Rat Races - Крысиные бега (джен)

— Значит, так, — бодро говорил Сириус, раздавая им маленькие книжечки расписаний. — Это самые длинные маршруты, которые идут через всякие важные места — вокзалы, больницы, всякое такое. И самые большие города. Лондон мне, — начал он перечислять. — Бирмингем — тебе, Сохатый, — он пихнул книжечку Джеймсу. — Тебе — Лидс, — ещё одна перекочевала в руки Ремуса. — А ты выбирай, — обратился он к Лили, — Манчестер, Глазго или Шеффилд?

— Не знаю, — Лили пожала плечами.

— В Шотландии всё не так ужасно, — решительно сказал Джеймс. — Я думаю, Лили возьмёт Шеффилд, а Хвост — Манчестер. — Он вытащил из рук Сириуса книжечки и вручил по одной Питеру и Лили, а оставшуюся сунул в карман. — Вот, — сказал он, вытаскивая оттуда пачку маггловских купюр. — Я думаю, лучше взять с запасом. По тридцать фунтов для начала, а после ланча встретимся и посмотрим, на сколько нам хватило.

— Я нам бутерброды сделала, — Лили раздала каждому по небольшому свёртку. — Встречаемся здесь же в два часа, да?

— Да, — Сириус нетерпеливо огляделся. — Ну, все помнят, куда аппарировать? — спросил он и, не дождавшись ответа, сказал: — Тогда пока.

И аппарировал.

А потом и Джеймс с Лили.

И Ремус.

Питер постоял ещё немножко, изучая расписание. И ещё немного. Потом почесал нос, поправил штаны, застегнул куртку. Подумал — и расстегнул её: всё-таки тепло. Потом снова застегнул: как-то некрасиво. Снова посмотрел в книжечку. Больше делать было нечего, и он, сглотнув, аппарировал на какой-то пустырь недалеко от конечной остановки автобусов на окраине Манчестера.

…В автобусе Питер сел сперва сзади — так, чтобы видеть всё и всех. Но автобус быстро наполнился людьми, и очень скоро Питер видел только тех, кто стоял рядом. Нет, так водителя он точно не рассмотрит, а ведь в этом вся идея: надо видеть того, кто будет его заколдовывать. Надо было сесть поближе, запоздало сообразил Питер. Но что он будет делать, если вдруг увидит, например, некоего человека, насылающего на водителя… что? Империус? Как вообще останавливают сердце? Превращают его в камень, а затем обратно? Да, наверное, можно так. Тогда это будет трансфигурация, и это даже не запрещено…

Питер недовольно засопел. Как будто Пожирателей интересуют все эти запреты! Они там, может, соревнуются, кто больше их нарушит. Может, даже счёт ведут…

Автобус грохнулся колесом в выбоину, и сердце Питера сперва отправилось туда же, а затем заколотилось быстро-быстро, словно бы он пробежался от Большого зала до Астрономической башни по всем лестницам Хогвартса. А вот Сириус не испугался бы! И Джеймс! Наверняка они бы уже палочку в руках держали, а он, Питер, даже об этом не подумал! Вот случилось бы что сейчас — он бы пикнуть не успел, как тоже оказался трупом!

Ему вдруг стало остро себя жалко. И противно самому от этой жалости. И от трусости своей противно. Как они вообще так могут? Вот так просто говорить… нет — если бы говорить! — относиться к смерти! Им как будто бы не страшно взять — и перестать существовать. Совсем. Ладно Дамблдор — он старый, он пожил достаточно, ладно Моуди или даже Фрэнк с Элис — они авроры, им положено. Наверное, в авроры и не берут других, только тех, кто совсем не боится умирать. Но вот Джеймс? Как он не боится? За себя, за Лили? Как и Сириус, и Ремус? Может, с ними что-нибудь не так? Потому что если они все нормальные, не так что-то с ним.

Потому что он боится!

Автобус опять тряхнуло — водитель резко затормозил, и стоящие люди повалились вперёд, и даже вполне удобно сидящего Питера дёрнуло вперёд, и он почти упал на спинку переднего сиденья… а в следующую секунду обнаружил себя дома, в своей комнате. От неожиданности он не устоял на ногах и плюхнулся на пол, больно ударившись коленями. У него даже слёзы из глаз брызнули, то ли от внезапной и сильной боли, то ли от обиды, то ли от досады. Да он не хотел вообще ни в какой автобус! Почему он должен рисковать собой ради непонятных магглов? Это Сириус придумал — вот пускай и рисковал бы, хоть один, хоть нет, при чём тут Питер? Он не воин, да, не воин, но не всем же быть героями? Он и так ведь делает, что может — больше многих! Между прочим, Дамблдор сказал, что это глупость! Да все сказали, хотя и сами предположили сначала. Но они-то поняли, что это все полная чушь!

Надо… надо сказать об этом. Напомнить. Да, напомнить. Хорошо бы предложить что-нибудь взамен, но Питеру в голову ничего не приходило. От расстройства и волнения ему остро захотелось есть, он вынул из кармана отданный Лили свёрток, развернул пергамент — в нос ударил запах свинины и острого соуса, и Питера окатило горячей волной стыда. Лили их готовила для героев, не для трусов! Он даже на секунду передумал было есть, но сэндвичи так пахли, что он снова передумал и, жуя большой кусок, твёрдо решил, что сейчас ещё немного посидит и пойдёт обратно. Сядет в другой автобус, на сей раз рядом с водителем, и всю дорогу будет очень внимательно за ним смотреть.

И вообще, с чего он взял, что другим не страшно? Может, очень даже страшно. Может, когда они встретятся, Лили с Ремусом признаются — надо будет их спросить об этом первым. Может, они выдумают что-нибудь другое, не такое… куда более полезное, вот так. Да — ведь это глупо же, если подумать! Их бы даже и на Лондон не хватило: там же тысячи автобусов, наверное! Кто сказал, что нападут на тот, в котором едет кто-нибудь из них? Нет, глупо, глупо! Глупо и опасно. Вот как ты Империус заметишь? Если не услышишь заклинание, разумеется. Да никак! Или ту же трансфигурацию? Нет, дурацкая идея. У Сириуса таких много, и он обычно забывает их через неделю. Надо просто переждать…

Сэндвичи кончились. Питер посмотрел на старые часы — времени до двух часов было ещё больше чем достаточно. Из садика доносились крики соседских детей, а потом Питер услышал, как зовет их мистер Кроули, их отец, тот самый, потерявший работу. И тогда Питер вспомнил о миссис Кроули, и ему стало невероятно стыдно и больно.

Магглы не могут сами себя защитить. Они даже не знают о том, что им что-то угрожает! А что, если миссис Кроули ехала вчера в том автобусе? Если бы она ехала? А дома у неё трое детей. Знает ли она о том, что существуют Пожиратели Смерти? Нет, не знает, разумеется, не знает, откуда бы ей знать? Да и как это незнание или знание изменило бы её жизнь…

И жизнь её детей. Питер с ними почти не общался, но мать иногда приносила новости. Питера они не трогали — мало ли людей остается в наше время без работы, но он на секунду представил, каково это было бы ему самому: остаться без матери тогда, когда в ней ты нуждаешься больше всего на свете.

И внезапно Питер понял, что он даже сейчас не готов терять мать. Несмотря на все её придирки, несмотря на то, что все чаще избегал с ней общения, она все равно была самым близким его человеком. А он мог потерять её в любой момент из-за какой-то нелепой случайности. Например, её могли убить — как вчера. И какая тогда была бы разница, магглы или маги были бы главной мишенью Пожирателей Смерти?

Питер торопливо дожевал сэндвич, вытащил расписание, сверился, подумал немного, отряхнул крошки и аппарировал в Манчестер.

На остановках почти никого не было, вероятно, автобусы только что ушли, а может быть, просто все уже разъехались по своим делам. Но Питер подождал и увидел, что остановки постепенно наполняются людьми. Через десять минут он шмыгнул в автобус, уселся на месте, ближайшем к водителю, и принялся наблюдать.

Люди покупали билеты. И Питер понял, что вот она, возможность наложить любое проклятье. И даже не надо ничем рисковать: прошел себе дальше и аппарировал, пока на тебя никто не смотрит. Тогда надо было садиться сзади, запоздало дошло до Питера, он опять ошибся! Но с другой стороны, кто мешает Пожирателю проклясть водителя из конца салона?

Он так и не пришел ни к какому решению и продолжал глазеть на магглов. А потом неожиданно заметил человека, который — Питер готов был поклясться! — был волшебником.

Человек стоял к Питеру боком, и совершенно отчетливо было видно, что за поясом у него заткнута волшебная палочка. Пиджак характерно топорщился, а сам человек держал руку так, чтобы не задевать её, но не проявлял никакого желания ей воспользоваться.

Питеру в очередной раз стало ясно, что и этого человека он заметил совершенно случайно, просто потому, что тот оказался рядом. Первым его желанием было вскочить и выбежать из автобуса, но он заставил себя остаться на месте и продолжить наблюдать. Человек проехал ещё несколько остановок — это был зрелый мужчина, довольно худой, небогато одетый, и Питер никогда его не встречал, — а потом вышел.

Питер засуетился. Он принялся выискивать магов в толпе — до этого он даже не предполагал, что волшебники вот так запросто пользуются маггловским транспортом, но вспомнил Ремуса и его родителей. А почему нет? А Лили? Ведь она тоже вполне свободно чувствует себя в мире магглов. Да и он сам... Сириус и Джеймс — да, они привыкали довольно долго, но Джеймс — сын обеспеченных волшебников, никогда, наверное, и не совавшихся к магглам, а Сириус так и вообще из списка «Двадцати восьми». Да что там Сириус, Хагрид! Хагрид отлично себя чувствует в любом маггловском транспорте. А если бы он, Питер, никогда не видел Хагрида и сейчас встретил бы его в автобусе?

В окно Питер увидел уличные часы — без пяти два. Он вышел из автобуса на следующей остановке, забрёл в кусты и аппарировал.

Он оказался последним. Сириус и Джеймс наперебой делились впечатлениями, Ремус молчал и немного снисходительно улыбался, а Лили грызла яблоко.

Сириусу, как и следовало ожидать, кататься понравилось. Все его близкое знакомство с магглами ограничивалось знакомством с Лили, несмотря на то, что родился он в доме почти в центре Лондона, так что впечатлений он набрался множество, только вот толку никакого не вышло и у него.

У Сириуса был мотоцикл — волшебный, огромный, громкий и несуразный, у магглов они были совершенно другие, не такие нелепые. В свое время Сириус и Джеймс любили носить футболки с фениксом, полагая, что так магглы охотнее примут их за своих. Все увлечение маглами быстро сошло на нет после того, как еще школьниками Джеймс и Сириус попались полицейским и здорово потрепали им машину, а их самих потом потрепала профессор МакГонагалл, она же и прочитала лекцию о том, что магглы, вообще-то, из толпы выделяются редко, а для того, чтобы сойти за экстравагантного маггла, у них обоих слишком мало воображения и мозгов. Мотоцикл у Сириуса, конечно, остался, хоть МакГонагалл и грозилась отправить его в загашники Филча, но вот одеваться с тех пор они стали так, как говорила Лили: «Как Ремус и Питер, мальчики, и никакой самодеятельности».

Сейчас Сириус просто фонтанировал эмоциями. Джеймс пытался его перебить, но каждый раз безуспешно. Лили наконец доела яблоко и встала между ними

— Сириус, — с досадой сказала она, — то, что в автобусе везли попугая, это, конечно, очень мило. И да, похвально, что ты пересчитал все рычажки на водительском месте.

— В другом автобусе… — начал Сириус, но Лили отмахнулась и повернулась к Джеймсу.

— От тебя я такого не ожидала, — она укоризненно ткнула его в грудь. — Та штука с круглыми катушками — это магнитофон, и я считаю, что он нам совершенно не нужен. Я была счастлива, когда уехала в Хогвартс и перестала слышать постоянную музыку из квартиры наших соседей.

— Когда ты приехала в Хогвартс, ты удивлялась всему, — обиделся Джеймс.

— И ты тоже, — не осталась в долгу Лили. — Но я приехала туда одиннадцатилетней девочкой, и я приехала учиться, а не предотвращать убийство. Мы не сможем похвастаться нашими успехами, что значит — нас опять не примут всерьез.

Ремус пожал плечами.

— Я вообще ничего не заметил.

— В автобусах ездят волшебники, — скромно вставил Питер. — Я не знаю, почему они не аппарируют и не пользуются камином. Но… в общем, если бы он сунул палочку аккуратнее, я бы точно не понял, что он волшебник. Он мог быть Пожирателем Смерти. И мог и не быть.

— И в тебе он тоже не узнал волшебника? — поморщился Ремус. — Этого стоило ожидать. Мы сможем опознать только тех, кто совершенно чужой среди магглов. Например, я… я вообще мог бы остаться жить среди них, и скорее бы волшебники считали меня странным.

— И как, — задумчиво протянул Сириус, — нам в таком случае действовать?

— Как, как, — вдруг оживился Джеймс. — Возьмите Сопливчика, он тоже маггл магглом, только рожа у него слишком унылая. А кто его унылую рожу запо...

— При чем здесь… — начала закипать Лили, но ее перебил Ремус:

— Ты молодец, Пит. Ты действительно молодец. То есть я хочу сказать, что это вообще-то не редкость, например, мой отец всегда предпочитал пользоваться маггловским транспортом. Так и для соседей спокойнее. Но я никогда не обращал внимания, как много таких, как он или я сам. А теперь я понял, что нам надо искать не Пожирателей Смерти в этой толпе, а волшебника. Это гораздо проще и одновременно сложнее.

— Проще потому, что маг, который хорошо знает магглов, ничем их и не напугает, — добавила Лили. — Сложнее — потому, что добропорядочных волшебников очень много. А значит, нам надо будет делать так, чтобы маг себя выдал, но при этом не обнаружил.

Питер посмотрел на Ремуса и понял, что тому эта идея тоже не нравится.

— Мы ничего не сможем сделать, чтобы предотвратить аварию, потому что мы не узнаем, наложили ли на водителя проклятье. Но мы можем сделать так, что Пожиратель откажется от своей затеи.

— И уйдет в другой автобус, — возразил Ремус. — Или просто взорвет его прямо на месте. Нет, ребята, вы как хотите, но мне кажется, мы заигрались. Нам надо вернуться домой и ждать, что скажет Дамблдор.

— Дамблдор! — фыркнул Джеймс. — Почему тебе так нравится жить по его указке? И только не начинай, что если бы не он, ты не учился бы в Хогвартсе. Мы, например, можем читать «Пророк». И наблюдать за реакцией окружающих.

— Это нарушение Статута! — ужаснулась Лили.

— Магглы все равно ничего не поймут. Вспомни этого жирного придурка, жениха твоей сестры!

— Это не значит, что не поймет Министерство! Дамблдор…

— И ты туда же? — Джеймс, казалось, обиделся всерьез. — Какая разница, что скажет Дамблдор? Он даже не знает, чем толком занимается Орден!

— А мы знаем, да?

Ремус, Сириус и Питер участия в перебранке не принимали. Ремус только успел оградить место, где они стояли, заклинаниями, чтобы магглы не узнали о мире волшебников раньше времени. И Питер не был уверен насчет Сириуса, но Ремус точно оказался бы на его стороне после того, как он сказал бы — мы выходим из этой игры.

— Погодите.

Сириус иногда говорил едва слышно, но так, что заставлял замолчать остальных.

— Погодите, стойте. Я вчера прочитал «Пророк» и даже купил две маггловские газеты.

— Мы все их читали, — с нетерпением поторопил его Джеймс, а Питер подумал, что ему стоит говорит только за себя. Может быть, за Лили.

— Нам не надо гоняться за водителями автобусов. Нам надо выяснить, почему именно в том месте случилась эта авария. Понимаете? Нам надо вычислить, где с наибольшей вероятностью может случиться другая. И тогда, зная эти места, мы сможем, по крайней мере, я очень надеюсь, что сможем, эти аварии предотвратить.