Лучшая ведьма Хогвартса (гет)

— Гермиона, — попросил её Гарри, — пожалуйста, если завтра тебя вызовет МакГонагалл, или позовёт к себе директор, или организаторы турнира вдруг захотят поговорить с тобой наедине, не соглашайся, ладно?

— Ты всё-таки боишься, что это буду я, а не альбом с колдографиями? — без лишних объяснений сообразила Гермиона. О загадке второго тура Гарри ей рассказал, но что понимать под «самым дорогим», они так и не решили. То есть, конечно, Гермионе очень приятно и лестно, что Гарри она по-настоящему дорога, но как-то… безотносительно турнира, наверное. А на турнире — пусть уж лучше альбом или метла.

— Милая, они вообще не думают о безопасности детей, тебе ли не знать? Вышло бы зрелище. Хотя даже не знаю, как они собрались развлекать зрителей, пока мы будем под водой? Есть какие-то чары, позволяющие наблюдать с берега дно озера?

«Милая»… Это прозвучало так… мило! Почти по-взрослому, и очень нежно.

— Я посмотрю, а потом расскажу тебе, — с улыбкой пообещала Гермиона.

Ей всё же хотелось верить, что у взрослых ответственных людей должны сохраниться хотя бы остатки здравого смысла. Потому что, ну ладно, она — магглорождённая, и мадам Вальбурга уже объяснила ей доходчиво и внятно, что, если бы на первом курсе тролль её всё-таки пришиб, родителям стёрли бы память о дочери, и «нет грязнокровки — нет проблемы». И ровно ничего не значит, что директор и её декан не употребляют это гнусное слово. Важно ведь не слово, а проблема, которая за ним стоит. На памяти Гермионы ни одного слизеринца ещё не наказали за оскорбления магглорождённых, это раз. Два — её родителям и не подумали сообщить, когда она лежала окаменевшая на втором курсе, да и о тролле тоже. «Всё ведь обошлось»…

Но теперь она официально невеста Гарри Поттера, да к тому же находится под неофициальной, но всё равно ощутимой — кому надо, тот знает! — защитой Блэков. А Седрик — чистокровный, его отец в Министерстве отделом руководит. Крам — мировая знаменитость, а у Делакур, Гермиона слышала, отец из влиятельной семьи. Их трогать всё же поопасней, чем никому не нужную магглокровку!

— Может, я и сам посмотрю, — вполголоса сообщил Гарри. — Помнишь, я говорил, что после нашей помолвки меня совсем не тянет побеждать в этом дурацком шоу?

Гермиона закивала:

— И я тебе посоветовала не толковать тонкости контракта самому, а спросить у того, кто разбирается. Ты спросил? Ты ведь знаешь, я совсем не хочу, чтобы ты рисковал зря!

— Сириус подтвердил мои мысли, потом опросил все портреты Блэков и снова сказал, что я прав. Так что свою дозу жаброслей распакую только в том случае, если ты и в самом деле окажешься на дне озера. Я тоже не хочу рисковать зря!

И всё же Гермиона переживала. Да и у Гарри не слишком-то получалось скрыть тревогу. Почти до самого отбоя они просидели в своём любимом пустом классе, просто держась за руки: разговоры как-то сами собой затухали, а для чего-то более романтичного настроение не слишком подходящее.

— Ничего, — вздохнул Гарри, когда настала пора расходиться по спальням, — завтрашний день закончится, и впереди останется только одно испытание.

— Гарри… — Гермиона изо всех сил стиснула кулаки, спрятав руки в складках мантии: она не хотела волновать друга ещё больше, но сама никак не могла успокоиться. — Пожалуйста, Гарри…

— Что?

Она всё-таки всхлипнула и обняла его.

— Будь осторожен! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! До сих пор сердце чуть не останавливается, когда вспоминаю ту драконицу!

— Я только за тебя волнуюсь, — Гарри осторожно обнял её в ответ. — Если буду знать, что ты в безопасности, плевать на остальное. Главное — появиться на испытании и хотя бы войти в воду. — Он вдруг усмехнулся какой-то чужой, злой ухмылкой: — Представь, какой шум поднимется? Ноль баллов, Рон с МакГонагалл хором обвиняют меня в трусости, Скитер придумывает очередную мерзкую статью, после которой в Большом зале все оглохнут от вопиллеров. Но, честное слово, мне уже всё равно. Я просто напоминаю себе, что с самого начала не собирался туда лезть, и моё участие — идея какого-то моего врага. Ну, ты помнишь, Грозный Глаз именно так думает. Надо быть идиотом, чтобы делать то, чего хочет твой враг, правда же?

— Очень здравая мысль, — через силу улыбнулась Гермиона.

Она не сомневалась, что этой ночью не заснёт. Но, едва коснулась головой подушки, как навалилась темнота и сознание мягко уплыло. Ещё успела понять, что происходит нечто странное, и испугаться, но даже отчаянный всплеск паники не помог вырваться из душной тьмы.

Очнулась она резко и болезненно — будто от какого-нибудь электрошока. Это не её кровать… и не их спальня в башне Гриффиндора! Жёсткий матрас, нет полога, а видит она только белый потолок. А когда попыталась осмотреться, голова закружилась, потемнело в глазах, и чей-то очень знакомый голос произнёс:

— Ну вот, в сознание пришла, опасности нет, теперь надо поспать. Заключение мы вам, разумеется, напишем.

— Что?.. — прошептала Гермиона. Хотела-то спросить, что, собственно говоря, происходит, где она, что с ней было, но голос не слушался.

— Спать, мисс Грейнджер, — теперь она точно узнала голос целителя Сметвика. Она в Мунго?

— Гермиона, всё хорошо, спи, — прямо над ухом чуть слышно шепнул Сириус. — С Гарри я свяжусь. Тебя сюда портал перенёс, когда на тебя наложили чары живого утопленника.

Значит, Гарри не зря за неё боялся. Всё-таки на дне озера должна была оказаться она.

— Спи, мне ещё нужно успеть с милейшей Ритой потолковать. Да, и ни с кем, кроме меня, отсюда не уходи. Даже с родителями.

— Почему?

— Оборотное. Конфундус. Империо. Сами по себе твои родители сюда не попадут. Кто им сообщит, что ты здесь? Подсказка: не я.

— Поняла, — выговорить больше одного слова, как и думать более-менее связно, не получалось. Спать хотелось всё сильнее, и Гермиона не стала спорить с целителем Сметвиком и собственным организмом.

Когда она проснулась, палату заливало солнце, вокруг стояла умиротворяющая тишина, а в трёх шагах от её кровати абсолютно беззвучно орали друг на друга целитель Сметвик и МакГонагалл. Гермиона успела испугаться, что оглохла, но тут с басовитым жужжанием мимо пролетел большой бронзовый жук.

«Наверное, заглушающие чары… Долго я спала? Что с Гарри, испытание уже закончилось? Или… или ещё не началось?»

МакГонагалл вышла, высоко вскинув голову и ровно держа спину, и Гермиона вдруг подумала, что в этом учебном году её уважение и почти преклонение перед любимым профессором и деканом как-то незаметно уменьшалось, уменьшалось, пока вовсе не исчезло. Понять это было… обидно, пожалуй?

— Мисс Грейнджер, как себя чувствуем? — похоже, ответ целителю не требовался: едва задав вопрос, он принялся вычерчивать палочкой вензеля уже знакомых Гермионе диагностических чар. Но всё же она ответила:

— Отлично, целитель Сметвик. А что со мной было? И… вы не знаете, что с Гарри?

— Минерва на него обижена, — непочтительно фыркнул целитель. — У вашего друга хватило ума нырнуть в озеро, чтобы попытку прохождения засчитали, и тут же вылезти на берег с объяснением, что он не умеет плавать.

Представив себе лица зрителей и жюри в этот момент, Гермиона засмеялась. А может, просто от облегчения, ведь с души у неё свалился камень размером с десяток Хогвартсов!

— Что касается вас, мисс, на самом деле ничего страшного не произошло. Но вашему декану я объяснил, что крайне безответственно накладывать останавливающие дыхание чары на ребёнка, который совсем недавно подвергался серьёзному проклятью. Подержу вас до завтра и отпущу.

— Останавливающие дыхание?! Но разве это не приведёт к клинической смерти?!

Сметвик одобрительно хмыкнул.

— Разрешаю вам вставать, мисс Грейнджер, а в ординаторской скучает прекрасно вам знакомая Эмили. Думаю, она с удовольствием прочтёт дочери маггловских целителей лекцию о спасательных и реанимирующих чарах.

— Спасибо, целитель Сметвик! — скучать до вечера теперь не придётся, а волшебная медицина заинтересовала Гермиону ещё в прошлый визит в Мунго. Сметвик явно запомнил, как она тогда изводила всех вопросами. И Гермиона, быстро умывшись и накинув поверх пижамы больничный халат, побежала в ординаторскую.

А вечером к ней пришли Сириус и Гарри. Радостно вскрикнув, Гермиона крепко обняла жениха и тут же засыпала вопросами:

— Ты в порядке? Как ты выбрался из Хогвартса? Готова поспорить, тебя никто не отпускал! МакГонагалл, наверное, просто в бешенстве? Что вообще было на испытании, кого спасали другие чемпионы? Боже, поверить не могу — они всё-таки забрали в озеро не вещи, а живых людей! И, Гарри, кого тебе подсунули вместо меня?

— Джинни, — ответил тот на последний вопрос. — Наверное, решили, раз однажды уже спасал, значит, спасу ещё раз. Надеюсь, она не слишком на меня обиделась. Рон, когда узнал, хотел меня проклясть.

— А с побегом из Хогвартса помог Кричер, — подмигнул Сириус. — Что касается всего остального, лучше прочти. Рита просто прелесть, — и протянул ей свежий номер «Ежедневного пророка».

«Скандал у Чёрного озера: почему Гарри Поттер отказался тонуть?»

Гермиона аж поперхнулась от такого заголовка. Да ещё в паре с колдофото, на котором Людо Бэгмен указывал мокрому Гарри Поттеру на озеро, а тот отрицательно мотал головой. На лице Бэгмена читалась откровенная досада, а Гарри явно был очень зол.

«Самое безопасное место Британии» продолжает удивлять. Если первое испытание Турнира Трёх Волшебников угрожало лишь жизням самих Чемпионов (что вполне соответствует традиции), то во втором риску подвергли их близких. Организаторы Турнира не нашли ничего лучше, чем предложить Чемпионам спасти заложников со дна Чёрного озера. Причём заложниками послужили исключительно юные девушки, очевидно, ради нагнетания трагичности. «Мы должны думать о зрелищности», — заявил один из организаторов Турнира, пожелавший остаться неназванным на страницах нашей газеты. Впрочем, наши читатели и сами могут догадаться, кто именно в составе жюри ставит зрелищность во главу угла. Похоже, долгое общение с бладжерами не идёт на пользу здравомыслию.

Итак, дорогие читатели, сегодня на берегу Чёрного озера развернулась настоящая драма! Когда Чемпионы явились к месту состязания, им и публике объявили, что заданием станет спасти «самое дорогое». Слова «у вас лишь час, потом пропажу не вернуть» заставили испугаться не только юных Чемпионов, но и зрителей, ведь на дне озера ждали спасения не какие-нибудь золотые яйца, как в первом испытании, а живые люди! Дети, девочки! И скажу сразу, забегая вперёд: Чемпионы спасли лишь двух из четверых!

Самая старшая из заложниц — мисс Чжоу Чанг, пятый курс Хогвартса, Равенкло, подруга Седрика Диггори. Виктору Краму предложили спасти четверокурсницу Хаффлпаффа мисс Сьюзен Боунс, которая составила ему пару на Святочном балу. Именно этим двум девочкам повезло быть спасёнными своими рыцарями.

Младшей же из заложниц, сестре Чемпионки Шармбатона Флёр Делакур, всего восемь лет! Наш корреспондент заснял, как рыдает по сестре очаровательная француженка, сошедшая с дистанции после атаки гриндилоу. О, несомненно, эти кадры не оставят вас равнодушными! Но будет ли спокойна ваша совесть, зная, что ради них маленькая Габриель Делакур могла погибнуть? Что сказали бы вы, дорогие читатели и особенно читательницы, если бы ваше невинное дитя подвергли столь страшному потрясению ради «зрелищности»?!

Двух заложниц, до которых не сумели добраться Чемпионы, доставили на поверхность русалоиды: об этом побеспокоился Альбус Дамблдор. Однако вы, дорогие читатели, наверняка заметили, что мы не назвали имя четвёртой заложницы. Итак, кого должен был спасать Гарри Поттер? Очевидное решение — свою невесту мисс Грейнджер, не так ли? Вот и устроители этого, как говорят магглы, «шоу» решили именно так. В результате мисс Грейнджер вместо дна озера угодила в ту самую палату госпиталя Св. Мунго, в которой не так давно лечилась после проклятья, наложенного на неё в коридорах нашего столь безопасного Хогвартса. «Эти чары абсолютно безопасны, их даже целители используют!» — утверждает декан пострадавшей девочки М. МакГонагалл (которая, очевидно, их и накладывала, ведь именно ей проще всего пройти в спальню девочек в башне Гриффиндора). Старший целитель госпиталя Гиппократ Сметвик согласился дать нам комментарий.

«Чары живого утопленника, которые накладывались на заложников, включают в себя остановку дыхания. Назвать их абсолютно безопасными может лишь полный профан. Эти чары входят в группу спасательных и предназначены для случаев, когда затруднена мгновенная эвакуация раненого из-под воды. Да, целители их используют, как и множество других сложных и опасных чар, призванных спасти жизнь в критической ситуации. Повторю для тех, кто не понимает с первого раза: спасти жизнь в критической ситуации. А не подвергнуть жизнь опасности, создав ту самую критическую ситуацию! Да, подвергнутые этим чарам и спущенные на дно озера девочки в итоге живы и здоровы, но это можно назвать одним словом: повезло! Что касается мисс Грейнджер, её магия ещё не до конца восстановилась после серьёзного проклятья, и такие нагрузки ей решительно противопоказаны. Окажись девочка в озере, она могла и не дожить до спасения».

Вы можете спросить, дорогие читатели, как же на это отреагировал мистер Поттер? Четвертый Чемпион отказался прокомментировать ситуацию для прессы, но мы можем процитировать его разговор с тем самым ревнителем зрелищности. «Ежедневный пророк» гарантирует, что в этом, несомненно, крайне интересном диалоге не изменено ни единое слово.

Л. Б.: Гарри, в чём дело?

Г.П.: Я начал проходить испытание, но сошёл с дистанции, разве непонятно? Я, видите ли, плавать не умею — не учили меня этому ни дома, ни в Хогвартсе, а тонуть не хочу. И, пожалуйста, не «Гарри», а «мистер Поттер», мы с вами брудершафт не пили.

Л. Б.: Э-м-м… Но, мистер Поттер, а как же ваш заложник?

Г.П.: Какой заложник?

Л. Б.: М-м-м, если не ошибаюсь, мисс Джиневра Уизли.

Г.П.: А причём тут Джинни Уизли? Или вы хотите сказать, она должна быть мне дороже моей невесты? В условиях испытания ясно сказано: «самое дорогое». Мой самый дорогой человек сейчас в безопасности. Но тех, кто собирался запихнуть Гермиону на дно озера, я не забуду. Обещаю, мистер Бэгмен.

Л. Б.: Но… Э-э-э… но, мистер Поттер, «самое дорогое» — это, некоторым образом, условность. Смысл испытания именно в спасении заложника. Неужели вам совсем не жаль бедную девочку?!

Г.П.: У Джинни есть родители. Надеюсь, они спросят у тех, кто готовил это состязание, как и почему среди заложников оказалась их дочь. Я бы на их месте спросил. Я нормально отношусь к Джинни, но мой опекун предупреждал семью Уизли, что не потерпит любых попыток свести её со мной. Что касается меня, мистер Бэгмен, задам вам похожий вопрос. Вам не жаль девочек, которых вы использовали сегодня, но неужели вам и себя не жаль? Мне кажется — нет, я уверен, после этого испытания у некоторых очень серьёзных людей появятся очень неприятные вопросы к организаторам.

Л. Б.: На что вы намекаете, мистер Поттер?

Г.П.: Я не намекаю, а говорю прямо. Идиотами надо быть, чтобы одновременно подвергнуть серьёзной опасности девушку из семьи Чанг, племянницу главы ДМП, маленькую дочь известного французского политика и невесту Гарри Поттера, находящуюся к тому же под покровительством семьи Блэк. Девочки — не участницы Турнира, контракт их не защищает и не обязывает. Я мог бы сказать, что мне вас жаль, но это будет ложь.

Похоже, дорогие читатели, хотя второе испытание позади, мы ещё вернёмся к нему и его последствиям! Нельзя отказать самому юному Чемпиону в здравом уме: действительно, если семьи девочек-заложниц пожелают выразить возмущение, отмахнуться от них будет сложно. А пока ваш корреспондент продолжит пристально следить за ходом Турнира. Что-то мне подсказывает, дорогие читатели, что главные сенсации ждут нас впереди!