Обретшие будущее (гет)

Охота на Пожирателей началась, но в первые недели успехов не приносила. Подразделения Аврората были подняты на уши, ни один человек не сидел без дела. Поттер окончательно встряхнулся и влился в привычную колею. Поиски как Лорда, так и его сторонников, проходили безуспешно, пока из Азкабана их не дозвался Малфой-старший. Он-то и сообщил, что новое место укрытия Пожирателей находится вовсе не в Англии.

В день, который был отведен под поездку в Азкабан, Гарри не взял с собой охрану, только Драко, которому было запрещено посещать отца. Таким образом, он надеялся не только порадовать друга, но и вытрясти из Люциуса с его помощью всю информацию. Драко согласился его сопровождать с радостью, и уже через полчаса они стояли у ворот Азкабана. Черные стены заросли склизкими потеками и плесенью, хлестал холодный октябрьский дождь, а ветер трепал мантии за плечами волшебников. Воды, окружавшие тюрьму, бушевали, управляемые осенней бурей. Гарри первым ступил на ступени Азкабана. По долгу службы он бывал тут часто, поэтому на него не произвела впечатления темная мощь тюрьмы, разве что самою малость. А вот Драко застыл, оглядывая стены.

Охранник, в лицо признавший Поттера, загородил дорогу Драко.

— Родственники не допус…

— Он со мной, — не терпящим возражения тоном произнес Гарри. — На правах моего заместителя.

Возражать главе Аврората, конечно же, не посмели.

Тюремные камеры производили самое мрачное впечатление. Грязь, вонь, запах тления и сырость разлагали души заключенных не хуже дементоров. Откуда-то слышались стоны, кто-то подходил к решеткам двери и провожал гостей черными провалами глаз. Драко укутался в мантию почти до глаз и не отставал.

Камера Люциуса Малфоя находилась в дальнем крыле, для «особых» заключенных. Здесь не так пахло, не было так холодно и через каждые двадцать шагов горел факел, излучавший тусклый свет, колебавшийся от сквозняков. Дымный чад исчезал в нехитрой системе вентиляции. Гарри махнул палочкой, и дверь со скрипом отворилась. Драко на миг застыл на пороге, но все же зашел вслед за Гарри.

— А-а, мистер Поттер! Я вас ожидал со дня на день… Драко?

Встреча отца с сыном… С них бы картину писать, пришло в голову Гарри. Место встречи за много лет отчуждения, когда они не виделись, оказалось вовсе не мирной домашней обстановкой, но друг был рад и этому. Разлученные когда-то отец и сын снова встретились. Люциус, истинный аристократ, не спешил проявлять эмоции, в то время как Драко слабо улыбнулся ему.

— Отец, здравствуй.

Люциус перевел взгляд на его одежду.

— Аврор?

Лицо Люциуса сделалось непроницаемым. Понять по нему, рад ли он такому повороту событий, можно было, даже не гадая на кофейной гуще.

— И весьма уважаемый человек, — несколько сурово сказал Гарри, проходя в камеру. — Присядем?

— Насиделся уже, — усмехнулся Люциус, и холодная маска чуть подтаяла. — Здравствуй, сын.

Гарри прошел к кровати. Камеры для «особых» заключенных были не в пример уютнее обыкновенных. Здесь было подобие камина, стол, стул, зарешеченное окно с распахивающейся створкой, кровать. И кормили лучше. Злачное место. За заключение в такой камере преступники были готовы выдавать своих сообщников, даже родную мать. Гарри усмехнулся. Злачное место…

Драко и Люциус медленно подошли друг к другу. На секунду Гарри показалось, что отец не рад сыну, но он быстро понял, что ошибся. Люциус крепко обнял Драко.

— Как мать, Драко?

— Здорова, отец. Ждет дня, когда ты будешь свободен.

— Как ты? Как… Гринграссы?

Драко чуть опустил глаза и помрачнел.

— Плохо.

И прошел вглубь камеры под предлогом, что хочет убраться. Гарри заметил, что его глаза при свете камина странно блеснули.

— Мистер Поттер… Я полагаю, вы не просто так взяли Драко с собой?

— Вы правы, — прохладно ответил тот. — Я хотел немного развлечь его. Чтоб работал лучше.

Люциус хмыкнул.

— Вы весьма необычный глава Аврората после всех тех, кто был.

— Да, я странный, — согласился Гарри. — Мистер Малфой, мы приехали на ваш вызов. Мы ждем, что вы расскажете нам все, что вам известно. В каком замке скрывается Темный Лорд? Кто входит в его Ближний Круг теперь? Если вам будет легче говорить с веритасерумом, Драко даст вам зелье, на ваш выбор.

— Мистер Поттер, неужели вы думаете, что Темный Лорд не учится на ошибках? — насмешливо поинтересовался у главы Аврората Люциус, развалившись в потертом сыром кресле у камина. — Вы не уничтожили его тогда полностью, так ожидайте, что теперь он будет гораздо хитрее и опаснее.

— Где у него теперь штаб, вам известно? — поинтересовался Гарри, пока Драко легкими взмахами палочки приводил камеру в порядок.

— Это же очевидно, мистер Поттер, — и подобно Архимеду, кричавшему «Эврика», театрально воскликнул: — Франция!

Гарри сощурился, мысленно дав себе подзатыльник. Такого варианта он и не предусмотрел, сложно было представить, что Темный Лорд сменил прописку. Драко, видимо, подумал так же.

— Вы знаете, кто его сторонники, мистер Малфой?

Люциус оценивающе оглядел его.

— Только старых. Новых он вербует во Франции.

— Назовите фамилии, известные вам.

Из сумки Гарри вылетело перо, за ним чистый пергамент. Перо, подобно Прытко Пишущему, нацелилось на Люциуса, в ожидании слов.

Люциус усмехнулся и покачал головой.

— Они убьют меня, едва узнают, кто их предал. Убьют мою жену и сына, мистер Поттер. Я выражаю вам соболезнования в связи с вашей утратой, но настоятельно прошу не лишать меня всего, что мне дорого, пусть оно и за стенами этой дыры.

— К вам будет приставлена охрана.

Гарри сделал знак перу пока не записывать и глянул на Драко, который стоял возле отца. Люциус зашелся неприятным смехом, сквозь который слышался грудной кашель.

— Мистер Поттер, вы — знатный шутник. Неужели вы считаете, что парочка авроров остановит Темного Лорда? Они не остановили побег из Азкабана, а вы считаете, что стоит приставить их ко мне, и я буду в безопасности? Я знаю, что не нужен ни вам, ни всему Министерству, вместе взятым. Просто оставьте мою жизнь и семью в покое.

— Вы не пошли за теми, кто сбежал, хотя у вас был шанс. Они явно с вами говорили. Я жду, чтобы вы рассказали мне об этом. Почему вы не пошли?

— Мне есть, что терять, — просто ответил Люциус.

Гарри поджал губы и покачал головой. Так он от Малфоя ничего не добьется. Драко тут мало чем мог помочь, он уже понял это.

— Мистер Малфой, если вы скажете все, что вам известно, вы ведь понимаете, что в Азкабане не останетесь?

Козырная карта. Малфой не должен был догадаться, что это последнее, чем он может его убедить. А впрочем, этот хитрый слизеринец наверняка давно уже все просчитал, и даже такой расклад событий не был для него сюрпризом.

— А вот это интересно, мистер Поттер, — в глазах Люциуса загорелась хитрая искорка. — Вот там пара авроров мне не помешает. И если последний год я отсижу дома, под домашним арестом, естественно, обещаю открыть вам фамилии тех, кто мне известен, и все, что знаю.

— Другой разговор!

— Тогда Непреложный Обет?

Гарри помедлил, прежде чем протянуть руку в ответ на протянутую руку Люциуса. Драко встал с палочкой, готовый скрепить обет.

Позже, когда клятва была произнесена, Люциус сказал:

— Ну что ж, мистер Поттер, пусть перо запишет.

Гарри дал знак перу, и оно вновь нацелилось на Малфоя.

— Кребб, Гойл, Эйвери, Яксли, Долохов, ДеРовере, Уизли…

— Что?!

Гарри смотрел на Малфоя-старшего, не веря своим ушам, Драко кинулся к отцу на случай, если тот начнет падать. Он не умирал, магии не лишился и Обет нарушен не был. Люциус действительно говорил все, что знал.

— Не может этого быть.

Гарри отступил назад. Люциус горько усмехнулся.

— Так-так, Золотой Мальчик, глава Аврората и взрослый мужчина все еще живет детскими иллюзиями? Не будьте глупцом, мистер Поттер. Рональд Уизли был в курсе всего происходящего с самого начала.

Гарри словно получил удар под дых. Как же хотелось, чтобы Люциус тот час же упал замертво. Тогда он был бы уверен, что тот говорит неправду. Но Обет не позволял лгать, здесь действие было схоже с веритасерумом, только уже по выбору человека.

— Отец, ты уверен?

У Драко тряслись руки. Это не объясняло действия Рона на платформе, когда его детей и жену убили. Но не могла же Гермиона быть к этому причастна? Или… могла?

— Мисс Грейнджер… Простите, миссис Уизли ничего не знала, — Люциус со всей серьезностью ответил на случайно прозвучавшую мысль. — В данном случае она просто оказалась виновной в вашей дружбе с ней.

— А дети? Может, Рон не знал, что…

— Мистер Уизли сделал свой выбор, мистер Поттер. Он же мастер вести двойную игру.

— Расскажите, что знаете, — нарочито твердым голосом произнес Гарри.

Внутри все бурлило. Этого. Не. Может. Быть.

— Мистер Поттер, вы считаете Дамблдора святым?

Вот так вопрос. Не скажешь ведь, что да. Но и плохого что же можно сказать? Разве что опереться на давний некролог Риты Скитер. Подчиняясь какому-то наитию, Гарри покачал головой. Люциус усмехнулся и совершенно не по-аристократски закинул ногу на ногу.

— Вы не такой дурак, каким я вас считал, мистер Поттер. Что ж, я могу высказать свои догадки, это не абсолютное знание, поверьте.

— Говорите.

— Если позволите. Дамблдор вел свою игру. Вы заметили, что вы были всего лишь пешкой? И уничтожение Темного Лорда девятнадцать лет назад подразумевало, что вы погибнете. Конечно, вы выжили, явив нам в самый неподходящий момент свой грозный и довольно живой лик. Но вы не должны были выжить. История с вашим распределением подробно была пересказана мне Драко. Кто вас надоумил, что Гриффиндор лучше всех? Рональд Уизли. Кто вас рассорил с моим сыном? Рональд Уизли. Не исключаю и того, что сын вел себя как идиот, но не суть. Кто перед вами боготворил Дамблдора? Рональд Уизли. Перечислять можно бесконечно много. Дамблдор ставил перед вами препятствия, которые вы могли пройти лишь с его помощью, тем самым обожествляя его. В конце концов, никто не помешает быть ему великим волшебником, будучи вашим наставником. А Рональд Уизли — пешка, его осведомитель и ваш личный надзиратель.

Люциус продолжил наблюдать за лицом главы Аврората молча. Драко переводил недоуменный взгляд с одного на другого, обдумывая все сказанное, но, как бы ни хотелось верить в обратное, все сходилось. Борьба Гриффиндора со Слизерином вышла на свой пик именно во время обучения Гарри в школе. Сами того не понимая, они стали лицами двух враждующих факультетов, судьбы которых были предопределены заранее старым расчетливым умом. И за этим всем — нет, не стоял, но вполне мог стоять — директор Дамблдор, оплот света и человеколюбия.

— Вы сожалеете о прошлом, мистер Поттер, — не спрашивал, а утверждал Люциус. — Не сожалейте. Быть может, прими вы тогда другое решение, например, попав на Слизерин, вы бы настолько изменили историю, что мы до сих пор могли бы воевать. Или победили бы раньше. Во всяком случае, пока вы ничего не собираетесь делать с прошлым, не нужно даже думать об этом. Но я вам так скажу — измени вы историю с вашими нынешними знаниями, вы могли бы сделать многих в этом времени счастливее, чем они есть.

— Я не понимаю вас, Люциус, — Гарри встал с кровати и прошелся по камере.

— Разумеется, Гарри.

Люциус продолжил диктовать перу имена.

* * *

В поисках правды на следующий день с утра Гарри зашел в Нору.

Молли Уизли встретила его на крыльце дома, оповещенная ранее Патронусом о его прибытии. Гибель дочери, пятерых внуков и невестки за эти месяцы заметно подкосила ее. Ранее взбитая активная женщина теперь превратилась в доживавшую свой век старуху. Артур выглядел не лучше, но его сейчас не было, он работал в Министерстве, с головой уходя в работу. Молли теперь постоянно находилась в состоянии, близком к депрессивной истерике. Гарри понимал ее, было очень жаль женщину, заменившую ему мать. Не должны родители переживать своих детей.

— Гарри, милый… — она споткнулась и чуть не полетела с крыльца, но он быстрым движением поймал ее. — Ох, прости, Гарри. Ноги не держат. Проходи, дорогой, давно в гости тебя ждем. Я пока приготовлю, а ты садись сюда, подожди. Артур недавно ушел, зато Джордж скоро вернется, он в ночь работал сегодня, вот и пообщаетесь.

— Не беспокойтесь, миссис Уизли, — покачал головой Гарри. — Я ненадолго, узнать, как ваши дела, помочь ли вам чем-нибудь.

— О, не беспокойся, дорогой, все хорошо, справляюсь пока по хозяйству.

Миссис Уизли, что-то бормоча, отправилась на кухню.

Гарри помнил, как попал сюда еще ребенком. Тогда Рон и братья-близнецы привезли его на фордике. С тех пор кухня мало изменилась, все те же тарелки стояли на сушилке, все также щетка намывала жирную сковороду в раковине. Гарри прошел в дом и осмотрел столь памятную кухню.

Единственным изменением, кажется, были часы на стене над камином — их стало меньше. Когда-то ему этот мир казался чудом. Сказкой. Что же теперь с ним стало, что он так ему осточертел?

Гарри, пользуясь занятостью миссис Уизли, поднялся по кривоватой, скрипящей лестнице наверх. В доме давно не убирали, поэтому пыль на верхних этажах несколько смягчала звук шагов. Комната Перси, до которой он дошел, давным-давно пустовала. Перси женился на Пенелопе Кристал и ныне жил отдельно от родителей, лишь изредка привозя внука в гости. Комната близнецов… Ее редко занимал Джордж, один из оставшихся в живых братьев-близнецов. Жить там, где когда-то он жил вместе с давно погибшим братом Фредом, было невыносимо, наверное, и Гарри его понимал; он сам старался как можно меньше времени проводить на площади Гриммо. Джордж тоже жил отдельно.

Комната Джинни. Здесь Гарри посчитал нужным открыть дверь и войти.

Запустение и тишина. Сложно поверить, что когда-то давно здесь жила маленькая Джинни, мечтавшая, любившая. Здесь они впервые поцеловались. Гарри прошел мимо заправленной кровати с грустной улыбкой и заглянул в ящик. Фотография из Египта, куда они ездили на третьем курсе. Ручки, валентинки от Дина Томаса и еще пары парней с потока. Фотография самого Гарри, разрисованная сердечками, фотография Джинни и Гермионы на Святочном Балу, сделанная рукой Колина Криви, погибшего в битве за Хогвартс. Ее Гарри взял и присел на скрипнувшую кровать. Гермиона мягко улыбалась ему, Джин махала рукой и подмигивала. Она была очень красивой, и дело было не в ее платье. Ее блестящие живые глаза, тихий смех, который все еще мучал его во снах. И Гермиона… Счастливая, беззаботная, такая юная. Непроизвольно Гарри заметил, что начал улыбаться картинкам, а в глазах стояли скупые слезы. Глава Аврората нахмурился и утер их. Джинни послала воздушный поцелуй и на пару секунд ушла за пределы фотографии. И вот тогда Гарри заметил еще одного человека.

Он случайно попал в кадр, но не заметил этого. Гарри наблюдал за молодым Драко, как тот таращился на Гермиону, пока она не видела. Пенси Паркинсон настойчиво дергала его за рукав и тянула танцевать, а Драко стоял и смотрел только на его подругу. Гарри улыбнулся и этому. Вряд ли Рону понравилось бы, как Малфой пялится на его будущую девушку. И тогда Гарри припомнил все, что говорил Драко о Гермионе в те дни, как вел себя на приемах рядом с ней. Относительно рядом, конечно, ведь Рон не давал ей и близко крутиться возле Драко и, соответственно, его начальника Гарри. Бедная девочка. Что стало с тобой… Гарри сложил фотографию, положил во внутренний карман мантии и продолжил осматривать содержимое ящика. Он не знал, что искал, да и ищет ли что-нибудь вдовец в вещах покойной любимой жены? Разве что воспоминания, которые помогут пережить этот день. А дальше еще один, и еще…

Гарри вытащил потертую книжицу, которая когда-то служила Джинни дневником для самых потаенных мыслей. Привычка записывать свои мысли появилась у нее после первого курса, когда был уничтожен дневник Тома Риддла. Замочек был довольно незамысловатый даже для маленькой девочки, Гарри, подумав, вскрыл его и наугад раскрыл страницы.

«Дорогой дневник! Сегодня мне невероятно грустно от осознания какой-то неправильности происходящего. Сегодня Рон нашел Коросту, но по-прежнему ссорится с Гермионой. Конечно, это не мое дело, хотя мне так никогда не скажут ни Гарри, ни Гермиона, но это весьма подозрительно. До школы Рон был добр...»

А вот это уже интересно. Гарри нахмурился, но с сожалением закрыл книжечку. По лестнице поднималась Молли, а дневник он собирался забрать с собой. Ничего, перечитает потом. Возможно, воспоминания маленькой Джин позволят ему сейчас взглянуть на ситуацию с новой стороны. Да и что греха таить, Гарри хотел вчитаться в каждую буковку, написанную ее чуть косым, но красивым почерком, хотел касаться страниц, которых касалась ее ручка, когда выводила эти строчки. Может, он найдет в ее воспоминаниях что-то о себе, и это согреет его. На глаза вновь навернулась скупая слеза. Нет, не время. Вот дома, где лишь Кикимер знает настоящую глубину его боли, он упадет на кровать, как падает каждый вечер в надежде уже никогда не встать. И тогда можно поддаться эмоциям. А на утро приведет себя в порядок заклинанием, выпьет очередной литр успокоительного зелья, смешанного для пущего эффекта с пустырником и валерианой, и пойдет на работу в надежде на очередной рейд, где его найдет шальная Авада. Глупо, да. Глупо подставляться самому, да даже говорить об этом кому-то. И глупо день изо дня влачить бессмысленное существование.

Джин, маленькая Джин…

Альбус, Джеймс… Лил…

— Гарри, милый, ты тут?

В комнату заглянула миссис Уизли. Глаза ее тут же повлажнели. Молли промокнула их фартуком и подошла к нему.

— Дом так опустел после войны, — сквозь слезы улыбнулась она, разглядывая фотографию из Египта. — Так страшно здесь порой, Гарри, ты не представляешь. Спишь себе спокойно в комнате, а тут скрип половиц из коридора или из комнаты наверху. Знаешь, словно ходит кто-то. И может, мне снится это постоянно, шаги Джинни и Фреда, да только страх сковывает. И пошлешь в дом заклинание Гоменум Ревелио. А оно никого не находит. А иногда услышу, как шепотом кто-то зовет меня: «Мама», обернусь — и в зеркале на миг вижу отражение дочери. Сморгну — и пропадает. И живу так средь призраков прошлого. Да что я тут говорю, — она, как ребенка, погладила его по голове. — Ты ведь тоже один живешь. Представляю, каково тебе среди вещей детей, когда они вот только что, считай, уехали. Ведь Рождество скоро, уже и Альбус, и Джеймс ехали бы… А маленькая Лили встречала бы братьев.

— Не травите себя горем, миссис Уизли, — глухо сказал ей Гарри, сжав руку женщины на своем плече. — Не вернуть их, жить дальше будем. А мерзавцев тех найдем. Визенгамот решит, что с ними делать.

Миссис Уизли разрыдалась Гарри в плечо. Утешая женщину, ставшую ему второй матерью, Гарри сам был не далек от того же бурного проявления эмоций. И ему чудился в доме скрип половиц, только Гоменум Ревелио он не посылал, отчаянно надеясь увидеть хоть призрак жены. А может, это Кикимер ходил по дому в поисках дела. Ему тоже было тяжело, когда хозяек не стало. Лил была его отрадой… Будь проклят Волан-де-Морт! Будь все проклято!

— А Рон, миссис Уизли? Где он сейчас?

— А… — та махнула рукой и украдкой стала вытирать слезы. — Рон на работе днюет и ночует. Заходит изредка. А может, квартиру где-то снимает. Только тут он больше не живет. А разве он не в Аврорате, милый?

А вот это уже интересно. Рон уволился и не сказал родным? Оставил мать почти одну и исчез. Гарри глянул в глаза Молли и понял, что не может ей сказать правду, способную подкосить несчастную женщину еще больше.

— Конечно, миссис Уизли. Я забыл, слишком много навалилось.

— А ты не знаешь, где он живет?

— К сожалению, нет. Мы почти не видимся, он… в рейдах постоянно. Давно не общались.

— Жаль. Ну, ты передай ему, что я скучаю, жду в любое время его. Бедный мальчик, так себя гонять. Пускай мстит, дело благородное. Гарри, я пойду в свою комнату. Посплю, нездоровится мне чего-то.

— Может, мне вам зелье какое принести? — заботливо спросил Гарри, выходя вместе с ней из комнаты.

— Нет, дорогой, походи тут пока, можешь поесть чего-нибудь. А как уйти захочешь, так ступай, заходи почаще ко мне только.

— Обещаю, миссис Уизли.

Безутешная женщина ушла в свою комнату вниз по лестнице, а Гарри проводил ее взглядом и продолжил путь наверх. Дальше шла комната Рона, и вот здесь Гарри безо всякого стыда толкнул дверь. Личность аврора заняла в нем лидирующее положение. Сейчас он входил не в комнату друга, а на обыск помещения класса опасности Е. Цепкий взгляд подметил едва тронутую пыль на комоде у кровати в то время, как в остальных местах она лежала ровным ковром. Значит, Рон подходил к ящику положить что-то или взять. Придирчиво оглядев потолок и стены, Гарри не заметил ловушек и направился прямо к комоду.

Рон что-то взял. В ящике ничего не было. Задумчиво оглядев комнату, Гарри не подметил ничего странного. Старые плакаты Пушек Педдл, флаг Гриффиндора, флаг Ирландии с четвертого курса, с памятного Чемпионата Мира по квиддичу. Пустая совиная клетка, фотография их школьного трио, почему-то перевернутая вверх ногами. Гарри поставил ее, как положено. Вот он, чуть лохматый после очередного матча по квиддичу, в форме для полетов, с Молнией в руке. Вот Рон, с улыбкой во все лицо. Вот Гермиона, радостная, улыбчивая, несмотря на ссору с Роном из-за кота. А на шее переливается золотая цепочка. Маховик Времени.

Гарри вышел из комнаты, думая о маховике. С каждым днем все сильней его одолевал соблазн сделать такой хроноворот и отправиться в то первое сентября, отнявшее у него все. Но он понимал, что там не должен будет попадаться никому на глаза, а на платформе было много людей. Что Джинни он спасет, а сыновей не сумеет. Что, в конце концов, это уже далекий период времени, и так далеко маховик не отмотать.

Миссис Уизли тихо спала, почти не дыша. Гарри прикрыл дверь в ее комнату и спустился на кухню. Хотелось пить. Кувшин с водой он нашел быстро, только пить прямо из горлышка не посмел и подошел к окну, у которого стояли кружки. Гарри всегда нравилось, как вода переливается на солнце. Было что-то волшебное в ее сиянии, это он понял еще в детстве у Дурслей. А уже в школе узнал, что у каждого волшебника есть стихия, которая ему лучше всего подчиняется, напитывает силой и помогает. Только далеко не каждый маг мог почувствовать это. В этот век маги слабы и пользуются только бытовыми заклинаниями. А его стихией была вода. Гарри поднял кувшин к солнечным лучам осени, льющимся из окна в Нору, и вгляделся в воду. В этот момент внутреннее чутье его предупредило об опасности. Палочка скользнула в ладонь, и глава Аврората завертелся на месте, пытаясь понять, что же на кухне не так. Все было как прежде. Спустя минуту Гарри успокоился и еще раз глянул в кувшин на просвет. Вода в нем рябила.

Гарри даже протер очки. Такое он постоянно наблюдал, когда в холодную воду наливается горячая. Тогда изнутри воду подергивает рябь. Или если зимой открыть окно, то там, где тепло выходит в холод, рябит воздух. Только в кувшине вода была одной температуры, а рябь все шла. Гарри отставил стакан и понюхал воду.

— Мерлин!

Отравлена. Гарри спешно вылил весь кувшин в раковину и налил новой воды из крана. Тоже рябит! Он не мог ошибиться. Яд, который виден только на солнце, был медленнодействующим, но для единожды попробовавшего его — уже смертельным. «Черная Роса». Хвала Мерлину, он не успел это выпить. И если яд не в кувшине, и не в воде, которая была в нем, значит, он в водопроводе?!

Сердце Гарри зябко сжалось и пропустило пару ударов. Миссис Уизли…

Когда он ворвался к ней в комнату, она спала. Все так же тихо, не замечая ни шума, ни громыхавших под ногами гостя половиц. Спокойно, умиротворенно. Поттер шумно выдохнул и захлебнулся слезами. Пол заскрипел, колени отозвались тупой болью, когда он упал на них перед ее кроватью. Гарри не узнал своего голоса, когда тот будто сам по себе взревел на весь дом. Боль по Джинни и детям, которую он эти два месяца прятал в самых темных закоулках своей души, торжествующе вырвалась наружу.

— Миссис Уизли… Молли, пожалуйста!

Рука женщины упала с груди на кровать, Гарри за нее схватился и начал покрывать поцелуями, то дергая за нее, то пытаясь положить ее на кровать, чтобы она не висела так безвольно, совсем как у… мертвой.

Гарри валялся на коленях на полу у кровати, на которой лежало тело Молли, и выдирал себе волосы. Бился лбом об пол. Молотил кулаками по полу, а спасительное забытье не приходило. Многие говорили ему, что он любимчик судьбы. Но как же судьба его ненавидела, если позволяла пережить своих детей, жену, ее мать, друзей, всех родных…

В коридоре раздались шаги, скрип проклятых половиц. Гарри закрыл глаза, в надежде, что его сейчас прикончат. Но раздался голос, который Гарри меньше всего на свете хотел бы слышать сейчас.

— Хэй, Поттер! Твой домовик мне сказал, что ты зде…сь.

Гарри поднялся и невидящим взглядом вперился в Малфоя, с разинутым ртом стоящего посреди прохода. Так хотелось взять палочку, наставить себе на шею и произнести простое Сектумсемпра. Но было поздно. Драко стоял на пороге.

— Что… Поттер, что здесь произошло?!

Гарри открыл рот и издал непонятный хрип. Впрочем, Драко сумел разобрать слово «Вода», и бросился на кухню. Гарри же остался стоять у кровати, понадеявшись, что Малфой не станет пробовать на вкус воду. Равнодушие, способное спасти от нарастающей боли в сердце, не спешило приходить к нему. Молли все так же спала. Почти. Мертвенная бледность еще не разлилась по ее коже, но и на здоровый цвет не походила. А умиротворение, которое излучало ее лицо, вызывало в Гарри зависть. Если бы он сразу заметил неладное, едва она пожаловалась на здоровье… Он бы даже силой заставил ее съесть безоар, всегда бывший при нем. Теперь она тоже там… С Джинни и внуками, с Гермионой и Фредом.

Драко вернулся. В его лице не было ни кровинки. Он глянул на тело Молли Уизли и отвел глаза. Гарри спрятал лицо в ладонях и сжал пальцами волосы.

— Весь водопровод отравлен. Я боюсь, что деревня маглов тоже присоединена к нему. Поттер, нам нужно срочно вызвать сюда группу авроров и алхимиков!

— Нельзя ее здесь бросать, — глухо произнес Поттер, стоя полубоком к Молли.

— Гарри, — Малфой обращался к нему по имени только в особых ситуациях. — Нам надо предупредить несколько отделов о творящемся здесь! Иначе перетравятся еще и маглы, если уже не отравлены. Неизвестно, сколько эта гадость находится в воде и кто ее туда добавил.

Малфой сосредоточился на счастливом воспоминании, что сейчас было весьма проблематично для Гарри, и вызвал Патронуса.

— Деметра, это Малфой, — напряженным голосом передал он сообщение. — Срочно отряд авроров в дом Артура Уизли, в водопроводе «Черная Роса». И Артура предупреди… Молли мертва.

Серебристая выдра сжалась в яркий комок света и исчезла. Драко обернулся к Поттеру. При виде Патронуса в облике выдры в Гарри кольнуло какое-то воспоминание, но оно было слишком слабеньким, чтобы пробиться сквозь толщу скорби.

— Поттер, пойдем, — Драко тронул его за локоть. — Сейчас сюда придут авроры и Артур, надо встретить их и рассказать, в чем дело. Кто знает, может… Может, ее еще удастся спасти.

Странная горечь наполнила рот Гарри. Он поморщился и, шатаясь, как пьяный, вышел из комнаты.

— Тебе ли не знать, что «Черная Роса» убивает, если сразу не обезврежена безоаром?

Драко вышел за ним и подтолкнул к лестнице.

— Знаю… Надежда умирает последней, так вроде маглы говорят? Ты догадываешься, откуда отрава появилась в воде?

Гарри спустился на кухню, и, словно подкошенный, рухнул на стул. Кувшин с безобидной на вид водой стоял на кухонном столе. У раковины стоял почти пустой стакан, на дне которого оставалась вода, которую выпила миссис Уизли. На столе лежал нож, прекративший чистить морковь в тот момент, когда женщина скончалась. Часы на стене показывали не время — на каждом циферблате висела фотография члена семьи, а стрелки передвигались не от часа к часу, а от надписи к надписи. Стрелки часов Джорджа указывали на надпись «на работе», как и часов Чарли, Билла, Перси. Часов Фреда и Джинни не было. Часы Артура при взгляде на них сменили местоположение стрелок с «работы» на «в пути». Часы Молли остановились. Рон был в «смертельной опасности».

— Это Рон, — глухо произнес Гарри, с ненавистью глядя на детскую фотографию друга. — Он приходил сюда недавно, что-то взял из комнаты. А потом ушел.

Драко перевел взгляд на часы.

— Мы не можем этого точно знать. Не спеши обвинять, не зная всех подробностей.

Удивительно было слышать от Малфоя слова, в какой-то мере отводящие подозрения от Рона, но он был прав и его замечание — справедливо.

— Я склонен верить твоему отцу.

— Поттер, он тоже человек. Людям свойственно ошибаться.

Драко подошел к открытой двери в Нору и кому-то помахал. Гарри не нужно было вставать, чтобы видеть, что там — вокруг Норы давным-давно, еще им, было установлено антиаппарационное поле, и приземлившиеся авроры во главе с бледным Артуром Уизли бежали со всех ног в дом.

— Где моя жена?!

Малфой молча указал взглядом на лестницу, и Артур, оттолкнув его, бросился по ступеням наверх. Авроры разошлись по кухне с палочками наготове, и стали ожидать команды. Начальник не спешил руководить ими, потому Малфой, с укором глянув на Поттера, произнес.

— В водопроводе «Черная Роса». Необходимо определить источник отравы, не могли же в трубы вливать яд ведрами, ее только готовить полтора месяца. Кетрин, Роберт, возьмите запас безоаров, идите в деревню и проследите, чтобы потери среди маглов оказались минимальными. Спасти как можно больше. Артур принял безоар?

— Да, мистер Малфой, — ответил Руперт, главный по группе. — Как только Деметра сообщила о «Росе», мы пошли к Артуру.

— Отлично. Остальные — ищите какие-нибудь следы Пожирателей, Темного Лорда, хоть самого Мордреда. Попробуйте пробить информацию о Рональде Уизли, ищите здесь все, что могло бы дать улики на него. Начали.

Слаженно и синхронно авроры начали действовать. Двое от них отделились и пошли в деревню. Руперт, молодой парень, только недавно закончивший с отличием Академию Аврората, лично начал проверку с крана; за маячком, летящем в том месте, где были проложены трубы, пошли еще двое ребят. Остальные, крадучись, начали подниматься наверх, подмечая каждую деталь, не упуская из виду ничего. Драко тронул Поттера за плечо.

— Хэй, Поттер. Пошли. Здесь больше нечего делать.

* * *

Как в тумане, он добирался с Малфоем до своего рабочего места. Как ни странно, боль не продолжалась долго, уступив место глубокой апатии и безразличию. Если бы он знал раньше, что так будет, то не стал бы травить себя алкоголем. Пожалуй, он вполне мог бы и улыбаться, и только знающие его люди смогли бы увидеть, насколько ему безразличны их слова.

Малфой не стал надоедать ему подбадривающими словами, сочувствием или разговорами о мести. Как настоящий друг, он сел рядом в его кабинете и принялся помогать ему с работой. И Гарри был ему за это благодарен. Изредка они перебрасывались словами по работе, и тогда напряжение начало спадать.

— Я отправил инкогнито группу авроров во Францию под видом обычных маглов-туристов, — говорил Драко, чтобы как-то развеять тишину в кабинете. — Новостей они пока не присылали, ясно, что пока ничего не нашли. Там слишком сложная структура сожительства магов и маглов. Маги не живут обособленно, они селятся рядом с маглами. Мест, где волшебники живут скопом, можно пересчитать по пальцам, включая родовые замки и поместья. Одним из таких мест является деревня, вроде Хогсмида, у Шармбатона, Левил… Левилла…

— Ле Виллаж, — безразлично подсказал Гарри, отправляя пачку писем в отдел Тайн.

— Да. Ребята проверяют каждое такое место и следят за жертвами в стране. Вряд ли Темный Лорд смог бы жить среди маглов, мирно соседствуя с ними и прося в долг соли.

— Соли?

— Ага… Нам солить.

Поттер достал из-под стола очередную бутылку и разлил по бокалам прозрачную жидкость. Драко неодобрительно глянул на это дело, но говорить ничего не стал.

— За миссис Уизли, — произнес Гарри, отсалютовав воздуху, и одним махом влил в себя огневиски.

Драко, подумав, взял свой бокал и поднял его.

— За всех погибших.

Гарри достал из кармана фотографию, найденную в спальне Джинни, и положил ее перед Драко. Тот с некоторым непониманием уставился на девушек.

— Ты любил ее, — молвил Гарри, подмечая все мелькавшие на лице Драко эмоции. — Гермиону. Не так, как Рон, сильнее. Ты был достойнее ее руки, чем он.

Драко нахмурился и отвернулся. Фотографию сдуло резким порывом ветра, вызванным раскрывшимся окном.

Гарри махнул через плечо палочкой и продолжил созерцать друга.

— Теперь нет смысла это обсуждать, — отрезал Драко. — Ее нет, и достойным она меня не сочла.

— Может, ты просто не дал ей в тебе увидеть это?

Драко напрягся, сжал кулаки и резким шагом направился к выходу из кабинета. Ухмылка коснулась только края губ Поттера. Он не знал, почему, но ему хотелось вызвать в холодном аристократе хоть какие-то эмоции. Наверное, он завидовал сдержанности и собранности Драко, а ведь тот потерял не меньше.

Драко протянул руку к ручке двери и уже почти коснулся ее, как дверь распахнулась и с силой отскочила от стены. На пороге стояла секретарша Гарри и Малфоя, Деметра, молодая, не в меру активная девушка, постоянно пытавшаяся услужить. Гарри поднял брови. Дверь, отскакивающая от стены, была неизменным атрибутом ее посещений. Своеобразный стиль, отпечатавшийся на стене следом от кованой узорной ручки. Деметра покраснела, вспомнив, что начальник просил быть осторожней с дверью, и недрогнувшим голосом объяснила причину эффектного появления.

— Мистер Поттер, мистер Малфой… — она остановилась взглядом на Драко и потупилась, что было не удивительно для Гарри, по блондину многие девушки сходили с ума. — Дурная новость. На эскорт мистера Люциуса Малфоя совершено нападение…

— Что?

Драко побледнел и вперился в нее жестким взглядом, Гарри подскочил с кресла.

— Когда это стало известно? Кто напал?

— Мистер Поттер, — та от переживаний начала картавить, — только что был доставлен оставшийся в живых аврор, Билл Бёрк… Он и сообщил. Сами-Знаете-Кто оставил вам сообщение, которое Билл вам передаст. Поторопитесь к Министру!

Гарри выхватил палочку и быстрым шагом направился к камину.

— Драко! — обернулся он к Малфою. — Дело касается лично тебя. Пойдем!

Он стоял и, не мигая, смотрел на Деметру.

— Он жив?

Нельзя было давать ему раскиснуть сейчас. Гарри было очевидно, что Люциус мертв. Поэтому, немного жестко оттолкнув Деметру, он схватил Драко за локоть и толкнул в зеленое пламя, вместе с этим сказав:

— Кабинет Министра, — и обернулся к девушке. — Деметра, запри кабинет, никого не пускай. Приемное время закончено.

— Да, мистер Поттер.

Понятливая Деметра выскочила из кабинета и захлопнула дверь. В замке щелкнуло. Гарри кивнул самому себе, наложил сигнализационные чары от проникновения в кабинет посторонних и ступил в камин.

— Кабинет Министра.

Короткий полет по каминной сети — и вот он легким движением палочки сметает с мантии сажу. Краем глаза подмечает неподвижно сидящего за столом Драко и Министра. На трансфигурированной из тумбочки койке лежал человек с окровавленными ранами и обуглившейся кожей на руках. Несколько колдомедиков пытались перевязать раны и залечить мелкие повреждения, но беглый взгляд дал понять, что Биллу осталось жить не так много. Один из колдомедиков стал собирать его воспоминания, и Гарри вспомнилось, как однажды он точно так же собирал во флакон слезы Снейпа, чтобы просмотреть воспоминания в Омуте Памяти. Драко залпом опустошал второй флакон с успокоительным.

— Гарри.

Кингсли пожал ему руку и хмуро указал взглядом на Билла.

— Они убили целую группу авроров.

Гарри мысленно подсчитал и чуть не задохнулся от ужаса, охватившего его. Двадцать человек, авроров, натренированных в бою, обученных таким заклинаниям, что впору реки вспять воротить. Убиты, последний вот-вот…

— Мистер Поттер…

Билл перевел мутный взгляд на своего начальника. Поттер подошел к аврору и взял протянутую руку в свою. Не раз ему за почти двадцать лет приходилось смотреть, как жизнь капля за каплей покидает человека, и боевой огонь в глазах затухает. Были и те, кто умер с боевым азартом на лице, не выпустив палочку даже в момент смерти. Без мучений и боли. Может, им было легче.

— Мистер Поттер, простите нас. Мы не выполнили задание.

— Не ваша вина, — только и смог выдавить глава Аврората из себя.

— Их было в три раза больше нас, они напали с воздуха. Смертельные чары уже летели во многих из нас, когда мы их заметили.

— Что с мистером Малфоем?

Драко не шелохнулся, дрогнули только его скулы, колба в руках треснула, и на мантию закапала кровь. Министр перевел на него слегка сочувствующий взгляд.

— Зверски… — в горле Билла заклокотала кровь. — Зверски убит. Тело они забрали с собой. Мистер Поттер, среди них был Рон…

Рон! Гарри мысленно зло сплюнул на чистый, отдраенный до блеска пол кабинета Министра и уже ломал стены ударами ног. Что, Мерлин их подери, происходит?!

Вокруг Малфоя искрил воздух. Зло постепенно выбиралось наружу, забивая собою скорбь.

— Дьявол!!!

Драко вскочил с кресла, любезно предоставленного ему Министром, и, словно слыша мысли Гарри, со всей силы пнул мраморную ножку стола. Наверное, это было больно, но он не остановился на этом и швырнул чернильницу Министра в стену, став автором размашистой кляксы. Кингсли и не подумал его остановить, хотя всегда испытывал неудовольствие, когда Малфой появлялся в его кабинете. Гарри еще не успел ему сообщить о возможном предательстве Рона, впрочем, сейчас уже реальном, поэтому для Министра это стало неожиданной, неприятной новостью.

— Рон? — переспросил он, словно не веря своим ушам. — Рональд Уизли?

— Мы еще не успели вам сообщить сведения, переданные нам Люциусом, — взяв себя в руки, бесстрастно молвил Гарри. — Билл, продолжай.

— Мистер Поттер, Сами-Знаете-Кто передаст вам послание сегодня в обед, в холле. Это все.

Малфой и Поттер переглянулись и бросили взгляд на огромные резные часы гоблинской работы на стене министра. До обеда оставалось несколько минут.

— Что это значит, Гарри?

Кингсли с тревогой оглядел пейзаж за окном. Совы не наблюдалось.

— Вряд ли то, что Волан-де-Морт придет в Министерство лично поздравить меня с принятием должности главы Аврората, — высказал Поттер догадку и помрачнел.— Необходимо немедленно поднять всю министерскую охрану и предупредить всех сотрудников, ровно в два собраться в холле. Пусть держат наготове палочки.

— Уверен?

Гарри понял, Кингсли вспомнил обращение Темного Лорда к нему в школе, когда тот пришел за диадемой Кандиды Когтевран.

— Как бы то ни было.

— Поспешите, мистер Поттер, мистер Малфой, я за вами.

Драко швырнул в камин горсть Летучего Пороха и шагнул в него.

— Холл.

Гарри вытащил палочку и бросил последний взгляд на Билла. Тот смотрел на него пустым взглядом, колдомедики угрюмо собирали сумки с зельями и бинтами.

— Холл.

Зеленый вихрь мгновенно заслонил собой кабинет Министра, и следующим, что увидел Поттер, был мраморный холл Министерства. Он вышел, уже отработанным движением палочки смахнул с себя сажу, как раздался голос Министра, помноженный заклинанием Сонорус Максимус.

— Это не учебная тревога. Всем сотрудникам в боевой готовности немедленно пройти в холл. Повторяю, всем сотрудникам в боевой готовности немедленно пройти в холл.

Зал залился зеленым цветом. Камины вспыхивали каждые две секунды, выплевывая по человеку. Кто-то приземлялся на ноги, кто-то, менее удачливый, вылетал вперед головой. И все, доставая палочки, стремились к фонтану, окружая его. Система безопасности после окончания войны была отработана до идеала, каждый сотрудник Министерства знал, где его место.

— Что случилось? — Деметра нашла в толпе Гарри и Драко.

— Сейчас выслушаем послание от Темного Лорда, — мрачно ответил Драко.

Деметра побледнела, как и все, кто находился рядом с ними. Весть облетела каждого за пару минут. Общество ощетинилось палочками, став похожим на огромную колючую массу. В памяти почти каждого был уже подобный инцидент, когда Министр Магии призывал всех взяться за палочки и отстоять Министерство в связи с проникновением в него сторонников Темного Лорда. Только он был слишком неожиданным, никто не успел ничего понять. В тот день убили Скримджера. В тот день впервые в истории Министерство было захвачено.

Министр вскоре присоединился к ним. Постепенно зеленое пламя каминов вспыхивало все реже, и головы всех присутствующих обратились к Кингсли. Министр обернулся к людям и, приложив к горлу палочку, произнес:

— Друзья. Товарищи. Сотрудники. Нам поступило сообщение, что ровно в два часа дня Темный Лорд хочет обратиться к нам и к мистеру Поттеру. Многие из вас потеряли своих родных и близких в последней борьбе с ним. Но над миром снова нависла угроза. Двадцать лет мирной жизни истекли. Давайте же стойко и храбро, словно гриффиндорцы, защищать нашу свободу. Принимать решения справедливо и оставаться верными своему делу, подобно хафлпаффцам. Действовать мудро и решительно, как равенкловцы, и пользоваться хитростью и умом слизеринцев. Мы ждем.

В зале повисла гнетущая тишина, только часы мерно отбивали каждую секунду в мыслях и сердцах людей. После этого дня Гарри всю жизнь с уверенностью говорил, что звук тикающих часов напоминает ему об опасности. Часы слышно только в тишине, а она бывает перед бурей.

Тут тишина, казалось бы, потонула в неясном гуле, который издавали словно сами стены. Вода в фонтане покрылась рябью, декоративные подсвечники на стенах зазвенели. Волшебники, как один, напряглись и подняли палочки, на кончиках которых загорались разноцветные огоньки. У кого-то готово было сорваться с губ заклятье, кто-то сосредоточенно нахмурил лоб, в готовности немедленно отражать неизвестную опасность невербально. Тишина потонула в гуле одного голоса. Высокого, холодного, ясного.

Вы слабы.

Люди дружно дрогнули, но на концах палочек засветились маленькие огоньки заклятий, готовых сорваться при малейшей угрозе. Авроры слаженно и одновременно подняли палочки и образовали над всеми присутствующими защитный купол. Несколько десятков заклятий он бы выдержал. Гарри в этот момент почувствовал гордость за организацию своих людей.

Ваши усилия тщетны и бессмысленны. Вам меня не победить. Гарри Поттер! Я обращаюсь вновь лично к тебе, как девятнадцать лет назад. Ты верил слепцу Дамблдору и думал, что открыл все мои секреты. Что ж, козыри в рукавах — привычный атрибут темных магов, не так ли? Готов заложить всю свою власть против сломанной палочки — ты изумлен и растерян, ты не знаешь, что послужило мне путем с того света на этот. Я уничтожу тебя, Гарри Поттер, но прежде падет твой гриффиндорский дух. Я уничтожу по одному всех, кто тебе дорог, а ты ничего не сможешь с этим поделать, никчемный ныне Мальчик-Который-Выжил. Дети, женщины, старики вновь становятся защищать тебя своими спинами. И я не остановлюсь, пока не уничтожу всех твоих защитников и тех, кого защищаешь ты. Люциус верно сказал тебе, я учусь на своих ошибках. Теперь против тебя обращаются твои друзья, со мной идут твои враги, а предатели гибнут вместе с тобой. Я не зову тебя на дуэль, сразись, если сможешь, со мною мысленной мудростью, с помощью еще верных тебе людей. Свет всегда против тьмы, надежда против отчаяния… И судьба всего мира в моих руках! Драко Малфой, позволь тебе выразить мою признательность за Рональда. Он так ненавидел тебя, что согласился предать даже друга, который братается с врагами — конечно же, я цитирую. Твои заслуги не будут забыты, возвращаю тебе отца. Запомни этот момент, ведь однажды тебе быть на его месте. Гарри Поттер! Часы тикают, отмеряя оставшееся тебе время...

Гул пропал, защитный купол за ненадобностью — тоже. Вместо этого раздались крики ужаса, авроры бросились в толпу. Люди показывали на фонтан, одна женщина обмякла на руках у коллег без сознания. Драко побледнел и до крови прикусил губу. Гарри, холодея, обернулся.

Над фонтаном, зависнув в воздухе чьими-то чарами, изуродованный, истекающий кровью, висел Люциус Малфой.