Ящик Пандоры. Эпизод 1 "Падение" (джен)

Пандора. Где-то в лесу у подножия гор.

Теплые лучи солнца пробивались сквозь густые кроны деревьев, оставляя за собой тонкие дорожки света, в которых свой замысловатый танец исполняли крошечные семена одуванчика. На самом деле это был вовсе не одуванчик, а лишь пандорский аналог из семейства астровых с длинным тонким пестиком, поднимающимся над нежно-голубой шапочкой миниатюрных парашютиков-семян. Однако Ханне Улссон нравилось давать пандорским растениям и животным земные названия. Так она хоть немного ощущала близость родного дома, где остались все ее друзья, маленький домик ее бабушки и дедушки в небольшом городке близ Стокгольма, где она любила проводить короткие летние месяцы, а главное счастье, царившее в их семье.

Отец Ханны был прекрасным инженером, много лет проработавшим в филиале крупной строительной компании. Не было на свете человека более любящего и заботливого, чем Эдвин Улссон. Для Ханны он был самым близким и дорогим человеком. Они могли разговаривать часами, лежа на пушистом ковре у камина зимой, или под звездами в саду летом. Эдвин показывал дочке созвездия и рассказывал об огромных космических кораблях, способных путешествовать среди звезд, а юная Ханна с замиранием слушала захватывающие рассказы, и детский разум рисовал прекрасные пейзажи далеких неведомых миров.

Как-то раз отец указал на звездное небо и сказал, что где-то там в созвездии Льва есть планета под названием Пандора, такая же как Земля, только на ней нет голода, эпидемий, войн и разрушительных катаклизмов. И их семья очень скоро отправится туда, чтобы начать новую жизнь.

В тот момент Ханна не понимала, что лишится практически всего, что она так любила. Она еще не знала, что ее бабушка и дедушка не полетят с ней, что ей придется оставить школу, друзей и в особенности своего одноклассника Ларса Юханссона, которому она, кажется, очень нравилась.

Даже сейчас, по прошествии почти четырех лет, Ханне было больно и тоскливо вспоминать обо всем, что ей пришлось оставить на Земле.

Ее мать, Лилли, восприняла новость о полете на Пандору спокойно, как будто заранее знала, что так произойдет. Она была женщиной умной и прозорливой, понимающей, что второго шанса покинуть перенаселенную планету, раздираемую на части войнами и разбушевавшейся природой, может и не представиться. Поэтому как только Эдвин сообщил, что ему предложили место в первой волне колонистов и разрешили взять с собой семью, Лилли лишь сложила руки в молитвенном жесте и прошептала: «Слава Богу».

Потом были долгие сборы, не менее долгое прощание, слезы расставания и, наконец, полет среди звезд. Совсем так, как рассказывал ей отец.

Вот только жизнь на Пандоре оказалась совсем не такой, какой ее себе представляла Ханна. Колонистам пришлось строить свой новый дом на пустом месте, не рассчитывая на чью-либо помощь и поддержку. Вокруг Ханны постоянно гибли люди, павшие жертвами местных хищников, новых болезней или просто несчастных случаев. Пандора отнюдь не спешила принимать гостей с распростертыми объятиями, ежедневно проверяя их на прочность.

Но самым страшным испытанием стала потеря связи с Землей. После этого дела пошли совсем туго, особенно после введения в колонии запрета на использование большей части техники. Многие инженеры оказались не у дел и пытались переквалифицироваться. Кто-то пошел работать в гидропонные сады, кто-то к экспедиционерам. Кому-то повезло успеть занять должности в числе обслуживающего персонала Центра. Но повезло не всем. И отец Ханны оказался в их числе. Постепенно, сам того не замечая, Эдвин стал сближаться с теми из колонистов, кто также как и он были недовольны новой жизнью и политикой руководства колонии. В конце концов, он оказался в числе восставших ренегатов и был изгнан из колонии. На суде его собственная жена дала показания против него, чем заслужила для себя и Ханны возможность остаться в колонии. Эдвин покинул Сайлфорт вместе с другими ренегатами. Ханна же так и не простила мать. Ее слепая любовь к отцу затмила здравый смысл. От побега из колонии девушку удержало лишь то, что никто не знал, куда ушли ренегаты. Они буквально растворились на просторах Пандоры, и появились лишь полтора года спустя, захватив главный рудник колонистов и заставив Сайлфорт с собой считаться.

Как только эта новость достигла Сайлфорта, Ханна отправилась к руднику, чтобы увидеть отца. С тех пор они тайно видятся в лесу вдали от колонии и укрытий ренегатов. В лесной глуши, на краю утеса, покрытого буйно растительностью, есть маленькая неглубокая пещера. Она и стала местом их свиданий. Оба понимали, как велик риск, но любовь отца и дочери затмила всё.

— Как твоя мама?

Эдвин почувствовал, как напряглись плечи дочери под его рукой. Это была нормальная реакция на, казалось бы, простой вопрос.

— Нормально.

Сухой тон Ханны, каким она говорила о собственной матери, резал слух и сердце Эдвина, но никакие уговоры не смогли сломить упрямый нрав его дочери.

— Я знаю, ты просил больше не говорить об этом, — Ханна повернула свое лицо к отцу, — но всё же подумай о том, что я сказала.

Однако Эдвин и слышать об этом не хотел.

— Даже не думай сбегать к ренегатам. Я не желаю, чтобы моя дочь жила в пещере и ходила в лохмотьях. И подумай о своей матери — каким это для нее станет ударом.

— А она думала о тебе, когда свидетельствовала против тебя на суде?! — воскликнула Ханна, вскакивая на ноги.

Ее глаза пылали гневом. Однако Эдвин лишь спокойно произнес:

— Она думала о тебе. И я благодарен ей за это.

Ханна открыла было рот, собираясь ему возразить, но в это время земля у них под ногами задрожала и лесную тишь прорезал раскат грома.

— Что это?

Она вскочила на ноги и выбежала из пещеры. С каменной площадки перед входом хорошо просматривалась лежащая внизу покрытая лесом лощина. Сперва ничего не происходило, и Ханна уже было подумала, не показалось ли ей, как вдруг облака прорезала ярко пылающая комета. Она стремительно неслась к земле и в воздухе от нее отрывались крохотные точки, градом сыплясь на землю. Грянул взрыв, и ослепительная вспышка расколола комету на части.

— Никогда не видела такого метеорита.

Ханна не могла отвести глаз от столь завораживающего зрелища.

— Это не метеорит, — в голосе Эдвина явственно слышалось волнение. — Это падает космический корабль. Видимо, что-то пошло не так при посадке. Видишь, — он указал на крохотные точки, разлетающиеся от корпуса корабля, — держу пари, это спасательные боты.

— Кажется, один летит сюда.

И действительно, одна из точек стремительно приближалась, увеличиваясь в размере и приобретая очертания сферического модуля. Сбоку можно было даже рассмотреть часть номера и несколько букв корабля-носителя. Оставив за собой дымовой след, бот пронесся над самым утесом, заставив людей укрыться в пещере, и рухнул в лесу. Землю сотряс мощный удар.

Когда гул утих, Эдвин с дочерью рискнули покинуть укрытие. Воздух еще не успел остыть от раскаленного металла обшивки спасательного бота. Сам челнок, очевидно, упал совсем близко. Найти его будет несложно по обугленным верхушкам деревьев и поваленным стволам.

— Ханна, куда ты?

Эдвин успел схватить дочь за руку, когда та уже начало было карабкаться вверх по склону.

— К месту крушения. Что если там есть выжившие? Им может понадобиться помощь.

Она вырвалась из рук отца, и Эдвину ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Идти пришлось недолго. Вскоре лес расступился, и они оказались на поляне. Деревья здесь оказались повалены, и только их обугленные стволы торчали из обожженной земли. В центре виднелась глубокая яма, из которой торчал спасательный бот. Над поляной повисло зловещая тишина: ни птиц, ни животных — никого не было видно или слышно. Воздух, и тот, казалось, замер в ожидании.

Предупреждая порыв дочери, Эдвин первым шагнул к люку. По бокам он заметил магнитные замки на случай, если бот придется открывать снаружи вручную. Как раз их случай.

— Думаешь, они там все погибли?

Ханна с опаской выглянула из-за спины отца. Взглянув на дочь, Эдвин несколько секунд медлил, а потом приблизил ухо к люку, чувствуя, как пышет еще не остывший металл. И вдруг изнутри бота раздался удар — кто-то бил по люку с той стороны, пытаясь выбраться наружу.

— Помоги мне, надо его открыть. Только осторожно, не обожгись.

Замки громко щелкнули, и крышка люка выстрелила подобно снаряду, отлетев на несколько метров. Из бота повалил дым, в котором копошилась, кашляя, чья-то тень. Эдвин влез наполовину в бот и практически за шкирку вытащил оттуда молодого паренька. Тот рухнул на траву, отчаянно вдыхая свежий воздух. На вид ему было лет шестнадцать, не старше Ханны. Светлые волосы торчали во все стороны, да и весь его внешний вид говорил о том, что собираться ему пришлось в спешке. В руках он сжимал рюкзак, очевидно, все его пожитки находились в нем. Немного придя в себя, парень воззрился на своих спасителей полными ужаса глазами.

— У него шок, — Эдвин присел рядом с пареньком на корточки. — Не волнуйся, ты теперь в безопасности. Как тебя зовут?

Парень ошалело переводил взгляд с Эдвина на Ханну.

— Как тебя зовут, парень?

Эдвину пришлось слегка встряхнуть паренька, чтобы тот начал реагировать.

— Л… Лукас… Лукас Воленчек.

Эдвин потрепал парня по плечу. На первый взгляд кажется он не пострадал. Просто напуган.

— Хорошо, Лукас. Всё позади.

Между тем внутри бота послышалась возня и слабые голоса. Похоже не только Лукасу удалось пережить страшную посадку.

Одновременно с шумом из бота из-за деревьев тоже послышались голоса — к месту крушения приближался отряд.

В Сайлфорте несомненно знали о взрыве корабля и спасательных ботах, но вряд ли колонисты успели бы добраться сюда так быстро. Оставался второй вариант — ренегаты.

— Ханна, — Эдвин рывком поставил Лукаса на ноги и подтолкнул к дочери, — забирай его и веди в колонию. Живо!

— А как же ты? Как же остальные?

На лице дочери Эдвин увидел то самое выражение упрямой решимости, когда Ханна готова стоять на своем до последнего.

— Нельзя, чтобы тебя видели здесь.

Он подтолкнул ее к краю поляны. С минуту они боролись взглядами, но на этот раз здравый смысл победил. Схватив Лукаса за рукав рубашки, Ханна потащила его за собой, и вскоре лес поглотил их.

Между тем из бота стали появляться выжившие. Они щурились от яркого дневного света и выглядели абсолютно растерянными, совсем как незадолго до них и Лукас.

Эдвин как раз помог выбраться из бота молодой женщине в форме военного, когда среди деревьев замелькали фигуры людей в потрепанных одеждах.

— Ведите себя тихо, — Эдвин бросил быстрый взгляд на сидящих на земле пассажиров. — Эти парни не любят церемониться. И молчите про детей.

Женщина-военный хотела что-то возразить, но Эдвин взмахом руки заставил ее замолчать, оборачиваясь к появившейся на поляне группе люде во главе с высоким поджарым немцем.

— Опа! Улссон, ты как здесь очутился?

В Эдвина словно кинжал вонзился взгляд холодных глаз. Кое-кто в стане ренегатов побаивался Отто фон Калршнера, стараясь лишний раз с ним не пересекаться. Эдвин же был практически уверен, что у мужика не все дома. На Земле Отто служил в немецкой армии полевым медиком и, оказавшись на Пандоре, вступил в ряды экспедиционеров. Как-то раз, на второй месяц их пребывания на планете, отряд Отто пропал на неделю. Вернулся живым только он. Такое иногда случалось, люди, а в особенности экспедиционеры, гибли, встречаясь с опасностями Пандоры. Но после возвращения Отто изменился. В нем проснулась какая-то кровожадность и явно садистские наклонности. В конце концов, его выгнали из экспедиционеров, он попал под влияние Гамильтона и в результате оказался среди ренегатов, что видимо его совершенно не расстроило, а скорее наоборот — крайне радовало. Правда, и среди ренегатов многие относились к нему с недоверием и осторожностью.

— Я был неподалеку и видел падение бота, но когда добрался сюда, люк уже был открыт.

Отто махнул остальным, чтобы занялись выжившими и осмотрели бот. Его холодные глаза блестели в предвкушении близкой наживы. Он словно коршун парил над поляной, осматривая место крушения.

— Так-так-так-тааак… — его гнусавый голос заставил Эдвина поморщиться. — А тут у нас что? Следы на земле. Двое. Кажется, подростки.

Он поднял глаза на Эдвина, но тот лишь пожал плечами, мол никого он тут не видел.

— Эй, Отто, что делать с людьми? Всё, что можно, мы из бота вытащили. Может, и его самого получится к нам перетащить?

Фон Калршнер громко расхохотался, схватившись за живот. Однако никто больше его бурную радость не разделил.

— Ты придурок, Нилз. Эта штука весит наверное пару тонн. Как ты ее через чащу потащишь? Закинешь на плечо?

Ренегат смущенно замолчал, опустив глаза.

— Ладно, мужики, забирайте что можете и валим отсюда, пока колонисты не заявились. Этих, — он кивнул на сидящих на земле людей, — возьмем с собой. Мы же гостеприимные ребята, правда ведь?

Он снова громко заржал. У Эдвина всегда мурашки по спине пробегали от этого смеха.

— Отто, — он подошел к немцу и понизил голос почти до шепота. — Зачем нам выжившие пассажиры? Не лучше ли будет оставить их здесь или отправить в Сайлфорт?

— Так вы не из колонии?

Женщина-военный поднялась с земли, с подозрением оглядывая ренегатов.

— Послушайте, — ее взгляд остановился на Калршнере, как на руководителе группы, — некоторым пассажирам нужна медицинская помощь, гражданские напуганы, нам чудом удалось выжить. Я требую, чтобы нуждающимся оказали медицинскую помощь и доставили всех нас в колонию. Иначе…

Договорить она не успела. Резко вскинув винтовку, Отто со всей силы ударил женщину прикладом в лицо. Она без чувств рухнула на траву, обливаясь кровью. Кто-то из пассажиров панически вскрикнул, за что получил втык от кого-то из ренегатов.

Эдвин присел рядом с бесчувственным телом и убедился, что женщина была еще жива. В него снова уперся колючий взгляд.

— У этих неудачников есть два пути, — сплюнув сообщил фон Калршнер. — Либо они будут трудиться на благо ренегатов, либо я собственноручно порешу их всех здесь и сейчас. Эта сука Крашер не получит новых людей для войны с нами. А ты, Улссон, если еще хоть раз откроешь рот на эту тему, я сочту тебя предателем. Сам знаешь, что Гамильтон делает с предателями.

Сорвав травинку, Отто зажал ее между зубами и махнул остальным, чтобы выдвигались в путь. Перепуганных, дезориентированных людей подняли с земли и повели в лес. Эдвин смотрел на происходящее и благодарил небо, что Ханна успела сбежать.

Пандора. Подножие гор. Место крушения одного из ботов.

Пока Уолтерс разведывал обстановку в округе, майор Шепард попытался организовать людей. Нужно было занять их делом, чтобы не случилось паники. А работа в таких случаях самое верное средство.

Удостоверившись, что поисковый маяк бота не работает, очевидно поврежденный при жесткой посадке, Джек принял решение действовать по-старинке — сложить костер, дым от которого был бы виден над деревьями. Если Сайлфорт выслал поисковую команду, они увидят дым.

Пока пассажиры складывали ветки в импровизированную пирамиду, Джек решил проверить как дела у доктора Китон. Женщина по-прежнему была занята своим пациентом, не особо обращая внимание на происходящее вокруг.

— Как он? — Джек уселся на землю рядом с Китон, облакатив руки на колени. — Есть надежда, что выживет?

— Его имя Ганс Гюнтер, подающий надежды геолог. Я часто видела его с семьей в столовой на «Ковчеге». Его родители остались на корабле, не хватило мест в спасательных ботах, и погибли, а теперь и жизнь их сына висит на волоске, — голос Норы звучал раздраженно и одновременно как-то обреченно. — Я врач, а не волшебник. Без нормальной медицинской помощи он не доживет до следующего утра.

Больше всего она ненавидела такие вот моменты. Твой пациент умирает у тебя на руках, а ты ничего не можешь сделать. В такие минуты Нора чувствовала себя беспомощной и никчемной, что еще больше ее злило.

Достав из заднего кармана брюк мятую пачку сигарет, она протянула ее Джеку, но тот отрицательно покачал головой. Курение не входило в число его вредных привычек. На кончике сигареты Китон вспыхнул маленький красный огонек и по поляне разнесся запах табачного дыма с ментолом.

— Нас не найдут.

Ее голос прозвучал так спокойно и повседневно, что Джеку сделалось не по себе. Он развеял обволакивающий их сигаретный дым и пожал плечами.

— Скорее всего траекторию нашего падения отслеживали из колонии, так что шансы есть. Но если мы упали далеко от Сайлфорта, им понадобится больше времени, чтобы добраться сюда.

Нора молча кивнула, сделав глубокую затяжку. Никотин успокаивал. Просто было обидно вот так умереть здесь посреди леса после столь долгого пути к Пандоре. Но больше всего было жаль парня, который сейчас лежал рядом и медленно умирал у них на глазах. Вот уж кто точно не заслужил такой судьбы.

Между тем запалили костер. Должно быть, кто-то из пассажиров додумался подкинуть в огонь свежую траву и сырой мох, благо, вокруг этого добра было предостаточно. От этого дым получился густой и темный — такой сигнал точно будет виден издалека.

Люди в целом вели себя достаточно спокойно, что не могло ни радовать. Однако нашлась и парочка смутьянов, самым громогласным из которых был Саймон Багстер. Кажется, он был какой-то шишкой на Земле и, по слухам, заплатил кругленькую сумму, чтобы попасть на корабль второй волны. Толку от таких людей никакого, а шуму как он стада взбесившихся баранов.

Собрав вокруг себя нескольких последователей, этот баловень судьбы толкал пламенную речь на тему абсолютной бесполезности военных, и что пора им, гражданским налогоплательщикам взять дело в свои руки. Джек какое-то время прислушивался к его грозным речам, решая, как бы понятнее разъяснить смутьяну, что он неправ. Доходить до рукоприкладства как-то не хотелось, руки марать было жаль о такое ничтожество. Но майора опередила доктор Китон.

— Багстер, — спокойно проговорила она, выдыхая сигаретный дым в сторону мужчины, — закрой рот. От тебя здесь пользы еще меньше. Майор, — она указала на Шепарда, — способен защитить твою задницу, если вдруг на нее позарятся местные хищники, в чем я, правда, сильно сомневаюсь. А если они всё-таки раздерут тебя на части, я смогу сшить тебя снова в подобие человека, коим ты сейчас являешься. А вот какая польза от тебя? Твои деньги здесь не входу, твое положение — тоже. Так чего ты разорался? До тех пор, пока не вернется капрал Уолтерс, мы ничего делать не будем. Мы не знаем, где мы и без посторонней помощи не обойдемся, а значит, нам остается только ждать, когда нас найдут. И если хочешь дожить до этого чудесного момента, помалкивай. Иначе я вколю тебе такую дозу снотворного, что остаток своих дней ты проведешь в образе спящей красавицы. Ты меня понял?

Судя по взгляду Багстера, его униженное на глазах всех достоинство вопило об отмщении, но красноречивый жест Джека показал, что ему лучше держать свое мнение при себе. Поэтому ему лишь оставалось молча дырявить Китон и Шепарда взглядом. Хорошая попытка, но ни на Нору, ни на Джека это уже давно не действовало.

Инцидент, казалось, был исчерпан. Нора отряхнула с колен землю, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

— Пойду пороюсь в боте. Там где-то должны быть мои вещи… или то, что от них осталось.

Эвакуация проходила в спешке, и пассажирам разрешили взять с собой только самое необходимое, чтобы не перегружать спасательные челноки и не затягивать погрузку.

— Я помогу, — предложил Джек.

Сидеть рядом с раненым пареньком, который мог в любой момент отдать Богу душу, ему не хотелось. Ганс, кажется, заснул, так что у них пока было время заняться другими делами в ожидании возвращения капрала Уолтерса.