Не в этот раз, Судьба (гет)

В темном-темном классе встретились три темных-темных фигуры, как будто дело происходило в каком-нибудь шпионском боевике для школьников. Впрочем, Блейк от Янг ничего иного и не ожидала. Любила та подобные штуки, да и Сан, судя по его ухмылке, тоже против этого ничего не возражал.

Она вошла в помещение, прикрыв за собой дверь.

— Агент Блейк вернулась, — произнесла Янг. — Твое задание выполнено?

— Да, выполнено, — отозвалась та, после чего на некоторое время наступила полная тишина. — И нет, я не собираюсь называть тебя "агентом Янг". Хватит и того, что вы зачем-то выключили свет. В ваши глупые игры я играть не намерена.

— Агент Янг считает, что агент Блейк нарушает протокол, — отозвалась она, посмотрев на еще одного участника их встречи. — А что думает агент Сан?

— Агент Сан-...

— Агент Блейк считает, что если вы двое не прекратите говорить о себе в третьем лице, то она уйдет отсюда и не станет вам ничего рассказывать.

Блейк сложила руки под грудью и смотрела на них до тех пор, пока Янг не вздохнула.

— Ладно, зануда. Но тебе обязательно нужно было портить нам всё удовольствие?

— У нас здесь вовсе не игра.

— Ты думаешь, я ничего не понимаю? — сердито поглядела на нее Янг, из-за чего гнев Блейк немного угас. — Я же не говорила, что к нашим делам стоит подходить легкомысленно, но хоть немного разбавить всё это дерьмо весельем можно?

— Наверное, но у меня сейчас совсем не подходящее настроение, — вздохнула Блейк, устроившись на одном из стульев и посмотрев в глаза Янг. — Озпин поймал меня, когда я копалась в его терминале.

— Подожди, ты что, действительно полезла к нему в кабинет?! Блейк, это была всего лишь шутка! Я вовсе не пыталась заставить тебя вламываться к директору!

— Знаю, Янг. Просто... спрашивать о чем-либо Жона было бы совершенно бессмысленно. Ты и сама всё отлично понимаешь. Он наверняка бы нашел какой-нибудь способ нас отвлечь или что-нибудь солгал, так что никакого иного выбора у меня и не оставалось. Узнать о тех причинах, по которым Жон оказался в Биконе, было возможно только у директора.

— И он поймал тебя за этим делом. Просто замечательно, — провела ладонью по лицу Янг, после чего нервно прошлась по классу. — И что теперь? Какое наказание тебе грозит? Если нужно, то я могу поговорить с Озпином и взять всю вину на себя.

Блейк улыбнулась, услышав ее предложение.

— Нет. Никакой необходимости в этом нет, — ответила она. — Озпин поймал меня, назначил наказание у мисс Гудвитч и... и у меня возникло такое чувство, что он изначально знал, какая информация мне была нужна, а потому подыграл, сказав, что раз до его файлов я так и не добралась, то и состава преступления здесь не было.

— Вломиться в кабинет директора Академии Охотников и попытаться взломать его компьютер не считается преступлением? — удивленно уточнил Сан. — У вас тут всегда настолько наплевательски относились к дисциплине?

— Ну, за драку едой, окончившуюся полным разгромом столовой, нам только пальчиком погрозили, — пожала плечами Янг.

Блейк покачала головой.

— Тут всё оказалось немного иначе. Озпину было любопытно... Он хотел узнать причины, по которым я так поступила. Возможно, просто решил, что мягкий подход принесет самые лучшие результаты, — произнесла она, прикусив губу. — Мне кажется, у него мелькало подозрение насчет того, что я лишь изображала из себя предательницу Белого Клыка, и таким образом Озпин дал мне шанс оправдать его доверие. Он... ему с самого начала было известно, кем я являлась до Бикона, так что в чем-то эти сомнения мне понятны.

— Но ты ведь их развеяла, правда? Что-то мне не хочется, чтобы к нам в комнату вламывались солдаты, пока я принимаю душ, — уточнила Янг, на что Блейк кивнула. — И как ты это сделала?

Хм... Заданный ей вопрос оказался весьма непростым.

Она попыталась придумать какой-нибудь достойный ответ, но поскольку в голове так и не появилось никаких дельных мыслей, пришлось говорить чистую правду:

— Я рассказала ему о Жоне.

— Рассказала о Жоне? Ты просто... взяла и выложила ту причину, по которой вломилась в его кабинет?

Блейк поежилась.

— Ага...

— М-да... — закатила глаза Янг. — Если немного подумать, то когда Сан в первый раз встретился с тобой, то ты тут же поведала ему всю свою историю. Стоило Озпину поймать тебя за компьютером, и произошло то же самое. Блейк, ты вообще уверена, что твоей сильной стороной является именно скрытность? Или вас в Белом Клыке вот так вот и учили работать?

— Честно говоря, основная цель террористов как раз и заключается в том, чтобы быть замеченными, — пожала она плечами, после чего посмотрела в глаза Янг. — Ладно, ты всё равно не поймешь, что я тогда ощутила. Озпин внезапно появился за спиной и застал меня врасплох. Я не знала, что мне следовало делать, кроме как попытаться убедить его в том, что проникла в кабинет с какими-нибудь хорошими намерениями, а вовсе не решила, например, подложить под стол бомбу. И уж извини, но меня слишком сильно беспокоила возможность оказаться убитой безо всяких разговоров.

— Хорошо, ладно... еще не всё потеряно. Итак, ты сумела отделаться небольшим наказанием, и директор теперь знает о том, чем мы занимаемся, — вздохнула Янг, усевшись на парту. — Наверное, не так уж это и важно. Мы ведь никаких правил не нарушаем. Разве что теперь понятия не имею, в каком направлении нам нужно двигаться, если тебе не удалось ничего выяснить.

На лице Блейк медленно проступила ухмылка, и Янг вскоре ее заметила, тут же округлив глаза.

— Ты ведь смогла что-то отыскать, верно?

— Возможно.

Янг рассмеялась, соскочив с парты и подхватив еще один стул, после чего уселась напротив нее.

— Как? — спросила она. — Хотя нет... Что конкретно тебе удалось узнать?

Блейк сделала глубокий вдох, поудобнее устроившись на своем стуле.

— "Как" в данном случае — это тоже очень важный вопрос, — сказала она. — Когда я попыталась выведать у Озпина причины, по которым Жон оказался вынужден поступить в Бикон, то он сам мне их назвал.

Блейк посмотрела на Сана, решив немного осторожнее подбирать слова в его присутствии.

— Директор сказал, что надавил на Жона только потому, что иначе тебе пришлось бы несладко.

Она бросила на Янг многозначительный взгляд, и та ее моментально поняла.

— Хм, это не совсем то, чего я ожидала... И честно говоря, мне довольно сложно поверить в то, что данная причина является единственной.

— Эм?.. — вопросительно посмотрел на них Сан, еще и подняв руку, но Блейк покачала головой.

— Извини, но это касается только нас.

Некоторое время он переводил взгляд с нее на Янг и обратно, но в итоге заметил выражение лица последней и решил не давить. Блейк оценила деликатность Сана, потому что совсем не ожидала от него ничего подобного. Возможно, он перенял у Жона куда больше, чем она раньше думала.

— Мне все-таки удалось влезть в его терминал, — произнесла Блейк. — Когда я говорила, что Озпин мне подыграл, то имела в виду кое-что очень странное... После того как я рассказала ему о том, какого рода информация меня интересовала, он придумал причину, чтобы выйти из кабинета и оставить меня на десять минут наедине с его компьютером. И еще Озпин сообщил мне пароль от папки Жона.

— Действительно странно...

— Я бы сказал, что это очень подозрительно, — добавил Сан. — Не могу представить себе ни одного преподавателя Хейвена, который решил бы проделать что-то подобное. Тебя бы выпотрошили еще в момент проникновения в кабинет, а вовсе не наградили свободным доступом к файлам. Это же просто нелепо.

— Сан прав, — кивнула Янг. — Я знаю, что Озпин довольно небрежно относится к поддержанию порядка и вообще соблюдению правил, поскольку не только не наказал нас за драку едой, но еще и принял Руби на два года раньше положенного срока. И все-таки это уже слишком. Особенно странно его поведение выглядит в свете того, что он прекрасно знал о возможном наличии у тебя куда более опасных мотивов.

Она виновато улыбнулась, желая показать, что вовсе не хотела как-либо обидеть Блейк.

И всё же Янг была права. У Озпина и в самом деле имелись весьма серьезные причины ей не доверять.

— Возможно, это была проверка, — добавила Янг. — Я имею в виду, что если бы ты до сих пор работала на Белый Клык, то вряд ли сумела бы как-то воспользоваться информацией о Жоне.

Блейк вздохнула.

— Вот тут ты ошибаешься.

— Что?

— В его файлах была куча карт. Насколько я поняла, когда Жона приняли в Бикон, то повесили на него какое-то следящее устройство, чтобы он никуда не смог убежать. Это всё еще касается только нас с Янг, Сан, — добавила Блейк, заставив того печально вздохнуть. — Смысл в том, что на этих картах были записаны все перемещения Жона за время его учебы. И там отмечено, что он выбирался со мной по ночам на вылазки против Белого Клыка.

— И если бы террористы узнали об этом, то могли бы на него напасть, — пробормотала Янг. — Получается, насчет тренировок дядя Кроу сказал нам правду. Помнишь, он упомянул, что Озпин волновался о возможной мести Белого Клыка? Наверное, из этих карт он обо всем и узнал.

— Может быть, — пожала плечами Блейк. — Но я в этом как-то сомневаюсь. Слишком уж низка вероятность того, что они могли обнаружить присутствие неподалеку нас с Жоном, тем более что мы просто сидели и ничего не делали. Вот когда наша команда дралась на том заводе, чтобы отбить у Торчвика Паладины, то это было куда заметнее.

— Ну, тут ты права... Но тогда о чем Озпин волновался и зачем дал тебе доступ к своим файлам, касающимся Жона?

— Потому что хотел, чтобы я кое-что обнаружила, — ответила Блейк.

Эти знания продолжали тревожить ее и портить ей настроение. Она желала придумать какой-нибудь способ донести до Янг всё свое беспокойство, но в итоге просто выложила информацию как есть:

— В те ночи, когда мы с Жоном ходили на те вылазки, — произнесла Блейк. — Судя по картам, он оказывался примерно в той же точке, что и за сутки до этого.

— Что?! — воскликнула чуть не упавшая со стула Янг. — О чем ты вообще говоришь? Зачем Жону понадобилось так поступать?

Блейк всё же не сумела до конца унять свое раздражение.

— А разве это не очевидно? — спросила она. — Жон просто не давал мне узнать ничего важного. Всего лишь очередной пример того, как он рисковал своей жизнью, чтобы меня защитить, только на этот раз еще и впустую тратил мое время, не сообщая мне о том, что эти склады уже были накрыты полицией и Охотниками.

Она потерла глаза, а затем сделала глубокий вдох.

— Мне кажется, что если бы опасность оказалась слишком большой, то мы во время очередной вылазки так и не добрались бы до цели. Перенесли бы ее на более поздний срок или заблудились бы где-нибудь в Вейле.

— Но тогда получается, что особой опасности и не было, правильно? По крайней мере, Жону не пришлось ни с кем драться.

— Пришлось бы, если бы твой дядя не позаботился о террористах. Представь себе, что могло произойти, если бы Жон столкнулся с членами Белого Клыка или даже Торчвиком.

Янг промолчала, а ее улыбка быстро увяла, превратившись в хмурую гримасу.

— И Жон каждый раз так поступал? — через некоторое время спросила она.

— Не знаю. Я просто не помню точные даты наших с ним вылазок, и у меня не было времени на то, чтобы просмотреть каждую карту. Я успела проверить только первые две, но не могу придумать ни одной другой причины, по которой он два дня подряд оказывался возле каждого склада.

— А что насчет того нашего рейда на завод?

Блейк нахмурилась.

— Что насчет него? Жон находился здесь, в Биконе.

— Почему-то я в этом не совсем уверена, — пробормотала Янг, после чего отвела от нее взгляд. — Неважно. Потом подумаю над этим. Итак, основная проблема заключается в том, что Жон постоянно бросается навстречу опасности. И похоже, ее проявления встречаются гораздо чаще, чем мы полагали до этого.

Блейк кивнула, а затем поднялась и направилась к двери.

— Ты куда? — спросила Янг.

— Выяснять с ним отношения, разумеется.

— Стой! — воскликнула она, вскочив со стула так, что тот отлетел назад, и ухватив Блейк за руку.

Несмотря на всю драматичность поступка Янг, он оказался совершенно бессмысленным, потому что Блейк остановилась еще во время ее окрика.

— Ты не можешь пойти выяснять с ним отношения, — сказала Янг.

— Почему? — хмуро поинтересовалась Блейк, выдернув руку из хватки напарницы.

Ее гнев был направлен вовсе не на Янг и не на Сана, а на одного совсем не ценившего собственную жизнь идиота.

О чем он только думал, когда отправлялся в такие места без нее? Жон разве не понимал, как бы себя почувствовала Блейк, если бы он погиб по ее вине, о чем она сама узнала бы лишь через несколько дней?

— Я не собираюсь просто так сидеть и смотреть на то, что вытворяет Жон. Одно дело не дать мне упасть, спасая меня от последствий моей ошибки, но совсем другое, когда он вот так вот идет на совершенно ненужный риск.

— Шел, — поправил ее Сан. — Насколько я понял, ничего такого уже давно не происходило.

Как будто это имело хоть какое-то значение.

Блейк в ярости вскинула руки в воздух, но Янг их перехватила, прижав ее к себе.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Блейк. Поверь мне, я испытываю то же самое, хотя и стараюсь ничего не демонстрировать. Я точно так же зла на него, как и ты, а то и еще сильнее. Но выяснять отношения с ним нам нельзя.

Это оказались совсем не те слова, которые она желала услышать.

Блейк закрыла глаза и сделала глубокий вдох, постаравшись успокоиться, а затем вновь их открыла. Ярость всё еще бушевала внутри нее, но себя ей уже удавалось контролировать.

— Почему нельзя? — спросила Блейк.

— Потому что Жон станет всё отрицать, — ответила ей Янг. — Он скажет, что ничего такого не делал, что ты ошиблась, и вторая вылазка произошла уже после первой, когда никакой опасности не было. Или сошлется на сбои в работе устройства слежения, неправильно проставившего даты. Ты ничего не сумеешь доказать.

— А еще Жон может во всем признаться, — добавил Сан. — И ты окажешься просто не в силах что-либо с этим сделать. Сомневаюсь, что его вылазки являются преступлением, и вряд ли у тебя получится хоть как-то наказать Жона за них.

— Он прав, Блейк. Даже если Жон не станет ничего отрицать, то просто пожмет плечами и спросит, в чем, собственно, состоит проблема. Строго говоря, разве он не обещал помочь тебе провести расследование? — поинтересовалась Янг и, дождавшись неохотного кивка от Блейк, продолжила: — Вот это оно и есть. Жон обещал помочь и помог, предварительно проверив склады на наличие там какой-либо чрезмерной опасности.

— И при этом рисковал своей жизнью, — возмутилась она.

— Да, и я с тобой совершенно согласна. Это полный отстой. Но Сан не ошибается насчет того, что никаких правил Жон не нарушал, так что выяснение с ним отношений ничего не даст. Проклятье, нам уже известно, почему он так поступил, и не требуется ни о чем его спрашивать, — произнесла Янг, отпустив руки Блейк и устало потерев лоб. — Должна сказать, что после всего этого Жон является тем еще лицемером, поскольку кричал на нас за ту нашу вылазку.

Она ухмыльнулась.

— Когда-нибудь я заставлю его за это заплатить. За то, что посмел смешать нас с дерьмом.

— Как у тебя вообще получается так спокойно об этом говорить? — спросила Блейк, отступив на шаг назад.

Тряхнув головой, она ощутила, что ее раздражение так никуда и не исчезло.

— Если мы не можем даже просто выяснить с ним отношения, то лишь впустую потратили время и ничего не добились, вернувшись к тому, с чего начали. Так почему ты настолько легкомысленно ко всему этому относишься?

— Ничего не легкомысленно! — воскликнула Янг, полыхнув красными глазами.

Она с видимым трудом постаралась себя успокоить, отвернувшись от Блейк. Когда Янг вновь на нее посмотрела, глаза оказались вполне себе привычного цвета, но хмурое выражение лица так никуда и не исчезло.

— Я совсем не спокойно ко всему этому отношусь, Блейк. Вот ни капельки. Просто я предпочитаю оставаться реалисткой. Нам нужны именно результаты, а не моральное удовлетворение.

— О чем ты вообще говоришь?

— О выяснении отношений с Жоном, — пояснила Янг. — Это позволит нам почувствовать себя лучше, вдоволь накричавшись на него за то, какой он идиот. Но в итоге так ничего и не поменяется.

Она вздохнула, сложив руки под грудью и опершись спиной на дверной косяк.

— Ты и в самом деле считаешь, что Жон перестанет так делать только потому, что получит от нас выговор?

Блейк прекрасно понимала, чего стоило ожидать от этого упрямого идиота.

— Нет... — сказала она.

— Вот именно. Жон поступит точно так же, но теперь уже будет знать о том, что мы за ним следим, и найдет какой-нибудь способ провернуть всё таким образом, чтобы нам о случившемся осталось неизвестно. То есть мы утратим любое преимущество только для того, чтобы почувствовать некоторое удовлетворение, да? — уточнила Янг, тут же покачав головой. — Вот поэтому нам и нельзя идти выяснять с ним отношения, Блейк. Потому что мы сами же дадим ему всю необходимую информацию.

Она ощутила жгучий стыд, поскольку и в самом деле только что собиралась разменять информацию на возможность получить моральное удовлетворение. В конце концов, всё это дело оказалось затеяно лишь для того, чтобы помочь Жону, а вовсе не для ее развлечения.

Блейк опустила голову, не решаясь встречаться взглядом с Янг.

— Я не хотела... — прошептала она, замолчав, когда на ее плечо опустилась ладонь.

— Я знаю, — кивнула Янг. — И мне тоже с трудом удается сдерживать ярость, Блейк. Просто ты раньше всех узнала эту новость и уже успела себя накрутить, так что я ни в чем тебя не виню.

— Янг права, — произнес Сан, улыбнувшись и подойдя поближе. — Кроме того, разве такие эмоции не являются показателем того, насколько тебе не безразлична его жизнь? Сомневаюсь, что ты стала бы злиться, если бы на месте Жона оказался какой-то чужой тебе человек.

— И тут Сан не ошибся, Блейк. В кои-то веки.

— Эй!

Возглас Сана, а также подначка Янг заставили ее улыбнуться. Блейк сделала еще один глубокий вдох, чувствуя, как ярость постепенно исчезала.

— Вы правы, — сказала она. — Оба. Нет абсолютно никакого смысла сейчас идти к Жону. Но... что нам тогда делать?

Янг ухмыльнулась.

— Воспользуемся тем, что у нас уже есть. Мы знаем, что Жон появлялся на тех складах до ваших с ним вылазок, и догадываемся, зачем ему это понадобилось. Но нам известно далеко не всё. Я поговорю на эту тему с дядей Кроу, но кому-то следует проследить за Жоном на случай появления на горизонте Белого Клыка или каких-нибудь преступников, чтобы мы успели вовремя вмешаться.

— Я помогу, — произнес Сан. — Я являюсь одним из тех немногих студентов Бикона, о чьем происхождении всем известно. Вы удивитесь тому, сколько фавнов в Вейле открыто разговаривают о Белом Клыке, если считают, что рядом с ними нет людей.

Блейк кивнула.

Именно от этого Адам пытался сразу же отучить рекрутов. Расисты среди них приносили очень много проблем. Они фанатично верили в то, что их врагами являлись только люди, а любого фавна рассматривали в качестве союзника. И работать с ними оказывалось очень сложно, тем более что Белый Клык нуждался как раз в фанатиках, а не просто тех, кто отчаялся и не имел никакого другого выхода.

— Но меня беспокоит одна вещь, — тем временем продолжил Сан. — Янг... Я сомневаюсь, что тебе стоит говорить на эту тему с твоим дядей.

— Что? Почему? Дядя Кроу крутой и не станет ни о чем рассказывать Жону.

— Зато тут же сообщит обо всем Озпину, — внезапно поняла его мысль Блейк. — Сан прав, Янг. Ты ведь помнишь о том, что Кроу начал нас тренировать по просьбе Озпина, верно? Да и руководить нашей миссией на горе Гленн его тоже поставил директор, когда Кроу оказался наиболее активно борющимся с Белым Клыком Охотником. Тебе не кажется, что это уже не совпадение?

Янг быстро осознала то, к чему они вели.

— Ты думаешь, что Озпин назначил на это задание Кроу, потому что в чем-то подозревал Жона? — уточнила она, явно желая что-нибудь возразить, но так и не найдя никаких аргументов. — Пожалуй, это объясняет тот факт, что всю разминку на нашей тренировке он потратил именно на разговор с Жоном.

— Да, звучит крайне подозрительно, — кивнул Сан. — У меня создалось такое впечатление, что лидер вашей команды чем-то сильно заинтересовал Озпина. Разве вы сами не говорили, что не верите его словам насчет вербовки Жона?

— Говорили... — вздохнула Янг. — Ладно, пока дяде Кроу ничего рассказывать не будем. Но если опасность окажется слишком серьезной, то думаю, стоит попробовать что-нибудь у него выведать. Интересно, чего Озпину потребовалось от Жона?

В ее разуме мелькнуло воспоминание.

— Дикая карта...

— Хм? Блейк? — окликнула ее Янг.

— Дикая карта, — чуть громче повторила она. — Это пароль, которым были закрыты файлы Жона на компьютере директора.

— Подожди, под паролем были только те файлы, которые относились к Жону?

— Я... я не знаю, — честно призналась Блейк. — Другие я не проверяла.

А стоило бы, поскольку это могло дать ответы на множество вопросов.

— Но я сейчас не об этом. Вам не кажется, что пароль был довольно необычным?

— Действительно, — кивнула Янг. — К слову, что такое "дикая карта"?

— Так называют кого-нибудь непредсказуемого, — ответила ей Блейк. — Того, кто не следует общепринятым правилам...

— А если дело касается карточных игр, то эта карта может принимать любое достоинство и масть, — добавил Сан.

— Довольно точное определение, — заметила Блейк.

Сан с виноватой улыбкой опустил свой свиток, с помощью которого это определение, скорее всего, и отыскал.

И всё же найденная им информация оказалась довольно интересной. Возможность стать любой другой картой, да? Это была огромная сила и ценность, которая...

— Ломает всю игру... — прошептала она.

— Блейк?

— Так вот что Озпин имел в виду, — сказала она. — Дикая карта — это тот, кто нарушает правила, не соответствует ожиданиям и полностью ломает игру.

— В какие же игры играет наш директор? И с кем? — пробормотала Янг.

— Если учесть, что приближенный к нему Охотник атаковал три склада Белого Клыка, а затем пресек их операцию на горе Гленн, то "с кем" и так уже понятно, — заметил Сан.

— Что же касается первого вопроса, то в очень опасные игры... — со вздохом добавила Блейк.

Сан тоже вздохнул.

— Всё это дело стало еще более запутанным, да?

— Ну, теперь ты узнал основное свойство Жона, — рассмеялась Янг. — Но можешь забыть обо всем, если хочешь. Мы с Блейк и сами разберемся. В конце концов, он является лидером нашей команды, а мы — "Дуэт дочерей".

— Меня замучает совесть, если я сейчас просто сдамся, — пробормотал Сан, сунув руки в карманы. — И еще у меня есть одна небольшая просьба. Если я тоже во всем этом участвую, то нельзя ли поменять название на что-нибудь другое?

— Нельзя. Ты теперь тоже "дочь", так что смирись.

— Извини, Сан, — сказала Блейк. — Я уже пыталась заставить ее придумать что-то иное...

Она посмотрела на Янг так, будто это всё объясняло. Впрочем, это действительно всё объясняло.

— Ох... Не везет мне. Есть в вашей организации какие-нибудь правила?

— Да, — кивнула Янг. — Ни о чем не рассказывать Вайсс. Если она начнет волноваться-...

— То вспылит, пойдет выяснять отношения с Жоном, привяжет его к кровати, наймет отряд двинутых снайперов, которые будут стрелять на каждый шорох, и вообще слишком бурно отреагирует на такие новости? — уточнил Сан.

Янг ухмыльнулась.

— Да. Всё тобой перечисленное и многое другое.

Она вытянула перед собой руку.

— Ага, я уже понял, — усмехнулся Сан, встретившись с Янг взглядом и опустив ладонь поверх ее. — Ты с нами, Блейк?

Хм, разве в этом могли возникнуть хоть какие-то сомнения?

Она положила руку поверх их.

* * *

Жон потер лоб.

Он ощущал, как постепенно разрасталась головная боль, но в кои-то веки та оказалась вызвана не душераздирающим отчаянием, а всего лишь зубодробительным текстом в огромной книге, лежавшей перед ним на библиотечном столе. Еще несколько томов валялись рядом, и большая их часть была уже прочитана, причем несколько раз. Ауру, принципы ее работы и манипуляции с ней Жон изучал очень давно.

Кто-то мог поинтересоваться, зачем ему понадобилось разыскивать нужную информацию в бумажных книгах, если имелись свитки и компьютеры. Но на медицинских форумах удалось отыскать лишь всякие глупые вопросы от обделенных разумом Охотников и Охотниц, касавшиеся того, почему аура не защищала их от половых заболеваний, простуды и множества других недомоганий.

Далеко не в первый раз Жон пожелал, чтобы Ублек никуда не уезжал. Тот сам по себе являлся ходячей энциклопедией и к тому же просто обожал процесс поиска ответов на различные неизвестные ему темы.

К сожалению, он еще не вернулся из своей, как доводилось слышать Жону, не самой веселой поездки. Вроде бы умер кто-то из родных Ублека.

Проклятье. Это вполне могло происходить в каждом повторе, просто Жон ничего не замечал. Всё его внимание на этом отрезке времени оказывалось сосредоточенно на одной-единственной темноволосой девушке и ее действиях.

Жон вздохнул и, отвесив себе мысленный подзатыльник за попытку отвлечься от работы, вновь склонился над книгой, продолжив ее читать.

"Хотя аура защищает своего пользователя от физических повреждений, но это не распространяется на воздействия биологического, психологического и токсикологического характеров. Данный феномен можно наблюдать даже в повседневной жизни, когда носители ауры страдают от различных болезней, стресса и алкогольного опьянения".

— Хм, наверное это объясняет тот факт, что меня смогли накачать наркотиками.

С другой стороны, если бы аура препятствовала работе всяческих препаратов, то всё лечение Охотников сводилось бы к заматыванию пострадавшего места бинтами и надежде на лучшее.

"И хотя такие люди тоже болеют, стоит заметить, что даже в самых опасных и угрожающих жизням случаях их аура ничуть не страдает. Она не защищает от болезни, но и болезнь никак не влияет на ауру. Конечно, для умирающего человека этот факт является слишком слабым утешением, но подхватившие какую-либо болезнь или инфекцию Охотники вполне могут полагаться на свою привычную защиту во время внезапного нападения Гриммов".

Еще несколько абзацев тоже были посвящены этой теме, и Жон решил вернуться к ним, если не найдет ничего более подходящего.

Предварительные результаты получались довольно интересными.

Аура оказалась никак не связана с состоянием тела Охотника, и вечно пьяный Кроу был тому самым лучшим доказательством. То есть у Жона она не работала по какой-то другой причине.

— И основную проблему всё это никак не решает, — вздохнул он, помассировав виски и закрыв глаза.

Версию о внезапно поразившей его болезни можно было отбросить, хотя Жон возлагал на нее некоторые надежды. Тогда в следующем повторе он просто получил бы новое тело, и все сложности разрешились бы сами собой.

Но если дело заключалось в чем-то другом...

Что произойдет в том случае, если эта проблема так никуда и не исчезнет? Если с этого момента у него больше никогда не будет защитных свойств ауры?

Ну, это был довольно простой вопрос... Жон погибнет.

То есть в этой жизни всё было просто. В долгосрочной же перспективе ему предстоял самый настоящий кошмар. Без ауры он ничего не сможет противопоставить своим врагам, так что останется лишь умирать и воскресать снова и снова.

Раз уж судьба желала привязать Жона к Бикону, то жить ему предстояло весьма недолго.

Срок существования станет постепенно сокращаться вместе с тем отрезком времени, который удастся потратить на тренировки, пока он не погибнет на следующий день после церемонии посвящения и не очнется ночью перед ней. Затем Жон умрет прямо на ней, возродившись за час или даже всего лишь несколько минут.

Когда-нибудь эти несколько минут и окажутся тем немногим, что останется от его жизни.

Возможно, иногда удастся долететь до Изумрудного леса, где его поймает Пирра и, как это было в самой первой жизни, попытается открыть ему ауру. Но ведь та уже была открыта, о чем недвусмысленно сообщал индикатор свитка. Просто она никак не защищала Жона. Так что его сожрут Гриммы: Невермор или Смертолов, а то и кто помельче. Раз за разом цикл запуска, приземления и смерти будет повторяться...

Снова и снова...

Получится ли у него хотя бы впасть в безумие или разум станет каждый раз обновляться, оставляя Жона один на один с полным лесом Гриммов и безо всякой надежды на выживание?

Как подсказывала его внутренняя Янг, такая перспектива выглядела довольно "уГрюммо".

— Я этого не допущу, — прошептал Жон. — Нужно решить проблему сейчас, пока у меня еще имеется время и необходимые ресурсы. Пока я не погиб и не оказался заперт в бесконечных коротких повторах.

Наверное, подобные мысли должны были вгонять его в ужас, но он оставался необычайно спокоен.

Хотя нет, погодите. Это спокойствие являлось всего лишь результатом шока. Вон и правая рука тряслась, что было явным признаком... чего-то. Жон понятия не имел, чего именно, поскольку подобное с ним происходило впервые. Это мог быть страх, усталость или какая-нибудь болезнь, но, пожалуй, стоило остановиться на варианте со скручивавшим его внутренности в узел ужасом при мысли о самой кошмарной из всех возможных судеб.

Так, ладно. Следовало заняться делом и начать с того, чтобы вспомнить все известные ему факты.

Сперва с аурой всё было в полном порядке. Она залечила его раны после нападения Беовульфа на мать и помогла в драке с Янг в ночном клубе. Но примерно в то же время он стал получать небольшие ранки... которые сами по себе проблемой не являлись.

То есть именно тогда его аура начала слабеть... Но когда конкретно?

В спарринге с Кардином она держалась, пусть даже при ударе рукоятью меча Жон порезал палец... и воспользовался этим предлогом, чтобы уйти из класса. Глинда оказалась слишком сильно шокирована его боевым стилем, чтобы что-то ему возразить.

Отличные были времена.

Впрочем, это происходило всего лишь несколько месяцев назад. Затем случилась драка с сестрами Малахит, в которой Милтия записала на свой счет глубокий порез на его боку. После этого Вайсс оставила Сильверу замечательный шрам на животе, а в данный момент аура и вовсе окончательно перестала его защищать.

Что-то тут явно не складывалось...

Когда Жон спасал Блейк на горе Гленн и свалился вниз, то должен был разбиться. Да и в поезде даже необученные члены Белого Клыка обязаны были навалиться на невменяемого парня без ауры и задавить его хотя бы числом. Но в результате этого сражения он практически не пострадал, а это означало, что его защита в тот момент работала!

Глаза Жона округлились.

Когда он закрывал собой Вайсс от атаки Синдер, то помнил, как аура вспыхнула и не позволила ему сгореть. Могла ли иметь какое-то значение личность выступавшего против него врага?

Хотя нет, это было просто глупо... Аура не стала бы выбирать, от чего его защищать, а от чего — нет. Милтия Малахит не была злом в чистом виде, как та же Синдер, и даже близко не подходила к этому званию, но всё же оставалась редкостной сукой. А вот робот ПКШ, в противоположность ей, вообще не имел никакой личности, поскольку не являлся Пенни.

К слову о ней. Знакомил ли Жон ее с Руби? И имело ли это хоть какое-то значение? Вроде бы на танцах она не присутствовала, потому что Айронвуда об этом не просила. В конце концов, у нее не было друзей, ради которых стоило стремиться туда пойти, поскольку на поиски Блейк Руби так и не отправилась.

Он ощутил некоторые угрызения совести из-за своего вмешательства, но сейчас у него хватало проблем и посерьезнее.

— Привет, Жон, — произнесла возникшая рядом с ним Руби.

Могло показаться, что она воспользовалась каким-то волшебством, но лепестки роз у нее за спиной выдавали примененное Проявление.

— Ты знаешь, что Вайсс тебя разыскивает?

— Нет, но догадаться об этом не так уж и сложно.

Руби нахмурилась.

— Тебе не стоит бродить по Бикону одному. Она действительно беспокоится о твоем здоровье, Жон. А вдруг тебе станет плохо, и вокруг никого не окажется?

— Тогда я спрошу: с чего бы мне вдруг стало плохо? — пожал он плечами, улыбнувшись, когда заметил выражение ее лица. — Всё нормально, Руби. Я всего лишь читаю в библиотеке, и для этого мне совсем не требуется, чтобы Вайсс жертвовала четырьмя часами своего личного времени. Пусть лучше отдохнет, чем целый день наблюдает за моей палимнезией.

— Пали-... чем?

— Попыткой восстановить утраченный участок памяти, — пояснил Жон. — Я имею в виду, что у Вайсс должна быть и своя жизнь, а не только бесконечные опасения насчет того, что меня внезапно разорвет на куски, как только расстояние между нами окажется больше пяти метров.

— Хм-м... — протянула Руби, но ее строгое выражение лица всё же немного смягчилось. Вряд ли даже она могла потребовать от Вайсс круглосуточно заботиться о Жоне.

Наконец Руби вздохнула и уселась на стул рядом с ним.

— Я отправлю ей сообщение, где скажу, что у тебя всё в порядке, и я за тобой присматриваю, — сказала она. — По крайней мере, тогда Вайсс не будет волноваться.

— Спасибо, Руби.

— Но это вовсе не означает, что всё уже позабыто! — воскликнула та, ткнув пальцем Жону в грудь со всей яростью взъерошенного котенка. — Тебе нужно научиться самому о себе заботиться, чтобы этим не приходилось заниматься Вайсс.

— Ага, как раз вовсю постигаю данную науку.

В конце концов, не добровольно же он попал в плен, оказался избит и накачан наркотиками. Что-то такое могло случиться с кем угодно.

Взгляд Жона прошелся по лежавшим перед ним на столе книгам, но вряд ли в присутствии Руби ему бы удалось что-нибудь почитать.

— Как, кстати, дела у твоей команды? В последнее время я вас всех даже не видел. Разве что тебя и Нору, когда вы возились со мной, словно с маленьким ребенком.

Последнюю часть фразы Жон сопроводил сердитым взглядом.

— Хе-хе... Ну, по-другому ведь с тобой никак, правда? У нас всё просто замечательно. Я попросила Пирру показать мне те тренировки, через которые она когда-то проходила, но тут Нора решила заняться нашей физической подготовкой, и это было какое-то безумие! — воскликнула Руби, слегка надувшись и покраснев. — Нора — это просто демон, Жон! Даже Пирра едва не померла, а Рен и вовсе перестал дышать.

— И тогда Нора сделала ему искусственное дыхание?

Руби хихикнула.

— Она как раз собиралась этим заняться, но Рен очнулся еще при ее приближении. Нора выглядела очень расстроенной.

— Эти двое... — покачал головой Жон, ощутив тепло в груди.

Сложно было не узнать людей, которые столько лет являлись его товарищами по команде. Он легко доверил бы им собственную жизнь и множество раз именно так и поступал. Иногда Нора с Реном его подводили, из-за чего Жон погибал, но это происходило вовсе не из-за нежелания его спасать или отсутствия намерения сражаться до самого конца.

— Интересно, когда они набросятся друг на друга. И еще любопытнее, кто из них не выдержит первым.

Руби покраснела еще сильнее, хотя улыбка с ее лица так никуда и не исчезла.

— Мне кажется, что это будет Нора, — сказала она. — Хотя Пирра надеется на Рена. Она говорит, что Нора чувствует себя уверенно всегда, если только речь не заходит о нем, а потому первого шага с ее стороны ожидать не стоит.

— Ха. И это несмотря на то, что оба уже практически вместе.

— Ага, но не вместе-вместе, — кивнула Руби.

Они переглянулись и рассмеялись.

Вне зависимости от времени и обстоятельств, дружба Руби всегда присутствовала в жизни Жона. Даже в тот раз, когда он работал на Романа и являлся всего лишь обычным мелким преступником, она как-то умудрилась с ним подружиться.

— Эй, Жон? — немного нервно окликнула его Руби.

— Хм? Что-то не так?

— Нет, ничего... — сказала она, глядя на стол перед собой. — Просто... Рен с Норой очень подходят друг другу, правда?

Жон кивнул.

— Ага, это очевидно.

— Да... Прямо как вы с Вайсс.

Улыбка моментально исчезла с его лица.

— Забудь о том, что я сказала! — замахала руками Руби, явно заметив его реакцию. — Итак... эм... Ты ведь ждешь начала Фестиваля, да?

Нет, Жон начала Фестиваля Вайтела совсем не ждал, и на это имелась довольно серьезная причина. И всё же Руби он улыбнулся, поскольку та не заслуживала того, чтобы изливать на нее свое плохое настроение.

— Наверное, там будет интересно, — сказал Жон. — А что насчет тебя? Желаешь сразиться с кем-нибудь на турнире, я полагаю?

— Д-да... возможно...

Никакой уверенности в ее голосе слышно не было.

— Что-то не так, Руби? — спросил Жон.

За все его многочисленные жизни никаких проблем с выступлением на турнире у нее никогда не возникало. Наоборот, она с удовольствием спешила воспользоваться этим шансом продемонстрировать всем свои боевые навыки и оружие, но сейчас почему-то очень сильно занервничала.

— Я хочу выступить на Фестивале, — сказала Руби. — Просто... немного волнуюсь.

— О чем?

— О том, как у меня это получится, — вздохнула она, откинувшись на спинку стула и поболтав ногами. — Пирра — чемпионка, Рен с Норой очень сильные, а мне всего лишь пятнадцать лет. Разве ты не стал бы нервничать на моем месте?

Самое забавное тут заключалось в том, что стал бы, хотя для этого и не имелось абсолютно никаких причин. Возможно, Жон в те далекие времена был излишне эгоцентричным.

И всё же ему казалось, что уж Руби подобные сомнения точно никогда не коснутся. Сражения всегда были ее стихией.

— Но ты ведь являешься лидером их команды, Руби. Ты возглавляешь их и более чем заслуживаешь свое место.

— Что делает эту ситуацию только хуже. От меня ожидают, что я их поведу, буду говорить им, как нужно драться, — едва заметно улыбнулась она. — А что я могу посоветовать Пирре? Она сражается гораздо лучше меня. Или зачем что-то приказывать Рену с Норой, если они и так очень сильные, да еще и привыкли биться в паре друг с другом.

— Тогда ничего им не приказывай, — пожал плечами Жон.

Насчет всего этого Руби не ошибалась, а вот до него самого такая простая истина дошла далеко не сразу.

Нора доверяла Рену больше, чем кому бы то ни было еще, а тот, в свою очередь, прекрасно знал их возможности. Ничье руководство им не требовалось.

— Лидер не обязательно должен вести за собой. Иногда его задачей является всего лишь сплотить команду. Стать тем знаменем, вокруг которого они соберутся. Вряд ли стоит волноваться насчет того, что ты не справишься с этим делом, верно?

— Ох... Как ты умудряешься всегда видеть меня насквозь? Ты делаешь это со всеми... как будто знаешь нас даже лучше, чем мы сами.

— Просто вот такой вот я офигенный.

Руби показала ему язык.

— Ладно, это была всего лишь удачная догадка, — улыбнулся Жон. — Тебе не следует нервничать из-за твоего возраста. Ты ничем не уступаешь абсолютному большинству других студентов Бикона.

— Да, но для победы мне ведь нужно их превзойти.

Он усмехнулся.

— А ты что, намереваешься победить в турнире?

— Разумеется, — ухмыльнулась Руби. — А что? Ты решил попытаться встать у меня на пути?

— Я — нет, а вот Вайсс может попробовать.

Слишком уж она любила побеждать во всем, что хоть отдаленно напоминало соревнование, и упустить подобный случай никак не могла. Сам Жон, разумеется, понимал, что всё это было абсолютно бессмысленно.

На этот раз не будет никаких чемпионов. Лишь одна победительница на несколько тысяч проигравших.

— А ты разве не нервничаешь? — поинтересовалась Руби.

— Нет. Я не ожидаю достигнуть тут каких-либо выдающихся результатов.

— Что, даже пробовать не собираешься? — разочаровано спросила она. — Это ведь довольно редкое событие, Жон. Ты уверен, что не станешь потом жалеть, если упустишь сейчас свой шанс?

— Редкое?.. — переспросил он. Ну, возможно, для кого-то другого так и было. — Ты именно поэтому собираешься приложить столько усилий? Просто потому, что для тебя турнир — это что-то новое?

— Не-а, — покачала головой Руби. — Я намерена попытаться в нем победить, поскольку не хочу потом мучиться сожалениями об упущенной возможности.

Жон недоуменно посмотрел на нее.

— О чем ты сейчас вообще говоришь?

— Ну... Я знаю, что легко нам не будет. В конце концов, я на пару лет младше всех остальных, а вокруг полно людей, которые гораздо сильнее меня, — улыбнулась Руби, опустив взгляд. — Даже вместе с Пиррой, Реном и Норой наши шансы на победу довольно малы. К тому же мы пока еще на первом курсе. Да, Пирра является чемпионкой, но у многих студентов имеется преимущество в три года опыта — а значит, они окажутся сильнее.

Не окажутся, но Руби об этом пока еще не знала.

Она всегда думала о людях только хорошо, упорно тренировалась и считала, что остальные занимались тем же самым. К сожалению, большинство старшекурсников ее мотивацией и силой воли совсем не обладали.

— Тогда зачем ты хочешь участвовать в турнире? Ведь ваши шансы на победу крайне малы, как ты сама только что и сказала.

Руби пожала плечами.

— Потому что не узнаешь, пока не попробуешь, наверное. Возможно, мы не победим. Но если наша команда вообще не станет участвовать, то гарантировано проиграет, — улыбнулась она. — Нельзя добиться результата, даже не попытавшись что-то сделать, Жон. Но ты ведь и сам это знаешь, правда?

Его сердце дрогнуло, и на мгновение показалось, что покачнулась вся библиотека. Он вцепился в стол, опасаясь свалиться на пол и ожидая окончания приступа головокружения.

Похоже, Руби его реакцию так и не заметила.

— Да... знаю.

— Хм. Я думаю, что попробовала бы даже вообще без каких-либо шансов на успех. Просто не смогла бы себя простить, если бы не предприняла ни единой попытки.

Жон судорожно вздохнул.

Руби что, специально это делала?

Хотя нет, разумеется, не специально. Она просто не знала... и знать не могла. Руби оставалась самой собой — всё такой же упрямой, как и всегда.

— Возможно, у тебя что-то и получится, — произнес он. — Но что ты станешь делать, если задача окажется совершенно невозможной?

— Невозможной? Нет ничего невозможного, Жон.

— Есть, — отозвался тот, подталкивая одну из книг к краю стола. — Останови ее падение, не вставая со стула.

— Что?

Короткое движение, и книга полетела вниз, с глухим стуком врезавшись в пол.

— Ты проиграла.

— Эй, это было нечестно! Ты меня даже не предупредил, — сердито уставилась на него Руби.

— А разве мое предупреждение могло хоть что-нибудь изменить? Ты ведь не Глинда, чтобы остановить книгу на таком расстоянии. Ну, по крайней мере, без своего оружия, — добавил Жон на тот случай, если она притащила косу с собой. — Смысл всего этого действия заключается в том, чтобы показать нечто невозможное. Такое, из-за чего рано или поздно приходится сдаться.

— Знаю, — прошептала Руби. — Мне очень хотелось бы вернуть маму, пусть я и понимаю, что никогда не смогу это сделать.

Ее губы задрожали, но вскоре она всё же взяла себя в руки, вновь посмотрев Жону в глаза.

— Но если что-то возможно... если существует хоть малейший шанс на успех, то я попытаюсь им воспользоваться.

Он отвел взгляд первым.

— Наверное, в этом и заключается разница между нами. Не все битвы оказываются просты и понятны. Иногда враги будут слишком сильными, а ты — чрезвычайно слабой. Но разве умение вовремя отступить не является важной частью стратегии?

— И потому ты не желаешь напрягаться на этом турнире?

— В некотором роде.

Руби подобралась куда ближе к истине, чем думала.

— Но разве потом ты не начнешь об этом жалеть? — спросила она.

Жон не стал ей ничего отвечать.

— Если ты попробуешь и потерпишь неудачу... то будешь прав, — кивнула Руби. — И оглянувшись назад, скажешь: "Да, мне не повезло... Но я хотя бы попытался". А вот если ты не пошевелишь и пальцем, то вспоминая потом этот эпизод, станешь вечно теряться в догадках насчет того, могло ли всё пойти как-то иначе.

Жон закрыл глаза, не рискуя встречаться с ней взглядом.

— Но разве это хоть что-нибудь изменит? В обоих случаях ты проиграешь. Так стоит ли пытаться вкладывать силы в заранее обреченное на провал дело?

— Я думаю, что стоит, — отозвалась Руби.

Жон стукнул кулаком по столу, заставив ее подскочить от неожиданности, после чего уставился ей прямо в глаза.

— Зачем?! — спросил он. — Для чего это нужно? Если ты понимаешь, что проиграешь, и никакой надежды нет, то разве не лучше будет сберечь силы для более подходящего случая?

Жон сделал пару вздохов, чтобы хоть немного успокоиться, и, заметив испуганное выражение лица Руби, отодвинулся от нее, пробормотав извинение.

У нее ушло некоторое время на то, чтобы прийти в себя, но она всё же ответила на его вопрос:

— М-может быть... — сказала Руби. — Просто... не знаю. Возможно, ты прав, и мне стоит поберечь силы до того момента, когда я стану чуть более взрослой, чтобы попытаться еще раз. Наверное, тогда мы выступим гораздо лучше. Хотя нет — мы точно выступим гораздо лучше. Вряд ли к тому времени наши боевые навыки будут хуже, чем сейчас. Но ведь в этом не окажется ничего особенного, правда?

На ее лице появилась улыбка, а взгляд просиял.

— Я задала себе вопрос: что случится, если нам удастся победить в этом году? Что будет, если мы пробьемся до самого конца? Разумеется, вряд ли что-то подобное произойдет, но если я отступлю сейчас, то так и не узнаю, было ли это вообще возможно. Я начну оглядываться назад и гадать о том, что бы случилось, если бы мой выбор оказался иным. Если бы я рискнула всем и несмотря ни на что добилась бы успеха.

— И тебя терзали бы эти сомнения даже в том случае, если бы появилась еще одна попытка?

— К тому моменту мы стали бы уже совсем другими людьми, — хихикнула Руби, даже не подозревая о том ударе, который сейчас нанесла ему своими словами. — К тому же это оказался бы уже совершенно другой турнир, и пришла бы на него совсем иная Руби Роуз.

Вайсс, Блейк, Янг... все. Во время каждого повтора они оставались самими собой, но в то же время являлись совсем другими людьми. И между ними складывались совершенно иные взаимоотношения.

В следующей жизни Блейк не станет ему так доверять и не будет краснеть из-за его шуток насчет ее книг или проявленного к ней Саном внимания. Янг не улыбнется при виде того, как он занимается домашней работой, и не назовет его "папочкой" детским голоском. Да и Вайсс не будет стоять рядом с ним и закатывать глаза с таким видом, будто читала все его мысли.

Они окажутся совсем другими людьми.

— Я думаю, что оглянусь назад и спрошу себя, можно ли было хоть что-то сделать в этой ситуации, — продолжила Руби, так и не заметив тот эффект, который ее слова оказали на Жона. — Если я попытаюсь и проиграю, то мне не о чем будет жалеть. Но если я просто ничего не предприму... то, наверное, уже никогда не смогу об этом позабыть.

Жон нервно сглотнул.

Забыть что-либо ему тоже вряд ли когда-нибудь удастся.

— Даже лет через двадцать, когда весь этот турнир не будет иметь абсолютно никакого значения, я стану вспоминать нынешнюю себя и тех людей, которыми мы были. Вспомню их и спрошу: почему я даже не попыталась воспользоваться своим шансом? Почему просто стояла и смотрела на то, как он уплывал у меня из рук?

Руби замолчала, сделав глубокий вдох и посмотрев на него.

— А что насчет тебя, Жон? — поинтересовалась она. — Ты будешь жалеть о том, что решил ничего не делать?

Их разговор оказался прерван топотом прошедших мимо студентов, направившихся к окнам библиотеки. Руби поглядела им вслед.

— О! Жон, смотри! — воскликнула она и, не став дожидаться его ответа, бросилась туда, моментально избавившись от любых признаков плохого настроения.

Он лениво окинул взглядом столпившихся у окон студентов, закрывавших своими телами то, что происходило на улице. Впрочем, красный плащ очень хорошо выделялся на фоне всех остальных, так что Жон направился прямиком к ней.

— Руби, что-...

У него перехватило дыхание.

— Правда круто? — спросила она, так и не поняв его весьма противоречивых эмоций.

Руби оперлась руками на раму и уткнулась носом в стекло. Да и не только она одна, так что Жон даже начал опасаться того, что студенты сейчас разобьют окна.

— Чудо инженерной мысли, созданное специалистами всех четырех Королевств. Какая красота!

— Ага... — пробормотал Жон, провожая взглядом это гигантское сооружение. — Красота...

Колизей Согласия прибыл, отбрасывая тень на людей под ним и весь Вейл. Если кого этот факт и обрадовал, то точно не его.

Тень стадиона легла не просто на Жона, но на его мысли и чувства.

Это произошло слишком рано... Он считал, что у него имелось в запасе еще несколько недель, дней, хотя бы просто часов.

Жон ощутил, как пересохло у него в горле, и никакие попытки сглотнуть ничего не могли изменить.

Эта жизнь — та самая, которая нравилась ему больше всех прочих... Она подходила к концу.

Скоро всё завершится, чтобы в очередной раз начаться заново... Сможет ли Жон без ненависти вспоминать нынешнего себя? Сумеет ли смириться с тем, что ничего сделать было просто невозможно?

Будет ли испытывать сожаления?

Сможет ли принять тот факт, что все они в очередной раз исчезнут?

Нет...

Не сможет.

— Не могу дождаться того момента, когда попаду на него, — выдохнула Руби. — Спорим, там есть аттракционы, ларьки и игры! Как ты думаешь-...

Она замолчала, присмотревшись к отражению в оконном стекле, а затем встревожено оглянулась назад.

— Жон?..

Но его рядом с ней уже не было.

* * *

В его разуме раз за разом прокручивались вложенные туда Руби мысли. Жон понимал, что это было чистым безумием, но что-то внутри него оказалось со всем этим полностью согласно.

Попробовать снова? Попытаться победить?

Сколько вообще времени прошло с тех пор, как он сдался?

Ну, это было еще до Бикона... почти три года назад, когда Жон только оказался в Анселе в детском теле безо всякой подготовки, ауры и... надежды.

Но разве его дело не являлось безнадежным с самого начала? Ведь прошлая жизнь или та, что была до нее, как и все эти многие сотни лет — чем они отличались от его нынешней ситуации? Жон никогда не сдавался, несмотря на все встававшие у него на пути препятствия.

Его шаг немного ускорился.

— Вот ты где, — проворчала Вайсс, увидевшая появившегося из-за поворота коридора Жона.

Она дожидалась его возле кабинета Кицуне, как, впрочем, и Янг с Блейк. Последние довольно странно на него посмотрели, но так ничего и не сказали.

— Я уж думала, что ты собрался пропустить визит сюда.

— И тем самым навлечь на себя гнев Кицуне? Ты что, шутишь?

— Хочешь сказать, что мой гнев тебя совершенно не пугает? Я могу исправить этот досадный недочет, если существует подобная проблема.

— Ты и так идеальна, Вайсс, — улыбнулся Жон, проскользнув мимо и обратив внимание на появившийся у нее на щеках румянец.

Его выдавала лишь ее бледная кожа, о чем, судя по хмурому выражению лица Вайсс, ей было отлично известно.

— У кого-то очень хорошее настроение, — произнесла Янг.

— Подозрительно хорошее настроение, — добавила Блейк.

Жон закатил глаза.

— О, горе мне! Обе дочери мои на меня ополчились. За что же мир так жестоко со мной обошелся?

— Плохая карма, наверное, — пожала плечами Блейк. — Думаю, ты сделал уже более чем достаточно, чтобы всё это заслужить.

Хм. В ее голосе Жону послышалось чуть больше раздражения, чем обычно.

Он вопросительно посмотрел на Янг.

— Не обращай внимания, — отозвалась та. — Просто Блейк наказали, и она не слишком этому обрадовалась.

— Янг!

— Серьезно? — удивленно переспросил Жон, посмотрев на внезапно смутившуюся Блейк. — Хм, вот от тебя я такого точно не ожидал. Ладно еще Янг. Что именно ты успела натворить?

— Читала свою порнографию прямо в присутствии преподавателя, — пояснила ничуть не обидевшаяся на его высказывание Янг. В конце концов, не так уж Жон и ошибался. — Правда, Блейк?

— Эм... Да, правда.

— Блейк... — со вздохом покачала головой Вайсс. — Не думаю, что всё так уж плохо, но постарайся все-таки не забывать о своей репутации. Далеко не все готовы столь снисходительно отнестись к твоим... весьма специфичным вкусам.

— Не стоит так на нее наседать, Вайсс, — усмехнулся Жон. — Мы должны во всем поддерживать наших дочерей. В конце концов, ей всего лишь семнадцать лет. Буйство гормонов, фаза экспериментов и всё такое прочее.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты прав. У нее как раз тот самый возраст. Считаешь, что нам нужно поговорить с ней на этот счет? Возможно, даже провести какую-нибудь тренировку по надеванию презерватива на банан?

— Идеальное решение. Отлично подходит в нашем случае, учитывая вечно крутящегося рядом с ней Сана.

— Как же я вас всех ненавижу, — пробормотала закрывшая лицо руками Блейк. — Разве нам не нужно было загнать Жона в медпункт? Давайте сосредоточимся именно на этом.

— А я никуда и не убегал, — пожал плечами тот, открывая дверь в кабинет Кицуне.

Это был не сам медпункт, а небольшая комнатка, расположенная неподалеку от него. Кицуне сидела за столом, одной рукой что-то набирая на голографической клавиатуре, а другой листая какие-то бумаги.

Впрочем, при виде Жона она просияла, что, разумеется, не предвещало ему абсолютно ничего хорошего.

— Привет, — промурлыкала Кицуне. — Наступило время для кое-каких тестов.

— Ты ведь, я надеюсь, понимаешь, что существует некая грань, при пересечении которой садизм перестает быть сексуально привлекательным?

— Буду иметь в виду. А теперь садись, — указала она на стул напротив своего стола.

Остальные члены команды Жона устроились неподалеку.

Он уже привык к этой процедуре, поскольку Кицуне проводила ее раз в три дня с того самого момента, как Жон попал ей в руки после Прорыва. Она обернула что-то вокруг его бицепса, замерила пульс и сняла все прочие нужные ей показания, а затем добыла образец крови при помощи огромного шприца. К счастью, ничего больше ей делать не понадобилось.

К несчастью для Жона, ему более чем хватало и имевшихся процедур. Необходимость спокойно сидеть и терпеть боль, не предпринимая ничего в ответ, казалась ему чем-то отвратительным.

— Готово, — произнесла Кицуне, закончив свои дела и похлопав его по руке, от чего Жон вздрогнул.

Она переместила содержимое шприца в стоявший у нее на столе небольшой аппарат.

— Сейчас сделаем анализ крови, но меня интересуют остальные симптомы. Как там обстоят дела со сном?

— Я-...

— Вопрос предназначался мисс Шни, — ухмыльнулась Кицуне. — О твоей, Жон, неспособности присмотреть за собой всем давным-давно прекрасно известно.

Вайсс и глазом не моргнула, выслушав это высказывание.

— Мы стараемся сделать так, чтобы он хорошо высыпался ночью и хотя бы пару раз дремал днем. Еще мы заставляем его есть при каждом удобном случае.

— Не могу дождаться того момента, когда всё это закончится, — проворчал Жон.

— Да? — удивленно посмотрела на него Вайсс. — А почему? Или ты думаешь, что как только кризис пройдет, мы тут же перестанем за тобой присматривать? Уж твое-то питание без контроля точно оставлять нельзя.

Ох... Насколько же ему все-таки не везло.

— Жон выглядит уже гораздо лучше, — сказала Кицуне, внимательно осмотрев его с ног до головы. — Если никаких осложнений не возникнет, то можно будет полностью завершить процесс лечения через пару дней.

— Вот и хорошо, — произнес он. — Самое время.

— Не терпится принять участие в турнире? Вот уж не думала, что тебя интересуют подобные вещи. Судя по рассказам Глинды, чтобы заставить тебя с кем-нибудь сразиться, нужно совершить подвиг, сравнимый с теми, которые встречаются в историях Порта. Или кое-кто ощутил дух соперничества?

— Что-то вроде того, — кивнул Жон, посмотрев на свою команду.

Вайсс выглядела заинтересованной, но вот во взглядах Блейк и Янг сквозило какое-то подозрение.

Он пожал плечами, вновь повернувшись к Кицуне.

— Что-то я сомневаюсь, что моя команда согласится вообще не участвовать в турнире.

— И правильно делаешь, — фыркнула Вайсс. — К таким возможностям, как Фестиваль Вайтела, не стоит относиться легкомысленно. Там будет множество зрителей, включая мою сестру... и моего отца.

Она тряхнула головой.

— Я намерена выступить просто идеально, даже если никто из вас не захочет и пальцем пошевелить.

Кицуне уже было собралась что-то сказать, но тут пискнул тот аппарат, в который она засовывала его кровь, а перед ней появился экран.

Жон нервно сглотнул, пока Кицуне изучала результаты. Его пальцы впились в сидение стула, а несколько секунд показались ему целой вечностью.

— Ну, похоже, кое-что в твоем организме еще есть, но через пару дней это пройдет. Кое-какие остатки будут там находиться в течение нескольких месяцев, но какого-либо эффекта на тебя не окажут.

— Так я смогу участвовать в турнире? — уточнил Жон. — Драться мне разрешено?

— И тренироваться, — добавила Вайсс. — Жон, ты ведь не собираешься сразу же бросаться в бой, правда?.. Сначала нужно проверить твое состояние в нормальной обстановке.

— Думаю, ему можно заниматься и тем, и другим, — улыбнулась Кицуне, убирая емкость с его кровью в шкафчик. — Но нагрузки следует увеличивать постепенно — просто для того, чтобы не повредить отвыкшие от них мышцы. Организм относительно чист, а аура стабильна. Поздравляю, Жон, ты теперь можешь считаться вполне здоровым. Ну, если, конечно, сам не заметил какие-либо необычные явления.

Как, например, не желавшая работать аура?

Существовала некоторая вероятность того, что Кицуне могла решить его проблему, но вряд ли слишком высокая. В конце концов, она сама призналась, что ее профессиональные знания и навыки лежали в совсем иной области, и подобными вопросами ей заниматься никогда не приходилось.

Кицуне могла разве что попытаться обнаружить какую-то аномалию, а затем предпринять шаги по ее нейтрализации. Но тогда у Жона точно не получится принять участие в турнире... А скорее всего, его и вовсе вывезут из Бикона.

В конце концов, какой оказался бы смысл в студенте, который не был способен ни тренироваться, ни драться в спаррингах, ни сражаться с Гриммами?

Его наверняка бы перевели в какое-нибудь медицинское учреждение Вейла, откуда он и смог бы наблюдать по телевизору за смертью всех дорогих ему людей.

Взгляд сам собой прошелся по Вайсс и их с ней в каком-то роде дочерям. Все они выглядели встревоженными.

Жон улыбнулся.

— Нет, ничего необычного я не заметил, — солгал он. — Думаю, со мной всё в порядке.

Без ауры его бои окажутся сложными и... скорее всего, самоубийственными. Но Жон не испытывал никакого страха. Так или иначе он заставит ее работать.

По-другому и быть не могло.

— Всё вновь вернулось к нормальному состоянию, — выдохнула Вайсс. — Хвала небесам.

— Команда "Джазберняк" снова в деле, — радостно кивнула Янг. — Готовы показать всем, из чего мы сделаны?

Жон почувствовал себя так, словно время замедлилось.

Был ли он готов?

Разумеется, нет.

Это Синдер отлично подготовилась, продумала все возможные мелочи и соорудила кучу запасных планов. Будущее казалось опасным и приводило Жона в самый настоящий ужас.

Но он не был готов просто сидеть и позволять ему претворяться в жизнь. Жону совсем не хотелось оглядываться назад и испытывать сожаления о том, что он даже не попытался что-либо со всем этим сделать.

— Я готов, — произнес Жон.

Несмотря на весь испытываемый им страх, это было чистой правдой.

Он ощутил себя так, будто по его телу пробежал электрический разряд.

Жон был более чем готов. Он не собирался сдаваться Синдер ни сейчас, ни в будущем, ни вообще никогда. Даже если всё станет складываться против него, Жон продолжит двигаться вперед.

Больше ему ничего и не оставалось.

— Янг, Блейк... Вайсс... — сказал он, посмотрев в глаза каждой из них.

Пусть в этой жизни Жон потратил много времени на развлечения вместо тренировок, но оно не было бессмысленно потеряно. Он восстановил отношения с семьей, получил замечательные воспоминания и сблизился с командой. Теперь она тоже была в каком-то роде его семьей.

Эта жизнь оказалось достойной того, чтобы ее прожить. Такой, за которую хотелось сражаться.

Жон ухмыльнулся.

— Давайте надерем им всем задницы.