Раз белочка, два белочка... (джен)

Я как этих двух белочек увидел, так сразу понял, что накрылся мой выходной.

Тихие такие... Сидели на плечах волчка и глядели застенчиво. Не будь бы они белками, я сказал бы, что они покраснели от смущения.

— Вот, — сказал волчок, тоже почему-то несколько смущаясь. — Это белочки. Две...

Ну, и что мне оставалось?

Только поздороваться.

— Что, — спрашиваю, — привело ко мне таких милых зверьков?

— Абстиненция! — заявила одна из белочек, прыгнув на комод. — Вынужденная!

— В каком, — говорю, — смысле? Вы... извините... алкоголики? Так это не ко мне, это к наркологу надо...

— Мы не алкоголики! — возмутилась вторая белочка, вертя в лапках невесть откуда взявшийся лесной орех. — Это клиентура у нас сплошь запойная!

— Вы работаете с алкоголиками? — уточнил я. — Но тогда какая же абстиненция?

— Вынужденная же! — ответила первая белочка. — Мы теперь ни ягоды есть не можем, ни грибы!

— Почему не можете? — изумился я, ощущая себя дураком. Как будто я не с белками разговариваю, а с профессором ихтиологии — есть у меня один такой. Душевнейший человек — вот только порой его иногда заносит, и он начинает в качестве аналогии использовать жизнь каких-то редких тропических рыбок... Я к встречам с ним готовлюсь теперь больше, чем когда-то к экзаменам.

— Там ведь содержится алкоголь, — трагически поведала мне первая белка.

Волчок тихо взвыл и прикрыл морду лапой.

— Только в забродивших, — уверенно возразил я. — В свежих ягодах с грибами алкоголя нет. Так же, как и в приготовленных, — добавил я — и спросил, не удержавшись: — А почему вам алкоголь нельзя?

— Как это нет? — изумилась первая белочка, нехорошо покосившись на вторую. — А почему тогда некоторые после грибочков рванули к лисичкам за спичками, море синее поджигать? Еле удержали!

— Ну, — тут мне было, что ответить: о грибах я знал немало, причём и как профессионал, и как грибник-любитель. — С грибами — дело такое... сложное. Там не алкоголь, там... другие вещества. Но, в принципе, некоторое сходство наличествует...

— Какие вещества? — деловито уточнила первая белочка, невесть откуда доставая блокнот и синюю шариковую ручку. — Подождите, я запишу!

Вторая запустила в неё орехом, но попала почему-то в задумчиво глядящего на них обеих волчка.

— Психо... — начал было я, но передумал и спросил с подозрением: — А вы для чего интересуетесь? Они разные бывают. Вещества. По большей части галлюциногенные.

— Для общего развития, — хихикнула вторая белочка, доставая мухомор, — хочешь грибочек, серый?

И прицельно отправила его волчку прямо в удивлённо приоткрытую пасть.

— Вы что себе позволяете?! — я до того возмутился, что даже сел в постели. И велел волчку: — Выплюньте немедленно! А вы, — строго погрозил я пальцем наглой белке, — если что-нибудь подобное ещё себе позволите, на мои услуги больше не рассчитывайте!

Волчок послушно выплюнул мухомор и жалобно вздохнул.

— Шуток не понимаете, — обиженно сказала вторая белочка, — это же просто шалость!

— Шалость не удалась, — строго сказала ей первая, — ещё раз у тебя мухоморы увижу — пойдешь к козе рогатой нянькой на всё лето.

— Чего это я к козе должна?! — ещё более обиженно возмутилась вторая. — Я же просто пошутила! А чего он такой серьёзный? — пробурчала она себе под нос.

— Он тебе не клиент! — сердито цокнула на неё первая белка. — И друидов из-под стола гонять не собирается! И призрак капитализма в пентаграмму загонять или там мастера Йоду с Ктулху в солярий! Совсем обнаглела.

— Ну, и пожалуйста, — надулась вторая и, демонстративно отвернувшись от первой, сложила на груди лапки. Нет, ну вот чего я тут ещё не видел — так это обиженных друг на друга клиентов. Раньше не видел — и дальше обойдусь.

— Я прошу прощения, — говорю. — От меня-то вы чего желаете?

— Как что? — удивилась первая белочка. — Вы про грибы не дорассказали!

— Энциклопедию возьмите, — разозлился я. — Поищите там «мухоморы», например. Вы, — недовольно спросил я волчка, — зачем их привели ко мне? Что-то я не вижу у них никаких комплексов!

— Да замучили они совсем, — пожаловался волчок, — «все ходят, и мы тоже хотим!» Я говорил-говорил, но от них ведь не отвяжешься!

Надо же. Что люди, что звери — всё едино...

— Так, — я сел поудобнее и сложил руки на груди. — Вы ведь за советом ко мне пришли, не так ли? — строго спросил я белок.

— Да-да, за советом, — закивала первая белочка, цапнув когтистой лапкой за ухо вторую.

— Вот! — воскликнула вторая, ткнув в первую лапкой. — Она всё время так делает! А у меня ухо, между прочим, боли-и-ит! — заныла она.

— Болит ухо — носите шапку, — буркнул я.

— Вязаную. Из световодов, — добавил волчок. — Как раз вам пойдёт. Будет вам единство формы и содержания.

— Идеально, — согласился я. И добавил, чуть подумав: — Обеим. По шапке.

— Шапочки из световодов, — старательно записала первая белочка в свой блокнот. — Спасибо, доктор!

— Пожалуйста, — вздохнул я. И предупредил: — Запитать не забудьте!

— Клиентов запитать? — деловито поинтересовалась первая белочка.

— Шапочки, — возразил я — и спросил: — А это вы приходите, если кто слишком много пил — а потом вдруг перестал? Резко? Ну, или не перестал... и пил перед этим очень долго?

— То мы приходим, то песец, — пожала плечами первая белочка.

— То жаба, — хихикнула вторая белка.

— Жаба? — механически переспросил я — и глянул на волчка.

— Жаба, — кивнул волчок, — добрейшей души существо, но вот клиентура у неё... У-у-у!

— Это очень интересно, — быстро проговорил я, — но мы сейчас про белоч... белок.

— А что про них говорить? — сердито сказал волчок. — Пришли, только время зря у вас отняли. Трещотки рыжие!

— Зануда серый! — мигом откликнулась вторая белка.

— Отняли, — согласился было я, но волчок выглядел таким несчастным, что я добавил: — Но не так уж много. Главное — я им помог?

— Помогли, — согласилась первая белочка, — теперь мы будем в шапочках клиентов посещать.

Я представил себе это — и ухмыльнулся.

— Возможно, им это поможет осознать глубину собственного падения, — предположил я с некоторым, что уж скрывать, злорадством.

— Возможно, — неуверенно согласился волчок и махнул лапой белкам: — На выход, барышни, на выход! Совесть надо иметь! До свидания, доктор, простите за беспокойство!

— До свидания, — вежливо проговорил я.

И подумал, что лучше бы уж он жабу привёл.

Была у меня к ней пара вопросов...

* * *

Борис Петрович трясущимися руками открыл фанфурик со спиртом, стащенный из заначки жены на всякие лекарственные растирания (та только плюнула и пожелала ему подавиться), вылил спирт в гранёный стакан, долил холодной водой из чайника и залпом выпил.

Знакомые белочки появились сразу, и Борис Петрович, собравшийся со вкусом обсудить с ними и повышение цен, и санкции, и сволочей из управляющей компании, в недоумении замер. На головах у белочек были надеты шапочки, вывязанные не то из проволоки, не то ещё из какой хрени.

— Мать! — слабым голосом позвал он жену. — Ты шапки на белках видишь?

— Отвяжись, пропойца, — отмахнулась жена, — ты бы ещё шубы на тараканах углядел.

Белочки, тем временем, удобно и даже уютно устроились прямо на столе, обернувшись своими хвостами, и одна из них спросила, кокетливо поправляя шапочку:

— Нам идёт?

Борис Петрович, хоть и был всю жизнь атеистом и материалистом, не выдержал и перекрестил чертовых белок. Левой рукой — но зато от души.

— А это он чего в виду имел? — с недоуменным любопытством спросила одна из них.

— Так идёт нам или нет? — деловито уточнила вторая.

— Сгинь-пропади, — пожелал им Борис Петрович, — во имя отца и сына...

Дальше он уже не знал или не помнил, но белки пропадать и не подумали.

— Мать! — позвал он. — Ты белок видишь?

— Допился таки, — мрачно констатировала жена, — до белок в шапках. Щаз в дурку позвоню.

— Не видит, — укоризненно сказала ему белка. Одна из. — Мы же ведь к тебе пришли, при чём тут она?

— Ну скажи, идут или нет? — настырно спросила у Бориса Петровича вторая. — Шапочки? На них огоньки ещё вот так мигать могут, — добавила она с энтузиазмом. Потом схватилась за свою шапочку лапками, и огоньки на ней и вправду замигали.

— Огоньки, — потерянно произнес Борис Петрович, — как на ёлочке. Ёлочка-ёлочка, зажгись! — проскандировал он. — Сейчас Снегурочку позовём! Сне-гу-роч-ка! Сне-гуроч-ка!

— Тьфу, — сказала жена и потянулась за телефоном, — это ж теперь лечить тебя, козла старого, да деньги тратить. У других мужики как мужики — напились, подрались и проспались, а с тобой вечно не понос, так золотуха.

— Я не Снегурочка, я белочка, — кокетливо сообщила ему белка. И лапкой помахала.

Вот это уже было совсем лишним — и Борис Петрович с задавленным хрипом обмяк на стуле.

— Проваливайте, — сумрачно сказал белкам появившийся на кухне песец, — тут теперь моя смена. И шапки свои уродские не забудьте!

— И ничего они не уродские, — оскорбилась белка. И сказала подруге: — Пошли отсюда. Хам! — сообщила она песцу.

— Угробищи, — отозвался песец, глядя, как в квартиру входит бригада «Скорой помощи», — чуть клиента к едрене Фене не отправили. Чтоб вам на вызовы в наркодиспансер год ходить!

— Пф-ф, — легкомысленно фыркнула одна из белок. — Просто он ничего в эстетике не понимает. Идём отсюда, — повторила она — и, прыгнув, исчезла, словно растворившись в воздухе.

— Эстетика, — пробурчал песец, — этику бы лучше вспомнили, вертихвостки.

И улёгся под столом, чтобы не мешать работе бригады «Скорой».