Через ненависть (джен)

Драко с лёгким сердцем шёл по улочке и улыбался. Но впереди вдруг мелькнули рыжие волосы, и он чуть не споткнулся, вспомнив вчерашнее. В груди неприятно заныло, когда Драко представил чистые зелёные глаза Тауриэль. Он рванулся за ней, не до конца понимая, что скажет при встрече.

Но на центральной площадке перед домом Анора её не оказалось. Драко нерешительно помялся, потом всё же постучал в широкую дверь с причудливой резьбой. Ему открыла хозяйка, Нимриэль. Она приветливо улыбнулась и пригласила войти.

Внутри никого не было. На столе лежал ворох разноцветной ткани и стояла шкатулка со швейным набором. Видимо, Нимриэль шила одежду к зиме для жителей деревни.

— Если помощь нужна какая, ты говори. Я помогу.

Она с интересом наблюдала, как менялось лицо Драко, но он спохватился и как можно спокойнее спросил:

— Тауриэль не здесь? Или, может, сказала, куда пойдёт? — он терялся от проницательного взгляда и понимающей полуулыбки.

— Ушла ещё утром. В лесу поищи, она там часто гуляет.

С задней стороны дома раздался стук двери. Драко вздрогнул и опешил от вида Нимриэль, прижимающей ладонь к лицу. Он явно слышал сдавленные смешки, отчего стало очень неловко.

— Спасибо за праздник вчерашний. — Драко пятился к двери и проклинал судьбу за иронию. — Было весело…

Нимриэль всё же рассмеялась в голос. Драко застыл с открытым ртом, недоуменно хлопая ресницами. Пробормотав извинения, он вылетел из дома стрелой и так же быстро дошёл до дома лекаря.

Амадар молол в ступке сухие травы и рассыпал по глиняным горшочкам, из которых валил густой пар. Воздух отяжелел от пряных ароматов и оседал горечью на языке.

— Что Ретрин?

Драко видел, что Амадар очень сильно переживал и занялся делом только чтобы отвлечься. Поэтому поспешил с ответом:

— Куда она денется? Поклонницы в кольцо зажали и не отпускают до сих пор. Вроде даже кто-то проклинал мир за то, что Ретрин не родилась парнем.

Амадар усмехнулся, на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Спасибо. Её трудно в чём-то убедить, но ты справился так, как я порой не могу. Не понимаю, почему, но она доверяет тебе, что ей не свойственно, и знай: это дорогого стоит.

Он помешал содержимое горшочков.

— Хотя чему удивляться-то? У вас много общего.

Что у них могло быть общего, кроме одиночества и Кадрима, не переносящего факт их существования, Драко не знал. Но и Амадар не станет болтать о Ретрин попусту.

— Ты Тауриэль не видел? Не могу найти её.

Амадар покачал головой и промолчал. Вместо этого протянул моток верёвки. Драко просунул руку в кольцо и закинул на плечо для удобства.

— Будь добр, Драко, принеси вязанку хвороста из ольховника. Мне ещё дня три надо воздержаться от дальних прогулок.

Драко кивнул в ответ и взял со стола красное яблоко.

— Может, Тауриэль встретишь.

Драко жевал яблоко, наслаждаясь сочной мякотью, и размышлял. Как ему вести себя с Тауриэль и как она поведёт себя? Казалось, что эльфийка избегала его весь день, и это задевало. Драко злился, зная, что поступил неправильно, но сделанного не исправишь. Вообще надо было Ретрин послать с объяснениями, но как бы это только не усугубило всё. Друг-катастрофа.

Он остановился на развилке тропинок и нахмурился. Где рос ольховник, Драко не помнил и, окончательно разозлившись, выбросил огрызок в кусты. Послышались ругательства, и из зарослей вышел Таинар, держа в руках бурундука. Мелкие глазки зверька смотрели на удивление осмысленно и будто с осуждением. Драко внутренне чертыхнулся и сплюнул от досады.

— Ты хочешь повеситься и ищешь сук покрепче? — Таинар нехорошо улыбнулся и погладил полосатую спинку бурундука.

Драко закатил глаза и насмешливо фыркнул.

— Если стремишься быть похожим на Кадрима, то добавь яда в голос и убавь интонацию. А то эта попытка вызывает лишь жалость и желание потрепать за вихры.

Несмотря на разницу в возрасте, Драко чувствовал себя старше, и фанфаронство Таинара раздражало. Если Кадрим, по словам Ретрин, был индюк, то этот запросто сходил за петушка.

Таинар смутился и пристыженно опустил глаза. Тут он решил сменить тему и показал на зверька.

— Смотри, какой милый. Ретрин понравится, я уверен.

Драко хитро сощурился и манерно протянул:

— Да ты ухаживаешь за ней? Цветок, бурундук. Потом что? Олень?

Таинар растерял свой важный вид и тихо спросил:

— Она оленя хочет приручить?

Драко ляпнул наугад, но вспомнил, как Ретрин говорила что-то об оленях и короле, и рассмеялся.

— С Ретрин ни в чём нельзя быть уверенным. Чёрт, не подскажешь в какой стороне ольховник?

Таинар махнул рукой влево и, задумавшись, пошёл в деревню. Драко лишь усмехнулся, понимая, как непросто придётся Таинару.

Кадрим лежал на кровати и проклинал всех, кто попадался ему на пути к дому. Кто-то смотрел сочувственно, кто-то с скрытым злорадством, а кто-то откровенно смеялся. Но никто ничего не говорил, наперёд зная о его крутом нраве. Наверно, в первый раз Кадрим так радовался своей репутации. Любые разговоры сейчас были бы излишними. И он старательно избегал опасных мыслей о вчерашнем. Особенно касаемо пугающих эмоций, что завладели им при поцелуе Ретрин и Драко. Но уснуть не получалось — голова гудела как улей. Перевернувшись на живот, Кадрим уткнулся лицом в подушку и сдавленно простонал. Если бы он встретил Драко, то наверняка разозлился бы. Пусть человек и не сам это устроил, но ведь мог и оттолкнуть Ретрин. Кадрим ещё долго то успокаивал себя, то снова злился. И всё же решил не выходить сегодня в деревню, понимая, что так будет лучше для всех.

Когда Ретрин осталась одна, она поспешила скрыться и отдохнуть от разговоров, которых слишком много оказалось для одного утра. Проходя мимо дома главы, Ретрин притормозила. Её беспокоил Таинар, и хотелось обсудить всё происходящее с кем-то. Желательно женского пола.

Из дома вышла Нимриэль и деловито направилась куда-то с корзиной в руках. Ретрин поежилась, вспоминая что-то из прошлого, и замотала головой. «Нет, Нимриэль слишком проницательна и молчать не будет. И не Мариэль. Точно не она... А с остальными я не настолько близка, тем более в свете последних событий они и не поймут ничего».

Вдруг она заметила тень в окне на чердаке. «Возможно ли..? А почему бы и нет?». Ретрин решительно зашла в дом и поднялась наверх, застыла на лестнице и, чуть высунув голову, пыталась высмотреть, кто здесь шастает, но, когда тень обернулась Тауриэль, чуть приподняла брови.

— Прячемся?

Тауриэль испуганно повернулась к лестнице, но, заметив светловолосую макушку и хитрющие глаза, мысленно воззвала к Эру.

— Не прячусь я вовсе. С чего ты взяла?

Тауриэль нервно одёрнула тунику и отвернулась к окну, всячески показывая своим видом, что разговор окончен, но Ретрин, довольная своей ответственностью, намека так и не увидела.

— А я уже было подумала, вражеский лазутчик скрылся в доме Анора.

Ретрин поднялась на чердак, прижимая «изолированную» руку к груди, и тоже подошла к окну.

— За кем следим? Кого выглядываем?

Но тут на Ретрин снизошло озарение, она чуть ли не подпрыгнула на месте и ухватилась за плечо невольной собеседницы.

— Тау-Тау!

Тауриэль закатила глаза — не впервые — и…

— Я Тау…

— Ты же девушка, так?

Тауриэль на секунду опешила.

— Спасибо за оглашение очевидных фактов.

Но Ретрин ехидства не заметила, наоборот, просветлела и обрадовалась.

— Только ты мне сейчас и сможешь помочь!

— Чт..?

Но задать вопрос так и не дали. Ретрин подозрительно оглянулась в сторону лестницы, затем окна, и тут же настойчиво потащила Тауриэль в самый угол чердака. Что той явно не понравилось.

— Погоди! Ты что делаешь?

— Убеждаюсь, что нас не подслушают.

Тауриэль скептически выгнула бровь и про себя заметила: «Ну да, отойти на три шага подальше — это же многое меняет». А вслух спросила:

— Но почему я?

Ретрин резко остановилась, повернулась к Тауриэль и задумалась, как бы доступно и в то же время деликатно всё объяснить.

— Ну… Парни в моём вопросе не помощники.

— Я, конечно, очень рада, что подхожу по половому признаку. Но неужели я одна такая исключительная во всей деревне?

Ретрин неловко отвела взгляд, и на секунду Тауриэль вдруг подумала, что если на самом деле это гнетёт её. Но что именно? Что есть лишь единственный человек во всей деревне, к кому можно обратиться? Или что эта единственная — Тауриэль? Но Ретрин чуть нахмурила брови и твёрдо отчеканила:

— Ты самая подходящая!

И вновь потянула собеседницу за плечо. А, как только убедилась, что Тауриэль не сбегает, Ретрин сняла с себя куртку и положила на пол и предложила:

— Садись.

Тауриэль удивлённо подняла брови и без задних мыслей приняла предложение. Но потом чертыхнулась. Что она, в самом деле, творит? Взяла и заранее согласилась выслушать ту, которую в принципе сейчас видеть не хотелось. Тауриэль не понимала, о чём думает Ретрин. Такой жест был проявлением неожиданной заботы и учтивости с её стороны, что было бы принято знаком приличия и внимания от любого приличного эльфа. Но ведь Ретрин девушка, такая же, как и Тауриэль. Хотя, исходя из всех её действий, едва ли она когда-нибудь осознавала себя в таком свете. Сама Ретрин, удовлетворённая участливостью Тауриэль, без задних мыслей приземлилась на пыльный пол и откинулась спиной на стену, положив перевязанную руку на колени для удобства. Только заметив плотно примотанную дощечку, Тауриэль едва заметно нахмурилась и перевела взгляд на разведчицу.

— Ну и что это за очень срочное дело?

Как только дошло до сути, Ретрин замялась и отвела взгляд к паутине в щели между полом и стеной. Она словно издевалась над Тауриэль всё время после вчерашнего происшествия. А уж если ещё и умышленно, то такое было бы слишком дерзко даже с её стороны. Тауриэль уже трижды хотела вылететь с треклятого чердака и снова сбежать подальше, как тут Ретрин чутко и очень вовремя подорвалась и на одном дыхании, краснея до острых концов ушей, выпалила:

— Что делать, если тебе подарили цветок?

— Ц… цветок? — переспросила Тауриэль.

Ретрин закивала головой и старалась спрятать краснеющий нос в коленях, словно провинившаяся кошка. В голове Тауриэль закопошились червивые мысли. Неужели Драко ей уже цветы дарит? И сегодня он всё утро бегал за ней, Тауриэль, чтобы уточнить, какие лучше выбрать? Обида подкралась к сердцу, но раздражение и нарастающая ненависть захватили его быстрее. Эта дикая кошка совершенно точно издевалась.

— Подожди, Ретрин! И ты у меня спрашиваешь, что делать?

— Это очень деликатный вопрос! — заверила с невинными глазами Ретрин. — Мы не о каком-то человеке говорим, а об эльфе! Чистом и невинном существе с хрупкой душой.

«Эльфе?» — отзвучал вопрос в голове опешившей Тауриэль.

— Понимаешь? Эльфы любят лишь однажды, — разразилась объяснениями смущённая темой разговора Ретрин. — Одна ошибка, хоть невольный намёк — и его жизнь может быть загублена. А он ещё и очень юн.

«Юный эльф?»

— Таинар? — невольно вырвалась догадка из уст Тауриэль, и она едва сдержалась от затрещины, предназначенной для себя самой.

Ретрин, застуканная врасплох, понимая, что краснеет, не выдержала пристального взгляда собеседницы и отвела глаза обратно к паутине и спустя секунду неловкости робко кивнула. Чем вновь немало удивила Тауриэль, представление о происходящем которой резко крутанулось под другой угол.

— Но я думала, ты… опытная, что ли?

И Ретрин, добитая окончательно, красная, как мак, спрятала лицо в ладонях и бессильно застонала.

— Мне… никто и никогда в жизни цветов не дарил.

Ретрин было настолько неловко от такого жеста со стороны Таинара, что теперь её едва ли назовешь искушенной во всех областях жизни. И Тауриэль поменяла мнение насчёт всех её действий. На секунду ей показалось, что она поняла эту престранную личность как никто, но потом вспомнила про Амадара, который давно пытался открыть всем глаза.

— Я даже не понимаю, почему он это сделал, — убивалась Ретрин. — Это то, о чём я думаю? Либо просто жест доброй воли? С-сложно!

Ретрин как ребёнок. Маленькая девочка, которая могла повторять только за парнями, которые не отталкивали её подобно большинству — хоть она и сама порой тому виновна. Теперь Тауриэль могла понять мотивы поведения загадочной эльфийки. Она тоже задумалась над произошедшим обстоятельством и вслух изрекла:

— Ты ему нравишься, это точно.

— Думаешь, у него есть ко мне привязанность? — уточнила заметно пристыженная и взволнованная Ретрин.

— Сложно сказать. Таинар ко всем хорошо относится.

Разведчица опустила глаза и глубоко задумалась, как тут Тауриэль словила себя на навязчивой идее и задала-таки наболевший вопрос:

— А что же Драко?

— Ржёт как лось и говорит «Дерзай», — хмуро пояснила не понявшая сути вопроса Ретрин. — Ага, как будто это так просто.

— То есть? — не поняла Тауриэль. — Разве вы не… А вчера что это было?

Ретрин в лёгком непонимании округлила глаза, а потом, когда до неё дошло, шикнула от неприятной мысли о вчерашнем.

— Это всё Кадрим, орки бы его побрали! Взял на слабо, мол, сама наверняка целоваться в свои-то годы не умеешь. И что оставалось делать? А Драко единственный не предаст большое значение одному пьяному поцелую — он ведь человек, у них такое сплошь и рядом. А поцелуй я эльфа — дам невольную надежду. Опасно это, мало ли.

От осознания сказанного Тауриэль захватило неописуемое облегчение, и она не сдержала улыбки, на секунду забывая о присутствии Ретрин. А та подозрительно сощурилась.

— Вижу, ты и предала-таки этому неправильное значение, да?

Тауриэль покраснела, как и Ретрин.

— П-прости, я, конечно, догадывалась, что тебе он… Правда, что ли?

— Нет-нет-нет! Да ты что! — запричитала Тауриэль. — Нет, Драко, несомненно, симпатичный парень, интересный, но я не…

И тут она внезапно стихла и опустила голову. Необъяснимый стыд накатил на Тауриэль. И почему она вдруг начала заикаться?

— Это плохо. Очень плохо, — запричитала Ретрин и встревоженно провела пальцами по подбородку.

Тауриэль горько усмехнулась.

— Я думала, ты последняя, кто так скажет. Уж ты-то не относишься к людям со столь яростными предубеждениями.

— Нет, я ничего против не имею, — заверила она. — Просто… как представлю лицо Кадрима.

— Обычно тебя такие мысли забавляют.

Тауриэль и сама об этом задумалась. Тревожиться действительно было о чём. И не поделиться своими тревогами Тауриэль не смогла, будучи фактически прижатой к стенке только родившимися тревогами.

— Все настолько плохо? Думаешь, он прогонит Драко? Или убьёт?

Ретрин с серьёзным видом повернулась к Тауриэль и с минуту выдерживала напряжённую паузу.

— Всё ещё сложнее. Ведь ты очень сильно нравишься Кадриму. Всё то время, как я его знаю. И даже сейчас он всегда смотрит тебе вслед, опекает, заботится. — Ретрин нахмурилась. — Даже жаль как-то, что обстоятельства на стороне Драко. Я тайно поддерживала этого индюка.

Тауриэль даже онемела от шока.

— Подожди… Кадрим?

Ретрин с некой мрачностью и грустью смолчала, но потом, подумав, что Тауриэль опять может чего неправильного додумать, резко выпрямилась, приободрилась и поспешно, предвещая все возможные вопросы заявила:

— Но, раз такова воля твоего сердца, спешу тебя заверить, что между тобой и Драко уж я-то точно стоять не буду. Между нами полное взаимопонимание двух бездомных. Я его назову скорее… братом, — выдохнула расслабленно, к собственному удивлению, Ретрин и на последнем слове мягко улыбнулась, но тут же стыдливо спрятала лицо в ладонях. — Прости, то дала повод думать иначе. Вот всегда так. Будь проклят Кадрим с его спорами на желание.

Но тут Ретрин вспомнила, что сама предложила такую плату, и со стоном стукнула затылком по стене. А Тауриэль немало удивилась.

— И почему же ты так печёшься о чувствах Кадрима ко мне? Разве вы не люто ненавидите друг друга?

Но Ретрин только улыбнулась.

— Как бы я и Кадрим ни оскорбляли, ни унижали друг друга, факт остаётся фактом. Мы столько раз выручали один другого, сколько иные не делали для своих близких.

Тут в голове Ретрин возник образ улыбающегося Кадрима у реки, как бы лишний раз убеждая её в правильности такого расклада. И лицо Ретрин смягчилось.

— И за всё то добро, что он сделал для меня, я желаю ему от всего сердца жизни лучше, чем у меня.

— А что с твоей не так?

Тауриэль не понимала, чем можно скупиться в разгульной жизни Ретрин, а та всего лишь как-то странно улыбнулась в ответ.

— Я ведь дикая разведчица. Известно всем, как заканчивается такая жизнь.

Тауриэль вспомнила слова Амадара: «… Она всегда впадала в крайности лишь потому, что брала от жизни сколько могла. Деньги, эмоции, риск, знакомства, алкоголь, веселье… Всё это бралось с лишком, ведь всего этого вскоре может не стать».

— А насчёт Кадрима ты это серьёзно?

— Я, конечно, любительница пошутить, но эльфы и их чувства… Тут страшно. О судьбе и жизни говорим ведь.

— И что делать теперь?

— Даже не представляю…

— Может, в лоб заявить? Перед фактом, так сказать. Он сильный…

— Это и пугает. Ты ему в лоб, он — Драко. А тот уже вряд ли сможет что-либо ответить из Бессмертных земель. Вспомни вчерашнее! А стоило только увидеть твоё лицо и стремление убежать куда подальше…

— Тогда лучше повременить.

Драко нашёл-таки злосчастный ольховник. Комары кусали нещадно, поэтому он быстро начал собирать сухие ветки в кучу. «Так почему вчера я ответил на поцелуй Ретрин? Ведь думал о поцелуе, но с другой. Думал? Конечно, себе-то уж признайся». Отгоняя насекомых, Драко полез в заросли. «Значит, у меня очень давно не было девушки. Ха, проблема пустяковая сама по себе, но не в лесу, где вокруг одни эльфы и деревья. Мерлин, неужели я заслужил такую участь?».

Он обвязал хворост верёвкой и пошёл обратно. Но вдруг левое предплечье укусил комар, да так, что Драко чуть не выронил ношу. «Ай». Он принялся расчёсывать кожу, пока на ней не вылезли красные бугорки. Она продолжала зудеть всю дорогу, вынуждая его терпеть и едва ли не подпрыгивать от резкого жжения.

Тауриэль с улыбкой наблюдала за странной и забавной походкой Драко в небольшое чердачное окно. Связка хвороста посыпалась после очередного подёргивания плечом, на что он громко выругался и, тяжело вздохнув, принялся собирать ветки заново. Тауриэль закусила губу, сдерживая смешок, только в груди разлилось тепло от умиления и жалости к такому непонятному и одновременно простому человеку. Она немного помедлила на пороге, но всё же отмахнулась от сомнений и быстро сбежала по лестнице.

На Драко упала чья-то тень, и он резко выпрямился. Догадка пришла сразу, хотя эльфийка стояла сзади. Сердце учащённо забилось, а во рту образовался липкий комок, связавший язык.

— Привет, Драко.

Драко потёр шею и медленно повернулся. Глаза Тауриэль излучали нежность и свет, в которых он всегда тонул и к которым тянулся, как тонкий стебель горного цветка. Ни малейшей тени обиды на вчерашнее.

— Привет.

Кое-как выдавив приветствие, Драко забылся и вновь почесал опухающую руку.

— Тебе нужна помощь. И я не только о хворосте.

Тауриэль кивнула на укус и присела на корточки, чтобы собрать оставшиеся ветки.

— Идем к Амадару.

Драко обвязал хворост по новой и зашагал рядом с Тауриэль. Он силился начать разговор, но, как назло, ничего не приходило в голову. Зато Драко был рад видеть её и думал, что зря переживал по поводу поцелуя. Краем глаза он заметил улыбку на лице эльфийки и не мог удержаться сам от ответной. Так они и шли, улыбаясь и глядя прямо перед собой.

Амадар деловито нанёс мазь и что-то шепнул на ухо Тауриэль. Драко нахмурился, но протянутая рука Тауриэль прогнала обиду, и он решительно поднялся.

Они вышли в лес и почти достигли реки, как Тауриэль остановилась и склонилась над невысоким кустом. Она быстрым движением срезала клинком стебель, из которого потёк густой, прозрачный сок, похожий на канцелярский клей.

Тауриэль аккуратно распределила жидкость на всю воспаленную кожу. Драко поморщился от пощипывания, но вскоре зуд прошёл, а руку будто сковал лёд.

— Ощущения, конечно, не из приятных. Потерпи. Сок этого растения немного ядовит, поэтому он эффективен только при наружном применении.

Молча они всё же дошли до реки, где расположились за поваленным деревом. Драко наслаждался мгновением тихого единения. Но он понимал, что заговорить рано или поздно придётся. Рука перестала привлекать внимание, поэтому Драко сосредоточился на мыслях о прекрасной эльфийке рядом. Её свежий цветочный запах щекотал ноздри и сбивал с толку.

Тауриэль тоже боялась начать разговор, вспоминая беседу с Ретрин. Ей было стыдно, что та так легко обнажила чувства, которых она сама избегала, но которые росли с каждым днём.

— Тауриэль, я…

Драко замешкался, краснея и смущаясь от внезапной смелости.

— Я хочу попросить прощения за вчерашнее. Я не должен был целовать Ретрин.

— Постой, Драко. Во-первых, ты не обязан отчитываться. Во-вторых, ты ни в чём не виноват передо мной. — Тауриэль посмотрела на него, мягко улыбаясь, и продолжила: — Просто вчера все находились под действием вина и общей атмосферы праздника, поэтому неудивительно, что эмоции сыграли с нами злую шутку.

Драко с облегчением выдохнул.

— Так, значит, ты не обиделась на меня и не избегала весь день?

Тауриэль отвела взгляд, но ответила твердо:

— Нет, Драко. Всё хорошо.

Драко запустил руку в волосы и задумался.

— Но я всё равно скажу, что тот поцелуй был ошибкой, и мне неприятно вспоминать об этом.

— Неужели Ретрин настолько плохо целуется? — с улыбкой, полушутя поинтересовалась Тауриэль.

— Конечно, со злости и азарта она расстаралась как могла, — усмехнулся Драко, но потом серьезно пояснил: — Но знаешь... Это был не тот поцелуй, о котором вспоминаешь с содроганием или улыбкой. Меня, как-никак, использовали!

Он видел, что она улыбнулась, хоть и старалась отвернуться от него. Теперь на душе у Драко окончательно потеплело. Наверное, поэтому его рука легла на тонкую, узкую кисть, пальцы которой переплелись с густой травой. Тауриэль вздрогнула, но не прервала контакта. Подушечкой большого пальца Драко поглаживал белую кожу, отмечая небольшие царапины.

— Спасибо за помощь.

Тауриэль снова повернулась к нему и еле слышно прошептала:

— Пожалуйста.

Зелёные глаза затягивали в привычный и такой уютный омут, из которого Драко совсем не хотелось выбираться. Он даже не сразу сообразил, что чуть наклонился, оказываясь очень близко к лицу Тауриэль. Её глаза расширились от удивления. По крайней мере, Драко надеялся, что не от страха.

— О чём шепчемся?

Голос Кадрима словно вырвал их из забытья. Они испуганно вскочили на ноги, пряча взгляд друг от друга. Тауриэль пятилась маленькими, по её мнению, незаметными шажками подальше от Драко. Ведь реакцию Кадрима сложно предугадать. Вид у него всегда грозный и недоброжелательный. Вдруг Ретрин права, и он правда может поколотить Драко?

Кадрим хмурился и подозрительно посматривал то на одного, то на другую.

— Прибыл гонец из дворца. Примерно через две недели прибудет отряд с Леголасом. Необходимо готовиться к уходу жителей из деревни.