Когда бы я недвижным трупом... (джен)

Какаши знал, что приказы руководства не обсуждаются и, собственно, никогда не спорил с начальством, но делал всё так, чтобы его в конце концов освобождали от неудобных миссий. И Хатаке решил и в этот раз поступить так же.

Хитоми Узумаки, яркая и энергичная, она ослепляла. Какаши даже казалось, что у него глаза режет от одного взгляда на эту пылающую энтузиазмом фигурку. И эта девчонка не понимала, как сильно изводит невольного наставника, заставляя того вспоминать всех погибших раз за разом.

Отец, Минато-сенсей, Обито, Кушина-сан, Рин… Их образы крутились в голове, бередили старые раны, кошмары прошлого возвращались и уходить не собирались. Снова. Не так остро, как в четырнадцать лет, когда он пробил грудную клетку Рин, не так больно, когда он в шестнадцать нёс Минато-сенсея до госпиталя для вскрытия.

Он не хотел видеть эту Хитоми, которая с упорством барана насиловала свою СЦЧ и доводила себя до истощения. Но это миссия, которую ему выдали в наказание на время больничного. И теперь он лишь добивался того, чтобы девчонка сама пошла жаловаться, а его просто бы сняли…

Какаши недооценил упорство этого наглого ребёнка, который всё равно приходил на тренировки и упрямо смотрел ему в глаза. Эта Хитоми смотрела глазами Обито, улыбалась улыбкой Кушины-сан, тренировалась до искр в глазах, как сам он. В ней смешалось то, что Хатаке всеми силами пытался избежать.

— Какаши-сан, у меня на ужин кацудон (1)!

И она упорно не называет его сенсеем.

— Я занят, — в который раз он отказывается? А ведь дома из еды сырой рис и три яйца. Но привязываться к кому-либо, а потом мучиться от потери он не хотел.

— Кацудон, Какаши-сан, — укоризненно начинает Хитоми, хотя раньше не пыталась его уговорить. — Я отработала технику его приготовления двадцать один раз! Я честно говорю, что Генма-сан даже мимо не прошёл!

Хатаке возводит глаза к небу, неожиданно для себя задумавшись, когда он в последний раз ел домашнюю еду. Почти четыре года назад, когда была жива Кушина-сан. Хитоми говорила что-то ещё, активно жестикулируя и восклицая, но он предпочёл не слушать, думая о том, что Генма уж слишком понимающе будет ухмыляться.

— Хорошо, — соглашается Какаши, с каким-то садистским удовольствием отмечая, что зубы Хитоми клацнули от неожиданности, а глаза расширились.

Новая квартира Генмы была больше и куда уютнее. Здесь пахло так, как пахнет в домах семей, что-то незримое витало в воздухе, заставляя с тоской понимать, что такого у тебя никогда не будет. Хитоми смотрелась тут совершенно натурально, она легко ориентировалась в маленькой прихожей, обыденно бросила ключи на тумбочку и с ворчанием пошлёпала босыми пятками в комнату.

— Проходите на кухню!

Хатаке повиновался, на ходу осматривая обстановку. Широкий проход справа вёл в кухню-гостиную, которая была залита солнцем благодаря большим окнам. Кофейный столик был завален бумагами, явно черновиками отчётов Генмы, только самого парня видно не было.

— Генма-сан и анэ-сан решили собраться командой вместе с Райдо-саном, — пояснила Хитоми.

— Почему ты не заведёшь друзей? — всё-таки спросил Какаши. Его давно интересовал этот вопрос, ведь девочка легко могла найти себе подруг, а вместо этого она предпочитала проводить время на тренировках, а потом заниматься готовкой дома.

— У меня есть анэ-сан, Шисуи-сан, Генма-сан и вы. Мне хватает общения. А времени мало.

Кацудон получился и правда вкусным, но аппетита у Какаши не было. А Хитоми беззаботно сметала свою порцию, посматривая на свиток и мотая ногами. Кем она приходится Кушине-сан, раз так на неё похожа?!

— Вы же любите читать, Какаши-сан? — неожиданно спросил этот невыносимый ребёнок, заставив Хатаке насторожиться.

— Немного.

— А можете кое-что прочитать и оценить? — подскочила девочка и мгновенно принесла несколько десятков скреплённых листов рукописного текста.

— Ты хорошо знаешь грамматику? — спросил парень, перебирая листы.

— Не знаю, откуда, но анэ-сан ошибок не нашла, — легкомысленно пожала плечами Хитоми.

Какаши углубился в чтение истории о неком мальчике-шиноби Юудее, который рос сиротой в семье гражданских, а после получил приглашение в Академию шиноби Кири-но-куни. Томоко-сенсей помогла ему с покупками, попутно рассказав, что родители мальчика — герои. Они встретили Рису-сенсея (2), который вёл боевые искусства и отчего-то заикался, мальчика из богатого клана по имени Рю (3), а также Юудей получил свой первый танто (4).

— Это…

От такой бешеной фантазии ему стало плохо. Это же надо было! Мальчик-герой, которого будут обучать. У которого родители — великие шиноби. Который блондин с голубыми глазами и шрамом на лбу в виде молнии. Почему это так похоже на одного мальчика?

— У тебя неплохо получается, — наконец выдавил Какаши, уже настороженно рассматривая девочку. — Почему такая внешность у главного героя?

— Я хотела сделать рыжий цвет волос, как у его матери Юри, но потом подумала, что надо сделать внешностью похожим на отца, а характером больше на мать. Глаза я сделаю мамины, — невинно улыбнулся ребёнок. — Его родители умерли от рук злодея, а он чудесный образом выжил. Всё это произошло из-за некого пророчества… Текст которого я ещё не сочинила!

Какаши мысленно потёр переносицу. Девчонка так и не ответила на вопрос и…

— Голубые глаза это, наверное, как отражение мирного неба, — задумчиво начала Хитоми. — Рыжие волосы у Юри из-за того, что я тоже рыжая. А ещё у меня стихия молнии, поэтому я сделала Рэйдена мастером райтондзюцу и блондином.

Глаза девочки от чего-то расширились и как-то обречённо уставились на Какаши. А ведь получается, что Рэйден внешне напоминает самого Хатаке.

— Хм, сделаю ему зелёные глаза, — решила девочка. — И тёмную кожу. Вы чай какой любите: зелёный, черный, ягодный?

— На твой вкус, — отмахнулся Какаши. Текст был написан хорошо для пятилетнего ребёнка, да и название интриговало. Так что все двадцать листов были залпом прочитаны, а закончилось всё на самом интересном месте — распределение по классам.

— Думаете, мне стоит продолжать?

— Вполне, — кивнул Хатаке. Может, самому книгу написать? У него-то жизненных трагедий навалом. — Спасибо за ужин, я пойду.

Какаши выдал свою фирменную улыбку глазом и вылетел в окно. А Хитоми, задумчиво посмотрев на дно кружки, нервно хихикнула.

— Может, мангу начать рисовать?.. — пробормотала девочка, убирая стол.

Появившийся клон принялся за мытьё посуды, а оригинал уселся за чертежи ручки, которую взбрело в голову изобрести. Тут даже печатных машинок нет, не говоря о компьютерах, всё в ручную, по-старинке, а кистью писать или карандашом — то ещё удовольствие. Поэтому первые чертежи «паркера» и фуин, которые могут пригодиться при его создании, легли на стол.

Основу она уже решила использовать деревянную, материал куда приятнее и удобнее руке, да и фуин на него ложатся лучше, чем на пластик или металл. Стеклянная колбочка для чернил, которую ещё предстояло засунуть в будущее изобретение. И те самые вязи печатей, которые предстояло разгрести. Вроде бы ничего сложного в подборе не было, но вот наносить необходимые фуин на небольшое пространство ручки будет тяжело. Ну и конфликтовать, накладываться друг на друга ничего не должно, а то и такая с виду простенькая конструкция может привести к неизвестным последствиям. Узумаки ещё теми любителями острых ощущений были…

Можно было сделать ручку вполне по-человечески, но это было бы неинтересно же. Ну и хотелось сделать что-то многофункциональное, «под себя».

Ручка должна была удобно ложиться в руку, не давать чернилам протекать, растекаться, ровно дозироваться… А ещё сзади выкидной нож. В руках шиноби всё может стать оружием, а Хитоми хотела, чтобы это было максимально эффективно.

Выкидыш воображения лёг в руку далеко за полночь, когда глаза болели от использования шарингана, а руки тряслись от напряжения. Осталось подобрать лезвия для ножика с задней стороны, а всё остальное работало отлично. Ручка писала отлично, слегка дула тёплым воздухом, чтобы чернила высыхали быстрее, но подобная фуин требовала отдельной активации. Но стало куда легче писать. И красивее, чем кистью. Занятия по каллиграфии сделали почерк довольно красивым и читаемым. Вот уж Ирука будет в будущем радоваться читабельным отчётам!

— Йо, Хитоми!

Какого Шисуи-сан заваливается домой ночью?..

— Готова к тренировкам?

— В три часа ночи?! — рявкнула девочка, разминая затёкшую спину.

— Шесть утра, вообще-то. Ты что, ночь не спала? Что это?

Хитоми перехватила своё выстраданное изобретение и враждебно уставилась на Учиха. Своё она не отдаст! Чуть не умерла от напряжения, разбирая эти фуин, а он тут своими руками лезет.

— Это ручка. Удобная, компактная, многофункциональная, актуальная, — гордо заявила девочка.

— Ну что ты вредничаешь? — насупился Шисуи-сан. — Дай попробую!

С сомнением осмотрев наставника, девочка всё-таки отдала ручку и подала чистый лист, где мальчик написал крупными иероглифами «Хитоми — дура!».

— И правда удобно, — признал Учиха, игнорируя прожигающий взгляд. — Что в ней ещё?

— Будет лезвие с задней стороны, типа складного канцелярского ножа. Наконечник пера по идее должен сменяться на графитный стержень и кисть по желанию, но тут возможен конфликт пространственной фуин с воздушной. Покрою всё это дело укрепляющими печатями и мебельным лаком, ну и когда-нибудь решусь на разноцветные чернила в картридже.

— Ничего себе, — уже по-новому взглянул на ручку Шисуи-сан. — А для меня сделаешь?

— Может быть, когда-нибудь, — расплывчато ответила девочка.

— Ну раз ты такая молодец, то будет тебе отдых до вечера, — сжалился над клюющей носом Хитоми мальчик.

Завалившись спать, Хитоми думала, что взрослые в конец обнаглели. Утро уже, а их нет. Загулялись вообще. Но радость от того, что у неё вышла вполне рабочая ручка со всем тем, что она хотела включить, грела сердце. Не зря она корпела над этими учебниками! Жаль, что это самый малый уровень, так как использованные фуин в большинстве своём хорошо между собой сочетаются, да и относятся к Е-рангу и D-рангу. Может, когда она изучит побольше, то знаний хватит и на что-то более интересное. Именно на своё, а не то, что придумали предки. Да и уже созданную ручку можно будет усовершенствовать, добавить, например, что-то типа корректора из прошлого мира. И ластик впихнуть…

— Может, уйти в фуиндзюцу и тихонечко сидеть в деревне? — задумчиво пробормотала Хитоми. Спать хотелось зверски, но сон не шёл. Мысли текли вяло, а виски ломило от недавней нагрузки. — Ага, как же. Мне тут выделили двух гениев в наставники. Дадут мне спокойно отсидеться!

Сначала она относительно спокойно восприняла то, что Какаши Хатаке — один из лучших шиноби и капитан АНБУ будет её обучать. Ну что такого? У парня был шаринган в одном глазу, знание множество техник, которым он мог обучить её, но ведь для какой-то беженки проще было дать чуунина или токубецу-джоунина, чем целого АНБУ. А то и вообще забить и дать поступить в Академию шиноби, как всем остальным. Но Хокаге или кто-то там ещё имели, видимо, другие планы.

Во-первых, никому не нужную девчонку навязали молодому парню, подающему надежды джоунину, который в свои девятнадцать целенаправленно шёл на А-ранг. Во-вторых, один из сильнейших шиноби и гениев по идее должен её учить совершенно обычным академическим техникам. В-третьих, Учиха раньше не знали, что в Конохе появился ещё один владелец додзюцу, и сразу после раскрытия информации приставили к ней гения клана.

Либо она стала параноиком, либо реально всё складывалось именно так. И не самым удачным раскладом.

Какаши-сан потенциально самый лучший наставник для неё. У него и шаринган, хоть и не родной, и множество техник в загашнике, опыта много и прочее. Он верен Хокаге, а уже Хокаге нужны сильные шиноби, которые могут ещё и потомство с сильным геномом создать. В общем, ему будет неплохо иметь девчонку с родным додзюцу, да ещё и со способностями к фуиндзюцу, которое было забыто с уничтожением Узушио.

Шисуи-сан двоюродный брат Фугаку-сама, сын Кагами Учиха — одного из выдающихся шиноби Конохи своего времени. Гений, уже в десять лет имел свой стиль боя: смог подстроить под себя шуншин-но-дзюцу, сделав его основой своего стиля. То, чего добиваются несколько поколений потомственных, оттачивая мастерство, сделал мелкий пацан. И можно легко предположить, что Фугаку-сама не против возможного брака… Тьфу-тьфу, сгинь!

Если это так, то Хитоми не против резни клана Учиха.

Нет, Шисуи-сана реально жалко. Этого она постарается переубедить от суицида, вынести мозг или ещё что-нибудь нехорошее сотворить. Благо, Учиха человек сам по себе хороший, без закидонов Итачи-сана и Саске. Итачи-сан уже сейчас демонстрирует просто невероятные результаты, одной его тренировки хватило Хитоми, чтобы понять, что это самый настоящий гений. Скорость сложения печатей, точное использование чакры, мастерское совмещение гендзюцу с тайдзюцу… Наследник уже сейчас был куда выше уровня чуунина, который имеет, да и девочка помнила, что где-то в этом время Итачи-сан окажется в АНБУ в команде Какаши-сана.

С одной стороны Итачи-сан вызывал невольное восхищение. С другой же… Такая сила в десятилетнем человеке пугала, поражала, заставляла задуматься. И понимать, что с такой силой сойти с ума — дело не долгое. А ведь он ещё без Мангекё ходит.

Мангекё шаринган открывает множество возможностей перед пользователем, но забирает также много за это. Сколько шиноби в истории клана сошло с ума от той силы и могущества, что давало додзюцу? Снижение зрения, быстрое изнашивание тела, угасание очага, угнетение СЦЧ, безумие — ничего не останавливало тех, кто поддавался. И, когда такое оружие в руках сумасшедшего, становится страшно.

Хитоми не знала, что будет делать, если ей откроется сила Мангекё. С одной стороны и мозги важны, как и зрение, а с другой — это потрясающие возможности. Такие, которому не даны обычному человеку. Такие, которые способны открыть куда большее. Вечный Мангекё был способен преобразоваться в риннеган, а…

— Нет-нет, никаких божественных тайн! — рявкнула сама себе Хитоми. — Интерес интересом, а жить хочется не в комнате с мягкими стенами… Но, чтоб Рикудо-сеннина, это ведь реально круто! Такие вещи вытворять, что и Индикатор Боли, в простонародье Нагато Узумаки! Если бы его Кьюби не приложило, то Обито померк бы на его фоне во время войны. Не-не, спать. Срочно!

______________________

(1)Кацудон — мясное блюдо европейско-японской кухни, самая популярная разновидность домбури. Название блюда является производным от двух слов: тонкацу (свиная котлета) и домбури (блюдо, состоящее из большой миски риса с гарниром сверху).

(2)Рису — белка.

(3)Рю — японский дракон.

(4)Танто (яп. 短刀 танто:, букв. «короткий меч») — кинжал самурая.