое правильное. Неуверенность и чистота. Единство души и духа. Притяжение друг к другу — но непорочное притяжение. Пока что так — о чём-то ином думать пока даже не стоит.

И о том, что он никогда не сможет создать свою семью — отдельную, свою, он не обманывал ни себя, ни Энни. Потому что он и в самом деле хотел быть только с Энни. Семья — звучит слишком громко и… пожалуй, обыденно, как-то «приземлённо», но вместе они должны быть в любом случае. Ни одна девушка не сравнится для него с Энни. Нет, он не восхищался ею, как полубогиней какой-нибудь, не преклонялся перед нею, у неё была куча недостатков (да и у него тоже). Но с ней было легко, а без неё — одиноко. Он всё равно будет всегда тянуться к ней.

Так что права была Виллина, зачаровав для них волшебные кольца и высказав такое пожелание. Она только не сказала, какую вложила в них магию — заметила лишь, что Аларм и Энни постепенно сами разберутся, если захотят. Про обряд обручения Аларм додумал уже сам, порывшись в свободное время (а точнее, во время бессонницы) в разных старинных книгах, оставленных Виллиной (вероятно, оставленных не зря). Ну, странноватый, конечно, ритуал, но зато… очень подходящий.

Почему-то Аларму казалось, что сейчас всё население дворца обратит внимание на то, что у него появилось кольцо на руке — но никто как будто и не замечал. Может быть, все были слишком заняты своими заботами и переживаниями. А может, кольцо не так уж сильно бросалось в глаза.

Только на следующий день Аларм зашёл к Салару в мастерскую, где был и Рохан. И когда они оттуда уже уходили, Рохан взял воспитанника за руку и внимательно рассмотрел необычное украшение. Необычное уже тем, что Аларм принципиально раньше колец не носил. Так же как и всё остальное старое население дворца (а сейчас только на руке Логона скромно блестело тонкое безыскусное золотое колечко, по понятным причинам). Зачем мужчинам кольца? Они же не аристократы, чтобы носить перстни с печатью, и не светские богатеи, чтобы драгоценностями показывать величину своего состояния, к тому же показывать некому.

— Интересное кольцо, — негромко заметил Рохан. — Есть причина носить?

— Есть, — ответил Аларм кратко.

Рохан понял его по-своему.

— От Виллины? — тихо уточнил он.

Аларм грустно усмехнулся:

— Ну, в какой-то степени…

Рохан кивнул. Старожилы особенно не желали смиряться с уходом Виллины. И каждый грустил по ней — в своей мере. И, увидев кольцо с узором на пальце Аларма, Рохан подумал — просто потому, что всё время вспоминал Виллину, — что это кольцо волшебница передала Аларму… ну, может быть, как знак преемственности, что ли. И может быть, оно магическое. Никакие иные причины Рохану в голову вообще не пришли.

А на Энни и вовсе никто не заметил «обновки». Энни ведь девочка, и кроме того, время от времени она надевала свой серебряный обруч как кольцо (ведь он мог изменять свой размер), так было удобнее, чем носить на голове. Но в тот же день Рохан столкнулся с девочкой на лестнице. Энни спускалась со второго этажа, привычно печальная, одетая в походное серо-коричневое платье.

— Ты куда-то уезжаешь? — спросил Рохан.

Энни мотнула головой.

— Нет, я только к Логону иду, на огород. А что?

Рохан смущённо махнул рукой.

— Твой наряд… — Правда, он уже не первый день замечал его на Энни. Но спросить решился только сейчас.

— А, — Энни оглядела себя, словно впервые увидела, во что одета. — Просто это платье — самое скромное… и тёмное. Не могу носить сейчас ни жёлтое, ни белое, — судорожно вздохнула она и подняла руку к лицу.

И Рохан снова увидел кольцо. И не удержался, сказал:

— А ты раньше такое колечко не носила… — Зрительная память у него была отличная.

— Раньше у меня его и не было, — качнула головой Энни.

— А я недавно его видел на руке Аларма, — сказал Рохан.

— Ну да, — каким-то странным тоном сказала Энни.

Рохан решил её не расспрашивать — ни к чему ещё больше расстраивать девочку разговорами. Неловко улыбнулся, по-отечески сжал её плечо, пытаясь приободрить, и ушёл дальше.

А за ужином того же дня он увидел Аларма и Энни в столовой, сидящих рядом. И ничего вроде не происходило — все вели негромкие беседы, каждый о своём, — но у Энни на столе лежали обе руки, и Аларм, уходя, ненадолго накрыл их своей ладонью. И Рохан с изумлением увидел: кольца были у обоих!

Он озадаченно смотрел вслед Аларму и Энни, когда они выходили из столовой, но так и не смог придумать иного объяснения, кроме того, что Виллина обоим передала одинаковые кольца, потому что и Аларм, и Энни теперь её наследники и преемники. Но почему кольца? Рохан знал, что бывают какие-нибудь там фамильные перстни с печатью и гербом, но эти колечки… Ах да, возможно, в них магия, вспомнил он. И даже сам успокоился. Вышел вслед за ребятами в коридор и увидел их уже на верхней площадке лестницы. Аларм вполне уверенно поцеловал Энни в губы, и они разошлись — Энни свернула куда-то в левое крыло дворца, Аларм направо. А Рохан, поспешно отпрянувший за колонну, никак не мог соединить в своей голове все эти мелкие происшествия в одну картину. Правда, он был рад, что воспитанник и его подруга снова «ожили», вон уже как… тепло прощаются, причём не таясь, раньше стеснялись.

— Рохан на нас вчера так странно смотрел, — сказала Энни на следующее утро, когда они с Алармом снова встретились.

— Что-то подозревает, — согласился Аларм. — Он твоё кольцо видел?

— Видел, — кивнула Энни. — Но ничего такого не сказал. Но когда он его видел, он смотрел нормально, а только вечером…

Аларм припомнил свою собственную беседу с Роханом.

— Может, он просто не понял, что это такое? — вдруг догадался он. — Хотя трудно не понять… Но у меня он спросил только, не от Виллины ли оно. — Аларм помрачнел при упоминании имени. — Всё-таки мог не понять.

— Ну и к лучшему, — робко высказала предположение Энни, но Аларм возразил:

— Нет. Ни к чему Рохану заблуждаться. Если он спросит ещё раз, я скажу прямо. В том, что мы с тобой обручились, ничего плохого нет, и мы не обязаны это скрывать. Лучше это вообще не скрывать.

Энни замершим взглядом долго смотрела ему в лицо, а потом кивнула.

Рохан спросил в тот же день. Попросту отловил Аларма за руку в вестибюле дворца и «с места в карьер» спросил в упор:

— Аларм, я видел кольца у вас с Энни. Они одинаковые?

— Да, — кивнул Аларм и собрался было уже выпалить сенсационное «мы с ней обручились», но Рохан с беспокойством уже спрашивал дальше:

— Они магические? Для чего они нужны?

Такого вопроса Аларм не ожидал и немного растерялся.

— Э… Нет. Не совсем. Они зачарованы, но какая в них магия, я не знаю.

Рохан смотрел с недоумением.

— Ты же сказал, что это кольцо дала тебе Виллина.

— Ты не совсем правильно понял, Рохан. — Аларм глубоко вздохнул и решительно объяснил: — Эти кольца мы с Энни нашли в Элендаре, Виллина помогла зачаровать их для нас, но они не магические. Защищать от врагов они нас не будут, мысли читать не позволяют, невидимками не делают и никаких чародейских книг в них не спрятано. Эти кольца — только для нас с Энни. Мы с ней обручились.

Рохан словно окаменел.

— Да? — только и сумел вымолвить он с изумлением.

— Да, — кивнул Аларм. Не дождался очередной реакции Рохана и объяснил: — Виллина ещё давно предполагала, что мы поступим так. Поэтому она зачаровала кольца и оставила их нам. Магический ритуал мы исполнили сами.

— Да? — озадаченно повторил Рохан, переводя взгляд на руку Аларма. Помолчал, переваривая информацию. Потом сказал: — А нам не сообщили сразу.

Аларм пожал плечами.

— Я думал, все догадаются.

— И… что теперь? — спросил Рохан. — Ты не подумай, я очень рад за вас! — поспешно добавил он. — Просто очень уж это неожиданно…

— Только не надо делать из этого никакого торжества, — хмуро попросил Аларм. — Ни официального объявления, ни поздравлений, сейчас не до этого. Мы сделали то, что должны были сделать. И это касается только нас. Всё равно на жизни дворца и посёлка это никак не отразится. И вообще ни на чём больше.

— Да, хорошо, конечно, — закивал Рохан. Он явно всё ещё не пришёл в себя. — Но сказать-то остальным можно? Или не стоит?

— Скажи, — пожал плечами Аларм. — Тайны в этом нет.

Для самих Аларма и Энни после обручения, конечно, мало что изменилось в их личных отношениях. Разве что поначалу они оба стеснялись уже одного того факта, что они теперь вроде как «жених и невеста», но привыкли и перестали на этом зацикливаться уже на второй день, общаясь между собой без всяких заминок и смущений.

Изменилось другое. Аларму казалось, что теперь с души как будто камень свалился — ушла тяжесть, угнетающая его после ухода Виллины, стало как-то спокойнее. Не потому, что он выполнил пожелание волшебницы, а потому, что ощущал себя более уверенно. Как-то более целостно, что ли. Что же касается Энни, то и она, похоже, окончательно перестала впадать в депрессию и постепенно возвращалась в своё привычное состояние и самочувствие.

Было и ещё кое-что странное — впрочем, странность была приятной. Если поначалу Аларм считал, что кольцо на руке станет разве что символом для окружающих, то теперь, взглядывая время от времени на серебряный ободок на пальце, сам чувствовал что-то непонятное, неуверенное, чему не мог подобрать точного названия — радость? Удовлетворение? Счастье? Это колечко связывало его с Энни. Не просто знак для любопытных и придирчивых — ещё больше оно стало символом для них самих. Само же колечко было удобным, простеньким, на пальце сидело как влитое, ни за что не цеплялось и абсолютно не мешало ни в каких делах, порой оно вообще не чувствовалось. О нём можно было бы забыть, если не смотреть. Забыть только о самом предмете на руке, но не о том, что оно означает. Если раньше Аларм считал, что все эти знаки и символы типа колец, обряды и ритуалы — просто мишура, то теперь, пожалуй, готов был бы считать иначе. Нет, безусловно, дело не в обрядах, а в том, что на сердце и на душе. Но если чувства подтверждены какими-либо материальными предметами — почему бы и нет? Это даже приятно. Поэтому Аларм порой смотрел на колечко едва ли не со смущённо-счастливой улыбкой, и сердито одёргивал себя мыслью, как глупо это выглядит со стороны. Как-то даже по-девчоночьи. Но… может, ничего страшного в этом и нет?

Рохан ворвался в кухню к Твиглу, как на пожар.

— Твигл! Новость! — крикнул он с порога. Твигл, давно не видевший старшего товарища (разница в возрасте между ними была лет двадцать) таким взволнованным, даже кастрюлю уронил, и она покатилась с грохотом и звоном. Васса и Леллета замерли в любопытстве.

— Что стряслось? — Твигл с удивлением глядел на то, как Рохан едва не сияет от радости.

— Аларм и Энни обручились!

— И-и-и! — восторженно взвизгнули Васса и Леллета, подпрыгнув на месте. Твигл, потянувшийся было поднять кастрюлю, уронил её повторно.

— Да ты что! А откуда ты знаешь?

— Аларм мне сам только что сказал.

— Это же замечательно! — Твигл чуть не завопил. — Мы же два года этого ждали! Так, что бы придумать на торжественный ужин?

— Успокойся, — Рохан, тяжело дыша (до кухни он бежал), уселся на неширокий диванчик возле двери. — Они не хотят торжественности и официальности. Просто расскажи остальным.

— Это я с удовольствием, — энергично закивал Твигл. — Но торт всё-таки будет. Ну-ка, Васса, бегом в кладовку за яйцами, Леллета, к Логону за ягодами! Будем делать торт с малиновым сиропом! Так, Васса, стой, подай мне сито, — сам Твигл уже шустро снимал с полки пакет муки. — Леллета! Логону сама ничего не рассказывай! Я сам всё скажу! Васса, тебя это тоже касается, слышишь? По пути никому ни слова! Ну хотя, — Твигл махнул рукой в сторону уже убежавших девчонок, — кто им там по пути встретится? Леллета! — крикнул он уже вдогонку в коридор. — Лучше позови Логона сюда! Слышишь? Скажи — есть важные новости!

— Слышу! — донеслось из коридора.

Рохан вздохнул.

— Ну я пошёл.

— Давай, — бодро отозвался Твигл. — Ты не беспокойся, я всем расскажу.

— Вот поэтому я к тебе и пришёл, — усмехнулся Рохан.

Через пять минут в кухню явился Логон, оставивший Мериссу в саду собирать малину.

— Что за новости? Леллета примчалась, как ошпаренная.

Твигл подскочил к другу, едва ли не трясясь от нетерпения.

— Ты не поверишь! Такая радость! Аларм с Энни обручились!

— Правда? — Логон сам чуть не подпрыгнул до потолка. — А почему нам не сказали?

— Понятия не имею! Рохан прибежал сюда, как сумасшедший, приказал всем сообщить. Торжественности они, видите ли, не хотят, — почему-то этот факт Твигла немного возмутил. — Но торт им всё-таки будет!

— Так, я пошёл к Салару, — Логон готов был приплясывать на ходу. И умчался, оставив Твигла несколько расстроенным, поскольку Болтун только хотел начать высказывать всё, что он думал на эту тему. Твигл вздохнул и принялся выкладывать свои соображения верным слушательницам Вассе и Леллете.

Через час гудел весь дворец. Мерисса нашла Шетти, и вдвоём они притащили из сада охапки цветов. От кухни распространялось целое облако разнообразных заманчивых запахов, и Твигл, тараторя, объяснял всем желающим про обручение, а желающих набралось много. В посёлке остались только Инна с малышом, Анторио ей в помощь да старые Деондо и Локко, остальные побросали работу и примчались во дворец, едва услышав новость от Салара (Твигл кипел, что не от него).

— Официальности они не хотят, видите ли, — возмущённо повторял Болтун. — Торжественности им не нужно, скажите пожалуйста! А о нас они подумали?

— А почему они должны думать о нас? — удивлялся Логон. Он единственный считал, что Аларм и Энни поступили правильно, совершив всё втайне и никому не сказав. — Это их личное дело. Может, им не хочется выставлять свои чувства на всеобщее обозрение.

— Да? Когда они тут ссорились два года назад, а мы за них переживали — тогда они не стеснялись выставлять чувства на всеобщее обозрение!

— И когда целовались на лестнице, тоже не стеснялись, — подала голос Таиса из угла кухни. Они с Глентом уже строчили заметки в новый срочный выпуск стенгазеты, стараясь быть непосредственно вблизи всех жарких обсуждений. Твигл недовольно нахмурился, а Шетти прикрикнула на Таису:

— Занимайся лучше своими делами!

Таиса хмыкнула и снова углубилась в творчество.

— Но они на самом деле стесняются проявлять чувства на людях, — рассудительно заметил Логон. — А если кое-кто их случайно заметил, то это не они виноваты, — он покосился на Таису. — И если они хотят сохранить это в тайне…

— Так они же не хотят в тайне, они просто не хотят торжественности, а это разные вещи! — Твигл раздражённо взмахнул руками и едва не сшиб со стола миску с тестом. — Зачем тогда говорить кому-то, если не хочешь торжественности? Не-е-ет, они пусть как хотят, а у нас для них торжественность будет!

— А может, не надо? — робко возразил Логон.

— Надо! — непреклонно отрезал Твигл. — И чем спорить со мной, лучше пойди и набери свежих фруктов. Только таких, чтобы были не только вкусными, но и красивыми! Я сделаю фруктовую корзинку для украшения стола. Торжественности они, видите ли, не хотят! Зато мы хотим! Шутка ли, такое событие, правда, Васса?

И Васса, и Леллета усиленно закивали с широкими улыбками.

По случайности — и немного стараниями Рохана — и Аларм, и Энни всё оставшееся время до вечера были заняты вне дворца, и даже не в посёлке, и ничего не знали обо всей той суете, что была поднята друзьями.

Поэтому вечером Энни, мирно придя ужинать, была крайне удивлена тем, что столовая закрыта и кухня тоже. Энни постучала.

— Эй, Твигл! Что случилось?

Никто ей не ответил, но за дверью раздался подозрительный шум: кто-то бегал, кто-то что-то говорил, суетился. Энни забеспокоилась и постучала громче.

— Эй-эй-эй! В чём дело?

— А, принцесса Энни! — услышала она бодрый голос Твигла. Через несколько секунд он приоткрыл дверь и высунулся наружу так, что Энни ничего не могла за ним рассмотреть. — А ты одна?

— Одна. А что? — не поняла Энни.

— А Аларм где?

— Не знаю. А что такое? — Энни насторожилась.

— Ну так сходи за ним, — заявил Твигл. Энни приподнялась и попыталась через его голову рассмотреть, что творится в кухне, но смогла только понять, что там очень много народа, а кухня вся в дыму. Да и у Твигла лицо было всё раскрасневшееся.

— Что у вас случилось?

— Ничего страшного, — заверил её Твигл, засовываясь обратно в кухню и прикрывая дверь. — Так, некоторые форс-мажорные обстоятельства!

Дверь захлопнулась. Энни постояла немного в беспокойстве. В кухне слышался гневный голос Твигла и ещё чьи-то разговоры. Энни заколотила в дверь:

— У вас там что, пожар?!

Ей никто не ответил. Постояв пять секунд, Энни бросилась бежать, чтобы найти Аларма. Нашла она его только на тренировочной площадке — рыцарь радостно воспользовался тем, что она сегодня внезапно опустела, и торчал там уже часа три.

— У Твигла что-то случилось! — крикнула Энни ещё издали. Аларм едва не свалился с брусьев.

— Что?

— Не знаю, там дым, беготня и всё заперто.

— Побежали, — Аларм подхватил куртку с земли, и они с Энни понеслись к дворцу. Примчались к двери в кухню и вдвоём заколотили в неё.

— Твигл! Открой немедленно!

Твигл открыл через минуту.

— А вы чего в таком виде? — с недоумением уставился он на ребят. Видок у них в самом деле был ещё тот — Аларм только что с тренировки, Энни тоже запыхавшаяся… Но Энни ответила Твиглу негодующим взглядом.

— Ты что в кухне натворил?

— Да ну вас, — Твигл рассмеялся и махнул полотенцем. — Идите, приводите себя в порядок, потом возвращайтесь. Всё нормально у нас.

— А ну отойди, — Аларм пытался сдвинуть Твигла с места, чтобы проникнуть в кухню, но Болтун оказался быстрее — юркнул за дверь и крикнул уже оттуда:

— Возвращайтесь нарядными и красивыми!

Аларм и Энни уставились друг на друга.

— Чего это он? — первым спросил Аларм. Энни выразительно развела руками.

— Ничего не понимаю. — Она снова постучала в дверь. — Твигл, да в чём дело?

Но ответа так и не было.

— Что-то подозрительно, — сказал Аларм. — Ладно, пойдём, приведём себя в порядок и будем разбираться с этими… деятелями.

Они вернулись через пятнадцать минут — правда, не очень нарядные, оделись вполне скромно и обыденно, — и снова стали стучать в дверь.

— Одну минутку! — донёсся отчаянный голос Твигла. А затем — шуршание, шаги нескольких пар ног, стук и шёпот. Аларм и Энни только с недоумением переглядывались. Вдруг распахнулись двери столовой.

— Прошу! — провозгласил Твигл. И, едва Аларм с Энни переступили порог, как на них обрушился многоголосый радостный возглас:

— Поздравляем!

От неожиданности ребята даже отступили на шаг назад, а потом, моргая, стали осматриваться. Вся столовая была в цветах, посреди стола стоял огромный торт, на краях ещё два, поменьше. На стене висел яркий плакат, на котором было написано «Желаем счастья!» и что-то ещё мелким шрифтом. А под плакатом стояло почти всё население дворца и посёлка — благо жителей было пока немного и в столовую помещались все, даже оставалось много свободных мест. Все — нарядно одетые и с сияющими улыбками.

Аларм только раскрыл рот, чтобы задать вопрос, как Рохан серьёзно и торжественно, но с улыбкой в глазах провозгласил — вернее, начал:

— Дорогие наши Аларм и Энни, мы очень рады поздравить вас с помолвкой…

— Рохан, — простонал Аларм, в нетерпении перебив наставника. — Ну зачем? Я же просил…

— А мы передумали! — радостно возразил Твигл. — И решили сделать по-своему. Вот Энни нравится, да, Энни?

— Э, — только и выговорила девочка, качая головой. Потом собралась и сказала: — Спасибо вам, конечно, но не стоило…

— Стоило! — прервал её Твигл. — Не для того мы два года за вас волновались, чтобы вы решили всё вот так втихомолку провернуть! Поздравляем! — он на секунду обернулся к остальным, взглядом призывая последовать его примеру, и все закричали:

— Ура!

В этот момент внезапно плакат, плохо закреплённый на стене, свалился прямо на голову Леллете и Вассе, которые его едва успели подхватить. Все расхохотались. Аларма и Энни закружили в хороводе непрестанно сменяющихся объятий. Аларм что-то пытался объяснить, Энни робко лепетала «спасибо». Потом все стали рассаживаться за стол. Постепенно шум более-менее входил в рамки, и Рохан, встав с бокалом в руке, снова попытался начать речь:

— Я знаю, что вы просили не делать официального торжества, но для нас ваше обручение — это настоящий праздник. Особенно для тех, кто живёт во дворце давно. Мы хорошо знаем вас, и мы давно ждали этого счастливого момента…

— Рохан, — снова перебил его Аларм, — ну почему сразу «счастливый момент»? Сейчас не такой уж большой повод для поздравлений. И вообще не время для праздников, — он мрачно опустил взгляд.

— Ошибаешься, — спокойно возразил Рохан. — Я понимаю, о чём ты говоришь. Но Виллина давно этого хотела, и она была бы рада и вашему обручению, и празднику. Да она бы сама приказала устроить праздник по этому поводу. Так что здесь ты не прав. Друзья, — обратился он ко всем остальным, — волшебница Виллина неоднократно говорила о том, что Аларм и Энни будут счастливой парой, сильными правителями и добрыми друзьями для всех нас. Так пусть это сбудется!

— За Аларма и Энни! — радостно воскликнул Твигл. И все снова закричали «Ура!».

Какой-то странный это был вечер. Все шутили, смеялись, говорили речи — и старожилы, и переселенцы, — и Аларму казалось, что сегодня все они стали друг другу немного ближе. Больше сдружились в общей радости. Виллина была бы довольна.

А они с Энни… просто сидели, смущённо улыбались друг другу и остальным. Аларм потихоньку взял её за руку — и ему на какое-то мгновение показалось, что он точно знает её мысли и чувства. И они были такими же, как и у него. «Если людям нужен праздник — пусть. Если это идёт им на пользу — пусть. А мы вдвоём будем рады друг другу и без громкого торжества». По колечку сверкнула искра. Может, в нём и правда магия чтения мыслей? Ну, хотя бы мыслей друг друга.

— Так может, вслед за обручением нас ждёт что-нибудь ещё? — с намёком спросил Твигл. Казалось, он уже заранее в предвкушении придумывает, чего бы такого вкусного наготовить.

— Нет, — твёрдо сказал Аларм, взглянув перед этим на Энни. — Не ждёт.

— А почему? — разочарованно протянул не только Твигл — огорчились многие.

— Потому что мы так решили, — не смог придумать иного объяснения Аларм. Твигл с сожалением развёл руками.

— Ну, как решите — скажете. Только заранее!

Раздались смешки.

Торжественный ужин затянулся далеко за полночь. В процессе Рохан узнал, что Энни даже сестре ещё ничего не сообщала, и заставил её вызвать Элли по волшебному зеркалу и рассказать радостную новость. Элли, услышав сию новость и увидев в зеркале счастливое собрание, только всплеснула руками, крикнула «подожди минутку», а через эту самую минутку появилась уже собственной персоной в столовой Жёлтого дворца рядом с Энни. Что явилось дополнительным поводом для радости.

И всё же была в этот вечер и некоторая грусть. Может быть, по Виллине… Аларм и сам не очень понимал. Может, потому, что после обручения не планировалось ничего такого, что обычно следует за обручением, и все пребывали в некотором недоумении по этому поводу. Но Аларм не мог по-другому, и видел, и чувствовал, что Энни с ним единодушна.

Втроём — он, Энни и Элли — они последними уходили из столовой, хотя Твигл ещё возился на кухне — убирал остатки ужина, и Васса с Леллетой позёвывали с ним рядом, складывая посуду.

— Конспираторы, — смеялась Элли, выходя за сестрой в коридор. — А почему нельзя было сразу сказать, я так и не поняла?

— Да ну, подумаешь, событие, — поморщилась Энни. — Можно подумать, что-то сильно изменилось.

— Ещё бы не изменилось! Как я поняла, весь дворец этого два года ждал.

— Да было бы чего ждать, — поморщился уже Аларм. — Главное, я же просил — не надо никакой торжественности…

— Поверьте моему опыту, — наставительно подняла руку Элли, — иногда подданным нужен лишний праздник. И то, что они радуются за своих правителей — это же здорово. Так что Рохан и Твигл всё правильно сделали. Да, к сожалению, иногда личные чувства правителей приходится выносить на публику. Но лучше выносить на публику хорошее, чем плохое. Будет дополнительный повод для радости, особенно — если делиться этим с подданными.

В этот момент Энни устало зевнула и потёрла глаза. Элли со смехом обняла сестру.

— Всё, молодёжь, пора расходиться.

— Сказала умудрённая жизнью старшая сестра… А я ещё хотела с тобой поговорить, — пробормотала Энни.

— Да с удовольствием. Только завтра.

— Если судить по часам, — Аларм кинул взгляд на большие часы в вестибюле, мимо которых они как раз проходили, — то «завтра» уже наступило.

Втроём рассмеялись. Энни неловко протянула руку Аларму.

— Ладно, увидимся утром.

Элли закатила глаза.

— Ладно уж, прощайтесь, не буду вам мешать.

Она отошла в сторону и, демонстративно отвернувшись, стала подниматься по лестнице. Аларм взглянул на Энни.

— Вот так праздник устроили нам… — проговорил он с лёгким смешком. Энни вздохнула, приподнялась и поцеловала его в щёку.

— Ну и пусть. Зато все порадовались. Всё, я пошла.

Аларм улыбнулся.

— Увидимся утром.

Энни побежала за сестрой, а он смотрел ей вслед. Потом улыбнулся, сам не зная чему, и тоже медленно пошёл на второй этаж к себе в комнату.