Фортуна наоборот (джен)

Где-то на краю Галактики, бар «Ржавое Ведро»

Бар «Ржавое ведро», расположившийся на дрейфующем в открытом космосе астероиде, служил пристанищем для разного рода путников. Будь-то обычный путешественник, пират, контрабандист или даже наемный убийца — всё они останавливались пропустить стаканчик-другой у старого космического волка Джероми, любившего рассказывать благодатной публике невероятные истории про то, как он служил командующим на огромном крейсере, исследовавшем Вселенную.

Не то, чтобы старику верили, но рассказывал он крайне интересно… Да и выпивка у него, несмотря на название, была отменной. Однако Тор прибыл сюда не за кружкой пива, хотя в этой маленькой слабости громовержец себе тоже не отказал… Тор прибыл узнать о камне Души после того, как один пират обмолвился, что именно здесь слышал удивительную историю о нём.

Громовержец был не один. Троица воинов и Сиф, по-прежнему, сопровождали его и в этом походе по Галактике на трофейном корабле эльфов. Асгардцы давно не покидали девяти миров и закостенели в своем маленьком золотом мире. Тор понял это, когда посетил тридцатую планету: Галактика казалась практически бесконечной.

Асгардцы, мнившие себя богами, на деле во многом отставали в своем развитии от других рас. Для Тора и его друзей случившееся можно было назвать культурным шоком, однако постепенно путешествие затянуло их. Вольштагг расширил свои гастрономические горизонты, Фандарал добился новых экстравагантных побед на любовном фронте, Огун открыл в себе талант пилота, Сиф прикипела к новому виду оружия, а Тор… Для Тора это было способом хоть как-то забыться.

Не было ни дня, чтобы он не вспоминал, что именно течет в его жилах вместе с кровью. Проклятый эфир! Из-за него убили маму. Если бы Тор не прозевал момент и не дал бы этой дряни обосноваться в его теле… если бы только он очнулся хоть на минуту раньше — всё было бы иначе.

Однако Фригга была мертва, и этого было уже не изменить. И как бы сильно Тор не скорбел по матери, его неодолимо мучило другое. А именно — Локи, который и после смерти находил способ испортить ему существование. Конкретно же именно факт его смерти больше всего и мучил громовержца. Точнее — то, что братец угодил в Хельхейм.

Особых иллюзий на этот счет Тор после известных событий уже не строил — ведь Локи совершенно точно нельзя было назвать праведником да и умер братец не в бою, а, скорее наоборот, убегая от него. И все-таки до того момента, как сам громовержец побывал на грани и пообщался с братом, в нём жила надежда на то, что этот поганец вновь всех обманул и выжил.

Эта надежда умерла, стоило ему только увидеть бледное обеспокоенное лицо Локи, который пытался острить скорее по привычке, чем взаправду надеясь его уязвить. Ясно было одно — в Хельхейме его братцу пришлось несладко, настолько не сладко, что Локи даже ему, после всего того, что между ними произошло, не пожелал там очутиться.

Тор мог сколько угодно убеждать себя, что братец был сам судьбы своей виной, вот только легче от этого не становилось. Ведь в том, что Локи пошёл по кривой, была и его вина, но ещё больше её было в том, что он дал ему умереть, не сдержав слово, данное матери перед отправкой на Землю.

«Тор, обещай мне, что вернешь его домой… Локи ещё можно спасти!» — как наяву услышал он взволнованный голос Фригги.

Конечно, глядя на то, что Локи творил в Мидгарде, Тор всерьез засомневался в правоте её слов, однако на намерение сдержать обещание это не повлияло. Пусть он сам уже не верил, но мама, она верила, и только ради этого стоило дать Локи шанс и доставить в Асгард в целости. С чем он и не справился…

Вскоре после нападения эльфов Один, переживавший потерю Фригги, возможно, острее, чем он, отправил его туда, куда до этого не ступала нога асгардца. Галактика не ограничивалась девятью мирами, что соединял радужный мост, и где-то там среди бесчисленного скопления звёзд находились оставшиеся камни бесконечности, могущественнейшие артефакты этой Вселенной, подобные тому, что сейчас в форме эфира тёк в его жилах.

Эти камни, как объяснил ему отец, не должны были попасть не в те руки. Ведь если бы эфиром все-таки завладел Малекит, то безумный эльф устроил бы конец света, погрузив миры во тьму, из которой он сам и вышел. Один твердил, что смерть Фригги была не напрасной и что с новой Силой Тор сможет не только лучше прежнего оберегать девять миров, но и отыскать остальные камни, предотвратив возможную катастрофу вселенского масштаба.

Оптимизма Одина, касательно своей новой силы, Тор не разделял. Наоборот, громовержец всерьез опасался того, что в процессе спасения мира от возможной катастрофы он может ненароком её же и устроить…

Эфир, являвший собой камень Реальности, был невероятно мощной штукой, куда мощнее Мьельнира. Нет, свой молот Тор, по-прежнему, ни за что и никому бы не променял, но и не признавать крутизну эфира было глупо. Как объяснил ему отец, сущность камня Реальности заключалась в том, что с его помощью можно нарушать все мыслимые и не мыслимые законы физики. Вот только сам Тор опасался в пылу битвы её попросту стереть, а не изменить, и потому старался по-старинке работать молотом и усилившимися молниями — теперь испепелявшими противника дотла. Однако так как Один настаивал на том, чтобы Тор осваивал силу камня, громовержцу все равно приходилось упражняться.

Пока ему удавалось лишь немногое. Тот же Локи справился бы куда лучше, чем Тор. Иллюзии братца всегда были тонки и искусны, прекрасно встроенными в ткань реальности. Иллюзии же Тора смотрелись грубо и чужеродно, словно были обтесаны из камня торопливым скульптором.

Тор привык идти напролом, однако рвать ткань бытия было опасно, и потому приходилось меняться. Вот и сейчас громовержец, войдя в нужный бар, не стал заявлять во всеуслышание, что заведение почтил Бог Грома из Асгарда, как он это делал по обыкновению. Ведь, пространствовав всего ничего, Тор успел нажить немало врагов, так что некоторыми местными криминальными авторитетами даже была назначена солидная награда за его голову. Безумцы, готовые рискнуть жизнью и здоровьем, почему-то находились всегда, а громовержцу в последнее время не особо хотелось привлекать внимание и портить обстановку в очередном питейном заведении. Тем более, что на этот раз ему нужно было расспросить владельца бара.

Роботы-официанты исправно принимали и разносили заказы, однако командовал ими, расположившийся за барной стойкой сухонький, но приэтом выглядевший довольно бодрым старичок.

Отпустив друзей развлекаться, Тор подошёл к нему и, заказав пива, попросил рассказать историю о камне Души.

— Камень Души… Наверное, это и есть самый коварный камень бесконечности. Большинство уверено, что они выдумка, иные вообще ничего о них не слышали. Однако встречаются безумцы, что хотят собрать их воедино. И потому хорошо, что я не знаю, где он. Ты, здоровяк, не похож на других искателей, однако и на простого слушателя тоже. Мой тебе совет — не ищи его, — сразу разгадал намерения Тора старик.

— Однако вы рассказывали другим, что нашли место, где он спрятан, — громовержец отставил пиво, испытующе глядя на Джероми.

— Это вышло случайно. Корабль попал в аномальную зону, мы еле выбрались оттуда.

— Я не ищу могущества, мне просто…

— Верно, — улыбнулся старик, подливая Тору пива. — Ты и так сильнее некуда.

— Откуда вы знаете? — простодушно удивился громовержец.

— Я такие вещи вижу. Тебе этот камень нужен, чтобы вернуть кого-то, я прав?

— Да, брата, — нахмурившись, признался Тор и залпом осушил кружку.

— Ничего не выйдет, — посочувствовал ему Джероми. — Чтобы получить этот проклятый камень нужно пожертвовать тем, кого любишь. А ты, парень, похоже, не из тех, кто способен учинить обмен жизнями.

— Ну что ж, по крайней мере, здесь у злодеев нет шансов. Спасибо, — кивнул старику Тор и, расплатившись, собрался уходить.

— Ты думаешь? — горько рассмеялся Джероми. — То, что молва записала их в злодеи, не значит, что они не способны любить. Скорее, наоборот, им будет проще решиться на жертву.

— Что? — тупо переспросил Тор, однако из ступора его вывела взволнованная Сиф.

— Тор, говорят, здесь неподалеку Танос захватил небольшую планету. Он ещё не «ополовинил» её, так что, возможно, мы можем успеть помочь им. Захватчиков не так много, и я понимаю, что Дэтомир не входит в девять миров и что ты совсем не обязан, но… мы могли бы попытаться.

— Идем, — решительно кивнул Тор и умчался прочь, подальше от старика, говорившим столь странные вещи и видевшего его едва ли не насквозь.

— Удачи, безумец! — крикнул ему в след Джероми и продолжил прерванное приходом громовержца занятие — протирать стаканы.

* * *

— Подать мне Таноса! — проревел Тор, вылетая из корабля ещё до его приземления, оставив своих друзей наблюдать, как он в одиночку раскидывает молотом солдат безумного титана, успевших поделить жителей на «две половины».

— Дубина, нет здесь Таноса! — крикнула Тору синяя женщина-киборг и выстрелила едва ли не в упор.

Отразив заряд молотом обратно в нападающую, громовержец поинтересовался:

— А кто за него?

— Я, — выступил из тени отвратительного вида тип, лишенный носа, и ударил по Тору магией.

— Так уже веселее, — криво улыбнулся Тор, поднимаясь с земли, как вдруг что-то острое уперлось ему в шею.

— Ты ударил мою сестру, — вкрадчиво возвестил его бархатистый женский голос.

— Она первая начала, — попробовал пожать плечами Тор, на что лезвие только сильнее вдавилось в кожу.

— Кто ты такой?

— Кончай разговоры, Гамора, убей его! — потребовала у сестры зажимающая плечо синекожая.

— Слушай, а чего это ты зеленая, а она синяя? Сводные что ли? У меня тоже брат сводный и тоже синий… был. Видишь, сколько у нас общего, Гамора! — начал нести всякую чушь Тор, лишь бы потянуть время и успеть собраться с мыслями и силами, чтобы…

— Проклятье! — в ужасе отпустила превратившийся в змею кинжал Гамора.

— Я Тор из Асгарда, — успел представиться громовержец прежде, чем его вновь снесло магией безносого колдуна.

— Ещё один асгардиец! — презрительно плюнул тот.

— Что значит ещё один? — удивился Тор, запуская молот и молнию в колдуна, однако те благополучно прошли мимо него.

— То и значит! — прошипела так и не поднявшаяся с земли синекожая. — Неудачник… Великий Танос доверил ему славную и почетную миссию, а этот мало того, что куб не добыл, так ещё и другой камень потерял…

— Верно, — кивнула Гамора, стреляя в Тора. — Титул неудачника года и обладателя самой короткой карьеры завоевателя ушёл в Асгард к принцу Локи!

— Что? — взревел Тор. Он, конечно, знал, что Локи связался с читаури, но что ещё и с безумцем Таносом… Теперь ясно, кто ещё подбросил дров в костер безумия его братца! А раз так, то стало быть Таносу не жить, а… зеленокожая девица только отлетела на несколько метров.

— О, так вы знакомы… Более того, что-то мне подсказывает, что он и был твоим сводным братом. Правда, синел Локи только, если его как следует подморозить… Слышал бы ты, как тогда твой братец выл, что он чудовище…— елейным голосом отозвался безобразный колдун. — Интересно, а через сколько сломаешься ты?

— Ох, и зря же ты это сказал, — заметил Вольштагг и с аппетитом откусил от захваченного в баре окорока, лениво наблюдая за тем, как колдуна размазывает по слоям реальности.

* * *

— Я возвращаюсь в Мидгард, — объявил своим друзьям Тор вскоре после того, как он практически отбил эту планету. Практически, потому что к немногочисленным войскам титана, бывшим в то время на Дэтомире, подоспела подмога. К счастью, они прибыли без Таноса, а не то Тор бы остался там и неминуемо проиграл. Все-таки любое могущество имеет пределы, а его и без титана едва не задавили числом. Опомнился же Тор лишь тогда, когда Огуна ранили, а Сиф едва не убили.

— Зачем? — удивился Фандарал. — Мы можем продолжать поиски, нужно лишь ненадолго остановиться где-нибудь, где есть приличные лекари.

— Нет, вы возвращаетесь в Асгард, а я в Мидгард, — решительно покачал головой громовержец. — Та синяя проговорилась, что Скипетр был камнем. И мне теперь нужно удостовериться, что он в безопасности.

— Не доверяешь своим смертным друзьям, Тор? — с легким торжеством осведомилась Сиф.

— Друзьям — доверяю, но ЩИТ предпочту проверить.