Слизеринская грязнокровка (джен)

Не успел Гарри Поттер вернуться домой, как на него обрушился шквал вопросов.

— Что у вас там случилось? — спросила миссис Уизли, потрясая газетой. — Кто такая эта Эрика Питти и почему она так обошлась с вами?

— Малфой что, правда заплатил за ее обучение на целый год? — удивлялся мистер Уизли. — Заплатил за обучение грязнокровки в Хогвартсе? Люциус Малфой?

— Да, заплатил, — только и мог ответить сбитый с толку Гарри.

— И что он будет с ней делать? — продолжал удивляться мистер Уизли.

— Будет воспитывать из нее новую Беллатрису, — миссис Уизли передернулась. — Вот, — она показала мужу на страницу в газете, — Малфой этого и не отрицал. Каков мерзавец, — Молли гневалась все сильнее. — Но Эрика тоже хороша. — Молли попыталась спародировать девочку. — Ах, я не хочу участвовать в его травле и хочу сама выбирать, с кем мне дружить.

— Да... — Артур почесал облысевший затылок. — Девочка-то оказалась с гнильцой. А с виду и не подумаешь. Жаль, очень жаль. Как же так? Ничего не понимаю. У Эрики правда какие-то проблемы в семье?

— Я не знаю, — смутился Гарри. — Я этого не выяснил, поспешил рассказать всем о смелости Эрики. А она... — Гарри запнулся. — А она выбрала Малфоя. Не знаю, как и почему. Ничего не знаю.

Молли еще раз пролистала злополучную газету. Артур упер взгляд в пол. Джинни вообще не встревала в разговор мужа со своими родителями, ее сердце охватил страх за свое будущее. Нет, за их будущее. Джинни тоже читала эту газету и тоже видела колдографии с Эрикой. Больше всего ей запомнился момент, когда девочка упала под ноги Люциусу Малфою. Было во всем этом что-то жуткое и одновременно милое. И вот именно это сочетание жути и милоты врезалось Джинни в память, напугало ее. Джинни все представляла, в кого вырастет эта девочка, Эрика Питти, и как ее примет вся семья Малфоев. Джинни по привычке мыслила категориями семьи.

— Мы должны попробовать помириться с ней, — прошептала Джинни.

— Это невозможно, — сразу отозвалась все еще гневающаяся миссис Уизли.

— Но почему? — упрямилась Джинни. — Нельзя так поступать с девочкой. Нельзя было унижать ее перед всей школой. Почему никто, кроме Малфоя, этому не помешал?

— Мы не успели, — солгал Гарри.

— Кто не успел? Все учителя, старосты и директор? — голос Джинни окреп. — Вы подумали о том, что чувствует эта девочка? Как ей страшно в новом для нее волшебном мире?

— Малфой поможет ей освоиться в нем, — хмыкнул мистер Уизли.

— Да, — кивнула миссис Уизли, — нормально она себя чувствует. Рада наверное, что теперь ей Малфой покровительствует. Не надо ее жалеть, Джиневра. Эрика наш враг, она сделала свой выбор.

Джинни не хотела перечить матери, но явно была на пределе.

— Ты меня слышишь, Джиневра? — строго добавила Молли Уизли. — Я запрещаю тебе общаться с этой девочкой, как и с семьей Малфоев. Из-за них погибло много людей, включая одного из твоих братьев. Поэтому...

— Но Эрика тут не при чем, — все-таки возмутилась Джинни. — Она никого не убивала.

— Это пока, — ответила миссис Уизли. — Люциус из нее такую, — Молли опять передернулась, — личность воспитает, нам всем мало не покажется. Так что Эрика наш враг, если по своей воле решила дружить с Малфоями. Ей уже одиннадцать лет, она должна понимать, что такое добро и зло.

— Но как это отразится на Эрике? — спросила Джинни у матери. — Не озлобится ли девочка из-за... нас? Не сделаем ли мы только хуже? Война с Волан-де-Мортом закончилась, не нужно взращивать вражду. Сейчас мирное время.

— Ты такая наивная, Джинни, — горько усмехнулся мистер Уизли и потрепал дочь по голове.

Джинни почему-то очень обиделась на такой снисходительный тон отца. Она ушла на кухню, а Гарри последовал за ней. Молли и Артур Уизли остались наедине друг с другом.

— Как она могла предать нас? — спросила миссис Уизли неизвестно кого. — Как она могла отвергнуть дружбу Гарри? Откуда в этой девочке столько коварства?

— Вряд ли она все спланировала заранее, — усомнился мистер Уизли. — Эрика же не знала о слухах и потом она попала в больничное крыло.

— Но она просила шляпу о переводе на Слизерин! — вскричала Молли.

— Это не доказано, — ответил Артур. — Джинни в чем-то права. Если мы будем унижать Эрику, то это не сделает ее добрее и облегчит Малфою задачу по превращению этой девочки в новую Беллатрису.

— Эрика сама облегчила Люциусу эту задачу, — сказала Молли. — Зачем она заступилась за него? Ненормальный ребенок.

Молли и Артур Уизли так и не пришли к единому мнению. Они переместились к себе домой, используя камин и летучий порох. А стоящая на кухне Джинни все никак не могла успокоиться.

— Я должна поговорить с Эрикой, — сказала она мужу.

— И о чем? — поинтересовался Гарри.

— О ней самой, — ответила Джинни. — О ее семье, проблемах, впечатлениях от волшебного мира. Я хочу познакомиться с этой девочкой. Хочу объяснить, что это была ошибка... все публичное унижение было ошибкой... Хочу извиниться перед девочкой за всех нас.

— А ей нужно это извинение? — спросил Гарри. — Ты подумала, что ты будешь делать, если Эрика не захочет разговаривать с тобой?

— Ты опять решаешь за нее? — вскипела Джинни. — Это же ты распространил эти слухи. Эрика не ты, она другой человек. Прекрати смотреть на Эрику, но видеть только себя.

Гарри нахмурился. Джинни закрыла рот ладонью, осознав свои слова.

— Прости, — добавила Джинни.

Она протянула руки к Гарри, но тот не был настроен на нежности. Внезапно Джинни охнула и схватилась за живот. Гарри бросился к жене.

— В твоем положении тебе нельзя нервничать, — выдохнул Гарри. — Все, больше никаких ссор. Хочешь навестить Эрику? Навестишь. Когда она очнется, мне об этом сообщат по совиной почте.

Джинни кивнула и с трудом улыбнулась.

— С тобой точно все в порядке? — спросил Гарри.

— Да, уже все прошло, — ответила Джинни. — Я всего три месяца беременна. Что же будет дальше?

— Все будет хорошо, — заверил Гарри жену. — Ты родишь много прекрасных детей, вот увидишь.

Но Джинни все еще была тревожна.

— Так он ее не бил тогда, в Косом переулке? — спросила она мужа.

— Нет, — сказал Гарри, — не бил. Но я совсем не понимаю Эрику. Малфой точно обзывал ее неимущей грязнокровкой, а она заступилась за него в Хогвартсе. Почему? Она же должна его ненавидеть, а не защищать.

— Значит, в глубине души Эрика добрая, если сострадает даже Малфою, — сделала вывод Джинни.

— Добрые люди, а тем более дети, не выбирают сторону Пожирателей Смерти, — ответил Гарри. — Эрика слышала нашу приветственную речь, но она специально просила шляпу отправить ее на Слизерин. Не похоже все это на доброту.

Джинни выглядела такой растерянной. Гарри смягчился и обнял ее.

— А что, если нам навестить родителей Эрики? — оживилась Джинни. — В каком городе она живет?

— Не знаю, — Гарри почувствовал себя идиотом. — Я могу это узнать. Но что мы им скажем?

— Все как есть, — добавила Джинни. — Что их дочь попала под влияние злого и очень опасного колдуна и что ее надо спасать.

— А ты уверена, что Эрика под влиянием Малфоя? — спросил Гарри жену. — Если бы Эрика не сделала первый шаг, попала бы на другой факультет и промолчала бы по поводу травли Малфоя, то он бы не помог ей с оплатой обучения и всем остальным. Не похоже на то, что инициатива этой странной дружбы исходила от Малфоя. Вот ведь в чем дело, Джинни. Малфой-то как раз был уверен в том, что девочка будет его ненавидеть после их встречи.

— Но с родителями Эрики поговорить все равно надо, — сказала Джинни. — Узнать, как девочка жила одиннадцать лет.

— Плохо жила, если поспешила сбежать из дома в Хогвартс и подружиться с Малфоем, — выпалил Гарри.

— Но ты же в свое время так не сделал, — сказала Джинни. — Ты попал на Гриффиндор и сумел одолеть Волан-де-Морта, стал героем.

— Да, — согласился Гарри. — И у меня в мыслях не было подружиться с Драко для того, чтобы улучшить свой социальный статус. Дружба с Драко была выгодной, но я поступил по совести.

— Эрика тоже поступила по совести, — тихо заметила Джинни. — Вся эта травля Малфоя была лишней и слишком грубой. Ей выгоднее было бы принять твое предложение о дружбе, но она не переступила через свои моральные принципы. Это достойно уважения.

Гарри уставился на жену.

— Этого я и боялся, — выдохнул он. — Эрика уже подала тебе плохой пример для подражания. Ты уже начинаешь думать как она, принимаешь ее сторону. Джинни, очнись! Малфой же подсунул тебе дневник Тома Реддла, он же подставил тебя и мог погубить!

Джинни отошла от Гарри. Ей вдруг стали неприятны его объятия.

— Именно из-за трудного детства Том Реддл и стал Волан-де-Мортом, — сказала девушка. — Он был окружен враждебностью. Если Эрику тоже ей окружить, то она точно новой Беллатрисой станет. Я... не хочу участвовать в травле Эрики Питти с самого начала ее учебы в Хогвартсе.

— Ну все... — Гарри осекся и махнул рукой.

— Знаешь что... — вскипела Джинни. — Если тебе не интересно мое мнение... если я тебя бешу... зачем ты тогда на мне женился? — Джинни отдышалась. — Ты представляешь, каково это, постоянно быть в тени братьев, быть младшим ребенком в огромной семье? Каково это, когда на тебя постоянно давят авторитетом родители и братья? Мне надоело, что мной всегда командуют, что-то запрещают. Надоело. И даже в дурацком дневнике в детстве я писала... я жаловалась этому Тому Реддлу на жизнь, на свою боль и проблемы в семье и школе. А он слушал меня. В отличии от тебя, Гарри.