Не в этот раз, Судьба (гет)

Жон помахал рукой отправлявшейся в Вейл семье.

Он бы и сам не отказался сопроводить их прямо до гостиничного номера, но ему следовало возвращаться обратно в Бикон. И всё же продолжавшие махать ему с уже взлетевшего Буллхэда Амбер и Лаванда заставили Жона улыбнуться. Когда их транспорт скрылся из вида, он позволил себе опустить руку и вздохнуть.

К счастью, с ними всё было в порядке.

За это стоило поблагодарить Янг и Блейк. Ну, и Кроу, разумеется, но именно беспокойные дочери Жона сумели выиграть необходимое для его появления время.

Он понятия не имел, что именно мог бы почувствовать при известии о смерти сразу трех сестер, произошедшей в то время, пока они с Вайсс наблюдали за турниром. Такого никогда раньше не происходило, и ни к чему-то подобному Жон оказался попросту не готов.

Его семья еще ни разу не приезжала на Фестиваль Вайтела. Столь значительное изменение следовало заранее учесть.

А еще его интересовало, в чем конкретно состоял план Синдер.

Если бы Нео совершила это нападение в одиночку, то всё можно было бы списать на обычную месть. В конце концов, Жон убил дорогого ей человека, и она наверняка пожелала ответить ему тем же самым.

Но Лаванда сказала, что видела их маму, которой стало плохо, и это означало только одно: в деле приняла участие Эмеральд, которая никогда не рискнула бы навлечь на себя гнев Синдер. Она всегда оставалась очень хорошей и послушной приспешницей, а потому должна была выполнять лишь волю своей госпожи.

Вопрос заключался в том, что именно приказала ей Синдер.

Сестры Жона не представляли для ее планов абсолютно никакой угрозы, как, впрочем, и Янг с Блейк. Этот мотив можно было сразу же отбросить.

Итак, что же оказалось способно заставить Синдер решиться на подобную атаку?

Если подумать, то что бы вообще произошло, если бы Нео добилась своего? Лаванда, Сэйбл и Сапфир оказались бы мертвы, но Синдер вряд ли сумела бы извлечь из их смерти хоть какую-то пользу. Возможно, она считала, что это могло как-то повлиять на Жона, и тут, разумеется, была права.

Являлась ли ее целью попытка вывести его из себя, а затем каким-то образом убрать со своего пути? Или просто привести Жона в ярость и вынудить напасть, после чего убить, представив всё в виде самообороны?

Пусть это во многом совпадало с ее основным планом, но привлекало к ней самой совершенно ненужное внимание. Пожалуй, для Синдер подобный поступок оказался бы излишне прямолинейным. Тут должно было скрываться что-то еще.

А если целями ее нападения являлись именно Янг и Блейк? Да, Нео бросилась к сестрам Жона, но она вполне могла нарушить приказ.

Итак, если эта атака была направлена на его товарищей по команде, то их ранение или смерть не позволили бы им принять участие в турнире. Тогда остались бы лишь Вайсс и сам Жон.

Кого из них Синдер желала видеть на арене? Могла ли она успеть выяснить личность новой девы?

Нет, для этого прошло слишком мало времени. Вайсс лишь совсем недавно овладела новыми силами и пока еще ни разу не встречалась с Синдер.

Но тогда получалось, что ей требовался именно Жон. Разумеется, выставить против него своих подручных Синдер не могла, но на его бой Эмеральд была вполне способна повлиять и со своего места на трибуне.

К тому же ее Проявление могло оказаться использовано как на самом Жоне, так и на его противнике, если, конечно, им не стала бы Пенни. Тогда они наверняка бы попытались довести матч до чьей-нибудь смерти. Таким образом, Синдер сумела бы вызвать у толпы зрителей целое море негативных эмоций и одновременно избавиться от помехи в лице Жона.

Завтра начинались одиночные бои. Тогда же Меркури при помощи Эмеральд обычно подставлял Янг. Послезавтра должно было состояться нападение на Бикон, так что им требовались эти негативные эмоции.

Смерть Жона вполне могла их дать. Или даже не его, а кого-нибудь другого. В конце концов, преподаватели уже слегка нервничали рядом с ним, и нападение на еще одного студента устроило бы ему немало проблем.

Вот только Жону было известно о сути Проявления Эмеральд. Если что-то пойдет не так, то он легко сможет сдаться.

Синдер наверняка сильно удивится подобному повороту.

В отличие от Глинды.

И пусть его команде это точно не понравится, но на том минусы такого варианта развития событий и заканчивались. Для Жона слава не имела особого значения, а подпортить планы Синдер было куда важнее.

Впрочем, всё это оказалось уже совершенно неважно. Нападение провалилось, его сестры не пострадали, а завтра от их команды в турнире выступит Янг.

— Нужно будет проследить за тем, чтобы ничего подобного не попытались провернуть с ней, — прошептал Жон. — И если бой Янг пройдет без проблем, то я хотя бы пойму, что нахожусь на правильном пути.

На самом деле, Синдер вполне могла воздержаться от вмешательства в эту схватку, чтобы не демонстрировать свой интерес к Янг и дополнительно не злить Жона. В конце концов, она уже знала о том, что не останется без присмотра с его стороны.

А если ее целью окажется кто-нибудь другой? Например, та же Пирра. Могла ли Синдер поменять их местами, организовав Пирре дисквалификацию завтра, а Янг — послезавтра?

Разумеется, могла, особенно если знала, что Пирра уже не являлась кандидаткой в девы.

Слишком много в этом деле имелось неизвестных переменных и слишком мало оставалось времени, чтобы строить какие-либо планы.

Жон закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

У него так и не появилось идеи, которая позволила бы ему разобраться с Синдер. Да и последние действия Вайсс лишь ухудшили всю эту ситуацию. Он уже умудрился привлечь к себе пристальное внимание противников, а теперь под ударом оказалась еще и его семья.

Оставалось надеяться лишь на то, что его отец сумел правильно понять сказанные перед расставанием слова. Во время рукопожатия Жон предложил им пропустить остаток Фестиваля Вайтела. Разумеется, сестрам это никак не могло понравиться, но Николас в ответ задумчиво прищурился. Если Жон не ошибался, то теперь его семья без присмотра точно не останется.

— Наверное, придется довольствоваться этим.

Как же его бесило то, что нельзя было никому ничего рассказать. Даже его родных подобное признание могло разве что напугать, но уж точно не принеся какой-либо пользы. Такой поступок оказался бы слишком жестоким как для них, так и для него самого. Оставалось успокаивать себя тем, что его семья находилась в безопасности.

Подойдя к комнате их команды и открыв дверь, Жон был оглушен царившим внутри шумом.

— Привет, — кивнула ему Янг.

Он замер на пороге, мгновенно осознав, что именно показалось ему неправильным. Впрочем, сделать это было не так уж и сложно. В конце концов, в комнате обычно находилось гораздо меньше народа. Сейчас же, кроме Янг и Блейк, тут оказались друзья из RRNN, а также Сан с Нептуном, которые привели с собой остальных членов своей команды.

— Что здесь происходит? — спросил Жон.

— Ну, мы подумали, что все наши команды пробились в одиночные матчи, — усмехнулась Янг. — А поскольку тут собрались лишь самые крутые первокурсники, то нам потребовалось срочно отметить данный факт.

— Привет, Жон! — воскликнула врезавшаяся в него Руби.

Он чисто автоматически подхватил ее и развернулся, тем самым гася скорость и заставляя Руби пищать от удовольствия.

— Янг сказала, что мы можем устроить вечеринку в комнате вашей команды, — улыбнулась она. — Мы же можем, да? Правда?!

— Ведь правда, папочка? — присоединилась к ней Янг, постаравшись скопировать выражение лица Руби.

Вечеринка?

Если подумать, то Янг устраивала ее и в других повторах, когда находилась в команде RWBY. Разумеется, Жон и остальные оказывались на нее приглашены.

— Только я вышел за порог, а вы уже организовали тут вечеринку. Начинаю чувствовать себя самым настоящим отцом.

— На отказ это совсем не похоже.

— Как будто ты меня послушаешься.

— Тоже верно, — довольно кивнула Янг. — Он согласился!

Остальные отозвались радостным ревом, подняв вверх пластиковые стаканчики. Жон из собственного опыта знал, что ничего алкогольного в них быть не могло, хотя той же Руби для опьянения хватало и просто чего-нибудь сладкого.

— Ты действительно не возражаешь? — шепотом спросила она, с беспокойством посмотрев на Жона. — Если мы мешаем, то можем уйти...

Лицо практически самостоятельно приняло необходимое выражение. Он не видел абсолютно никакого смысла в том, чтобы портить им праздник, особенно в свете того, что ожидало их всех в ближайшем будущем. Подобные моменты стоило ценить.

Жон улыбнулся и погладил Руби по голове.

— Не волнуйся об этом. Просто развлекайся.

— Тебе тоже нужно немного повеселиться, — ответила она, потащив его за руку к остальным и усадив между собой и Янг.

Ее сестра тут же сунула Жону в ладонь стаканчик с апельсиновым соком.

Он сделал глоток и с улыбкой посмотрел на пытавшегося разговорить Блейк Сана. Та старательно терпела его попытки. Нептун представлял своих товарищей по команде Норе, которая заинтересовано поглядывала на казавшегося пиратом Скарлета. Впрочем, она всегда была рада завести себе новых друзей.

— Где Вайсс? — спросил Жон, наконец обратив внимание на то, что она в их комнате почему-то отсутствовала.

— Ушла сразу же после тебя, — ответила ему Янг. — Ей нужно было с кем-то там встретиться. Я предлагала пойти вместе, но она отказалась, и переубедить ее у меня так и не получилось. Блейк недавно видела Вайсс в коридоре, но та сказала, что ей требуется немного подумать в одиночестве.

Янг пожала плечами.

— Кстати, этой вечеринкой мне удалось удивить не только тебя, но еще и Блейк, — хихикнула она. — Потому что я дождалась, пока вы не разойдетесь по своим делам, а уже потом принялась ее организовывать.

Жон рассмеялся, но в этот момент в его голове крутились мысли совсем не о вечеринке.

Вне всякого сомнения, Вайсс ушла на встречу с Озпином. Ну, может быть, с Глиндой или даже с Айронвудом.

Он с некоторым трудом удержал на лице улыбку и не стал хмуриться. Его друзья наверняка бы это заметили.

— Мы прошли очень длинный путь, верно? — спросила Янг.

— Что?

— Наши команды, — пояснила она, кивнув на сидевшую с другой стороны от Жона Руби. — Да и мы сами. Я думала, что моя маленькая сестренка всегда будет всех стесняться, но она выросла в такую уверенную в себе девушку. О, уже очень скоро Руби представит мне своего парня.

— Янг!

Жон усмехнулся, после чего сделал еще один глоток сока.

В чем-то она была права. Руби действительно очень хорошо справлялась с обязанностями лидера команды RRNN. Куда лучше, чем он ожидал. Да и с Пиррой она замечательно поладила.

— Мы все тоже выросли, — продолжила Янг. — Если подумать, то в самом начале наша команда оказалась просто ужасной. Вайсс имела здоровенное шило в заднице и мечтала стать лидером, Блейк никому не верила — и меньше всего тебе. Да и ты тоже представлял из себя тот еще кошмар.

Она вздохнула.

— А теперь посмотри на то, какими мы стали!

— А что насчет тебя? — поинтересовался Жон.

— Что насчет меня? Я всегда была идеальной.

Он закатил глаза.

— Ну конечно...

— Нет, разумеется, у меня тоже хватало проблем, — рассмеялась Янг. — Но ведь в конце концов мы всё преодолели, верно? Стали не просто еще одной командой Бикона, а самой крутой из всех!

— Второй по крутости, — с улыбкой поправила ее Руби. — Но должна признать, я сомневалась даже в том, что вам удастся хоть это... Глядя на вас, я просто не знала, что произойдет в следующий момент.

Она виновато посмотрела на них.

— Мне казалось, что ты, Жон, так и не дашь им ни единого шанса. Твое поведение... нельзя было назвать способствующим желанию с тобой общаться.

— Его поведение не способствовало желанию с ним общаться?.. — медленно повторила ее слова Янг. — Я бы сказала, что больше всего мне хотелось просто взять его и придушить.

Ну, тут она оказалась права, хотя сейчас всё это уже не имело абсолютно никакого значения. Попытки Жона оттолкнуть от себя друзей их всех, похоже, только сблизили. Наверное, он сам был во всем виноват.

Не стоило обвинять Судьбу в том, что ему не удалось перестать о них заботиться. События шли своим чередом, вот только Жон слишком сильно любил друзей, чтобы стоять и спокойно смотреть на то, что с ними происходило.

— С тех пор он стал гораздо лучше и общительней, — тут же бросилась на защиту Жона Руби, а затем поглядела на него и хихикнула. — На самом деле, мы с Реном и Норой даже пытались тебе помочь.

— Правда? — ухмыльнулся Жон. — И у вас что-нибудь получилось?

Руби стукнула его по руке и обиженно надулась.

— Это было весьма непросто. Твое поведение не поддавалось никакой логике. Потом мы решили попробовать помирить тебя с твоей командой, но к тому времени в нашем вмешательстве уже не имелось ни малейшей нужды.

— Почему?

— Потому что эта идея появилась прямо перед походом в лес Вечной осени, — ответила Руби, тепло ему улыбнувшись. — Я видела, как ты прикрыл собой Янг. И еще то, как она спала у тебя на плече в Буллхэде, а ты поправил ремень безопасности, чтобы ей было удобнее это делать.

— Правда? — воскликнула Янг. — О, папочка, ты такой милый!

— Не стоит злоупотреблять моей добротой, — отозвался Жон, ткнув ее локтем в бок.

— Именно тогда я и поняла, что они тебе не безразличны, — продолжила Руби. — Мое беспокойство уменьшилось, но не исчезало окончательно, пока ты не спас Блейк в порту. Можно сказать, после такой демонстрации я решила, что твое поведение уже не играет абсолютно никакой роли.

Она положила голову ему на плечо.

— Разумеется, ты всё равно ведешь себя очень странно и нелогично, но в глубине души обо всех заботишься. Просто у тебя имеются некоторые проблемы с тем, чтобы нормально показать свои чувства.

— Ага... — вздохнул Жон. — Наверное, ты права.

Как и обычно, Руби оказалась куда более наблюдательной и проницательной, чем многие думали. Она всегда сразу же замечала подобные вещи и первой начинала пытаться их исправлять. Возможно, тот факт, что Жон всё равно останется в Биконе, ей стал понятен даже раньше, чем ему самому. Сложно было сказать наверняка, да и не имело это абсолютно никакого значения.

Вскоре вообще всё потеряет всяческий смысл. Жон так и не сумел отыскать способ победить Синдер.

Да, ему удалось снять ее команду с турнира, но это ничего не меняло. Синдер вовсе не требовалось в нем выигрывать. У него получилось разве что немного ее отвлечь.

К слову, нынешняя вечеринка тем же самым и являлась — всего лишь способом для Жона немного отвлечься от проблем. Вся разница между ним и Синдер заключалась в том, что ему эта пустая трата времени даже нравилась.

Он улыбался, глядя на то, как Блейк уселась рядом с Янг. Пирра и Руби принялись обсуждать какие-то свои планы на предстоящий бой, причем последняя иногда хитро посматривала в его сторону, словно бы проверяя, не подслушивал ли их Жон.

Все пили, смеялись и просто весело проводили время. Нора начала пересказывать свой недавний сон, погружая их в эпичную историю. Если бы не серьезная разница в возрасте, то она и Порт вполне могли бы стать отличными друзьями.

Взгляд Жона зацепился за дверь.

Вайсс так и не вернулась, увлекшись какими-то своими делами, безо всякого сомнения, крайне опасными для ее жизни.

Он и сам не понимал, что его настолько сильно тревожило. Если всё пройдет плохо, то они в любом случае умрут. Ну, или погибнет сам Жон. Исход повторов никогда не менялся, а проведенное вместе время могло хотя бы немного подсластить неизбежный финал.

Очень горький финал.

Как будто они все сейчас навеки прощались друг с другом.

Жон ненавидел всё это. Слишком часто ему доводилось видеть подобные сцены. От каждого повтора оставались точно такие же воспоминания и еще один комплект нарушенных обещаний.

Он вздохнул и сделал глоток сока, искренне желая, чтобы в его стакане оказалось что-нибудь спиртное.

— С тобой всё в порядке?

— Хм?

Похоже, Блейк успела поменяться с Янг местами и теперь сидела рядом с ним. В ее взгляде сквозило беспокойство, но оно отличалось от того, что можно было заметить в глазах Руби или Янг.

Блейк никогда не умела нормально демонстрировать свои эмоции, так что они всегда чем-то напоминали подозрение. И всё же Жон прекрасно понимал, что именно она чувствовала по отношению к нему, а потому улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Я в порядке, — солгал он.

Блейк настолько погрузилась в свои мысли, что не замечала его ладонь, пока та не притронулась к ее ушам. Она моментально напряглась, но вскоре поняла, что именно произошло и немного расслабилась, прикрыв глаза.

— Ненавижу, когда ты так делаешь...

— Что-то не похожа твоя реакция на ненависть, — ухмыльнулся Жон. — Если тебе действительно не нравится, то могла бы попробовать как-нибудь избежать моего прикосновения.

— Разве в этом имеется хоть какой-то смысл? — фыркнула Блейк. — Всё равно тебя вряд ли получится остановить.

— В твоем ответе не прозвучало ни слова о том, что тебе всё это не нравится.

Блейк что-то тихо пробормотала, но избавиться от его ладони так и не попыталась.

Честно говоря, Жон знал, что почесывание за ухом казалось ей весьма унизительным жестом, но только не в его исполнении. Сейчас она сама слегка к нему наклонилась — настолько, что вряд ли кто-то мог это заметить.

— С тобой всё в порядке? — шепотом спросила Блейк, довольно вздохнув при очередном поглаживании. — Ты выглядишь расстроенным.

— Просто я немного волнуюсь.

— О Вайсс?

О ней и обо всех остальных.

Жон пожал плечами, позволяя Блейк самой додумать за него ответ. Ему совсем не хотелось портить настроение всем на этой вечеринке только из-за того, что он знал об их будущем. Жизнь в страхе и боли не имела никакого смысла.

— Вайсс что-то скрывает, — продолжила Блейк. — И ведет себя она в последнее время... довольно странно.

— Знаю.

— И тебе уже известно, в чем тут дело?

— Имеются кое-какие соображения.

Она усмехнулась.

— У тебя всегда что-то есть. Иногда мне начинает казаться, что ты знаешь любые секреты, как бы их от тебя ни прятали.

— Я уже неоднократно говорил, что являюсь путешественником во времени.

— Идиот, — рассмеялась Блейк, ткнув его локтем в бок. — Если не хочешь ничего нам рассказывать, то и не надо. А эта шутка уже давным-давно надоела.

Ему никто никогда не верил, как бы он ни пытался доказать свою правоту. Разумеется, Озпин стал далеко не первым, с кем Жон попробовал поговорить на эту тему. Прежде всего он обратился к своей команде, но ни Пирру, ни Рена с Норой ему убедить так и не удалось. Последняя подавала хоть какие-то надежды, но вскоре Жон оказался практически раздавлен осознанием того, что она ему просто подыгрывала, не желая огорчать еще сильнее.

Блейк, Янг, Руби и Вайсс исключениями тоже не стали.

Даже если Жон подходил к той же Блейк прямо у входа в Бикон в самый первый день и вываливал на нее свое знание о Белом Клыке, то она всегда находила какие-нибудь "разумные" объяснения наличию у него подобной информации. Ну, что Жон следил за ней или вообще был знаком с Адамом. А может быть, работал на полицию. Любая другая из сотен приходивших ей в голову версий почему-то казалась куда более правдоподобной, чем какие-то там путешествия во времени.

Жон ничего не мог доказать, как бы ни старался.

— Да, — вздохнул он. — Эта шутка действительно давным-давно устарела и уже поднадоела.

Внезапно возникшая мысль заставила Жона замереть. В конце концов, что он вообще терял?

— Но если предположить, что я сказал тебе правду? Допустим, я и в самом деле являюсь путешественником во времени.

Блейк закатила глаза.

— Тогда мне потребуются какие-нибудь доказательства.

— Я знал о том, что ты состояла в Белом Клыке.

— Потому что мы встречались в поезде еще до Бикона. Сложно было бы позабыть обстоятельства нашего знакомства.

— А что насчет порта? Откуда я мог выяснить, что ты там окажешься?

— Ты угнал Буллхэд, — пожала плечами Блейк. — А с высоты птичьего полета тот бардак, который мы с Саном устроили, был как на ладони.

Она посмотрела на него и слегка прищурилась.

— Но не думаю, что это единственное возможное объяснение. Мы с Янг провели собственное расследование и узнали о том, что на тебе долгое время имелось следящее устройство.

Тот браслет?

Если подумать, Озпин почему-то не стал настаивать на том, чтобы Жон вновь его надел. То ли настолько доверял, то ли это уже не имело абсолютно никакого значения. С другой стороны, намерения покидать Бикон у него тоже теперь не было, о чем все прекрасно знали.

— И что с ним не так? — поинтересовался Жон. — Я был вынужден носить его после драки с Янг.

— Мы обнаружили сделанные им записи, — произнесла Блейк, обижено ткнув пальцем ему в бок. — Ты сказал, что поможешь мне провести расследование на тех складах Белого Клыка.

— Именно это я и сделал.

— Ты просто сдал их дяде Янг! Поэтому к нашему приходу там и оказывалась полиция!

Если Блейк узнала такие подробности, то это должно было произойти совсем недавно. Иначе Жон уже наверняка оказался бы зажат ей для разговора где-нибудь в укромном уголке.

Он почесал Блейк ушко, после чего пожал плечами.

— Я же обещал тебе помочь и сдержал свое слово. Наше соглашение не обговаривало какой-то определенный способ оказания помощи.

— То есть мне следовало внимательнее изучать контракт? Ха, нужно было догадаться, — усмехнулась Блейк. — Но тебе всё равно откуда-то оказалось известно, как туда попасть. И как со всем этим стоило разобраться. Ты точно знал о Белом Клыке еще до Бикона.

— Путешествия во времени, — напомнил Жон.

— Или какая-то связанная с ними история, — возразила ему Блейк. — Жон, пожалуйста, перестань считать меня идиоткой. Я, конечно же, читала немало фантастических книг, но всё же понимаю разницу между выдумкой и реальным миром. И нет, я вовсе не пытаюсь выведать твои тайны. Ну, то есть так было в прошлом... но потом я решила принять тебя таким, какой ты есть.

Она улыбнулась, погладив его руку.

— Мне не нужно ничего знать. Ты, Янг и Вайсс для меня особенные... Только ни в кое случае не говори Янг о том, что сейчас от меня услышал.

— А это для нее и не секрет, Блейк.

Та нахмурилась, после чего ударила его в бок.

— Ладно-ладно, я ничего ей не расскажу. Обещаю, — улыбнулся Жон. — И ты тоже для меня особенная, Блейк. Как и все вы.

— Знаю, — кивнула она. — Нам всем об этом уже давным-давно известно.

Блейк встала со своего места и направилась к Янг, но на полпути оказалась перехвачена командой Сана, желавшей пообщаться с девушкой, в которую влюбился их лидер. Жон пару секунд размышлял над тем, чтобы как-то ей помочь, но потом увидел двинувшуюся в ее сторону Янг.

Пожалуй, было крайне глупо надеяться в чем-либо убедить Блейк. Она не верила ему даже в тех жизнях, когда они становились любовниками. Цинизм и прагматизм составляли немалую часть ее характера. В этом они с Жоном были очень похожи, потому, наверное, так хорошо и поладили.

И Блейк, и он сам желали сделать будущее хоть немного светлее, но ни один из них не представлял себе, как этого вообще следовало добиваться.

Жон посмотрел на Пирру — его настоящую напарницу, вместе с которой он провел практически все свои повторы.

Она тоже никогда ему не верила — даже под самый конец, когда уже знала о девах. Любила Жона всем сердцем, но всё равно почему-то не могла принять правду.

А как бы поступил на ее месте он сам? Может быть, дело заключалось вовсе не в невероятности его истории? Кто вообще сумел бы принять тот факт, что все его поступки и усилия не имели абсолютно никакого значения? Что любые достижения моментально исчезали со смертью какого-то другого человека?

Осознание всего этого вело прямиком к безумию. Честно говоря, Жон удивлялся тому, что сам всё еще не сошел с ума. Он никогда не считал себя сильным, несгибаемым или каким-то там особенным.

Наверняка любой другой человек на его месте, получив это проклятье и пережив всё то, что довелось испытать ему, стал бы точно таким же. А может быть, Жону просто повезло, и Судьба решила не позволить ему сойти с ума.

Или все-таки не повезло?

— Ты чесал Блейк уши? — спросила Нора, заняв опустевшее место. — Почеши и мои. Я тоже хочу попробовать.

— Нора, — вздохнул Рен. — Не будет он чесать тебе уши.

— Почему? Ты что, ревнуешь, Ренни? Если хочешь, то можешь сам мне их почесать.

Тот закатил глаза и кивнул Жону.

Именно так Рен обычно и поступал, когда хотел извиниться за ее поведение. Большинство людей с трудом могли выдерживать уникальный характер Норы, но у Жона подобных проблем никогда не возникало.

Он просто протянул руку, погладил ее по волосам и потрогал ухо.

— Хм... Не так уж и плохо, — прокомментировала его действия Нора. — Но всё равно не понимаю, что тут такого особенного.

— Возможно, если это сделает Рен, то ты всё поймешь.

— Да, отличная идея. Ренни, — окликнула его Нора, ухватив за руку и положив ее себе на голову.

Жон не знал, заметила ли она раздраженный взгляд Рена, но зато отлично видел, как его почесывание заставило Нору радостно вздохнуть.

— О, и в самом деле приятно. Нужно делать это каждый день.

— У меня руки отвалятся, Нора.

— Ничего, переживешь, — отозвалась та и, проигнорировав закатившего глаза Рена, посмотрела на Жона. — Если у тебя появятся еще какие-нибудь хорошие идеи, то дай мне знать.

— Ладно, — пожал он плечами, не обратив никакого внимания на умоляющий взгляд Рена. — Как у вас, кстати, идут дела? Наши команды в последнее время довольно редко общались.

— Мы все готовились к турниру, — ответила ему Нора. — Но дела идут просто замечательно. Мы уже надрали всем задницы в парных боях, так что скоро Пирра порвет Янг в клочки в финале. Ну, в хорошем смысле. Я уже на всякий случай попросила ее не ломать Янг ноги.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Должна же я была хоть чем-то тебе отплатить за то, что ты нас спас.

— Когда это я вас спасал? — недоуменно поинтересовался Жон. — Разве такое вообще было?

— Ты что, не помнишь? — ошеломленно и даже как-то обиженно спросила Нора. — Это произошло в Анселе, когда на нас напали жестокие хулиганы. Ты выступил вперед и своим двуручным мечом обратил грязных разбойников в бегство, а затем повел нас в зал игровых автоматов.

Выслушав ее, Жон перестал перебирать в памяти бесчисленные случаи, связанные с Гриммами и действительно смертельной опасностью. Честно говоря, о том происшествии он уже как-то позабыл.

— А, вспомнил. Но разве вам хоть что-нибудь грозило? Вы вполне могли и сами побить тех хулиганов.

— Могли, но тогда бы у нас наверняка появились проблемы, — ответил ему Рен. — Мы были в твоем городе чужаками, так что нас либо выгнали бы оттуда, либо стали бы как-нибудь еще притеснять. Ну, то есть мы тогда так думали, потому что Ансел оказался нам не знаком. Далеко не везде хорошо обращаются с пришлыми, даже если они не начинают драться с местными жителями.

— Ага, именно это Ренни в тот раз и сказал, — скорчила недовольную рожицу Нора. — Я хотела их всех побить, но Ренни мне запретил, чтобы мы не попали в беду. А потом БУХ, и откуда ни возьмись появился рыцарь в джинсовых доспехах, в чьих руках сверкал священный меч Воздухалибур!

О Боги...

Жон всё это вспомнил, и теперь ему стало очень стыдно.

— А почему ты нас не нашел? — всё с той же обидой спросила Нора. — Мы обещали друг другу вместе отправиться в Бикон, но ты даже не узнал нас во время церемонии посвящения. Я пыталась с тобой поговорить, но оказалась просто проигнорирована.

Жон ощутил чувство вины.

Он действительно давал ей обещание, но если память его не подводила, то это было как раз незадолго до того, как им было принято решение держаться как можно дальше от Бикона. Тогда Жон всё еще собирался вернуться к привычной рутине и даже намеревался бросить Амбер в зале игровых автоматов, но как раз появление Норы с Реном его от этого и отвлекло.

Сейчас он был им очень благодарен за то невольное вмешательство.

— Извини, — пробормотал Жон. — Наверное, я просто забыл.

— Ты не мог "просто забыть" обещание, которое дал юной деве, — проворчала Нора. — Это... это такое правило! Если сказал, что женишься на девочке, то что бы потом ни произошло, вы окажетесь вместе, даже если на момент твоей клятвы вам было по шесть лет.

— Эм?..

— Нора, — вздохнул Рен. — Я уже неоднократно говорил тебе о том, что логика мультфильмов и приставочных игр не применима к реальной жизни. Тем более плохих приставочных игр.

Он посмотрел на Жона.

— Не обращай внимания. Мы очень даже довольны своей командой, а ты всё равно сдержал обещание. В конце концов, мы же вместе учимся в Биконе и все-таки стали друзьями.

— Да, наверное.

Хотя так получилось против его воли.

— Кроме того, они теперь в моей команде, — вставила явно прислушивавшаяся к их разговору Руби. — Тебе нельзя красть моих товарищей, Жон.

— Да я и не пытался.

Некоторое время она внимательно на него смотрела.

— Вот и хорошо. У тебя есть твоя собственная команда.

— Я моими товарищами доволен, — пожал плечами Жон, ткнув Руби пальцем в лоб. — И не стал бы ни на кого их обменивать, пусть даже иногда они меня очень сильно раздражают. Особенно Янг.

Последнюю часть фразы он специально произнес чуть громче, чтобы та его точно услышала.

Она радостно помахала ему рукой в ответ.

— Ага, понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — хихикнула Руби. — Но почему ты так сопротивлялся, когда оказался в одной команде вместе с ними? И по какой причине не желал заводить себе друзей?

— Всё не так...

— Так, — возразила ему Нора. — Мы все это заметили.

Рен согласно кивнул, и Жон лишь сейчас понял, что разговоры в комнате стихли, а собравшиеся с любопытством уставились на него.

Он тут же ощутил, как в голову начали закрадываться различные подозрения. Могли ли они всё это организовать только для того, чтобы попытаться выведать его секреты?

Наверное, что-то такое отразилось в выражении лица Жона, потому что Янг поспешила подойти поближе к ним.

— Эй, это вовсе не ловушка, — сказала она. — Не нужно оглядываться вокруг так, будто ты выискиваешь какой-нибудь способ выбраться из западни. Мы... Ну, мы подумали, что неплохо было бы немного разрядить обстановку, правильно? Пусть даже раньше ты нас ненавидел или просто не хотел дружить, но сейчас-то уже заботишься, верно?

— Вы теперь одна команда, — произнесла Руби. — А мы... Наверное, можно сказать, что мы суем нос не в свое дело, но нам тоже было бы очень интересно кое-что узнать.

— И тебе не обязательно что-либо говорить, — поспешила добавить Блейк, строго посмотрев на Руби и Пирру, которые выглядели так, будто собирались что-то ей возразить. — Совсем не обязательно. И тут не имеет значения, как сильно вы желаете что-то там узнать.

Она вздохнула, после чего провела рукой по кошачьим ушкам и вновь посмотрела на Жона.

— Мы все о тебе беспокоились, — пояснила Блейк. — Пытались понять причины того или иного решения, но постоянно получалась какая-то ерунда. Думаю, объединение наших усилий и обмен накопленной информацией было вопросом времени. Вот только после этого всё равно получилась какая-то ерунда...

— И тогда я сказал, что мы должны просто спросить у тебя, — подал голос Сан. — Нет никакого смысла играть в шпионов, когда ты являешься одним из нас. Если не хочешь говорить, то и не нужно, но это всё равно будет лучше, чем постоянные недопонимания и подозрения, верно?

Жон обвел их всех удивленным взглядом.

Они что, и в самом деле пытались выяснить мотивы его поступков?

Ответ на этот вопрос обрушился на него с силой кувалды Норы.

Разумеется, пытались. О чем Жон вообще думал? Или решил, что странное поведение одного из членов команды никого так и не заинтересует?

Неужели он начал забывать о том, что имел дело с живыми людьми?

Мотивы Янг и Блейк оказались вполне понятны. Они просто не могли проигнорировать состояние своего друга и товарища по команде. Но остальные и в особенности Сан его все-таки удивили. Они-то почему решили принять участие во всем этом деле?

— И когда всё началось? — спросил Жон.

— С того момента, как мы с тобой познакомились, — ответила ему Руби. — Я волновалась о Янг. Ну, хотела, чтобы она поладила со своей командой, и подумала, что если мне удастся выяснить причины, по которым возникли эти проблемы, то получится всё исправить.

— Ох, как же это иронично, — простонала Янг. — Я беспокоилась о том, как поладит с окружающими моя младшая сестренка, а в итоге сама оказалась в еще более худшей ситуации. Теперь мне этого уже никогда не забудут.

Она покачала головой.

— Что касается нас с Блейк, то мы присоединились к ним после событий в порту. До того, разумеется, тоже говорили на эту тему, но в итоге сошлись на том, что ты — мудак. Эм... не хотела тебя обидеть.

— Я и не обиделся, — закатил глаза Жон. — Просто замечательно. Все украдкой обсуждали меня за моей спиной. Это так мило.

Он оглянулся на Блейк.

— Ничуть не сомневаюсь в том, что вы с Янг проводили столько времени с моими сестрами именно ради этого. Они ведь тоже участвовали, да?

— Твоя семья нам помогла, — ответила ему Блейк. — И ты должен понимать, что подобное поведение никак не могло не вызывать у них беспокойства. Твоя мама кое-что нам о тебе рассказала, а остальные добавили некоторые подробности. Они желают, чтобы ты был счастлив.

— Как и мы, — кивнула Янг. — Пусть даже это и прозвучит излишне сентиментально.

Жон вздохнул.

Наверное, их интерес должен был его взволновать, но ничего подобного так и не произошло. Скорее всего, он представлял собой чересчур занимательную загадку, мимо которой оказалось просто невозможно пройти.

Таковы уж были люди.

Да и сам Жон постоянно подливал масла в огонь, то отказываясь замечать находившихся рядом с ним друзей, то безжалостно вырезая членов Белого Клыка ради их спасения. Некоторые из продемонстрированных им навыков тоже ничуть не улучшали всю эту ситуацию, особенно если кто-то попытался объяснить их появление, не прибегая к варианту с путешествиями во времени.

Семья?

Разумеется, их очень сильно беспокоило его поведение. А после того, как Жон оказался в Биконе, всё стало лишь еще хуже.

— Что конкретно вы хотите узнать? — спросил он.

Глаза Янг моментально округлились.

— Ты нам что-то расскажешь?! Вот просто так?

Жон пожал плечами, считая, что этот жест гораздо лучше отвечал на ее вопрос, чем любые его слова.

В конце концов, разве какие-либо тайны теперь имели значение? Но если они не давали его друзьям покоя, то почему бы хоть что-нибудь им не рассказать? Так или иначе, но через пару дней всё уже закончится.

— Почему ты сбежал от меня тогда на концерте? — поспешила спросить Пирра, пока остальные отчаянно пытались понять, что именно их интересовало в первую очередь.

— Тебя всё время мучил именно этот вопрос? — удивленно посмотрел на нее Жон, заметив, как она слегка покраснела.

Ну, ничего особенно страшного здесь не было.

— Я не желал становиться Охотником и в тот момент убегал от Озпина, захотевшего принять меня в Бикон. С тобой мы столкнулись совершенно случайно. И я вовсе не недолюбливаю тебя, Пирра. Просто мне было известно о том, что ты собиралась стать Охотницей, и я хотел убраться от всего этого как можно дальше.

— Ты имеешь в виду, что в твоем поведении не было ничего личного?

Жон ухмыльнулся.

— Не было. Прости.

— Теперь моя очередь! — воскликнула Нора. — Почему ты не хотел становиться Охотником? Когда мы в первый раз встретились, ты же сам сказал, что поступишь вместе с нами в Бикон.

— Я передумал, — честно ответил ей Жон. — Кое-что произошло, и у меня появилось время, чтобы немного поразмыслить о моей жизни. Некоторые из вас уже знают, что на мою семью напали Беовульфы.

Часть собравшихся кивнула.

Наверное, за это тоже стоило винить его маму.

— Не буду утверждать, что меня заставил передумать конкретно тот случай. Пожалуй, он стал лишь самой последней каплей, после которой я решил не поступать в Бикон. Именно поэтому мне не хотелось говорить с вами, — добавил Жон, повернувшись к Норе и Рену. — Я не желал подавать вам ложную надежду, потому что собирался добиться отчисления.

— Ага! — воскликнула Янг. — Я так и знала, что ты специально всё это делал. Твое поведение во время спаррингов на уроках у мисс Гудвитч выглядело слишком тупым, чтобы оказаться настоящим.

— Что есть, то есть, — пожал плечами Жон. — Но если честно, какой-либо другой вариант действий был для меня недоступен. Сами знаете, что я находился далеко не в самой лучшей форме, да и Глинда мой боевой стиль вполне себе одобряла. Если бы она действительно настолько злилась, как старалась показать, то не составляла бы какой-то там список правил, а наказала бы меня всерьез. Думаю, этот самый список ей понадобился только для того, чтобы повторять его перед каждой схваткой, напоминая всем, на какие уловки они могут попасться в реальном бою.

— Кого именно ты потерял?

После этого вопроса в комнате наступила полная тишина. Все повернулись к той, кто его задал, и к удивлению Жона, ей оказалась Руби.

Она выглядела грустной, но весьма решительной. Взгляд серебряных глаз твердо смотрел на него.

— Ты всегда был тих и печален, — сказала Руби. — И я помню, как однажды упомянул, что у тебя имелась похожая на меня подруга, которую ты потерял. Блейк с Янг тоже уверены, что все эти страдания породило нечто произошедшее в твоем прошлом.

Жон посмотрел на своих товарищей по команде, но те не решились встретиться с ним взглядом.

— Руби, — произнес он, стиснув зубы. — Сейчас не время для этого.

— А если не сейчас, то когда?

— Никогда.

— Но почему нет? — попыталась она надавить на него. — Мы же можем тебе помочь. И мы хотим тебе помочь. Я тоже кое-кого потеряла и до сих пор скучаю по Саммер, но папа, Янг и дядя Кроу помогли мне почувствовать себя лучше. Мы тоже можем попробовать так сделать, если ты нам позволишь.

— Руби. Просто забудь.

— Нет. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь...

На самом деле, она ничего не понимала. Вообще ничего. И Жон изо всех сил пытался убедить себя в том, что здесь не было ни капельки ее вины, хотя его ладони всё равно сами собой сжимались в кулаки.

Ему во что бы то ни стало требовалось оставаться спокойным.

Но как же сложно оказалось это сделать...

Воображение рисовало перед Жоном картину за картиной. Они относились как к его нынешней жизни, так и к предыдущим. Мертвые Руби, Блейк, Пирра, Янг... Теперь еще и члены его семьи.

Что бы случилось, если бы Нео оказалась чуточку быстрее и удачливее? Лаванда, его милая младшая сестренка, была бы убита. Да и Сапфир с Сэйбл тоже.

Для чего вообще потребовалось нападать на его семью? Чтобы посмотреть на реакцию Жона?

Так или иначе, но именно его действия поставили под угрозу жизни сестер. Что-то подобное случалось всегда. Любые внесенные им изменения приводили к чьей-нибудь гибели.

И на этот раз такой жертвой окажется Вайсс, верно?

Только из-за поступков Жона состав их команд поменялся, а она стала новой девой, которой было суждено умереть. Лишь из-за него.

Руби понятия не имела, что он сейчас чувствовал.

— Ты не понимаешь, — прошипел Жон. — А если считаешь, что тебе всё понятно, то ошибаешься. Давай просто оставим в покое эту тему.

— И забудем о том, насколько тебе больно? Это будет совершенно неправильно!

— Проблема заключается вовсе не в правильности или неправильности, Руби. Кое-что сделать попросту невозможно.

Проклятье, вот почему она никак не могла понять? Да, Жон любил Руби, но эта черта ее характера его жутко бесила. Когда она к чему-то цеплялась — особенно к страдающему человеку — то оторвать ее от жертвы становилось чрезвычайно сложно.

Наивность Руби создаст ей в будущем еще немало проблем, но терпение Жона и без того оказалось на исходе после той угрозы, которую Нео создала его семье.

Он со вздохом поднялся со своего места.

— Думаю, этот разговор окончен. Пойду поищу Вайсс.

— Нет, не окончен, пока не расскажешь нам о том, что тебя мучает! — крикнула Руби, после чего при помощи своего Проявления бросилась к выходу из комнаты и преградила ему путь, вцепившись руками в дверной косяк.

Жон еще раз вздохнул.

— Уйди с дороги, Руби.

— Нет!

Он с трудом сдержал гнев.

Разумеется, ее можно было просто сдвинуть в сторону силой. Пусть она и превосходила его в скорости, но серьезно уступала в рукопашном бою и к тому же не ожидала атаки. Но вместо этого Жон повернулся к Пирре.

— Ты так и будешь там сидеть или все-таки мне поможешь? Это же твоя напарница. Убери ее с моего пути, пока я сам этим не занялся.

— Ну... — попыталась улыбнуться Пирра. — Разве будет плохо, если ты всё расскажешь? Возможно, тебе и самому станет немного легче.

Жон стиснул зубы.

Пирра что, тоже поддерживала эту дурацкую идею?

Он внимательно осмотрел всех остальных, но никто не спешил бросаться ему на помощь. Все они оказались на стороне Руби — даже Янг и Блейк. Жон закрыл глаза и сделал глубокий вдох в отчаянной попытке взять эмоции под контроль.

— Рассказывай, — потребовала Руби, понятия не имевшая о том, в какое гнездо Невермора сейчас тыкала палкой. — Мы всегда рядом и готовы тебя выслушать.

Это стало последней каплей. Их никогда не было рядом с ним в нужный момент, и они так ни разу его и не выслушали.

Жон открыл глаза.

— Ладно, — буркнул он. — Вам настолько интересно узнать, кого именно я потерял?

Руби моментально оказалась прижата к двери, глядя на него круглыми глазами.

— Я ПОТЕРЯЛ ВАС! — рявкнул Жон. — Тебя, Пирру, Янг и Блейк.

Каждое произнесенное имя сопровождалось тычком в соответствующего человека.

— Я потерял всех, кто был мне дорог.

— Ж-жон?..

— А затем я умер, — продолжил тот. — Погиб... Но знаешь, что произошло после этого? Может быть, мне удалось обрести покой? Да ни хрена! Я проснулся в собственной постели и заново повторил то же самое! Раз за разом одно и то же в бесконечной попытке всё исправить. Но это было совершенно бессмысленно, Руби. Лучше от моих метаний никому так и не стало. Жизнь за жизнью я оказывался в одном и том же кошмаре! И он никогда не менялся!

Жон воспользовался шоком Руби, чтобы отодвинуть ее от двери. Она пошатнулась, но упасть ей не дала Янг, вскочившая со своего места еще в тот момент, когда Жон только начал кричать. Впрочем, подойти к нему ни она, ни все остальные так и не осмелились.

— Ну? — спросил он, разведя руки в стороны. — Вам помогло мое признание? Может быть, кому-нибудь стало хоть немножечко легче? Уверен, что оно всё равно ничего не изменит. Сколько бы я ни пытался вам обо всем этом рассказывать, вы никогда мне не верили!

Выкрикнув последние слова, Жон развернулся и взялся за дверную ручку, чтобы выйти в коридор.

— Изменит, — внезапно произнесла Руби. — Мы всё исправим.

Он замер, всё еще ощущая ярость, но где-то глубоко внутри вспыхнула новая эмоция, которую Жон не испытывал уже очень давно.

Надежда.

Они что, и в самом деле ему поверили?..

— Возможно, раньше ничего не менялось, но теперь всё будет совсем иначе, — продолжила Руби. — Вместе мы сумеем одолеть все трудности, Жон.

— Правда?..

— Да. Мы поможем тебе справиться с твоей проблемой.

Его сердце пропустило удар.

Неужели она?..

— С нашей помощью ты сможешь принять и преодолеть это.

Жон обернулся и недоуменно на нее посмотрел.

— Принять и преодолеть что? — спросил он.

— Твои кошмары, — ответила ему красивая, невинная, но так ничего и не понявшая Руби. — Ты же имел в виду именно их, верно? Тот самый кошмар, который тебе приходится переживать снова и снова.

— И во время которого тебя будит Цвай, — прошептала Янг. — Ох... Неужели всё настолько плохо? Я никогда и не думала, что в твоих снах фигурируем именно мы. Наверное, нам самим стоило бы тебя будить. Почему ты вообще ничего не рассказывал об этом?

Кошмары? О чем они-?..

— Нет ничего необычного в том, что пережившие какую-то утрату люди боятся повторения этих событий, — сказал Рен. — Со мной тоже нечто подобное произошло. Я понимаю, что найдя новых друзей, ты начал опасаться их потерять, а твои воспоминания постепенно поменялись, адаптируясь к более свежим образам.

— Но мы рядом, — произнесла Блейк. — Мы тебе поможем.

— Ага, — улыбнулась Руби. — Пусть когда ты говорил обо всем кому-то еще, то ничего не происходило, но мы другие. Мы всё исправим.

Жон расхохотался.

Он смеялся долго и громко, несмотря на всю горечь этой ситуации. А вот удивления у него уже не было.

Руби ошибалась, как, впрочем, и все остальные. Ничего не поменяется, и они не сумеют что-либо исправить. Да разве могло вообще оказаться как-то иначе, если его словам всё равно так никто и не поверил?

Теперь путешествия во времени свелись к ночным кошмарам. Одно из многочисленных следствий приняли за основную причину всех проблем. Даже если бы Жон попытался что-либо им объяснить, то они бы решили, что он либо всё отрицал, либо и вовсе начал путать реальность со своими снами.

Так было всегда. Постоянно находилось какое-нибудь рациональное объяснение, позволявшее не верить в эти нелепые путешествия во времени.

Жон закрыл глаза, вздохнул и развернулся к двери. Вновь взявшись за ручку, он ощутил сильную усталость.

Опустошенность.

— Спасибо, ребята, — сказал Жон. — Разумеется, вы правы... Мне нужно немного подумать. Продолжайте вечеринку без меня.

— Мы тебе поможем, — пообещала Руби.

— Знаю, — прошептал Жон. — Поможете.

По крайней мере, Руби точно попробует это сделать.

Тот факт, что она постоянно терпела неудачи, никак не мешал ей предпринимать новые попытки. Но здесь не имелось ни малейшей вины самой Руби.

Она делала всё от нее зависящее, и Жон ее за это любил. Как и всех остальных своих друзей.

Дверь закрылась за его спиной, тихо щелкнув замком.

* * *

Они ему так и не поверили.

Разумеется, Жон понимал, что ничего иного ожидать и не стоило. Сколько раз он пытался убедить окружающих в своей правоте? Пожалуй, чересчур много, чтобы продолжать их считать. Жон уже давным-давно перестал тратить на всё это свои время и силы.

Чем-то подобным он занимался в самых первых повторах, хотя сейчас с огромным трудом припоминал подробности. В его памяти остались лишь последствия тех попыток, а вовсе не они сами.

Жон даже не понимал, зачем вообще сейчас попробовал еще раз повторить что-то такое. Наверное, это была своего рода ностальгия. Ну, или отчаяние от того, что столь чудесная жизнь подходила к концу. Все-таки ему очень не хотелось ее терять.

Впрочем, мотивы не имели абсолютно никакого значения.

Друзья ему так и не поверили, хотя рассчитывать на что-то иное всё равно оказалось бы очень глупо. Это не должно было ни удивлять его, ни как-либо задевать.

И всё же Жону сейчас было больно. Гораздо больнее, чем он сам от себя ожидал.

— О чем я только думал?

Жон прикрыл лицо ладонью и прислонился спиной к стене.

— Неужели я начинаю забывать то, что уже когда-то было, и снова наступаю на те же самые грабли?

Он закрыл глаза.

— Я всегда буду оставаться в одиночестве. Мне никто не поможет, не поймет и не поверит.

Люди были довольно эгоистичными существами. Жон всё это знал и принимал. Точно так же, как и налагаемые на них правила.

Сама эта история как раз и являлась его эгоистичной попыткой добиться идеального будущего — такого, где все остались бы живы, а добро победило зло. Но люди всегда руководствовались своими собственными эгоистичными желаниями.

К примеру, Янг любила Руби. Но стоило копнуть чуть поглубже, и становилось понятно, что она просто боялась остаться одной. Янг практически тряслась от ужаса при мысли о том, что ее снова бросят, как это сделали сначала первая, а затем и вторая матери.

Даже если Жону удастся убедить их всех в своей правоте и добиться того, чтобы они приняли правду...

Что его друзья тогда станут делать?

Они окажутся во власти страхов и всё тех же эгоистичных желаний. Перед ними встанут враги, справиться с которыми у них не было ни единого шанса.

Останется лишь попытаться хоть как-то минимизировать ущерб.

Разумеется, Руби пожелает продолжить сражаться, но позволит ли ей подвергать себя такой опасности Янг? Отпустит ли Рен в эту битву Нору? Насколько далеко захочет зайти Пирра? Какой окажется сила амбиций и мечтаний Блейк, чья преждевременная смерть, само собой, помешала бы их воплощению в реальность?

Или они решат всё же попытаться уничтожить нависшую над Биконом угрозу? Все вместе при первой же возможности бросятся на Синдер, положив свои жизни на алтарь бессмысленных надежд...

Если друзья внезапно поверят в путешествия во времени... то станут ли считать, что будущее уже предопределено и его невозможно изменить?

Они были сильными и храбрыми идеалистами. Пожалуй, даже слишком храбрыми.

Жон легко мог представить себе, как Руби встанет и произнесет речь о том, что всё еще можно исправить, если они пойдут сражаться вместе. Пирра предложит предупредить преподавателей, и Блейк ее поддержит.

А затем будет всё то же самое, что происходило во множестве его жизней. Синдер предпочтет отступить, остальные провозгласят это победой... и окажутся совершенно не готовы к тому, что она вскоре вернется их убивать.

Такое случалось раз за разом.

Жон почувствовал, как по его виску скатилась капля пота, после чего устало выдохнул. Впрочем, от подавляющего чувства безнадежности это его нисколько не избавило.

— Лишь полный дурак способен поверить в то, что существует какой-то выход из данной ситуации. Только идиоту может прийти в голову, что его кто-то поддержит. Что он сумеет сразиться и победить саму Судьбу.

— Жон?..

Он не стал ничему удивляться, лишь подняв голову и посмотрев на Вайсс.

Ее волосы слиплись от пота, а тело двигалось с небольшими заминками. Обычно так случалось, когда кто-нибудь по каким-то причинам желал скрыть свою усталость, но в итоге делал только хуже.

Пожалуй, больше всего Жона заинтересовал именно ее взгляд. Было в глазах Вайсс нечто необычное — какое-то беспокойство и даже страх. Причем страх вовсе не за себя, а лишь за него.

— Жон, что случилось?

— Ничего.

— Ты врешь, — покачала головой Вайсс, выпрямившись и внимательно осмотрев его на предмет возможных повреждений. — У меня тоже есть глаза, Жон. Я же вижу, что у тебя имеются какие-то проблемы... Пожалуй, вижу даже лучше, чем ты сам. Так что перестань уже лгать и скажи, что именно не так.

— Тебе ли говорить о лжи, Вайсс?

Она слегка прищурилась.

— И что это должно означать?

— Мне вот интересно, — произнес Жон, оттолкнувшись от стены, — где ты всё это время была? Остальные устроили вечеринку, отмечая успех наших команд. Когда я уходил к семье, ты оставалась вместе с ними.

— Я ушла чуть позже.

— Об этом мне уже известно.

— Тогда в чем тут заключается проблема? — поинтересовалась Вайсс, сложив на груди руки. — Может быть, мне теперь требуется спрашивать у тебя разрешение всякий раз, когда захочется покинуть комнату?

— Ты говоришь так, будто это окажется какой-то несправедливостью. Разве после горы Гленн вы не делали со мной то же самое? Если я правильно помню, то из нашей комнаты меня никуда не отпускали без сопровождения кого-нибудь из вас. Или к тебе данное правило применить уже нельзя? Ну, думаю, это весьма типично для Шни.

— Ты был ранен! — взмахнула рукой Вайсс. — И в твоем организме всё еще оставались наркотики. Ты вообще едва не погиб!

— А разве твой случай хоть чем-то отличается от моего?

Вайсс фыркнула, уверенно улыбнувшись даже сейчас, когда ей приходилось лгать ему в лицо. Впрочем, ее глаз эта самая улыбка так и не коснулась.

— Я уже неоднократно говорила тебе о том, что со мной всё в порядке. Произошел всего лишь небольшой инцидент во время тренировки, поскольку я еще не до конца освоила наше семейное Проявление. Ты что-то там упоминал о вечеринке?

— И где же ты практиковалась в вашем семейном Проявлении? Тебя опять обучала Винтер, да? — уточнил Жон, проигнорировав ее вопрос. Слишком уж слабой получилась у нее попытка сменить тему разговора. — Забавно. Мне казалось, что комната твоей сестры находится в совсем другой стороне. Если не забыла, то именно туда я подходил, чтобы отвести тебя на свидание.

— Я... Мы встречались не у нее в комнате. Там было недостаточно места для нормальной тренировки.

— Нормальной тренировки призывов Шни?

— Да, я... — Вайсс внезапно замолчала, после чего с подозрением уставилась на Жона. — Разве я когда-нибудь рассказывала тебе о них?..

Рассказывала, но не в этой жизни.

Разумеется, он мог бы подыскать какую-нибудь отговорку, но решил себя этим не утруждать. Усталость постепенно брала свое, так что Жон просто пожал плечами и позволил Вайсс самой додумать за него ответ.

— Ладно, неважно. Да, я практиковалась в призывах Шни.

— А ты уверена, что это было не что-нибудь другое?

— Понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, — процедила Вайсс, двинувшись дальше по коридору и не забыв задеть его плечом, когда проходила мимо. — Извини, но мне нужно еще побывать на той вечеринке вместе со всеми остальными.

Жон ухватил ее за руку.

— Отпусти меня.

— А действительно ли ты не понимаешь, о чем я говорю?

Он уставился Вайсс прямо в глаза.

Если она желала лгать, то... и ладно. Жон знал вполне достаточно для того, чтобы это не имело абсолютно никакого значения.

— Мне кажется, что ты сейчас врешь, Вайсс.

— Я сказала, чтобы ты меня отпустил!

Он раздраженно зарычал и подтащил ее к себе, заставив испуганно вскрикнуть, после чего развернул Вайсс и прижал спиной к стене. Опершись руками по обе стороны от ее головы, Жон опустил лицо на один уровень с ней.

— Нет, — прошептал он.

— Ж-жон? Что на тебя нашло? Что ты вообще творишь?

— То, что следовало сделать сразу же после твоего пробуждения, — ответил он, не позволив ей вырваться. — Ты, Вайсс, практиковала вовсе не семейное Проявление Шни. Не стоит мне лгать. По крайней мере, не держи меня за идиота и придумай объяснение получше.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь!

— Правда? — спросил Жон, ухватив ее за плечи и еще немного приблизив к ней лицо. — А о секретном подземелье под школой ты тоже ничего не знаешь?

Глаза Вайсс моментально округлились.

— Может быть, и некая тайная сила тебе совсем не знакома?

— Я-я...

— О волшебниках и девах ты, разумеется, никогда не слышала? О том кружке Озпина, куда входят Айронвуд и Гудвитч? О механизме, способном передавать ауру? О теперь уже мертвой женщине, которая так и осталась в нем лежать?

Ее лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса, но жалость Жон проявлять не собирался.

— Хочешь сказать, что не имеешь никакого понятия обо всем этом, Вайсс?

— Я...

— Или мне стоит называть тебя девой Осени?

— К-как?..

— Как я обо всем узнал? Разве тебя сейчас интересует именно это? — спросил Жон. — Может быть, лучше подумаешь о том, что делать теперь, когда твоя ложь вскрылась, а за тобой охотятся люди, убившие предыдущую деву? Что ты намерена им противопоставить, когда они придут убивать уже тебя?!

Вайсс тряхнула головой.

— Хватит! Прекрати говорить всякие глупости и так на меня смотреть!

— Значит, таким и будет твой ответ? Если я замолчу, то это как-то поможет тебе отбиться от них? Чем-то помешает им тебя прикончить?

— ХВАТИТ!

Рука Вайсс ринулась к его лицу. Жон заметил вспыхнувшее у нее в глазах пламя и почувствовал опасность, а ледяное копье, появившееся из ее пальца, пробило противоположную стену коридора как минимум на несколько дюймов.

На пол закапала кровь.

Вайсс с ужасом посмотрела на свой лед, с пути которого он инстинктивно успел убрать голову. На его щеке осталась красная царапина.

— Жон... — прошептала она. — О Боги, прости! Я не хотела...

— Это вовсе не игра, Вайсс. И не сказка, чего бы там тебе ни наговорил Озпин.

— Н-но твоя аура...

Похоже, она его даже не слышала. Всё ее внимание оказалось сосредоточено на этой царапине. Жон с некоторым трудом подавил желание отшатнуться, когда Вайсс притронулась к ней холодными руками.

— Почему аура тебя не защитила? Как ты вообще умудрился получить урон?

Ну, видимо, пришло время очередной его тайне вылезти на свет.

Впрочем, куда больше Жона сейчас удивляло его собственное безразличие. Возможно, он оказался чересчур зол, а может быть, просто слишком сильно устал, чтобы волноваться о таких мелочах.

Да пошло оно всё!

Если ему всё равно никто не верил, то какой тогда был смысл во всех этих секретах? Почему бы ему просто не вывалить на нее то, что у него еще оставалось?

— У меня нет ауры, Вайсс.

— Это невозможно. Я же своими глазами видела, как она тебя защищала!

— Ну да. А теперь она не работает, — пожал плечами Жон, после чего воспользовался шоком Вайсс для того, чтобы снова отрезать ей путь к отступлению. — Аура у меня имеется. Если верить свитку, то ее запасы полны. Просто она ни от чего не защищает.

— Но почему?

— Кто знает? Впрочем, это неважно.

— Еще как важно! — возмутилась Вайсс.

— Нет! — рявкнул Жон, тем самым заставив ее замолчать. — Проклятье, Вайсс. Это не меня сейчас собираются убить. И не я ношу в себе силу, которую так отчаянно пытаются заполучить. Ту самую силу, для обретения которой нужно всего лишь прикончить ее предыдущую владелицу.

— Откуда тебе всё это известно?! — крикнула она. — Хотя нет, ты ошибаешься. Тебе неоткуда было узнать, что за мной кто-то охотится. Может быть, мне даже ничего и не угро-...

— Угрожает! Они твердо намерены тебя убить!

— С чего ты взял? Откуда тебе вообще всё это известно?!

— Потому что я тысячу раз видел собственными глазами, как это происходило! — рявкнул Жон.

Ответом ему стала тишина.

Он понятия не имел, что именно заставило Вайсс замолчать: то ли сами слова, то ли тот тон, которыми они оказались произнесены. Но это и не имело абсолютно никакого значения.

Жон смотрел ей в глаза и тяжело дышал, отчетливо понимая, что его терпение уже иссякло.

— Я всё знаю, — повторил он, — потому что тысячу раз прожил эту жизнь. Те силы никогда не получала именно ты, но в остальном ничего не поменялось. Это проклятые силы, Вайсс. Они тебя погубят.

— Т-ты ошибаешься, — ответила она, вновь тряхнув головой. — Заблуждаешься. Или хочешь сказать, что ты... ты...

— Путешествовал во времени?

— Д-да!

— Так и есть.

— Но это же невозможно! — воскликнула Вайсс, попытавшись оттолкнуть от себя Жона. — Хватит играть в эти глупые игры!

— Разве похоже, что я во что-то играю, Вайсс? Или ты считаешь всё это какой-то шуткой? Если не забыла, то я знаю о девах.

— Т-тебе мог рассказать о них Озпин.

— Мне известно о твоем Проявлении.

— Я...

— Заранее знал о том, что Блейк следовало искать в порту. О Торчвике на горе Гленн. О той банке с соком в лесу Вечной осени, — перечислял Жон всё сильнее вжимая Вайсс в стену. Впрочем, она этого, похоже, даже не замечала. — А также мне было известно о том, что Блейк — фавн, о ее принадлежности к Белому Клыку, о твоих отце и брате.

Жон наклонился к ней.

— Как думаешь, откуда я узнал сведения о твоем банковском счете и тот факт, что Жак Шни должен был его заблокировать?

— Я не... Есть же какое-то...

— Разумное объяснение? — рассмеялся Жон. — Что-то такое, что сможет помочь тебе понять, почему мне известно столь многое из того, о чем я знать никак не должен? Пин-код от твоей карточки, например, или точную дату, когда счет окажется недоступен? Всё очень просто, Вайсс. Я неоднократно видел это собственными глазами.

Жон отодвинулся от нее и отступил на шаг назад.

— Всё и всегда заканчивается совершенно одинаково. Что бы я ни делал, ничего не меняется. Проклятье! — воскликнул он, врезав кулаком в стену. — На этот раз я столько сил приложил, чтобы никуда не ввязываться. Думал, что если не поступлю в Бикон, то что-нибудь изменится. Или если мы не сблизимся слишком сильно, то я сумею хотя бы вовремя сбежать.

Жон стиснул зубы.

— Но у меня ничего не получилось. Я просто не способен спокойно сидеть и смотреть на то, как вы умираете. Сначала Блейк в порту, а потом ты и твой глупый налет на то собрание Белого Клыка с Торчвиком и его крадеными Паладинами...

— Ч-что? Но тебя же там не было. Ты не можешь знать такие подробности!

— Не было, Вайсс?

Жон задрал рубашку, продемонстрировав живот и в особенности тонкий шрам на нем, к которому тут же прилип ее взгляд.

— Твоего появления на их собрании я не ожидал. Обычно Блейк занималась такими делами самостоятельно или подговаривала всю команду, но мне казалось, что на этот раз все-таки удалось убедить ее в бессмысленности всего проводимого ей расследования.

— Так ты и есть Сильвер, — прошептала Вайсс. — Информатор из Белого Клыка, который сдал мистеру Брэнвену те склады!

— Ага, только это ничем не помогло, — буркнул Жон, прислонившись к стене и сложив руки на груди. — Пусть даже у меня получилось несколько раз подряд сорвать планы Блейк, но она и не подумала успокоиться. Упрямство всегда было и будет основной чертой ее характера.

— И ты желал таким способом уберечь ее от опасности?

— Не только ее — вас всех. Обычно Блейк удавалось втянуть в свое расследование всю команду. Я подумал, что если попытаться сделать вид, будто этим делом заинтересовались Охотники... Хотя ладно, забудь. Всё равно ничего не сработало. Куда важнее тот факт, что ты прибежала туда, словно идиотка, и едва не погибла.

— Потому что ты связал меня цепями, — проворчала Вайсс. — Но... я ведь сражалась с тобой и нанесла эту рану...

— Всего лишь еще одна из миллиона ран за эту тысячу жизней, — равнодушно пожал плечами Жон. — Забудь о ней, я ее даже не заметил. Всё это было сказано лишь для того, чтобы дать тебе понять, что я всегда знал о девах. Хотя обычно ей становилась все-таки не ты, а Пирра.

— Пирра? — переспросила Вайсс, а затем покачала головой. — Жон, это же безумие. Ты не можешь всерьез пытаться убедить меня в чем-то подобном. Наверное, тебя одолела какая-то болезнь, и теперь ты просто бредишь.

Как же он всё это ненавидел.

Друзья ему не поверили, и Жон понимал, что с Вайсс тоже ничего не могло получиться. Но он всё равно продолжал ее убеждать, чего не делал уже очень много лет. Наверное, так сказалась его злость. Ему нравилась нынешняя жизнь. Она была прекрасной и счастливой.

Жону очень не хотелось ее терять, что, видимо, оказалось неизбежно.

— Безумие? — усмехнулся он. — А разве волшебник, решивший наделить дев магической силой, — это не безумие? Или ее наследование другой девушкой после смерти предыдущей? Вокруг сплошная сказочная чушь, Вайсс, но тебе приходится с ней как-то уживаться. Бедной Амбер теперь не дано и этого.

— Ты... знаешь мо-... ее имя? — спросила Вайсс, посмотрев ему в глаза, после чего перевела взгляд на грудь, а затем вновь вернула его обратно. — Где ты мог это выяснить? Все данные о ней держались в строжайшей тайне. Никто не знал о ее личности, и она сама с тобой тоже никогда не встречалась. Ты для нее вообще являешься всего лишь незнакомцем!

— Мне кажется, ответ на этот вопрос ты уже получила.

— Нет. Такого просто не может быть.

Жон устало пожал плечами.

— Итак, у тебя все-таки есть ее воспоминания, — сказал он. — По крайней мере, какая-то их часть. Я так и знал, что этот проклятый механизм совсем не безопасен. Пирра никогда ничего такого не демонстрировала, но и жила она после обретения сил слишком мало, чтобы какие-либо побочные эффекты оказались заметны.

— Я... Пирра? Но... — пробормотала Вайсс, закрыв глаза и прикусив губу. — Перестань. Ты всё выдумываешь.

— У Амбер не было ни единого шанса против Синдер. Уж точно не с такой поддержкой, которая у той имелась. Маленькая девочка, яблоко и немного доброты... Этого оказалось более чем достаточно. Амбер повезло, что Кроу находился где-то неподалеку, — пожал плечами Жон. — Или не повезло, потому что его вмешательство ее всё равно не спасло.

— Это... действительно так? Ты и в самом деле способен путешествовать во времени? — внезапно спросила Вайсс.

Жон замер.

— Ты что, веришь в мои слова?

— Нет, — ответила она ему, опустив взгляд в пол, приложив руку к груди и нахмурившись. — По крайней мере, та часть меня, которая осталась Вайсс, во всё это нисколько не верит.

Она печально улыбнулась.

— Но есть и еще одна часть.

— Амбер?

— Никто не знает, как она умерла. Я видела отдельные фрагменты воспоминаний, но... твои слова вызвали новые. И ты не ошибся в том, что тогда произошло, — произнесла Вайсс, посмотрев на Жона. — Как это получилось? Тебя же там точно не было, иначе бы Амбер заметила твое присутствие.

— Этим делом я занимался несколько сотен лет назад, — прошептал он, всё еще не находя в себе сил поверить в то, что его до сих пор слушали. — Мне пришло в голову, что если я сорву эту атаку, то, может быть, хоть что-нибудь изменится к лучшему. Но она происходила слишком рано. Я просто не успевал стать достаточно сильным, чтобы предотвратить смерть Амбер. Зато необходимую информацию собрать у меня все-таки получилось.

— Вот так ты и узнал о ней... — пробормотала Вайсс. — Это и в самом деле правда? Всё то безумие...

— Да, — кивнул Жон. — Поверить не могу, что ты меня слушаешь. Такого никогда раньше не происходило. Ни с кем.

— Разве можно нас за это винить?! Жон, твои слова безумны! Я продолжаю с тобой разговаривать только из-за Амбер. Всё остальное объяснить возможно, но она тебя не узнает, — сказала Вайсс. — Вы с ней никогда не встречались, но тебе всё равно откуда-то известно множество подробностей о случившемся. Я... я не уверена, но в отсутствии каких-либо других вариантов... наверное, придется принять твою версию.

Она нервно сглотнула и отвела от него взгляд.

— Так Пирра обычно становилась девой Осени.

— Ага. И моей напарницей.

Вайсс отшатнулась от него так, будто ее ударили.

— П-пирра была твоей напарницей?

— А тебя больше всего потрясло именно это? — покачал головой Жон. — Команда JNPR: Жон, Нора, Пирра, Рен. Именно она оказалась бы сформирована, если бы я не стал настолько идиотски себя вести во время церемонии посвящения. Что касается тебя, то ты входила в команду RWBY.

— Руби, я, Блейк и Янг, — поморщилась Вайсс. — И Руби являлась нашим лидером?..

— Обычно именно так на ее назначение ты и реагировала. Но она довольно быстро доказывала, что отлично подходит для этой должности. Ну, примерно так же, как и сейчас.

— Дело совсем не в том. Я признаю, что Руби — очень целеустремленная девушка, — сказала Вайсс, вновь отведя от него взгляд. — Просто... не могу себе представить какую-то другую команду, кроме нашей. Или мир, где мы не стали партнерами.

Жон немного замялся, с грустью посмотрев ей в глаза.

— Вайсс... — прошептал он. — Обычно мы вовсе не были настолько близки. В лучшем случае нас стоило бы назвать всего лишь хорошими знакомыми. Ты со мной вообще практически не общалась.

— Ох...

— Прости.

— Нет, ничего... — произнесла Вайсс, обхватив себя руками. — Всё в порядке. Твои слова застали меня врасплох. Насколько я поняла... мы никогда...

— Не были вместе?

Она кивнула.

— Нет, не были.

— Ох... — чуть тише повторила Вайсс. — Я... понимаю...

Глядя на нее, казавшуюся сейчас такой одинокой, Жону очень хотелось подойти к Вайсс и обнять. Но он остался на месте, чувствуя, что в этом случае она могла просто сбежать.

— Я был тобой одержим.

— Что?

— Еще до того, как всё это началось, — сказал Жон. — Когда я еще не знал о том, что после смерти повторю жизнь заново, то влюбился в тебя с первого взгляда. Ну, по крайней мере, тогда мне казалось, что это было именно так. Я ходил за тобой по пятам и постоянно пытался пригласить на свидание.

Он фыркнул.

— По-моему, даже пел тебе серенады под окном вашей комнаты.

— По-твоему?

— Это было больше тысячи жизней назад, Вайсс. Мне очень трудно вспомнить, что именно тогда происходило, — пояснил Жон, постучав себя по голове. — Не так уж и много воспоминаний влезает в человеческий разум, а я старался забивать память наиболее полезной информацией. Ну, всякими важными датами, событиями, людьми... И все-таки я помню, как ходил за тобой, словно потерявшийся щенок, а ты всё это просто ненавидела.

— И теперь мы поменялись местами, — печально улыбнулась Вайсс. — Какая ирония. Но если твои перемещения во времени и в самом деле реальны, то что их вызывает?

— Понятия не имею. Раньше я считал это эффектом моего Проявления, но теперь уже не уверен, — вздохнул Жон. — Нынешнюю жизнь я собирался провести где-нибудь вдали от Бикона. Вообще сюда не приходить.

Он заметил, как плечи Вайсс напряглись.

— Знаю, что это довольно эгоистично, но слишком уж много дорогих людей я потерял. Мне требовалось хотя бы чуть-чуть передохнуть. Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Судьба сделала всё возможное, чтобы загнать меня сюда и не позволить никуда сбежать.

— Судьба?..

— Из всего зрительного зала на твоем концерте встречу с тобой выиграл именно я. Мы с Блейк столкнулись, потому что оказались в одном и том же поезде. Янг пришла в тот же самый клуб, где находился я, что привело к нашему аресту. Торчвик решил ограбить магазин, который я собирался посетить, так что мне пришлось стать свидетелем его драки с Руби, — перечислил Жон, после чего провел ладонью по лицу. — Я не особенно верил в это раньше, но что-то буквально загоняло меня в Бикон. И оно явно не хотело, чтобы я прожил спокойную жизнь. Понятия не имею, в чем тут заключается правда, Вайсс, но одно мне известно наверняка. Когда я погибну, то проснусь незадолго до Бикона. Это происходило уже столько раз, что я перестал вести счет.

— Так вот как ты их всех потерял?

— Что?

Вайсс немного замялась.

— Твоя болезнь, — наконец сказала она. — Мы с Янг и Блейк пытались выяснить мотивы твоего поведения. Ну, те причины, по которым ты не ценишь собственную жизнь. Тогда мы решили, что ты потерял кого-то очень близкого. Но ведь это был не один человек, правда?

Жон удивленно посмотрел на нее, а затем пожал плечами и кивнул.

— Да, наверное, так и есть. Я потерял множество дорогих мне людей, но всегда одних и тех же. Вас четверых, мою команду и весь Бикон.

— Вот только эти люди не были одними и теми же, — прошептала Вайсс.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы не одинаковые... Ты ведь сам сказал, что я сильно отличаюсь от той Вайсс, которая раньше была тебе знакома. Пусть чисто технически мы остаемся одними и теми же людьми, но для тебя мы все-таки разные, верно? — уточнила она, всем своим видом выражая грусть. — И каждый раз ты винил в нашей гибели именно себя.

Жон отвернулся.

— Не нужно меня жалеть, Вайсс.

— Это вовсе не жалость, придурок. Это сочувствие... — тряхнула она головой. — Теперь становится понятно, почему ты настолько долбанутый. Да и тот факт, что чужие жизни для тебя гораздо ценнее твоей собственной, тоже получает хоть какое-то объяснение. Ты — единственный, кто не может умереть. По крайней мере, с твоей точки зрения.

— Ты восприняла всё это довольно спокойно, — заметил Жон.

— Разве? — буркнула Вайсс. — Поверь мне, твои безумные слова устроили в моей голове самую настоящую кашу. К тому же я говорила лишь о том, что если бы всё это оказалось правдой, то многие странные вещи удалось бы объяснить. Например, то, что ты мне отказал, верно? Ты всё время заявлял, что дело было вовсе не во мне, но я тебе не верила. А проблема оказалась в том, что ты просто боялся меня потерять, если мы слишком сильно сблизимся, ведь так?

— Да, — вздохнул Жон. — Я много с кем раньше встречался, Вайсс. Сотни раз заводил отношения с Пиррой, ходил на свидания с Норой, пытался наладить жизнь с Блейк.

Он ухмыльнулся.

— Даже спал с твоей сестрой.

— Ч-что?!

— После твоих похорон, — добавил Жон, окончательно добив Вайсс. — Винтер страдала, а я... чувствовал себя ничуть не лучше нее. Мы оба хотели хоть немного отвлечься и забыть о той боли, которую нам принесла твоя потеря.

— Я... даже не знаю, что тут можно сказать...

— Тогда ничего и не говори, — пожал плечами Жон, а затем подошел поближе к ней. — Я уже давным-давно бросил это дело. Нельзя всё время любить и терять дорогих людей. Боль становится слишком сильной, и никакое удовольствие того не стоит.

— То есть ты вдовец?

— Никогда ни на ком не был женат, но думаю, что это слово достаточно хорошо описывает сложившуюся ситуацию.

— Пусть так, но для меня всё иначе, — прошептала Вайсс. — Я... понимаю, через что тебе пришлось пройти, но мне довелось прожить лишь эту жизнь. Я не была в одной команде с Руби. Для меня ты — мой единственный партнер.

Она опустила взгляд.

— И мне не нужен никто другой. У меня имелась только моя жизнь, пусть ты и утверждаешь, что всё могло оказаться совсем иначе. Бикон стал совершенно не тем, что я от него ожидала, но во многом он эти самые ожидания превзошел, — произнесла Вайсс, повернувшись к Жону и умоляюще посмотрев ему в глаза. — Ты ведь понимаешь, о чем я сейчас говорю?

Да, он это понимал. Возможно, даже лучше, чем сама Вайсс.

Жон сделал последний шаг и обнял ее за талию, позволив прижаться к его груди.

— Это твоя жизнь, Вайсс. Все живут своими собственными жизнями, и всем в какой-то степени свойственен эгоизм. Я вовсе не собираюсь ни осуждать тебя за твои чувства, ни пытаться уговаривать измениться.

— Эгоизм... — повторила она произнесенное им слово так, будто пробовала его на вкус. — Да, наверное, это он и есть. И ты позволишь мне капельку эгоизма?

Ей?

Конечно.

Жон наклонился вперед и прижался к губам Вайсс, ощущая ее дыхание и то, как постепенно исчезал скопившийся внутри страх. Их поцелуй оказался совсем не таким страстным, как тот, который случился во время свидания, но зато вышел куда более интимным.

Они по-прежнему оставались очень близки.

Когда всё окончилось, Вайсс улыбнулась и вновь прижалась щекой к его груди. Ее волосы щекотали ему подбородок.

— Что теперь со мной произойдет? — шепотом спросила она. — Пожалуйста... скажи мне правду.

Жон закрыл глаза.

— Ты умрешь.

Вайсс усмехнулась.

— Почему-то именно так я и подумала.

Когда она посмотрела на него, Жон не заметил в ее взгляде ни капли злости или гнева — лишь смирение.

— Иначе ты вел бы себя совсем по-другому. У меня возникло такое чувство, будто всё наконец стало обретать хоть какой-то смысл. Как скоро это должно случиться?

— Послезавтра.

У Вайсс перехватило дыхание, а Жон ощутил, как намокла рубашка в том месте, где к нему прижималась ее щека.

— Послезавтра, — повторила она. — Ха-ха, это... это не слишком долго.

— Прости.

Ее ладони вцепились в его пиджак.

— И ничего нельзя сделать?

— Я перепробовал уже всё, Вайсс. Пытался остановить Синдер, убить, раскрыть, куда-нибудь увести от нее деву. Даже Фестиваль Вайтела как-то раз сорвал. А еще вынудил Атлас ввести военное положение и начать крупномасштабную охоту на преступников силами армии.

— Ты... не терял времени даром...

— У меня его было очень много. Целая куча времени на самые разные эксперименты. Я загонял себя тренировками до смерти. Иногда буквально. Мне известны мои пределы, так что я хотел создать из себя монстра, способного с ней справиться, — вздохнул Жон. — Это тоже не сработало.

Он пробовал еще сотни и сотни различных подходов. Пытался подставлять Синдер под обвинение в убийстве, взрывал, травил газом, использовал огнестрельное и холодное оружие. Но если ее и удавалось убить, то атаку продолжал кто-нибудь другой. А даже если и нет, то всё равно что-нибудь случалось.

— Всегда происходило одно и то же, Вайсс.

— Я... понимаю... — отозвалась она, тихо всхлипнув. — Но сейчас... как раз тогда, когда жизнь стала такой чудесной и замечательной... Я нашла настоящих друзей и команду... Влюбилась...

Она тряхнула головой и подняла на него полный слез взгляд.

— Что ты будешь делать? — спросила Вайсс.

— Стану сражаться рядом с тобой.

— Нет, не сейчас, — уточнила она. — После всего этого. Что ты будешь делать тогда?

— Умру и воскресну, а потом всё повторится заново. Я продолжу искать выход из сложившейся ситуации.

— Еще больше сражений? — прошептала Вайсс. — Больше смертей и боли в твоем бесконечном походе?

— А ты на моем месте поступила бы как-нибудь иначе?

Ее голова поникла.

— Нет...

— Тогда не стоит и от меня требовать чего-то другого, — улыбнулся Жон, покрепче прижав к себе Вайсс.

Они несколько секунд стояли молча, просто наслаждаясь объятьями, но различные мысли всё равно продолжали крутиться в их головах.

Первой заговорила именно Вайсс:

— Если ты снова проживешь эту жизнь, то она ведь закончится не так, верно?

— Что ты имеешь в виду?

— Даже если ты повторишь каждую мелочь, то всё равно получишь какой-то иной результат, — вздохнула Вайсс. — Мы с тобой стали теми, кем стали, только из-за того, что нам довелось пережить. И пусть конечный итог для тебя всегда оставался одним и тем же, но жизни всё равно были очень разными.

— Ну... наверное.

— Я говорю о том, — продолжила она, — что твоя нынешняя жизнь уже никогда не повторится. Но даже если взять совсем уж идеальную реконструкцию множества случайностей, то это будет означать лишь то, что мы вернемся к нашему нынешнему положению и умрем послезавтра.

Жон закрыл глаза. Он понял, что конкретно имела в виду Вайсс, и был с ней полностью согласен.

Эта жизнь никогда не будет существовать, потому что не позволяла решить его основную проблему. Когда ему удастся найти выход, то Вайсс вполне могла оказаться в какой-нибудь другой команде. И даже если бы у Жона получилось вновь стать ее партнером, то это была бы совсем не его Вайсс.

— Прости, — вновь повторил он.

— Мне иногда приходили в голову различные мечты, — сказала она, покрепче прижавшись к его груди. — Глупые, разумеется. О том, как я возглавлю семейный бизнес и сделаю так, чтобы нашу фамилию любили и уважали во всем мире. О том, как буду спасать чужие жизни. Или о том, как заставлю Блейк с Янг найти высокооплачиваемую работу. Блейк бы возглавила отдел по отношениям с фавнами, а Янг... Ну, не знаю. Что-нибудь такое, что точно не сумела бы испортить даже она.

Жон рассмеялся.

— И еще я мечтала о нас, — добавила Вайсс. — О том, как мы поженимся и заведем детей.

Его смех моментально затих.

— Но всем этим мечтам... им ведь не суждено сбыться, верно?

— Прости, Вайсс.

— Всё в порядке, здесь нет твоей вины, — улыбнулась она.

Жона поразило то, насколько искренней оказалась ее улыбка. Да и как вообще Вайсс нашла в себе силы на нее в подобной ситуации?

— Но у меня ведь и так есть своего рода семья, да? Пусть Янг когда-то всего лишь глупо пошутила, но теперь это стало правдой. Они с Блейк — наши дочери, и я их люблю. Мы их любим.

Жон еще крепче прижал ее к себе.

— Да, любим.

— Наверное, этого должно быть достаточно... но мне так почему-то не кажется, — вздохнула Вайсс. — Этого совершенно недостаточно. Я хочу, чтобы они были счастливы. Тогда окажусь счастлива и я сама. Скорее всего, именно так себя чувствуют настоящие матери.

Она склонила голову.

— Жон, а о чем мечтаешь ты?

— О мире, где мы победим. Где мне больше не придется ничего делать, и я смогу наконец отдохнуть.

— Не о том, где ты будешь кого-нибудь любить?

— Я устал, Вайсс, — вздохнул Жон, почувствовав весь груз прожитых лет. — Я очень стар. Мне нужно отдохнуть и хоть немного поспать...

— Поспать... — тихо повторила Вайсс, после чего на некоторое время замолчала, чтобы затем вновь посмотреть на него. — А тебе не приходило в голову, что всё это происходит только потому, что ты хочешь слишком многого?

Жон удивленно моргнул.

— Что?

— Победить злодеев. Всех спасти. Не дать никому умереть, — улыбнулась Вайсс. — Ты не думал, что эта самая "Судьба" может оказаться именно на твоей стороне? Она раз за разом возвращает тебя назад, давая один шанс за другим, но ты всё равно говоришь о ней так, будто речь идет о враге.

Вайсс притронулась к лицу Жона.

— Тебе не приходило в голову, что победить в вашем противостоянии должна именно Синдер?

Его глаза округлились, а рот открылся, чтобы ей возразить, но Вайсс заставила его замолчать при помощи поцелуя. Затем она отстранилась от него и вновь улыбнулась.

— Ты говорил, что "Судьба" не дала тебе сбежать из Бикона. Но вполне возможно, что то же самое относится и к Синдер. Ты не думал, что ей может быть суждено стать девой Осени?

— Но она меня постоянно убивает, и я возвращаюсь обратно во времени...

— И вновь начинаешь с ней сражаться, да? — спросила Вайсс, усмехнувшись, когда Жон ничего не смог ей возразить. — Это так на тебя похоже. Ты милый, добрый и очень храбрый. Желаешь всех спасти и раз за разом жертвуешь собственной жизнью ради других. Но разве это не повод задуматься о том, что твой подход к решению возникшей проблемы оказался неверным? Даже если Синдер станет девой, то Ремнант от этого не рухнет. Что, если после Бикона тоже существует какое-то будущее? То самое, в котором ты сумеешь ее наконец победить.

Вайсс щелкнула его по носу и улыбнулась.

— Что, если это и есть твоя настоящая судьба?

По его щеке скатилась слеза.

— Но... в чем тогда смысл, если я не могу вас всех спасти?

— Глупый Жон, — прошептала Вайсс, снова его поцеловав. — Так сказала бы Руби. Но ты ведь уже не идеалист. Жизнь наглядно продемонстрировала тебе, что наши мечты далеко не всегда становятся реальностью. То же самое касается и моей, где мы с тобой поженимся.

Она вздохнула и, посмотрев на грудь Жона, провела пальцем по отвороту его пиджака.

— Я ведь тоже эгоистична, — прошептала Вайсс. — Мне ничуть не хочется представлять себе мир, в котором наши отношения отличаются от нынешних. И видеть, как ты любишь какую-нибудь другую женщину или равнодушно относишься ко мне, я ни капельки не желаю.

Она подняла взгляд.

— А еще я не хочу представлять себе мир, где Янг — это не наша Янг, а Блейк тоже какая-то другая. Мир, где команды "Джазберняк" просто не существует...

— Я могу попробовать всё воссоздать-...

— И у тебя ничего не получится. Это мы уже обсуждали. Даже если ты всё сделаешь идеально, и мы станем точно такими же, как сейчас, то у тебя не будет возможности тренироваться, и Синдер в итоге одержит верх. Нельзя получить одновременно и нас, и победу в противостоянии с ней, Жон. Оба исхода просто исключают друг друга.

Но... в чем тогда заключался смысл всех этих повторов? Пусть он был глупым и упрямым, но именно такие качества давали ему мотивацию, чтобы продолжать сражаться столько времени. Это являлось его основной движущей силой. И если Жон не мог получить то, к чему так стремился, то что он вообще мог?

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении, — сказала Вайсс. — Это будет эгоистичное и даже в чем-то жестокое желание, но... но ничего другого мне не нужно. Пожалуйста, Жон...

— Что именно тебе требуется? — хрипло спросил он. — Я сделаю всё, если только это окажется в моих силах.

Вайсс обняла его за шею и потянулась к нему, но Жон сам наклонился к ней. Их губы слились в поцелуе, и на этот раз в нем была лишь страсть.

Спина Вайсс впечаталась в стену, а ее пальцы перебирали его волосы. Оторвавшись от губ Жона, она подтянулась еще чуть выше и тихо прошептала прямо ему на ухо:

— Пожалуйста, позволь мне умереть.