Некромант (джен)

Подготовка к операции в министерстве шла, оказывается, полным ходом. Теперь Рабастан удивлялся, как умудрился всё это пропустить: половина, если не больше, всех разговоров за столом была об этом, да и Лорд, как выяснилось, любил порассуждать о том, что будет, когда он получит пророчество. О том, как и почему Поттер окажется в Отделе Тайн, Лорд молчал, а остальные, даже Малфой, как довольно быстро понял Рабастан, этого не знали. Им было довольно обещания, что он там будет — а вот Рабастана очень интересовало, как же Тёмный Лорд заманит Поттера и как тот вообще сможет попасть в Отдел Тайн. О последнем он, после некоторых колебаний, решил расспросить Руквуда — и получил ответ:

— Там никого не будет.

— Почему? — нельзя сказать, чтобы Рабастана это очень удивило. Он давно подозревал, что Руквуд восстановил хотя бы часть связей со своими бывшими коллегами — а может, и вообще вернулся на работу. Неофициально.

— Потому что никто, кроме Поттера и Лорда, не может взять пророчество. Следовательно, Поттер должен пройти в хранилище, — спокойно отозвался Руквуд.

Рабастан заулыбался и увидел улыбку в спокойном взгляде Руквуда. Почему все, даже Родольфус, полагают, что у Руквуда нет чувства юмора? Ему самому Августус Руквуд представлялся одним из самых ироничных собеседников, которых Рабастан встречал.

— А мы как туда пройдём? — спросил Рабастан.

— Сперва на лифте до нижнего уровня, затем пешком, — ответил Руквуд. — Я покажу дорогу.

Рабастан негромко рассмеялся и, увидев смех в глазах собеседника, сохранявшего совершенно невозмутимое выражение лица, сказал:

— Хотел бы я работать в этот вечер с вами в паре.

— Я работаю один, — ответил Руквуд.

— Но нас чётное количество, — возразил Рабастан.

— Полагаю, мистер Малфой решит эту проблему, — спокойно проговорил Руквуд, и Рабастан искренне Малфою посочувствовал.

Тот вообще был в сложном положении: начиная с того, что Тёмный лорд и все они жили в его доме и заканчивая откровенным недовольством Лорда теми, кто спокойно жил все эти годы на свободе. Азкабанцам же, напротив, он откровенно благоволил, и иногда оба эти чувства приобретали весьма причудливые формы: за что наказывали первых, могли наградить вторых. Рабастан всё больше убеждался, что, Лорд и вправду, как сказал Родольфус, забыл о существовании законов логики. Рабастана это бы смешило, вероятно, если бы и он, и его близкие не были связаны с Лордом накрепко, и если бы одним из этих близких не был Маркус Эйвери, на голову которого всё чаще обрушивался гнев его хозяина. Ойгена же Лорд не трогал, не настаивая пока что на его участии в том, что называл теперь «акциями устрашения». Рабастана он туда тоже не посылал, а действия Родольфуса никаких вопросов у Тёмного Лорда никогда не вызывали. Так что тревогу у Рабастана вызывал лишь Маркус — и когда после очередного наказания тот отлёживался в комнате у Ойгена, Рабастан, подсев к нему, сказал безапелляционно:

— В следующий раз вместо тебя пойду я. Под маской всё равно не видно.

— Что ты, — испугался Маркус. — Ты иначе сложен, и вообще… Я не могу. Вдруг тебя убьют? Или поймают. Я так не хочу, — он помотал головой.

— А я не хочу так, — отрезал Рабастан. — Что бы ты ни сделал, Лорд будет недоволен, но хоть от таких провалов я тебя избавлю — и потом, мне не кажется, что тебе рейды доставляют удовольствие.

— Нет, конечно, — грустно улыбнулся Маркус. — Но так всё равно нельзя. Неправильно.

— Неправильно покойникам топтать землю и обладать властью над живыми, — усмехнулся Рабастан. — Я устал бояться за тебя. С Долоховым я поговорю, так что внешний вид неважен, полагаю — но, если тебе будет так спокойнее, я могу использовать оборотное зелье.

— Тебе непривычно будет двигаться в таком теле, как моё, — вздохнул Маркус. — В бою это опасно. И я не знаю, может анимаг превратиться под оборотным?

— Это интересно, — глаза Рабастана сверкнули. — Я проверю.

Зелье он для этого попросил у Снейпа — можно было, разумеется, трансфигурировав внешность, купить в Лютном, или выписать по почте, но рисковать неизвестно с чем Рабастан не хотел. Самому же варить его было слишком долго: целый месяц Рабастан ждать не желал. Снейп зелье принёс, не задав никаких вопросов, и Рабастан в который раз спросил себя, на чьей он стороне. Сам он после выхода из Азкабана почти не общался с ним, и поэтому не доверял, а легиллименцию использовать даже не пытался: Снейп ещё в школе с подачи Мальсибера занимался окклюменцией, и уже тогда добился замечательных результатов. Так что вряд ли у Рабастана выйдет сделать это незаметно, а ссориться со Снейпом ему, всё же, не хотелось. Всё-таки они дружили в школе, а сейчас ещё и Лорд, вопреки позиции многих Пожирателей, начиная с Беллатрикс, Снейпу доверял.

Превратиться в птицу под оборотным зельем Рабастану удалось не хуже, чем в своём обличье, чем он тут же Эйвери и обрадовал. А потом отправился с разговором к Долохову, который, выслушав его, тяжело вздохнул и заявил:

— Я, как понимаешь, только «за». Из Эйвери боец — как амортенция из дерьма мантикоры. Но только с оборотным. И я тебя потренирую в таком виде.

— Зачем? — возразил Рабастан. — Лица под маской всё равно не видно.

— А в рейды ходим только мы с тобой и с твоим братом, — Долохов поглядел на него как на идиота. — Полагаешь, кто-то молчать будет, несоответствие увидев? Нужно будет как следует отрепетировать твою манеру драться — опознают же мгновенно. Тот же Джагсон. Или вот твоя невестка.

Спорить Рабастан не стал, но о том, где взять столько оборотного зелья, задумался. И пришёл в итоге к выводу, что гораздо проще и надёжнее использовать трансфигурацию — только нужно будет потренироваться держать образ долго.

Задача эта оказалась неожиданно увлекательной, и Рабастан, в очередной раз начиная задыхаться во время тренировки — а гонял Долохов его нещадно — думал, что, пожалуй, нужно как-то подтолкнуть Маркуса к тому, чтобы он если и не похудел, то хотя бы перестал полнеть. Это просто тяжело и вредно, да и уверенности, которой так ему не хватает, не добавляет. Но это потом, когда не станет Лорда, и можно будет жить спокойно. Маркусу, по крайней мере, точно можно: его никто ни в чём даже не обвинял. А вот что будут делать они с Родольфусом и Ойген, Рабастан не знал. О себе он, в общем-то, не слишком волновался: его не очень волновал как статус беглого преступника (всё равно никто и никогда не сможет войти в Лестрейндж-холл, и даже если вдруг авроры накроют его антиаппарационным куполом, всегда останутся порталы), так и необходимость эмиграции. Но брату, да и Ойгену так жить будет непросто: они оба, если Рабастан не ошибался, хотели бы нормальной жизни и детей. Хотя тогда придётся сделать что-то с Беллатрикс, конечно, потому что ну какие дети могут у неё родиться? Не дай Мерлин. Зачем вообще Родольфус когда-то на ней женился?

Брошенное Долоховым заклятье обожгло лицо, и Рабастан временно ослеп.

— Стоп! — в ярости крикнул Долохов, и Рабастан, послушно остановившись, снял маску. — В облаках витаешь? — прошипел Долохов, подходя ближе и снимая заклинание. Рабастан рефлекторно зажмурился от света и пропустил момент, когда пальцы Долохова смяли его ворот. — В бою думают о бое, — чётко проговорил он, глядя Рабастану в глаза. — Или ты вместе с внешностью себе и его мозги пересадил?

— Хватит, — Рабастан нахмурился и, высвободившись, отступил на шаг. — Ты прав, но этого довольно. Продолжаем.

— Дебилы на мою голову, — проворчал Долохов, впрочем, отходя назад с палочкой в руке — и Рабастан в данный момент был с ним согласен.

За всем этим Рабастан не забывал о диадеме. Нужно было слетать в Хогвартс, но он ждал обещанного изгнания Дамблдора — и однажды утром брат за завтраком молча протянул ему «Пророк», прочитав который, Рабастан не знал, смеяться или плакать.

— Кто такая эта Амбридж? — спросил он, отложив газету.

Они завтракали в Лестрейндж-холле вчетвером: Беллатрикс предпочитала жить в Малфой-мэноре, и дома бывала крайне редко, зато Эйвери так здесь и жил, что Рабастана полностью устраивало. Мальсибер же ночевал у них довольно часто — как сейчас, к примеру, — и, конечно, оставался завтракать.

— Инспектор министерства магии, — сообщил Родольфус. — И заодно учитель ЗоТИ. А теперь, — в его голосе зазвучала откровенная ирония, — ещё и исполняющий обязанности директора. Полагаю, сейчас самое время тебе наведаться туда. Представляю, какой там бардак.

— Я слетаю, — кивнул Рабастан. — Ночью. Хотя, — признался он, — я хотел бы посмотреть на Поттера. Но в спальню гриффиндора не попасть.

— Лети днём, — предложил Родольфус. — На сову никто не обратит внимания.

— Летающую по школе? — с сомнением спросил Рабастан.

— Можно подобрать волос кого-нибудь из гриффиндорцев, — предложил Мальсибер. — А пароль подслушать, ну или использовать легиллименцию. Зайдёшь ночью и посмотришь.

— Главное, чтобы не поймали, — добавил Родольфус.

— Почему? — Мальсибер рассмеялся. — Рэба попросту сбежит, а Поттер пусть гадает, что это такое было. Даже если он поймёт, что это был кто-то из нас, вряд ли он пойдёт с докладом Лорду.

— В Снейпа превратись, — пошутил Родольфус.

— Разве ему можно входить в спальню гриффиндора? — недоверчиво спросил Рабастан, и Родольфус, Ойген и Маркус рассмеялись.

— Я боюсь, его не так поймут, — хохоча, сказал Мальсибер. Рабастан не понял шутки, но на всякий случай улыбнулся. — Я шучу, — добавил Ойген. — И Руди шутит. Не надо в Снейпа, и ночью туда идти совсем не обязательно. Есть же Большой зал и ужин, и обед — там можно посмотреть спокойно. Тебе ведь не разговаривать с ним надо.

— Можно превратиться в кого-нибудь с Рейвенкло, — предложил Эйвери. — И сесть поближе к Поттеру. Тогда он с тобой точно не заговорит.

— А объекту превращения потом память сотрёшь, — добавил Родольфус.

— Пожалуй, — согласился Рабастан. Хотя поговорить с Поттером, пожалуй, было интересно… впрочем, это всегда можно будет устроить позже. Для этого нужно всё-таки хоть что-то знать о нём и о круге его общения. А пока что вариант со студентом Рейвенкло представлялся Рабастану оптимальным: вряд ли кто-то удивится, увидев, что тот смотрит в одну точку и не ест. А что точка это — Поттер, вряд ли кто-нибудь заметит, а заметит — так не придаст значения.

Лететь Рабастан решил дважды. Сперва с утра, и при этом принести «Пророк» и скинуть его кому-нибудь за столом Рейвенкло на колени. Это попросту сочтут ошибкой, а у него будет возможность выбрать жертву и забрать с собою волос. Потом он улетит и вернётся ночью — и уже тогда и с Серой дамой побеседует, и на Поттера посмотрит. Хотя нет — сначала Поттер. Мордред знает, как примут его призраки: очень может быть, что выгонят, и тогда уже пробраться в башню гриффиндора будет сложно.

Жаль, что нельзя взять в соратники Снейпа. Тот бы мог очень помочь, но так рисковать Рабастан боялся. И потом, чем меньше людей посвящено в детали плана — тем больше шансов, что тот так и останется секретом. И так их уже пятеро. Этого вполне достаточно.