Не всё Мародёрам малина (гет)

Этот тип всё же сбежал. И даже не попрощался. Считал, наверное, что я стану его отговаривать и не хотел спорить. Правильно, кстати, считал. Стала бы. Ну ведь глупо же! И ведь сам понимает, что глупо! Так ведь и написал в своей записке. Оставленной на кухонном столе и придавленной краешком кастрюльки с очередным кроликом, потушенным в сметане с невообразимым сочетанием трав.

«Мадлен! Я должен уехать. Не знаю, чем я смогу помочь Малышу, скорее всего ничем, но, если что-то случится, должен быть рядом. Может, что-нибудь умное посоветую. Или просто буду рядом. А что-то должно произойти, я это кожей чувствую. Нюхом. Так что ты тоже будь осторожна. Спасибо тебе за всё! Без тебя я бы не выжил. Ещё раз: будь осторожна! И, пожалуйста, не сообщай Р., что я возвращаюсь. Ему и без меня забот хватает, только зря тревожиться станет. И не говори, что поступаю глупо, сам знаю. Но так надо! Ещё тысячу раз спасибо! За всё!

Твой верный Пёс»

Рядом лежала моя волшебная палочка. И роза. Светло-светло жёлтая, с зеленоватым отливом. Точно как та. Только наколдованная.

* * *

Я всегда любила смотреть на звёзды. Но последнее время — чем дальше, тем чаще — стала ловить себя на том, что смотрю не на звёзды, а на звезду. На яркую голубую звезду, которую почти не увидишь у нас в Англии. А вот здесь, на юге, она сверкала ярко и нахально. Словно насмешливо прищуренный глаз.

Сначала я ещё пыталась обманывать себя. Красивое созвездие, красивая звезда... красивых звёзд много... вот Вега, например... тоже голубая... тоже?! Да что же это такое?! Да сколько можно?! Нет, я его всё же убью! Когда увижу... Если это раньше кто-то другой не сделает... Мерлин, да что это со мной?!

Потом я сдалась. Почти. Настолько, что начала искать повод связаться с кем-нибудь в Хогвартсе и хотя бы узнать новости. Надо сказать, что долго искать мне не пришлось. «Повод», тщательно высушенный и аккуратно упакованный, лежал на полке в моей кладовой. Септема, чудо-цветок, его дар. Он же сам мне советовал обратиться к Снейпу, почему бы и нет? Совет в любом случае неплох: Севе́р ещё в школе был лучшим по Зельям, а сейчас, наверное, и впрямь достиг выдающегося мастерства. Давно надо было ему написать! Что я и сделала. Разумеется, ни слово мне упомянув, каким образом мне досталось это богатство.

Снейп моим предложением заинтересовался, даже очень. Как оказалось, его контракт с Хогвартсом предусматривал возможность использования лаборатории в личных (и даже коммерческих) целях, при двух условиях: это не должно нести опасность и препятствовать учебному процессу. Очень удобно. Я написала, что заеду к нему сама и мы обговорим условия подробно — это будет быстрее, чем гонять сов туда-сюда.

Внешне Севе́р практически не изменился, только морщин прибавилось. Вот по поведению... он стал высокомерен и ироничен, правда, и то, и другое показалось мне несколько натянутым, но всё же лучше, чем было. А вот в практичности ему точно было не отказать, что раньше, что теперь. Мне тоже, так что торговались мы долго и со вкусом, но всё же пришли к взаимоприемлемому распределению грядущих прибылей. Чему немало поспособствовал то, что он ещё в письме обмолвился: Септема очень пригодилась бы ему для одного нового и перспективного зелья, которое он сейчас пытается разработать. Это с одной стороны, а с другой — мне нужна была информация, так что я готова была слегка поступиться принципами (в их денежном эквиваленте), но привести его в хорошее расположение духа. Чего и добилась, так как была приглашена на чашечку чая. За чаем разговор вполне естественно зашёл о самой животрепещущей теме — о Турнире. Севе́р, впрочем, относился к этому мероприятию без малейшего энтузиазма. Возможно, на это повлиял тот факт, что Кубок выбрал не из его подопечных. А уж про загадочное (и для него тоже) участие в этом Гарри он просто-таки шипел, что живо напомнило мне школьные годы.

— И чего это ты его так не любишь — только из-за фамилии? — подначила я. Или выгонит, или что-нибудь расскажет. Повезло. Не выгнал. Правда, вся новоприобретённая ирония слетела, как листья в ноябре — ну точно, как в Школе, когда он на одно упоминание о Блэк-Поттере начинал шипеть и плеваться.

— Этот мальчишка ничуть не лучше своего папаши, с первого курса только и делает, что всем нервы портит и правила нарушает! А в прошлом году до прямого преступления докатился, и всё ему с рук сходит...

— Ну, не преувеличивай! Какое ещё преступление?

— Ты что, газет не читаешь? Не в курсе, что лучший дружок его папаши из тюрьмы сбежал и здесь ошивался?

— Ну а Гарри причём? — изобразила я недоумение.

— При том, что он ему сбежать помог. Или его дружки!

— Из Азкабана?!

— Отсюда. Мы ведь его поймали тогда.

«Мы»! Какая скромность! А почему не «Я»?

— И что, есть доказательства? Как же тогда их не наказали? — продолжала я разыгрывать неинформированную.

— В том-то и дело, что доказательств нет! Но они это, больше некому! Или оборотень их обожаемый.

— Кто?

— Люпин. А ты не знала, что он оборотень?

— Нет, конечно! — почти не соврала я. Раньше-то и вправду не знала!

— Ну так знай на всякий случай — вдруг свидеться приведётся?

А может и правда не мудрствуя лукаво к Люпину смотаться? Мерлин, нельзя! Сириус же просил не говорить, что вернулся, так что Ремус, скорее всего, до сих пор считает, что он у меня.

— Нет, ну с чего ты взял, что он оборотень? Он что, сам тебе рассказал?

— Да он меня чуть не сожрал! Давно, ещё в школе!

Та-а-а-ак... этого мне не рассказывали!

— Врёшь!

Он, кажется, уже пожалел, что проговорился. Но отступать было некуда.

— Он в полнолуния в Визжащей хижине прятался. А я заметил. И полез посмотреть.

— Зачем?

— Да так. По молодости.

— И что?

— Посмотрел. А что мне с ним было, драться? А потом с Директором объясняться?

— И то верно...

Да... любопытная информация. Не актуальная, правда, но оч-ч-ч-ень любопытная! «...Только когтями... У меня опыт есть...». Уж не тогда ли этот «опыт» и был приобретён? А ведь похоже... Очень похоже! Но тогда Снейп должен был знать, что Сириус анимаг? А мог и не знать. Мог и сам не понять, каким это чудом ему удалось от оборотня сбежать. Если дело было в помещении...

Мне вдруг стало жалко Севе́ра. Если уж он вздумал делиться подобными воспоминаниями с практически чужим человеком (ну кто я ему? так, однокурсница...), значит бедняга совсем одинок. Жениться ему надо, вот что! И лучше всего на ровеснице...

Я поймала себя на том, что мысленно перебираю незамужних знакомых. Да-а-а-а! Правильно говорят: любовь зла! Безжалостна и нахальна! Своего ещё не заполучила, а уже других сватать собираюсь! Хотя где он, свой? И какой он свой... Полгода считай в одной комнате прожили как брат и сестра, даже обидно. Взрослые люди! Кому сказать — не поверит. А с другой стороны... С другой стороны была только роза. Наколдованная роза, которая не исчезла ни через час, ни через сутки. А он сам мне объяснил, что это значит. Кроме всего прочего, имея чью-то кровь можно много что этому человеку сделать. И отнюдь не только хорошее. Чаще всего — наоборот. Значит, он мне, как минимум, доверяет. Безгранично. Но, с другой стороны — это я и раньше знала. Не мешал же он мне в Барселону мотаться, наоборот, сам просил... Хотя, с другой стороны... я почувствовала, что запуталась в сторонах. А также прослушала изрядную часть монолога Снейпа, посвящённого общему несовершенству мира, в котором преступников не ловят, а всяким Поттерам постоянно помогают и — очевидно же — подсказывают. Похоже, Сириус и в этом оказался прав. Ну почему он всегда прав, а?!

В общем, от Севе́ра я узнала немного, если не считать воспоминаний юности. Подумала, даже: а не разыскать ли мне Гарри? Но, во-первых, сделать это конспиративно не удастся, а во-вторых — он мне, скорее всего, не поверит. Да и с чего бы? Разве что Сириус с ним виделся и про меня рассказал, но это вряд ли. То есть вряд ли рассказал. А мог и не видеться. Возможно, парень, как и Ремус, пребывает в блаженной уверенности, что его крёстный в безопасности где-то далеко на юге. Ну и пусть дальше пребывает, но мне-то что делать? Моргот! Надо было хоть уговорить его взять мою волшебную палочку. Я ведь предлагала! То есть предлагала или мою взять насовсем, а я новую куплю, или купить ему по описанию. Только он сказал, что моя ему всё равно не подходит (а при этом пользовался беззастенчиво!), а специально покупать — опасно. И на кой я его послушалась! Надо было уговорить. Ну что тут опасного? В крайнем случае сказала бы, что потеряла. Ну кто докажет обратное?

* * *

В конце марта я получила он него весточку. Вернее, Вестника. Красивая яркая птица порхнула мне прямо в руки, позволила отвязать письмо и тут же уселась на крышу теплицы. Письмо было коротким:

«Мадлен! Пользуюсь случаем написать тебе. У меня всё в порядке. И вообще пока всё вроде бы в порядке, но полно мелких странностей, которые я не знаю, как объяснить. Только чую, что не к добру всё это. А сделать ничего не могу, потому что ничего этакого пока не происходит. Мерзостное ощущение! Но это я так, в порядке нытья. Надеюсь, у тебя тоже всё хорошо? Договорилась с нашим общим другом? Напиши с Вестником, только не тяни — если он в течение часа не получит нового письма, то рассыпится. Напиши обязательно, хоть пару строк, ладно? А если что-то у тебя случится экстренное — пиши Р., адрес ты знаешь.

Я»

Нет, он в своём репертуаре! Ну и что я узнала? Что он жив? Это и так понятно — вестник, похоже, штука индивидуальная, почти как Патронус. Я подавила желание ответить в том же стиле и взялась за перо. Интересно, почему он называет меня в письмах Мадлен? Из конспирации? Или ему просто это имя нравится? Или... да ладно, размечталась! Его всё же не Сирано зовут. Хотя и на ту же букву...

* * *

По вечерам я сидела на крыльце и смотрела на звёзды. На Звезду. Ясную синюю звезду, которая всё ниже клонилась к горизонту. Скоро её не станет видно даже здесь...

Где-то я слышала, что звёзды на самом деле чудовищно далеки. Настолько, что свет от них идёт к нам годы и даже столетия. И мы видим их такими, какими они были много лет назад. Так и наша память — как свет далёких звёзд. Теперь я словно бы заново видела его — таким, каким он был тогда, в юности. И совсем не таким, каким я его тогда видела.

Про некоторых людей говорят: «Он полон жизни». Таким был Джеймс Поттер. Он был просто переполнен жизненной энергией, она перехлёстывала через край, била фонтаном, затягивая в свой водоворот всех, кто оказывался рядом... А Сириус был другим. Он не был «полон жизнью», он был — сама Жизнь. Был. И остался. Потому что жизнь — это жизнь. Её можно уничтожить — и ничего больше с ней сделать нельзя. Она или есть, или нет, третьего не дано. Поэтому пока он жив — он останется собой. Всегда. Что бы ни случилось. Даже если его глаза стали чёрными и мёртвыми. Ведь смерть — это всего лишь часть жизни. Крохотная её часть. Поэтому он и не боится смерти. Как можно бояться собственной частицы?

А ещё я поняла, почему Ремус тогда поверил в его предательство. И почему Сириус не обижен на него за это — вон как от меня защищать кинулся! Просто есть моменты, когда легче всего поверить в самое худшее. А что могло быть хуже? Что вообще может быть хуже, чем мир, в котором Сириус Блэк способен предать лучшего друга? Да... и вправду, не скажешь так вот сразу, кому из них было тяжелее все эти годы.

Странно это всё. Странно читать душу человека, который так далеко от тебя. Странно, что я полюбила его теперь. Не тогда, в Школе, когда в него были тайно влюблены треть девчонок моего факультета и с разной степенью открытости — две трети остальных. А я вот нет. Может быть потому и нет? Терпеть не могу конкуренции! Впрочем, с чего я взяла, что сейчас конкуренции не будет? Что изменилось-то? Он всё тот же. И я совершенно уверена: захочет — любая будет у его ног. Другое дело, что тогда ему и «хотеть» не требовалось. Сами на шею вешались. Было в нём что-то ещё, кроме красоты, элегантности и прочих очевидных достоинств (не говоря уже о потенциальном богатстве). Некое неуловимое обаяние, дававшее ему неоспоримое преимущество перед всеми остальными парнями, включая школьных квиддичных «звёзд». Впрочем, самой яркой звездой школьных команд был Джеймс Поттер, а в него влюбляться — себя не уважать. Ну разве что пособлазнять из чисто спортивного интереса... да и то без особых шансов на успех. Впрочем, что касается шансов, то с Блэком получалось ничуть не лучше. Никому так и не удалось пойти дальше лёгкого флирта. Тогда. А потом? Моргот, я ведь ничегошеньки не знаю о его жизни после Школы! Может у него жена и трое детей где-нибудь в Девоншире! Впрочем, нет. Нет у него никакой жены. Нет и не было. Я почему-то была в этом уверена. А может быть мне просто хотелось в это верить.

* * *

Второй Вестник появился только летом. Письмо было столь же коротким, как и предыдущее. Впрочем, написанного хватило за глаза:

«Мадлен! Волдеморт вернул себе тело и снова собрал Пожирателей. Не знаю, что он задумал, но уж ничего хорошего — точно. Несколько человек уже погибли, Гарри уцелел чудом. Министерство решило делать вид, что ничего не происходит, идиоты! Как хорошо, что ты далеко! Но всё равно, будь осторожна. И если можешь — прекрати все контакты с СС. Он теперь стал далеко не безопасным знакомым. О себе вообще не говорю. Впрочем, обо мне не волнуйся, правда. По крайней мере в ближайшем будущем мне ничто не грозит. Ещё раз: будь крайне осторожна! Пожалуйста! Если будет возможность — напишу.

Я»

«Не волнуйся», значит! «Ничего не грозит»! Так я и поверила! Нет, я его сама убью! Для надёжности. Когда встречу. Если встречу...

Я хлюпнула носом (благо рядом никого, не куриц же стесняться) и пошла писать ответ.