Обретшие будущее (гет)

Наступил март, ничем, впрочем, не отличающийся от февраля. Все так же дули холодные ветры, солнце растапливало снег и лед днем, а ночью он опять замерзал. На деревьях набухали почки, готовясь к теплому апрелю. Кое-где расцвели подснежники. Пришел и апрель. Окрестности Хогвартса оттаивали день за днем, пока весна, наконец, не пересилила упрямую зиму. Наступил новый сезон (стал, наконец, заметен), аромат цветения взбодрил учеников школы и заставил поднять головы даже самых пугливых.

Нападения прекратились, и сейчас основной проблемой, которая тревожила умы студентов, был экзамен по Защите от Темных Искусств для тех, кто не сдал его в январе. Предоставив решение по назначению нового преподавателя Совету Попечителей, Дамблдор махнул рукой на поиски нового преподавателя, а ученики получили в расписаниях по две-три свободных пары. Такой расклад устраивал почти всех.

Джинни изредка терзалась муками совести и пыталась отложить от себя дневник, но чары, связывающие ее волю, были крепче. Девочка писала в дневнике уже при всех, не скрываясь, и отбирать у нее книжицу Гарри не решался из страха навредить. Ее одноклассницы иногда подходили к нему и говорили, что Джинни плачет в женском туалете или спальне, но утешению не поддается. Она скатилась по учебе — далеко не всем преподавателям можно объяснить, что первокурсница одержима. Миссис Уизли тревожилась за дочь и ежедневно справлялась у Гарри о ее здоровье. Гарри, в свою очередь, не ленился отвечать правдиво, потому что точно такие же письма получали близнецы и Перси. Братья тоже не могли помочь Джинни. Оставалось ждать.

Еще хуже было Драко, который целые дни проводил у койки Гермионы в Больничном Крыле. Снейп выбил для него у мадам Помфри разрешение на посещение девочки, и теперь в свободное от уроков время он сидел рядом с ней. Малфой словно потерял ее во второй раз. Иногда приходили и Гарри с Невиллом проведать их обоих. Ей, как и Чжоу, Миранде, Полумне, лучше не становилось.

Тайная Комната после их встречи с Дамблдором оказалась недоступна. Директор, явно обеспокоенный провалом своего плана, выставил там несколько отрядов авроров.

Время словно приостановило свой ход вопреки предсказанию Флоренца. Они теперь учились, как все, жили спокойно, ели в Большом Зале, занимались в библиотеке. Только что-то изменилось незримо, необратимо… Ни Гарри, ни Драко не устраивала такая жизнь. Они много раз вспоминали и говорили о том, как хотели жить простой жизнью учеников школы. А теперь… Если это нормальная жизнь, не лучше ли вернуть все так, как было? Терпеть рутину ни один больше не мог.

В этот день в начале апреля первым лопнуло терпение у Драко. Прежде они по очереди ходили с Джинни, дежурили, можно сказать. Следили, чтобы она не натворила дел.

— Сегодня я проведу день с Гермионой, — сообщил он за завтраком, мрачно помешивая кашу в тарелке. — Надоело все. Не пойду на пары. Скажите, что я приболел.

— Эй, — Гарри сделал ему большие глаза, указав взглядом на Джинни, которая в этот момент что-то быстро строчила в дневнике. — А как же Джин?

— Твоя — ты и разбирайся! — прошипел Малфой. — Я терпеть уже не могу, я словно тону в какой-то вязкой жиже…

Невилл и Гарри молча посмотрели на его кашу, которую он мешал.

— А как же занятия по Защите? — спросил Невилл растерянно.

У него только начали получаться чары. Драко по особой просьбе многих второкурсников помогал им в свободное время осваивать Защиту от Темных Искусств в теории и практике.

— Без меня обойдетесь.

— Но, Драко, Гермиона же не знает, что ты с ней…

— Невилл! — предупредительно остановил его Гарри. — Драко! — Малфой почти начал возмущаться. — Успокойтесь. Всем нам тяжело.

— Мы сидим без дела уже два месяца! — прошипел ему с вызовом Драко, склонившись над столом. — Сколько можно? У отца давно готова бумага, подтверждающая временное отстранение Дамблдора. Пусть придет, и чары с туалета Миртл спадут. Заберемся туда…

— И что дальше? — раздраженно поинтересовался Гарри. — Во-первых, директора надолго не отстранят; во-вторых, дневник у Джин, и мы не должны ей вредить; в-третьих, я хочу, чтобы василиск остался жив и служил мне, а не Темному Лорду. Тогда у нас будет против него мощное оружие.

— Да плевал я на василиска. Эта тварь наложила оцепенение на Гермиону. А могла убить! А кто тебе сказал, что, увидев подлинного Наследника Слизерина, василиск не сменит сторону?

— А еще василиск дает яд, который нужен для уничтожения крестражей! Известно, что качественного на рынке не найти. Это тебя убедило?

— Ни капельки.

— Ребят, тише! — попросил Невилл. — На вас уже оглядываются.

Они отвели друг от друга взгляды. Гарри разозлился. В этой привычной колее эмоции, не находившие выхода, начали выплескиваться в злость. Джинни, сидящая в отдалении от него, испуганно оглянулась на них и продолжила писать. Майкл, привставший было с места, сел обратно.

Прилетела почта. Мама как всегда спрашивала о состоянии Джинни, его самочувствии, планах. Писал и Руди, просил прислать ему что-нибудь все время. Гарри давно перестала занимать эта переписка. Отсутствие настроения сказывалось. Обижать брата не хотелось, и он все равно писал ему. Гарри и сам не заметил, как Руди стал его единственной отдушиной.

Драко вскочил с места, получив письмо и не развернув его. Конверт полетел в сумку, а сам мальчик подхватил свои вещи и направился к дверям Большого Зала. Гарри и Невилл молча проводили его взглядами.

— Давай сначала я до обеда, — предложил Невилл, кивнув на Джин. — А потом ты.

— Спасибо! — от души поблагодарил Гарри.

Занятия проходили как всегда, нудно и слишком просто для его организованного ума главы Аврората, поэтому Гарри не испытывал муки совести, отпрашиваясь и с первого раза выполняя задания. Сидеть в одиночку на парах было совсем невыносимо, поэтому он ушел в библиотеку в ожидании обеда.

Мадам Пинс подозрительно оглядела протянутый ей листок с разрешением от Снейпа.

— «Истины Основателя»? — и сощурилась. — Зачем тебе эта книга?

— Буду делать доклад, — безразлично сообщил Гарри. — О жизни и советах начинающим магам Салазара Слизерина.

Библиотекарша еще повертела в руках разрешение и ушла в Запретную Секцию. Вышла оттуда, держа в руках тяжелый ветхий том в потрескавшемся переплете. Гарри осторожно подхватил книгу и унес ее в дальний угол библиотеки, где никто не смог бы его оторвать от чтения. За столом тускло чадила магическая лучина, хотя света в библиотеке хватало. Обновив ее на всякий случай, Гарри сложил сумку на соседний стул и раскрыл книгу на последней странице в поисках содержания.

На самом деле он не знал, что ищет. Когда-то задался целью узнать кое-что о щите, который может выставить и защититься им даже от Авады Кедавры, но едва ли книга могла чем-то помочь. Его заинтересовал заголовок «Суть чар — энергия или субстанция». Раскрыв на нужной странице, Гарри принялся читать.

«Субстанция — физическая форма разных состояний, чей вид принимает большая часть бытовых чар. Трансфигурация, Заклинания Щитов — суть заклятия, приобретающие в процессе чародейства физическую форму, чего возможно коснуться. Энергия — живая сила, что выплескивается сильным чародеем, необъятна и не материальна. Используется, как легкий вид боевых чар…»

Легкий вид боевых чар… Гарри еще раз провел пальцем по строке. Видимо, в древности волшебники предпочитали изучать материальную магию, как и беспалочковую. От летящего в тебя огромного камня сложнее уклониться, чем от луча, защитные чары от материальной магии тратят больше энергии. Наверное, поэтому она считалась тяжелой. Волшебники измельчали. Используют энергию в чистом виде в попытке снизить ее затраты и усталость, а сами загнали себя в ловушку. Гарри сел удобнее и отложил книгу в сторону, чтобы не давила на руки своим весом.

Когда-то он читал одну книгу из Отдела Тайн, но не помнил, как она называлась. Этот том был обязателен к прочтению новым главой Аврората, и Гарри помнил, как презрительно отнесся к книге. А потом и сам не заметил, как втянулся. Там рассказывалось о волшебниках, об их популяции, о причинах вырождения, о магии… Смысл большинства глав заключался в объяснении простой истины — чем больше волшебник колдует до изнеможения, тем сильнее углубляется резерв его сил. Тем мощнее становится его магия. Может, его шанс на победу в этот раз — именно такая сила? Гарри коснулся ветхих страниц тома и перелистнул пару листов. После многих лет войн между маглами и магами Международная Конфедерация Магов, древнейшее из учреждений, древнее даже Министерства Магии, постановила одно — понижать уровень магии волшебников с детства в целях безопасности и сохранения мира. За века магия сходила на быт, теперь ею пользовались в повседневной жизни, а древние тома, заключавшие в себе великие знания прошлого, пылились на полках. Люди отвыкли от действительно великой магии.

На сильных детей ставили ограничители и, как следствие, это вызывало вырождение сильных магов. С детей не снимали ограничительную магию на протяжении всей жизни. Гарри поджал губы — как с него в тот раз. Сильные маги стали появляться все чаще в родах, где часть крови — магловская…

Прошло время за раздумьями.

Гарри резко выпрямился и поднялся. Книга затрещала, когда он захлопнул ее с силой. Он знал, у кого может узнать всю нужную информацию. Ему нужен портрет Салазара.

Большой Зал заполнялся медленно, по коридорам сновали студенты, уткнувшиеся в книги. Гарри единственный быстро пересек коридор и вошел в Зал. Невилл и Джинни уже сидели за столом Слизерина и обедали. Мальчик приблизился к ним, и сел на свое место.

— Драко так и сидит в Больничном крыле, — сообщил Невилл. — Мадам Помфри не пустила меня туда, чтобы я передал ему задания.

— Ему все равно, — отмахнулся Гарри, накладывая себе мясной пирог. — Оставь его, Невилл, на самом деле Драко все равно.

К ним подошел Майкл и протянул ладонь для рукопожатия.

— Привет, — поздоровался он. — Я к вам от профессора Снейпа. — Майкл бросил короткий взгляд в сторону Джинни. — Он просил передать, что сегодня завершил зелье из мандрагор. Мисс Грейнджер скоро вернется.

У Гарри словно камень с души свалился. Теперь появилась надежда, что все наладится. Невилл заулыбался, Джинни оторвала взгляд от дневника и с надеждой взглянула на старосту, воспрянув духом.

— Мы так рады!

— К вечеру пострадавшие вернутся в гостиные, — Майкл склонился к ним и понизил голос. — Хочется думать, что на этом все прекратится, но я еще кое о чем хочу попросить. Не затронь василиск девочку с нашего факультета, слизеринцы не обратили бы внимания. Ну, ты понимаешь, Гарри, Наследник Слизерина и все такое… Своих не трогает, так думали все до тех пор, пока он не напал на Гермиону и Миранду. Ребята начнут расспрашивать. Будет хорошо, если она скажет, что не видела нападавшего. Что на нее напали со спины.

— Я понял, Майкл, — тихо ответил Гарри. — Я справлюсь.

Староста кивнул и отошел, чтобы сделать замечание третьекурсникам, слишком громко разговаривающим. Друзья обратили взгляды на стол преподавателей. Снейп сегодня выглядел сонным, но достаточно взбодрившимся. Гарри только вздохнул, встретив его взгляд. Слава Мерлину, обошлось только несколькими жертвами и без смертей. Слова Флоренца продолжали преследовать его, присоединившись к пророчеству о нем и Темном Лорде. Каждое событие заставляло его тщательно анализировать ситуацию, виновен он или нет.

* * *

Наступил вечер.

— Гарри! Гарри!

Его тряс за локоть Невилл.

— Послушай… — заплетающимся языком молвил мальчик, выпучив от ужаса глаза.

Гарри рывком сел в кресле, сбросив все сонное настроение на раз. В гостиной также не осталось ни одного спокойного или равнодушного человека. Эхом прокатился по замку усиленный заклинанием голос профессора МакГонагалл:

— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.

Невилл обернулся к Гарри и сквозь шум тревожных переговоров в гостиной прошептал:

— Неужели новое нападение?

Гарри не стал отвечать, только вскочил и пронесся под тяжелым, подозрительным взглядом Майкла в спальню. Как он и думал, сфера Джинни, прежде яркая, как маленькое солнышко, поблекла, начала медленно гаснуть.

— Невилл, я к Снейпу, — выпалил он, выхватывая мантию-невидимку из чемодана.

— Я отвлеку всех, — Невилл, белея, схватил его за локоть. — Гарри, что происходит?

— То, что и должно было.

Уже за его спиной друг изобразил какой-то нервный припадок, но насладиться его актерским талантом Гарри не успел. Взвод авроров оказался в гостиной быстрее, чем догадливый староста успел хоть слово молвить, но его было не остановить. Уже мчась по коридору, Гарри пытался унять паническое сердцебиение. Вот то, чего они ждали… «Ее скелет будет пребывать в комнате вечно».

Не дождется поганый Реддл.

По подземелью разнесся звук чужих шагов.

— Поттер! — шепнули от двери кабинета Снейпа. — Ты?

— Драко, — Гарри сбросил с себя мантию. — Ты тоже.?

— Слышал, — Малфой завершил взмах еще невидимой палочки и обрел видимость. Он пытался отдышаться. — Как услыхал, так сразу и побежал сюда. Теперь-то разберемся с крестражем.

— Не кричи, — их громкий шепот слышался довольно сильно. — Сначала с Дамблдором нужно разобраться. Послушай меня, — Гарри перехватил его за руку. — Дай знак своему отцу, пусть срочно придет, а я…

— Поттер, я видел министра. Они вместе с Дамблдором сейчас, вышли из замка. Снейп уже отослал весть моему отцу.

— Они идут к Хагриду, — хрипло проговорил Гарри, пытаясь справиться с дыханием. — Все вместе, как в тот раз. Значит, все не так уж сильно и поменя…

— А я предполагал, что ты сюда придешь, — Драко резко отнял у него мантию и набросил на них. — Это мы проверим уже там, и что все прошло удачно — нужно удостовериться, что Дамблдор покинул школу.

— А Джинни?

* * *

Стояла ясная звездная ночь. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Мальчики подошли к самой ее двери и только тогда сбросили с себя спасительную мантию. Для мальчиков осталось загадкой, как они успели к лесничему раньше, чем министр и Дамблдор, но факт оставался фактом. Постучали и в ту же секунду увидели Хагрида, словно он ждал их за дверью, за его спиной оглушительно залаял Клык.

— Эвона кто! — Хагрид опустил оружие и удивленно посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете?

Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, оглядываясь в окно на приближающиеся фигуры директора и министра:

— Как ты, Хагрид?

— Да нормально… Что мне будет… — замялся Хагрид. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю…

— Фу, Клык, назад! — гаркнул Драко нервно на слюнявящего его мантию пса. Грозный волкодав испытывал к нему особую симпатию.

Казалось, лесничий с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник.

— Хагрид, что с тобой?

— Так эта… За Гермиону уже который день сердце болит…

Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали.

Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Гарри понял — он знал, что за ним идут.

Пирог полетел на пол. Драко с Гарри, обменявшись настороженными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку. Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь.

— Добрый вечер, Хагрид.

В хижину вошел Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. Вслед за ним переступил порог министр. Фадж был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь красок: костюм в полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зеленый котелок.

Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора.

— Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры.

— Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр…

— Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. — Он вне подозрений.

Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал.

— Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела.

— Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела.

Гарри с беспокойством переступил с ноги на ногу — под мантией все-таки было тесно, он пользовался ею больше по привычке. Дезиллюминационное заклинание было все-таки лучшим выходом, а Связующее, которое в последний раз использовалось им с Драко, когда они шли к Хагриду, помогло бы не потеряться. Ему оставалось только вздохнуть — прошедшие в детстве годы сказывались, он терял былую хватку. Драко пнул его под колено и привлек внимание к окну, из которого открывался вид на окрестности Хогвартса. По дороге, ведущей от школы к дому лесничего, шел человек, укутавшийся в черный теплый плащ. Едва заметно в свете луны поблескивал серебристый наконечник его трости и светлые длинные волосы. Люциус отлично играл свою роль — был самим собой.

— К сожалению, вынужден настаивать, Хагрид, — вздохнул министр. — Едва преступника найдут, вы будете отпущены с положенными извинениями и моральной компенсацией, пока же… Простите, Хагрид.

— Господин министр, не я это, — глухо повторил великан. — Пусть меня считают опасным, но среди жертв были дети, были мои друзья… Гермиона Грейнджер, неужели вы считаете, что я причинил бы девочке вред?

Фаджу было явно не по себе, но он только чуть виновато развел руками. Хагрид вздохнул и шумно высморкался в свой платок, похожий на скатерть. Дамблдор взирал на него с сочувствием. И Гарри было жаль друга, и уже второй раз на своей памяти он не знал, как ему помочь в этой ситуации. Если бы они успели тогда спрятать дневник лучше!..

В этот момент раздался размеренный, громкий в наступившей тишине стук в дверь, и Фадж поспешил открыть дверь. На порог ступил Люциус, сегодня выглядевший особенно по-деловому. Волнение он скрывал идеально, только трость оставила две неглубоких дырки в старых досках пола, когда он опирался на нее с каждым шагом.

— Ба, кого я вижу! — с наигранным удивлением произнес он. — Министр, и вы здесь? Дамблдор, мое почтение!

Драко еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Происходящее более всего напоминало ему комедийную постановку, а ему было с чем сравнивать — летние хождения по театрам и музеям с Гермионой явно надолго отпечатались в его памяти. Гарри приложил палец к губам и указал на Дамблдора, который оглядывал хижину с выражением крайнего удовольствия от встречи с Люциусом. Оный занимался тем же самым, только искал следы присутствия здесь сына. Но мантия работала как всегда безотказно.

— Я не желаю вас здесь видеть! — Хагрид проявил явную бестактность. — Убирайтесь из моего дома!

— Милейший, поверьте, я не имею никакого желания находиться в этом, с позволения сказать, доме, — Люциус поднял бровь и оценивающе взглянул на бордового Хагрида. — Я здесь по поручению Совета Попечителей, знаете ли… По вашу душу, Дамблдор.

— По мою? — удивился директор.

— В свете произошедших недавно событий… — Люциус прошелся по хижине и мельком бросил взгляд на угол рядом с камином, где по изначальной договоренности и скрывались Гарри и Драко. — Так вот, в свете недавних событий Совет Попечителей Хогвартса принял решение временно отстранить вас от должности, директор.

Дамблдор с некоторой иронией бросил на него взгляд поверх очков-половинок. Фадж недоуменно переглянулся с Хагридом и выступил вперед.

— М-м, Люциус… Отстранить Дамблдора сейчас? Мне кажется, это не самый мудрый…

— Вот подписи, — Люциус протянул ему свиток пергамента, не сумев достаточно хорошо скрыть торжество во взгляде. — Заметьте, за это решение проголосовало более половины попечителей.

— Даже Лили и Сириус? — взревел Хагрид. — Отстраните Дамблдора от должности — и конец полукровкам, слышите?!

— Мистер и миссис Блек совершенно солидарны со мной, — отец Драко повернулся к нему.

— Как же! — не унимался великан. — Запугал всех, и после этого городит тут свои истины!

— Я не нуждаюсь в этих методах, — кривовато улыбнулся ему Люциус и повернулся к Дамблдору. — Директор, вам надлежит покинуть Хогвартс немедленно и ожидать дальнейшего решения Совета.

— Нет, профессор! — встревожился Хагрид.

— Успокойся, Хагрид, — спокойно молвил Дамблдор, и его пронзительный взгляд упал в тот угол, где притаились мальчишки. — Я уверен, Совет Попечителей знает, что делает, и раз таково его решение, я последую ему. Однако помните. В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда ее получает.

— Сентиментальная речь, Дамблдор, — сузил глаза Люциус. — Не беспокойтесь, это всего лишь мера предосторожности. В ваше отсутствие временно исполнять ваши обязанности будет Минерва МакГонагалл. Пройдемте в ваш кабинет, чтобы подписать все необходимые бумаги. После вас, министр!

Фадж угрюмо вышел за дверь. Дамблдор еще немного постоял на месте, потом, словно обдумав каждый последующий шаг, ступил за порог, и вместе с министром, негромко переговариваясь, они пошли к Хогвартсу. Хагрид еще потоптался напротив Люциуса и, словно задумавшись, произнес:

— Было бы неплохо, если бы кто-то кормил Клыка, пока меня не будет. И еще… Тот, кто следует за пауками, найдет ответы на все вопросы. Это все, что я хотел сказать, м-да…

— Не переживайте за собаку, Хагрид, — уже немного мягче произнес Люциус. — Кто-нибудь да присмотрит. Я передам вашу просьбу Минерве МакГонагалл. Ступайте, вас ждет министр.

Хагрид снова высморкался и вышел. Люциус быстро оглянулся на дверь и шепнул в пустоту.

— Действуйте, мистер Поттер.

— Спасибо, отец! — произнес Драко тихо, выбираясь из-под мантии-невидимки.

— Спасибо, Люциус, — Гарри ее свернул.

— Что с Джиневрой Уизли? Что передать ее родителям?

— Все будет в порядке, я ее вытащу из Тайной Комнаты, — предупредил Гарри.

Люциус кивнул и исчез за порогом. Дверь глухо захлопнулась, ребята остались одни в полутемной хижине. Клык жалобно заскулил и спрыгнул с кресла. Голоса постепенно удалялись.

— Ладно, Поттер, — молвил Драко, выкладывая в миску собаке шмат мяса из котла. — Только не говори, что хочешь пойти в лес.

Гарри передернуло.

— Не скажу. Теперь нам надо как можно скорее отправиться в Хогвартс.

Они выглянули из-за двери, чтобы выйти без свидетелей, и направились в сторону Хогвартса под Дезиллюминационным заклинанием. Ночь была такой тихой и спокойной, и не верилось, что сейчас придется спускаться на несколько миль под Хогвартс и уничтожать крестраж, первый из восьми.

До школы добрались без приключений.

— Ступай за Снейпом, — скомандовал Гарри. — Он уже должен быть готов. Спуститесь в Тайную Комнату и достаньте портрет Салазара.

— Желчный старикан, — проворчал Драко, послушно, однако, делая шаг в сторону подземелий. — Так ли он нам нужен? Я понимаю, что портретов Основателей не сохранилось, и это великая ценность… Но, по правде, тебе скажу свое мнение — так себе реликвия. Не лучше ли оставить все как есть? Его — великим и таинственным Основателем, а ребят — со здоровой психикой.

— Все же мы ему обещали, — усмехнулся Гарри. — Выполнять приказ.

— Слушаюсь! — хмыкнул друг.

И по пути к комнатам Снейпа сказал негромко еще кое-что:

— Будем ждать тебя в головной пещере.

Ждите, молвил бы Гарри, если бы не тряслись колени и он не боялся бы, что дрогнет голос. Быть храбрым легко — когда стоишь перед выбором, спасать свою жизнь или жизнь любимого человека, как-то не задаешься уже вопросами выгоды. К чести Гарри, он никогда не выбирал спасение собственной жизни, наверное, в этом и состояла его гриффиндорская суть. Гораздо труднее идти этим путем, когда все вокруг ждут от тебя немыслимой храбрости, чтобы впору было слагать легенды, а у тебя трясутся поджилки. Не за себя, нет. Просто возникает слишком много «вдруг». Вдруг что-то пойдет не так, как подсказывает память, вдруг он опоздает, и жизнь медленно вытечет из Джинни, словно в насмешку над ним и его тщетными потугами? Вдруг он настолько изменил будущее незначительными поступками, что уже опоздал? Именно эти сомнения терзали его сейчас, когда, крепко сжимая палочку в руке, он поднимался по лестнице на второй этаж к туалету Плаксы Миртл.

Лужи на втором этаже школы, казалось, стали неотъемлемой частью этого крыла замка. Ни души не было в коридоре — указ МакГонагалл исполнялся ревностно и нерушимо. Преподавателей тоже не приходилось избегать, они сейчас должны быть в учительской, куда их собрала директриса; авроры патрулировали коридоры, но пройти мимо невидимкой труда не составило. Призраки не представляли угрозы, да и сам мальчик хотел бы посмотреть, кто его сейчас остановит.

Жертва Джинни не прошла без последствий. Раньше он не знал, насколько изменится суть сражения. Она пошла на риск ради того, чтобы ему удалось пройти по заранее известному сценарию и не подвергать риску других. Только лучше от этого Гарри себя не чувствовал — в груди росло неприятное чувство; перед глазами то и дело возникала одна и та же картина — ее бледное личико на фоне серого камня и чернил, вытекших из дневника.

— Привет, Гарри!

Миртл расположилась на умывальнике и кокетливо поправила словно случайно задравшуюся с костлявой коленки юбку. Привидение девочки весело болтало ногами — настроение у Миртл было хорошее.

— Привет, Миртл, — вздохнул Гарри.

— Ты, как всегда, к умывальникам? — она надула губки. — Сюда недавно прошла девочка, рыжая такая. По-моему, она была не в себе. Я следила за этим местом, но, как ты знаешь, я не могу никого остановить…

— Я за ней, — предупредил Гарри. — Сюда еще придут скоро Драко с профессором Снейпом.

— Драко красавец, — заулыбалась Миртл.

— М-дя, — растянул губы в ответной улыбке Гарри. — Скоро его помолвка. Таких красавцев как он просто с руками отрывают.

— А-а, — в голосе Миртл прозвучала знакомая обида. — Ну, передавай привет.

И с визгом бросилась в унитаз, расплескав воду. Гарри закатил глаза и снова обернулся к раковинам, за которыми скрывался вход в тоннель. На этот раз даже не пришлось искать глазами змейку — переход на змеиное наречие дался ему просто.

— Откройся!

Сработали без задержки неведомые магические пружины. Облачко пыли обыденно взметнулось в воздух, когда раковины разъехались, образуя проход. Оглянувшись, не стоит ли в проходе Драко или Снейп — в какой-никакой поддержке он все-таки нуждался — Гарри ступил вперед и ухнул в яму.

Воздушная подушка, созданная им в самом конце, сдержала его от падения, и мальчик приземлился прямо на ноги, даже не пошатнувшись. Хрустнули под ботинками кости мышей. Гарри зажег палочку и обвел настороженным взглядом потолки — они пока вроде не собирались осыпаться, и Локонса не было, чтобы устроить обвал под прикрытием заклятия Забвения.

Его шаги гулко отдавались в пустотах коридоров. Свет палочки освещал потеки на стенах и отчего-то мерцающие зеленоватым светом потолки. Теперь ему следовало задуматься, как уничтожать крестраж, ведь теперь он не собирался убивать василиска, а достать у змеюки, принявшей, по-видимому, нейтральную сторону, клык с ядом возможным не представлялось. Тем не менее сражаться с воспоминанием Реддла Гарри не собирался. Оставался один способ. Если меч Гриффиндора не убьет в этот раз василиска, то и он будет бесполезен. Если не будет клыка, оставался только Адский Огонь.

Вскоре он оказался в начале нужного коридора. Он шел вперед, мимо рядов каменных голов змей, раскрывших клыкастые пасти, готовых к атаке. Оформление прохода к главному залу Тайной Комнаты было так себе, усмехнулся про себя Гарри, стиль подкачал. Пусть Салазар в первую встречу с портретом и показался странным, но мрачным чистокровным снобом не был, либо портрет недостаточно ясно выражал весь характер прародителя теории чистокровности. Впереди, открывающаяся во всем своем огромном величии с каждым шагом, росла фигура каменной статуи Слизерина. А у ее подножия лежала Джинни… Гарри с трудом сдержался, чтобы не броситься вперед, только крепче сжал палочку. И зубы. Адское Пламя подчинялось лишь холодному разуму, в этом была главная проблема.

Присутствие воспоминания Реддла, как и крестража, он ощутил сразу — сильно забилось сердце, опять же лишая его хладнокровия. Дневник манил его к себе. Гарри подошел к Джинни и опустился рядом на колено, тронул жилку на шее. Пульс едва прослеживался. Уже не скрывая своей силы, мальчик создал вокруг них теплую сферу и наставил палочку ей в висок.

— Оживи.

Джинни вздрогнула, но глаз не открыла. Дневник держал девочку крепко, но надежда была, и Гарри, сжав ее маленькую ручку, поднялся на ноги. Одновременно с этим позади раздался голос молодого Темного Лорда.

— Она не оживет.

— А я знаю, — Гарри обернулся. — Ее волю пытается поработить твой дневник. Но она осознанно пошла на жертву. Тебе ее не одолеть твоей изломанной, черной душонкой.

Реддл словно воскрес из его памяти. Молодой, красивый парень, в чертах которого еще не сильно прослеживались темные замыслы, стоял перед ним. Видя его, Гарри вспоминал, каким сам был и еще будет на пятом курсе. Как же далеко разошлись их дороги, что противопоставили их друг другу — простого парня, ставшего Волан-де-Мортом, и… его. Тоже простого парня.

Реддл в удивлении поднял бровь.

— Осознанно или нет, не играет значения. С каждой минутой я все больше вытягиваю из нее жизнь — и сам становлюсь сильнее. А маленькая Джинни… Она слабеет. Девочка умрет.

— В этом случае я хочу разобраться с тобой прямо здесь и сейчас, — Гарри сжал в пальцах палочку с твердым намерением не отдавать ее Реддлу.

— И тебя даже не интересует, кто я? — наигранно удивился Реддл, хотя в его глазах промелькнуло какое-то мрачное понимание.

— Я знаю о тебе все, твое прошлое, настоящее и будущее. Мне известно, сколько у тебя крестражей и кто твои сторонники. Мне хотелось бы знать лишь одно.

Том немного склонил голову на бок.

— Что же ты хочешь, мальчишка?

— Как дневник оказался в руках Джинни?

Риддл расхохотался, запрокинув голову. Зловещее эхо разнеслось по подземелью, заставив своды дрогнуть над ними. По воде, покрывающей здесь большую часть пола, пошла рябь, опали капельки испарений с потолка. Непрочная пещера, сделал вывод Гарри, или слишком тяжкий груз держат каменные крепления и колонны, на которые опирался потолок. От пространства сквозило магией, она истощалась с каждым веком. Пещера не сможет быть полноценным убежищем в случае осады. Но мальчик и бровью не повел, чтобы не выдать мысли врагу.

— Интересный вопрос перед смертью. Но я утолю твое любопытство. Когда дневник находится в чьих-то руках, мне ведомы его мысли, его чувства. Дамблдор, стремящийся подготовить тебя к взрослой жизни и борьбе, прознал о дневнике сравнительно недавно. Но, увидев, что Люциус не торопится ссориться с твоей семьей, он решил взять дело в свои руки и при этом остаться инкогнито.

— Он мой наставник! — покачал медленно головой Гарри, поднимая палочку. — Он не стал бы подвергать опасности школьников.

— Ты глуп! — внезапно разозлился Том. — Ты пленник собственных эмоций, которые мешают тебе мыслить хладнокровно. Глава Аврората…

Гарри крепко сжал палочку, на ее кончике загорелся угрожающий огонек. Естественно, он знал. И слава Мерлину, что это не настоящий Темный Лорд. Информация, которую так неосторожно выдала в забытье Джинни, останется здесь, в стенах Тайной Комнаты.

— Да. Это я.

— Проживать вторую жизнь и совершать те же ошибки? — Реддл покачал головой. — Доверие Дамблдору. Думаю, не ошибусь, если скажу, что скоро ты побежишь к нему кланяться и просить стать твоим другом. Он только того и ждет. А еще, мне кажется, ты отлично знаешь его историю. Я изучал на досуге. Дружба с Геллертом во времена Второй Мировой… Отречение от семьи… И коронный девиз его жизни «Все ради общего блага».

— Он один из самых сильных магов современности, и я буду с ним говорить о будущем сотрудничестве, — Гарри осторожно наложил на Джинни Щитовые чары. — Он заплатит за то зло, которое совершил, в частности, за рабство Рональда Уизли. А я уничтожу по одному все твои крестражи, как ты уничтожал тех, кого я любил. И на этот раз я предусмотрю все.

— Рабство Рональда Уизли?

На миг в глазах Тома мелькнуло удивление, впрочем, тут же сменившееся усмешкой. Он медленно прошелся вдоль гигантской лужи у стоп Салазара, как бы невзначай посматривая туда, откуда должен был явиться василиск. Магия не нанесет ему вреда, и Гарри ненадолго снял его с прицела палочки, чтобы проверить состояние Джинни. Она не шевелилась и с каждой минутой все больше походила на покойницу. Гарри осторожно пригладил ее разметавшиеся волосы и встал с корточек. Пора положить этому конец. Реддл, кажется, подумал о том же.

— У меня есть вопрос, Гарри Поттер…

Его облик вдруг начал меняться, приобретая змеиные черты лица. Он возрождался. Гарри направил палочку на него, встав между ним и Джинни.

— Как ты желаешь умереть?

Его глаза полыхнули красным цветом. Волосы втягивались в череп, кожа бледнела. Его ухмылка ужасала. Реддл повернулся к статуе.

— Говори со мной, Салазар, величайший из хогвартской четверки!

Гарри выхватил дневник из рук Джинни и сосредоточился. Рука дрогнула, когда по ней пошла направляемая энергия. Невербально произнесенное заклинание Адского Пламени не привлекло внимания Реддла, он был поглощен созерцанием открывающейся в стене дыры. Заклинание не сработало, а энергия уходила впустую. Гарри крепко сжал зубы и еще раз направил палочку на дневник. Магия не работала.

Наблюдая за трансформацией Реддла, Гарри все быстрее с ужасом осознавал, что не может уничтожить дневник сейчас. Он вскочил и сделал пару шагов назад, пока мозг искал причины подобного поведения палочки. Гарри вспомнил, что в тот раз, когда он уничтожил василиска, палочка была в руках у Реддла, он не пользовался ей. Быть может, это особенность комнаты — невозможность использования чар? Может, здесь установлена предусмотрительным Томом, а может, и самим Салазаром специальная сфера против магии? Но заклинание «Оживи» сработало! Или это была реакция Джинни на его зов?

На этот раз он не боялся глядеть прямо в глаза василиску — крестраж, наделивший его способностью говорить со змеями, дал еще и возможность встретить прямой взгляд василиска без каких-либо последствий. Фоукс не прилетел, меча нет. Остается справляться подручными средствами. Гарри быстро оттащил Джинни в сторону, чтобы змея не раздавила ее своим массивным телом, а сам отступил назад и сжал бесполезную палочку.

— Том, — негромко позвал он. — На твоем месте я не делал бы этого.

Том обернулся, на его лице возникла ядовитая улыбка.

— Отчаяние душит, Поттер? — и снова глянул на василиска. — Убей его!

Змея зашипела, своды вновь содрогнулись, когда массивное тело громоздко опустилось на пол.

— Остановись! — приказал Гарри, смотря на василиска.

— Змеиный язык тебе не поможет, Поттер! — усмехнулся Реддл. — Он подчиняется только наследнику Слизерина.

— Да, и часть его — во мне.

Змея остановилась, когда Реддл взмахнул рукой. Он взглядом выказал высокомерие и презрительность, однако Гарри нашел, чем его заинтересовать. Лишь бы потянуть время, а все потому, что он почувствовал Связующие Чары.

— Я — крестраж. В ту ночь, когда ты явился в мой дом и убил моего отца, я направил твое заклинание против тебя, и от твоей души откололся кусок, который вселился в меня.

— Ты лжешь, мальчишка…

Шипение Реддла, переходящее в знакомый шелест, который он так боялся услышать, снова напомнило Гарри о том, что времени у него в обрез. Безжизненно лежащее в стороне тело Джинни тревожило.

— А почему я тогда понимаю, что ты говоришь? Ведь мы беседуем на перселтанге! Я смотрю в глаза змее, я спокойно сюда пришел.

— Это не имеет значения! — прошипел Темный Лорд, выпрямляясь; назвать Томом его уже язык не поворачивался. — Убей его!

Гарри отступил, но напоролся спиной на какое-то препятствие.

— Это я… — шепнули в ухо, и он моментально узнал Драко. — Я закрыл глаза.

— Какого Мордреда ты тут стоишь, придурок?!

Василиск неуверенно дернулся в его сторону, и пока Реддл шипел ему что-то (Гарри научился отличать звуки нормального английского и перселтанга), Драко потащил его в сторону тоннеля, мимо которого он прошел, когда преодолел дверь люка.

— Дай мне две минуты. Салазар сказал, что на боевые чары здесь наложено Табу, щит.

— Какого черта он сказал об этом только сейчас?!

— Сказал, что ждал, пока мы его вытащим, старый пень, умеет же хранить секреты. Я знаю, где Салазар оставил лазейку, где узел этого заклятия. Две минуты, Поттер, побегай пока.

Ощущение Связующих чар исчезло, Драко отпустил его локоть и бесшумно куда-то исчез. Дезиллюминационные чары действовали у него всегда безотказно. В этот момент воля Тома заставила василиска слепо ему подчиниться, и гибкое тело плавно заскользило по полу по направлению к Гарри.

— Ты не знаешь, что делаешь! — крикнул ему Гарри пятясь спиной к тоннелю.

Том только кисло улыбнулся и принялся наблюдать, как мальчик спотыкается. Гарри отвернулся от них и бросился бежать. Снова повторялась безумная гонка по пещере наперегонки с василиском. Невербально Гарри тренировал заклинание за заклинанием — Обезоруживающее, Замораживающее, Затормаживающее, Оглушающее — но они не действовали. Драко медлил. Не ко времени вспомнились меч Гриффиндора и феникс. Гарри сильно подозревал, что они прилетели к нему только потому, что он был гриффиндорцем.

— Остановись! — приказал Гарри василиску.

Змея выглядела пугающе, но при звуке его голоса замерла на мгновение.

— Прости, неведомый… Я предупреждала…

— Я ношу в себе такой же кусок его души, как и тот, кто тобой повелевает.

Гарри бежал вперед, проклиная каждую секунду промедления друга.

— Еще минута — и он станет моим повелителем, подлинным Наследником… И его слова — закон для меня…

Пожелавший побеседовать с ним василиск чуть замедлил ход, видимо, змея все же имела свою точку зрения на происходящее и давала ему возможность уйти. Из палочки внезапно вылетел красный луч. Он угодил в потолок, и сверху посыпались камни. Поставив щит над собой, Гарри свернул в сторону главного зала и вскоре пошлепал по лужам.

Из палочки вырвались языки пламени, а в глазах сразу посинело от нехватки энергии. Реддл дернулся и истошно закричал, когда одна из огненных змей рванулась к его дневнику. Где-то неподалеку раздался торжествующий клич Драко…

Гарри, будучи вне себя от радости, споткнулся и упал. Палочка вылетела из его рук, и на какой-то миг Пламя обрело свободу. Рев живой стихии перемежался с криком Тома, за судьбу которого Гарри больше не волновался. Василиск замер где-то позади и свернулся в кольца в попытке защититься от огненных ястребов.

Адское пламя, наверное, самое страшное из заклинаний, чьи творения способны обрести разум без контроля создателя. Гарри бросился за палочкой, упавшей в воду, но дорогу ему преградило вспыхнувшее пламя.

— Поттер!!!

Драко снял с себя чары Невидимости и бежал к нему, отражая атаки увязавшегося за ним огненного льва. Джин… Но ее огонь не трогал, посчитав слишком слабой для подпитки. Пламя лизало подножие статуи, и камень крошился там, где оно касалось гранита. Своды опять дрожали, с потолка сыпалась мелкая крошка.

— Поттер, не тяни!

Гарри выбросил вперед правую руку.

— Акцио, палочка!

Пальцы твердо сомкнулись на древке.

Яркое пламя исчезло так же быстро, как и возникло, и Гарри устало повалился на пол. Драко опять где-то замер, потому что позади него стремительно разворачивал кольца василиск.

— Остановись! — Гарри поднял палочку, встав между ним и слабо шевелящейся Джинни.

Змея замерла.

— Ты уничтожил того, кто был моим полноправным хозяином…

— Теперь я твой единственный хозяин, — жестко произнес Гарри на перселтанге. — Ты обещала.

Василиск пополз по направлению к нему, и спустя пару секунд уже обползал мальчика. Гарри почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Массивное тело змеи окружило его, сомневаться не приходилось: миг сомнения или неверия со стороны василиска — и он покойник. До него донесся стон Джинни, и Гарри похолодел. Девочка очнулась, но если она глянет прямым взглядом…

— Джинни! Закрой глаза! Драко, уведи ее!

Змеиное тело заслоняло от него происходящее, он их не видел. Гарри еще раз проклял свой рост, но тут же различил в тишине подземелья легкие быстрые шаги. Василиск не обратил внимания на двух человек за пределами обрисованного им круга, что принесло немалое облегчение. Мальчик глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сжал палочку.

— Что же мне с-с тобой делать, неведомый?..

Шипение василиска разнеслось эхом в тишине. Гарри понадеялся, что друзья уже ушли.

— Я просил тебя о дружбе недавно, — молвил он. — Ты сказала, что поединок рассудит, кому ты будешь повиноваться.

— Повиноватьс-ся… — прошипела змея. — Но разве дружба — это повиновение?

— Дружба — это вряд ли то, что связывало тебя с ним, — мальчик кивнул на дневник, истекающий чернилами, точно кровью.

— Нас-следник Великого имеет безграничную влас-сть надо мной…

Голова василиска взвилась еще выше, но круг не разомкнулся — настолько змея была велика.

— А кем ты была для Великого, прекраснейшая? Слугой?

Огромная голова василиска обернулась на него и стала плавно опускаться. Длинный раздвоенный язык трепыхался прямо над Гарри. Мальчик почувствовал, как по спине течет пот, напряжение достигло своего пика.

— С-слугой? Нет…

— Я предлагаю тебе дружбу, — храбро продолжил Гарри. — Ты перестанешь нападать на учеников, будешь жить здесь, как жила все эти века, в покое и тишине. Будешь давать мне свой яд иногда. Ты согласна, великая?

Василиск глядел на него прямо, огромные желтые глаза вызывали тупую боль где-то в груди, но Гарри держался. Странная реакция беспокоила его, но замертво он не падал.

— Ты не такой с-сильный, каким желаешь казаться, неведомый… Я чую твою с-слабость… Твой коз-сырь в том, что ты носишь в с-себе частицу Нас-следника, но это вс-се, чем ты можешь убедить меня не убивать тебя и твоих с-спутников…

— Ты согласна? — твердо повторил Гарри, не отводя взгляда.

Змея развила кольца и поползла к статуе Салазара. Повисшая в воздухе пауза никак ее не смущала, василиск не утруждал себя отвечать на вопросы недоНаследника. Даже лесть более не оказывала влияния на него. Как только хвост змеи исчез в статуе Слизерина, Гарри опустил палочку и устало осел на пол.

— Гарри!

Звук шлепков по воде заставил его обернуться, и на шее тут же повисла Джинни. Драко довольно подходил, пряча палочку в рукав.

— Ты прошел еще одно испытание. Молодец!

— Змея ничего не сказала в ответ на предложение дружбы, — поведал ему Гарри, обнимая Джин, уткнувшуюся лицом ему в плечо.

Малфой подошел к одиноко валяющемуся в луже чернил дневнику и поднял его с пола двумя пальцами.

— Я видел Темного Лорда… Как будто снова вернулся в прошлое. Я сумел не смотреть в глаза василиску и прятаться даже от потенциального взгляда, но не мог оторваться от Реддла, когда увидел, как он превращается. Мне даже показалось, что левую руку опять начинает жечь.

— Ты вспоминаешь это жжение, — предположил Гарри. — И проецируешь воспоминания на себя. Метки у тебя нет, а если постараешься, и не будет.

Драко отмахнулся и поднял дневник левитацией.

— Идем уже отсюда. Мне тут не по себе, родных надо обрадовать, да и с Дамблдором разобраться.

— Джин…

Джинни отлепилась от него, и только сейчас Гарри заметил, что она плакала.

— Прости, Гарри! — девочка вытирала глаза рукавами мантии. — Я хотела как лучше…

Драко показательно закатил глаза. Гарри, сделав вид, что не заметил, встал с пола и поднял ее на ноги.

— Я знаю, — мягко произнес он. — Я давно знаю тебя, не забывай!

Она улыбнулась сквозь слезы.

Вместе ребята направились прочь из Тайной Комнаты. Позади оставалась громадная статуя Салазара, поеденная огнем. Своды успокоились — каменная крошка уже не сыпалась с потолка, пещера выдержала, только кое-где по стенам пошла сетка тончайших трещин. Джинни шла с ним рука об руку, еще не очень твердо, зато уверенно и спокойно.

* * *

Снейп тревожно мерил шагами главную пещеру, периодически обводя взглядами ее ответвления. Сейчас он совершенно один, если не брать во внимание старейший портрет Хогвартса с молчаливым основателем его факультета и самой школы. Драко ушел полчаса назад, Поттер — и того раньше. Несколько раз стены пещеры сотрясались так, что ему приходилось укреплять потолок чарами и опасливо пригибаться с надеждой, что ни один булыжник не ударит его по голове. В такие моменты профессор истово надеялся, что эти двое гениальных болванов живы. Портрет, приставленный к стене пещеры, был прикрыт тканью, потому что ясный взгляд Салазара действительно устрашал и напоминал взгляд Темного Лорда. Драко успел узнать от него какую-то важную информацию, пока посещал грот, запомнивший его. Побледнел и помчался на помощь Поттеру, словно от него зависела жизнь друга и василиска там не было. Снейп сделал вывод, что эти двое хорошо влияли друг на друга даже в своем неприятном прошлом. Слизеринцам не хватало капли храбрости, а гриффиндорцам обычно — ума. Что еще заставило бы откровенно трусливого от природы Драко броситься за безрассудным другом, презрев опасность?

Снейп нервно прошелся от одной стены к другой, хрустя костями мелких грызунов на полу. Его проблемой было решение о том, как выбраться отсюда и вытащить подопечных, но, как назло, тревожные мысли о том, живы ли они и не требуется ли им помощь, не давали сосредоточиться. Он хотел бы броситься им на помощь, только вряд ли его хладный труп, упокоенный василиском, много чем им поможет.

Наконец, в широком гроте раздался какой-то скрип, и зельевар вздрогнул. Палочка тут же оказалась направлена на ответвление пещеры, но по стенам коридора заплясали тени и послышались голоса.

— Поттер! — Снейп постарался скрыть вздох облегчения, когда увидел всех троих живыми и целыми. — Малфой! Мисс Уизли…

Драко шутливо выпрямился перед ним и приложил руку к невидимому козырьку.

— Перекличка завершена, сэр!

— Драко, ты взрослый человек, а ведешь себя до сих пор, словно тебе двенадцать лет, — Снейп опустил палочку, но не преминул съязвить. — Хорошо, что Поттер василиска за собой не тащит.

Джинни улыбнулась, но увидела строгий взгляд декана и спряталась за спину Гарри. Драко обернулся к нему и фыркнул.

— Как?! Мы забыли василиска, Поттер!

Гарри только отмахнулся. Другом после серьезных рейдов, где его жизни угрожала опасность, овладевало шутливое настроение. Оставив Джинни рядом с ним, мальчик подошел к тоннелю, который вел вверх и метров через тридцать превращался в обыкновенную трубу.

— Змея осталась в Тайной Комнате, сэр. Я уверен, нападений больше не будет.

— И слава Мерлину! — мрачно порадовался Снейп. — Это крестраж?

Он разглядывал дневник, который брезгливо левитировал Драко. Книжка все еще капала на пол чернилами. Зельевар подцепил дневник собственной магией и смотрел, как он переворачивается в воздухе. Обгоревшие листы на глазах обращались в пепел, хотя пламя давно потухло; переплет еще дымился и тлел.

— Носитель, — Гарри коснулся его палочкой, и дневник медленно и покорно перевернулся в воздухе. — Уничтожен.

Вердикт разнесся звонко по пещере и эхом улетел куда-то в коридор.

— Еще один якорь, удерживающий жизнь Волан-де-Морта, упразднен! — торжественно провозгласил Драко, пройдя по пещере, и оглядел трещины. — А теперь давайте оставим все, что хочется сказать, для тостов на праздничный вечер и начнем думать, как нам отсюда выбраться. У меня уже есть вариант! — он дважды хлопнул в ладоши. — Добби!

Тихий хлопок оповестил, что домовичок уже появился в пещере. Гарри улыбнулся его удивленному взгляду, когда большие глаза домовика при виде места, где они находятся, стали круглыми как тарелки. Добби, их вечный спасатель, оглядел изумленно пещеру. Видимо, домовому эльфу и в этой жизни придется стать их собственным якорем, за который в крайнем случае можно цепляться. Гарри вспомнилась могилка у коттеджа «Ракушка»…

Он приходил туда сравнительно редко — раз в год, в тот самый день, когда Добби вытащил их из Малфой-мэнора. Приближавшийся день Победы приносил с каждым годом все больше горького послевкусия. Он вспоминал каждую жертву той войны… Драко однажды тоже побывал на могилке домовичка, возможно, спасшего мир и победу своей жертвой. Тогда друг уже оттаял сердцем, перестал поминать каждую обиду, стал умнее…

— Молодой хозяин звал Добби? — домовик преданно смотрел на Драко.

— Добби, — Драко присел перед ним. — Перенеси, пожалуйста, нас в кабинет профессора Снейпа, а затем вернись к моему отцу и отдай ему вот это.

Снейп отлевитировал к нему дневник. Добби послушно взял книгу за обгоревшую обложку и кивнул. Его большие уши затрепыхались.

Когда они оказались в Хогвартсе, была уже глубокая ночь. Хотя окон в подземельях не было, это ощущалось по общей усталости. А еще часы показывали три часа ночи. Гарри почувствовал приятную усталость, но вместе с ней пришло давление где-то в груди. Он полагал, что это из-за неоднократно направленного на него взора василиска, который он смело (и, возможно, глупо!) встречал прямым взглядом. Сердце билось ровно, но его стук перемежался еще и другими ударами — тревожно бьющимся крестражем. Гарри откашлялся и мысленно унял его биение. Когда Добби испарился вместе с дневником, стало полегче. Снейп, однако, заметил его состояние.

— Я всю ночь буду варить дополнительную настойку на мандрагоре на будущее, — сообщил он. — Пусть все жертвы ожили сегодня. На привидение потратили весь запас… Мистер Поттер, если чувствуете себя плохо, ступайте в Больничное Крыло, и там с утра примете ее. Она должна снять негативные эффекты от прямого взгляда василиска.

— Он смотрел прямо на змею, — сообщил Драко, заглядывая другу в глаза. — Болван ты, Поттер. Ты больше человек, чем крестраж.

— Обошлось, — отмахнулся Гарри и отвел притихшую Джинни в сторону к стулу. — Садись! — предложил он и повернулся обратно к профессору. — Сэр, Люциус придет сейчас?

— Нет, — ответил устало Снейп, достающий с полок какие-то склянки с содержимым пугающего цвета и формы. — Все завтра. Я сообщу МакГонагалл о вашем… подвиге, к полудню явятся и родители. После беседы с Ксенофилиусом Грюм вернет в Хогвартс Дамблдора. Тогда и будет разговор по делу. А пока отдыхайте, завтра можете не ходить на занятия, я предупрежу Минерву и мистера Дотера, чтобы не трогали вас.

Хотя главная фраза и не была произнесена, все поняли скрытый смысл. Завтра обнаружится, друг им директор или враг. Гарри отчаянно надеялся на дружбу. У него целая куча вопросов, ответы на которые может дать только Дамблдор.

Портрет Слизерина удачно встал на комоде, его обитатель не шевелился — то ли притворялся, что спит, то ли знал, что придется отвечать, почему не сообщил раньше о невозможности творения боевых чар в Тайной Комнате. Только его взгляд чересчур ярко сверкал на потрескавшемся, объеденном молью холсте.

Они распрощались с профессором и пошли по тихим коридорам темных подземелий. Только свет факелов освещал им путь, а глаза настолько привыкли к сумраку, что светить палочками не хотелось. Их шаги отдавались эхом в полной тишине. Усталость давала о себе знать. Джинни уверенно держалась за руку Гарри и шла за ним, хлопая сонно глазами, но казалось, что она идет больше по инерции.

В гостиной тихо потрескивал огонь в камине. Вид уютных кресел и диванчиков и тепло помещения навевали сон, но…

— Джинни!

Лохматое чудо вылетело из кресла у камина и бросилось им наперерез. Гермиона обняла Гарри и Джинни так крепко, что он закашлялся. Драко стоял в стороне, скрестив на груди руки, и недоуменно таращился на нее.

— То есть, герой, жертвовавший жизнью, вовсе не я? И я не достоин дружеских, крепких объятий?

Гермиона усмехнулась и повисла теперь у него на шее, Драко неловко обнял ее за талию и удовлетворенно подмигнул Гарри.

— Гермиона, я так рад, что ты вернулась! Мы скучали. Нам пришлось уйти раньше, чем ты очнулась, но я надеялся, что ты нас встретишь.

Гермиона смущенно отстранилась и спрятала улыбку.

— Мадам Помфри мне сказала, что ты каждый день приходил.

— Когда ты очнулась? — спросил Гарри.

— В девять часов, — радостно откликнулась девочка. — Мадам Помфри заставила меня съесть шоколад, выпить укрепляющий раствор и отпустила. А когда я пришла, Невилл сказал, что вы ушли со Снейпом.

С дивана тем временем поднялся сонный Невилл.

— Мы так волновались, что не пошли с вами… Я сразу вспомнил, что как только вы узнали о пропаже Джинни, отправились в Тайную Комнату, но Майкл не выпустил нас из гостиной, оставалось только ждать.

— И хорошо что не пошли! — хмыкнул Гарри. — Там было опасно, не то что с Философским камнем.

— Дневник у отца, Добби вернул его в наш дом, — сообщил Драко, понизив голос. Все-таки была ночь, и весь факультет крепко спал.

— Мы с Гермионой остались здесь ждать вас, — сообщил Невилл и крепко пожал руки друзьям, радостно улыбаясь. — Не шли спать, пока не увидим вас… ну, в целости.

— Мы поняли, — довольно кивнул Гарри и поднял бровь. — Это поэтому ты храпел на диване так, что в подземельях с потолка камешки сыпались?

— Меня сморило, — пожал плечами друг, обнимающий Джинни. — С возвращением, Джинни, мы так скучали и беспокоились за тебя! А вот Гермиона не сомкнула глаз, стойко ожидала, когда вернетесь вы с Драко.

Видимо, со сна Невилл нес все, о чем думал, но в том, что он говорит правду, Гарри не усомнился и насмешливо повернулся к густо покрасневшей Гермионе. Драко скрестил на груди руки и бросил на нее пронзительный взгляд взрослого мужчины.

— В самом деле?

Они опять начали веселую перебранку, Невилл закатил глаза и отправился в комнату. Гарри тоже немного погодя повел Джинни к лестницам, которые вели в спальни.

— Ты в порядке? — заботливо поинтересовался он.

Джинни тяжело вздохнула и прикусила губу.

— Да, но у меня ощущение, что меня исключат. Что я все испортила. Гарри, извини, что я подвергла вас всех опасности! Я думала, что делаю правильно, потому что ты говорил, что не знал, как справиться с Реддлом, если дневника у меня не будет…

— Джин.

— Я не контролировала себя, и мне было страшно, я ничего не могла поделать…

— Джин! — Гарри обхватил ее личико ладонями, предотвращая запоздалую истерику. — Во всем, что произошло с тобой, виноват только я.

Они остановились за углом, чтобы не быть в поле зрения Драко и Гермионы, даже если им было не до них. Он пригладил ее мокрые, спутавшиеся волосы и провел рукой по щеке, где вырисовывалась светлая дорожка слез.

— Ты молодец! — прошептал Гарри и обнял ее, надеясь, что она не поймет его действия превратно. — Я не знаю, что делал бы, если бы не ты. Ты так много для меня сделала, Джин! И в той, и в этой жизни…

Из их комнаты с любопытством выглянул Невилл и спрятался обратно, когда Гарри указал ему взглядом на дверь. Друг его отлично понял. Джинни смущенно отпрянула, услышав скрип двери, и улыбнулась.

— Спасибо, Гарри. Я… пойду, наверное.

— Не пугай своих одноклассниц, — усмехнулся Гарри. — Они думают, что тебя утащил монстр.

Девочка неловко пожала плечами.

— Спокойной ночи!

Она убежала в сторону спален девочек, а Гарри еще стоял на месте, слушая, как затихают ее шаги и закрывается дверь. Мелькнула полушутливая-полусерьезная мысль, что будь они старше, он ее ни за что не отпустил бы так быстро… А впрочем Гарри сразу обругал себя за такие мысли и направился в спальню. В гостиной тоже стояла тишина, значит, Драко с Гермионой либо сидят по разным углам, по-детски дуясь друг на друга, либо… Тоже глупая мысль, навеянная гормонами.

Как же он хочет сейчас быть взрослым!