L+L (гет)

Процесс вышел хотя и закрытым, но чрезвычайно скандальным. Дело Ферклов Визенгамот, собравшийся всего через несколько дней, рассматривал малым составом — отчасти стараниями Причарда, которому намного проще было договориться с дюжиной судей, среди которых трое были на его стороне ещё до начала заседания, нежели убеждать все пятьдесят. И, поскольку подходящей процедуры нигде не было прописано — в силу уникальности случившегося — большинство членов Визенгамота предпочли продлить свои каникулы, тем более, что Причард подал запрос на рассмотрение дела, во-первых, срочно, и, во-вторых, именно малым составом. Так что заседание начиналось мирно и едва ли не уютно — до тех пор, покуда Причард не продемонстрировал судьям взятые у Ферклов воспоминания.

Родители Ламорака, Бедивера и Лиод были вызваны в самый последний момент, и в самом процессе участия почти не принимали — лишь неохотно ответили на несколько вопросов и угрюмо выслушали вердикт Визенгамота.

Который, в итоге, был таков: оставить Ламорака на попечении четы Вейси, допросить всех взрослых Ферклов с веритасерумом (а с присутствующими на суде провести означенную процедуру «немедленно после окончания заседания суда» «во избежание попыток ввести аврорат в заблуждение») и, при необходимости, с привлечением легилимента на предмет рождения в семье сквибов и их превращения в ежей. Также аврорату было вменено в обязанность «обеспечить детям нормальные условия для жизни» «в целях предотвращения возможных преступлений».

— Почему ты мне ничего не рассказал? — возмущённо спросила Причарда Гермиона, когда заседание суда закончилось, но никто, кроме судей и старших Ферклов, которых авроры вежливо, но непреклонно сопроводили в аврорат, ещё не разошёлся. — Ты вообще об этом давно знаешь?

— О чём именно? — осторожно спросил он. Попадать под тяжёлую руку мадам Уизли, руководителя Департамента Правопорядка, Причард не любил, хотя с ним это и случалось довольно регулярно.

— Дурака тебе всё равно не изобразить, — ответила она, — даже не пытайся. О Ферклах и о том, что там творится. Знал же?

— Ну, а кто процесс инициировал? — спросил Причард.

— Грэм, не надо меня злить, — посоветовала Гермиона. — Тебе это не понравится, честно.

— Ну, знал, — признался он. — Давно. Но что тут можно было сделать? Ничего — пока не случилось преступления. Нет у нас законов соответствующих.

— Очень плохо, что их нет, — сердито сказала Гермиона. — Середина двадцать первого века, Статут вот-вот отменят — а тут до сих пор какое-то римское родительское право!

— Ну, так это не ко мне, — ответил Причард. — Вы же там законники. А я просто исполнитель.

— Почему ты ничего мне не сказал? — повторила она, складывая руки на груди. — И как давно ты вообще знаешь, что там происходит?

— С месяц, — почти честно сказал Причард. — С того дня, как Вейси забрали к себе Ламорака. И с тех пор я установил за Ферклами наблюдение и успел неплохо изучить их — это очень помогло сегодня.

— То есть, раньше ты о них не знал? — недоверчиво переспросила Гермиона.

— Они в сводки никогда не попадали, — абсолютно честно сказал Причард — но это не сработало: Гермиона сощурилась и переспросила:

— До того, как Ламорак попал к Вейси, ты знал о том, что Ферклы если и не превращают в ежей сквибов, то пугают этим всех детей?

— Ну, знал, — вздохнул Причард. Одно дело — не договорить, и совсем иное — соврать напрямую руководителю ДМП. Всплывёт — не отмоешься. А всплывёт же: мадам Уизли в состоянии сложить его дружбу с Вейси и происхождение Лорелей. — Но не думал, что всё так серьёзно. Я никогда не задумывался о масштабах и предполагал, что всё это осталось в прошлом. Честно говоря, я был уверен, что это только у Лорелей родители были такие больные на всю голову. Тебе самой в голову пришло бы, что сейчас кто-то может вот так жить? — перешёл он в наступление.

— Я не аврор, — недовольно ответила она.

— Они не совершают ничего противозаконного, — повторил Причард. — Что прикажешь делать? Вот теперь мы проверим их воспоминания — и я, честно говоря, даже не знаю, чего я хочу больше: найти что-то — или нет. Потому что, исходя из воспоминаний младших Ферклов, в их поколении никого не превращали — это значит, что, если превращённые и были, их, во-первых, не найти, во-вторых, даже если и найти, то вряд ли можно будет их расколдовать. Хотя, конечно, зато мы кого-нибудь сможем отправить в Азкабан.

— Я надеюсь, что теперь мы сможем наконец-то хотя бы регистрировать новорождённых, — сказала Гермиона. — И, возможно, сумеем обязать-таки волшебников отправлять детей в маггловские начальные школы.

— Я, как понимаешь, только за, — ответил Причард. — Если нужно что-то от меня для этого — скажи. Если нет — пойду работать.

— Про Ферклов отчитайся лично мне, — велела она, и Причард, хмыкнув, уточнил:

— В письменной или устной форме?

— Иди уже, — она улыбнулась — кажется, в первый раз с того момента, как началось слушание. — Но отчёт мне действительно понадобится — и как можно более подробный.

— С картинками? — ещё раз уточнил Причард, и она кивнула:

— И с воспоминаниями.

— Может, со мной сходишь? — предложил он, но Гермиона отказалась:

— Возьми Гарри. Если что, скажи, что я просила.

— Велели, госпожа начальница, — не удержался от ехидства Причард. — Даже приказали.

Впрочем, он прекрасно знал, что Поттер с ним пойдёт и так — слишком выразительным было его лицо во время заседания. Ещё и отругает тоже, что не рассказал раньше.

И он оказался прав — правда, ругаться Поттер особенно не стал, сказал только:

— Надо было сразу же прийти ко мне. Понимаю, ты заботился о спокойствии миссис Вейси, но, по-моему, это абсолютно безответственно по отношению к детям Ферклов.

— Она не распространялась о своём детстве! — возмутился Причард. — А я не расспрашивал. В деталях.

— Идём, — Поттер глянул на него расстроено, и Причарду стало не то, чтобы стыдно, но слегка неловко. Лучше б тот ругался. — Ферклы ждут.

— Слушай, — Причард покосился на стоящих поодаль вместе с Ламораком Вейси — остальные дети Ферклов стояли поодаль и ждали директора Флитвика, говорившего о чём-то с одним из судей, — может, возьмём с собой Леопольда?

— В качестве кого? — вполне мирно поинтересовался Гарри.

— Представителя общественности, — фыркнул Причард. — Как кого — опекуна одного из Ферклов, разумеется. Заодно и тех из них, кто всё веселье пропустил, уведомим об опекунстве — чтоб им в голову не пришло явиться к Вейси.

— Тогда надо звать обоих, — решил Поттер и тут же к ним направился. — Мистер Феркл, — начал было он, обращаясь к Ламораку, но тот перебил его взволнованно:

— Раз меня оставили у дяди с тётей официально, можно мне сменить фамилию?

— Это не в моей компетенции, — ответил ему Поттер. — И я, честно говоря, даже не могу сказать, в чьей именно, — добавил он. — В принципе, вы можете представляться так, как вам нравится — но официально вы пока что Феркл. Когда вам исполнится семнадцать, вы сможете заявить о своём желании официально, и ТРИТОНы уже сдавать под другой фамилией. Но до тех пор вам придётся побыть Ферклом — хотя бы на бумаге.

Мальчик сник, и Лорелей ему сказала:

— Это же не важно. Главное — ты остаёшься с нами, и теперь никто не сможет тебя забрать обратно.

Краем глаза Причард поймал чей-то взгляд и, обернувшись, увидел в глазах глядящих на Ламорака Ферклов зависть. Нет, ему по-прежнему ничуть не было их жаль — да, конечно, жить в такой семейке жутко, но они ведь верили, что их брата в самом деле сделают ежом. И он был уверен в том, что, если бы это случилось, они бы не признались в том, что сделали. А если б и признались — были бы наказаны, но вот пошли бы взрослые искать того ежа? Навряд ли. Нет, он понимал, конечно, почему они так поступили, но жалеть их не жалел — впрочем, Причарду вообще не была свойственна сентиментальность.

— Тебе пора, — Леопольд указал Ламораку на закончившего свой разговор Флитвика. — Возвращайся в школу.

— В Рождество увидимся, — сказала Лорелей, сжимая его плечо.

Когда он ушёл вместе с Флитвиком и остальными Ферклами, Причард потёр руки и спросил обоих Вейси:

— Мы с Гарри сейчас собираемся навестить остальных Ферклов. Вы идёте с нами оба, или ты не хочешь видеть их? — он взглянул на Лорелей.

— Не хочу, — ответила она, помотав головой. — Я… должна там быть?

— Конечно, нет, — ответил Причард. — Тогда проводи её домой, — сказал он Леопольду, — и возвращайся к аврорату через час. И пойдём. И палочку оставь, — добавил он очень серьёзно.

— Зачем? — удивлённо спросил Леопольд, а Поттер просто поглядел на Причарда с недоумением.

— Чтоб ты там не поубивал кого-нибудь. Случайно, — с ещё более серьёзным видом пояснил тот — и тут же хмыкнул. — А то нам с Поттером придётся лжесвидетельствовать и подправлять всем остальным воспоминаниям — мол, была самооборона. А у нас нет времени на это.

— Мы тебя ждём, — сказал Поттер Леопольду и, любезно кивнув Лорелей, ушёл.

— Он злится? — встревоженно спросила она. — Почему?

— Он злится на меня, во-первых, и на Ферклов — во-вторых, — успокоил её Причард. — На меня — за то, что я не выяснил всё это раньше, а когда всё же выяснил — не пришёл к нему немедленно, а на Ферклов… полагаю, это очевидно. Не переживай и вообще не думай об этом — кому-кому, а тебе Поттер точно не опасен.

— А тебе? — спросила она всё ещё тревожно.

— Мне-то? — Причард рассмеялся. — Лей, да что ты. Он периодически клянётся меня то убить, то превратить в пресс-папье, то ещё что-нибудь такое — а тут злится. Ерунда всё это. Иди домой, — он улыбнулся. — Всё отлично. Всё, на самом деле, очень-очень хорошо.