Убей меня, если сможешь (джен)

3 октября 2013 года,

Коллеж Франсуа-Дюпон.

Внимание всего класса привлекли характерные испуганные крики, донёсшиеся с улицы благодаря открытым из-за духоты окнам. Первой, как и всегда, среагировала Аля: скороговоркой протараторив «простите-мне-надо-выйти» — и даже не дождавшись ответа, — она вылетела из класса со скоростью гоночного болида, привычно бросив сумку и учебный планшет на попечение Нино, который тяжело вздохнул и, послав извиняющийся взгляд мадам Бюстье, принялся в быстром темпе собирать вещи, свои и принадлежавшие Але; десяток секунд спустя дверь класса закрылась за его спиной. Быть может, он даже успеет догнать эту сумасшедшую до того, как она очередной раз встрянет в неприятности.

Скосив глаза в сторону окна в надежде рассмотреть хоть какие-то подробности происходившего на улице, Адриан совершенно перестал следить за тем, что творилось в классе. Новый акуманизированный показался ему почти безобидным: в отличие от многих других, он не разрушал город, не превращал случайных прохожих ни во что странное и даже, кажется, не брал их под ментальный контроль. Если бы не злодейский костюм, больше походивший на странного вида платье, и мертвенная бледность, да не периодически озарявшие некоторых из попадавших ему под руку людей почти незаметные бледно-фиолетовые вспышки, после которых те на некоторое время застывали в прострации, но вскоре, проморгавшись и помотав головой, начинали вновь вести себя достаточно адекватно и убегали, то никто и вовсе не догадался бы, что Бражник нашёл себе новую марионетку.

Их коллеж, похоже, притягивал акуманизированных, точно сверхъестественный магнит. Хотя может статься, что всё дело — который уже раз — в Хлое. Адриан обернулся в её сторону: она невозмутимо слушала мадам Бюстье, которую остальной класс сейчас фактически игнорировал в попытках лишний раз глянуть в окно — на акуму; но это ещё ничего не значило — притворяться Хлоя умела просто виртуозно и могла с равной вероятностью как ничем не выдать причастности к появлению очередного злодея, так и просто посчитать ниже своего достоинства обращать внимание на суету окружающих.

Мадам Бюстье тем временем, вероятно, отчаявшись достучаться до взбудораженных нападением учеников, объявила, что урок закончен. Всё равно до звонка оставалось чуть больше пяти минут.

— Я настоятельно рекомендую всем остаться в классе, — добавила она напоследок. — Ради вашей же собственной безопасности. Акума не пытается попасть в здание, так что тут можно спокойно переждать, пока герои с ней не справятся.

Почти все последовали её совету и, уже не стесняясь, облепили окна, чтобы не пропустить грядущее сражение, благо, акуманизированный не собирался уходить из облюбованного им школьного двора, так что зрелище им было обеспечено; только Маринетт осталась сидеть на своём месте, о чём-то сосредоточенно размышляя. Наверное, переживала за Алю, ведь обычно её не особенно интересовала вся эта суета вокруг героев и злодеев, даже когда она помимо воли оказывалась в первых рядах.

«Но Кот Нуар ей всё же нравится», — подумал Адриан с ноткой гордости, шире расправив плечи.

— Мадам Бюстье, — сказал он с вежливой улыбкой. — Мне очень жаль, но я не могу остаться.

— Ох, Адриан, но почему? — расстроилась та.

— У меня фехтование через пятнадцать минут, а месье Д'Аржанкур очень не любит, когда опаздывают.

Прогулы он не любил ещё больше, но Адриан в таких случаях всегда ссылался на очередную внезапную, но безумно важную фотосессию, а так как он всегда отрабатывал пропущенное занятие в другой день, то месье его слова обычно не проверял.

— Может, мне стоит тебя проводить? — с сомнением предложила мадам Бюстье и тревожно оглядела класс.

Адриан разделял её опасения: как бы ребята не заскучали и не решили, оставшись без присмотра, что места в партере предпочтительней балкона. Хватит им с Ледибаг и Али с Нино, за которыми нужен глаз да глаз.

— Спасибо, мадам, но не нужно, — он качнул головой и улыбнулся шире, благодаря за заботу. — Я не собираюсь покидать здание школы, а в нём мне ничего не грозит.

— Ладно, но будь осторожен, — она чуть виновато улыбнулась в ответ, и Адриан поспешил выйти из класса.

Коридоры пустовали, так что он бросился в сторону мужского туалета бегом, не опасаясь вызвать ничьих подозрений. Залетев в кабинку и вытряхнув из кармана Плагга, Адриан поспешно призвал трансформацию. Заставить Ледибаг ждать и сражаться в одиночку было последним, чего он хотел, однако его опасения не подтвердились — до акуманизированного он добрался первым. Али в пределах видимости не наблюдалось, похоже, на этот раз она хорошо спряталась, благо, школьный двор со всеми его закоулками знала прекрасно. Вот пусть там и сидит себе тихонько, снимая материал, лишь бы вперёд не полезла или под случайную атаку не попала.

— Чудесный день для прогулки, месье?.. — попытался начать светский разговор Адриан, чтобы потянуть время до прихода подмоги, нарочито небрежно облокотившись о стену коллежа на разумном расстоянии от акуманизированного, праздно сидевшего на одной из лавочек. Глядишь, получится заболтать его и узнать, в какой предмет вселилась бабочка, а потом эффектно выдать эту информацию Ледибаг.

— Инквизитор, — подсказал тот спокойно. — Да, хороший день, но скоро он станет ещё лучше.

— Инквизитор? Серьёзно? — переспросил Адриан насмешливо. — Каждый раз я думаю, что более дурацкое и пафосное имя придумать уже невозможно, но Бражник умудряется это сделать.

— Моё имя — отражение той силы, что он дал, — Инквизитор хоть и не разозлился, но на подначку повёлся как миленький. — Я наказываю людей за их грехи. Око за око, зуб за зуб, страдания за причинённую другим боль.

Не воспользоваться его достаточно мирным настроем и разговорчивостью было бы глупо.

— Что-то не выглядели ваши жертвы, месье, такими уж страдающими. И пламени костров я тоже не заметил.

Хотя, справедливости ради, те фиолетовые вспышки чем-то походили на огонь, но очень уж отдалённо.

— Главная битва идёт в душе человека, а внешние проявления вторичны. Ты и сам скоро поймёшь это, — из широкого рукава хламиды Инквизитора вынырнула бледная рука, сжимавшая чётки. Прежде Адриан их не рассмотрел из-за расстояния, но сейчас не сомневался: это именно тот предмет, в котором находилась акума. Он напрягся, готовый отразить нападение.

— Я заставлю тебя раскаяться, и ты сам отдашь мне свой талисман.

— Не так быстро, месье наглец! — раздался звонкий голос откуда-то сверху, и запястье собравшегося атаковать Инквизитора крепко обвила леска волшебного йо-йо.

Ледибаг.

Сердце Адриана пропустило удар и тут же забилось с новой силой.

— Миледи как всегда чрезвычайно вовремя, — от души улыбнулся он и задрал голову.

Да, это была она: великолепная, уверенная в себе. Ледибаг стояла на самом краю крыши, с решительным выражением лица сжимая другой конец волшебной лески. Глаза сверкали так, что даже отсюда было видно.

У Адриана непроизвольно вырвался восхищённый вздох. Это зрелище никогда ему не надоедало. Он мог смотреть на неё вечность и ещё немного дольше.

— Недооценка противника — залог поражения, — вновь обратил на себя его внимание Инквизитор, с неприятной ухмылкой сжал связанную руку так, что аж побелели костяшки пальцев, и на секунду прикрыл глаза. Адриан открыл рот, чтобы предупредить об опасности — забраться на крышу и заслонить Ледибаг собой он уже совершенно точно не успевал, — но опоздал: её окутала характерная бледно-фиолетовая вспышка, и уклониться она не смогла. Способность Инквизитора отличалась тем, что не имела луча и не летела до цели, возникая сразу на месте, а ей это было неизвестно.

— Ледибаг! — крик Адриана перешёл в злобное шипение. Как бы сильно ни хотел он сейчас плюнуть на всё и броситься к ней, остатки здравого смысла подсказывали, что ничем хорошим это не закончится: если оставить врага без внимания, он вновь использует свою силу. Тогда помочь Ледибаг будет попросту некому.

Адриан оскалился и прыгнул на Инквизитора, увеличивая жезл и замахиваясь им уже в полёте. Он не собирался давать противнику даже шанса сосредоточиться и применить способности. От первой атаки тот уклонился неожиданно резво, и Адриан взвинтил темп до предела: жезл превратился в расплывчатое серое пятно, а сам он мог ощутить сопротивление воздуха. Инквизитор отшатнулся, попытавшись разорвать дистанцию, потерял равновесие и неловко взмахнул руками. Адриан не упустил такую шикарную возможность и с силой ткнул жезлом ему в живот, заставив согнуться пополам. Закрепив успех ударом по голове, после которого его противник мешком осел на землю, он нагнулся и вырвал из разжавшейся руки злополучные чётки, в любой момент готовый добавить ещё парочку затрещин, но это не понадобилось.

Оглушённый Инквизитор кучей грязного белья валялся у его ног, и Адриан уже хотел призвать Катаклизм и уничтожить проклятый предмет, но в последний момент опомнился: если не перехватить бабочку, а прямо сейчас сделать это было некому, то совсем скоро таких Инквизиторов станет очень много. Он сунул чётки в карман костюма и ринулся обратно к зданию коллежа. На крышу Адриан практически взлетел — при помощи шеста, чтобы не терять даже лишней секунды. Ледибаг всё ещё была там: лежала безжизненной куклой с растрепавшимися волосами.

Повезло, что она не свалилась вниз. Почему, ну почему на неё атака Инквизитора подействовала не так, как на всех других? Адриан стоял на краю крыши и думал о всяких глупостях, вместо того чтобы подойти ближе к Ледибаг и узнать, жива ли она.

— Тряпка, — прошептал он со злостью и сделал первый шаг; второй дался легче.

Опустившись на колени рядом с телом неподвижной Ледибаг, Адриан протянул дрожавшую руку к её шее в попытке нащупать пульс. У него не получилось, но он стиснул зубы и напомнил себе, что вообще-то понятия не имеет, где там нужно прижимать пальцы и как сильно. Просто пока не нашёл, вот и всё. Паника — последнее, что ему — им — сейчас нужно.

Это ведь Ледибаг. Однажды Адриан уже поверил в её смерть,* но больше такой ошибки ни за что не повторит. В какой-то момент он наконец нащупал слабую пульсацию и не сдержал облегчённого всхлипа, а затем с силой обнял безвольное тело, уткнувшись лицом в плечо Ледибаг, и просидел бы так неизвестно сколько, но нараставший звук полицейских сирен заставил его вернуться в реальность и задуматься о том, что же теперь делать. В больнице вряд ли могли помочь, но был один человек, знавший о талисманах и их обладателях больше всех остальных на свете. Если кто на самом деле и представлял, как вылечить Ледибаг, то только он.

В салон мастера Фу Адриан вломился без стука, открыв дверь ногой, и, проигнорировав удивлённый вопль клиента, которому в тот момент не то чистили карму, не то распрямляли погнутые чакры, всё тем же хамским образом прошёл в жилую часть. Просто его руки были заняты — они крепко сжимали Ледибаг, которую он так и не выпустил за то время, что мастер спешно выпроваживал клиента и закрывал салон, хотя стоило, наверное, положить её куда-нибудь, но Адриан почему-то иррационально боялся это сделать, как будто если он отпустит Ледибаг, ей станет хуже.

— А теперь неси её обратно! У меня всё лечебное оборудование здесь, — глухо донёсся до него голос мастера Фу.

— Дверь откройте, — попросил Адриан. С этой стороны толчком её было не распахнуть — только сломать, — а он соображал всё-таки достаточно здраво, чтобы понимать: нормальный человек такому обращению со своими вещами не обрадуется. Просочившийся сквозь стену Вайзз метнулся к дверной ручке, и уже через секунду Адриан прошёл обратно в салон.

Ждавший его там мастер Фу, с полминуты поводив ладонями над лицом и животом Ледибаг, нахмурился и ненадолго задумался.

— Клади сюда, — он показал на стоявший в центре комнаты топчан без спинок, куда обычно укладывал клиентов, отвернулся к одному из комодов и начал споро в нём копаться, что-то бормоча себе под нос.

Рано или поздно это пришлось бы сделать, так что Адриан бережно опустил Ледибаг на топчан и поёжился.

Мастер Фу подложил ей под голову узорчатую подушечку, повязал на запястье зелёную нитку с коричневыми бусинами и, одним движением убрав мешавшуюся чёлку, прилепил на лоб бумажку, испещрённую странного вида иероглифами. Некоторые из них казались знакомыми, но только на первый взгляд, другие выглядели и вовсе чужеродно — понять смысл написанного было совершенно невозможно; в ногах он поставил старинный на вид медный гонг. Весь этот невозможный инвентарь, похоже, и был упомянутым оборудованием.

— А теперь расскажи мне, что произошло, — велел мастер Фу, пощипывая свою куцую бородку. — И постарайся вспомнить как можно более подробно. Важна любая мелочь.

Адриан согласно кивнул. Он очень старался, но всё равно путался, перескакивал с одного на другое и повторялся, нервно меряя шагами комнату. Успокоиться и излагать внятно, как попросил его не выдержавший этого сумбура мастер, не получалось.

— Аля должна была всё заснять. Она наверняка уже выложила репортаж в Ледиблог, — предложил альтернативу Адриан, впервые в жизни благословив её одержимость.

— Спасибо, Кот Нуар, это может быть полезным, — мастер Фу ободряюще похлопал его по плечу. — А теперь иди. Я позабочусь о Ледибаг.

Уходить не хотелось просто до слёз, и Адриан упрямо помотал головой, отказываясь подчиниться.

— Стоя у меня над душой, ты ей не поможешь — будешь только отвлекать; а если у кого-то из вас закончится трансформация, она за нарушение тайны личности оборвёт уши нам обоим и будет права, — увещевал его мастер. — Послушай, благодаря нашим занятиям китайским у меня есть твой номер. Как только её состояние изменится, я напишу.

— Но мы никогда не использовали обычный телефон в геройских делах. Вы сами только что вспоминали про конспирацию, — усомнился Адриан.

— Я не стану писать прямым текстом, — снисходительно посмотрел на него мастер Фу. — Ну же, Кот Нуар, хватит тянуть время. Чем раньше я начну…

— Ладно, — сдался Адриан. Мастер был прав: Ледибаг до сих пор не получила помощи из-за его глупого упрямства. И страха, если уж совсем честно.

— Передайте ей: там акума, — сказал он нарочито сухо, чтобы не выдать своего состояния, в последний момент чудом вспомнив про чётки, выложил их на стол и ушёл.

Но мастер Фу так ничего ему и не написал. Ни этим вечером, ни на следующий день.

_______

* эпизод «Анимен», в котором Ледибаг прыгнула в пасть к динозавру.