Некромант (джен)

Регулуса Рабастан не видел уже две недели. Или три — он немного потерялся во времени с этой свадьбой и с домом Маркуса. На самой свадьбе Регулус, конечно, был — так же, как его родители — а вот после они с Рабастаном виделись всего однажды, и встреча эта вышла очень скомканной. Регулус ещё на свадьбе показался Рабастану чем-то донельзя расстроенным, но тогда он ни о чём, конечно, не спросил. В следующий раз они встретились только на общем собрании у Лорда — Регулус стоял там в стороне и глядел так мрачно, что к нему никто даже не решался подойти. Рабастан, конечно, это сделал, и когда собрание закончилось, спросил:

— Тебе помощь не нужна?

— Нужна, — с непонятным Рабастану отчаянием сказал Регулус. — Но ты не можешь мне помочь. Я бы попросил.

— Уверен? — Рабастану совсем не нравилось состояние Регулуса. — Скажи, что произошло. Вдруг я всё-так могу помочь. А не я — так Руди. Или Снейп.

— Нет, — по губам Регулуса скользнула слабая печальная улыбка. — Нет, — повторил он. — Я сам справлюсь.

— Рег, послушай, — Рабастан нахмурился, но тот вдруг стиснул его руку и быстро и горячо проговорил:

— Ни о чём меня не спрашивай. Не надо. Просто пожелай удачи, хорошо?

— Хорошо, — несколько растерянно ответил Рабастан. Его кто-то окликнул, он отвлёкся, а потом Регулус уже ушёл, и с тех пор они не виделись. И хотя у Рабастана было сейчас очень много дел, этот разговор почему-то никак не шёл у него из головы. И как только у него появилось несколько часов, не занятых ничем неотложимым, он отправился на Гриммо, 12 — и… не попал туда: его выбросило из камина, как это бывает, когда адрес, по которому ты отправляешься, блокирован. Это было странно: Блэки, разумеется, нередко закрывали свой камин, но ведь не от Лестрейнджей!

Рабастан по-настоящему встревожился. Что у них там происходит? Регулус что, прячется? Получить ответ он мог только одним способом — и Рабастан, слегка поколебавшись, решил всё же не отправлять Регулусу сову, а сразу аппарировать к дому Блэков. Однако же и здесь его ждал неприятный сюрприз: дома не было. Вернее, он, конечно, был, но Рабастан больше его не видел.

Значит, Блэки спрятались всерьёз. Но почему и от него? Это было крайне странно: они с Регулусом не то чтобы не ссорились, но даже и не спорили. Что произошло?

И ведь даже и спросить он никого не мог — не к Лорду же идти! Рабастан, конечно, написал письмо, но Ильда, встрёпанная и ужасно виноватая, через несколько часов принесла его обратно: видно, тоже не сумела найти дом.

— Ты не виновата, — Рабастан погладил её лапы, а потом почесал под клювом. — Это не твоя вина. Они просто спрятались. Ты же просто птица, что ты можешь сделать против чар.

Ильда издала громкий расстроенный крик и, нахохлившись, забила крыльями и улетела — даже угощенье не взяла. Рабастан вполне её понимал и очень сочувствовал: она впервые не сумела выполнить его поручение. Он ни в чём не обвинял её, но вот объяснить ей это не сумел, и от этого расстроился ещё сильнее.

И что ему делать? Он же должен выяснить, что происходит с Регулусом! Только как? Рабастан потратил пару дней на то, чтобы порасспрашивать тех, кто мог хоть что-то знать, но ответов не нашёл. Оставался только Лорд, но интуиция не советовала Рабастану обращаться к нему с этим вопросом, а он привык прислушиваться к ней. Впрочем, может быть, он бы всё-таки спросил, если бы на третий день Лорд не задал ему тот же вопрос сам. И когда Рабастан честно сказал, что не видел его уже недели две, Тёмный Лорд потребовал:

— Найди его. Не в этом мире — значит, в том.

— В том? — механически повторил Рабастан, и Лорд раздражённо поинтересовался:

— Тебе требуются пояснения, как это сделать?

— Регулус мёртв? — ровно спросил Рабастан в ответ.

— Я не знаю, мёртв он или нет, — почему-то очень разозлился Лорд. — Ты здесь некромант — тебе и выяснять. И я желаю завтра точно знать, где следует его искать. Иди, — сделал он резкий, раздражённый жест.

Рабастан ушёл — вернее, аппарировал домой. И некоторое время просто сидел, глядя перед собой в пространство. Да нет. Нет, конечно, нет, Регулус не мог вот так взять — и умереть. Он бы знал об этом! И потом, раз даже Лорд не знает, куда он делся, значит, Регулуса не убили в рейде… в которые он, правда, не ходил… или, может, Рабастан об этом попросту не знал? Или?..

Почему-то Рабастан никак не мог заставить себя начать ритуал призыва. Впервые в жизни ему категорически не хотелось узнавать ответ — может, потому что внутренне он уже знал его. Знал — и не хотел, отчаянно не хотел проверять его правильность. И думать о том, почему не хочет этого, Рабастан не желал тоже.

Однако, время шло, и когда за окном начали сгущаться сумерки — время, когда Грань немного истончалась, или, может быть, ему так просто чудилось — Рабастан вынул из кармана мел, покрутил его в руках, а затем сосредоточился, и увидел Грань. Так просто… Впрочем, ему это всегда давалось исключительно легко, и все эти знаки на полу и заклинания нужны были не для этого, а для защиты. Но от Регулуса он защищаться не хотел — вернее, просто не считал, что это нужно.

Рабастан коснулся Завесы рукой, отодвигая её в сторону, и позвал Регулуса по имени, отчаянно надеясь не получить ответа. И когда тот появился — тут же, словно ждал этого зова — Рабастан почувствовал, как внутри него будто что-то лопнуло, проливаясь тёмной и холодной пустотой, быстро заполняющей его от сердца до макушки.

— Ты умер, — тихо выговорил он, глядя на мёртвого Регулуса.

— Да, — ответил тот и улыбнулся. Он выглядел вполне обычным — совершенно таким же, как всегда, разве что прозрачным и, конечно, неживым.

— Но… как? — с болью прошептал Рабастан, а потом заставил себя спросить твёрже: — Как ты умер?

— Не заставляй меня рассказывать, пожалуйста, — серьёзно попросил Регулус. — Я не смогу тебе теперь сопротивляться. Но пожалуйста, не заставляй.

— Я не буду, — Рабастан сдался тут же, без борьбы. — Скажи хотя бы, почему. Кто тебя убил?

— Не могу, — грустно и расстроенно ответил Регулус. — Ради тебя же — не могу. Просто мы… мы все сделали ужасную ошибку. Но я не знаю, как её исправить, — прошептал он с болью.

— Какую ошибку? — тихо спросил Рабастан. — И кто «мы»?

— Мы все, — Регулус сделал непонятное движение рукой. — Ты… Я не знал, кто ты, — в его голосе прозвучало сожаление. — Может быть, однажды ты… Когда поймёшь… Сам поймёшь… Может быть, ты сможешь всё исправить. Но я не могу ничего сказать тебе… Только то, что Лорд жесток. Бесчеловечен и жесток. Запомни! И будь осторожен с ним, — попросил он и добавил: — Отпусти меня, пожалуйста! Мне здесь плохо…

— Отпущу, — кивнул Рабастан, болезненно поморщившись. — Сейчас. Где хотя бы твоё тело? Тебя похоронили?

— Нет, — Регулус качнул головой и попросил: — Не ищи его. Всё равно ты не найдёшь.

— Расскажи мне! — не сдержавшись, вдруг воскликнул Рабастан. — Рег, скажи мне, что произошло? Кто это с тобой сделал?

— Не могу, — лицо Регулуса тоже исказилось болью. — Не проси меня, пожалуйста! Не сейчас. Потом. Может быть, потом, — прошептал он и попросил: — Расскажи моим родителям, что я умер. Они ищут меня. Я их слышу, и мне тяжело от этого.

— Я скажу, — тихо пообещал Рабастан.

— Спасибо, — искренне проговорил Регулус и повторил: — Отпусти меня…

— Иди, — Рабастан хотел было снова приподнять Завесу, и обнаружил, что даже позабыл опустить её. — Я и не держал, — грустно усмехнулся он. И добавил еле слышно: — Рег, мне очень жаль.

— Я был должен, — сказал тот, улыбаясь. — Никто другой бы этого не сделал. Береги себя, пожалуйста, — попросил он — и исчез.

Сколько Рабастан просто сидел, оглушённый этой встречей, он не знал. Его мир перевернулся и рассыпался: так ведь не могло быть. Регулус же даже младше него! Почему он умер? Как же так?

На улице давным-давно стемнело и полил холодный дождь, а Рабастан так всё и сидел, глядя прямо перед собой. Так не могло быть. Люди умирают, да, конечно, и в смерти нет ничего ужасного — но ведь она не могла коснуться их! Да ещё и самого младшего из них. Так не может быть. Не должно.

Почему ему так больно? Почему так тяжело и пусто? Он ведь знает смерть. Он её не боится. Он прекрасно понимает, что она — лишь очередной шаг на бесконечном пути, по которому идут души. Почему ему так больно? Он ведь даже не может сказать, что больше никогда Регулуса не увидит: в его власти позвать его в любой момент. Это сейчас Регулусу тяжело приходить сюда, но со временем, когда его тело разрушится, эта ощущение ослабнет, и они смогут разговаривать. Будет даже удобнее, чем прежде: Рабастан же сможет позвать его в любой момент. Это же ведь хорошо? Почему же ему тогда так плохо? Так пусто и тоскливо?

И почему не хочется искать ответ на эти вопросы?

Рабастан вдруг понял, что не может больше сидеть в комнате, и почти бегом спустился вниз и выскочил из дома. От движения становилось легче — по крайней мере, через некоторое время он уже смог более-менее нормально думать. Да, конечно, смерть придёт ко всем, но общение с живым и мёртвым — совершенно разное общение. С мёртвым, кем бы и каким он ни был, невозможно разделить ни радость, ни печаль. Мёртвые статичны: они не меняются и всегда остаются исключительно такими, какими были на момент ухода. Мёртвым непонятны многие проблемы, которыми живут живые. С ними не получится не пошутить, ни о чём-нибудь поспорить, с ними не поужинать и не подраться в шутку… Прежде Рабастан считал мёртвых идеальными товарищами или собеседниками и ждал, покуда его сил будет достаточно, чтоб удерживать их здесь так долго, как ему захочется. Но теперь… Ему не хотелось держать здесь Регулуса силой. Ему вовсе не хотелось держать его здесь — а ещё, как оказалось, видеть Регулуса таким ему было очень больно.

А что будет, если умрёт Руди? Или Маркус? Они люди — следовательно, смертны, а Родольфус так и вовсе вполне может погибнуть в одном из этих рейдов. Прежде Рабастан почему-то был вполне уверен, что его это не может слишком уж задеть, потому что ведь, в отличие от остальных, он-то никого не потеряет. Но теперь он понимал, что это вообще иное — почти то же самое, как беседовать с портретом. Может, даже хуже…

Рабастан несколько часов просидел на берегу, глядя на холодное ночное море и совсем не чувствуя ни холода, ни ветра, ни дождя. Он вернулся в дом к утру, и послал за братом эльфа: Беллатрикс была сейчас последней, кого ему хотелось видеть. Хотя нет — пожалуй, предпоследней. Перед Лордом.

— Что стряслось? — спросил Родольфус, появляясь очень быстро, сонный и встревоженный, но полностью одетый.

— Умер Регулус, — ответил Рабастан. — Надо как-то сообщить его родителям, но я не знаю как: дом скрыт, камин закрыт, сова туда попасть не может.

— Мерлин, что ты говоришь? — переспросил Родольфус, медленно подходя к нему. — Что… как это случилось?

— Не знаю. Он не хочет говорить, — ответил Рабастан и отвернулся. Если брат сейчас его возьмётся утешать, он не выдержит, и… И что будет, Рабастан не знал, и знать не желал.

— Мерлин, — повторил Родольфус. — Его убили? В рейде?

— Я. Не. Знаю, — отчеканил Рабастан и сжал руки в кулаки. — Помоги придумать, как добраться до его родителей.

— Не знаю, — тихо проговорил Родольфус. — Мерлин. Рэби, мне так жаль.

— Не надо, — глухо попросил Рабастан. — Потом, Руди. Или лучше никогда. Поможешь?

— Нужно найти общие портреты, — помолчав, сказал Родольфус. — У родителей Беллы есть портрет Поллукса — полагаю, второй должен быть на Гриммо. Я поговорю.

— Спасибо, — Рабастан кивнул и попросил неожиданно даже для себя: — Помолчи со мной, пожалуйста.

Родольфус кивнул и молча отошёл к камину и развёл огонь а Рабастан придвинул к нему кресла — два, себе и брату. А потом они сидели — молча — и смотрели на огонь, и Рабастану постепенно становилось — нет, не легче, но спокойней и теплее, и в какой-то момент он даже начал думать и вдруг вспомнил вопрос Мальсибера. «Зачем мы это делаем?» Действительно, зачем? То, что ещё вчера казалось ему вполне логичным, теперь представлялось более чем спорным. Зачем всё это, если мы теряем там своих? Какой теперь будет толк Регулусу от победы Лорда? И какой толк будет от такой победы Рабастану, если, например, в войне погибнет его брат? И их род закончится — ради чего? Ради победы старых принципов и восстановления абстрактной справедливости? Нет, конечно, грязнокровки должны знать своё место, но ведь не такой же ценой его им указывать?

Впрочем, всё это политика. Рабастан никогда её не понимал, и по-прежнему не стремился к этому — но он точно знал, что не желает больше терять близких прежде времени. Но как это сделать, он пока не знал — впрочем, раз он некромант, то должен найти способ защитить их. Некроманты ведь не только поднимают мёртвых или могут с ними говорить — они в целом знают всё о смерти. Тот же Лорд — ведь что-то он в виду имеет, когда утверждает, что бессмертен! Он, конечно же, не может так считать буквально — вероятнее всего, он просто знает этот способ. А раз так, то и Рабастан его найдёт.