Бессмертный (джен)

Эвакуацию нашего приюта отложили. Начальной школе соседнего района нужна была дополнительная рабочая сила, способная помочь в постройке бомбоубежищ вне дома. Подобные убежища часто устанавливали на детских школьных площадках, но в нашем приюте такой роскоши не было — нехватка материалов и финансирования. Для некоторых школ даже воздвигались укрытия из железобетона.

Я часто прикидывал, где, если что, можно укрыться, поэтому пристально наблюдал за подобными вещами.

Работать мы начали с самого утра. К школе загнали практически всех детей, способных поднять хотя бы один кирпич. Дело шло быстро, я порядком устал. Водой нас никто не обеспечил, хотя солнце нещадно палило. Не удивлюсь, если кто-нибудь сляжет от солнечного удара. Впрочем, случилось это даже быстрее, чем я ожидал: Джессика Грин уже в полдень повалилась на землю, привлекая внимания взрослых добровольцев, кинувшихся на помощь. Ну да, кто отказался бы помочь такой смазливой мордашке? Я лишь недовольно фыркнул и взял в руки лопату. Крышу собирались закидать землей, а на ней организовать «огород победы» для возделывания в качестве одного из школьных проектов. В нашей воскресной школе о таком даже не слышали.

Вообще, если говорить о безопасности, наш приют все равно немного, но укрепили. Кладовки под лестницей теперь считались неимоверно безопасным местом. Почему — черт их знает. Такая гениальная мысль пришла в голову правительству. Прячьтесь, дети, под лестницей! Если вас не ожидает прямое попадание бомбы, то просто завалит! Гениально.

Но даже это было лучше всех тех способов, которые применяли обычные граждане. Я как-то краем уха, когда оказался в Холборне, слышал про новые способы защиты при бомбежке: убежище Моррисона. Оно представляло собой этакую стальную клетку, в которой люди могли разместиться лежа. Его еще использовали в качестве стола. Звучало ужасно, так что я был очень даже рад, что с подобным не сталкивался.

По Лондону ходили слухи, что совсем скоро начнется постоянная бомбежка. Город ожидал худшего. И я был рад, что скоро уеду подальше. Говорят, некоторых чуть ли не в Шотландию эвакуировали. Эх, я бы посмотрел на ее горы! Тот же Бен-Невис. Красота…

Работать закончили ближе к ночи. Нам вручили паек по карточкам, которые каждому вручила сестра Мария, а затем с нашей поклажей мы направились обратно в приют. Вообще, количество еды не воодушевляло. Ладно, когда это все раздавалось в общей столовой, но когда у тебя на руках вся недельная еда… Хочется съесть все и сразу. Да и казалось, что еды было слишком мало. Врать не буду, но голод был моим товарищем, покидавшем только во сне. Свои продукты я свалил на кровать, решая, что же приберечь, а что можно съесть сразу. Мясо, куриное яйцо, кусочек масла и сахара я завернул в относительно чистый платок, пряча вглубь своего подобия сумки. Сыр и бекон решил съесть сразу, устроив настоящий пир. Впрочем, ночью я спал вполглаза — в любой момент могли прийти и обокрасть другие голодные дети. Под утро пришлось отбиваться от ребят из соседней комнаты, но свой паек я стойко отстоял.

За всей работой я совсем забыл о событиях, произошедших во время выступления церковного хора. Даже не знал, что и думать. В новом учебном году я должен куда-то поехать, но куда? Как я обо всем узнаю? Со мной свяжутся? Вот сейчас нас увезут из Лондона, и что дальше?

Честно говоря, подобные мысли лишь заставляли волнение накатывать с удвоенной силой. Я правда пытался держать его в узде, но утром перед отъездом просто не мог себе найти места, все выглядывая в окно комнаты, чего-то ожидая. И главный вопрос: чего же…

Директриса как-то обмолвилась, что нас эвакуируют в пригород Бернли. Правительство стало поощрять крупные эвакуации детей, выплачивая пособия тем, кто соглашался приютить беглецов. И нашему приюту повезло, что нашлось место для каждого.

Я уныло бродил по зданию приюта, не выпуская из рук свою поклажу — малочисленные пожитки и сверток с недельным пропитанием. Обстановка угнетала.

На лестнице не повезло столкнуться с ребятами постарше. Но я был так не в духе, что даже вышел из обычной роли молчуна и терпилы, бросив что-то оскорбительное в ответ. Тот факт, что я даже не взглянул на них, отвечая, явно оскорбил подростков.

Но драка закончилась, так и не успев начаться.

— Мистер Вуд, с вами хочет побеседовать мистер Дамбл… Простите, как вас?..

— Профессор Дамблдор, — добродушно произнес мужчина в твидовом костюме. Я с интересом стал оглядывать его внешний вид, отметив, что мужчина занимался абсолютно тем же самым. Но его жалеющий взгляд не сильно мне понравился.

Как бы тяжело мне ни было, жалости от других я точно не желал. Тем более от незнакомцев.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо кивнул я.

— Мы можем поговорить где-то с глазу на глаз? — Дамблдор обратился к миссис Крофтон. Та энергично закивала и проводила нас с мистером Дамблдором в ее кабинет, где и оставила.

Я сел на край стула напротив волшебника, который разместился на таком же покошенном стуле, чудом не развалившимся прямо под ним. Я был уверен, что передо мной находился самый настоящий волшебник — обычные люди, особенно сейчас, в военное время, подобные костюмы не носили. Уж слишком он бросался в глаза и выглядел странно.

— Как я уже сказал, меня зовут профессор Дамблдор, и я преподаю трансфигурацию в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, — внимательный взгляд голубых глаз буквально пригвоздил меня к месту. Возможно, он слышал о том случае, из-за которого я оказался в гостях у авроров… Наверняка уже сложил мнение обо мне… Не удивлюсь, если он меня записал в ряды каких-нибудь безумцев-убийц. Гадость какая. — Возможно, ты что-то слышал о Хогвартсе, когда оказался в Министерстве Магии.

— Министерстве Магии? Не знал, что это место так называется, — ну раз мнение обо мне уже сложилось, нужно срочно его улучшать. — Честно говоря, я очень испугался. Я ведь не хотел никому причинить вреда! — А теперь с самыми честными глазами взгляну на Дамблдора, не отводя взгляд. Я не вру, смотри, не вру. Давайте без поспешных выводов, уважаемый.

— Конечно, никто не способен контролировать магические выбросы в подобном возрасте, — кивнул Дамблдор. Что он думал на самом деле, узнать я никак не мог.

Не знаю, что сделал профессор, но обязательно узнаю. В любом случае, мы отправились за покупками в магический переулок. Неприятный вопрос с деньгами оказался решен — Попечительский совет заранее выдавал определенные суммы сиротам, которых в последнее время было достаточно. Немного грело душу, что я оказался не один в подобной ситуации.

Слушать о моей прогулке за учебными принадлежностями наверняка никто не захочет, поэтому подробности опущу. Это было скучно — куча лавок оказались закрыты, да и я не имел достаточно денег в карманах, так что ничего интересного произойти и не могло. А так бы прикупил себе тех же книг… Ох, на одном из стеллажей я видел старенький потертый томик «Истории Хогвартса». Наверняка в этой школе была библиотека, так что я надеялся найти книгу и прочесть ее в замке. Только покупка палочки затянулась. Олливандер долго носился между рядами, протягивая то одну, то другую, но ни одна не подходила. Честно говоря, я даже немного испугался, что уйду ни с чем. Но мне повезло. И поэтому из лавки Олливандера я вышел гордым обладателем палочки с сердцевиной из жилы дракона, довольный, как кот, наевшийся сметаны. Где палочка, там и колдовство недалеко! Ох, наколдую я!

К сожалению, оказалось, что колдовать вне школы нельзя. Облом. Дамблдор решил рассказать мне об этом невеселом факте прямо у ворот приюта, куда мы вернулись уже ближе к вечеру. Он вручил мне билет на поезд и объяснил, как попасть на платформу.

На вопрос о том, как же мне добираться на Кингс-Кросс из Бернли, Дамблдор лишь поохал, покачал головой и ничего путного не сказал. Разбирайся, ребенок, сам. Не мои проблемы. Ага, спасибо за помощь. Сами разберемся, в таком случае.

Дамблдор вызвал у меня двоякие чувства: вроде и на вопросы отвечал с охотой, но то, что он заранее судил человека, толком ничего о нем не зная, да и падок он был на предубеждения… Неприятно. Что ж, я еще покажу, что я не тот, за кого меня все принимали.

Распрощавшись с профессором, решил сразу пойти к директрисе. Миссис Кофтон с неохотой приняла меня и не хотела ничего слушать о моей отправке в школу, но я заверил ее, что вернусь следующим летом, и поезд отправляется раньше сентября, чтобы дети могли привыкнуть к новому месту. Не знаю, послужило ли тому мое природное обаяние или же я смог как-то воздействовать на миссис Кофтон, но она все-таки сдалась.

Я, собрав свои вещи, направился обратно в Косой переулок, вытащив все свои накопления из ботинка. Сначала обменял фунты на сикли, а затем отправился в Дырявый котел, где смог снять комнату на два дня. Тридцатого числа решил побродить непосредственно по переулку, а затем отправиться на вокзал.

Хорошо, если не больше часа я рассматривал различные ингредиенты в аптеке Малпеппера, который то и дело провожал меня недовольным взглядом. Его я игнорировал, решив немного понаглеть. Ох, чем только ни были забиты полки: высушенными глазами рыб, ягодами, корнями различной формы и вида, рогами, кажется, единорога. Мистер Малпеппер не был словоохотлив, и мои вопросы оставлял без ответа. Впрочем, ничего страшного в этом не было. Прочту в книгах.

Я был в настоящем восторге от открывшихся возможностей. Вместо совсем не обещающей ничего хорошего в будущем Воскресной школы теперь буду учиться в школе магии! За пару дней в Дырявом котле я умудрился узнать немало нового — поступление в Хогвартс считалось почетным, не каждый житель магической Британии мог похвастаться приглашением на учебу, многим приходилось довольствоваться малым — дневными школами, бравшими всех подряд.

Волшебники, немного перебравшие алкоголя, с удовольствием выкладывали все, что угодно. Стоило только спросить.

Раньше мотивацией что-либо делать даже не пахло, а сейчас… Я был готов ко всему: ночной зубрежке, огромным письменным работам и часовым попыткам наконец воспользоваться заклинанием… Что-то глубоко внутри подсказывало, что волшебство заключалось не только в глупом махании волшебной палочкой. Но и поспешных выводов тоже делать не стоило. По ходу дела узнаю, что к чему.

Будущие бомбежки, приютские дети и ужасы прошлого ушли на второй план. По крайней мере, на какое-то время. Обратно вернуться все равно придется. К сожалению.

Эти дни я питался всем тем, что получил по карточке. Совсем недалеко, в одном из проулков, наткнулся на только что погасший костер, где и умудрился приготовить куриное яйцо. Проткнув его иглой, которую не так давно я обменял на кусок сыра, закопал в золу. Вкуснотища неимоверная!

Когда уже пришло время отправиться на вокзал, возникла новая проблема: громоздкий чемодан дотащить даже до автобуса я не был в состоянии.

Хотя я придерживался старой поговорки «Если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам», но в данной ситуации ничего поделать я явно не мог.

Помог мне хозяин Дырявого Котла, вспомнивший молодого постояльца. Я внимательно наблюдал за движениями палочки и словами, стараясь все запомнить. Даже задал пару вопросов, на что добродушный Том с охотой ответил.

На вокзал я добрался без каких-либо трудностей, чувствуя приятную тяжесть в кармане пиджака от уменьшенного чемодана.

Перрон явно был переполнен. Дети прощались с родителями, некоторые даже позорно разревелись.

Я глядел на это с некоторым раздражением. Плакать нужно наедине, уважаемые, не нужно выставлять свои слабости напоказ. Этому вы еще научитесь.

Под ногами изредка проносились сбежавшие питомцы: я чудом не наступил на чью-то жабу и чуть не столкнулся с высокой блондинкой, обнимающуюся с подругой и не замечающую никого вокруг.

На меня никто не обращал внимания, поэтому до ближайшего вагона я добрался без неприятностей. От ярких мантий рябило в глазах, поэтому пустое купе казалось мне спасением. Внутри было тихо, тепло и спокойно. Так, как я люблю.

Я с интересом разглядывал волшебников через немного запотевшее окно. Отметил, что в моде явно были трости — мужчины, отличающиеся необычно прямой осанкой и немного свысока глядящие на окружающих, могли похвастаться подобным приобретением. Явно эта мода распространялась на высшие слои, а там уже дошла и до остальных. Низкий волшебник в потрепанной мантии держал в руках коричневую трость, в которой совсем не нуждался. Лак с нее уже успел слезть в некоторых местах. Тихий ужас. Каким бы нищим я ни был, но с подобным ни за что не показался бы на людях. И тут вспомнились мои перешитые мантии немного большего размера, чем нужно… Ох… Они хоть и стоили дешево, но из-за долгого влияния различных заклинаний по перешиванию заимели к магии иммунитет. Только если руками перешивать, но я на такое был неспособен. Лишь испорчу.

Раздался гудок, оповещающий учеников и родителей, что алый поезд скоро отойдет от платформы.

Я с предвкушением заерзал на месте, оглядывая из окна поднимающиеся от поезда клубы дыма. До этого я ни разу не ездил на поезде.

Поезд медленно начал набирать ход, а толпа стала расходиться, хотя редкие дети продолжали махать и что-то кричать вслед.

Откинувшись на мягкое сиденье, я слегка прикрыл глаза, наслаждаясь первой в жизни поездкой. Такое никогда не забудется. Едва слышимый звук перестука колес, редкие капли дождя, бившие о железный корпус вагона, чувство предвкушения чего-то нового…

Хогвартс-экспресс ознаменовал начало новой главы моей жизни. Возможно, совсем новой жизни. Еще неизвестной, но наверняка чертовски стоящей того.

Алый поезд уносил нас за пределы Лондона, и когда за окном показались бескрайние поля, то я начал чувствовать зарождавшееся волнение. Сколько мне стоило еще узнать? Всегда ли я буду прав в своих рассуждениях и поступках? Сколько раз мне придется заплатить за поспешные выводы или неверные действия? Казалось, что я еду вперед к минному полю. Шаг в не ту сторону — и все.

Мои размышления прервал звук открывавшейся двери. Вздрогнув от неожиданности, повернулся к нарушителю моего спокойствия.

— Я староста школы, проверяю, все ли сели на поезд. Имя? — в проеме стояла полноватая девушка, каштановые волосы которой торчали во все стороны. Она уткнулась носом в кусок пергамента, который держала в руках, даже не взглянув на меня.

— Чарльз Вуд, — спокойно произнес я, наблюдая за тем, как девчонка кивнула и с грохотом захлопнула купе.

Я вновь оказался один. Хоть и ненадолго.

Еще одна девчонка, не спрашивая даже разрешения, с грохотом завалилась внутрь, таща за собой тяжелую поклажу в виде чемодана. Я без интереса наблюдал за ее потугами поднятия вещей на полку, задумавшись, все ли волшебники настолько наглые, что даже не заметил клетку с совой, теперь стоящую на полу рядом. Неясыть деловито распушился и разглядывал меня.

— Может, тебе помочь? — наконец, подал голос я.

Незнакомка буквально подскочила на месте, оборачиваясь.

— А? Ой, извини, я тебя не заметила! — она смахнула лезшую на глаза челку и уставилась на меня. А потом добавила. — А ты тут давно?

— Давно. Так тебе помочь? — внезапно захотелось хоть с кем-нибудь завести знакомство. Может, повезет, и она сможет рассказать что-нибудь полезное.

— Ага, спасибо, — закивала девчонка.

Вместе мы закинули чемодан на полку, а затем уселись друг напротив друга.

— Как тебя зовут? — моя новая знакомая разговаривала слишком быстро, что я даже немного завис, осмысливая невнятный вопрос. — Я Валери Блант, а ты?

— Чарльз Вуд, рад знакомству.

Валери довольно заулыбалась, показывая немного кривой ряд зубов, и чему-то закивала. Я нагло разглядывал ее: светлые волосы были заплетены в длинную косу, из которой то и дело торчали непослушные волоски, прямой нос сильно выделялся на загорелом лице, а голубые глаза казались слишком неправильной формы. Они были настолько живыми, что невольно я разглядывал их слишком долго.

— У меня что-то на лице? — выпалила Валери, впрочем, не выказывая никакого недовольства. — Да?

— Просто немного необычный разрез глаз… Не видел такого.

— У меня он от папы! Правда, здоровский? — я не мог не удивиться тому, с какой легкостью она превращала то, на что любой другой обиделся бы, во что-то незначительное. И правда, всего лишь глаза…

— Правда, — согласился я. Валери явно была тем человеком, который привлекал других и собирал вокруг себя своей плещущей из краев энергией. Не удивлюсь, если она еще и спортсменка-активистка. — Тоже первый год?

— Ага, — закивала Блант, — ты же тоже? Я так и не нашла первокурсников, говорят, они засели в первом вагоне.

— Может быть, — я лишь пожал плечами. — Твои родители волшебники? — решил долго не тянуть и задать тот вопрос, который и правда меня интересовал.

— Да-а-а, — бодро протянула Валери. — Мой папа работает в Отделе регулирования магических популяций, а мама домохозяйка. Заботится о своем саде. Что там только не растет!

Я внимательно слушал и запоминал все, что удавалось узнать. Моя новая знакомая с большой охотой поясняла неизвестные названия и термины, и весьма тактично не завела разговор о моей семье, видимо, заметив, что я не горел желанием это обсуждать. Валери однозначно поняла, что я не мог похвастаться родственниками-волшебниками, раз так мало знал. Но мне было приятно, что она никак это не прокомментировала. Таких людей стоит держать рядом. Мы однозначно подружимся. Тем более, раньше я не мог похвастаться большим количеством приятелей, так что новое знакомство меня порадовало.

— А почему ты не попробовал колдовать? — спросила Валери. Я угостил ее вареным яйцом, а она меня весьма вкусным сэндвичем с сыром. Мы оба были довольны забить желудки пищей. Даже не знаю, как наш разговор перетек непосредственно к колдовству.

— Разве на каникулах использовать волшебную палочку не запрещено?

— Так ты же был в Дырявом котле, там никто не засек бы твое волшебство.

— Черт побери…

Валери звонко рассмеялась. Я, честно, не смог сдержать улыбки.

— Твоя сова? Красивая.

— Мне тоже она очень нравится. Подарок мамы! Я назвала ее Янтарем.

— Отличный выбор, — похвалил я, улыбаясь уголками губ.

А Хогвартс-экспресс все нес нас вперед. Уже стемнело, когда чей-то хриплый голос разнесся по вагону, объявляя о скором прибытии и необходимости переодеться в школьную форму. Я тактично покинул купе, позволяя соседке сменить одежду. А потом она поступила так же.

Когда поезд остановился, мы двинулись наружу по узкому коридору вагона.

— Эй, я же тебя видел! — неожиданно даже для себя воскликнул я у выхода из вагона, заметив довольно высокого для своего возраста брюнета. Ученики столпились у узкой двери, стараясь поскорее выйти из душного помещения, то и дело толкая друг друга. Брюнет лишь краем глаза посмотрел на меня, скривившись, и продолжил продвигаться вперед к выходу, игнорируя.

— Где ты его мог видеть? — хмыкнул поджарый парень, стоящий рядом. Явно его приятель. — Катись отсюда, мелочь, пока не проклял. Грязнокровок развелось…

Валери, стоящая позади, громко ахнула и врезалась в мою спину. Видимо, меня нехило сейчас оскорбили.

— Как ты смеешь…

Но старшекурсник лишь широко ухмыльнулся и вышел из вагона. Позже нужно будет узнать больше о местных оскорблениях. Так что мне пришлось лишь нахмуриться и помочь Валери спрыгнуть на платформу.

— Чарли, не позволяй никому себя так называть! — зашептали мне на ухо. Я проигнорировал интерпретацию моего имени, хотя все же и попросил называть себя Чарльзом. Ничего страшного. — Это очень плохое слово!

Я лишь кивнул и, немного подтолкнув девочку к волшебнику в темной мантии, зазывающего первокурсников, пошел вперед.

Неугомонная Валери мне понравилась. А своего обидчика я запомнил. И того брюнета, с которым предстояло еще разобраться. Когда-нибудь.