Шпион в Хогвартсе: отрочество (джен)

В девчачьих спальнях вторую неделю не смолкало шушуканье: никто не знал, что это за красавчик на мотоцикле, но выглядела картинка отменно. Особенно если учитывать серые каменные стены и не очень молодой преподавательский состав. А все остальные, увы, были, наоборот, слишком молодыми…

В гостиной Гриффиндора:

— Кажется, я теперь понимаю, что некоторые волшебницы находят в магглах…

— Думаешь, это маггл?

— А разве волшебник будет ездить на таком?..

— Хм. А я бы попробовал.

— И я тоже. Крутая штука, видно же.

— Это называется мотоцикл, последняя модель Харлея, если не ошибаюсь…

— Кроткотт, Реджи, подойди, пожалуйста… Что ты знаешь об этой штуке? Мы все — внимание!

В гостиной Слизерина:

— О, если бы это был волшебник…

— А даже если нет. Я хочу знать, кто это!

— А мне плевать, кто… Вот бы встретиться с ним…

— Я бы сделала что угодно, чтобы с ним прокатиться!

— И не только…

— Хи-хи… ты права.

— Даже Империо?

— Да все что угодно!

— И приворотным не побрезгуешь?..

— А ты?

— Ах-х…

В гостиной Рэйвенкло:

— Это, должно быть, какой-нибудь маггловский аристократ…

— Ага, принц.

— Скажи еще, приближенный королевы…

— Все же он, определенно, — лорд. Я уверена. Вот, обрати внимание…

В гостиной Хаффлпаффа

— Мальчики, а можно мне немного увеличить?

— Хочешь в натуральную величину? Чтобы представлять, как катаешься?

— Да нет, раза в полтора, у меня там трещина…

* * *

Сириус Блэк впервые в жизни ощутил, что можно испытывать нереальный кайф от того, что продолжаешь держать язык за зубами… Правда, подстраховку в виде клятвы о неразглашении никто не отменял, но до чего прикольно было, оказывается, держать данное слово! Пусть за его спиной шушукаются о том, что он что-то знает. Он действительно знает! И не скажет никому, ха-ха. А вечером они опять в компании посвященных обсудят все, что слышали, — ох и смеху-то будет!

Странным образом улучшилось реноме магглорожденных, особенно парней — тех, кто разбирается в маггловском транспорте, если точнее.

Профессор Флитвик не переставал удивляться популярности чар копирования: к нему чуть ли не ежедневно напрашивались на консультацию с этим вопросом. И добро бы только девицы — некоторых юношей, как ни странно, тоже не обошло это повальное увлечение.

Занимательное поведение старшекурсниц не укрылось от их деканов. И если Слизерин держал лицо, отдельные личности после летних приключений свято хранили тайну, то остальные, особенно начиная с третьего-четвертого курсов… И без разницы, какой факультет. Разве что парни фокусировались не на личности мужчины, а на транспортном средстве.

— Сиблинг, ты же рэйвенкловка, почти отличница, так сколько можно тупо вздыхать по совершенно неизвестному тебе мужику? Ну ты же такая умная… была… — Лили Эванс пыталась донести до милой четверокурсницы некоторые простые, как ей казалось, истины.

— Ну, а что, умная — не умная… гормон как поддаст, так сразу и тишина в аудитории. В мозгах, то есть. Эванс, ты сама еще не созрела просто, — прояснила ситуацию староста, заходя в комнату, чтобы позвать в общую гостиную. — Декан будет через пять минут, выходите.

— Тебе в школе старшекурсников мало? — удивилась Эванс.

— Разуй глаза и сравни!

Лили разула. И вынуждена была признать, что больше аргументов нет. Вряд ли кто переплюнет харизму лорда Гонта, то есть Певерелла, разве что… может быть, Блэк, только когда подрастет?.. Но она благоразумно никому об этом не сказала.

Только один декан всегда держал руку на пульсе: Помона Стебль не считала зазорным заходить в спальни к своим девочкам… Правда, чаще всего по делу — чувства такта у нее было не так чтобы очень много… но все же оное наличествовало. А уж секреты она хранить умела, что могли засвидетельствовать несколько поколений нежно любящих ее выпускниц.

— Ой, это что за красавец?! Кого-то он мне напоминает… Девочки, Алиса, Лаура, чей это портрет вы над кроватью повесили? — не выдержала заботливая декан, наблюдая в пятой подряд спальне одну и ту же картину. Симпатичную, надо сказать.

И в ту же секунду удивленно смотрела, как ее девочки, которые доверили ей уже немало своих тайн, краснеют, бледнеют и… молчат.

«Странно, — подумала мадам Стебль, — они скрывают имя или попросту не знают?»

— Ну, хотя бы где вы его взяли?..

И тут же чуть не схватилась за голову… Девочки, словно чувствуя какую-то вину за собственное незнание, были рады поделиться тем, что было им известно.

— А, ну это просто! Лаура скопировала у Лайзы…

Далее выяснилось, что Лайза скопировала у Полли, а та у Элинор, она принесла от Синди Хофман с Рэйвенкло… И что-то там про Гриффиндор говорили…

— Говорят, этот маггл — кто-то из приближенных Ее Величества…

«Гриффиндор, значит… Минерва. Похоже, концов не найти», — решила мадам Стебль. Ратующая за раннюю самостоятельность профессор трансфигурации если бывала пару раз в год в гостиной собственного факультета, то это было огромным достижением для нее и не меньшим шоком для ее студентов.

«Но все же, все же… кто это? Такие знакомые черты… Или мне это кажется? Покоя нет, мои девочки больны на головку через одну, если не все подряд», — думала декан Хаффлпаффа, направляя свои стопы в хогвартсовское хранилище документов.

— Помона, дорогая, каким судьбами? — приветствовал ее полугоблин, чья розовая макушка, обрамленная седыми кудрями, едва возвышалась над грудами бумаг.

— Пришла взглянуть на хроники школы, коллега…

— Думаю, мы с вам тут по одному вопросу… Мотоциклист?

— Дети называют его байкером.

Через пару часов они обнаружили, наконец, три снимка, которые показались им подходящими: два групповых и один портрет, — и не смогли поверить собственным глазам.

— Это не может быть Том Риддл… Волдеморт… Невероятно.

— Но ведь других вариантов у нас нет, не так ли, Помона?

— Как не хочется верить… Но, может быть, это действительно маггл?

— Я перебрал все последние подшивки Таймс и Гардиан. Если это действительно кто-то из британской знати, о нем точно бы что-то было, и на фотографиях он бы присутствовал. Папарацци такой типаж упустить не могли. Есть, конечно, небольшая надежда, что это просто восходящая звезда модельного бизнеса и здесь — первые фото. Так что стоит недельку последить за маггловской прессой.

— Логично, — вздохнула Стебль. — Но я все же еще сличу у девочек в комнатах…

Она сделала дубликат и, поблагодарив коллегу («Взаимно, взаимно…») в задумчивости вернулась к себе.

Выбрав время, когда ее подопечные были на занятиях, Помона зашла в первую попавшуюся спальню и уставилась на плакат. Долго и внимательно сравнивала. Похож, и в то же время — совсем другой… В то, что Том Риддл мог стать этаким мачо, она верить не хотела. В конце концов, тот, что на плакатах, слишком, просто непозволительно молодо выглядит. Тому же уже должно быть… где-то под пятьдесят? Сомнительно, чтобы он мог быть таким. Кто же это? Маггловская пресса так и не дала ни ответа, ни намека. Оба декана уже были готовы к разговору с директором, но не прошло и недели, как секрет, наконец, раскрылся.

* * *

Утренний прием пищи в Хогвартсе был ознаменован сенсацией, озвученной охами, ахами и повизгиванием девушек, тихо сохнущих по «неизвестному байкеру», он же «черный мотоциклист». На первой полосе «Ежедневного пророка» они увидели, наконец, интервью с лордом Гонтом-Певереллом и этого самого лорда — первым делом, конечно. Несколько номеров изрядно пострадали и, пока точно так же не пострадали прически их хозяек, директор наложил на весь зал заклинание замедления, а профессор Флитвик успел с чарами копирования. Еще бы, те самые чары, которые ему уже сниться начинали.

Только после этого учителя могли, наконец, взяться за собственную корреспонденцию и рассмотреть, в чем же, собственно, дело.

Дамблдор впервые не сумел скрыть от коллег своих истинных чувств, точнее, одного-единственного: глубочайшего изумления. А вот нахлынувшую сразу за этим неожиданную для него самого волну жгучей ненависти замаскировать удалось…

Директор перевел дух и снова внимательно, взвешивая каждое слово, перечитал текст.

Значит, восстановление Слизерина… Не много ли он на себя берет, этот лорд-полукровка? Един в трех лицах — не порвет его от такой чести? Вполне может… Надо будет помочь. Надорвать… Удобней всего, пожалуй, сделать это по поводу его происхождения. Осталось выбрать время — Том не должен успеть захапать себе наследство Слизерина. Надо поторопиться. Ведь это он его вытащил тогда из детдома…

Значит, мальчику прочат великое будущее? Ну что ж. Пусть оно будет великим, главное, чтобы недолгим. Темный маг просто не имеет права на другое.

А он, его главный учитель, получит все наработки, искоренит в них всю тьму, а остальное послужит, да, делу света. Всеобщему благу. Вот так.

Жаль, придется пока оставить мысли о том, чтобы заняться этой странной компанией: вражда двоих гриффиндорцев с Принцем стала какой-то вялой, да и тот стал слишком спокойным и в то же время, как ни странно, общительным. Начал приобретать какое-то влияние на факультете, кажется. Этого еще не хватало.

А есть еще и Эванс — вот кто интересен больше всех. Дамблдор был уверен, что магию девочки скрыли, скорее всего, амулетами — не могло быть настолько сильным изменение магических каналов из-за обычной физической травмы, пусть даже тяжелой. Работа была мастерская — тонкая и в то же время мощная. Надо бы выйти на мастера и понять, кто заказчик. Он даже запросил выписку из медицинских документов, выяснив, что первый этап лечения девочка проходила в Финляндии. Правда, запрос был пока не оплачен, и хорошо. Средства ему потребуются сейчас на другое. Много средств… Журналисты так падки на гонорары.

* * *

Странное трио, сложившееся из девушек Выручай-комнаты, обсуждало последнюю новость: Лили, Нарцисса и Сивилла были не то чтобы удивлены (каждая — своему)… Но им очень хотелось бы хоть немного приоткрыть для себя будущее. Ведь самое интересное — что изо всего этого получится? Лорд заявил о себе, значит, затишье кончилось. Что-то будет потом?

Но беспокойство было скрыто за обычным девчачьим разговором:

— Мэри, Роза, да что там, чуть ли не все наши девчонки вздыхают, как оказалось, по Темному Лорду… Как это наши гриффиндорки только переживут?

— Неужели это в самом деле — Темный Лорд?

— Забавно, что его не хочется называть другими именами.

— А их много? Ты все знаешь?

— Том Марволо Риддл, лорд Гонт, лорд Певерелл.

— Мэри МакКинон говорит, он ей приснился…

— Везет…

— Да что ты говоришь? Серьезно?

— Если бы я не была давно сговорена, — немного свысока начала Нарцисса, — я бы даже не задумывалась. Лорд. Самый сильный из волшебников, скорее всего. С великим будущим. И потрясающим наследством. Да еще и внешность не подкачала. Где еще такого найдешь?

— Но он… опасный…

— Я тебя умоляю, Эванс, когда это останавливало девушек? Скорей уж, наоборот.

— Но почему?

— Подрастешь — поймешь.

— Ему будет плохо… Много врагов, опасно. Много зла… Или злобы… — Сивилла закрыла глаза, словно сдерживая слезы. — Я не вижу дальше, не могу…

— Думаешь, стоит предупредить? — напряглась Лили, поглаживая предсказательницу по спине.

— Даже не вопрос.

— Но о чем? Никакой конкретики…

— Ох ты ж… А ты права… Подождем.

* * *

«Ежедневный пророк» в те дни произвел фурор во многих умах. Хозяин даже дал распоряжение напечатать дополнительный тираж, который разошелся, как горячие пирожки.

Так, наконец, дошла статья и до знаменитого на всю Англию мастера-артефактора узкой специализации.

«Гонт?! Кто посмел? — старик Олливандер выронил чашку и тут же автоматически собрал ее из осколков и поставил на место. — Я был уверен, что еще отец расквитался с проклятым родом… Надо активировать кое-что…»

А потом стоит найти, кто же это мог быть.

Палочка выбирает волшебника… Многие, если не все, слышали эту фразу, но отчего-то немногие понимают, что у любой медали есть обратная сторона. Палочка не только выбирает того, с кем ей будет удобно. Она может его контролировать — так, как удобно ей. Не потому ли английские маги, взрослея, ни разу не задумывались о том, чтобы сменить свой главный рабочий инструмент? А ведь личность со временем изменяется значительно, порой так и вообще кардинально.

Не потому ли многие действия и поступки магов гораздо больше похожи на детские, чем на взрослые? Не потому ли взрослые маги на самом деле совсем недалеко ушли от детей?

Старый маг скользящим паучьим шагом метнулся в потайной кабинет, где хранились семейные записи. Тонкие, чуточку узловатые гибкие пальцы быстро перебирали свитки, подсвеченные пыльным лучом предзакатного солнца, по-шпионски проникшим в щель между ставнями.

— А, вот тут…

Старик призвал Омут памяти и после того, как в течение получаса сбрасывал туда нити воспоминаний, неспешно погрузился в них, часто отвлекаясь, выныривая и делая записи на старом листе.

* * *

— Что ты тут пишешь? — спросил у Блэка Северус, насмотревшись, как тот морщит лоб над пергаментом. — В кои-то веки решил сам задание сделать? И кого из бедных профессоров ты намерен осчастливить?

Принцу давно хотелось поразмяться, а Блэк был, пожалуй, одним из лучших спарринг-партнеров. Однако результат получился совершенно неожиданным.

Вместо того чтобы вскочить на ноги и замахнуться, Блэк закатил глаза, мечтательно откинул голову, словно подставляя горло, и глубоко, с удовольствием выдохнул:

— Я куплю его на Рождество…

— Кого купишь? — Северус присел одновременно от неожиданности и заинтересованности.

— Мопе-е-ед…

— И будешь рассекать по коридорам и лестницам Хога? Особенно по лестницам?..

Сириус хохотнул, но мечтательно ответил:

— Просто буду рассекать. Какая разница. Сидеть на нем буду.

— В классе, ага… Зачем? Тоже на плакат захотелось? Внимания мало?

— Принц, ты совсем ничего не понимаешь? Ты же… ты же ездил с милордом!

— И?

— И что, не хочешь так — сам? На своем?

— Да как-то не задумывался… Хотя это же почти как лететь.

— Во-от! — поднял указующий перст приятель. — Наконец-то ты понял.

— Да, а вы знаете, кому на самом деле внимания мало? — встряла в беседу Лили. — Есть тут у нас один шестикурсник.

— И что это за… особь? Чем она может привлечь наше достойное внимание?

— Принц… Ну ты и выражаешься.

— Ну так и тебе, Поттер, ничто не мешает, разве нет? Словарный запас у тебя, вроде, в порядке.

— Так вам интересно или я пошла? — надула губки Лили, собираясь уйти от насмешников.

— Извини, Лилс, нам правда интересно, что такого мог отмочить этот старшекурсник, чтобы ты о нем заговорила?

— И, да, кто это вообще? Мы-то ваших не очень хорошо пока знаем, особенно старших.

— Ну ладно, — Лили сменила гнев на милость. — Слушайте, я вчера у нас возле кабинета декана застала Гилдероя Локхарта. Ну, знаете, напыщенный такой, светло-рыжий парень?

— А, кудрявый еще, понял, о ком ты… И что?

— Я бы мимо прошла, но он начал… как бы это сказать… Видели, как голуби надуваются?

— Рисовался перед тобой?! Старшекурсник?

— Сама в шоке. Потому, наверное, и сразу не ушла, притормозила. А он все про себя, какой он замечательный и умный и какую идею он сейчас декану подаст. А потом пришел Флитвик и они в кабинет ушли.

— А ты услышала, совершенно случайно.

— А я услышала, и вовсе не случайно, потому что разозлилась! Они желают создать школьный информационный бюллетень…

— Это еще что?

— Газета, что ли?

— Ну, вроде того, просто небольшая.

— Это может быть интересным…

— Да, только и главным редактором, и основателем, и ведущим журналистом записан этот напыщенный идиот!

— Да ладно тебе. На Рэйвенкло нет идиотов.

— И что Флитвик?

— Они к директору пошли…

— Думаю, он примет их нескоро, — усмехнулся Принц. — Он после завтрака такой озадаченный…

— Ой, я же не сказала… Сивилла…

И Лили в подробностях рассказала об их недавнем разговоре.

— Да…

— Дела-а.

— Предупредить надо. Но о чем?!

— Придется подождать хоть какой-то определенности… С Трелони поработать бы надо, но как?