Rat Races - Крысиные бега (джен)

Питер считал, что так даже лучше. По крайней мере, в его жизни больше не будет никакой войны.

Он сможет вернуться в школу — он знал, что плотника там так и не нашли, а о его уходе очень жалели. Или, например, он сможет поговорить с Карлом Кроули — тот нашёл работу в другой школе, и они даже переехали из их бедного района в другой, более престижный, но Питер иногда находил время забежать к ним и пообщаться с детьми. Возможно, Карл поможет ему устроиться на новое место. Но и старому Питер будет очень рад!

Он сможет ни о чём больше не думать, только мастерить и общаться с забавными малышами. Себе Питер не признавался, но Джеймсу он завидовал. Не в том, что тот был женат, а в том, что у него был ребёнок. Очень жаль, что Питер не девушка и обойтись без брака не сможет. А так — так бы он с удовольствием стал отцом. Это здорово, это гораздо лучше, чем гоняться за Пожирателями. Сейчас Питер даже подумал, что стоит, наверное, завтра навестить Карла, Монику, Майкла и малышку Микки. С миссис Кроули Питер немного робел — она была суровой, почти как профессор МакГонагалл…

С этой мыслью — о профессоре — Питер лёг спать. Конечно, она уже знает, что их прогнали. А что, если она поддержит Питера? Она знает мир магглов и, кажется, любит его. И, наверное, любит детей.

Питер перевернулся на другой бок. Обида все равно покусывала. Сейчас он почему-то лучше стал понимать одноклассников, которые, расставаясь с надоевшими девушками, все равно долго ныли в факультетской гостиной и никому не давали заниматься. «Но, может быть, просто привычка», — вяло подумал Питер и решил, что завтра все будет иначе.

Он начал было уже засыпать, когда услышал на улице что-то странное. Тонкий писк, жалобный и одновременно отчаянный, и еле различимый. Питер заворочался, потом сел, надеясь, что ему показалось, но нет. Где-то далеко тонко мяукал котёнок.

Сон моментально слетел. Пропавшее животное — это, в общем-то, происшествие, а ещё он вспомнил про несчастного Фолкса. Неужели на улице оказалась Эбигейл?.. Но ведь прошло больше года?

Питер свесил ноги с кровати, нащупал пол. С равным же успехом мяукать могли и Пожиратели. А он, Питер, легковерный дурак. С чего он взял, что Фолкс вообще безумный маггл, а не Пожиратель под Оборотным зельем? С них, Сириус прав, сталось бы неумело прикинуться, потому что магглов они не знают, ну или, на самый худой конец, наложить на беднягу-маггла Империус. Скормить Питеру историю о кошечке, а потом, когда наступит нужный момент, выманить его из дома — и ага! Вот он, Питер, делайте с ним, что хотите.

Или… или выманивать его даже не надо. В квартире только он и мать, тоже не Элис Лонгботтом по подготовке. И вот сейчас Пожиратели помяукают, а потом вынесут дверь — и все равно ага.

Луна в небе шла на убыль, но все равно светила ещё очень ярко, и всякие кошмары придумывались замечательно. Питер встал, сунул за резинку пижамных штанов палочку, подошёл к столу и зажёг настольную лампу.

Джеймс и письмо, о котором так кстати вспомнилось. Джеймс и Пожиратели, которые делали вид, что его вовсе нет. От Ремуса едва не оставили мокрое место, Сириуса — Сириуса! Как ни крути, но наследника одной из двадцати восьми священных семей! — оглушили. Ну, про себя Питер предпочёл умолчать даже в мыслях. Он благополучно затаился за какой-то непонятной развалиной, хотя и умудрялся бросаться заклинаниями. Но против Пожирателей, в самой гуще, остались Джеймс и аврор. Аврор ранен, на Джеймсе — ни царапины.

Неужели действительно…

Нет, одёрнул себя Питер. Не может этого быть. Или все-таки может? И если может, то почему? Из-за Лили? Из-за маленького Гарри? Некая откупная? Или что-то большее?

Питер вытащил лист бумаги — бумага была гораздо дешевле пергамента, — пощёлкал обычной маггловской ручкой.

«Дорогая профессор МакГонагалл!..»

Начало было положено, но что писать дальше, Питер никак не мог придумать.

«Наверное, вы уже знаете, что профессор Дамблдор запретил нам появляться в Ордене Феникса...»

Прозвучало как жалоба на Филча, слишком уж разошедшегося со своими тряпками и мётлами.

«Мне очень жаль, что мы не смогли оправдать ваше доверие, профессор».

Себе Питер тут же признался, что — да, ему действительно жаль. Потому что в них верили, а они не смогли. Но с другой стороны…

«Надеюсь, что вы не держите на нас зла и обиды. Мы действительно очень старались».

Да, они очень старались, и, наверное, совершенно не их вина, что не вышло сделать все так, как надо. Наверное, и Сириус, и Джеймс в самом деле не могут быть ни аврорами, ни бойцами Ордена. Пока рядом с ними была Лили, Ремусу было проще держать их в узде, а Питер… а что Питер, Питер, как мог, отвлекал на себя внимание, но…

«Я решил устроиться на работу, профессор. У магглов, как я уже и работал. Я понимаю, что я не смогу показать им документ об окончании Хогвартса, но, возможно, вы могли бы написать мне рекомендацию как мой бывший декан? Надеюсь, с моей стороны это не слишком бесцеремонная просьба».

Магглы любили рекомендательные письма, и ещё по дороге домой Питер думал, кто мог бы ему помочь. Со старой работы напишут, конечно, но и рекомендация от МакГонагалл была бы очень кстати.

Он ещё многое хотел бы написать. Именно МакГонагалл: он считал, что она поняла бы его, как никто, но, разумеется, он этого не сделал, а просто сидел и смотрел на лист.

«Из меня никудышный боец, профессор, потому что я постоянно боюсь. Никудышный боец из Джеймса, потому что он не думает о последствиях. Никудышный боец из Сириуса, потому что он не умеет оценивать свои силы. Из нас если только Ремус мог бы быть действительно полезен Ордену, только вот чем? Мы хотели воевать, не зная, что такое война. Мы думали, что это как школьные стычки, а оказалось, что тактика “бей и беги” не работает. И прежде чем бить, надо думать. И прежде чем убежать, тоже...»

Как много нужно для того, чтобы уметь воевать, думал Питер. И как хорошо, что профессор Дамблдор принял такое решение сам, не дожидаясь, пока кто-то из них погибнет. А он займётся… да он, наконец, будет просто спокойно жить! Дружить, ходить в гости, играть с детьми. Может быть, влюбится в кого-нибудь и тоже женится, а потом у него появится свой малыш, и они будут вместе играть с Гарри, с Микки, с Майклом…

Кошка больше не мяукала, и Питер решил, что ему показалось. Он подписал письмо, запечатал его и отправился в сарайчик, где мать хранила всякие принадлежности для сада и где жила их почтенная сова.

Сова недовольно переступала с лапки на лапку, пока Питер дрожащими руками привязывал письмо. Все равно оно выглядело так, будто он обрадовался решению Дамблдора: не успел прийти домой, как уже просит рекомендации. С другой стороны, это характеризует его как человека ответственного и не привыкшего сидеть без дела.

— Ма-а-ау!

Протяжный крик раздался совсем рядом, и Питер от неожиданности оступился. Звук показался ему громким, как вой сирены. Он постоял, прислушиваясь и ожидая, что будет дальше.

Кошка, кажется, копалась в траве: Питер слышал, как она усердно скребёт землю. Если это и был Пожиратель, то он вжился в образ от души, даже анимаг так не мог. Питер знал это лучше, чем кто бы то ни было — у Ремуса три года была крыса, а Сириус, который однажды гулял с ними в виде пса, нарвался на знающего человека, и… в общем, хорошо, что это был маггл, даже не подозревающий о том, что есть волшебство. Окажись на его месте пусть тоже маггл, но родственник или супруг волшебника, и Сириус отправился бы в Азкабан. Анимаг — это ещё не животное.

Питер поежился. Стояла дивная, тёплая, тихая и мирная ночь, ясная и спокойная, но все равно стало зябко. Питер начал пробираться в кусты.

— Кис, кис…

— Ма-ау!

Питер занёс ногу и замер. Было похоже, что кошка его заманивает. Теперь она мяукала дальше, чем в последний раз, когда он её слышал.

Питер все-таки просунул голову в куст и увидел причину своего беспокойства. Крупный рыжий кот — почти такой же, какой был у приятельницы матери, пожилой магглы, только тот был серый, — с такими же прижатыми к голове ушами.

— Ма-а-ау!

Кот метнулся куда-то в сторону, проскочил под окном и исчез. Питер перевёл дыхание. Анимаг? Непохоже. Низзл? Тоже не очень похож, такие прижатые уши есть только у обычных кошек. Могут ли низзлы… заводить котят с кошками? Этого Питер не знал.

— Ма-а-ау! Мау!

Теперь кот орал… да, Питер не мог ошибиться, он орал прямо под дверью квартиры, в которой раньше жили Кроули.

Пустой квартиры.

Питер вытащил палочку. Ему бы стоило, конечно, вернуться в дом, почему он не может спокойно пройти мимо, почему ему вечно надо куда-то влезть? Привычка, перенятая от лучших друзей. «Каков отец, таков и сын, — иногда говорила мать, — птицы одного полёта».

И тут Питер осознал, что он теперь один. Друзья остались там, в Ордене, из которого их выгнали. Орден, как и раньше Хогвартс, вот и все, что их объединяло. А сейчас он сам по себе, предоставлен самому себе, и ни Джеймсу, ни Сириусу, ни Ремусу больше нет до него никакого дела. Даже тогда, когда он устроился на работу, Орден все равно связывал их. Этой связи больше не существовало.

Питер был один, но все равно продолжал действовать так, как привык за все эти годы. Влезать в неприятности, отвечать за других. Вот только теперь ему отвечать было не за кого.

«Если только Джеймс не предал нас всех».

А если не только Джеймс? Например, и МакГонагалл тоже? Да откуда он, Питер, вообще знает, что у кого на уме?

Кот сидел на пороге и смотрел на Питера, как на ничтожество.

— Ма-а-ау!

Казалось, что у него есть полное право так орать. Питер сжал палочку. Ему очень хотелось прибить настырного кота, но он, конечно, сдержался. Это всего лишь кот. Ну, пусть низзл.

Низзл?

В квартире неожиданно зажегся свет, и Питер, вопреки всем желаниям, окаменел от страха. Он даже забыл про палочку в руке, просто стоял и смотрел, как в окне маячит тень, медленно поворачивается ручка и на пороге появляется грузный, отёчный мужчина в длинной ночной рубашке.

Такой, какую, наверное, уже лет пятьдесят не носили магглы.

— Пух, засранец пушистый, почему ты не можешь влезть в окно, как все нормальные кошки?

Мужчина заметил Питера, приросшего к земле. Кот тем временем проскользнул в дом между его широко расставленных ног.

— Вам что нужно, сэр?

Питера редко называли «сэр». Он успел только подумать, что маггла, определённо, насторожила бы зажатая в руке палочка.

— Ва… ваш кот, с-сэр. Он… — Питер сглотнул. Как бы ни было страшно, но сейчас он выглядел даже не жалко — потешно. — Он вопил прямо под нашими окнами.

— А, — протянул мужчина. — Так вы наш сосед. Приношу извинения, — он сделал вид, что приподнимает незримую шляпу. — Эта тварь та ещё, — он слегка мотнул головой, имея в виду скрывшегося кота. — Всегда убегает и шарится где-то в окрестностях, а домой зайти сам не может. Придётся вам привыкнуть.

«Иначе я сам откручу тебе голову», — закончил за него Питер. Ему не советовали, а приказывали.

— Ишь, смельчак, палкой вооружился, — хохотнул мужчина, и не подумавший представиться Питеру. — Спокойной ночи. Сэр.

И дверь закрылась.

Питер обливался холодным потом. Кто это? Волшебник? Маггл? Сквиб? А если волшебник… на чьей он стороне?

Сам Питер теперь ни на чьей, напомнил он себе. Сам по себе, один, предоставлен сам себе, отвечает сам за себя, защищает тоже сам себя. Никто не придёт ему на помощь. Он один — и все. Если не считать мать.

Питер вернулся домой. Там все было спокойно, но он все равно направился в комнату к матери.

Мать долго не хотела просыпаться, а когда поняла, что именно Питеру от неё надо, никакого удовольствия не высказала.

— Мам, кто наши соседи?

— А? — переспросила мать. — Какие соседи?

— В квартиру Кроули кто-то заехал.

— Не говори ерунды, — буркнула мать, отворачиваясь и закрывая глаза. — Только сегодня говорила с Джонсонами, что квартира пустует, и хорошо, если её не сдадут каким-нибудь отвязанным магглам. Иди спать.

Спать Питер не пошёл. Его колотило в ознобе, и он подкрался к окну, из которого было видно квартиру Кроули, и долго наблюдал. Ничего, никого, и кот больше не мяучит. И толстого мужчину не видно.

Уснул? Аппарировал?

Готовится напасть?

Сейчас Питер уснёт, не зная, что к дому уже подбираются Пожиратели Смерти. Которым никто не сказал, что он, Питер, больше не в Ордене. Которые просто выследили его так же, как они вчетвером выследили самих Пожирателей. И которые не будут считать, что семеро против одного — это подло. Которые просто его убьют.

Это он, Питер, почему-то решил, что война для него закончилась. От того, что он перестал воевать, ничего не изменится, потому что все остальные воюют по-прежнему. И Питер им не докажет, что он им больше не враг.

Выходит, враги у него остались, а друзей больше нет. Вот так. Питер стоял, прижавшись спиной к прохладной стене, и тяжело дышал, обливаясь потом.

А потом вдруг понял, и всё встало на свои места.

Он написал не то письмо и не тому человеку. Он не мог просто так уйти — он должен был сменить сторону. Если от него отказалась одна сторона, надо перейти на другую, пока та, другая, не стёрла его с лица земли.

«Дорогой сэр!»

Рука дрогнула. Но как иначе обратиться к этому человеку? «Дорогой Тот-кого-нельзя-называть»? А писать, получается, можно.

Он сам не помнил, как оказался за столом, и как на листе бумаги, ручкой, начал писать письмо.

«Я знаю, что вы приглашали примкнуть к вам Джеймса и Лили Поттеров. И я знаю, что они отказались...»

Или нет, подумал Питер, но это сейчас неважно. Письмо ручкой и на бумаге — Тот-кого-нельзя-называть сочтёт это невиданным вызовом.

«Возможно, я смогу занять их место. Питер Петтигрю».

И очень быстро, чтобы не передумать, Питер схватил письмо и выбежал на улицу. Он знал, где можно взять ещё одну сову — на соседней улице жила семья пожилых магов.

«Только бы сова никуда не делась, — шептал Питер. — Только бы она была на месте». Уже подходя к нужному домику, он решил, что, если сова будет сидеть на привычном месте, это судьба и он должен отправить это письмо. Если нет — значит, нет.

Вручить свою жизнь глупой птице казалось гораздо легче, чем продолжать мучиться с ней самостоятельно. Но сова безмятежно доедала недавно пойманную мышь и даже не очень удивилась, когда Питер стащил её с ветки и привязал письмо к лапке. Теперь — что сделано, то сделано, хотя сова, скорее всего, уже не вернётся…

А на следующее утро Питер с трудом вспоминал все, что случилось ночью, и даже не мог с уверенностью сказать, было ли все на самом деле или кошмарным сном. И даже когда явилась сова с краткой, но приятной характеристикой профессора МакГонагалл, Питер все ещё сомневался. Мать припомнила, что он её разбудил. Потом они познакомились с соседями — очень приятным мужчиной, как оказалось при свете дня, каким-то служащим порта на пенсии, и его старшей сестрой, сухонькой бойкой старушкой. При свете дня все было не так, и Питер решил, что письмо Тому-кому-нельзя-называть ему просто приснилось. Для верности он прогулялся до домика волшебников и убедился, что сова, как обычно, потрошит мышь.

Через три дня он выкинул все из головы. Мистер Кроули обещал поговорить насчёт него на работе, но пока Питера были готовы взять на старое место. И он, довольный, счастливый, забывший уже и об Ордене, и о Пожирателях, и о волшебниках в частности — мистер Рэндалл, новый сосед, оказался прекрасным рассказчиком, и от его историй о работе маггловского порта у Питера уже разыгралось воображение и появилось жгучее желание научиться плотничать как следует и уехать к морю. И Питер шёл, представляя, как следующим летом он будет вразвалочку, как мистер Рэндалл, ходить по пирсу и глазеть на корабли. Ему было легко и радостно, и он не заметил и не увидел, как покачнулась земля и погас свет — он просто на мгновение перестал существовать.