Я, Нотт (джен)

— Фараоны, — как-то равнодушно произнес Патрик, когда мы укрылись под кронами заснеженных деревьев. И правда: вдалеке уже раздавался вой сирен маггловской полиции. Как я знал, авроры подоспеют с небольшим опозданием — Крауч мне это гарантировал.

На самом деле, убедить его в том, что Рудольфус Лестрейндж еще как минимум сутки нужен мне на свободе, было не так трудно, как я опасался. Он лишь смерил меня прищуренным взглядом и веско произнес:

— Вуд доверяет вам, мистер Нотт. Так что и я готов в определенной степени поверить вам. Но...

«Но я хочу знать, что ты задумал» — читалось на его лице.

Что ж, вполне ожидаемо. Каспер Крауч хотел увидеть, на что я способен и на что гожусь. Ну и заодно по-свойски проверить меня на вшивость. А для этого проще было принять участие в моих делишках, чем оставлять все на самотек.

В общем, после этого рейда ДМП и Аврорату достанется не так много: два десятка перепуганных девчонок, сгоревший особняк с неопознаваемыми трупами — вот и весь улов. Единственное, что они смогут установить — что все трупы принадлежат молодым волшебникам и как эти самые волшебники до пожара развлекались. С Краучем мы это обговорили отдельно. Хоть он и остался недоволен, что не удастся по результатам этого дела прищучить несколько особо зарвавшихся семей, но я был непреклонен. Взять за жабры отдельные кланы в то время, как их союзники и сюзерены останутся в тени — все равно, что дергать дракона за хвост. Тем более, что, как я понял, единственной уликой станут воспоминания никому не интересных магглок. Вряд ли Визенгамот примет столь скудное доказательство вины. Мутные, подернутые страхом и искаженные шоком воспоминания — против авторитета многих уважаемых семей. Даже не смешно.

Так что сейчас на место преступления аппарирует бригада авроров и следователи, которые после долгих потуг родят какую-нибудь устраивающую всех версию. Например, про очередной притон, принадлежащий криминальным боссам Лютного и Трущоб.

Ну а дальше дело техники: правка памяти всем присутствующим. Особенно, конечно, жертвам тех ублюдков, что мы разогнали: хоть «мальчишник» во время нашего появления только разгорался, парочку магглок малолетние подонки успели изнасиловать. Да и остальные были в сильном шоке: шутка ли, попасть в руки настоящих колдунов, которые сначала пробуют на тебе разные пакостные заклятья, а потом еще и насилуют! У любой магглы крыша поедет.

В общем, обливиаторам предстояло сильно потрудиться, чтобы вернуть этих студенток в нормальное состояние. Не зря же они проедают деньги налогоплательщиков, в конце-то концов?

Отступали мы в сторону, противоположную той, с которой изначально пришли. Нужно было отойти подальше, чтобы даже самый дотошный из авроров не смог наткнуться на след аппарации. Крауч, конечно, мог задержать появление законников на месте преступления и частично уничтожить улики, но заткнуть каждого из присутствующих там авроров у него получилось бы вряд ли. А значит — предосторожности и еще раз предосторожности!

Главное, что мы достигли основной цели: Рудольфус Лестрейндж, отступающий к черному ходу вместе с парочкой своих дружков, успешно получил ядовитую стрелку в незащищенную шею.

— Дойдем до той стороны долины и аппарируем, — указал я тростью на другой конец заснеженной низины, внизу которой серела полоса замерзшей речки.

Что интересно, сейчас наибольший дискомфорт испытывал оборотень: мы с Адамсом наложили на себя согревающие и облегчающие чары, позволяющие не бояться холода и на замечать глубоких сугробов, а Мрачник и вовсе исчез, ожидая моего зова. Впрочем, если бы Патрик был, как и прежде, обычным человеком, он бы давно отхватил воспаление легких. А так — ничего. Матерится, как сапожник, сверкает янтарем глаз, но идет себе, не спотыкается.

— И все же, не стоило давать стольким из них уйти, — ворчал оборотень. — Мы прикончили дай Боже десяток. Из сорока этих сраных мазафак — жалкий десяток! Остальные просто апре... препа...

— Аппарировали, — поправил его я, оглянувшись. — Но не беспокойся. У нас ведь и не было цели убивать там всех и каждого. Проредили, напугали, мистер Адамс, — кивок в сторону шагающего с задумчивым видом Гомеса, — успел пустить в малыша Рудольфуса ядовитую стрелку. Все цели дости...

Закончить я не успел, потому что в следующее мгновение Патрик резко подскочил ко мне и с силой толкнул в бок, опрокидывая на снег и закрывая собой.

Какое-то время я с руганью барахтался в сугробе, отплевываясь от мешанины моих собственных длинных волос и рассыпчатого снега, но, наконец-то, сумел вскочить.

В темноте между деревьев мелькала какая-то крупная тень, слышалась ругань Патрика и короткие очереди из М-16. В какой-то миг я услышал низкое то ли кряхтение, то ли визг — так в знакомых мне по прошлой жизни фильмах изображали рев Годзиллы или динозавров ил «Парка Юрского периода».

Разбираться, что там и как, я не стал: просто схватил за рукав восторженно приплясывающего Адамса, кинулся на намеченной нами точке аппарации.

— Мрачник! — рявкнул я, когда мы достаточно удалились от места, где бывший морпех схватился с неведомым чудищем. Непонятно, откуда взявшимся!

Верного домовика не пришлось звать дважды: он явился в то же мгновение и тут же перенес меня с Гомесом в Нотт-хаус.

А уже через минуту к нам присоединился и отчаянно матерящийся оборотень.

— Фак! — вот было первое, что он сообщил присутствующим. — Говно и Преисподняя! Что это, нахрен, только что было?!

— Мы думали, ты нам расскажешь, — совершенно спокойным голосом произнес я, приглаживая растрепавшиеся волосы и отряхивая снег с мантии. — Что ты видел?

— Какая-то чешуйчатая мазафака! — сплюнул морпех. Я только сейчас заметил, что его майка и куртка разодраны, будто бы когтями. Крови, впрочем, не было. — Плотный такой, здоровенный, с круглой башкой. Черный весь, пасть на поллица. А зубищи — вообще мрак!...

— Еще что-то разглядел? — нахмурился я. Что-то мне это описание напоминало.

— Не... — мотнул Патрик головой. — Глазищи только оранжевым горят — вот что еще!

— Мда... — непонимающе поджал губы я. В аппарационной комнате уже суетились эльфы особняка, очищая нашу одежду от снега. Поморщившись, я отдал одному из них трость и верхнюю мантию, после чего шагнул за порог.

С Адамсом мы распрощались за четыре часа до Рождества. Тот загадочно сверкал глазами, не говоря практически ни слова. Но я безо всякой легиллименции мог сказать, о чем тот думает: о том, как он удачно съездил в Британию за кузеном! И, кажется, я в его глазах становлюсь по уровню интересности в один ряд с Темным Лордом и Дамблдором. Ну как же: такие приключения, к тому же можно убивать людей!

Этот маньячный взгляд ни с чем не спутаешь… Б-р-р! У меня от этого человека мурашки по коже!

Рождество в Нотт-хаусе в этом году встречали не совсем семейным кругом. Что неудивительно: обитателей дома на Крауч-хилл-роуд 5 за последние полгода изрядно прибавилось!

Мы с Молли, по сути, были единственными, кто представлял собственно семейство Ноттов. Мефистофель по-прежнему не приходил в сознание, Роксана с мальчишками оставались на континенте, а других близких родственников в Британии у нас и не было.

Впрочем, все равно торжество получилось на удивление уютным. Семейство Снейпов во главе с явно нервничающим Тобиасом расположились вдоль длинного стола по левую руку от меня. С правой стороны стола сидели Молли, Патрик и… Артур Уизли.

Да-да! Я решил пригласить своего новоиспеченного вассала провести рождественские каникулы в Нотт-хаусе. С одной стороны, конечно, общение с Молли, девушкой, которую он еще относительно недавно считал своей, могло быть ему неприятно. С другой — ну общаются же они как-то в школе? Постоянно сталкиваясь в гостиной своего факультета хотя бы.

К тому же я рассудил: а куда бедняге Артуру еще податься? Мать умерла, братья за границей живут своей жизнью. Оставаться в холодном и опустевшем на каникулах Хогвартсе? Возвращаться в еще более холодный и пустой дом, где вся компания — спятивший взаперти упырь на чердаке? Как ни посмотри — пригласить его было отличным решением. Пусть мальчишка привыкает в буквальном смысле есть с рук, хе!

К тому же, раз у меня появились новые вассалы, стоило пообщаться с ними, ввести в курс некоторых раскладов и вообще — познакомиться поближе. Если с Артуром я достаточно регулярно общался в школе, то Тобиас пока что оставался для меня по большей части незнаком. И раз уж я пошел на такой риск, как признание маггла своим вассалом, то стоило хотя бы получше изучить, что он из себя представляет.

Сам я занял место во главе стола, имея возможность разглядеть каждого сидящего передо мной.

В начале за столом царила некоторая неловкость. Ну еще бы — все же собрались не особенно знакомые друг с другом люди. Но потом, потихоньку, атмосфера разрядилась и присутствующие разговорились. Этому немало поспособствовали поданные домовиками вино, шампанское и глинтвейн.

Малыш Северус к одиннадцати часам начал клевать носом и уснул, так и не дождавшись Санта Клауса. Так что Эйлин с приставленной к ним эльфийкой отправились укладывать его спать. Молли под моим пристальным взглядом вызвалась ей помочь, а я в компании Тобиаса, Артура и Патрика удалился в одну из гостиных, чтобы поговорить в неформальной обстановке.

— Прошу, господа, — повел я рукой в сторону столика у горящего камина, где стоял графин с виски. Маггловским, причем весьма неплохим. Там же лежала приоткрытая коробка дорогих сигар, которые предпочитали мы с Мефисто.

Все расселись, разобрали бокалы — впрочем, Артур вертел свой с не очень уверенным видом. Тем более, что я весь вечер следил, чтобы он не особенно увлекался алкоголем. Маловат еще, все-таки.

А вот Тобиаса с Патриком упрашивать нужды не было — те с удовольствием приложились к благородному напитку.

— Что ж, господа, с Рождеством, — произнес я, когда тяжелые напольные часы пробили полночь. Мы отсалютовали друг другу бокалами, после чего я срезал конец одной из сигар и закурил.

Какое-то время царила тишина, и я, воспользовавшись паузой, задержал взгляд на каждом из присутствующих.

Патрик был демонстративно расслаблен и лениво мусолил сигару в зубах, пуская в потолок кольца дыма. Тобиас хмурился, явно чувствуя себя не в своей тарелке, причем алкоголь скорее еще больше взвинтил его, нежели успокоил. Малыш Артур и вовсе сидел, как на иголках, хотя он был в этой компании единственным волшебником, помимо меня.

Хотя, по иронии судьбы, он был единственным из них троих, чьи мысли я мог легко прочитать. Тобиас обладал какой-то врожденной окклюментной защитой, все прелести которой я ощутил на собственной шкуре еще в нашу первую встречу в Паучьем тупике. Как и тяжесть его кулаков. Так что испытывать судьбу, снова пытаясь пролезть в голову этому фанату Манчестер Юнайтед, я не стремился.

У Патрика же проявлялись способности вервольфа: помимо увеличившейся силы, выносливости и скорости у него резко возросла ментальная сопротивляемость — зверь внутри ревностно охранял свою территорию.

Впрочем, читать Артура я не видел особого резона. По его лицу и так все было прекрасно видно.

— Что ж, джентльмены, — начал я. — У нас были очень насыщенные несколько месяцев. И у каждого из вас произошли в жизни значительные перемены! — на этой фразе Патрик насмешливо хрюкнул, Тобиас поморщился, а Артур вздохнул. — И, я верю, эти перемены были к лучшему! Однако, — не переставая улыбаться, снова оглядываю я всех троих, — к этим переменам нужно быть готовыми. И потому я взял на себя труд подобрать для вас некоторую… познавательную литературу.

Взмах палочкой — и перед каждым из моих собеседников возникает стопка брошюр. Что интересно, Снейп при этом поморщился, но все-таки не вздрогнул. Привыкает человек, чего уж там!

— Эти пособия разрабатывались для магглорожденных студентов Хогвартса в начале века. Основы жизни в мире магии: элементарные правила поведения, полезные привычки, повседневная техника безопасности. Впрочем, некоторым чистокровным тоже не помешает их изучить, — насмешливо гляжу на Артура, отчего тот густо краснеет.

— И что там? — проворчал Тобиас, хмуро вертя перед глазами первую из предложенных мной брошюр. — Расшаркивания-политесы и прочая ваша аристократическая муть?

— Ну, все не настолько плохо, — хмыкаю я. — Просто небольшие советы по выживанию среди волшебников, только и всего.

Патрик с Тобиасом как-то странно посмотрели на меня и практически синхронно открыли методички, лежащие сверху их стопок.

— Твою мать! — выругался Снейп спустя минут пять перелистывания брошюры. — Мне что, каждую пылинку, которая с меня падает, подбирать обратно? Чтобы никакой сраный ублюдок не смог использовать её в каком-нибудь своем ублюдочном ритуале?!

— В первую очередь речь идет о так называемых «носителей индивидуальности», вроде крови или волос. Реже — о ногтях или частицах кожи. В одном из пособий приведен полный перечень всего этого. С примерами, как нечистые на руку волшебники могут этим воспользоваться, — отвечаю я. — Это что касается техники безопасности. А вот здесь, — беру из стопки Патрика следующую книжицу и демонстрирую присутствующим, — описан один из краеугольных камней мира магии. Принцип чистокровности и накопления магии, — улыбаюсь я.

Артур шмыгнул носом, но как-то комментировать эту реплику не стал — все-таки я успел уже немного прополоскать ему мозги. А вот Тобиас презрительно скривился.

— Это типа этих… как у нацистов были брошюрки про «унтерменшей» и «превосходство арийской расы»? — зло сплюнул он. — Мне папаша, когда с фронта вернулся, рассказывал, — пояснил он на мой вопросительный взгляд. — И на кой мне читать это дерьмо? Чтобы сразу уяснить, где мое место, так?!

Было видно, что Снейп реально начал закипать. Все-таки не рассчитал я с алкоголем — этого человека он не успокаивает, а наоборот распаляет. Но надо было как-то его успокоить. Все же мне нужен конструктивный диалог, а не переругивания.

— Успокойтесь, мистер Снейп, — мягко произношу я, сопровождая свои слова легким ментальным касанием — ровно настолько, чтобы это не стало заметно. — Ничего такого вы в этих пособиях не найдете. Там лишь разжевывается, кого и по какой причине считают магглом, волшебником, сквибом и так далее. Кстати, — хлебнув виски, «вспомнил» я, — вы в курсе, что уже являетесь не магглом, а сквибом?

— Что?! — Тобиас так удивился, что напрочь позабыл о том, что только что пылал праведным гневом.

— Ну, вы же с Эйлин прошли ритуал вассальной присяги? — неторопливо изучая ногти на левой руке, отвечаю я. — А магический вассал должен обладать необходимым минимумом способностей — ну хотя бы банально видеть сквозь магглоотталкивающие чары. Вот магия Рода Нотт и восполнила некоторые… недочеты, — милая «ноттовская» улыбка. — Колдовать вы, конечно, в общепринятом смысле не сможете, но, например, вполне способны немного помочь жене с тем же зельеварением. Так что… мои поздравления!

— Охренеть, — взгляд Тобиаса стал отсутствующим. Мда уж, новость была сродни удару обухом по маковке. Но ничего: Снейпу пора осознать, что теперь он тоже часть магического мира.

— А что насчет меня? — обратился ко мне Патрик, подняв брови.

— А ты вообще перестал быть человеком после того, как тебя покусал Грейбек, — махнул рукой я.

— И кто я тогда по этой вашей классификации? — пролистал несколько страниц морпех.

— Вообще-то, темное существо, — снова улыбнулся я. Патрик поморщился. — И любой аврор, встретив тебя вне резервации, по закону имеет право сразу же открыть огонь на поражение.

— Ну, если все оборотни такие же маньячные мазафаки, как Грейбек, — нахмурился Норвэй, — то я вполне понимаю ваше правительство.

— Не беспокойся, — улыбнулся я. — Тебе я тоже выдам парочку занятных примочек, чтобы даже если в тебе опознают вервольфа, то сразу прикончить не посмеют.

— «Сразу», да? — проворчал Патрик, морщась. — Все равно звучит стремно.

— Если оборотень находится на службе благородному Роду и на нем не висит какого-нибудь криминала, то трогать его — значит огрести немалых неприятностей. Тот же Грейбек, например, вполне легально шатается по Лютному переулку. Правда, не могу точно сказать, кому он служит, но…

На самом деле я прекрасно знал, кто наниматель этого любителя малолеток, но незачем пока что раскрывать перед Патриком сей занимательный факт. Он и так реагирует не очень адекватно при упоминании Фенрира. Незачем ему так же реагировать на имя Темного Лорда. Совершит еще какую-нибудь глупость…

Я перевел взгляд с бормочущего что-то недовольно Патрика на Уизли.

Артур во время всего нашего разговора тоже активно листал выданные брошюры, но в обсуждении не участвовал. На его лице читалось такое искреннее удивление, что я не удержался и спросил:

— Мистер Уизли, вам что-то непонятно?

— А? Ну да… — поднял на меня пустой взгляд Артур. На мгновение сощурившись, он снова открыл глаза — но на этот раз на его лице было нахмуренное выражение. — Я вот подумал… А почему никто не объяснял нам… Да ничего этого не объяснял!

На последней фразе в его взгляде уже сквозила откровенная обида.

— Отец… Отец все время твердил, что волшебники с магглами равны, что все различия — это выдумка богатых чистокровных задавак, пытающихся таким образом выделиться, оправдать свое нахождение на вершинах власти, — проговорил он, теребя в руках несчастное пособие. — Выходит, что это… что это не совсем…

— Что это обычное самовнушение, — закончил я фразу за него, под фырканье Тобиаса. — Ваш отец, мистер Уизли, очень переживал, что его Род задвинут на задворки светской и политической жизни Британии. А потому пытался найти для себя и окружающих объяснение, почему все сложилось именно так. Но, как вы знаете, это объяснение было… некорректным.

Артур лишь кивнул. Я же, отхлебнув огневиски, продолжил:

— После того, как вы изучите данные материалы, я бы хотел обсудить с вами прочитанное. Пока что все разговоры про дальнейшее… сотрудничество, — это слово я выделил, — бессмысленны. Прочитайте все это, — жест в сторону одной из стопок с брошюрами, — и подготовьте вопросы. Я постараюсь на них ответить по мере сил. И после этого мы обсудим ваше будущее более предметно.

Когда мы с Патриком уже шли к моим покоям, рядом с которыми обитал и сам оборотень, он спросил:

— Скажи, Темнейшество: а я тоже что-то вроде твоего вассала?

— Не совсем, — я остановился и обернулся к телохранителю. — У нас с тобой что-то вроде разового контракта, который в любой момент можно расторгнуть.

— Эм… Ну, тогда…

— Подумай, Патрик. Хорошенько подумай, прежде, чем принимать какие-либо решения, — я посмотрел прямо в глаза бывшему морпеху. — Ты больше не принадлежишь обычному миру. Это среди магглов все просто: захотел — дал обещание, захотел — взял обратно. В волшебном мире это не прокатит.

— Снейпу и этому пацану Уизли ты тоже об этом говорил? — поморщился оборотень.

— У них выбора особого не было, — отвечаю я. — А у тебя он есть.

— Какой? — поморщился Патрик. — Я тут поспрошал малыша Эндрю на тему оборотней. В общем, он почти слово в слово повторил то, что сказал ты: у таких, как я, прав-то, по сути, и нет никаких! Гнить в резервациях, как какой-нибудь последний из Могикан? Вот уж нахрен такую перспективку!

— Патрик, спокойней, — вздохнул я. — Я понял твою мысль и, если тебе так уж неймется, после Нового Года проведем ритуал. Доволен?

В общем, через неделю мне предстоял очередной геморрой. Ну прекрасно!

Моя комната утопала в полумраке: камин прогорел, лишь немного углей алело в его глубине. Устало вздохнув, я скинул мантию на стул и присел на край кровати…

И почти тут же, без перерыва, резко развернулся, подминая прятавшегося в тени балдахина человека под себя и прижимая его к простыням.

Точнее, её.

Рука с палочкой застыла на середине движения.

— Молли?! — удивленно вскидываю брови я. — Что ты?!...

Вместо ответа эта рыжая бестия резко подалась вперед и впилась поцелуем мне в губы!

Поначалу я на автомате даже ответил, а потом опомнился и отстранился.

— Молли, — вопросительно подняв бровь, навис я над девушкой. — Можно поинтересоваться, что ты делаешь в моей постели посреди ночи. К тому же, кхм… — я оглядел её, отметив, что одета Мелисса была лишь в полупрозрачный пеньюар, — в таком наряде?

— А разве не очевидно? — захлопала глазами девушка. — Тем более, что мы жених и невеста, разве нет?

— Так и есть, — терпеливо проговорил я, чувствуя, что её шаловливые ручки пытаются проникнуть мне под рубашку. — Но я, кажется, доходчиво объяснил тебе, чем грозит поспешность в… интимных вопросах.

— Ой, да кому интересны эти условности! — рассмеялась она и я подозрительно сощурил глаза. — Плюс-минус полгода, кому какая разница? Мы же помолвлены и…

Дальше я слушать не стал, а просто обхватил ладонями виски Молли и, впившись взглядом прямо в её глаза, вторгся в разум.

Что я хотел там обнаружить? Очередную вскрывшуюся легиллиментную закладку Дамблдора? Ментального паразита, навроде тех сережек? Что ж, меня ждало разочарование.

Все оказалось куда банальней: моя невеста просто накачалась вином для храбрости и попыталась меня соблазнить. Сама, по своей собственной воле. И я был настолько ошеломлен этим открывшимся фактом, что какое-то время просто тупо пялился на неё.

А что ты хотел, дебила кусок? Влюбил в себя шестнадцатилетнюю девчонку, а теперь держишь дистанцию, будто ничего не происходит? Мимолетные намеки, один-единственный поцелуй — это ли надо юной девушке, которая как раз находится в возрасте, когда хочется романтики, прогулок под луной и обжимашек под омелой?

А что ей предлагаешь ты? Интриги, темные ритуалы и ношение масок! Прекрасная замена, особенно после той истории с излишне болтливым портретом.

Бесчувственный чурбан вы, батенька, по-другому и не скажешь.

Нет, разумеется, у Молли такой характер, что, попробуй я «зажать» участие в моих махинациях и интригах, она бы смертельно обиделась и все равно, с поистине гриффиндорским упрямством, попыталась бы во все это влезть. Но помимо этого ей хотелось и самых обычных девичьих переживаний, свиданий… любви.

Со стороны девушки послышались звуки, подозрительно напоминающие всхлипывания. Глубоко вздохнув, я плюхнулся на бок рядом с ней и сгреб Молли в охапку, прижимая к груди.

Которая это уже по счету слезливая сцена с момента нашего знакомства? Вторая? Третья? По мне, так они происходят чаще, чем хотелось бы.

— Тише, тише, — глажу её по непослушным кудрям. — Обещаю, как только будет возможность вырваться из всего этого дерьма хотя бы на полдня, мы проведем это время вместе. Идет?

Кивок, сопровождающийся шмыганьем носа. Когда же она немного успокоилась и перестала вздрагивать в рыданиях, я наощупь погладил её по щеке и осторожно спросил:

— Молли, ты же помнишь, что я тебе говорил насчет условий, которые включил твой отец в наш… в нашу помолвку?

— А, это когда вы с ним договорились за моей спиной о моей же судьбе? — она попыталась сказать это со злостью, но получилось скорее жалобно. Особенно жалко при этом прозвучал запоздалый всхлип.

— Лорд Прюэтт — человек крайне консервативный. И жесткий. Он очень не хочет, чтобы до нашей свадьбы что-то… что угодно, — с нажимом уточнил я, — скомпрометировало его дочь.

— А точнее — чтобы ничего не бросило тень на его блистательную репутацию! — а вот это Молли прошипела с явной злостью. Я даже удивился — эк её проняло! Хотя, сам же относительно недавно рассуждал на тему холодности и даже жестокости Ричарда Прюэтта по отношению к собственной дочери. Так что неудивительно.

— Как бы то ни было, рисковать не стоит, — мягко произношу я. И, не удержавшись, чуть укоризненно уточняю: — Я же говорил об этом!

— Да знаю я! — буркнула девушка в ответ, зарываясь носом мне в грудь. — Но я тут почитала кое-что в твоей библиотеке…

Мои брови поползли вверх. Молли — и почитала что-то в библиотеке?! Что-то крупное сдохло в Запретном лесу!

— И что же ты там такое прочитала? — нейтрально спрашиваю я.

— Как обойти второстепенные условия в магических контрактах, — уже более спокойно ответила Мелисса. — На первом ярусе библиотеки полно книг про это…

Оп-па… Вот тебе и пустоголовая рыжая оторва.

Хотя, первый ярус библиотеки Нотт-хауса — это все же самая элементарная литература. Никакой Высшей или даже просто темной магии. Более того — из магии там только общие принципы и теория. Остальное — в основном юридическая и географическая литература, всякие энциклопедии, астрономические атласы и справочники. Ну и стеллаж с художественной литературой, но это вообще отдельная история.

Но и трудов по магии там хватало. А учитывая специфику нашего Рода, то на первом ярусе было также очень много трудов по волшебной контрактной системе. Ведь она действовала и при заключении сделок с демонами.

В общем, все вполне логично. Молли, видимо от скуки, заглянула в библиотеку (а может и не от скуки, а пытаясь найти «что-нибудь эдакое») и наткнулась на стеллажи с книгами по магическим контрактам. А потом у неё включилась ассоциативная цепочка с нашим с ней контрактом — и вуаля, самоуверенная гриффиндорка уже считает, что при помощи парочки абзацев из какой-нибудь «Памятки для неправомерно задержанных аврорами» можно обойти договоренность, заключенную двумя взрослыми и достаточно могущественными магами. Святая наивность…

Эту мысль я и попытался донести до своей невесты, которая подозрительно притихла в моих руках.

— Пф! — фыркнула она наконец. — Я же не просто так что-то придумала! Я полистала кое-что по друидизму и нашла там…

И чем больше она рассуждала своим слегка заплетающимся голосом, тем выше поднимались мои брови. Потому что, несмотря на еще не выветрившиеся винные пары, Мелисса явно знала, о чем говорила! И оперировала при этом такими терминами, что, если бы сам не проверил её парой минут ранее на ментальные закладки, подумал бы, что ею кто-то управляет!

Заключение договоров с фейри, суть и основа искусства друидизма, предполагает, как и в демонологии, хождение по тонкому льду словесных формулировок и трактований. И, судя по тому, что накопала Молли, парочку пунктов нашего брачного контракта действительно можно было пересмотреть!

Другой вопрос — откуда она взяла книги по друидизму?!

— Так мама мне часть моего наследства прислала, — непонимающе хлопая глазами, ответила на этот вопрос Молли. — Книжки моей пра-пра-пра-пра… ну той прабабушки, которая была друидессой, — махнула она рукой.

— Ekarniy babai… — простонал я, не зная, что еще сказать.

То есть этой дурынде пришла пачка древних темных фолиантов и она, ничего мне не сказав, просто и без затей открыла их, прочитала и даже пытается пользоваться прочитанным! А если бы там было что-то посерьезней общих принципов?! А если бы?!...

Впрочем, полноценно возмутиться мне не удалось — девушка на моем плече просто и без затей уснула. Глубоко вздохнув, я подавил жгучее желание растормошить её и высказать все, что думаю.

Потом. Когда обдумаю все факты и пойму, как к этому относиться.

Ведь, даже если Молли окажется права, и условие насчет близости с женихом до свадьбы можно обойти…

Не подумайте ничего такого: в конце концов, я не импотент, так что красивая и фигуристая Мелисса вызывала у меня вполне прогнозируемую реакцию. Но спать с шестнадцатилетней школьницей…

Осторожно освободившись из-под уснувшей девушки, я какое-то время молча стоял над нею и размышлял. Точнее, в очередной раз копался в себе, проводя ревизию чувств и устремлений.

Лгать самому себе, что совсем не думал о Молли в интимном плане — глупо. От этой дурацкой человеческой привычки — самообмана — я постарался избавиться уже много лет назад.

Тогда что меня останавливает? Маггловские предрассудки из прошлой жизни? Глядя на вполне сформировавшуюся фигурку девушки, которой через полгода исполнится семнадцать, трудно было воспринимать её подростком. Скорее уж, полноценной маленькой женщиной. В этом возрасте ровесницы Мелиссы уже вовсю приобретают сексуальный опыт — чем она сама хуже?

Так что, вроде бы, никаких препятствий для близости не было. Что же мешает?

Наверное, то самое полуатрофировавшееся еще в прошлой жизни качество, которое обычно называют совестью, скреблось из подсознания.

Честно ли это? Правильно ли? Странные мысли для такого, как я: взрослого слизеринца, манипулирующего юной гриффиндоркой, попутно занимаясь черной магией и играя в опасные игры с ведущими политиками страны.

Снова вздыхаю и взмахиваю палочкой, накрывая полуголую Молли одеялом. Переночую сегодня в гостевой комнате. Хотя, чувствую, уснуть не смогу. Так и просижу до утра у камина, пытаясь собрать мысли в кучу и понять, что делать дальше. Не в смысле противостояния Темному Лорду и Дамблдору, а в куда более запутанном вопросе. В вопросе собственной личной жизни.

— Мистер Нотт, — поприветствовала меня Папиллия Лестрейндж, когда утром следующего дня я вошел через парадный вход поместья Лестрейнджей. Быстрым взглядом окинув хозяйку дома, я с удовлетворением отметил бегающий нервный взгляд, заламываемые руки и прикушенную губу. Кажется, не все в порядке в датском королевстве…

Вежливые расшаркивания не заняли много времени, и вот я уже в сопровождении домовика иду в Малый зал, где для гостей, ожидающих начала ритуала, был организован небольшой фуршет.

Ни Арахниуса, ни его наследника видно не было. Впрочем, оно и понятно — сейчас малышу Руди было чертовски плохо! И я очень удивлен, что Папиллия не дежурит у его изголовья в данный конкретный момент. Видимо, Лестрейнджи еще не поняли, что болезнь, так внезапно поразившая их наследника, смертельна. Просто неприятное недомогание, вызванное вчерашней беготней по снегу в одной легкой мантии. Правда, не прошедшее даже после лошадиной порции бодроперцового зелья — но такое тоже бывает.

Проблема, как всегда, крылась в несвоевременности недуга! Еще бы: до свадебного ритуала остается чуть больше часа, а жених не готов!

Пряча улыбку, я прошелся по залу, раскланиваясь с несколькими волшебниками, что также отдавали должное легкой закуске. Я чувствовал небольшой мандраж — шестеренки задуманного мной плана уже вовсю вертелись, и мне оставалось только наблюдать за разворачивающимися событиями.

Наконец, эльфы пригласили всех в ритуальный зал.

На сам свадебный обряд были приглашены немногие — лишь ближайшие друзья семьи и родственники. И я, видимо, по настоянию Темного Лорда. Которого, к своему немалому удивлению, я среди гостей не заметил. Какой вообще смысл был меня приглашать, если не собираешься зажать в темном уголке и поставить перед ультиматум: Метку раз или…

Я чуть заметно тряхнул головой и обновил окклюментные щиты, чтобы очистить разум от ненужных мыслей. Сейчас это было не актуально. У меня была цель: привязка будущего наследника Лестрейнджей к себе. Вместе со старшей из сестер Блэк. И все это зависело от одного: качества сваренного бабулей Адамс варева, которое мы ввели вчера в организм Родольфуса.

Ритуальный зал представлял собой вытянутое помещение, выложенное необработанным камнем. По сути, это была скорее пещера в подземельях Лестрейндж-холла, вытянутая, будто католический собор. В одном конце этого зала находился вход, а с другой — собственно алтарь с родовым камнем Лестрейнджей.

Гости расположились таким образом, чтобы образовать своеобразный коридор от дверей до алтаря. Я постарался встать чуть позади первых рядов и поближе к выходу — все же я тут по большей части чужак, причину присутствия которого на церемонии знал, наверное, один лишь Темный Лорд.

Блэки, явившиеся на свадьбу своей дочери, выделялись даже на фоне собравшихся разнаряженных гостей. Несмотря на темные оттенки одежды, они каким-то образом умудрялись выглядеть ярче, богаче, выше других. «Короли», ничего не скажешь. И кавычки тут только по той причине, что их титул — полуофициальный, нигде юридически не зафиксированный. Но король — это не только трон и корона. Это — признанный прочими равными статус! И если остальные Древние Рода так или иначе оглядываются на Блэков, признают их старшинство — по мне, так это вполне сойдет за «коронацию».

Родольфус вошел в зал в сопровождении Арахниуса. Гости зашушукались, когда поняли, что Наследник Лестрейнджей тяжело опирается на руку отца и явно прилагает значительные усилия для того, чтобы не упасть. Я сдержал ухмылку: яд вовсю действовал, и болезнь Родольфуса стремительно прогрессировала — бабуля Адамс действительно оказалась гением! И то, что план свадьбы надо срочно менять и тащить юношу в Мунго (вряд ли поможет, но Лестрейнджи-то этого не знают!), было непонятно только упрямцу Арахниусу! Собственно, я на это и рассчитывал. Если бы они всполошились, то Блэки могли дать заднюю… Хотя нет, уже не могли. Помолвка-то уже состоялась. Так что, в любом случае мой план бы сработал.

Когда пришло время, двустворчатые двери зала отворились и вошла невеста. Белоснежное, с голубыми вставками, платье прекрасно сочеталось с гривой угольно-черных кудрей. Бледное личико светилось той спокойной, обреченной красотой, что бывает только у идущих на казнь.

Хотя, последнее сравнение я, скорее всего, выдумал. Знание того, в каких отношениях Родольфус находится с Беллатрисой, искажает восприятие и подгоняет реальность под себя. Так что, на секунду зажмурившись, я стряхнул ненужные мысли и вернулся к происходящему.

Невесту подвели к жениху, который силился делать вид, что все в норме. Но я-то видел, с каким подозрением Блэки щурятся и переглядываются между собой. Правда, что-то сказать никто из них не попытался. Оно и понятно: магический брак — не та церемония, которую стоит прерывать. Даже на такой ранней стадии. Наверняка они утвердили с Арахниусом что-то вроде брачного контракта — и попытка вмешаться могла быть расценена магией договора как нарушение со стороны Древнейших и Темнейших. К чему такие хлопоты? Больной жених — проблема стороны жениха.

Арахниус Лестрейндж и Сигнус Блэк — отцы новобрачных — синхронно вынули палочки и встали по бокам от алтаря, по правую и левую руку от своих детей, лицом к залу. Повернувшись лицом к алтарю, они отсалютовали друг другу палочками, после чего вскинули их над камнем Лестрейнджей, застыв в такой позе, будто собирались устроить дуэль.

— Я, Сигнус Блэк III, лорд Темнейшего и Древнейшего, Чистейшего и Благороднейшего…

Ритуал начался. Лорд Блэк четким, размеренным голосом зачитал свои титулы, тем самым как бы представляясь магии договора, а потом начал произносить формулы окончательного отсечения от Рода Блэк.

Я затаил дыхание. Помолвка помолвкой, но если Сигнус сейчас не успеет закончить…

Он успел.

Внешне я оставался абсолютно безучастен, но внутри медленно выдохнул. Удалось!

По сути, сейчас на моих глазах совершалось то, что провернул Ричард Прюэтт с Молли, когда мы заключили с ней вынужденную помолвку, и он отрубил её от Рода. Разница была только в том, что Блэки, в отличие от «светлых» Прюэттов, наверняка сделали так, чтобы принудить свою дочь соблюдать условия контракта, независимо от её желания. Это Молли была предоставлена в Хогвартсе практически самой себе — и потому в «каноне» сумела начудить с Артуром. И только мое вмешательство помогло переломить это предназначение. Беллатриса же возможности соскочит не имела. И потому у неё все этапы передачи невесты в семью мужа шли по плану, плавно и последовательно, а не как у нас — скачками и в режиме форс-мажора.

Теперь главное, чтобы яд свалил Родольфуса после отсечения от Блэков, но до того, как Беллу привяжут лично к нему. Несмотря на все таланты бабушки Гомеса, я все равно нервничал: все же Нотты никогда не были гениальными зельеварами. Точнее, совсем не были зельеварами. Все наши знания в этом направлении ограничиваются тем, как эти самые зелья применять в нашей работе. А как их варить — пусть вон Снейпы, мать и сын, разбираются! Я в свое время получил свои «Выше ожидаемого» по ним на С.О.В. — и хватит с меня.

Дальше все прошло почти так, как мы и планировали. В тот момент, когда Родольфус должен был взять руку Беллы и окропить её кровью камень рода, он захрипел и рухнул на пол, содрогаясь всем телом.

Собравшиеся ахнули! Сигнус скрипнул зубами и вперил злобный взгляд в Арахниуса, а тот, бледный как полотно, мог лишь нервно сглатывать и пялиться остекленевшим взглядом на умирающего сына.

Впрочем, отдать должное лорду Лестрейнджу, сообразил он быстро.

— Рабастан! Быстро занял его место! — то ли прорычал, то ли просипел отец незадачливого жениха. Блэк хотел было что-то возразить, но лишь яростно дернул щекой, не решаясь прервать ритуал. Видимо, Блэки решили, что это такая грязная уловка со сторону Лестрейнджей, чтобы вместо Наследника подсунуть им второго сына. Что ж, надеюсь, когда они поймут, что все это не спектакль, устроенный Арахниусом, они с ним помирятся, хе-хе.

Басти не нужно было просить дважды. Вынырнув откуда-то из толпы, он с сияющей физиономией быстро занял место жениха. Он позволил себе лишь один мимолетный взгляд в мою сторону и легкий, почти незаметный благодарный кивок. Я в ответ так же незаметно приподнял уголок рта, показывая, что благодарность принята. Впрочем, я рассчитывал на более весомые проявления признательности от этих двоих. Пожалуй, провернутое мной даже тянуло на Долг Жизни!

Ритуал продолжился, а я чуть расслабился, поняв, что все прошло без сучка без…

И тут на мои окклюментные щиты обрушилась такая волна, что я чуть не осел на пол — ощущения были, будто от огромной каменной плиты на плечах!

— Ш-ш-што с-с-заа игру ты ведеш-ш-ш, Нотт-с-с? — прошипел, распространяя вокруг себя волны боли, холодный голос в моей голове. Я поднял глаза и уперся в пару светящихся алым угольков, что буравили меня взглядом с другой стороны прохода.

Я сглотнул. Каким-то образом я пропустил появление на торжестве Темного Лорда...

«Штирлиц никогда еще не был так близок к провалу» — мелькнула совершенно неуместная в данном случае мысль.