Обретшие будущее (гет)

Второе распределение было назначено на середину ноября. Лили и Сириус согласились на него, Гарри, поразмыслив, тоже. Отчего бы не успокоить директора. Шляпа его выслушает и опять отправит на Слизерин, Дамблдор успокоится, и до конца года его не тронут.

Снейп не рассказал родителям Гарри про Философский Камень. В конце концов, все зависит именно от выбора Поттера, а Лили, если бы узнала, убила бы директора голыми руками.

Поттер вместе с профессором Снейпом поднялись по винтовой лестнице к кабинету профессора, и Снейп со словами «Удачи вам, Поттер», открыл дверь.

— Гарри, мальчик мой! Северус!

Гарри вошел вслед за профессором. По Уставу, декан был обязан присутствовать при разговоре с несовершеннолетним учеником, и почему в прошлом все разговоры с ним проходили наедине, Гарри не знал.

Дамблдор сидел за своим столом, перед ним стояла чашка чая и вазочка с лимонными дольками. При виде Гарри он широко по-отечески улыбнулся и повел рукой в сторону кресла напротив.

— Садись, Гарри. Северус, прошу тебя!

Они послушно сели. Дамблдор махнул рукой, и к ним подлетели давно заготовленные чашки с чаем.

— Итак, Гарри, ты, наверное, задаешься вопросом, почему я решил провести перераспределение?

Гарри сделал удивленное лицо. Где-то внутри него глава Аврората ухмыльнулся и положил ноги на стол прямо в сапогах. Ботинки на сапоги не тянули, и Гарри пришлось прятать их под стул, чтобы не поддаться искушению.

— Наверное, ты понимаешь, что в будущем тебя ждут великие дела…

— Профессор, — перебил его ребенок. — Я просто мальчик. Великие дела ждут мужчин, старцев, как вы. А я хочу прожить жизнь спокойно, чтобы у меня было нормальное детство.

— А общее благо? — Дамблдор закусил лимонной долькой и хитро глянул на ребенка поверх очков.

— Какое мне дело до блага, — пожал плечами Гарри. — Ни один из тех, за кого вы пытаетесь заставить меня сражаться, не защитил моего отца. А мать спас я.

— Ребенок прав, Альбус, — поддержал его Снейп. — У каждого должно быть детство.

Дамблдор немного грустно улыбнулся, но Гарри видел его настороженность. Должно быть, видел это и Снейп.

— Гарри, Гарри, Гарри… Мы не выбираем участь героев, это она выбирает нас. Разве тебе не хочется славы? Богатства?

Решив сыграть на слизеринской части Гарри, директор только проиграл. Потому что в одном он был прав — Гарри коренной гриффиндорец.

— Слава — это маска, которая разъедает лицо, сэр, — ответил Гарри. — Мне хватает славы Мальчика-Который-Выжил. И больше мне ничего не надо. Давайте приступим к распределению, чтобы у вас не осталось сомнений, что я слизеринец.

Директор умело скрыл замешательство за кивком и доброй понимающей улыбкой.

— Все уже готово, Гарри!

Профессор Снейп провел Гарри к уже знакомому стулу с Распределяющей Шляпой.

Гарри сел и надел Шляпу.

«Так-так, мистер Поттер. Не ожидала вас так скоро!»

«Уважаемая Шляпа, прошу вас вновь за Слизерин!»

«Я не стану менять своего решения. Это был ваш выбор»

«Я не понимаю, почему он так ко мне относится. Потому что я выбрал Слизерин?»

«Он боится, что вы станете темным магом, преемником Темного Лорда, он боится ваших сил. Дамблдор — ваш союзник, мистер Поттер, но его нужно еще заполучить»

«Дорогая Шляпа, прошу вас…»

— Слизерин!

Шляпа не дала ему мысленно с ней договорить — она заранее знала все, что он думает. Снейп с облегчением стащил с него Шляпу. Гарри встал, сверкая улыбкой, допил чай и поправил волосы на лбу, которые сбил древний артефакт. Директор нахмурился, над чем-то раздумывая.

— Я могу идти, профессор?

— Да, Гарри, конечно.

За дверью Гарри поджидали друзья. Они были наслышаны о решении директора от Гарри о перераспределении, и теперь с нетерпением ожидали нового решения старой Шляпы.

— Слизерин? — спросили Невилл и Драко одновременно.

Гермиона прикусила губу и начала заламывать руки, что за ней наблюдалось в последнее время в особо тревожные моменты.

— Слизерин, — подтвердил Гарри, все еще улыбаясь. — Идем быстрее, я еще маме хочу написать.

Они вышли в жилые части замка и спустились вниз по лестнице в ставшее уже родным для всех четверых подземелье. Многое изменилось в их жизнях — новые воспоминания замещали старые, хорошие преобладали над плохими, а главное — после победы они могли спокойно продолжить учиться. Гарри и Драко сильно скучали по квиддичу, но, несмотря на их демонстрацию навыков полета на метле, брать их в команду отказались. Мадам Трюк все еще держала на Гарри обиду за его выпады в ее сторону на первом уроке по полетам, а Снейп, к которому они обратились, квиддич не любил и решительно им отказал, посоветовав прийти на испытания в следующем году, а пока же наблюдать с трибун. Подумав, Гарри и Драко действительно решили отложить квиддич.

Философский камень на этот раз не заботил Гарри, и Драко предложил ему запечатать дверь к Пушку заклинанием Вечного Приклеивания, но собаку все-таки было жалко. По долгу службы Гарри когда-то сталкивался с отдаленными родственниками Пушка — они звались австрийскими псами или адскими гончими, но, несмотря на грозный облик и страшное название породы, отличались небывалой нежностью ко всем, кто с искренним восхищением подойдет к ним, накормит или сыграет мелодию. К сожалению, завести такого песика дома означало раскрыть свой образ жизни маглам и тесниться где-то в подвале дома, потому что остальную жилплощадь занял бы он… Но щенки у них были довольно милые.

Это все не имело значения сейчас. Он на Слизерине (который пока не мог назвать любимым факультетом в силу старых предрассудков, но уже мыслил о нем более чем положительно), с друзьями, и ему не придется искать камень. Что же еще надо для счастья человеку, ставшему ребенком?

Оказалось нужно, но это прояснилось уже потом.

* * *

Начало декабря принесло мягкое похрустывающее утро, заиндевевшие деревья и тончайший слой льда на лужах во дворе школы и на поверхности озера. Близились каникулы, предпраздничное настроение окутало Хогвартс и залетело во все уголки замка. Студенты возбужденно бегали меж столами в Большом Зале во время завтрака, обеда и ужина, советовались, шептались, переговаривались с товарищами. Девочки круглосуточно щебетали, пытаясь вызнать, кто какие подарки задумал и что заказывает.

Предрождественский ажиотаж овладел всеми.

Профессор Флитвик свел все оставшиеся уроки к массовому труду по украшению замка. Профессор МакГонагалл учила их все той же трансфигурации, но в конце каждого занятия все предметы должны были обратиться в новогодние игрушки, а уж какого цвета, размера, формата, вида — уже было на совести студентов, что придавало урокам веселости и вовлеченности. Профессор Снейп был все так же строг, но и мрачный зельевар, никак по научению Дамблдора, заставил их варить густое зелье, из которого в итоге можно было, как из густого меда, доставать особыми заклинаниями гирлянды, серебристые дождики и даже маленькие игрушки. Правда, последнее у всех, даже у Гермионы, получалось объемными кляксами.

Домовики тоже почувствовали приближение Рождества, и на завтрак, обед и ужин на столах обязательно появлялись какие-нибудь новогодние блюда, пироги с подарками или традиционные пудинги.

Но не только Рождество приближалось неспешными шагами к Хогвартсу — на начало декабря был объявлен матч по квиддичу, где сражались Гриффиндор и Слизерин за выход в полуфинальные соревнования в марте. Последний матч за год ни Гарри, ни Драко, ни кто-либо ещё пропускать не собирались.

Они сидели на завтраке в Большом Зале. Несмотря на свою любовь к квиддичу, сегодня Гарри не завидовал игрокам — тучи и холодный ветер, носившиеся под потолком зала, не внушали должной радости. Обе команды ходили мрачные, но если Слизерин еще как-то держался благодаря командному духу, то Вуд сидел хмурый. Флинт несколько раз пытался задеть его, но старосты быстро урезонили слизеринца, а Снейп, приподнявшийся из-за стола преподавателей, плюхнулся обратно на стул.

— Вы взяли шарфы? — обеспокоенно поинтересовалась Гермиона, насыпая в тарелку жареного картофеля. — Драко?

— Взял, — парень продемонстрировал под черным теплым пальто серо-зеленый шарф-каноэ. — Что я, дурак, что ли, сидеть в мороз на ветру без шарфа.

— Гарри? Невилл?

Невилл показал теплый шерстяной шарф, лежавший на скамейке рядом с ним. В куртке он пока не нуждался — пусть в зале было и холодно, он был в теплой, подбитой мехом мантии. Гарри только отмахнулся.

— Гермиона, я не ношу шарфы.

— Упс… — тихо прокомментировал его положение Драко и с ухмылочкой уткнулся взглядом в свою тарелку.

Девочка вперилась в него острым, строгим взглядом, и Гарри стало немного не по себе, но виду он не подал. Невилл утащил прямо из-под носа друга последнюю куриную ножку, к которой он как раз прицеливался.

— Вот простынешь и будешь лежать в Больничном Крыле! — сдержанно молвила Гермиона.

— Выпью бодроперцовое зелье и через сутки буду здоров.

— Проболеешь все каникулы, а на Йоль мы едем в Малфой-мэнор!

— Мама меня домой не пустит больным, на пороге и вылечит.

— Я напишу миссис Блэк! — Гермиона упрямо поджала губы и встала, взмахнув непримиримыми с расческой кудрями. — И скажу старосте и профессору Снейпу!

И ушла на трибуны, куда начали собираться уже многие ребята с их факультета. Драко сидел, ухмыляясь своей тарелке, Невилл сочувствующим взглядом проводил взглядом Гермиону. Гарри попытался унять свою красноту, которой горело лицо.

— У меня два варианта, — прошипел он сквозь зубы. — Либо я с возрастом становился терпимее и привычка брала свое, либо она по мере взросления понимала, что быть такой настырно-заботливой не следует.

— Угомонись, Поттер, — ответил Драко, тоже поднимаясь. — Ты сам напросился, знаешь же, что она упрямее тролля.

— Там, правда, холодно, Гарри, — заметил Невилл. — Я даже куртку взял.

— Да знаю, — махнул рукой Гарри, стараясь унять странное раздражение.

Раньше такого не было. Оно проявилось совсем недавно, и двух дней не прошло с тех пор, как Гарри начал ощущать, что его все раздражает. Атмосфера приближающегося праздника не трогала его, студентки всех курсов, весело обсуждающие платья, подарки, выбивали его из колеи. Нет, это даже не было обычное раздражение, какое бывает у парней, это была именно беспричинная злость. Гарри не помнил, с чего это началось. За несколько дней рядом с ним остались только друзья, а причин того, почему на него еще не нажаловались старосты, он не знал.

И вот сегодня это перешло все границы, но, к его облегчению, энергия уходила в какое-то иное русло.

— Я не хочу идти на матч, — вдруг, неожиданно для самого себя молвил он. — Гриффиндор нас разобьет, это мне наперед известно, так смысл?

— Откуда ты можешь знать, — удивился Невилл. — У нас сильная команда. Пойдем с нами, что делать в пустой гостиной?

— Тебя с ними нет, Поттер, — фыркнул Малфой и закинул руку ему на плечи, чтобы увлечь за собой на поле. — Невилл прав, идем, нечего ошиваться по пустому замку.

— Вы не понимаете… — начал было возражать Гарри, но друзья его не послушали.

Весело переговариваясь, Невилл и Драко потащили Гарри на стадион, куда уже стекалось все больше народа. Все было как всегда — Равенкло и Хафлпафф болели за Гриффиндор, а Слизерин сидел особняком — даже невооруженным глазом была видна пустая полоса между факультетами — и громогласно поддерживал своих игроков.

Нежелание смотреть на игру достигло своей высшей точки, когда он увидел команду Гриффиндора — столько знакомых людей, хороших, смелых и сильных. Многих он помнил, как они сражались за Хогвартс, не щадя своих жизней, как поступали в Аврорат, как некоторые из них гибли. И противным ему было то, что в этой жизни они общались с ним через силу, потому что он слизеринец. Глупо.

Он чувствовал, что ему надо уйти, что его что-то звало. В глубине души Гарри понимал, что это ненормально, но желание бежать к месту, которое он даже назвать толком не мог, заглушало голос разума. Когда прозвучал свисток мадам Трюк, он вскочил с места и подхватил сумку.

— Поттер!

Драко попытался перехватить его, но мальчик грубо вырвал руку. Староста Майкл встревоженно и строго уставился на них с первых рядов.

— Мне надо уйти…

— Гарри, сюда идет Миранда, — прошептала Гермиона, дергая его за рукав.

В кончиках пальцев закололо, и Гарри с ужасом понял, как рвется изнутри магия, как она готова заполнить собой все пространство. Сжигать Миранду и вблизи сидящих в его планы не входило, и парень попробовал контролировать эмоции. Не получилось.

— Гарри? — Миранда мягко положила руку ему на плечо, повелевая сесть. — С тобой все в порядке?

— Мне… э-э, надо в туалет, — молвил он, заикаясь от напряжения, чтобы не выпустить магию из пальцев. — Очень. Потом к мадам Помфри пойду.

— Ну… ладно, иди, — растерялась Миранда. — Осторожно, не споткнись, — крикнула она вслед, когда мальчик побежал по ступеням вниз.

Его, наверное, провожали взглядом многие, но парень не замечал трех самых заинтересованных его исчезновением людей.

Гарри бежал так, как никогда в жизни, его ноги сами передвигались, даже не вызывая чувства усталости. Появилась назойливая мысль, что он должен понять что-то важное, увидеть, и обязательно тайно, один. Где-то мысленно Гарри попытался оспорить ее, но чужая воля была сильнее. Окклюменция помогала слабо, и с ней приходила усталость от бега, начинала болеть лодыжка, которую он, торопясь, подвернул на главной лестнице. Наверное, впервые за многие годы или даже десятилетия Гарри испугался. И последним своим усилием он направил руку с палочкой себе за спину и четко произнес:

— Экспекто Патронум! Сальвио Гексиа! Апарекиум Малфой! Драко, помоги мне!

Ноги внесли его в какую-то комнату на пятом этаже Хогвартса, и Гарри рухнул на трясущиеся колени, подняв палочку. Невидимого врага в комнате не было, но из угла на него упал лучик света.

* * *

Поттер был не прав — Гриффиндор стремительно продувал этот матч. Драко размахивал зеленым шарфом, который, вопреки возмущению Гермионы, сорвал с шеи Невилла. Этот матч мог бы растянуться надолго. Слизеринцы играли честно — радость большого отрыва от Гриффиндора и азарт заставили их забыть обо всех нарушениях, значительных или нет. Они не были большими мастерами квиддича, но в сердцах их горело пламя победы. Драко ухмыльнулся и сел на место — гриффиндорцы и их подпевалы видят все со своего ракурса через призму неприязни, вряд ли они способны оценить в полной мере их силу и шансы на победу. Честную победу.

— Итак, Алисия Спиннет вырывается из ловушки, которую ей подстроили Флинт, Пьюси и Монтессю… Простите, профессор МакГонагалл, никак не могу выговорить, Монтеккю… Монтесплю…

— Монтегю! — громыхнула профессор трансфигурации, очень недовольная своим подопечным.

Драко только поморщился, когда остальные слизеринцы негодующе взревели. А гриффиндорцы еще возмущаются, почему факультет Слизерин их терпеть не может. Дела до этого ему не было. И куда это Поттер запропастился?

Ответ на вопрос пришел сам по себе. Над стадионом пронесся белый олень, сквозь которого летали бладжеры и игроки. Драко насторожился. Должно быть, оленя никто не видел, кроме него, Поттер использовал редкое сочетание заклинаний, чтобы Патронус был невидим, но видел его только один человек. Умно, но страшно представить, сколько энергии на это затрачено. Драко вскочил.

Олень медленно переступил по воздуху и подошел к нему.

— Драко, помоги мне! — голосом Гарри возвестил он и растворился в воздухе, оставив только подрагивающий шарик света.

— Драко? — шикнула на него Гермиона.

— Мне тоже надо в туалет, — сдавленно молвил парень и наклонился к Миранде, которая сидела перед ними. — Миранда, мне тоже плохо, видимо, много съел, тошнит. Я тоже потом к мадам Помфри.

— Ты уверен, что все в порядке? — забеспокоилась девушка. — Может, тебя отвести? Может, лучше сразу в Больничное Крыло? Может, гриффиндорцы что-то подложили в ваши тарелки?

Драко улыбнулся, словно у него заболели зубы. С одной стороны, если вдруг придется с чем-то драться, пятикурсница им пригодится, но тогда придется расширять круг посвящаемых или накладывать Обливиэйт. Драко немного подумал, прежде чем ответить.

— Не стоит, Миранда, спасибо тебе. Как только станет получше, сразу доложим тебе или Майклу, что сказала мадам Помфри.

Миранда кивнула, и Драко постарался спуститься спокойно, а не убегать, как Поттер. Краем глаза он заметил, как на противоположной трибуне приподнимается профессор Снейп и тревожно переговариваются Дамблдор с Квирреллом.

Шарик света полетел перед ним, как только он выбрался с поля. Приходилось спешить, и Драко пожалел, что все эти годы ленился заниматься спортом. Пробежка от стадиона до замка вызвала легкую одышку, но, взбегая по лестнице вверх, он уже готов был вызвать из школьного склада метлу. Патронус все летел и летел, и Драко стал переживать, что когда он ворвется в нужную дверь, ему не хватит духу сказать самое простенькое заклинание.

Вдруг шарик остановился и испарился перед дверью на пятом этаже. Примечательной она не была. Драко замер и прислушался, стараясь унять дыхание и бешеный стук сердца. За дверью была тишина, и парень похолодел. Что там с Поттером?!

Авроры не стареют и навыки не теряют. Драко с ноги вышиб дверь и влетел в открывшийся проем, прикрываясь от потенциальных заклятий. Наверное, в исполнении ребенка это выглядело странно, но внезапность была на его стороне. Однако в него не полетели лучи заклятий, в комнате стоял только Поттер. Мальчик встал на ноги и неуверенно подошел к другу. Гарри стоял и молча смотрел в отражение зеркала. Может быть, оно магическое, и друг не откликнется на голос, поглощенный этим зловещим артефактом?

— Поттер! — позвал Драко и тронул его за плечо.

Друг обернулся и удивленно уставился на выбитую дверь.

— Мерлин тебя подери, Поттер! — прошипел Драко, пряча палочку. — Ты выдрал меня с матча, чтобы я увидел, как ты пялишься в зеркало?

— Не все так просто, — поджал губы Гарри и опять повернулся к нему. — Меня заколдовали.

— Чтобы привести тебя сюда? — сразу сбавил тон Драко и уставился на зеркальную раму с уже большим интересом.

— Ага, — Гарри коснулся стекла и чуть провел по нему пальцами.

— Что тут написано? Еrised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi… Что?

— Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание, — молвил Поттер. — Это зеркало Еиналеж, и в прошлой жизни я столкнулся с ним, когда бродил ночью по коридорам под мантией-невидимкой моего отца.

— И какую роль оно играло в твоей цели?

— На третий раз, когда я пришел сюда, меня встретил Дамблдор, рассказал, что это за зеркало и отправил спать. Больше я сюда не приходил. И лишь когда пошел за Философским камнем, увидел его вновь. Оно будет стоять в Запретном Коридоре под лапами Пушка, и из него я должен буду достать камень. Это Дамблдор познакомил меня с этим зеркалом, чтобы в будущем мне было проще исполнить свое предназначение.

— Ага, — фыркнул Драко и засунул палочку в рукав по привычке. — То есть, нам известно, кто тебя заставил сюда придти.

Он не спрашивал, а утверждал. Поттер кивнул, но по-прежнему стоял у зеркала и смотрел на свое отражение. Пару минут помолчали, и когда Драко это надоело, он потянул друга за рукав.

— Может, пойдем? У нас в гостиной есть очень красивые зеркала…

— Загляни в него тоже, — вдруг сказал Гарри и притянул друга к зеркалу. — Вот, встань прямо. И смотри.

— Ну, — скептически поджал губы Драко. — Мы побеждаем, может на матч? Ничего нового я здесь…

Он замолчал, и Гарри немного грустно улыбнулся. Драко дернулся и взглянул на себя.

— Гермиона?

Он обернулся, но они были одни. Драко коснулся стекла и опустил руку.

— Ты видишь это? — спросил он, но Гарри снова покачал головой, чтобы не нарушать магию момента. — Она такая красивая… И я взрослый. Мы целой семьей стоим здесь. Мама, отец, Скорпиус, Гермиона… Мы счастливы!

Драко вдруг потер левое предплечье.

— Метки нет, — молвил он. — Что это, Поттер?

— То будущее, которое ты хочешь.

— Но не то, что будет?

— Не то. Будущее в твоих руках. Его еще нужно заслужить. Обрести. Нам обоим.

— А что видел ты?

— Мою семью, Джинни, моих детей, — Гарри пожал плечами и усмехнулся. — То же, что и ты. Когда меня несло сюда, я послал тебе Патронуса, опасаясь неведомого врага. Когда я сюда попал, я сразу все понял, но не удержался, захотел понять, что же мое истинное желание сейчас. В той жизни я видел своих родителей. А в этой вижу сочетание желаний — мои родители, Сириус и моя погибшая семья.

Они вышли из комнаты с зеркалом, но каждый мальчик обернулся — им махали их семьи будущего. За окнами над стадионом сверкал зеленый салют, реденький и слабый, потому что запускали его ученики только одного факультета.

— Наши победили, — Драко потянулся, и на его лице появилась улыбка. — Предчувствую, что Уизли будет плеваться ядом! Говорю же, тебя с ними не было, Поттер!

— А что скажем Миранде?

— Много съели, — отмахнулся друг. — Бывает же. Лучше подумай, как отреагировать на действия Дамблдора.

— А что мы можем? — откликнулся Гарри. — Идти прямо сейчас за камнем не имеет смысла, раз Еиналеж еще не спрятано. Жаловаться кому-нибудь — да ни в жизнь не поверят. Будем ждать.

— Гермиона волновалась, — задумчиво молвил Драко. — Может, поспешим? Не хочется на праздник опоздать. До кухни добежим? Миранда нас без праздничной еды оставит, хоть немного себе в комнату притащим.

— А давай!

И оба мальчика бросились наперегонки к кухне на несколько этажей выше. Гарри обгонял Драко, улыбаясь во все лицо. Ему было над чем посмеяться; неужели он не предпринял бы меры предосторожности от подслушиваний тайных разговоров? Более того, он только что сделал так, что мантия-невидимка снова появится в это Рождество в числе его подарков. Но это все будет потом. Вечер ожидался знатный, давненько Слизерин так не гулял!

* * *

Он расхаживал по кабинету, хмурясь и теребя пальцами бороду.

Несколько недель он вынашивал план по знакомству мальчика с зеркалом Еиналеж, которое потом должно было стать его испытанием — годен он или нет на роль Избранного. На крайний случай был, конечно, Невилл Лонгботтом, но ему не хотелось отходить от пророчества. Дамблдор еще не скинул со счетов Гарри Поттера, который действовал совсем не по его идеальному плану.

Квиддич был специально назначен на начало декабря. Заболевших мадам Помфри напоила бы зельем, а ему нужна была возможность оставить мальчика одного, без друзей, которые были с ним практически везде. Пройдя мимо него по коридору, Дамблдору, наконец, удалось наложить нужное заклинание, оставалось только ждать.

Внушать мальчику желание сбегать на пятый этаж в заброшенную часть замка было сложно — он сопротивлялся. Дамблдор даже мог сказать, что у него на мыслях мощный щит, но было ли это последствием удара заклинания Темного Лорда, которое он не успел изучить, или что-то врожденное — ему не было известно.

И вот день настал. Напряжение сказывалось в них обоих — Дамблдор пересиливал мальчика, Гарри сопротивлялся. Тщетно. Когда ребенок вскочил на квиддиче, директор вздохнул с облегчением. Поттер исчез, и этот первый раз должен был произойти без вмешательства посторонних, но Драко Малфой через некоторое время неожиданно подскочил и убежал.

— Что там у слизеринцев происходит? — недоуменно поинтересовался Квиррелл, внимательно наблюдавший за Гарри с самого начала матча, и здесь Дамблдор мог только недоуменно пожать плечами и ответить что-то незначительное.

Вскоре и он засобирался — надо было проследить за мальчишкой. Портал перенес его в начало того коридора и, наложив на себя Дезиллюминационные Чары, он вошел в дверной проем, дверь в комнату прямо перед ним выбил Малфой-младший.

Но за дверью все вдруг изменилось. Он сам видел, что маленький слизеринец бежал к другу, как на последнюю в жизни схватку — такой решительности сложно было ждать даже от взрослого гриффиндорца. Он решил послушать, что же они будут говорить.

— Гарри? Вот ты где! Я беспокоился. Гермиона просила передать, что ты потерял свой шарф.

Поттер молчал, глядя в зеркало, и Дамблдор приготовился слушать, на всякий случай отойдя в дальний конец комнаты.

— Клянусь Мерлином, я устал, — выдохнул Малфой и, подойдя, положил руку ему на плечо. — Дай зацеплюсь за тебя. Что это за зеркало?

— Волшебное, наверное! — ответил Гарри.

— Красивая рама! — добавил Драко, осмотрев зеркало.

Гарри ткнул в него пальцем.

— Что тут написано? Еrised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi… Что?

— Не знаю, ерунда какая-то, — ответил ему друг. — Вот бы быть невидимым, чтобы приходить сюда каждую ночь! Поближе познакомиться с этим зеркалом!

— И какова цель? Просто зеркало.

— У меня странное чувство, что оно поможет мне исполнить мое предназначение, — и тише продолжил. — Уничтожить Темного Лорда.

— Верное дело тебя сюда привело, — фыркнул Драко. — Может, пойдем уже? Мы побеждали вроде, но снитч еще могут поймать гриффиндорцы.

— Загляни тоже, — предложил Гарри и поставил друга лицом к зеркалу.

Малфой уставился в зеркало и побледнел.

— Шерстяные носки?..

Он обернулся к Гарри, и тот кивнул ему на зеркало. Слизеринец продолжил разглядывать отражение, видное только ему. Дамблдор глядел во все глаза.

— Ты видишь это? — спросил он, но друг покачал головой. — Такие красивые, из дорогущей овечьей шерсти, в народе называемой золотой пряжей! Теплые! Весь шкаф набит ими! Это будущее?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Возможно, у тебя мерзнут ноги, и в глубине души…

— А что видишь ты?

— Книгу, — серьезно ответил Мальчик-Который-Выжил. — Тысяча и один способ оборониться от темных заклятий. Редчайшая ценность. Мама говорила, что я обожаю книги?

— Сотню раз.

Они вышли из комнаты, еще о чем-то перемолвились и побежали по коридору наперегонки.

Дамблдор вернулся в кабинет еще до начала обеда и теперь размышлял над неизбежным. Такой странный мальчик должен будет стать Избранным. А то, что именно ему, а не Невиллу Лонгботтому, суждено стать великим волшебником, уже не вызывало сомнений.

Впрочем, козыри в рукавах у него были. Мальчик видит книгу — пусть книгу. Он хочет познакомиться с зеркалом поближе, значит, до конца января оно будет здесь, а на Рождество он получит мантию своего отца. Придется чем-то жертвовать ради будущей победы и будущей славы.

Он был готов.