Иммунитет (джен)

Гарри едет в Хогвартс после всего, что произошло с ним летом.

Что произойдет с ним и с Хогвартсом?

Гарри действительно собрался так быстро, что профессор Флитвик (под знакомой Дурслям личиной неприметного, но довольно солидного и вызывающего доверие светловолосого волшебника) и уже подуставшая Гермиона не успели даже допить предложенный вежливой Петуньей чай. Миссис Дурсль с интересом рассматривала девочку, с которой учится ее племянник, расспрашивала ее о семье, о школе и была вполне довольна ответами. Надо же, совершенно нормальный ребенок!

Кажется, она действительно умна, воспитана, словом — подходящая компания для ее племянника. Вот только сможет ли сей нежный цветочек за себя постоять? Хотя это совершенно не ее дело… Кажется, о безопасности должна болеть голова у этого их профессора. Благо, у детей есть два учителя, которые не собираются давать их в обиду…

Жаль только, что девочка растет одна. Сестру бы ей… или братика. Лучше бы старшего, конечно… Мда. Что-то странные мысли начинают ее посещать. Наверное, стоит в следующие выходные съездить в Манчестер. Но сын-то сын! Глаз не отводит от этой Грейнджер. И молчит. Ее Дадлик! Нет уж, им только соперничества мальчишек не хватает. Да еще девчонка — волшебница. Она упрямо сжала губы. Никто и никогда не узнал и не узнает, отчего Петунья однажды в пух и прах разругалась с младшей сестрой… Мир ее праху. Зато Северус жив. И, кстати, догадался извиниться за свое поведение тогда, в детстве. Они присмотрят за ее мальчиком. И слава богу.

Дадли Дурсль был удивлен и… кажется, очарован. Особенно этими глазами… Все-таки везет кузену! Он вздохнул и засунул в рот в качестве моральной компенсации целый эклер, придвинув блюдо гостям. Настроение почему-то испортилось. Может, потому что закончилось это потрясающее лето? И даже то, что у него останется такой замечательный Сириус, не сильно радовало: завтра и самому уезжать. Правда, каникул у них больше, на праздники тоже опускают, и, если что, его могут даже забирать на выходные. Тут кузену не шибко повезло: ни телика, ни радио нормального — ничего. Хотя компания там у него в школе, наверное, классная.

Эта девчонка так интересно рассказывала про Францию, что Дадли, так и не выжавший из себя больше пары вежливых фраз, дал себе слово, что уговорит родителей съездить туда на следующий год. А учеба… Что ж, он изо всех сил постарается заслужить такой отдых. Ведь как было бы здорово, если бы он тоже побывал в Париже! Было бы что обсудить с Гермионой. Имя такое же необычное, как и она сама… А родители нормальные, как и у него. Вот как так могло случиться?

Миссис Дурсль не затруднило кстати (точнее, весьма некстати) позвонить Грейнджерам и проверить, действительно ли те не против того, чтобы Гарри отправился к ним. Гермиона было напряглась, но быстро поняла, что может доверять своей матери. «Надо будет поблагодарить сразу, как приедем», — подумала она.

Так что, едва Флитвик, наконец допивший свой чай и наговоривший немало вполне заслуженных комплиментов хозяйке дома, вежливо распрощался с Дурслями и аппарировал их к дому Грейнджеров, сразу бросилась обниматься с матерью, которая ей что-то прошептала. Девочка улыбнулась, приглашая друга в дом, а профессор, сославшись на дела, откланялся.

Ужин детки уминали в темпе ирландских танцев, словно соревнуясь, кто вперед.

А потом Гарри с Гермионой, игнорируя спальню и гостевую комнату, в которой в результате ночевал только чемодан Поттера, устроились в библиотеке, притащив кучу подушек, небольшой светильник, пару пледов и одеял, одно из которых тут же оккупировал «милый котик». Рыжий бандит по виду килограммов на семь, не меньше, одарил Гарри внимательным прищуром.

Мудрые родители сделали вид, будто так и надо, а услышавшая из-за угла искреннее «Какие же у тебя родители суперские! Все понимают!» и гордое «Да» дочери, миссис Грейнджер даже слегка покраснела, но наблюдательный пост на всякий случай не оставляла еще минут десять. И только потом со спокойным вздохом прошла в спальню. Выяснилось, что Дэн был прав. Просто детям было нужно поговорить.

* * *

А те, несмотря на усталость, разлеглись на ковре и говорили, говорили…

Про директора — что он хочет от них, было интересно обоим. Только ни к какому выводу они прийти так и не смогли. Договорились о том, что перед каждым посещением будут сливать воспоминания друг для дружки — Гарри наконец научил подругу, как это делать. Хоть пока только теоретически: использование палочки исключалось, да и подходящих флаконов не было.

Оказывается, годилось только свинцово-хрустальное стекло, затемненное до полупрозрачности специальным зельем, а не любая бутылочка из-под крема или шампуня. Хотя… Гарри присмотрелся к тому, что выгребла из ванной подруга, и отобрал несколько интересных экземпляров в надежде, что они могут заинтересовать его профессора. Он теперь на многие вещи с этой точки зрения смотрел…

Гермиона наконец рассказала, как сам директор еще на первом курсе посоветовал ей подружиться с Гарри и Роном и рассказал, как это правильно сделать. В каких случаях она должна была промолчать (но у нее долго не получалось), а когда предложить свою помощь (получалось еще хуже).

Гарри посмеялся, но потом… смех застрял в горле, и он с ужасом посмотрел на подругу.

— Слушай… Это, конечно, идиотская мысль, но что, если тролль оказался там не случайно?

— Это же… — Герми побледнела. — Он же запросто мог меня убить! Нет, Гарри, не может быть… Директор же не может способствовать смертельному риску для учеников?

— Да? Знаешь, а я уже в этом не так уверен. Зачем тогда, скажи, его заявление о третьем этаже, сразу после нашего распределения?

— Ну он же предупредил… что нельзя.

— Помогло? — саркастично изогнул бровь Гарри.

— Тьфу, вылитый Снейп, — рассмеялась Гермиона. — Больше так не делай, пожалуйста.

— Почему? Плохо получается?

— Наоборот, хорошо… Даже слишком! Не знаю… Я его все-таки немного боюсь. Очень уважаю, я тут читала его статьи в «Вестнике зельеварения». Он гений, Гарри… Но я боюсь.

— Снейпа-то? Я обещаю тебя познакомить с ним поближе. Он правда потрясный.

Гермиона слегка покраснела, придвинув у нему толстую тетрадь:

— Вот, смотри… я тоже начала писать вопросы, как и ты…

— Подожди, давай это на поезд отложим. А то и правда не выспимся. У нас главное что? То есть кто? Главное — наши друзья, правильно?

И они принялись за обсуждение Рона Уизли и того, как с ним теперь придется общаться.

— Знаешь, я даже не знаю, как предугадать его реакции. Он иногда нормальный, а иногда, ты точно подметила, тут думает, а тут вообще нет. Вот что мы будем делать, когда он «не думает»?

Гермиона тяжело вздохнула.

— Главное еще вовремя распознать…

— И кто и зачем его обливиэйтит?.. Может, расскажем ему?

— Он ни за что не поверит. Даже мне. Он же упертый, как… как…

— Как баран. Давай, когда он упрется, просто уходить?

— А когда он орать начинает?

Пауза затянулась.

— Погоди, а что, если мы о чем-то пошепчем друг другу?

— Он разозлится. А, ну и отвлечется, ты права. А что делать, если кто-то из нас с ним один на один окажется?

— Я бы не хотела…

— Я тоже, но мне такое точно предстоит, хотя бы в спальне или умывалке.

— Ты можешь в учебник уткнуться или начать зевать…

— О, буду его спрашивать про уроки!

— Хи-хи. И как ты ему объяснишь, что они для тебя стали так важны, что даже кввиддич отошел на второй план?

— А тем, что декан меня до тренировок, если что, не допустит.

— Она же… МакГонагалл ведь тебе ничего не говорила об этом? Она не могла!

— Ничего. Скажет.

— Как ты собираешься этого добиться? — широко распахнула глаза Гермиона.

— А как ты относишься к чисто поэтическим преувеличениям?

— Поэти… — озадаченно пошевелила губами Гермиона, но быстро поняла и рассмеялась. — Ох, Гарри! Это же надо придумать такое название для чистого вранья!

— Врать друзьям нельзя, — неожиданно серьезно произнес Гарри. — Но выхода я не вижу.

— Значит, будем чисто поэтически преувеличивать…

«Как же здорово… Она со мной. Она… тоже изменилась. Неужели всего за несколько дней такое возможно?»

Он не сообразил тогда, что любые ментальные закладки, как и многие чары, нуждаются в обновлении. Но раз нужны они только в Хогвартсе — зачем тратить силы, когда фигурка отдыхает в маггловском мире… Шанс, что девчонка встретится с кем-то из магов там, у себя, был ничтожно мал, так что Великий кукловод решил им пренебречь.

Они продолжали разговор, а Гермиона выписывала вопросы в тетрадь.

— Про одежду спросить… в поезде. Пусть рассказывает.

— Про шахматы и логику, которую он совсем не применяет в обычной жизни…

— Ты еще Джинни про вышивки расспроси.

— Это обязательно. Если они будут вместе. Вот, я уже раньше записывала…

— Про выбор предметов.

— Точно, тут до самого Хогвартса можно проговорить.

— Только Рон уснет, хи-хи. Спорим, он будет выбирать, что полегче?

— А ты что выбрала?

Подруга тяжко вздохнула.

— Я хочу все…

— А кем ты хочешь стать после школы?

— Я не знаю. Совсем не знаю.

— Пиши вопрос для декана, пусть расскажет о профессиях волшебников. А то и правда ничего не понятно, окончим школу, и куда потом? Твои любимые предметы — Чары и Трансфигурация?

— А еще я обязательно возьму Нумерологию, Арифмантику и Руны!

— Почему бы этим и не заняться?

— А… остальное как же?

— Ты ж не дурочка какая, по книгам разве не разберешься? А потом вопросы выпишешь — и к профессорам. В жизни надо правильно выбрать главное. Иначе рискуешь остаться всесторонне образованным специалистом не у дел. Как вон… как крестный мой. Но у тебя ведь счета в банке нет, так? Будешь сидеть у родителей на шее? Или богатого мужа искать?

— Гарри, как… как ты можешь так говорить?!

— Ты видишь другие варианты?

— Я вообще никаких не вижу, — поникла Гермиона.

— Ты же умная и талантливая… Если чары или трансфигурация, то сможешь или амулеты делать или, например, вещи с чарами расширения пространства. Как наши новые чемоданы.

— Делать такое самой?.. Хочу! Только всю жизнь сидеть на этом я не смогу, Гарри.

— Есть, я слышал, Тайный Отдел, кажется, это так называется, при Министерстве. Там вроде самые талантливые маги. И тоже разные исследования. Профессор Флитвик рассказывал.

— А он мне ученичество предложил!

— И ты сомневаешься?

— Да… нет, вроде. Я просто… Я думала, может, твой учитель меня тоже возьмет…

— Ты серьезно? Было бы классно!

— Но я… Мне кажется, отказываться просто некрасиво. Больше ведь не предложат. И я за два года ни разу не слышала, чтобы кто-то стал чьим-то учеником.

— А ты внимательно слушала?

— Ну… нет, наверное. Ты прав, могут быть сюрпризы.

— А давай попробуем и то, и другое вместе? Я у Снейпа за тебя попрошу, а ты за меня у Флитвика?

— Профессора… ладно, так длинно получается. А мы успеем?

— А это пусть сами профессора решают. Суббота — зелья, воскресенье — чары. Или наоборот.

— А отдыхать от нас они когда должны? У них же, наверное, и свои дела есть?

— Слушай, а ты права. Я, кажется, зарвался… — Гарри даже покраснел. Ему хотелось провалиться сквозь землю: надо же так себя вести, как будто ему кто-то что-то должен. Ох, стыдоба. Он вспомнил последние дни и ужаснулся — ходил к Наставнику как к себе домой! Словно его там… ох. Черт. Надо будет извиниться, что ли. И не лезть лишний раз. Вот только как?

— Гарри, а ты для себя предметы выбрал уже?

— Будешь смеяться, но почти то же самое, что ты говорила, только еще дополнительно зелья, мне профессор обещал.

— А можно мне тоже с тобой? Спроси у него, пожалуйста!

— Конечно, — Гарри активно закивал. — И будем заниматься вместе. Классно же…

— А-а-ага… — Гермиона прикрыла рот ладошкой.

— Давай спать, ты зеваешь, как… а-о-у… Как я! — Гарри засопел, стоило только его голове коснуться подушки. А и то, денек и впрямь выдался насыщенным.

* * *

Утром, стоило ребятам собраться, а мистеру Грейнджеру выкатить из гаража машину, как возле калитки появился профессор Снейп. Точно такой же, как в школе, черный, строгий, так что Гарри слегка оторопел и начал извиняться, заставив его фыркнуть, чтобы скрыть улыбку.

— Чтобы это было в последний раз, мистер Поттер, — строго и холодно произнес он и увидел, как зеленые глазищи становятся почти нереально круглыми и… мокрыми?

— Гарри, прекратите, не хватало еще, чтобы в школе наши теплые отношения стали заметны. Вы хотите сдать меня Лорду?

Мальчишка ахнул. К повторению того, что было в школе раньше, он не был готов. Хоть и знал.

«Вот говорил же директору… не поверил. Ну и пусть теперь разбирается», — решил про себя Снейп.

— Я… я вас не подведу!

Гарри сжал кулаки, а глаза моментально стали сухими и немного даже злыми.

— А вот это уже лучше. Представьте, что мы с вами на сцене, и от качества спектакля зависит наша жизнь, и все будет проще.

И, получив недоверчивый и сердитый взгляд исподлобья, потрепал Гарри по волосам.

— Вот так отлично, Поттер. И никаких извинений.

Несмотря на похвалу, в голосе Наставника чувствовался лед, который царапал, кажется, самую душу. Лето закончилось. Совсем закончилось. Дьявол.

— До отработки, Гарри, — добавил Снейп обычным голосом. — Я верю в вас.

Так что беспокоиться о дороге никому не пришлось, а Гарри вместе с Гермионой с уменьшенным вдесятеро багажом профессор аппарировал прямо на платформу 9 ¾, где, на удивление, никого еще не было, кроме паровоза и его машиниста. Снейп, едва запихнув их в вагон, испарился, словно его тут и не было.

— А давай займем купе и закроемся? Тогда можно будет еще поспать, а когда проснемся, посидеть с тетрадками!

И они быстренько залезли в ближайшее купе, забаррикадировав дверцу банальной маггловской цепочкой с замком, на который папа Гермионы закрывал их чемоданы во время путешествия.