Не в этот раз, Судьба (гет)

Почему в его жизнях не существовало простых выборов? По какой причине каждое решение давалось с таким трудом?

За их спинами гремела музыка и слышался гомон людей, но ему всё это казалось каким-то далеким и приглушенным. В ушах отдавался стук его собственного сердца — измученного насоса, устало гонявшего кровь по телу.

Янг смотрела на Жона, но что-либо предпринять пока не пыталась. Ее желания оказались просты и понятны, но ей хотя бы хватало ума не вмешиваться в процесс его размышлений, каким бы запутанным тот ни был.

Когда Вайсс вообще успела в него влюбиться?..

Нет, можно было припомнить немало случаев, когда они оказывались довольно близки, разговаривали и смеялись. Кое-что из этого и вовсе не сложно было принять за флирт, но Вайсс всегда держала определенную дистанцию и никогда не демонстрировала подобных чувств. И вдруг такая неожиданность...

Впрочем, всё это сейчас не имело особого значения. Ему следовало срочно принять хоть какое-то решение.

Итак, Синдер или Вайсс?

С одной стороны, любой из этих вариантов не должен был в долгосрочной перспективе исключать противоположный, но именно так и обстояли дела. С другой же... даже если он помешает Синдер совершить диверсию сегодня, то это ничего не изменит. Она с легкостью найдет какой-нибудь альтернативный путь, чтобы добиться желаемого ей результата. Да и сам Жон вполне мог сначала сделать Вайсс счастливой, и только потом начать искать какой-то иной способ подставить подножку своему главному врагу.

Но всё было не так уж и просто...

Если Жон сейчас выберет Вайсс, а не попытку помешать воплотиться привычному ему будущему, то это станет повторяться снова и снова. Все последующие решения тоже окажутся приняты в пользу команды, а не его долга. Любое количество жителей Вейла будет принесено в жертву для того, чтобы Янг не потеряла руку, а Блейк не столкнулась с Адамом.

Как он вообще сможет изменить хоть что-нибудь, если угроза случайно огорчить Вайсс вынудит его тут же опустить руки?

И сейчас от Жона требовали сделать первый шаг по тому пути, который заставит его бросить всё ради дорогих ему людей. Начнется это здесь и с Вайсс, но вот где и чем закончится? К тому же если она вполне могла пережить его отказ, то остальных его бездействие просто убьет.

Жон закрыл глаза, ощущая то, как трещала его голова.

Что-то в мысли оставить Вайсс казалось ему совершенно неправильным. Это была практически вторая Пирра, вот только чувств той Жон уже научился избегать. Он нашел путь, позволявший ей в него не влюбляться и не страдать из-за всего этого.

Про Вайсс Жон даже не подумал. Для него она являлась тем самым безопасным вариантом, за которым совсем не требовалось внимательно следить и тщательно контролировать каждое свое слово, поскольку влюбленность в ее случае была попросту невозможна.

Терпение Янг наконец закончилось.

— Что там такого сложного? — спросила она. — Ты ведешь себя так, будто от твоего решения зависит, наступит ли конец света.

Жон не стал обращать на нее внимание. Всё равно Янг ничего не понимала.

В его голове один за другим возникали различные планы, но тут же отбрасывались прочь, как только ему становилось понятно, что тот или иной аспект в них оказывался упущен.

Существовал ли хоть один способ как-то совместить утешение Вайсс с противодействием Синдер? Должен ли он вообще был заниматься всем этим, если первое являлось лишь помехой, а второе — насущной необходимостью?

Но еще Вайсс была его подругой и очень важным для него человеком.

— Я понимаю, что ты шокирован, — тем временем продолжила Янг. — Ну, такого, конечно же, быть не должно, но ты почему-то шокирован... И всё же для тебя в этом нет ничего нового, правильно?

Жон стиснул зубы, после чего сделал несколько вдохов и выдохов. Его мутило, а мир перед глазами расплывался, покачиваясь из стороны в сторону и грозя уронить его на пол. Рука еще крепче вцепилась в стену.

— Жон... Чего ты стоишь? Как, по-твоему, себя чувствует Вайсс?

Что-то внутри него сломалось, в взгляд уперся в Янг.

— А ты никогда не думала о том, как себя чувствую я? — прошипел он, испытывая какое-то злобное удовольствие от вида округлившей глаза и отступившей на шаг назад Янг. Гнев придал ему силы, позволив наконец отпустить стену. — Тебе не приходило в голову, что для меня всё это не так уж и просто, а? Что ее чувства могут и не быть взаимными?!

Естественно, не приходило.

Янг резко побледнела, осознав всю жестокую правду, а ее взгляд скользнул в сторону зала.

— Разумеется, ты об этом даже не задумалась! — воскликнул Жон, наступая на Янг. Та уперлась спиной в перила балкона, но его это не остановило. — Ты просто решила, как обычно у тебя бывает, что всё отлично получится. Зажала меня в угол, и теперь кто-то пострадает вне зависимости от того, как я буду действовать дальше. Опять.

Последнее слово заставило ее вспомнить об их первой встрече и побледнеть еще сильнее.

— Но я подумала-...

— Подумала что? — фыркнул Жон. — Что если я сплю со всеми подряд, то и от Вайсс не откажусь? Так вот, Янг. Я не собираюсь трахать Вайсс!

Ему захотелось сплюнуть. Он не желал делать со своими друзьями ничего подобного. Никаких игр с их чувствами, как это было когда-то. Вайсс представляла собой нечто большее, чем очередной трофей, необходимый для собирания полного комплекта.

— Или ты решила, что я влюбился в нее, потому что закрыл собой? Если память меня не подводит, то примерно то же самое я проделал для тебя и Блейк. Или может быть, опять начнешь давить на жалость? Помнишь еще, как это нужно делать?

— Н-нет, я-... — помотала головой Янг. — Всё не так. Я ничего не планировала. Это Вайсс влюбилась в тебя и подумала, что ты пообещал пригласить ее на танцы. Не убивай меня, я всего лишь гонец!

Тут она была права, и Жон это понимал, но зашел уже слишком далеко, чтобы ее слушать. В его голове крутились обрывки планов, схем и воспоминаний, рассыпавшиеся в тот момент, когда их касалось его внимание.

Что он делал, когда оказывался в подобной ситуации вместе с Пиррой? Надевал женское платье... А зачем? Как ему вообще могло помочь женское платье?! Что, Вайсс почувствует себя гораздо лучше, увидев его в нем, а Синдер, может быть, и вовсе помрет со смеху?

Голова вновь затрещала, и Жон отшатнулся, когда ощутил прикосновение к щеке прохладных пальцев.

— Стой спокойно, — прошептала Янг, к его удивлению, достав платок.

Когда она провела им у него под носом, то на ткани осталась кровь. Жон посмотрел на красные капли, а затем взял платок у нее из рук и приложил к носу, останавливая кровотечение.

— Это... — произнесла Янг. — Неужели для тебя всё это настолько серьезно?

— А разве может быть как-то иначе? — спросил Жон.

— Нет, не может... Это же чувства Вайсс. То есть твои и Вайсс чувства... Просто... — Она вздохнула и отвела от него взгляд. — Наверное, я сделала слишком много допущений... Как и Вайсс, я совершенно неправильно расшифровала твои слова. Ты вел себя рядом с ней совсем не так, как со всеми остальными. И вы действительно очень сильно напоминали супружескую пару.

— А еще я напоминал отца, если верить вам с Блейк, — проворчал Жон. — Но от вашей веры это всё равно не становится правдой.

— Да... не становится.

Нептун молча стоял неподалеку, явно не зная, что ему следовало сказать или сделать и можно ли было вообще просто убежать.

— Насчет Вайсс, — произнесла Янг. — Ты... действительно ничего к ней... ну, не чувствуешь?..

Она тряхнула головой.

— Я хотела сказать, что можно ведь попробовать, правда? Вдруг все-таки сработает. Разве хоть кому-то это повредит?

Повредит?

Жону захотелось расхохотаться, но сил для чего-то подобного уже не оставалось.

Для кого-нибудь другого попытки с кем-либо встречаться являлись всего лишь частью процесса взросления. Обычными мелочами жизни. Они ведь не теряли своих любимых многие сотни раз, правда? Им не приходилось наблюдать их смерть снова и снова.

Сколько раз Жон держал на руках мертвых девушек? Одних и тех же мертвых девушек, которые продолжали умирать вновь и вновь прямо у него на глазах.

И хуже всего оказывалось вовсе не это. Гораздо больнее было снова видеть их живыми и понимать, что они о нем уже ничего не помнили. Что Жон являлся для них всего лишь очередным незнакомцем, а все их радости и печали, все самые лучшие моменты оказались полностью позабыты.

Больше Жон ни с кем и никогда не собирался сближаться... потому что просто не мог, не был способен вынести еще одну смерть.

— Нет, — прохрипел он. — Я не могу. Вайсс... Вайсс будет лучше с кем-нибудь другим.

Даже если она этого не понимала и не хотела понимать. Жон просто сделает выбор за нее.

— Прости, Янг, — добавил он, — но ничего не получится.

Та явно была расстроена, хоть и пыталась это скрыть, чтобы случайно не задеть Жона еще сильнее. Впрочем, он знал ее лучше, чем сама Янг.

Разумеется, ей давно было известно об испытываемых к нему Вайсс чувствах, но она искренне надеялась, что Жон ответит той взаимностью.

— Если так, то ничего не поделаешь, — печально произнесла Янг. — Но... нужно как-то сказать об этом Вайсс.

— Знаю...

И чем раньше ей станет обо всем известно, тем будет лучше. Чувства Вайсс не успеют укорениться еще глубже.

А ведь когда-то Жон об этом мечтал... Как все-таки его изменило прошедшее время.

— Я могу ей сказать, — предложила Янг. — Ну... всё же какая-то часть вины за произошедшее лежит и на мне.

Позволить ей самой исправить возникшую проблему оказалось бы проще всего. Тогда Жону не пришлось бы ни о чем волноваться, и он мог бы полностью сосредоточиться на противодействии Синдер. Вот только Вайсс подобный вариант наверняка принес бы еще больше боли.

— Я сам ей скажу, — произнес Жон. — Вайсс заслуживает услышать об этом именно от меня. Кроме того, если уж и говорить о вине, то большая ее часть лежит как раз на мне. Это я тупо упомянул о приглашении на танцы, так и не сумев понять, что она подумала обо мне.

Янг попыталась улыбнуться, но получилось у нее весьма слабо и довольно криво.

— Не дави на нее слишком сильно, хорошо? — попросила она.

— Хорошо. Обещаю.

В конце концов, некоторое время еще оставалось. Он успеет поговорить с Вайсс до того, как Синдер начнет действовать... а уже затем приступит к тому, что от него требовалось.

Жон отправился в путь, оставляя позади стену, которая не позволила ему упасть, Янг, раскрывшую ему глаза, и Нептуна, которого по ошибке едва не скинул с балкона. Но никто из них не рвал его душу на части так, как делала это та, кто ждала его впереди.

Почему всё всегда должно было оказаться настолько сложным и запутанным?

* * *

Она должна была разозлиться.

Подобная мысль за сегодняшний вечер приходила ей в голову уже множество раз. Но несмотря на отчаянное желание как следует разгневаться, ничего так и не получилось. Вместо этого Вайсс ощущала лишь пустоту и усталость.

Возможно, еще и некоторый стыд, поскольку огромное количество людей видело ее стоявшей в одиночестве у входа в зал. Некоторые из них спрашивали о том, ждала ли она кого-нибудь, и Вайсс им отвечала. Как теперь выяснилось, это были лишь ее собственные фантазии.

Она закрыла глаза, припоминая охватившее ее раздражение от того, что время текло, а Жон так и не приходил.

"Как это на него похоже", — подумала тогда Вайсс. — "Обязательно наступлю ему на ноги в качестве наказания".

Когда пятнадцать минут спустя она так и продолжала стоять одна в своем великолепном платье, то начала убеждать себя в том, что Жон затеял какую-то глупую игру. Что он придет вот прямо сейчас, почешет в затылке и придумает очередное безумное оправдание вроде того, что просто проспал.

Сколько времени прошло, прежде чем ее предвкушение и восторг поблекли? Как быстро первые сомнения переросли в твердую уверенность? Сколько людей посмеялось над ней после того, как и до нее дошла вся правда?

Да, Вайсс должна была чувствовать себя униженной... но ощущала лишь пустоту. Жалость к себе оказалась для нее куда важнее мнения каких-то там посторонних людей.

Ее взгляд не отрывался от выложенного плиткой пола. Не поднялся он и после того, как в поле ее зрения показалась белая обувь, а затем прозвучало ее имя.

— Не откажешься со мной потанцевать? — спросил Жон Арк.

Сердце билось у нее в груди... и больше сказать что-либо об этом Вайсс не могла. Оно вовсе не ускорилось и не замедлилось, не дернулось и не пропустило удар при его появлении.

Вайсс пожала плечами.

Она и сама не понимала, чего именно желала, но видеть его ей сейчас хотелось, пожалуй, меньше всего.

Мелькнула мысль пойти в комнату их команды и забраться под одеяло... Но ведь спрятаться там от Жона ей всё равно не удастся, верно?

К тому же Вайсс не могла позволить себе сбежать, потому что Шни так не поступали... Шни встречали проблемы лицом к лицу, но сейчас она хотела побыть всего лишь Вайсс и прятаться под одеялом.

Разумеется, никакого выбора у нее не имелось.

К тому же Жон решил избавить ее от подобной роскоши, взяв руки Вайсс затянутыми в перчатки ладонями и заставив ее сердце дрогнуть от осознания того, как замечательно сочетался цвет их нарядов.

Военная форма придавала Жону лихой вид, добавляя какое-то неповторимое очарование. Вайсс понятия не имела, стало бы ей хоть капельку легче, если бы он выглядел отвратительно, но его нынешнее обличие определенно причиняло ей боль. И особенно то, что из-за прекрасно сочетавшихся нарядов они смотрелись со стороны идеальной парой.

Как раз парой Вайсс с Жоном совсем не являлись.

Она позволила ему повести ее на танцпол, снова опустив взгляд.

Жон обнял ее за талию, а Вайсс расположила ладонь на его левом плече, теперь глядя на его грудь.

Напротив сердца Жона висела в петлице серебристая снежинка Шни, что было довольно иронично... И очень больно.

— Ты прекрасна, — прошептал он.

Ее сердце снова дрогнуло.

Именно эти слова Вайсс желала услышать в момент его появления. Именно их она ожидала, потому что потратила на подготовку к танцам очень много сил. Новое платье оказалось куда более роскошным, чем то, которое Вайсс планировала надеть изначально. Косметика, прическа... ей пришлось отбросить в сторону любое смущение и попросить помощи у Винтер.

Но сейчас столь желанные слова приносили только боль, потому что безнадежно опоздали.

— Перестань, — прошептала Вайсс, когда Жон стал двигаться в такт музыке, вовлекая ее в танец.

— Я говорю чистую правду, — отозвался тот. — Никогда раньше не видел тебя настолько красивой. Ты выглядишь старше, величественно и совершенно сногсши-...

— Пожалуйста, хватит, — попросила Вайсс.

Его слова заставили ее прижаться к нему и уткнуться лицом в грудь. Но нет, она вовсе не плакала, как бы ей сейчас ни хотелось разрыдаться. Ее мучили боль, страх и тошнота.

— Пожалуйста... — прошептала Вайсс. — Не нужно ничего подслащивать. Я не выдержу этой неторопливой осторожности. Просто... скажи прямо, умоляю.

Жон пару секунд молчал, а затем вздохнул и кивнул.

— Я вовсе не хотел заставлять тебя думать, будто намеревался пригласить на танцы. Я... я вообще не собирался никого приглашать.

Когда его слова отзвучали, они так и продолжили танцевать. Жон не пытался каким-либо способом выведать ее мысли, не расспрашивал Вайсс о том, как та себя чувствовала, и она была ему за это очень благодарна.

Его слова... они приносили ей боль. Но по-другому и быть не могло, а Вайсс хватало ума понять, что именно означало отсутствие кавалера на свидании, чтобы не тешить себя иллюзиями. Еще она не испытывала той злости, которую ожидала, и не стала рыдать, как того опасалась.

Вместо этого Вайсс ощущала себя слабой и уязвимой. Слова Жона лишь подтвердили то, что ей уже было известно, но несмотря на это, какая-то глупая и наивная часть ее сознания шептала, что причина его поступка могла крыться в чем-то ином. Что Жона кто-то отвлек, или он просто заблудился в коридорах... Что для нее еще не всё было потеряно.

— Спасибо, — прошептала Вайсс. — За то, что был со мной честен.

Его руки покрепче обняли ее и притянули поближе к нему.

Жон считал, что она собиралась убежать? Впрочем, это было не так уж и далеко от истины, поскольку Вайсс и сама не понимала, что ей теперь следовало делать.

Она позволила ему вести себя в танце, спрятав лицо у него на груди и стараясь не смотреть ни на Жона, ни на окружавших их людей.

— Прости, — сказал он. — Прости меня, что заставил тебя подумать о том, что совсем не имел в виду. И за опоздание тоже. Если бы я понимал, что ты меня ждешь, то всё равно бы пришел и составил тебе пару.

— Это мне нужно извиниться... Если ты не испытываешь ко мне совсем никаких чувств, то лучше уж пусть будет так, как есть сейчас. Мне бы не хотелось тешить себя иллюзиями.

По крайней мере, Вайсс так думала... Но ее чувства и желания в данный момент представляли собой невероятно запутанный клубок.

Мысль о том, что Жон извинится перед ней и подарит единственный счастливый вечер... она казалась очень соблазнительной, но мало что могла поменять. Боль от этого никуда не исчезнет, а всего лишь вернется к ней немного позже. Лучше уж было разобраться со всем прямо сейчас, пока они оба еще могли говорить открыто.

— Вайсс, ты... Ты действительно испытываешь ко мне какие-то чувства?

Недоверие в голосе Жона, когда он об этом спрашивал, заставляло ее захотеть то ли рассмеяться, то ли расплакаться, а может быть, и то, и другое одновременно. Она в очередной раз уткнулась лицом ему в грудь, а лежавшая на его плече рука впилась ногтями в не такую уж и толстую ткань.

— Не знаю. Это... Ничего подобного ни к какому другому человеку я не испытывала, так что мне не с чем сравнивать. Думаю, что-то все-таки есть...

— Понимаю, — с какой-то странной интонацией ответил ей Жон, а затем вздохнул.

Вайсс закрыла глаза и решила всё же спросить. Без риска ведь была невозможна прибыль, правильно? Такие правила действовали в бизнесе, и оказалось очень жаль, что насчет личных отношений подобных уроков ей так никто и не преподал.

— А что насчет тебя? — поинтересовалась Вайсс. — Ты... Тебе не кажется, что хоть что-то у нас может получиться? Я знаю, что всё произошло из-за недопонимания, и никуда приглашать меня ты не собирался... Но может быть, нам стоит все-таки попробовать? Просто посмотреть, что из этого выйдет?

Она сделала глубокий вдох, а затем прямо спросила:

— Ты способен представить нас... ну, вдвоем?

Вайсс сомневалась, что Жон ответит ей согласием. Если бы он чувствовал к ней хоть что-нибудь, то проявлял бы возбуждение и энтузиазм. Она знала, что получит отказ, но...

— Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь хорошее, Вайсс.

Но боль всё равно превысила все ее ожидания.

— Ох, — выдохнула она, желая сказать что-нибудь другое, но не в силах это сделать из-за появившегося в горле комка. — Ох...

Ее тело начало дрожать.

— И вовсе не по той причине, о которой ты наверняка подумала, — добавил Жон, аккуратно взяв ее за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза.

Они в первый раз за весь сегодняшний вечер встретились взглядом, и у Вайсс из-за этого перехватило дыхание.

Жон вовсе не казался ей сейчас чересчур красивым — по крайней мере, он не слишком-то и сильно отличался от обычного себя. Были отчетливо видны терзавшее его беспокойство и порожденная этим рассеянность, но Вайсс поразило совсем другое.

Жон испытывал к ней какие-то чувства, но что-то их сдерживало. И у нее не возникало никаких сомнений в том, что вся эта ситуация доставляла ему ничуть не меньшую боль, чем ей самой.

— Причина кроется вовсе не в тебе, — продолжил он. — Ты прекрасна, Вайсс, и я имею в виду не только внешнюю красоту. В тебе горит огонь, заставляющий других устыдиться собственной пустоты, а характер позволяет двум девушкам твоего возраста называть тебя мамой. Ты потрясающая... и не влюбиться в тебя просто невозможно. Любой другой парень так и сделает, если ты ему позволишь.

Любой другой? Но почему не Жон?

Вайсс попыталась сказать хоть что-нибудь, но так и не сумела произнести ни единого слова.

— Я совсем не тот, кто тебе нужен, — покачал он головой. — Посмотри на меня, Вайсс... Я сплю со всеми подряд и терплю неудачи во всем, за что только берусь. Я тяну тебя на самое дно.

Жак Шни наверняка бы с ним согласился. Подобного зятя он возненавидел бы с первого взгляда.

— Ты способна представить себе наши с тобой отношения? — спросил Жон. — Я вообще уже не помню то время, когда в последний раз кого-то любил, и слишком сильно тебя уважаю, чтобы просто воспользоваться твоими чувствами.

— Это всё равно не повод отказываться, — прошептала Вайсс. — Меня подобные вещи не волнуют...

— Зато они волнуют меня, — отозвался Жон. — Я хочу, чтобы тебе доставались те забота и уважение, которых ты заслуживаешь.

Судя по его вздоху, за этим явно скрывалась какая-то история.

— Просто поверь мне, Вайсс. Отношения со мной тебе совершенно не нужны, а я достаточно сильно о тебе беспокоюсь, чтобы не пытаться втянуть в то, что никогда не сработает. И дело вовсе не в тебе-...

Она все-таки расхохоталась, уткнувшись ему в грудь.

— Никогда не думала, что все-таки услышу эти слова, — сказала Вайсс. — Я знаю о них... Но пожалуй, излишняя самоуверенность не позволяла мне всерьез рассматривать мысль, что когда-нибудь нечто подобное произойдет и со мной.

— О чем ты вообще говоришь? — спросил Жон.

— Обо всех этих способах отказать вроде: "Дело не в тебе, оно во мне", — вздохнула Вайсс. — Я ведь уже не ребенок, Жон. Если ты не желаешь ответить мне взаимностью, то так и скажи. В конце концов, у тебя имеется право самому за себя решать в таких вещах.

К тому же правда могла хоть немного уменьшить ее боль, потому что какие-то там обстоятельства, вынуждавшие его ей отказать, давали пусть небольшую, но надежду... И ей совсем не хотелось причинять себе дополнительные страдания, медленно осознавая, что это самая надежда была ложной. Куда проще оказалось бы раз и навсегда покончить с нежизнеспособной концепцией, в возникновении которой была виновата лишь сама Вайсс. Не стоило плодить лишние мысли и сомнения насчет того, что всё могло получиться совершенно иначе.

Она оттолкнулась от Жона в момент окончания своей фразы, к тому же совпавший с завершением мелодии, под которую они танцевали.

По крайней мере, хотя бы один танец Вайсс получила, так что ее репутация пострадает не слишком-то и сильно. И наверняка Жон об этом заранее подумал, поскольку был довольно умным... и добрым.

Но теперь наступила ее очередь ответить добром на добро.

Вайсс заметила, как Жон куда-то посмотрел, и, проследив за его взглядом, обнаружила красивую черноволосую девушку. Во рту появилась горечь, тем более что эта самая девушка когда-то и стала причиной всех их нынешних проблем, поскольку отправила Жона в медпункт.

Но если он желал быть с другой... то Вайсс просто отойдет в сторону. Жон был ей достаточно дорог, чтобы не пытаться лишить его счастья.

— Спасибо за этот танец, — сказала она. — И за то, что меня выслушал. А теперь я, наверное, пойду. Пожалуйста...

Вайсс безжалостно подавила собственные эмоции.

— Пожалуйста, пусть всё это не помешает тебе хорошо провести сегодняшний вечер.

Она отвернулась, надеясь на то, что Жон не видел ее лицо, потому что ее глаза уже покраснели от едва сдерживаемых слез.

* * *

Время раздумий прошло.

Когда Вайсс оттолкнулась от него, Жон заметил боль в ее глазах. В приведенные им доводы она явно не поверила, хотя всё это являлось чистой правдой. Жон совсем не подходил для нее, пусть даже когда-то отчаянно желал быть рядом с ней. И видеть, как Вайсс винила себя в его отказе, оказалось очень больно.

Если он сейчас остановит ее, то Синдер продолжит свободно действовать. Но что Жон мог ей сказать? Ложь принесла бы Вайсс лишь еще больше боли, и он совсем не хотел так поступать с дорогим ему человеком.

Будущее выглядело достаточно мрачным и без этого.

Но если Жон попытается остановить Синдер... то что это изменит? Жизнь за жизнью, повтор за повтором он терпел провал за провалом. Так в чем заключался смысл? Действительно ли Жон изо всех сил пытался ее остановить или просто следовал устоявшейся привычке?

Отпущенное на раздумья время уже прошло! Требовалось принять хоть какое-нибудь решение!

Если Жон выберет Вайсс, то в дальнейшем станет ставить свою команду выше необходимости остановить Синдер. Ее план увенчается успехом, как происходило всегда, а Бикон падет. Его команда умрет, и Жон их всех вновь потеряет, чтобы ожить в очередном повторе.

Если же он выберет противостояние с Синдер, то сумеет чуть-чуть задержать ее план, уменьшив возможные потери... и потом сбежать из Бикона. Тогда всё пройдет именно так, как и задумывалось им в самом начале этой жизни: побег, выживание, смерть и достаточное количество времени на тренировки в новом повторе, чтобы наконец победить Синдер... или не победить.

Всего-то и требовалось принести в жертву счастье Вайсс — и здесь, и потом — а после падения Бикона еще и ее жизнь. Да и жизни Блейк с Янг тоже, а заодно Руби с Пиррой и всех остальных, кто был ему хоть немного дорог. Все они погибнут, а он сможет сбежать, чтобы дать бой уже в новом мире.

Всего-то и требовалось, что позволить им умереть...

С лица Вайсс на плитки пола скатилась слеза.

"Ж-жон?" — раздался в его памяти голос Амбер, а в голубых глазах на ее лице сверкали грозившие пролиться слезы. Она с болью смотрела на него...

Жон заставил Амбер плакать. Едва не убедил ее в том, что она была ему безразлична. Собственную сестру...

Боги, когда он вообще в последний раз вспоминал о ней? А разговаривал? Или взваленный на самого себя долг так поглотил Жона, что он совершенно позабыл о своей семье? Как в тот самый первый день в Анселе, когда повел Амбер в зал игровых автоматов, рассчитывая ее там оставить... Равнодушно отвернуться от сестры и семьи, потому что они не имели для него абсолютно никакого значения.

Жон не смог это сделать тогда и не собирался пробовать когда-либо еще.

В последнюю секунду он успел ухватить Вайсс за запястье, не позволив ей никуда уйти и вновь потянув на танцпол.

Она удивленно выдохнула, после чего Жон прижал ее к себе.

Вайсс так и не смогла вырваться из его объятий, снова спрятав лицо у него на груди. Он не собирался позволить ей убежать.

— Ты никуда не уйдешь, — поспешил произнести Жон. — Я сказал, что составлю тебе компанию на танцах, а потому именно так и будет. Ты ведь не бросишь меня тут одного в этом костюме, правда? Надо мной ведь тогда все станут смеяться.

— П-пусти, — едва ли не всхлипнула Вайсс. — Мне нет никакой нужды здесь находиться. Иди к той, с кем хочешь быть. Я просто преграждаю тебе путь.

— Ты никогда не сможешь преградить мне путь. Я уже сказал, что дело вовсе не в тебе. Ты красива и... идеальна.

— Лжец, — прошептала она, снова попытавшись вырваться. — Я же не дура, чтобы так со мной обращаться. Просто скажи, что я для тебя недостаточно хороша, не так красива и слишком много требую!

Вряд ли Жон мог объяснить ей хоть что-нибудь. Вайсс не верила ни единому его слову.

Он ощутил ярость, направленную не на нее или самого себя, а на всю эту ситуацию в целом. И ярость придала ему сил, так что Жон привлек Вайсс к себе, а затем прижался своими губами к ее.

Это был далеко не самый лучший поцелуй в его жизнях. К тому же он оказался довольно грубым, а нос Жона уперся в щеку Вайсс.

Со стороны тех, кто смотрел сейчас на них, донеслись шепотки, но их мнение его ни капельки не волновало. Жон хотел лишь доказать Вайсс, что в ней не имелось никаких изъянов.

Боги, какими же все-таки мягкими были ее губы... Тело Вайсс так трепетно прижималось к нему, а аромат оказался настолько пьянящим, что Жону захотелось прислонить ее к ближайшей колонне и заставить кричать от наслаждения, чтобы только дать понять, что дело было вовсе не в ней.

Именно подобные весьма опасные мысли и вынудили его разорвать поцелуй, вдохнув воздух. Вайсс сделала то же самое, сильно покраснев и поглядев на него своими светло-голубыми глазами со смесью шока и чего-то еще, что оказалось ему совершенно непонятным.

— Дело не в тебе, — прошептал Жон настолько твердо, насколько только мог. — Ты, Вайсс Шни, просто идеальна: красива, умна и сочетаешь в себе всё то, чего мужчина желает получить от женщины. Не смей даже думать о том, что ты недостаточно хороша для меня. Это не так.

Вайсс в очередной раз прижалась лицом к его груди, уже не пытаясь вырваться. Она лишь пробормотала что-то неразборчивое и напряженно замерла в его объятьях.

Жон понимал, что она страдала, но оставив ее сейчас одну, он причинил бы Вайсс куда большую боль. Так что осторожными движениями Жон вовлек ее в еще один медленный танец.

Возможно, Вайсс не до конца оправилась от поцелуя, а может быть, ее воля к сопротивлению оказалась сломлена, но так или иначе она позволила ему вести себя в танце, грациозно исполняя каждое движение.

Посмотрев поверх ее головы, Жон заметил, как Эмеральд что-то сказала Синдер. Та кивнула и направилась к выходу.

Жон закрыл глаза и прижался подбородком к волосам Вайсс.

Сегодня на МКП произойдет диверсия... и он ничего не станет с этим делать.

Прежде всего следовало думать именно о своей команде.

Лишь для них Жон продолжал сражаться повтор за повтором, хотя следовало давным-давно сдаться.

С другой стороны, это ведь уже случилось, верно?

Если бы он и в самом деле изо всех сил старался придерживаться изначального плана, то не находился бы сейчас здесь. Если бы Жон был готов позволить своим друзьям умереть, то для него не имело бы никакого значения тюремное заключение Янг. Он просто отклонил бы предложение Озпина поступить в Бикон.

Спасение Блейк в порту помешало его отчислению... потому что Блейк для него оказалась важнее плана. И по той же самой причине Жон начал свои вылазки против Белого Клыка — ему совсем не хотелось, чтобы она погибла, отправившись туда в одиночку, хотя несколько месяцев разницы не должны были иметь для него абсолютно никакого значения.

А теперь всё то же самое происходило и с Вайсс...

Синдер могла заниматься своими диверсиями на МКП и всем прочим, но раз уж Вайсс собиралась запереться в их комнате, пока все остальные студенты веселились, то Жон выбирал именно ее.

И не было никакого смысла слушать ту часть сознания, которая предупреждала его о последствиях. О том, что не стоило утешать ее сейчас, чтобы бросить на смерть в будущем. Что нельзя было достичь всего и сразу.

Жон покрепче обнял Вайсс.

Да, он всё это понимал... Потом ему предстояло сделать еще немало выборов, и раз уж Жон сейчас сдавался при виде слез Вайсс, то в будущем никак не сможет защитить от Синдер Пирру и Янг.

Кроме того, о его собственном плане тоже стоило окончательно позабыть. Бегство принесет его друзьям гораздо больше боли, чем какой-то там отказ на танцах, так что следовало сразу же готовиться к тому, чтобы умереть вместе с ними.

Выбор у него был простым.

Или когда-то был простым, но в этой жизни у Жона появилась еще и семья...

Его горло сжалось при мысли о том, как давно он им не звонил... хотя обещал делать это каждый день. Его отец, сестры и мама... беременная мама. Они ведь о нем очень сильно беспокоились, правда?

Жон поставил перед собой множество задач, но не достиг ничего... как провалился и его план по отчислению и побегу.

Каждый раз, когда возникала угроза его команде, он бросался на их защиту, полностью позабыв обо всем прочем. Точно так же Жон позабыл и о своей семье, как только на горизонте появилась Синдер.

Старые привычки и взваленный на самого себя долг слишком укоренились в нем. Дни вновь оказались наполнены наблюдением за врагами, а ночи — вылазками против Белого Клыка.

Разве эта жизнь не должна была стать его отпуском?

Он обещал провести ее вместе со своей семьей. Но Вайсс, которая в данный момент находилась в его объятьях, тоже являлась частью семьи... как Блейк, Янг, Руби, Пирра, Рен и Нора. Все они были его семьей.

Устало вздохнув, Жон посмотрел в спину выходившей из зала Синдер.

Она могла забирать себе этот повтор. Он всё равно, скорее всего, остался бы именно за ней. А Жон, пожалуй, проведет отпущенное им всем время с дорогими ему людьми.

Разумеется, на ее действия он продолжит реагировать, но только если те станут угрожать кому-либо из его близких. Никаких больше ночных налетов на Белый Клык, брошенных членов команды и глупого риска для жизни в надежде хоть как-то помешать Синдер.

— Зачем ты это делаешь? — практически шепотом спросила Вайсс.

Это были ее первые слова с момента их поцелуя.

— Потому что забочусь о тебе, — честно ответил ей Жон. — Потому что люблю тебя точно так же, как и Блейк с Янг. Как всю нашу команду и даже команду Руби. Я делаю это затем, чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось. Я хочу, чтобы мы по-прежнему были друзьями... и одной командой.

Вайсс сжала ладонь у него на плече и наконец посмотрела ему в глаза. Ее, к слову, оказались красными из-за пролитых на его пиджак слез, но зато улыбка выражала невероятное облегчение.

— Спасибо...

Жон покрепче ее обнял.

— Что угодно для моей напарницы, — сказал он. — Я говорил это раньше и повторю еще раз: ты прекрасна, и я легко мог бы в тебя влюбиться.

— Но у тебя есть причины этого не делать? — спросила Вайсс.

— Да, — кивнул Жон. — Кстати об этом... Вайсс Шни, не окажешь ли мне честь стать моей дамой на сегодняшний вечер?

Она рассмеялась, причем ничуть не весело, но это всё равно было гораздо лучше той боли, которая раньше виднелась в ее взгляде.

— Почему бы и нет, — ответила ему Вайсс. — Ты и так уже отнял у меня столько времени, что если не станешь моим кавалером, то люди начнут о нас шептаться.

Ее улыбка и глаза, то проявление воли, которое помогло ей побороть ее боль... Из всех знакомых ему девушек Вайсс являлась самой взрослой и ответственной.

Что-то внутри него дернулось, когда их взгляды встретились, но Жон безжалостно раздавил непонятное чувство.

Да, когда-то он оказался влюблен в Вайсс — в те времена, когда всё только начиналось. Жон понимал, что там не могло быть ничего, кроме подростковых фантазий, так что, скорее всего, именно они теперь вновь возвращались к жизни.

Он вовсе не лгал, когда говорил, что ей оказалось бы лучше с кем-нибудь другим... а также то, что влюбиться в Вайсс было невероятно просто.

Но всем пойдет на пользу, если между ними так и не возникнет никаких чувств.

Его пальцы сами собой сплелись с ее, а потом Жон подмигнул и повел Вайсс под еще один, на этот раз быстрый танец. Она с легкостью выдерживала темп, пока они двигались среди остальных студентов.

— А ты очень даже неплохо умеешь это делать, — заметил Жон.

— Танцевать? У меня были отличные учителя... Так что сейчас ты видел лишь малую часть моего мастерства.

— Это что, вызов?

Вайсс слегка прищурилась.

— А если и так, Арк? Сомневаюсь, что ты сумеешь со мной сравниться.

— Отлично, — ухмыльнулся Жон, заводя руку ей за спину и позволяя Вайсс грациозно прогнуться, а затем вопросительно приподнять бровь. — Сейчас мы и проверим, кто из нас лучше танцует.

* * *

Руби вздохнула, глядя на то, как Жон с Вайсс взрывали танцпол. Ну, то есть этот термин относился к манере танца Янг, потому что эти двое двигались куда искуснее и изящнее. Их выступление заставило всех остальных студентов устыдиться своего глупого топтания и размахивания руками.

Наверное, она должна была улыбнуться, увидев их вместе, но внутри нее была лишь грусть.

— Я просто не понимаю, — еще раз вздохнула Руби. — Мне казалось, что они любят друг друга.

Пирра положила ладонь ей на плечо и улыбнулась настолько успокаивающе, насколько только могла. Разумеется, это ничуть не помогло, но она хотя бы попыталась сделать всё от нее зависящее.

— Любовь — это весьма непростая вещь, — сказала Пирра. — Я никогда не испытывала ее на себе... но слышала, что она далеко не всегда заканчивается хорошо.

Ее слова напомнили Руби о Саммер и заставили печально вздохнуть.

Уж о том, как плохо всё могло окончиться, она знала немало, а потому надеялась стать Охотницей и больше никогда не позволить случиться ничему подобному.

Вайсс заслуживала совсем иного ответа на ее чувства.

— По крайней мере, в некотором роде они сейчас вместе, — улыбнулась Пирра. — Команда легко могла распасться на части, но к счастью, оба оказались готовы сделать всё возможное, чтобы сохранить ее и остаться друзьями.

— Да... наверное...

— Ты не согласна?

— Согласна... — в очередной раз вздохнула Руби. — Просто мне хотелось бы видеть их счастливыми.

Неужели это было слишком эгоистично с ее стороны?

Ей хотелось лишь того, чтобы Жон перестал притворяться и обрел настоящее счастье. Он нравился Вайсс, и Руби была уверена в том, что Вайсс тоже нравилась Жону, иначе тот не вел бы себя таким образом рядом с ней.

Так почему же всё должно было окончиться плохо?

Руби снова вздохнула, глядя на эту сцену.

Раньше она не понимала, как что-нибудь могло быть одновременно и хорошим, и плохим, но теперь до нее дошло.

Вайсс с Жоном получали удовольствие от танца, что было очень хорошо. И в то же время они оба страдали из-за своих чувств... и это оказалось невероятно плохо.

Руби не смогла больше на них смотреть, а потому отвернулась к окну, поглядев в ночное небо.

На крыше мелькнула какая-то тень.

— Руби? — окликнула ее Пирра, когда та направилась к двери. — Куда ты идешь?

— Мне кажется, что я кого-то заметила...

Пирра вздохнула и допила остаток своего напитка.

— Тогда я отправлюсь вместе с тобой, — сказала она. — Всё равно я уже устала от приглашений различных парней, желающих потанцевать с чемпионкой.

— Не бойся, прекрасная дева, — улыбнулась Руби. — Я буду защищать тебя от них всю ночь.

— Мой герой, — хихикнула Пирра. — Ладно, идем... Посмотрим, кого ты там заметила. Можешь сказать, куда он направился?

— Похоже, к башне...

* * *

Вайсс улыбнулась, глядя на танцевавшего с Блейк Жона.

Несмотря на всё еще остававшиеся в ней боль и растерянность, никакой ревности она не испытывала. Даже когда Жон что-то сказал, а Блейк рассмеялась.

Та с самого момента их знакомства вела себя очень тихо и крайне редко демонстрировала хоть какие-то эмоции. И далеко не всегда эти эмоции оказывались хорошими, особенно в те времена, когда Жон делал вид, что забывал ее имя. Но ему все-таки удавалось не дать Блейк замкнуться в себе. И с детьми он тоже наверняка бы прекрасно справился.

Вайсс покачала головой и вздохнула.

— Ты в порядке? — спросила появившаяся рядом с ней Янг, которая тут же передала ей бокал.

— Разумеется, — пожала плечами Вайсс. — Разве может быть иначе?

Янг поморщилась, явно пытаясь сформулировать свою мысль, но молчание выдавало ее сочувствие и боль гораздо красноречивее любых слов.

— Хм, — произнесла Вайсс, ощутив некоторый стыд. — Насколько я поняла, ты уже знаешь о том, что именно произошло?..

— Мне очень жаль. Я пыталась подтолкнуть его к тебе, но-...

Вайсс прижала палец к губам Янг, заставив ее замолчать.

— Ты не сделала ничего неправильного, — сказала она. — Нет твоей вины в том, что я влюбилась в идиота, и вовсе не из-за тебя мне показалось, что он ко мне совсем не равнодушен. Не стоит себя винить.

Янг кивнула, и только после этого Вайсс убрала палец.

— Но с тобой точно всё в порядке? Не могу сказать, что имею подобный опыт, но... но если захочешь выговориться, то я всегда буду рядом, хорошо?

Она уголком глаза посмотрела на Янг, но так и не заметила в той никаких признаков фальши. А секундой позже Вайсс устыдилась того, что у нее вообще возникли такие подозрения.

В конце концов, это же была Янг — шумная, прямолинейная и крайне слабо подготовленная к различным словесным играм... Та, кого Вайсс любила и кому безоговорочно доверяла.

И тут она с удивлением поняла еще одну вещь. Если Вайсс доверяла Янг точно так же, как собственной сестре, то почему не могла и в самом деле ей выговориться?

— Это... больно, — призналась она, сделав глубокий вдох. — Наверное, я ощутила слишком сильную надежду и теперь расплачиваюсь за свою глупость. Когда я решила, что Жон пригласит меня на танцы, то пришла к абсолютно неверному выводу.

Забавно... но согласие Жона Вайсс сочла простой формальностью, чтобы вскоре получить суровый отказ. И всё же даже это было лучше, чем стоять и ждать кавалера, который так никогда бы и не пришел.

— Мы тоже ошиблись, — сказала Янг. — Мы с Блейк точно так же решили, что он тебя пригласит. В этом ты совсем не одинока.

Вайсс улыбнулась, когда Янг сжала ее ладонь.

Если бы год назад кто-нибудь рассказал ей о чем-то подобном, то она назвала бы его идиотом. Вайсс Шни не требовались ничьи утешения, и — что было самым главным — ни один мужчина не мог ей отказать.

Она тоже сжала ладонь Янг и тихо прошептала слова благодарности.

— Команда останется цела, — уже нормальным голосом добавила Вайсс. — Мы с Жоном поговорили на этот счет... и никому из нас не понравилась мысль о том, чтобы у команды "Джазберняк" возникли какие-либо трудности. Мы с ним всё еще друзья, и это тоже останется неизменным.

Янг с облегчением посмотрела на нее.

— Рада слышать, — сказала она. — Мы только недавно уже испытали на себе последствия вашей ссоры и едва сумели вас помирить. Сомневаюсь, что вы могли бы попасться второй раз на тот же трюк и зайти в еще один класс.

Вайсс рассмеялась, попытавшись стукнуть Янг, но та с ухмылкой увернулась.

— Но я хотела спросить еще кое о чем, — сказала Янг. — Что конкретно заставило тебя попытаться сблизиться с Жоном?

— Что привело к попытке завести с ним романтические отношения? — переспросила Вайсс, получив в ответ кивок. — Должна признать, что... я и сама не знаю. Мне он нравился уже довольно давно, но не больше, чем ты или Блейк.

— В начале учебного года это было не так, — заметила Янг. — Впрочем, не думаю, что тогда Жон вызывал положительные эмоции вообще хоть у кого-нибудь.

Вайсс рассмеялась.

— Какая-то доля правды в твоих словах есть, но... — она перевела взгляд с Янг на кое-кого другого. — Я никогда не рассказывала тебе, как мы с ним впервые встретились? И почему я выбрала своим партнером именно его, а не твою сестру?

Янг слегка напряглась.

— Нет, ты не рассказывала. Но мне казалось, что это было вечером перед церемонией посвящения, когда он сыграл нам на гитаре возле установленной посреди зала палатки.

Вайсс улыбнулась, припомнив эту сцену.

— Тогда я сочла, что он действовал весьма... нешаблонно. Впрочем, неважно. На самом деле, мы познакомились незадолго до того на моем концерте. На последнем концерте перед тем, как я начала здесь учиться. Жон выиграл какой-то там конкурс, призом в котором как раз и стал шанс встретиться со мной.

Она вздохнула, устало потерев лоб.

— Меня о нем никто не удосужился предупредить, и честно говоря, я тогда пребывала далеко не в самом лучшем настроении. Но на мне лежали определенные обязанности, так что натянув на лицо вежливую улыбку, я принялась ждать. Наверное, в моем представлении должен был прийти какой-нибудь яростный фанат или восторженный ребенок, — произнесла Вайсс, посмотрев на ухмыльнувшуюся Янг. — Но вместо них появился Жон Арк. Он поведал мне о том, что был недавно ранен, и билет на мой концерт оказался подарком от его семьи по случаю выздоровления. А еще Жон сказал, что хотел бы стать странствующим менестрелем и путешествовать по всему Ремнанту.

Она рассмеялась.

— Когда я увидела его в Биконе, то решила, что именно мой пример подтолкнул Жона поступить сюда и постараться достичь новых высот.

Янг нервно сглотнула.

— Понятно, — смущенно произнесла она.

— Да. Разумеется, вскоре мне пришлось избавиться от всех моих заблуждений, но тогда... Именно хорошее первое впечатление и заставило меня выбрать в качестве партнера его, а не Руби, — сказала Вайсс, покачав головой и хихикнув. — О своем решении я, конечно же, очень быстро пожалела.

— Это точно.

— Но когда всё более-менее наладилось... Наверное, я стала испытывать к Жону те же самые чувства, что и к вам. Он являлся кем-то особенным — другом, который говорил мне именно то, о чем думал, а вовсе не то, что я хотела услышать, — пожала она плечами. — И еще Жон всегда видел во мне только Вайсс, но никак не Вайсс Шни. Хотя даже если бы это оказалось не так, ленивым идиотом он всё равно бы быть не перестал.

— Но ничего из сказанного тобой не способно вызвать какие-либо романтические чувства...

— Это так, — вздохнула Вайсс. — Но правда куда менее захватывающая, чем ты можешь подумать. Я никогда не рассматривала нас двоих в качестве пары, несмотря на твои глупые шутки. Наверное, впервые меня натолкнул на такую мысль именно разговор с его матерью.

— Джунипер сказала, что вы могли бы быть вместе?

— Пару раз намекнула, — ответила Вайсс. — Но я не стала обращать внимание на ее слова. Да, тогда я уже уважала Жона, но романтические отношения? Подобная идея вызывала у меня лишь смех.

— И всё же ее слова засели у тебя в голове, правильно?

— В каком-то смысле... — кивнула Вайсс, сделав глоток из бокала. — Не знаю, о чем ты там подумала, но такие мысли меня ничуть не беспокоили и ни к чему не подталкивали. Просто они дали понять моему разуму, что это было возможно, пусть и крайне маловероятно. Со временем я и вовсе начала о них забывать. Команда стала для меня семьей, и я ощутила то, что никогда до того не испытывала, так что все подобные размышления остались в прошлом. И так продолжалось до того урока у мисс Гудвитч, где они вновь повылазили наружу.

— Это когда Жон тебя спас?

— Да... но немного раньше. Ваша глупая шутка с запертым классом привела к тому, что сестра устроила мне допрос на определенную тему. Если помнишь, я тебе о нем уже рассказывала.

Вайсс сердито посмотрела на Янг, но та лишь ухмыльнулась в ответ.

— И всё это очень напоминало тот разговор с миссис Арк, вот только на этот раз вопросы задавала моя собственная сестра. Я ощущала себя невероятно униженной, а когда возвращалась обратно в нашу комнату, то столкнулась в коридоре с Жоном. Разумеется, первым же делом мне в голову полезли мысли о нас с ним. И не какие-то там романтические, а что-то вроде: "Боги, Винтер подумала, что я целовалась вот с ним?!" Мое смущение постепенно нарастало, и его бой с Пиррой ситуацию ничуть не разрядил. Ты знаешь, что потом она подошла ко мне и рассказала, как Жон сам подтвердил ей ту теорию?

— Не может быть, — выдохнула Янг. — Но... Но почему он тогда тебе отказал?

— Понятия не имею, — вздохнула Вайсс. — Жон лишь упомянул какие-то причины.

Причины, которые не были ей известны и вряд ли могли ее удовлетворить.

— Как бы то ни было, после этого Жон спас меня от того огненного шара, и мысль о нас уже никуда не хотела уходить из моей головы. Она мучила меня, а любые его слова или действия лишь подливали масло в огонь.

"Ради нее я готов был прыгнуть в адское пекло и радостно умереть с осознанием того, что она осталась жива".

Разумеется, Жон имел в виду свою мать, но сходство... Он рискнул своей жизнью ради Вайсс точно так же, как сделал это ради своей матери. Разве стоило винить ее в том, что она неправильно всё поняла?

— Тогда мне показалось, что он испытывал ко мне нечто такое, о чем я даже не подозревала, — вздохнула Вайсс. — И меня стали мучить сомнения насчет того, что я могла ошибаться... Что Винтер и миссис Арк видели правду, а я оставалась слепа.

— Ох, Вайсс... — прошептала Янг, поспешив ее обнять.

— Я начала думать над тем, что еще могло остаться мной незамеченным... и как мне со всем этим следовало поступить. А потом Жон попросил меня не волноваться насчет пары на танцы, и его слова оказались всего лишь подтверждением моих мыслей. Я пришла в нашу комнату и спросила у самой себя, могли ли мы с Жоном стать парой? Что именно я думала о такой возможности?

— И мысль о вас двоих тебе понравилась, верно?..

— Да, — прошептала Вайсс. — Она была очень глупой, но всё равно приводила меня в возбуждение. Жон отличался от остальных парней, относился ко мне с уважением и видел во мне именно меня... А я уважала его. Это не было любовью — по крайней мере, не такой, как показывают в фильмах... но я решила ответить согласием, когда он попытается меня пригласить.

Вайсс закрыла глаза и судорожно вздохнула.

— Но он меня так и не пригласил... а потому я всё решила за него.

Янг промолчала, поскольку они обе отлично знали, чем всё в итоге закончилось.

— Что ты станешь делать теперь? — наконец спросила она.

— А что я могу? Жон был... деликатен. Гораздо деликатнее, чем я от него ожидала. И еще он сказал, что ничего плохого не произойдет.

— Потому что ты ему не безразлична.

— Знаю, — вздохнула Вайсс.

Просто она была ему не безразлична совсем не в том смысле, в котором ей бы хотелось.

— Честно говоря, Янг, лучше бы всего этого никогда не происходило. Жон не принимал бы на себя тот удар, а я бы не видела в нем потенциального ухажера и не чувствовала себя сейчас настолько отвратительно. Мы бы остались партнерами, а затем продолжили ругаться и веселиться, не испытывая никакой неловкости. А теперь... теперь будет всё то же самое, только отстойнее.

Возможно, Шни и не должны были произносить такие слова, но данный конкретный образец лексикона Руби очень точно описывал эту ситуацию.

— Полный отстой.

С другой стороны, всё могло сложиться и гораздо хуже. Да, Вайсс было очень больно, но зато она могла принять его отказ и начать путь к исцелению. В конце концов, не такой уж и серьезной оказалась ее проблема... В мире всё время кто-то кому-то отказывал. Конец света из-за этого вовсе не наступил, так что и она как-нибудь справится.

Хотя сердце Вайсс явно считало иначе.

— С тобой точно всё будет в порядке? — спросила Янг.

Она должна была справиться.

Вайсс проследила за тем, как Жон в своей привлекавшей немало взглядов форме Атласа направился к ним. Впрочем, он ни на кого не оглядывался и ни с кем не заигрывал, как бывало когда-то.

Насколько Вайсс помнила, Жон вообще не проявлял интереса к подобным приключениям с... да, как минимум с начала каникул.

Неужели она показалась ему очередной вешающейся на него девицей?

Не мог же он просто так бросить спать со всеми подряд, верно? Для этого имелись какие-то причины.

Вайсс машинально притронулась пальцем к губам.

Это... это оказалось совершенно неожиданно. Вот как она должна была обо всем позабыть, если Жон брал и делал нечто подобное?

Тот как раз остановился рядом с ними, пошутил что-то насчет Янг, а затем повернулся к Вайсс.

— Я знаю, что уже немного поздно, — произнес он, — но не соблаговолишь ли ты вновь потанцевать со мной?

— Поскольку этот танец защитит тебя от твоих фанаток? — спросила Вайсс, указав на одну из проявлявших к нему интерес студенток. — Если ты поговоришь вот, например, с ней, то я смогу спокойно отправиться спать.

Янг слегка пнула ее по ноге, но Жон не стал обращать на это внимание.

— Я пришел сюда вовсе не ради них. Этим вечером я нахожусь здесь вместе с Вайсс Шни, и ты значишь для меня куда больше их всех.

Но при этом она оставалась всего лишь подругой...

Вайсс вложила руку в ладонь Жона, почувствовав, как та обхватила ее кисть. И несмотря на всю эту ситуацию, а может быть, и благодаря ей, она улыбнулась.

Вайсс хотелось совсем не этого, но результат оказался не так плох, как она опасалась.

* * *

Жон почувствовал, как с его плеч исчез немалый груз, который давил на него в последнее время. Если позабыть о причиненной напарнице боли, то решение провести время с командой помогло не только им, но и ему.

Вайсс прижималась к Жону, пока они танцевали среди других студентов.

Когда нынешняя жизнь только начиналась, он рассчитывал в ней отдохнуть... Какой же все-таки глупой эта мысль казалась ему сейчас. Жон не мог заставить себя бросить друзей и даже не пытался всерьез добиться своего исключения из Бикона. Его всегда что-то сдерживало... что-то такое, чего он не понимал.

Янг в клубе, Блейк в порту и Вайсс на танцах... Весь текущий повтор Жон присматривал за ними, как делал всегда. Это казалось правильным и естественным. Это и было его сутью.

Потом он позвонит своей семье, всё объяснит и попросит прощения — и за долгое молчание, и за то, что останется в Биконе. А отпущенное им время Жон проведет, заботясь о счастье и безопасности своей команды, пусть это и не продлится слишком уж долго. И за Вайсс он тоже присмотрит. За всеми ними.

Где-то вдалеке раздался едва слышный на фоне громкой музыки грохот. Вайсс посмотрела в ту сторону, но Жон не стал выпускать ее из объятий.

— Что это было? — спросила она.

Кое-кто из студентов тоже заинтересовался шумом.

Жон взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Похоже, кто-то разбил окно, — ответил он. — Уверен, что нам не о чем беспокоиться.

Вайсс некоторое время смотрела ему в глаза, а затем опустила длинные ресницы и вновь устроила голову у него на груди. Это как будто стало знаком для остальных продолжить танец, позабыв о странном шуме.

Жон знал, что конкретно там происходило, но эта ночь принадлежала именно Вайсс, а вовсе не Синдер.

Ему будет очень сложно вести себя так, словно ничего не случилось... Вопреки его собственным словам и обещаниям, изменилось очень многое. Вайсс увидела в Жоне нечто большее, чем просто партнера. А что касалось его самого, то он и без того всегда знал и любил ее.

Прижимавшееся к нему тело Вайсс дарило тепло и соблазняло нарушить обещание никогда больше не поступать так со своими друзьями. Жон опустил лицо к ее волосам, вдыхая чудесный запах и чувствуя тот вкус, что остался у него на губах.

Насколько проще было бы просто любить ее...

Но еще одного раза он точно не выдержит.

— Что-то не так? — спросила Вайсс, почувствовав его дрожь.

Она выглядела взволнованной, явно готовясь бороться с той неведомой хворью, которая внезапно его охватила.

Это грело сердце Жона, в то время как чувство вины грызло его изнутри.

— Всё в порядке, — сказал он, целомудренно целуя ее в щеку. — Всё просто идеально.

Или будет таковым, поскольку Жон об этом позаботится.